Текст книги "Отыгрывать эльфа не просто. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

…Фабер приезжал ко мне и по другим делам, когда ему, например, нужно было кого-нибудь из людей отправить в лазарет и т. д. Местом встречи с ним в служебное время служил пункт абвера, а в свободное время – конспиративная квартира в Серено, ферма семь. Эта квартира нанималась на имя доктора Энберса (псевдоним для бандеровцев).

Для свободного посещения пунктов абвера Фабер имел пропуск. По этому пропуску он получал и немецкие продовольственные талоны… Что позволяло нам кроме больших сумм отправлять родственникам в Германию еще и довольно значительные посылки с продовольствием не самого плохого уровня. Посылки отбирались на окружных складах только из офицерских пайков, это, правда, обходилось в довольно приличный гешефт начальнику склада – но оно того стоило…

Судя по всему, суматоха, поднявшаяся из-за этих русских диверсантов, так удачно отправивших под откос целых три эшелона и взорвавших какой-то там мост, даст мне довольно значительную сумму. В речи Шенкендорфа манной небесной прозвучало (цитирую дословно): «Создать широкую сеть секретных агентов…»

Уставившись на принесенную официантом капусту и плюющиеся жиром огненные колбаски, я с удовольствием принялся за еду, хотя в этом состоянии не отличил бы отбивную даже от подошвы – предо мной, затмевая взор, сверкали радужные перспективы…

Глава 7ДВА ВЗГЛЯДА

В общем, дело тухлое, но постарайтесь его покопать.

Мюллер. Т/ф «Семнадцать мгновений весны»

27.07.1941 г. Минск, кабинет подполковника Герлица

Первыми шагами подполковника Герлица по предотвращению деятельности диверсионного отряда русских, окопавшегося в непосредственной близости от важной транспортной артерии, стала организация мобильных отрядов с участием военных, полиции и агентов своей команды. Коих было не так уж много. Восемьдесят второй пехотный разукомплектовали практически полностью. Особенно жестоко Герлиц распорядился личным составом роты связи. Доукомплектованная необходимым количеством радиостанций, она была безжалостно раздергана по летучим отрядам, коих сформировали ни много ни мало двадцать семь штук. Пехотные орудия в количестве восьми штук, в том числе два тяжелых, оставили на ближайшей к месту событий станции в сопровождении роты охраны. Для перемещения мобильных групп вдобавок к пятидесяти грузовым машинам, имевшимся в полку, по запросу из хозяйства фон Шенкендорфа были выделены еще тридцать. Дальность действия радиостанций LSE 2/203 составляла в телеграфном режиме порядка тридцати километров, это при использовании автотранспорта и сети проселочных дорог позволяло довольно плотно перекрыть район поисков. Основной проблемой при организации поисков диверсантов оказались высокая насыщенность лесов остатками отступивших русских войск и малое количество мобильных пеленгаторов, из-за чего нельзя было точно очертить район поисков. Буквально вчера в телефонном разговоре с непосредственным начальником третьей подгруппы абвера цу Айкерном Герлицу удалось вытребовать еще пять пеленгаторов, причем не автомобильных, а мобильных, сто одиннадцатого типа. Благо частотный диапазон, на котором русские вели свой радиообмен, не менялся. Видимо, в распоряжении диверсантов имелась только одна радиостанция с фиксированным диапазоном. Так что к ежедневному поиску сигнала на частоте три целых пять десятых мегагерца скоро можно будет привлечь не только стационарные пункты в Кобрине, Минске и Бресте. На текущий момент точность пеленгации заставляла желать лучшего, и на карте, лежащей перед Герлицем, был заштрихован довольно значительный участок территории восточнее Кобрина размером двадцать на сорок километров. На этой же карте отметили места диверсий и нападений на немецкие войска, в том числе и на поисковые отряды, отправленные после взрыва железнодорожного моста. Картина вырисовывалась довольно неприятная. Судя по данным, полученным от остатков отделений напавших на след диверсионной группы русских и отчета покойного майора СС, потери отряда партизан в количестве восьми человек не особенно сказались на его боеспособности. Во всяком случае, уничтожение двух пехотных отделений без собственных потерь не составило для противника труда. Это означало, что в немецком тылу, непосредственно вблизи важного узлового пункта, находилось не менее роты обученных диверсантов. И это если отвлечься от наличия у противника тяжелого вооружения. При нападении на ремонтный поезд явно было использовано что-то необычное, скорее всего новая разработка. По отзывам оставшихся в живых, это довольно мобильная установка, обслуживавшаяся небольшим количеством людей. По принципу действия и особенности применения технические специалисты абвера сделали заключение о реактивном принципе данной установки. Больше всего они склонялись к мысли, что это мобильная пусковая для авиационных реактивных снарядов, подобных русским РС-82, которые применялись еще в операциях на Халхин-Голе. Единственное, что смущало экспертов, – отсутствие следов реактивного выхлопа в окрестных зарослях и так и не найденные в местах попаданий остатки реактивных снарядов.

Прохаживаясь по своему кабинету, заложив руки за спину, Феликс раскладывал по полочкам возникающие в его голове мысли, непосредственно касающиеся подозрительного отряда русских. В том, что рано или поздно отряд будет уничтожен, он не сомневался – судя по поступкам его командира, тот не хватал с неба звезд. Имея на руках такое количество бойцов и тяжелое вооружение, русские забились практически в центр болот и никак не показывали оттуда нос. Казалось бы, при наличии таких хороших возможностей отряд должен был устроить террор на окружающей территории. Русские всегда ведут себя крайне нелогично, но командир этого подразделения просто побил все рекорды. Герлиц не понимал логики происходящего: почему не меняется точка выхода на связь, почему отряд размещается именно в этом районе, почему встретившийся русским отряд из двух отделений не был вырезан полностью, зачем диверсанты использовали такое варварское оружие, как стрелы? Количество вопросов, скопившееся в голове подполковника, оказалось просто огромным. Небольшое число фактов и показаний очевидцев рисовало странную картину, и она никак не стыковалась с видением мира кадрового офицера абвера. Подняв трубку стоявшего на столе телефонного аппарата и приказав адъютанту принести кофе, Феликс принялся уже в который раз перелистывать темно-синюю клеенчатую папку, содержащую его заметки и все укрупняющийся список странностей, творящихся вокруг этого дела. Некоторые факты просто изумляли. Самой большой странностью являлось то, что, согласно отчетам, один из нападавших на охрану моста через реку Нарев был негром, причем не просто негром, а негром с длинными седыми волосами. Странно. Очень странно. Какой в этом смысл? Впрочем, негр в составе команды может объяснить использование стрел, но зачем? Дополнительную тревогу вызывали многочисленные упоминания в отчетах командиров мобильных отрядов случаи иррационального страха подчиненных, странное поведение стрелок компасов в районе болот и участившиеся рапорты о переводе на фронт.

Вошедший с подносом адъютант немного отвлек подполковника от рассуждений, взяв в руки чашку и мерно размешивая ложечкой кофе, Феликс уставился в окно своего кабинета, выходящее на центральную площадь Минска. Чуть сморщив лоб и прислушиваясь к божественному запаху натурального кофе, бывалый контрразведчик переключился на оценку уже сделанных шагов. Кордоны вспомогательной полиции, прочесывание мобильными отрядами вероятного района размещения диверсантов, сильно затрудненное пересеченной местностью и многочисленными болотами. Ежедневные вылеты вытребованных у руководства группы армий «Центр» самолетов-разведчиков, на фотографиях которых в последнее время стали встречаться просто необъяснимые изменения лесных крон. Попытка ночной разведки с помощью пары легких «шторьхов», закончившаяся аварией и гибелью пилота при посадке.

Отодвинув ящик стола и вытащив пачку своих любимых «Nil», Герлиц прикурил сигарету, машинально, без всякого удовольствия затянулся и снова углубился в свои мысли. Разошедшийся по кабинету сигаретный дым, потеснивший аромат недопитого кофе, свидетельствовал о том, что подполковник нервничает. Только что закончившаяся операция «Логово» не оправдала надежд. Да каких там надежд. Итоги операции прямо доказывали полную несостоятельность его, Феликса, как контрразведчика. Общие потери за три дня проведения составили девяносто семь человек убитыми, сто сорок ранеными и семнадцать – пропавшими без вести. Нет, конечно, результатом можно считать практически полностью очищенные от остатков русских окруженцев леса в районе Кобрина и захват порядка двухсот пленных, но неуловимых диверсантов или хотя бы их следов обнаружить не удалось. К тому же оказалось, что в условиях русских болот из-за какого-то неучтенного фактора плохо работал компас, и поэтому поисковые отряды довольно часто просто путались в определении своего местоположения и с немалой помощью неуловимых русских открывали огонь по коллегам. Например, солдаты двадцать седьмой зондеркоманды умудрились после зачистки Барановичей каким-то странным образом оказаться в секторе ответственности двенадцатой и из-за открытого неизвестными ружейно-пулеметного огня вступили во встречный бой в условиях ограниченной густыми зарослями видимости. В течение получаса оба отряда ожесточенно поливали друг друга огнем. Причем оба командира умудрились одновременно вызвать по рации помощь. Хорошо еще, что прилетевшие с ближайшего аэродрома «штуки» отбомбились куда угодно, только не в цель.

Именно поэтому Герлиц с большой надеждой ожидал появления мобильных пеленгаторов. Во-первых, это позволит окончательно, с точностью два-три километра, запеленговать радиостанцию этих проклятых русских, во-вторых, пеленгуя собственные радиостанции зондеркоманд, можно будет в дальнейшем избежать столь нелепых инцидентов, как дружественный огонь. Хоть что-то в последнее время радовало. Хотя если вспомнить о почти полном провале агентурной работы в поселениях этого района… Нет, в крупных поселениях агентурную сеть растянуть удалось. А вот с мелкими деревеньками случился конфуз. Вспомогательная полиция из румын и латышей совсем немного переусердствовала. Впрочем, оно и к лучшему – меньше объектов придется держать в поле видимости. А с русскими варварами все равно рано или поздно пришлось бы разбираться.

Конечно, для фон Шенкендорфа Герлиц уже подготовил победную реляцию, полностью оправдывающую столь высокие потери и привлечение большого количества войск. Она лежала в столе и ожидала подписи. В этом пятистраничном отчете до начальника тылового района группы армий «Центр» доводились подробные цифры, говорящие об уничтожении более чем четырехсот вражеских солдат, о захвате двадцати пулеметов, двухсот винтовок, двух бронеавтомобилей и четырех танков. Задумчивая улыбка на чуть осунувшемся от недосыпания лице Феликса сопровождалась мыслью о его искренней благодарности русским разгильдяям, растерявшим при отступлении столько вооружения и солдат.

Самого себя Герлиц не обманывал. По его мнению, диверсионный отряд русских уже давно покинул этот район, последний выход в эфир их радиостанции был зафиксирован как раз за день до начала операции, и после этого в прочесываемом доблестными немецкими войсками районе стояла тишь да гладь. Поэтому для своего непосредственного начальства полковник подготовил другой документ, где всего лишь на двух страницах были высказаны подозрения о провале операции из-за утечки информации к русским. Об этом свидетельствовало как раз то, что радиостанция русских замолчала точно за день до начала операции при первых признаках перегруппировки немецких сил. Если до этого у подполковника Герлица еще имелись подозрения, что вся эта шумиха была поднята вокруг обычной группы окруженцев, пусть и имеющей на вооружении какой-то секретный образец оружия, то после столь своевременного прекращения радиосвязи подполковник изложил для своего начальства следующие умозаключения:

1. В связи с трудностью перемещения такого крупного соединения сквозь линию фронта, скорее всего, основной состав отряда – окруженцы. Ядром отряда является группа профессиональных диверсантов НКВД. Основываясь на знании возможностей авиации русских, размер этой группы должен составлять не более десяти-пятнадцати человек.

2. Группа хорошо организована и имеет на вооружении достаточное количество взрывчатки и некоторое количество тяжелого вооружения, тип которого не установлен. Поэтому захват образца вооружения представляет очень большой интерес для рейха.

3. В городах Кобрин, Минск и Брест действует глубоко законспирированная агентурная сеть, оставленная коммунистами при отступлении.

4. Из-за утечки информации о проведении операции «Логово» диверсионный отряд, вероятнее всего, сменил район дислокации и скрылся в неизвестном направлении. Этому способствовало то, что на момент прекращения до этого ежедневных сеансов связи оцепление поискового района еще не было развернуто.

5. В свете всего вышесказанного вероятность возобновления диверсий в районе железной дороги Брест – Минск оценивается как высокая.

6. Также необходимо усиление контрразведывательной деятельности в городах Кобрин, Брест, Минск, особенно среди контингента, так или иначе связанного с железными дорогами и работой во вновь создаваемых на восточных территориях рейха управленческих структурах.

Обезопасив себя таким образом от гнева непосредственного начальства из-за фактического провала операции, а еще точнее, переложив вину на некомпетентность местных органов полевой полиции и жандармерии, не смогших укрыть от пытливого глаза советской агентуры приготовления к операции, Герлиц продолжил нервно курить в тишине своего кабинета. На столе медленно остывала чашка так и не допитого кофе.

27.07.1941 г. Ночью. Ссешес Риллинтар, сын Сабрае

Контролируемые приступы паранойи полезны для здоровья. Этот непреложный факт просто жизненно необходимо донести до своих потомков (если они, конечно, будут). Последние кошмары, которые обеспечила Ва Сю, необычайно подстегнули мою мозговую деятельность, и в голове наконец-то начали шевелиться умные мысли, а не та каша, которая в ней обычно болталась. Главной из них было то, что на текущий момент достоверность моей легенды аховая, особенно в самом начальном моменте. Описанная мной Кадорину сценка расстрела бедных и пушистых дроу из моего отряда и вообще сам факт существования места боя и самого населенного пункта вызывали сомнения. Не думаю, что мне поверят, будто я не помню, где находилась эта деревенька и как до нее дойти. Для проверки меня на вшивость Москва не поленится и десяток спецгрупп сбросить. Это значит, что вокруг будут рыть землю не то что носом – песок под микроскопом просматривать станут. И если, не дай ректор, не найдут этой деревеньки или следы боя будут отличаться от заявленной легенды, никакого дальнейшего диалога с руководством СССР может и не быть. Все предъявленное просто объявят гигантской подставой. Скорее всего, спишут на работу лимонников – такие заумные многоходовки в их стиле. Поэтому вывод только один: предоставить гостям место проведения боя. Но довести его до такого состояния, чтобы поиск материальных свидетельств или вещественных доказательств стал невозможен. Необходима глобальная зачистка территории – думаю, Дух Чащи с этим должен справиться. Хм… действительно, а ведь мысль трезвая. Пойду-ка я его навещу.

Выбраться из подземного жилища через единственный коридор, не потревожив часового, можно только в одном случае – когда данный биологический объект спит и видит пятый подряд сон. Но устроенные в последнее время мной и старшиной тренировки и проверки сделали свое черное дело. Юра аккуратно разместился во впадине стены и пристально вглядывался в темноту окружающей ночи. При виде его закутанной в брезент мерзнущей тушки (за разжигание костра и демаскировку входа в подземелье бойцам уже влетало!) у меня возникло закономерное желание пошутить. Хотя… нет, не поймет. И так он в последнее время почему-то на меня косо смотрит, – впрочем, это личные проблемы хуманса. Если попробует напасть… ну что ж, получится хоть какое-то развлечение, можно будет немного сбросить накопившееся напряжение. Неслышно проскользнув по коридору в направлении выхода, я легко коснулся спины часового, одновременно зафиксировав винтовку, в которую он вцепился обеими руками. Дернувшийся Юрий попытался было вырвать оружие, но раздавшийся в темноте голос прервал этот процесс.

– Считай, что ты уже труп, и все спящие за твоей спиной тоже. Ведь первое, и самое важное, что обязан сделать дозорный, даже ценой своей жизни, – это подать сигнал основной группе. А уж потом хвататься за оружие… Даю тебе последний шанс: если по возвращении мне удастся застать тебя врасплох, то – как говорит старшина – наряд вне очереди ты заработал.

Удаляясь быстрым шагом в сторону края поляны и поправляя складки плаща, скрывающие колчан, я добавил, чуть обернувшись в сторону огорошенного часового:

– Неспокойной ночи…

К месту парковки анимированной коряги товарища Лешего я подошел буквально через десять-пятнадцать минут, после чего, усевшись прямо на начинающую окутываться маревом туманной пленки траву, начал нелегкий разговор, устремив взгляд в покрытое легкими кучевыми облаками ночное небо….

– Приветствую тебя…

– Что такое, Глава? Свои ночные вылазки ты обычно совершаешь один. Али есть серьезный разговор?

– Кислотный туман…

По небу все так же ползли тушки облаков, все так же лучи лунного света пробивались сквозь кроны деревьев. Где-то вдали раздавались низкие, утробные звуки дыхания болот. И мерно тикали мгновения мертвой тишины, буквально рухнувшие на небольшую поляну с находящимися на ней двумя существами…

– Зачем тебе эта мерзость, Глава…

Клубящаяся стена тумана, с легким шипением возникшая из болота в полукилометре от первого плетня сгоревшего в самом начале и покинутого жильцами маленького, одинокого лесного хутора, все быстрее набирая скорость, упала на дома. Сквозь туман еле слышно пробивались шорох и стук рассыпающейся в труху древесины и капель, падающих с растворяющейся крыши. В отличие от жадных языков пламени, туман действовал деликатнее, но в этой деликатности было что-то зловещее. Плотная пелена странного тумана, сияющего мертвенной, чуть зеленоватой дымкой в лучах ночного светила, еще долго стояла на месте хутора, и только первые рассветные лучи солнца вынудили медленно растаять этот необычный воздушный «студень»… Может, как раз из-за этих первых веселых утренних лучей… а впрочем, какая разница? По лицу бесстрастного наблюдателя, зеленой расплывшейся тенью застывшего у кромки болота… нет, наверное, это просто роса…

Глава 8ГОСТИ

Запомните этого человека. Отныне вы будете водить его повсюду. Желательно даже из сортира в умывальню.

Мюллер. Из т/ф «Семнадцать мгновений весны»

Р. П. Корнеев «Воспоминания о Контакте» (1995)

…24 июля 1941 года меня прямо из институтской лаборатории звонком вызвали в кабинет заместителя директора по режиму. Срочно приводя себя в порядок, я терялся в догадках, чем обязан такому срочному интересу к моей персоне. Новых знакомств не заводил, рабочие материалы и результаты исследований хранил в соответствии с инструкциями… но слегка не по себе все-таки было. В кабинете находились директор института, капитан Камноедов и незнакомый офицер госбезопасности, по-хозяйски расположившийся за столом, директор представил его как майора Иванова. Сразу же после знакомства нас оставили с ним вдвоем.

– Роман Полуэктович, руководство характеризует вас положительно, вы хороший специалист, комсомолец, физкультурник. Я сейчас задам один вопрос, отвечайте не сразу, у вас есть три минуты на размышление. Вы готовы отправится на фронт для выполнения приказа командования Красной армии?

Вопреки приказу думать я не стал:

– Так точно! Уже ходил в военкомат, но меня не взяли, хотя я полностью здоров.

– И правильно сделали. Победа на фронте куется в тылу. Но возникли обстоятельства, по причине которых специалист вашего профиля нужен в войсках. Ну что ж, тогда садитесь, вот бумага, ручка, и всем – родителям, друзьям, любимой девушке – пишите письма примерно следующего содержания: «Уезжаю в длительную командировку, отвечать смогу редко, обратный адрес: полевая почта такая-то». Вложите в конверты, надпишите их, запечатывать не надо.

Пока я писал, майор, выйдя за дверь, отдал какие-то распоряжения, вернулся и, забрав со стола пепельницу, отошел покурить к окну. Потом прочитал мои эпистолы и, не запечатывая, положил в командирскую сумку, а из нее достал хорошо знакомый бланк подписки о неразглашении и папку для бумаг.

– Вкратце объясняю поставленную задачу. В наше распоряжение попали некоторые вещества с очень интересными свойствами. Командование приказало выяснить технологию их производства. Сейчас вам надо ознакомиться с материалами в этой папке. В конце есть список комплектности полевой лаборатории, подумайте в свете поставленной задачи, не нужна ли корректировка.

3.08.1941 г. Ночь. Гроза

Мерно гудящий моторами Ли-2, подбрасываемый резкими порывами северного предгрозового ветра, с каждой минутой приближался к месту выброски. Размеренно работающие «дворники» на стеклах пилотской кабины сметали первые капли внезапно подкравшегося дождя. В такт трепыханиям туши транспортника в воздушных ямах в кабине переговаривались матом пилот и штурман. Впрочем, иногда говорили и более связно:

– Ну что, Андрюх, скоро?

Отвлекшись от пристально рассматриваемых часов на приборной доске, штурман пробурчал:

– Еще примерно минуты четыре – и можно будет высматривать костры. Пойду ребят предупрежу, чтобы подготовились, да и разомнусь немного, а то уже седалищный нерв затек.

– Давай разбуди их там.

Придерживаясь за стенки и покачиваясь в такт рывкам самолета, штурман приоткрыл дверь пилотской кабины и, высунув голову в пустое, заполненное гулом двигателей пространство самолетного чрева, крикнул, стараясь перекрыть мерный рокот моторов:

– Эй! Десантура! Готовьтесь, минуты через три будем над целью.

В ответ от старшего из парашютистов, того самого, мертвенный взгляд которого заставил штурмана при первой встрече поморщиться от пробежавших по коже мурашек, послышалось:

– Спасибо!

Уже обращаясь к своим архаровцам, он добавил:

– Подъем, орлы! Мандражировать будем уже на земле!

Темная туша самолета, медленно заваливаясь на правое крыло, разворачивалась в сторону родного аэродрома. Облегчившийся на двенадцать человек и полтонны груза, самолет шел заметно бодрее.

– Андрюх! Ну, Андрюх!

– Чего тебе?

– Как ты думаешь, чего это они там в костры навалили, чтобы огонь зеленым был и таким ярким?

– Да магния, наверное, или еще чего. И вообще, не наше это с тобой собачье дело. Смотри потом на аэродроме не брякни.

– Уж я-то не брякну. Не дурак, как некоторые знакомые, что к таким парашютистам знакомиться лезут. На хрена ты вообще с ним заговорил? Вот теперь жди, когда по рации о чрезмерно любопытном летуне стукнет – и привет особый отдел. Послал же случай напарника идиота!

3.08.1941 г. Ночь. Пуща. Около десяти километров от лагеря

Шквалистый ветер медленно сносил белеющие в ночном небе купола. Сносил мимо мерцающих в ночи мертвенным зеленым светом костров. Старший команды парашютистов, как раз тот самый товарищ Иванов, периодически поглядывал на компас, намечая примерный азимут, по которому потом нужно будет двигаться для встречи с наземной командой. Внезапно и без того сильный ветер усилился и резко поменял направление. Как будто столкнувшись с возникшей из пустоты стеной, движение парашютистов остановилось. Несколько секунд ничего не происходило, потом болтающиеся под белоснежным шелком фигуры десантников и темные туши контейнеров неудержимо повлекло обратно. Впрочем, из-за намочившей купола влаги скорость планирования резко возросла, и наметанный взгляд товарища Иванова моментально определил, что до костров никак не дотянуть. Уже приготовившись к жесткой посадке на деревья, Иванов внутренне подобрался, но опять изменивший свое направление ветер, недавно игравший куполами парашютов как гигантскими куклами, резко стих. Медленно раскачиваясь на стропах, десантники один за другим опускались на поросшую осокой поляну. Причем приземлились компактной группой, да так, что на соревнованиях по парашютному спорту всех, включая бездушные контейнеры, ожидали бы только первые места.

3.08.1941 г. За пару часов до прилета гостей. Лагерь отряда Ссешеса

Носились по поляне туда-сюда красноармейцы, путалась под ногами чешуйчатая троица, громко матерился старшина. Добавьте к этому блюду соус из двух поваров, с каменными лицами сервировавших ажурный деревянный стол, больше похожий на застывшую паутину, а не на произведение краснодеревщика. Во всяком случае, для нормального русского человека стол, представляющий собой отполированную мозаику из различных сортов древесины и обладающий бессчетным количеством ажурных ножек, выглядел немного странно. Тем более что следов соединения или хотя бы склейки даже опытный взгляд старшины уловить не смог. Стол и многочисленные легчайшие стулья с низкими плетеными спинками выглядели настолько естественно, что создавалось впечатление, будто они такими и выросли. Во всяком случае, прутья, из которых были сплетены спинки, просто-напросто росли из торца сидений. Это настораживало и поражало, не говоря о том, что все богатство, включая многочисленную легчайшую посуду, выделанную из твердой, отполированной древесины, было в один прекрасный момент найдено на уединенной полянке по наводке Духа Чащи. Судя по следам на траве, пришедшие за дарами леса красноармейцы были первыми, кто потревожил тишину этого места за долгое время.

Впрочем, неожиданное и более чем загадочное обретение мебели и запаса посуды не помешало человеческой составляющей коллектива активно включиться в подготовку вечернего пира. А уж мероприятие намечалось эпохальное. Одного того факта, что за готовку взялся Ссешес, откуда-то притаранивший утром два подозрительных деревянных сосуда с чем-то булькающим, хватило для того, чтобы весь отряд стал с интересом присматриваться к готовившимся деликатесам.

Но вот как раз о них старшина отказывался говорить нормальным литературным языком. Это не мешало ему активно водить носом, сглатывать слюну и периодически теребить Ссешеса, с каменным лицом совместно с Ва Сю сооружавшего на большом стеклянном блюде нечто уж совсем неописуемое. Представьте себе сложнейшее многоярусное произведение кулинарного искусства, выложенное из длинных, покрытых аппетитной румяной корочкой, поджаренных до хруста червей, украшенное бутонами и веточками разнообразной зелени. Стоящее рядом блюдо с нормальными, во всяком случае знакомыми, вареными раками у старшины подозрений не вызывало. Ну и что, что раки с хороший кулак размером? А вот это творение безумного повара выделялось даже на фоне всего остального. Нет, оформлено все было замечательно, да и пахло просто одуряюще, но вот выглядело уж больно подозрительно. Не спасали даже тончайшая стеклянная посуда и многочисленные деревянные пиалы с различными разноцветными соусами, о составе которых ни старшина, ни бойцы тоже предпочитали не задумываться. В отместку Сергеич, переговорив предварительно с Геннадием, замариновал шашлыки и позволил себе построить злодейские планы на вечернюю тройную уху. В связи с этим Сергей с Юрой были безжалостно отправлены кормить комаров с удочками. На сём деятельная натура Сергеича не успокоилась, он продолжал суетиться:

– Командир, может, все же пойдем встретим? Костры там разложим хотя бы. Ведь просили обозначить район высадки.

Продолжая любовно раскладывать кусочки копченого мяса, перемежая их странными даже на вид грибами, Ссешес, не отрывая взгляда от блюда, радостным голосом увлеченного чем-то прекрасным индивидуума изрек:

– Старшина, расслабься. Ну сам подумай, куда они в этом лесу от Духа Чащи денутся? Да и костры он обеспечит. Так что успокойся. Вот лучше зацени, какая вкуснятина, Ва Сю расстаралась. Может, наша дева ничего и не помнит, но готовит великолепно – стоит только показать, все на лету схватывает. А для настоящего повара легкая рука важнее всего. Ведь правда, прелесть? – Про себя Ссешес заметил, что после обретения троицы сорванцов старшина стал бодрее, и, например, если раньше по утрам разгибался исключительно с матом, то теперь скакал как молодой козлик.

Старшина недоверчиво посмотрел на активно подсовываемую ему под нос тарелку с чем-то подозрительно коричневым и липким, осторожно уточнил:

– Это что такое? Это вообще есть можно?

– Нет, Сергеич, ты положительно хочешь меня обидеть, не то что можно – нужно! Попробуй кусочек.

Пока старшина пытался придумать какую-нибудь отговорку, Ссешес наколол специальной маленькой деревянной шпажкой один из двухсантиметровых сморщенных цилиндрических объектов, покрытых тонким слоем меда, принесенного вчера вечером Духом Чащи, и чуть ли не силой затолкал в рот старшине. На поляне моментально воцарилась тишина. Взгляды собравшихся буквально примагнитились к Сергеичу и сфокусировались на его лице. Некоторые особо нетерпеливые товарищи – а именно Женя, Нина и недавно обретший имя Глау – так вообще забрались старшине на плечи и с обиженным сопением принялись обнюхивать жующего Сергеича. Глау – он же Глаури, Глаурунг, ну и, наконец, просто Гена. Чем, кстати, реальный Гена жутко гордился и теперь всячески баловал мальца. Тут надо сказать, что это ему не особенно удавалось – пузики приходилось чесать всем троим одновременно – иначе поднимался хай.

– Ну как?

Выражение лица Сергеича после нескольких судорожных движений челюстью можно было описать как неоднозначное. Во всяком случае, попавшее ему в рот лакомство сразу он не выплюнул, но консистенция вызвала подозрение. Запищавшие и запрыгавшие на плечах «мамы» дракончики громкими трелями высказали, что они думают о родителе, который кушает вкусность и не делится с ними.

– А что это такое и из чего сделано?

Абсолютно спокойным голосом, безо всяких следов смеха или, не дай ректор, ехидства, Ссешес слегка поклонился в сторону Ва Сю, заставив ее зардеться легким румянцем:

– Вот из чего сделано, я тебе не скажу, а за то, что это так вкусно, благодари прекрасную даму, ведь сладости, приготовленные столь прелестными руками, просто не могут не быть вкусными. И вообще как там твое мясо копченое поживает? А то, думаю, через часик – максимум полтора стоит ожидать гостей, а у нас еще поляна не полностью накрыта, я вот, например, за главным блюдом не ходил, а ведь его еще оформить надо. Все, Сергеич, время поджимает. А рецепт ssin'dalhar я тебе потом продиктую, сейчас некогда.