Текст книги "Мир ведьмаков"

Автор книги: Леонид Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Как известно, любая дорога начинается с первого шага. И если он сделан, то она будет пройдена до конца. Неизбежно.

Он не удержался и еще раз взглянул туда, где лежал атаман.

Если это дорога зла, то шансов, что конец будет именно таким, значительно больше.

– Пойдем, – сказал ему кот. – Нам тут более делать нечего. Тут и без нас теперь обойдутся. А мальчик вернется туда, куда мы и договаривались. Думаю, надо его встретить.

– Хорошо, – сказал Ларион.

Он повернулся и пошел прочь от поля боя к площади, на которой раньше стояла летающая тарелка.

18

– Вообще, конечно, по идее, надо было смыться, – сказал кот. – Прямо там, сразу после сражения.

– Бросив снаряжение и инструмент, не узнав, что с мальчиком?

– Инструмент жалко, но постепенно собрать его можно. Мальчик, как ты понимаешь, уже не маленький. Опекать его поздно. И потом ты еще не виделся с его мамой. Так жаждешь узнать, как она воспримет происшедшую с ним метаморфозу?

– Снотворное было великолепной сохранности, – ответил Ларион. – Если с ним ничего не случилось от времени, то она будет спать до вечера. Нам вполне хватит времени на все. И попрощаться, и собрать манатки, и спокойно уехать.

– Тебе виднее, – пробормотал кот.

Он взглянул на тарелку, стоявшую на прежнем месте, и добавил:

– Что-то долго он копается. Ты не находишь?

– Все будет хорошо, – заверил его Ларион. – Надо подождать еще.

И они стали ждать.

Минут через пятнадцать площадь стала наполняться. В скором времени вокруг тарелки образовалось полукольцо из жителей города. Мужчины, женщины, дети стояли и разглядывали летающий корабль ведьм. Молчали. Терпеливо ждали.

Ларион подумал, что им, наверное, трудно осознать, какое в их руках очутилось оружие. Или понимают? Впрочем, ему-то откуда знать?

А люк тарелки все не открывался.

– Наверное, он стесняется, – сказал кот.

– Вполне возможно, – согласился с ним ведьмак. Потом подошли мэр и его помощник. Они встали внутри полукруга, рядом с Федоровым и Шестилапом.

Минут через пять мэр спросил:

– Почему он не выходит?

Ларион пожал плечами.

– Кстати, насчет головы ведьмы все оказалось чистейшим враньем, – вполголоса сообщил Щербак.

– Да ну? – сказал кот.

– Точно, как Бог свят.

– А что вместо нее было? Чем они ведьм отпугивали от лагеря?

– Все как обычно. Несколько пластин мокрого металла. Больших, правда. Очень больших.

– Спорим, об этом знал только главный ну и еще, может быть парочка его приближенных, – сказал Шестилап, – а все остальные в орде даже не подозревали. Так обычно и бывает.

– Вполне возможно, – сказал Щербак. – С другой стороны, надо ли простым исполнителям знать все? Будут ли они от этого счастливы или как раз наоборот?

Он еще что-то добавил на эту же тему, но Ларион его не слушал. Ведьмак смотрел на тарелку и просто ждал. Не интересовали его рассуждения о том, что положено обычным гражданам, а что нет. Пространные, с доказательствами, составленными из жизненных случаев. Да и устал он за сегодняшний день довольно прилично. Хотелось только докончить все дела, потом уехать из города, найти укромное местечко, может быть, не так от него далеко, и просто отдохнуть. Ничего не делать, просто валяться на траве и думать о чем-нибудь очень приятном. Вспоминать Анну, например.

Тут Щербак замолчал, и Ларион взглянул на него не без удивления. Ему казалось, что помощник мэра собрался говорить на тему о неравенстве очень долго. Значит, есть и другая тема, более важная. Какая именно?

– Ведьмаки, наверное, самое сильное оружие в этом мире сейчас, – неожиданно сказал мэр. – Причем чем меньше остается снарядов и патронов, тем они будут становиться сильнее.

– Правда? – улыбнувшись, не без иронии спросил Ларион.

– Этот мир – мир ведьмаков, – убежденно сказал Жуков. – Рано или поздно они станут его владельцами. Они владеют им уже сейчас.

– Как-то не заметил. Где в таком случае мой гарем, кунаки и слоны, как говорил некий литературный персонаж?

– Ну, насчет гарема, я думаю, устроить будет нетрудно, – совершенно серьезно сказал Жуков. – В городе много одиноких женщин. Мужчины гибнут чаще. Им приходится выходить за пределы города. Впрочем, именно эта проблема у тебя, кажется, решена. Кунаки – сколько угодно. Слонов нет, но у тебя есть кот. Мне кажется, он стоит стада слонов.

Вот сейчас настало самое время насторожиться.

– И что дальше? – спросил Ларион.

– А тебе не надоело шататься по свету?

– Нет. Я же объяснил, что может произойти, если я останусь. Мне показалось, мы друг друга поняли.

– Да, и я тебя отпустил. А потом ты вернулся и я подумал, что это, наверное, судьба.

Вот тут Ларион разозлился. Любой разозлится, если услышит из уст взрослого умного человека детский лепет.

– А раз это судьба, – мрачно сказал он, – то почему бы ее не использовать? Не так ли?

Мэр пожал плечами.

– Кто может запретить? И потом… Соблазн очень велик. Особенно если посмотришь, на что способен ведьмак, надумавший всерьез заняться делом. Я уже объяснил: этот мир принадлежит вам и, можно поспорить, в ближайшем будущем города начнут вас к себе просто заманивать, воевать за право предоставить вам жилье.

– Стоит им увидеть то, что увидели мы сегодня, – встрял Щербак, – так и будет. При условии, конечно, что с ведьмаком можно иметь дело и он соблюдает хотя бы основные моральные принципы.

– А я как раз из таких? – спросил Ларион.

– А ты как раз из таких, – ответил мэр.

– Спасибо за честь, но я не согласен.

– Категорически? – это спросил уже Щербак.

Нехороший у него был тон. Словно он этого ответа ждал. Нет, словно он его хотел. Для того чтобы вытащить из-за пазухи приготовленный камешек.

Ларион повернулся к мэру.

– Мне объяснить ему то, что я объяснил тебе, прежде чем ты решил нас отпустить?

– Не надо, – ответил Жуков. – Он знает. И я хорошо обдумал сказанное тобой…

Договорить он не успел. Толпа взревела, и это могло означать лишь одно. Ларион повернулся к тарелке и увидел, что дверь ее открыта, а в темном проеме стоит Солон. Это был уже не мальчик, он значительно вырос, раздался вширь и у него были самые настоящие усы, как и положено молодому человеку лет двадцати пяти.

Под утро, когда он подал знак, что тарелка приведена в порядок и, значит, его больше ускорять по времени не надо, выяснилось, что он, как и должно, вырос из своей одежды. Кто-то из подручных мэра принес из дома старые штаны и рубаху. В них Солон сейчас и был. Рукава и штанины для него были слишком коротки, но это, кончено, не имело никакого значения.

Взгляд у него был немного испуганный, и не без причины. Согласно собственному времени он провел внутри тарелки более пятнадцати лет, сначала пытаясь разобраться в том, как она работает, а потом приводя ее в порядок. И привел. И разгромил захватчиков. Вот только с людьми он за это время общаться совершенно разучился. И еще много чего, поскольку поле временного ускорения имеет свои особенности.

Научится, подумал Ларион. С трудом, но вернется к нормальной жизни. Не очень большая плата за спасение собственного города. Чаще всего для этого требуется жизнь, вся, без остатка.

Как раз в этот момент толпа не выдержала и хлынула к тарелке. Множество рук схватило Солона и буквально выдернуло его из дверного проема. В следующее мгновение он уже был в воздухе. Кто-то крикнул «ура!» и Солона принялись качать. Он подлетал в воздух и на лице его было написано самое неподдельное изумление. Он еще все время оглядывался, выискивая кого-то глазами. Вот его качать перестали, но на землю не опустили. Так и понесли к бару гостиницы. И тут Солон наконец увидел Лариона, радостно замахал ему руками.

– Мы потом встретимся! – крикнул Федоров, и, услышав это, Солон несколько успокоился.

И тут его опустили на землю, но не отпустили, словно из страха, что он опять улетит. Кто-то уже отправил по рукам бутылки, и к Солону было невозможно пробиться, поскольку все хотели с ним пообщаться.

Ларион повернулся к мэру и сказал:

– Вот кто тебе нужен. У тебя в городе теперь живет единственный в мире человек, способный починить тарелку ведьм, а потом на ней еще и полетать. Вот истинная ценность. Ну а насколько мощное это оружие, ты сам сегодня видел.

– Я это знаю, – согласился тот.

– Ну так будь доволен, – сказал Федоров. – Право, ведьмак для коллекции будет уже перебором.

– Мне так не кажется, – мэр осклабился.

– Придется смириться, – сообщил кот. – Никуда не денешься. Ларион, мы уходим?

– Да, – ответил Федоров. – Нам пора собираться.

Даже не попрощавшись, он двинулся к бару, у хозяина которого оставил свой багаж и седло Шестилапа.

Он даже успел подойти к бару, в которой ввалилась вся толпа с площади, не забыв, конечно, прихватить с собой уже слегка пьяного новоиспеченного пилота летающей тарелки. В тот момент, когда мэр и его помощник нагнали Лариона и Шестилапа, до них донесся голос Солона, сочный баритон взрослого мужчины. Судя по всему, победитель орды пытался спеть в честь этого события песню.

– Мне бы не хотелось этого говорить, – сообщил мэр, – но ты меня вынуждаешь…

– Это угроза? – спросил Ларион, повернувшись к нему лицом.

– Я делаю это, хорошо понимая, что выгляжу не лучшим образом, но у меня есть и оправдание.

– Благо твоего города, никак? – спросил кот.

– Именно, – ответил мэр.

– А некоторым усатым, – не без злорадства заметил Щербак, – лучше бы помолчать. Мной даны инструкции в случае попытки бегства стрелять по ездовому животному ведьмака. Без него ему уйти от погони будет невозможно. Смекаешь?

Вот это уже было неправильно.

Ларион кинул на помощника мэра мрачный взгляд. Тот, как ни в чем не бывало, подмигнул. Плевать ему было на угрозы, совершенно плевать.

Скверно, очень скверно.

– Как я понимаю, мы уже на мушке? – спросил ведьмак.

– Да, – ответил Жуков. – Стрелки. Я сообщил нескольким, уцелевшим в драке, что им расслабляться рано. По идее, к этому моменту я уже должен был дать знак пристрелить твоего шестилапого приятеля. И не сделал этого вопреки получаемым советам.

Щербак мрачно ухмыльнулся.

– Не без причины, конечно? – спросил Ларион.

– Ну да. Может, я совершил ошибку, но мне кажется, что ты человек слова. Значит, с тобой можно договориться, подумал я.

– О чем?

– О сотрудничестве конечно, – улыбнулся мэр. – О полном взаимовыгодном сотрудничестве. Я хорошо запомнил нарисованную вами картину. Уверяю: я смогу обеспечить порядок в моем городе, даже в том случае, если слава о вас, так сказать, пойдет по миру. И сумею вам обеспечить вполне комфортную, спокойную жизнь.

– В случае если я не соглашусь, мой котик получит пулю в лоб?

– Нам придется это сделать. – Снова встрял в разговор Щербак. – Очень жаль, но придется.

Ларион прислушался.

Что-то в баре у него за спиной происходило. Поначалу стихла песня Солона, а потом вообще стих и шум, словно все, находящиеся там, разом замолчали.

– А еще, – сказал он, – вы, наверное, учли, что оживить его мне не составит труда?

– Учли, – не моргнув глазом сказал мэр. – Если не договоримся и дойдет до стрельбы – значит, возникнет необходимость в экстренных мерах. Самое поганое то, что труп придется уничтожить полностью, а у нас нет в городе крематория. Значит, потратим ценный бензин. Но мы готовы и на это.

– Не боитесь, что я смогу возродить кота из кучки пепла?

Мэр неприятно улыбнулся.

– После того, как его развеют по ветру? Мы рискнем.

– Между прочим, вы обо мне говорите, – буркнул Шестилап. – Я еще здесь и я еще жив.

– В таком случае, – сказал Щербак. – Посоветуй своему другу быть более разумным. Понимаешь, о чем я?

Ларион хотел было его послать в очень далекое пешее путешествие, но ничего не сказал. За спиной слышались шаги. Кто-то вышел из бара и теперь шел к нему. И не было необходимости поворачиваться, чтобы узнать, кто это.

Он просто стоял и ждал. И все это время Жуков, Щербак и Шестилап тоже молчали. Кажется, у них тем для разговоров более не осталось.

Потом шаги стихли. Точно у него за спиной. В его затылок ткнулось нечто твердое, холодное и очень спокойный женский голос спросил:

– Я тебя предупреждала, что, если ты сделаешь зло моему мальчику, я тебя убью?

– Какое зло? – спросил Ларион.

Знал он, конечно знал, что она имеет в виду.

– Ты отнял у него по меньшей мере пятнадцать лет жизни.

– Гм… послушай, Анна… – промямлил мэр.

– Я просто выполняю обещания, – послышалось в ответ. – Любая мать выполнит такое обещание.

– Город покроет все твои потери, – быстро сказал мэр. – Ты и твой мальчик до конца дней ни в чем не будете испытывать нужды. И еще…

Не обратив на его слова ни малейшего внимания, Анна спросила:

– Ларион, ты готов?

Федоров улыбнулся.

Ему подумалось, что та, которая стоит у него за спиной, приставив к его затылку ствол обреза, действительно достойна самой большой на свете любви. Она настоящая женщина и настоящая мать.

– Готов, – ответил он.

– Прощай. Я тебя любила.

Он еще успел услышать, как щелкнул курок, а потом на него снизошел гром небесный.

19

Крупный жирный ухрял выбрался из норы, вырытой под порогом полуразрушенной водонапорной башни. Поводив по сторонам здоровенным, свернутым штопором носом, он запрыгал в сторону ближайшего смородинового куста, уже порядочно обгрызенного. Шестилап покинул засаду, когда до вожделенных смородиновых веточек оставалось совсем немного.

Напрыгнул. Схватил. Съел. Довольно облизнулся.

– Браво! – сказал Ларион. – Теперь ты сыт?

– Почти, – ответил кот. – Потом, часа через два, сделаем остановку и я еще поем, кого-нибудь поймаю. Или ты подстрелишь кого-то крупного.

– Договорились, – согласился Федоров.

Он сидел у самой дороги на деревянном стуле, старом, с гнутыми ножками. В руках у него был обрез. Ответив коту, он не удержался, посмотрел в сторону города Пушкино.

Бояться не следовало, поскольку их теперь разделяло по крайней мере два часа пути. Отдельные собиратели сюда, конечно, добираются. Однако ни один из них напасть не рискнет, можно не сомневаться.

– Пойдем пешком или ты на мне поедешь? – спросил Шестилап.

– А пошли пешком, – сказал Ларион. – Хочется размять ноги. Видишь ли, в могиле лежать довольно тесно.

– Неужели?

Федоров отнес стул туда, откуда его взял. Кому-нибудь он еще пригодится. Кот за это время успел вылизать одну лапу.

– Будь наготове, – предупредил он. – Дальше начнутся места не очень приятные. Я о них слышал. Да и ты тоже.

– Слышал, – подтвердил Ларион. – Идем?

– Как пожелаешь. Но помни о том, что мне надо дать подкормиться.

– Договорились.

– Ты настоящий друг.

Они пошли по дороге мимо полуразрушенных домов, ржавых остовов автомобилей, куч мусора, рухнувших столбов. Еще часто попадались кучи костей, в основном лошадиных и коровьих. Очевидно, до нашествия недалеко была ферма или конный завод. Человеческие кости попадались, но нечасто. Кто-то их убрал. А может быть, именно отсюда, когда все началось, люди успели удрать. Туда, где их все-таки настигли ведьмы.

Через полчаса Лариону надоело молчать и он спросил:

– Значит, она так и разнесла мне голову из обреза?

– Ты спросил это за последние пару часов уже раз десять, не меньше, – проворчал кот.

– У меня просто в голове не укладывается. То есть просто нажала на курок и снесла мне черепушку?

– Так и было, говорю я тебе в одиннадцатый раз. А не помнишь ты это потому, что я, восстанавливая тебя, отмотал назад на несколько минут больше нужного. Ну, перестарался немного. Перестраховался.

– И что она сказала, прежде чем спустила курок?

Глаза Шестилапа хитро блеснули.

– Она считает тебя мерзавцем и редким прохвостом. А еще – ты безусловный урод и никогда ей не нравился. Кроме того… Там много было, много. Перечислить все?

Морда у усатого была очень довольная, а хвост торчал вверх как палка. В общем, все признаки были налицо.

– А если честно? – сказал Ларион. – Можешь повторить, только без подколок?

Вот не хотелось коту выпускать мышку из лапки!

– Как ты меня притомил, – пробормотал он. – Воистину тот день, когда нас с тобой поглотили ведьмы, был для меня самым несчастным в жизни.

– Благодаря этому ты дожил до сегодняшнего дня. Этому и еще тому, что мы можем по очереди друг друга оживлять.

– Я это делаю чаще, – заявил кот. – Я тебя уже второй раз подряд оживляю. Ты мне целых десять дней должен.

– Да ну? С чего так много?

– А с того, что в этот раз мне пришлось долго ждать, пока тебя похоронят. Чуть ли не целый день, представляешь?

– Скажи спасибо, что не вывесили дня на три на главной площади. В некоторых городах можно нарваться и на такое. Особенно часто это случается в отношении мертвых мутантов. Вот нарвемся на такой город – я потрачу дня четыре на то, чтобы вытащить из него твое тело и тогда мой долг будет погашен, да еще с лихвой.

– Типун тебе на язык! – сказал кот.

Ларион ухмыльнулся.

– Так что сказала Анна, когда снесла мне башку?

– Да ничего особенного. Как все самки, сказала, что ты ее обманул и сделал плохо ее детенышу, за что должен поплатиться. Жизнью.

– Вот так…

– Ага.

Они помолчали. Шагов через сто Шестилап вдруг остановился. Ларион тоже замер. Знал он, в каких случаях его товарищ начинал тревожиться, и поэтому тут же встал к стене ближайшего дома, приготовился стрелять.

Кот молчал, внюхивался в воздух, словно собака, потом тихо сказал:

– Нас нагоняют. Много людей, очень много.

– Вот как? Погоня?

– Нет. Нет от них ощущения адреналина, как это бывает, когда за кем-то гонятся. Просто очень много людей, которые уже давно куда-то едут. У нас есть минут десять, не больше, чтобы спрятаться.

– Не так мало.

Ларион огляделся. Справа, несколько вглубь от улицы, виднелись развалины особняка. Судя по всему, до нашествия он принадлежал какому-то скоробогатику, может быть даже сколотившему состояние на нефти, ибо был воистину огромен. Сохранились даже остатки кирпичной стены, некогда его окружавшей. Толстой стены. Для того чтобы ее так разрушить, по дому нужно было стрелять из пушки. Вероятно, так и было. Или тут поработало некое оружие ведьм?

Главное все-таки было не в развалинах, а в том, что к ним вплотную прилегал обширный парк. Дальше, за ним, кажется, начиналась река.

– Прячемся там, – Ларион указал на развалины.

– Возможность, если что удрать через парк? – спросил кот.

– Ну да.

Подвал у разрушенного дома, кстати, уцелел, но спускаться в него не было смысла. Прятаться лучше, но если враг тебя ищет, то превратить его в ловушку – раз плюнуть. Стоит поставить на входе несколько человек с автоматами – и никуда из него не денешься.

Они устроились за большим куском стены и стали ждать. Минут через десять на дороге показались те, кто шел их путем.

– Ух ты! – сказал Ларион. – Еще одна орда.

– Да, – отозвался Шестилап. – Орда, и больше, чем та, которую с нашей помощью разгромили жители Пушкино.

– Учитывая, что они идут как раз с той стороны… – с тревогой сказал ведьмак.

– Они обошли город стороной, а потом снова вышли на дорогу, по которой двигались. Нельзя захватить такой город сходу, разграбить его за час и тут же двинуться дальше. Посмотри: у них нет раненых и видно, что они двигаются в походном строю. Обошли.

– Ты прав. Значит, не рискнули напасть?

– Да, так и есть. Кто-то из уцелевших в битве за город рассказал, как все было, и они решили не связываться.

– Значит, орды было две? – спросил Шестилап.

– Да нет, скорее всего – одна. Думаю, они разделились по какой-то причине, и эта часть шла на подмогу тем, кто пытался взять Пушкино. Опоздали, причем совсем немного.

– Скорее всего, так и есть.

Ларион осторожно выглянул из-за края стены.

По дороге скакали всадники, ехали повозки и даже автомобили. Вот показалось знамя, на котором виднелся уже знакомый трехглазый череп.

– Все верно, – сказал Федоров. – Это другая часть орды. Основная.

– И если она не напала на Пушкино, если уходит от него, это вовсе не означает, что они не нападут на другой город. Точнее, на другие города.

Они немного помолчали, глядя друг другу в глаза.

– Это совсем не наше дело, – наконец сказал кот.

– Да, а еще нас могут при этом убить. При большом невезении нас убьют разом, и тогда это уже произойдет окончательно. Понимаешь? Бах! – и нас с тобой больше нет вообще.

– Это может произойти в любой момент и просто так. Стоит нам неудачно нарваться на засаду бандитов…

– Давай немного подумаем.

– Мудрое решение, – согласился Шестилап.

А орда все шла и шла. Она явно была больше той, которая напала на город.

Может, именно у этих, подумал Ларион, есть настоящая голова ведьмы? В конце концов, единственная реальная возможность понять, кто он, зачем на этом свете живет, – это узнать о ведьмах как можно больше. Если удастся узнать, кто они, в чем их сущность, то заодно он проведает, к примеру, является ли их оружием. Для чего ему даны такие возможности? Как их применить на благо людям? Может быть, с их помощью можно спасти весь род людской?

Он не удержался и улыбнулся.

Эко его занесло! Спаситель рода человеческого нашелся. Ужас, летящий на крыльях ночи. К земле надо поближе держаться. Есть заботы и более насущные. И Анна… Неужели он ее потерял навсегда?

– Если мы вернемся когда-нибудь в Пушкино, – спросил он у кота, – как думаешь, может Анна сменить гнев на милость?

– Она тебя один раз убила.

– Значит, мы квиты?

– Она – хорошая самка, а ты обидел ее детеныша.

– Я спас ее, Солона и весь город.

– Нет, – кот помотал головой вполне по-человечески. – Все это не имеет большого значения. Главное – ты обидел ее детеныша. Хотя…

– Хотя?

– Кто вас, людей, разберет? Может, и не убьет, раз на третий. Если, конечно, у нее не сдаст сердце, после того как она тебя увидит. Я имею в виду, что сейчас она считает тебя мертвым. И вдруг… Что, если она попытается проткнуть тебя колом?

– Наверное, я рискну, немного погодя, но рискну, – сообщил Ларион. – Мы сюда еще вернемся.

– Мудрое решение, – одобрил кот. – А дальше? Что ты будешь делать дальше, после того как она тебя простит? Останешься в городе и попытаешься все-таки сыграть с мэром и его милым помощником в их игры?

– Не хотелось бы.

– Значит, бегство. Хочешь идею?

– Ну?

– Если Анна сменит гнев на милость, то мы могли бы удрать из города на тарелке. Чем не вариант?

– И тем самым оставим весь город без защиты?

– Ну, у них останутся куски мокрого металла, захваченные у орды. Ведьмы им не страшны.

– Я имею в виду другую защиту. От бандитов, от орды.

– Они с успехом защищались от них десять лет и без тарелки.

– А если им снова попадется орда, в которой будет ведьмак?

– Без Солона они не смогут воспользоваться летающей тарелкой. Так зачем она им?

– Понятно, – сказал Ларион. – Ты – бес искуситель, вот кто.

– Я просто трезво смотрю на окружающий мир. И даю тебе время от времени советы. Не глупые, между прочим.

– Иногда, – поправил Федоров. – Не задирай слишком нос.

Кот в ответ лишь ухмыльнулся.

Орда между тем шла, ехала, скакала мимо обломка стены, за которым они прятались. Осторожно выглянув, Ларион увидел, что колонна вроде бы стала пореже. И повозки, катившие в ней, уже явно принадлежали к обозным. Значит, скоро можно будет продолжить путь.

Куда? Обратно в город за Анной еще рано. И потом если даже он уговорит ее сменить гнев на милость, то куда поведет, где они все будут в безопасности? Может, лучше сначала найти такое место, а потом уже вернуться?

– Мне тут в голову одна мысль пришла, – сказал кот.

– Да? Какая?

– Вероятно, не очень умная… Но кто знает? А что, если отмотать обратно время для всей Земли? Вернуть ее назад?

– Не получится. Представляешь, сколько для этого народа должно согласиться расстаться со своим временем? Такого количества сейчас нет на всей Земле. Было бы, конечно, заманчиво… Но, увы, ничего не выйдет.

– Сейчас, – уточнил кот.

– Никогда.

– Если только у ведьм нет никакого секрета насчет этого. А он у них вполне может быть.

– Ты меня к чему подговариваешь?

– Да ни к чему. Я просто пытаюсь прикинуть, какие у нас перспективы, что мы должны дальше делать.

– И что получается в сумме? – спросил Ларион.

– Очень даже недурные перспективы получаются. Попробуй сам прикинуть и прими решение о том, куда мы двинемся дальше.

– А мы разве еще не решили?

– Нет. Мы пока договорились подумать. Что у нас есть? Проблема твоей женщины. Тарелка, которую, наверное, придется своровать. Куда мы ее денем и на что употребим? Есть большая проблема ведьм, которую придется решать черт знает сколько времени, но которая может нам, всем людям, дать просто невиданные знания. Кто знает, может, нам удастся спасти всех живущих на Земле людей?

– А у нас есть какой-то другой выбор?

– Ну да, – признал Шестилап. – Очень даже простой. Плюнуть на все, доехать до ближайшего перекрестка и двинуть куда-нибудь в сторону. Есть еще много городов, в которых нас ждут, и в них надо много чего починить. В этих городах ты встретишь не одну красивую, желанную женщину. И кто знает, может быть, в одном из них никто не догадается о твоей сущности. Есть шанс зажить в мире и покое.

– Потом на этот город нарвется очередная орда, или набежит стадо рогатых улемингов, или ведьмы придумают очередной фокус – и все начнется сначала.

Ларион сказал это не без иронии.

– Вполне возможно, – согласился с ним кот. – Хотя есть шанс, что такого не случится еще долго. Сейчас же, отправившись за ордой… точнее, обогнав ее и предупредив город, к которому она движется, мы с тобой, приятель, опять окажемся в самом центре войны. Причем повоевать я не прочь, но хотел бы, при этом сообщить…

– Довольно, – прервал его Ларион. – Я понял.

– Будешь думать и выбирать? – с надеждой в голосе спросил кот. – Будешь решать, ввязываться в эту историю или нет?

– Нет, – ответил ведьмак. – Не буду.

– Да? – удивился Шестилап.

– Точно.

– И что ты выбрал? Ввяжемся мы в эти неприятности или нет? Может, стоит пойти более простым путем?

– Нет, – сказал ведьмак. – Не стоит. Мы будем делать то, к чему мы лучше всего в этом мире приспособлены.

– Ввязываться в неприятные и опасные истории?

– Примерно так, – ответил ведьмак. – Если серьезно, то настоящую цель нашего существования, я думаю, нам еще предстоит выяснить. А пока этого не случилось, почему бы не считать временной, но очень важной – предупредить некий город о том, что к нему движется очень большая опасность.

– Ты – безумец, – сказал кот.

– А ты?

Шестилап вздохнул.

– И я тоже.

– В таком случае нечего языком чесать. Орда только что прошла мимо. В путь. Нам еще многое надо успеть сделать.

Март – май 2011 г.