Текст книги "Волчонок"

Автор книги: Леонид Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

29

Антон был уверен в Дядюшке-волке на все сто процентов. Даже на сто десять. Он задержит небожителей и даст ему возможность разобраться в ситуации.

В самом худшем случае можно снова появиться у них на глазах как ни в чем не бывало.

Отговорка? Да запросто!

Он испугался и кинулся наутек, а потом ударился головой о дерево и потерял сознание. Вот, сейчас пришел в себя и поспешил вернуться. У них не будет времени проверить эту сказку. Они вынуждены будут ему поверить. Да и Дядюшка… он тоже поможет. Так что, об этом пока можно не думать.

Главное – не упустить запах. Все-таки он не йеху.

А запах был довольно явственным. Более того, он усиливался, и это означало, что источник его становится все ближе. До него уже рукой подать.

Остановившись, Волчонок оглянулся.

Нет, небожителей не было видно. Они ходят где-то в стороне.

Молодец Дядюшка, работает как надо!

А ему, лично, надо торопиться. Торопиться…

Он хмыкнул.

Похоже, того, по чьему следу он шел, несло на всех парусах прямиком на поляну, где их с Дядюшкой задержала мина-дервиш.

Ну-ну… Хорошо, что она уже не опасна. Отстрелялась.

Думая об этом, он снова двинулся по следу и, принюхавшись, даже уловил тот самый запах, совсем недавно заманивший их в ловушку.

Как давно это, кажется, было. Сколько прошло времени после того, как они с Дядюшкой-волком лежали за камнем и ждали, когда отстреляется так некстати проснувшаяся мина? Совсем немного, всего несколько часов. А кажется, они кружат по этому острову уже не один день.

Кажется…

И все-таки, любопытное совпадение, что небожителя вынесло именно к мине-дервишу. Будь в ее бункере еще стрелки и вздумай она еще раз проснуться…

Он выскочил на знакомую поляну и резко остановился.

Да нет, так не бывает. Неужели у него появилась способность превращать свои мысли в реальность? Нет, конечно. Откуда? Но все-таки любопытно…

Небожитель лежал у входа в неглубокую пещеру, почти нишу. И в нескольких шагах от него торчало из земли нечто бессильное, поникшее, смахивающее на часть гигантского стального червяка, надумавшего высунуться из-под земли, да вдруг сомлевшего.

Что это может быть? Мина-дервиш? Ну точно – она. Та самая, которая несколько часов назад, окончательно опустошив зарядный бункер, успокоилась во второй раз.

Окончательно, подумали они тогда с Дядюшкой. И ошиблись.

От этой мысли Антону стало немного не по себе. Получалось, в тот момент, когда они, решив, что ловушка разряжена, ходили по поляне, осматривали место, в котором она вынырнула из-под земли, эта штуковина могла запросто проснуться и появиться в третий раз, чтобы все-таки их подловить.

Впрочем, не подловила. Ей попался несчастный небожитель. Теперь от него ничего не узнаешь. Ни кто он такой, ни зачем сбежал от других небожителей. И конечно, не удастся использовать эти знания себе на пользу.

Зря Дядюшка тянет время. Кажется, это лишено смысла. Хотя… хотя… вещь. Все снова приобретает смысл, если беглец уносил ноги от своих товарищей потому, что украл у них нечто.

Что именно? И не должна ли эта вещь лежать здесь, на поляне? Если ее нет, то значит… Нет, нет, сначала в этом надо убедиться.

Мимоходом подумав о том, что мина-дервиш может проснуться и в четвертый раз, Антон все-таки подошел к трупу.

Нет, четвертого раза наверняка не будет. А вот если удастся найти ценность, возможно украденную беглецом, то они с Дядюшкой могут действительно разбогатеть. Если небожители рискнули ради этой вещи спуститься на Землю, то должны заплатить за нее немало. Гораздо больше, чем обещали.

Ну же…

Не было ничего такого, необычного, на поляне. Только тело небожителя, лежавшее возле самого входа в неглубокую пещеру.

Труп. Этот небожитель очень походил на того, кто появился последним возле «летающего дерева». Шарообразное туловище и крупная голова.

Внимательно оглядев его, Антон пришел к выводу, что он лежит к пещере спиной. То есть в тот момент, когда в него попала выпущенная миной-дервишом стрелка, он находился лицом к поляне, возможно, выходил из пещеры. А что он в ней делал? Может быть, он в ней что-то спрятал?

Эта мысль обнадеживала. Во всяком случае, проверить ее имело смысл.

То и дело опасливо поглядывая на безжизненную змею мины-дервиша, Антон двинулся к пещере. Возле трупа он задержался и еще раз осмотрел все вокруг него.

Нет, ничего особенного возле него не лежало. Значит, теперь надо взглянуть на пещеру.

Волчонок был от пещеры в полушаге, когда за спиной у него послышался утробный вой, и не успел он оглянуться, как его в спину, словно кувалдой, ударила взрывная волна. Толчок был так силен, что Антона швырнуло в глубь пещеры. При этом он ударился обо что-то твердое головой и потерял сознание.

30

– Палите, палите, – приказал Морган. – Не жалейте боеприпасов. У нас их много.

– У нас их не очень много, – поправил его командир абордажников. – На один хороший обстрел хватит. Если некто не представляет свое будущее дальше этого обстрела, то, конечно, беспорядочная стрельба имеет цель. Но что будет делать тот, кто вскоре придет ему на смену и обнаружит пустые погреба?

Морган нажал кнопку, отключая связь с артиллеристами, и, повернувшись к командиру абордажников, отчеканил:

– А вот это не мое дело. До этого будущего надо еще дожить. И если мы ничем не поживимся в Месиве, если нам не удастся догнать белый корабль, то его, этого будущего, не будет ни для меня, ни для тебя.

– Ты все еще надеешься догнать белый корабль? – удивился его собеседник.

– У меня есть некий план, – ответил Морган. – Новый план, благодаря которому у нас появится эта возможность.

– И захватить небожителей, и догнать белый корабль?

– Вот-вот.

– На востоке говорят, что две дыни одной рукой не ухватишь.

– Что такое дыни? – встрепенулся Морган.

– Не знаю. То, что трудно ухватить.

– Тогда – молчи. Узнаешь – сможешь эту поговорку употреблять. А до тех пор…

– Это узурпаторство. Да я…

– Поздно, – ухмыльнулся Морган. – Полчаса назад ты мог отнять власть так же просто, как слопать стандартный суточный порцион. Но не сейчас. Если ты заметил, за это время кое-что изменилось. Мои люди снова стали моими людьми, и даже «румыны» рвутся захватить сокровища небожителей.

– Новая авантюра, – проворчал командир абордажников. – Она закончится…

– Мы посмотрим, как она закончится, – перебил его Морган. – И когда. А пока я снова на коне, и будь добр выполнять мои приказы без ехидных замечаний. Думаешь, так трудно подобрать другого командира абордажников? Спорим, мне сейчас удастся и этот номер?

Тот, к кому он обращался, опустил голову и промолчал. А что он мог возразить, если слова Моргана являлись святой правдой?

– Вот то-то же, – промолвил командор преследователей. – Сделай вывод и приступай к подготовке. Как только обстрел закончится, мы высадимся. Тут твои ребята в полный рост понадобятся.

– Кто пойдет первым? – спросил командир абордажников. – Какая команда?

– «Румыны», конечно, – послышалось в ответ.

– И ты тоже примешь участие в вылазке на остров? – осмелился спросить командир абордажников.

В голосе его не было ни грамма насмешки.

– Обязательно, – ответил Морган. – Я должен быть среди своих людей, я не могу их бросить в бою.

– Особенно если учесть, что они могут добраться до сокровищ небожителей.

– И это – тоже.

– Значит, ты пойдешь с «румынами»?

– Пойду.

– Мне кажется, это опрометчиво.

– У меня другое мнение, и поскольку я все еще тут главный, то будет по-моему.

– Да, ты тут главный, – подтвердил командир абордажников.

В голосе его все так же не было ни тени насмешки. Правда, в глазах, на мгновение сверкнул огонек, но его Морган уже не увидел. Да и не интересовали его сейчас такие мелочи.

В сокровища небожителей он не верил. Нет, конечно, у них должны быть какие-то удивительные штуки, но сильно на них не разбогатеешь. Ему нужен был летающий корабль небожителей. Он являлся ключом к богатству белого корабля.

А может, и всех белых кораблей? Может, с его помощью удастся захватить даже большой остров? Почему бы и нет? Почему бы и нет?

31

Стены бункера сотрясались от близкой канонады. Кажется, кто-то обстреливал один из ближайших островов. Кто именно – догадаться нетрудно. Если учесть, что вместо того, чтобы пустить на дно все корабли преследователей, он взорвал лишь один.

И правильно сделал, надо сказать.

Нет, нет, никакой жалости. Лишь трезвый холодный расчет.

Понадобись это, он бы запросто расправился и с другими, но чтобы обрести свободу, хватило сотрясения от одного взрыва. А команды уцелевших кораблей наверняка устроили драчку с заслоном. Очевидно, туда же вмешались и пришельцы сверху. В общем, получилась большая куча-мала. Ему же лично в этой потасовке будет легче смыться.

Подробности, кто с кем точно воюет, можно было бы узнать, вновь подключившись к компу…

Ну нет, ни за что. Ни-ког-да.

Гарг взглянул на злополучное кресло и невольно поморщился.

Нет, снова садиться в него не стоит. Лучше устроиться на полу, на корточках.

Поступив так, он быстро убедился, что сидеть в такой позе не очень удобно. Однако – это кресло… Нет, нет, лучше не рисковать. Вдруг каким-то неведомым образом он умудрится снова подключиться к виртуалу?

Гарг тряхнул головой.

Это, конечно, не произойдет, и нет причин для страха, сейчас одолевающего его. Надо о нем забыть. Надо сосредоточиться на реальном мире, о котором он мечтал целые виртуальные десятилетия.

Получилось. Он снова на свободе. Более того, он попутно выполнил задание и теперь может с чистой совестью вернуться на белый корабль. Но стоит ли это делать, вот вопрос.

Кажется, там, в виртуале, перед тем как отдать команду поднять датчик и взорвать головной корабль преследователей, он обдумывал некие планы. Вот теперь настало время попытаться претворить их в жизнь?

Гарг усмехнулся.

Проблема выбора. Как было сказано в одной пьесе, прочитанной им в виртуале? Быть или не быть? Стать себе хозяином или снова вернуться в команду?

Кстати, насчет возвращения… Кажется, там, у входа в бункер, его ждет воин. Тот самый, его сопровождавший. Ушел ли он? Ох, вряд ли. А кто уберет его труп из кресла?

Труп? Ну-ка, с чего это он решил, будто воин будет дожидаться, когда он умрет? Почему он должен тратить на это время? Не проще ли войти в бункер и убить того, кто свое задание уже выполнил, тем самым превратившись из нужного исполнителя в совсем нежелательного свидетеля?

Конечно, проще. И значит…

Гарг вскочил и напряженно прислушался.

Все верно, все так и должно быть. Воин шел с ним не только для того, чтобы сопроводить до бункера, охраняя по дороге. Потом, когда дело будет сделано, он должен войти, убить сетевого наездника и убрать его труп, освободить место для следующего дурачка, услуги которого понадобятся очередному белому кораблю.

Почему воин до сих пор не появился? Наверное, он должен был прийти сразу после того, как взорвалась мина. Что ж, если подумать, то можно найти ответ и на этот вопрос.

Он наверняка выжидает. Возможно, тот, третий, послание которого хранилось в памяти компа, выбравшись на свободу и сообразив, что происходит, устроил тут, в пещере, засаду на своего сопровождающего? Попробуй справиться с сильным, тренированным воином на открытом пространстве? А вот устроить на него в одном из коридоров засаду – раз плюнуть. Хороший удар одной из валяющихся на полу железяк, и дело в шляпе. Может, поэтому сопровождающий предпочитает ждать его снаружи? Вдруг сетевой наездник сглупит, облегчит своему палачу задачу и выйдет из бункера сам?

Ну уж нет. Вот тут они просчитались. Хотя… хотя… выйти придется. Начнешь умирать от жажды и выйдешь. Она уже сейчас буквально сводит с ума, а через несколько часов… И тогда он уже не сможет соображать так ясно, как сейчас. А для того, чтобы сразиться с тем, кто ждет его снаружи, следует быть в форме. Или почти в форме, хотя бы так, как сейчас. И значит, не стоит терять время. Надо действовать.

Гарг встал, вышел в коридор и, пошарив на полу, нашел увесистый обрезок ржавой трубы.

Все лучше, чем ничего. Хоть какое-то оружие.

Ну а дальше что? Устроить засаду и ждать, когда противник войдет внутрь? Рискнуть и выглянуть из бункера? Вдруг его сопровождающий уже ушел? Что, если его уже убили? Такое вполне возможно.

Он остановился, не в силах на что-то решиться. Наконец тяжело вздохнул.

Даром ли прошли его беседы с Хранителем? Что бы он посоветовал в данном случае?

Правильно. Хорошенько все обдумать, не торопясь, раскладывая по полочкам.

Прежде всего, ему надо определить свое отношение к белому кораблю. Стоит ли торопиться, пытаться на него вернуться?

Нет, не стоит. Возвращаться к тем, кто не только спокойно послал его на гибель, но и озаботился сопровождающим, с заданием помочь умереть… Нет, для этого надо быть полным идиотом. А он им не является.

Значит, с белым кораблем все понятно. Что дальше?

Сопровождающий.

Вот ему на белый корабль хочется. Он ограничен временем, после которого может остаться на этом острове навсегда. Так, может, просто подождать, когда его страж вынужден будет уйти? Нет, не пойдет. В самый последний момент тот все-таки сунется в бункер, для того чтобы проверить, можно ли добить находящегося в виртуале сетевого наездника.

Как сделать так, чтобы он не стал сюда заглядывать?

Гарг вздохнул и машинально почесал затылок.

Вот задачка, под стать тем головоломкам, с которыми он сталкивался, будучи богом виртуального мира. Как бы стал ее решать, находись он все еще там?

Наверное, он должен как-то дать знать воину, что будет сопротивляться, что входить в бункер не стоит. Слишком опасно. Проще вернуться на белый корабль и отрапортовать о выполненном задании. Все равно его обман раскроется еще очень не скоро. Если вообще раскроется.

Сделать так, чтобы охранник увидел, что он готов дать отпор. Для этого нужно высунуться наружу, показаться сопровождающему на глаза.

Рискованно. А что, если тот не испугается? Но ведь другого выхода нет? Нет?

Гарг взял обрезок трубы поухватистее и двинулся к выходу.

Сто бед – один ответ. Будь что будет!

Он открыл броневую дверь и, высунув из-за нее голову, быстро огляделся.

Вроде бы никого. И все-таки…

Стрелок промахнулся совсем чуть-чуть. Пуля расплющилась о керамтитовый металл двери всего лишь на расстоянии волоса от его носа.

Ну и ну!

Поспешно отпрыгнув в глубь коридора, Гарг кинулся наутек. Впрочем, бежал он недолго. Пристроившись за вторым поворотом, он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, а потом задержал дыхание и прислушался.

Будет ли сопровождающий его преследовать? Осмелится ли он войти в бункер? Вот сейчас это станет ясно. Вот сейчас…

32

Падение и удар, ощутимый толчок, после которого у него перед глазами появилась роскошная, поблескивающая по контуру, словно вырезанная из цветной бумаги блондинка. Ослепительно улыбнувшись, она спросила:

– Звезды и полосы?

– Что? – переспросил Антон.

Причем у него в этот момент было четкое ощущение, что он лежит на мокрой земле в какой-то то ли нише, то ли пещере.

Так ли это? Да нет, конечно, не так. Он здесь, он с этой блондинкой, хотя бы потому, что находиться с ней гораздо приятнее, чем валяться в грязи.

– Я спросила, что ты предпочитаешь, звезды и полосы или просто черный занавес?

– Занавес? Мы разве в театре?

– Нет, иногда занавес бывает и не в театре. Иногда он всего лишь означает конец прежней жизни и начало новой. И могу тебя сразу предупредить, что эта новая жизнь не обязана быть хуже.

– Хуже?

– Ну да. Она может быть и лучше. Понимаешь?

Сказав это, блондинка повернулась в профиль, чтобы можно было полюбоваться линиями ее тела. Совершенными, надо сказать. Пышная грудь, тонкая талия, крутые бедра, стройные ноги.

Антон с сожалением подумал, что, будь он поэтом, мог запросто придумать целую кучу красивых, не затертых сравнений, а общаясь с девушкой, он нашел бы другие, романтичные слова.

Какие именно? Вот этого он не знал. Такому обхождению жизнь среди йеху-волков, а потом в портовых городах больших островов его не научила. Однако он слышал, что женщины такое любят. Становятся от романтичного обхождения податливее, сговорчивее.

– В чем она может быть лучше? – спросил Антон. – Как она выглядит, эта лучшая жизнь?

– Просто замечательно, – пропела красотка, – если ты, конечно, повернешь в нужном направлении. А ты ведь повернешь?

– Ну еще бы, – буркнул Антон. – Только этим всю жизнь и занимаюсь.

– В таком случае, все в порядке.

Блондинка крутанулась на одной ножке и прежде, чем исчезнуть, успела все-таки сказать, словно про себя:

– Значит, черный занавес его не привлекает. Хорошо, пусть будет театр. Это не трудно.

– Какой театр?! – крикнул Антон.

– Увидишь! – донеслось до него из разноцветного вихря, в который превратилась женщина, из красочного, на глазах исчезающего марева.

Что от него осталось?

Всего лишь тусклый, словно сотканный из выцветшей дерюжки фон, занимающий, казалось, все окружающее пространство. И… и точка, в самом его центре. Она стремительно росла, увеличивалась, казалось, даже со свистом, превращаясь в нечто, несущееся к нему на большой скорости, в нечто, стремительно приобретающее очертания. Похожее на…

На что же летящая к нему штука похожа?

Ответ на этот вопрос пришел и был настолько неожиданный, что Антон даже вздрогнул.

По прямой как стрела траектории к нему летел радиоактивный крокодил, белый, словно присыпанный мукой, раззевающий алую, будто раскрашенную акварелью пасть с острыми зубами, размахивающий украшенным гребнем хвостом.

Крокодил, встреча с которым может закончиться весьма и весьма скверно, особенно если этой встречи избежать нельзя. Хотя кто такое сказал?

Выбросив перед собой руки, Волчонок уперся в пространство, оказавшееся, похоже, простым экраном, и с силой от него оттолкнулся. Это ему, как ни странно, даже удалось. Причем, сдвинувшись таким образом всего лишь на ширину ладони, он теперь мог взглянуть на экран под другим ракурсом и увидеть некоторые изъяны в его материи. И это уничтожало исходящую от экрана угрозу, превращало ее в картинку, в мираж, делало смешной и несущественной.

Так ли это? Так ли опасен несущийся к нему крокодил, если он является лишь изображением на экране? Способен ли он спрыгнуть с полотна, может ли укусить?

И что там, по бокам этого экрана, с чем он граничит?

Антон попытался повернуть голову и не смог. Ощущение было такое, как будто голова зафиксирована, закреплена неподвижно.

Ну же!

Он дернул головой так, что где-то в области шейных позвонков на мгновение родилась и тут же, ослепив не хуже молнии, исчезла резкая, нестерпимая боль. Да толку-то? Ему не удалось выиграть ни сантиметра. Края экрана были по-прежнему недоступны.

Что делать дальше? Попытаться толкнуть его руками? Это, кажется, у него получалось.

Толкнуть руками.

Волчонок так и сделал. Собрав все силы, он снова толкнул экран, и результат на этот раз был более впечатляющим. Экран отъехал, по крайней мере, на полметра. При этом, если скосить глаза, стала видна его граница. Темная полоса, за которой начиналось нечто, пока еще трудноопределимое.

Беда была в том, что экран теперь был слишком далеко. Это мешало сделать полноценный толчок. Но все-таки… почему бы не попытаться?

Еще раз, вот так…

– Упорный, да?

Антон замер.

Несомненно, это был голос блондинки.

– Думаешь, это порок? – осторожно спросил он.

– Не хочешь, значит, сталкиваться с крокодилом?

Антон взглянул на зубастого хищника.

Тот был уже совсем рядом. Можно было рассмотреть его маленькие, холодные, почти безжизненные глаза. Можно было даже разглядеть в них свое отражение.

– Не очень, – признался Волчонок.

– Хорошо, пусть будет так. Пусть будет так.

Мгновенный наплыв беспамятства, несмотря на которое Антон все же успел почувствовать, что к нему словно бы присосалась гигантская пиявка. У него даже возникло желание ее сбросить, отлепить от своей головы, но оно, это ощущение, ушло вместе с беспамятством, забылось, словно его и не было.

А мир, в котором он находился, снова изменился. И теперь он был бесконечным полотном, разматывающимся ему под ноги, откуда-то издалека, сверху, с гигантского барабана. И на этом полотне были плоские деревья, ручьи и речушки, сочная, совсем настоящая, но тоже плоская трава.

Антон определил, что полотно разматывалось само, поскольку для движения по нему не надо было прилагать ни малейших усилий.

Вот остановиться… а чем не идея?

– Упорствуешь? – спросила красотка.

– Разве это преступление? – вопросом на вопрос ответил Антон.

– Нет. Это признак.

– Чего именно?

– Проблем. У тебя будут проблемы, большие проблемы в пути.

– Это плохо?

– Тоже – нет. Только упрямство осложнит тебе жизнь, сделает твой путь длиннее. Ты придешь туда же, куда и все, но потратишь на дорогу больше сил и времени. К чему такая расточительность?

– Это жизнь, – ответил Антон. – Жизнь не бывает расточительной.

– Она просто длится? – подсказала блондинка.

– Откуда знаешь? Не слишком ли ты молода для таких знаний?

– Приобрести их было не трудно. Всего лишь слегка перебрать барбитуратов, а потом заснуть спокойным, счастливым сном. Просто, как манная каша.

– Вот как… ты не можешь мне еще раз показаться?

Антону и в самом деле захотелось на нее взглянуть. Появились у него некоторые предположения, кем она могла быть. Кажется, в далеком, благословенном прошлом, когда все на планете Земля было еще замечательно, жила одна лицедейка… или как их там называли?

– Много будешь знать, плохо будешь спать! – засмеялась блондинка.

Смех ее вдруг приобрел материальное воплощение и, превратившись в длинную, серебристую струну, ушел вверх, наискосок, словно перечеркивая дорогу перед Антоном. Она, эта струна, кажется, была очень острой.

Волчонок подумал, что если его угораздит на нее наткнуться, то он может пораниться. И для того, чтобы этого не случилось, следует слегка притормозить. А разматывающийся свиток дороги приближал и приближал его к опасной струне.

Ну вот, подумал Антон, новое испытание. И конечно, теперь ему придется приложить все усилия, чтобы затормозить. А струна будет все ближе и ближе. Потом, в самый последний момент ему все-таки удастся…

Ну нет. Пусть этим занимается кто-то другой.

Сон? Кажется, он попал куда-то вроде сна. Где еще можно разговаривать с блондинкой, имеющей свойство задавать все время почти одинаковые вопросы, а так же исчезать прямо на глазах и смеяться смертоносным смехом? Раз так, то все эти опасности – воображаемые. Их не нужно бояться. Более того, их не стоит принимать во внимание. Иначе они станут еще более назойливыми. Появятся новые смертоносные струны, и не только они. Из дороги, к примеру, вырастут острые секиры, лезвия, мечи, с неба станут падать огромные камни, впереди покажутся стада самых разнообразных монстров.

Так не пойдет. Больше он не отступит.

– Решил стоять на своем? – спросила блондинка.

Он узнал ее голос безошибочно. Да и кто это еще мог быть, если не она?

– Почему бы и нет? – в очередной раз вопросом на вопрос ответил он.

– Понимаешь, что за подобные решения придется платить?

– Конечно.

– И готов?

– Как видишь.

– Хорошо, договорились. Ты гнешь свою линию.

Ухмыльнувшись, Антон спросил:

– Сомневаешься?

– Ничуть не бывало. Только прежде, чем ты совершишь это безумие, позволь дать тебе один совет.

– Совет?

– Да. Пригодится он тебе не скоро, и конечно, ты не обязан ему следовать, но все-таки мне хотелось бы тебе его дать.

– Говори.

– У тебя будет выбор, очень важный выбор, и прежде, чем его сделать, ты должен вспомнить старую мудрость: идти напролом – еще не значит идти к истине. С другой стороны, отступать, бездействовать – почти всегда означает проиграть. Время, невосполнимое время.

– Что-то я тебя не понимаю, – признался Волчонок. – А нельзя ли получить более подробные объяснения?

– Нет. Помни, что идти напролом – совсем не означает выиграть, а вот отступить – почти наверняка проиграть.

– Гм… глубокая мысль. Где ты ее почерпнула?

– Неважно. Иди своей дорогой, делай то, на что решился. Я оставляю тебя.

– Только напоследок – более не смейся, – попросил Антон. – Договорились?

– Не стану. С тебя хватит и одного раза. Вполне хватит.

– Думаешь?

Антон взглянул на струну. Та была уже совсем близко, и теперь можно было сказать, что она обязательно пересечет его грудь.

Ну и прекрасно! Он не боится. Вот сейчас это произойдет, и наваждение закончится. Конечно, это не спасет его от новой иллюзии. Но, может быть, она окажется более оригинальной?

За секунду до соприкосновения Антон, почувствовав, что его тело непроизвольно напрягается, подчиняясь неосознанному страху, гордо вскинул голову, чтобы хотя бы так продемонстрировать презрение к иллюзорным страшилкам, к этой дешевой, якобы смертоносной нити.

И ощутил нестерпимую боль в груди, в том месте, в которое она вонзилась.