Текст книги "Теннисные мячи для профессионалов"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Обязательно. – Лицо женщины все еще было прекрасно, мужчины из компании Веды потянулись к ней, чтобы идти рядом.

«О чем ты сейчас думаешь?» – спрашиваем мы каждую минуту друг друга, как дети…» – вспомнил еще Денисов. -«Мне страшно, что все это кончится…» Каждый вечер я готов сказать тебе: «Милая, я больше не могу!», а я говорю вместо этого: «Милая, давай поженимся!»

Ему показалось, что он знает об Анастасии и Ланце все или почти все.

«Неудовлетворенное честолюбие, – подумал он, – капкан даже для более сильных характеров. Любой неуспех Волынцев приписывал исключительно неумению стать своим в кругу профессионалов, войти в который он всю жизнь стремился. Ловушки, расставленные нам в детстве, рано или поздно обязательно срабатывают…»

Компания сворачивала.

– Мы еще увидимся? – спросила Веда.

– Наверное. – Он помахал рукой, и Ширяева в ответ тоже подняла руку.

Наступало утро. В небе отделялись более глубокие черные тона.

У автостанции было заметное движение. Из Феодосии прибыл автобус – пустой, с одним-единственным пассажиром – тот, с которым четыре дня назад прикатил и Денисов, – тряский, отправляющийся с конечного пункта еще затемно. В заднем его стекле тревожно мигали многочисленные огоньки; это караван грузовых машин из Судака сигналил, обозначая обгон.

Денисов вышел на шоссе. Со стороны Судака оно постепенно «одомашнивалось», переходя в более или менее широкую улицу, впрочем, изрядно побитую. Деревьев и мазанок по другую сторону поселка было меньше, давала о себе знать «промышленная зона» – автостоянки, два или три склада, несколько гаражей.

Было еще темно, но на шоссе люди уже ждали попутных машин.

– На Симферополь? – спросил Денисов.

– Да, все на Симферополь. В аэропорт.

У почты степенный человек снимал навесные замки с кабин междугородных автоматов. Делал он это основательно, неспешно, на каждое отпирание уходило не меньше минуты.

Подумав, Денисов вошел в одну из кабин, опустил монету, набрал номер.

В Москве трубку снял Бахметьев, он все еще сидел за пультом дежурного.

– Новости есть? – Денисов поставил сумку. Куртка, жестко перехваченная у воротника, коснулась пола.

– Есть. Слушаешь?

– Да.

– Ты прав насчет второй женщины…

Внимательно перечитывая эссе убитого, этого нельзя было не заметить.

– …Сейчас позвонил Королевский; у соседей Волынцева в Харькове действительно лежала телеграмма. Когда он прилетел из Тувы, ему сразу ее вручили. И он помчался…

– Что в телеграмме?

– Королевский восстановил такой текст, – Бахметьев помешкал, надевая очки. – «Буду Москве проездом поезд 441 вагон 4. Если не встретимся, будь счастлив. Больше не могу. Прощай». И подпись. Какая – в жизни не догадаешься!

– Мне кажется, я знаю. – Денисов вздохнул. – Телеграмма была подписана «Отчий дом».

Даже отсюда было слышно море, неумолчное передвижение гальки. Будто кто-то невидимый, тяжелый, неспеша шел вдоль железнодорожного полотна, загребая ногами свежезасыпанный гремучий балласт.

За деревьями взмыли огни, несколько человек с обочины перешли на дорогу.

Денисов повесил трубку. Поправил под мышкой кобуру.

Преступление было раскрыто. Он мог не спешить.

Было справедливым, чтобы люди, пришедшие раньше его, уехали первыми.