Текст книги "Операция «Ракета»"

Автор книги: Леонид Обухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

В РЕЗИДЕНЦИИ ОБЕРГРУППЕНФЮРЕРА

С утра в резиденции германского министра толпился народ. В приемной сидели в ожидании Франка генералы, высшие чины СС и полиции, руководители гражданской администрации Праги.

Вот через приемную прошли в кабинет два офицера-эсэсовца со свертками карт. Повесили карту Словакии на стене, рядом со столом, за которым обычно работал Франк, натянули поверх нее плотную шторку и ушли… Заняли свои места солдаты из личной охраны обергруппенфюрера: двое за темной шторой позади стола, третий – в углу за такой же шторой, что прикрывала вход в маленькую комнату отдыха. Возле стола, рядом с креслом для посетителей, лежала овчарка.

Было без двух минут девять, когда в коридоре послышались шаги и в приемную вошел Франк в сопровождении своего адъютанта и командира конвоя.

Ответив на приветствия небрежным взмахом руки, обергруппенфюрер прошел в кабинет. Не успела захлопнуться за ним дверь, как в приемной появился с папкой в руках полный лысый полковник – начальник оперативного отдела. Дежурный офицер сразу же пропустил его к шефу.

– Докладывайте, – сказал Франк, усаживаясь за стол и закуривая сигарету. – Прежде всего данные по Словакии… Карта на стене.

– Слушаюсь, герр обергруппенфюрер. Командир словацкого корпуса, который стоял в районе Прешова, генерал Малар, бросил свои части и уехал в Братиславу… Там он выступил по радио с обращением к словакам и призывал их не переходить на сторону повстанцев. Его заместитель полковник Тальский тоже бежал, улетел на самолете… Вместе с ним с Прешовского аэродрома улетели на своих самолетах все словацкие летчики…

– Пока все идет хорошо, – потер руки Франк. – Дальше! Дальше!

– Оставшись без командования, корпус не смог выполнить главную задачу – открыть ворота через Карпаты Советской Армии…

– Прекрасно!

– Да, герр обергруппенфюрер, нам помогло в этом эмигрантское правительство Чехословакии, в частности его президент Бенеш, – улыбнулся, будто оскалился, полковник. – И генерал Малар…

– Генерал Малар был послан из Лондона… А Бенеш не будет помогать коммунистам, – перебил полковника Франк. – Нам нужно это учитывать… и не только учитывать, но и использовать… Малар бросил корпус, не желая помогать коммунистам, а выиграли мы… Надеюсь, что и наши агенты поработали над разложением корпуса?

– Так точно… Получив сведения о положении в словацком корпусе, генерал Фредериче приказал своим частям окружить словацкие дивизии и разоружить. Их захватили врасплох и обезоружили. Солдаты разошлись по домам…

Франк вскочил:

– Я же приказал всех отправить в концлагерь! Кто отменил приказ?

– Приказ был получен штабом генерала Фредериче с опозданием, герр обергруппенфюрер…

– Всех взять – и в лагерь!

– Это уже делается, герр обергруппенфюрер, – согнулся перед министром полковник. – Солдат вылавливают и увозят в концлагеря. Наши войска заняли оборонительные укрепления словаков на Дукельском и Лупковском перевалах… Русским теперь не пройти…

– Значит, очаг восстания со всех сторон окружен нашими войсками?

– Почти… Президент Словакии Тисо вылетел в Берлин, к фюреру…

– Знаю… Просит ввести наши войска в Словакию, болван… Мы и без его просьбы сделаем это… Словакия нужна нам… Фюрер сказал мне вчера, что через несколько дней наши части войдут в Словакию и усмирят бунтовщиков!

– Почти все коммуникации там удерживают наши части, герр обергруппенфюрер, – продолжал доклад полковник. – Правда, партизаны очень беспокоят гарнизоны… Русские продолжают забрасывать в Словакию своих партизан, чтобы помочь восставшим… По сообщению наших агентов, в ночь на 29 августа недалеко от Склабина, там, где базируется партизанский отряд советского майора Величко, – помните, герр обергруппенфюрер, в сообщениях агентов эта фамилия уже упоминалась, – так вот, там была выброшена на парашютах чекистско-диверсионная группа под командованием советского подполковника Морского… Восемь человек. Из них – пять офицеров, два радиста и один, видимо, какой-то специалист… Предполагается, что группа имеет специальное задание…

– Какое?

– Установить точно пока не удалось. Известно, что группа выехала машиной в направлении к городу Котовицы… Недалеко от повстанческой зоны в тот же день наши солдаты обстреляли машину. Захватить партизан не удалось. С нашей стороны пять убитых и несколько раненых…

– Что известно об офицерах группы?…

– Только фамилии… Подполковник Морской, майоры Григорьев, Бобров, капитаны Олевский…

– Фамилии ничего не говорят мне… Кто они, чем занимались, их военные специальности? Зная это, можно определить, что интересует здесь этих офицеров.

– К сожалению, таких данных нет, герр обергруппенфюрер.

– А они должны быть, должны!… Значит, вы считаете, что группа находится в этих лесах? – Франк подошел к карте и очертил карандашом большой район в Восточной Словакии.

– Видимо, здесь… В горах…

Франк долго стоял возле карты, словно пытаясь разглядеть ответы на мучившие его вопросы. С какой целью заброшена Советами новая группа разведчиков? Судя по ее составу, затевается что-то серьезное. Но что именно? Где они думают нанести удар? И какой? Франк почувствовал, как холодный пот выступает у него на лбу. Он вдруг физически ощутил свое бессилие перед надвигающимися событиями. «Нервы, – подумал он, – совсем сдают нервы… И чтобы как-то подавить в себе это неприятное чувство, Франк резко отвернулся от карты, громко спросил:

– Как идет подготовка операции «Д», полковник?

– Подготовка закончена, герр обергруппенфюрер. Приступаем к выполнению операции. Уже создано несколько групп, которые будут действовать в селах под видом партизанских отрядов. Их задача всяческими средствами дискредитировать авторитет партизан и, таким образом, лишать их поддержки со стороны местного населения. В предполагаемый район действий советских разведчиков послан отряд Лебедя. Командир отряда и его заместитель прошли специальную подготовку в нашей школе. Отряд снабжен оружием, боеприпасами и совершенно лишен продуктов питания и выпивки. Все это им нужно будет добыть на месте. С этого отряд и начнет свою деятельность…

– Отлично, полковник. Нужно бы еще дать возможность этим «партизанам» воевать против наших союзников…

– Извините, экцеленц, не понял вас… – робко проговорил полковник, боясь гневной вспышки министра.

– Да, да, не беда, если они разок-другой для видимости и потреплют нервы венграм или румынам, ухлопают с десяток их солдат. Только предупредите штаб, чтобы наши карательные батальоны не нарвались случайно на отряд…

– Слушаюсь, герр обергруппенфюрер.

– Вы лично знаете командиров этого отряда? Кто они?

– Два русских офицера. Я занимался с ними тактикой… Это люди штурмбаннфюрера Скорцени… Кстати, сегодня ночью звонил шеф, интересовался, как проходят операции «Д» и «Красные галстуки»…

Франк нахмурился. Он прекрасно понимал, что означают эти ночные звонки по телефону. Став начальником секретной службы СС и сотрудником личной охраны Гитлера, Скорцени выполнял особо секретные операции, задуманные самим фюрером. Многие, даже высшие чины СС, побаивались этого человека, называя его между собой «личным палачом фюрера» или «черным демоном СС». И надо же было случиться такому, что именно Скорцени рейхсфюрер Гиммлер лично поручил заняться партизанами в Чехословакии. Теперь этот выскочка старается изо всех сил, придумывает одну операцию за другой… Еще неизвестно, чем окончится эта кампания с галстуками. Вообразил, что ему удастся обмануть партизан, нацепив своим людям красные тряпки! Осел! Сейчас партизан не так-то легко поймать на такую удочку. Впрочем, время покажет. Заметив на себе внимательный взгляд полковника, Франк постарался побыстрее согнать со лба морщины: он вовремя вспомнил, что полковник был учеником Скорцени.

– Что же вы сообщили штурмбаннфюреру? – спросил министр как можно спокойнее.

– Я доложил, что известий о ходе операции «Красные галстуки» пока нет, но заверил, что все будет хорошо… Между прочим, герр обергруппенфюрер, мое известие о высадке чекистской группы Морского, как мне показалось, очень насторожило штурмбаннфюрера… Он приказал с базы лжепартизанского отряда немедленно начать действия против партизан. Главным образом, путем засылки наших людей…

– Я рад, что наши точки зрения совпадают, – с иронией сказал Франк, задергивая шторкой карту Словакии…

НЕВИДИМКИ ПОЯВЛЯЮТСЯ НОЧЬЮ

Хвойные леса мохнатой зеленой шубой укрывали горы. Только огромные обнаженные вершины сиротливо стыли под потоками осеннего ветра, с завистью заглядывая в долины, где еще стояли высокие травы, шумели листвой деревья. Но даже с самых высоких хребтов невидим был укрытый чащей домик лесника. В этой небольшой избушке, затерянной в горах Восточной Словакии, расположился штаб нового партизанского отряда, получивший вскоре название «Вперед».

Отряд быстро пополнялся новыми людьми. Слух о партизанах в горах разнесся по близлежащим селам. Словаки приходили в лес иногда целыми группами: кто приносил партизанам еду, оружие, патроны, припрятанные от немцев, кто насовсем оставался в отряде. Среди пополнения было немало военнопленных разных национальностей, бежавших из гитлеровских лагерей смерти.

И вот настал день, когда командование отряда приняло решение о первом боевом задании – вывести из строя крупный военный завод, поставлявший вооружение для немецкой армии. Партизаны вели наблюдение в окрестностях завода, запоминая расположение охранных батальонов, дзотов и дотов, часы и минуты смены караулов.

Накануне операции в избушке лесника собрался штаб отряда, чтобы разработать подробный план диверсии с учетом последних разведанных донесений. За столом склонились над картой подполковник Морской, комиссар отряда Григорьев, начальник штаба Бобров.

Чем больше слушал Морской донесения разведчиков, тем яснее для него становилось, что предполагаемое вооруженное нападение на завод совершенно исключается: такую крепость нельзя взять приступом, располагая даже полком солдат. Словно читая мысли командира, Бобров сказал:

– Завод нам не по зубам… А что, если удар нанести по железнодорожным веткам, подходящим к заводу?

– Верно, Костя, – поднялся из-за стола Григорьев. – Над этим стоит подумать, ведь дороги к заводу – это его нервы. Так, Саша? – повернулся он к капитану Олевскому, возглавлявшему в отряде разведотдел.

– Мы думали над этим, – не сразу ответил Олевский. Он медленно провел ладонью по волосам, пробитым кое-где сединой. Эта седина резко контрастировала с его молодым розовощеким лицом, делала его черты резкими и строгими. – К заводу примыкают три железнодорожные ветки, в нескольких местах они проходят через тоннели в горах. Это самые уязвимые места для немцев, и потому они здорово охраняют тоннели. Подступы к ним окружены колючей проволокой, через которую пропущен ток высокого напряжения. У входов и выходов из тоннелей сильная охрана… И все же удар нужно наносить именно по тоннелям.

Молчавший до сих пор Морской перебил Олевского:

– Обмозговать надо твое предложение. Рвануть железнодорожные ветки было бы, конечно, здорово. Это значит на какое-то время закупорить подвоз сырья и вывоз продукции с завода. Но делать это ценой жизней – для нас негоже.

Капитан улыбнулся, и лицо его стало совсем молодым, мальчишески задорным.

– А мы и не набиваемся в смертники… Вот здесь, – Олевский склонился над картой, – нам удалось проникнуть к тоннелю. Вокруг лес, кустарники… В них замаскированы, и очень искусно, вентиляционные колодцы… Наверху охраны тоннелей нет…

* * *

Вечером ушли на выполнение задания группы Александра Олевского, Николая Светлова и Василия Хомутовского. Группы были небольшими – по пять-шесть человек.

Была уже глубокая ночь, когда группа Саши Олевского подошла к тоннелю. Поглядывая на мелькавшую среди облаков луну, капитан ругнулся:

– Вот злодейка! Но ждать нельзя… За мной, хлопцы!… Ползи и не дыши!… Будем действовать, как договорились.

Капитан пополз первым, за ним остальные. Вдруг командир прижался к земле, скомандовав:

– Замри!

Партизаны лежали, боясь поднять головы. Серебристый свет луны заливал все окрест. Какая-то ночная птица верещала в мелком кустарнике. Пахло приближающимся дождем. Метрах в трехстах слева, на фоне светлого неба, отчетливо показались двое немцев. Зловеще поблескивали их каски. Солдаты остановились, прислушиваясь к шорохам. Не спеша закурили, сверкнув тусклым огоньком зажигалки, перебросились несколькими словами и медленно пошли вдоль колючей проволоки, которая рваной сетью виднелась среди кустарника. Немцы прошли шагах в ста от партизан.

– Двинули дальше, – толкнул капитана лежавший рядом парень.

– Лежи, – прошептал Олевский. – Назад пройдут, тогда… Два раза за ночь патрули обходят зону…

И снова молчание, тишина ночи, неумолчный треск цикад, резкий запах увядающих трав.

С севера потянуло прохладным ветерком. Сизые клочья туч обволакивали небо, захлестывая луну. Подгоняемые непогодой, прошли назад солдаты патруля.

Партизаны осторожно поползли вперед.

– Впереди проволока! – тихо предупредил Олевский. – Давайте по одному. Я подстрахую вас…

Капитан пополз по узкой канавке, на которой виднелась «колючка». Надев резиновые перчатки, он медленно приподнял проволоку, чтобы партизаны могли подлезть под нее. Малейшее неосторожное движение грозило гибелью.

Осталось позади проволочное заграждение. Еще несколько метров – и Олевский приказал всем остановиться: раздвинув ближайший куст, он увидел черную дыру, зиявшую во мраке.

– Штольня для вентиляции… Давайте веревку… Обвязавшись веревкой, капитан полез в штольню.

Четверо его товарищей, оставшихся наверху, крепко держали за свободный конец.

Медленно тянулось время. Где-то рядом в кустах прокричала ночная птица, издали донесся глухой гудок паровоза. Наконец снизу дернули за веревку, и партизаны стали тащить Олевского наверх. Но это оказалось не таким простым делом: веревка почти не двигалась.

– Бесполезно… Спускайте конец в штольню до самого дна, – предложил один из партизан.

Веревку потравили, все четверо ухватились за нее.

Через несколько минут в отверстии показалась голова Олевского:

– Подтащите, сил нет… – прошептал он.

Партизаны мигом подхватили своего командира и вытащили наверх. Отдышавшись, Олевский приказал:

– Отходим тем же путем. Старайтесь не мять кусты…

Большая серая туча закрыла луну, стал брызгать мелкий дождик.

– Скорей! – торопил капитан, опасаясь, что земля намокнет, из проволоки, под которой им вновь придется пролезать, произойдет утечка тока и нельзя будет пройти заграждение. Но, к счастью, все обошлось благополучно.

Вскоре группа отошла километра на два от тоннеля и залегла в лесу. Дождь усилился. Партизаны, накрывшись плащ-палатками, спрятались под раскидистыми деревьями.

Рассветало, когда вдали послышался грохот приближающегося поезда. Чистый утренний воздух, казалось, переполнился этим грохотом. И вдруг он оборвался глухим взрывом, земля вздрогнула под ногами, яркий столб взметнулся к небу. Почти следом, один за другим, раздались еще два взрыва.

– Вот это салют, – обрадованно проговорил Олевский. – Значит, у Светлова и Хомутовского тоже все в порядке. Здорово рванули ребята.

И вся группа быстро зашагала по тропинке в глубь леса…

* * *

О подрыве тоннелей и крушении эшелонов с военной техникой и боеприпасами в ту же ночь стало известно в Братиславе, Праге, Берлине. На место происшествия вылетели эксперты и специалисты. По тревоге была поднята и брошена на поиски диверсантов вся служба безопасности, карательные батальоны. Но никаких следов партизан не удалось обнаружить. Часовые, охранявшие тоннели, оказались на местах, проволочные заграждения в целости и сохранности, никто в тоннели не входил. Поезда перед отправкой были осмотрены специальной бригадой эсэсовцев, которая и сопровождала их к месту назначения.

Утром следующего дня начальник оперативного отдела доложил Франку о результатах расследования. Министр закурил сигару и, бросив на стол ножницы, которыми обрезал кончик сигары, спросил:

– А не думаете ли вы, полковник, что это дело рук советских партизан?

– Нет, герр обергруппенфюрер, не думаю… Скорее всего взрывы подстроены рабочими завода из числа военнопленных. Эксперты охранной службы сообщают, что проникнуть в тоннели незамеченным невозможно…

– Заводские рабочие или сама охрана – так вы хотите сказать?

– Может быть…

– Прикажите допросить всех часовых и офицеров…

– Этим занимается служба безопасности Братиславы, герр обергруппенфюрер…

– Займитесь и вы… Фюрер возложил ответственность за события в Словакии на нас, не забывайте об этом!… У нас с вами, полковник, всего по одной голове и потерять ее мне лично не хочется… Насколько выведен из строя завод?…

– Не меньше чем на двадцать – двадцать пять дней… Тоннели засыпаны землей, камнями, изуродованной техникой. Нужно будет заново крепить своды.

– Предложите им для работы военнопленных, если нужно, пошлите отсюда восстановительные армейские железнодорожные части… Передайте это распоряжение управлению транспорта…

Франк отлично сознавал, что положение не из легких. Проморгать такую крупную диверсию как раз в тот момент, когда фюрер лично предупредил об ответственности за состояние коммуникаций в Словакии, – за такое орденов не дают. Лучше чем кому бы то ни было наместнику фюрера в Чехословакии известно, насколько важна сейчас для гитлеровской армии, находившейся у польских границ, бесперебойная работа каждого военного объекта, всех коммуникаций. А тут почти на месяц выведен из строя целый завод и подъездные пути к нему…

СВАТ ПРИХОДИТ В ОТРЯД

В штабе Морского разрабатывалась новая операция, когда вошел дежурный и доложил, что в районе южной заставы была перестрелка. Румыны гонялись за тремя парнями. Один убит, а двоих других наши отбили и привели в лагерь.

– Введите их, – сказал Морской, поднимая голову от карты.

Дежурный пропустил в комнату двоих оборванных мужчин. Тот, что постарше – рябой рыжебородый детина, – молча остановился у стены, угрюмо оглядывая присутствующих. Второй – молодой чернявый парень с быстрым, острым взглядом – суетливо поздоровался и тут же пустился в объяснения:

– Спасибо, братцы, выручили. Без вас нам был бы капут. И откуда они только взялись в этих местах? Вот гады…

– Стоп! Не так быстро, – остановил его Морской. – Давай по порядку. Кто такие? Как звать?

Чернявый парень, снова опережая товарища, торопливо ответил:

– Меня зовут Иваном, а его, – он показал на рябого, – Петькой. Сидели вместе в лагере. Дважды бежали и попадались, а на третий раз повезло… Месяц, считай, идем из Германии. В Словакии легче стало… Тут уж не так боялись… Вчера вечером недалеко отсюда… Село тут есть… Что-то на Булду или Буллу похоже название…

– Булы, – подсказал Бобров.

– А хрен его знает… Что-то в этом роде… Зашли мы в дом, а там такая девка! Господи, спаси меня и помилуй! Что лицо, что фигура!

– Ты нам не про девок, а о себе рассказывай, – перебил чернявого Олевский, внимательно наблюдавший за незнакомцами. Его глубоко запавшие глаза, всегда строго смотрящие на собеседника, сейчас будто старались заглянуть в души этих людей.

– Так вот, я и говорю, – ничуть не смущаясь, продолжал парень, назвавший себя Иваном. – Хотел я насовсем пристать к этой королеве, а тут чертяки румыны налетели на село… Она мне и говорит: «Тикай, миленький, они русских хватают и стреляют на месте». Мы с Петькой и драпанули, только пятки засверкали. А тут недалеко снова на них нарвались… Они палить начали, ну и мы тоже в долгу не остались… А того парня, что убили, мы часа два назад в лесу встретили… Говорил, что к партизанам идет, вроде бы знает, что где-то здесь отряд есть. Ну и мы за ним увязались. Думаем, пойдем к партизанам, будем гадов бить… Вот и пришли… Жаль парня, безоружный шел… Совсем было удрали, когда его куснула меж лопаток пуля…

– Все-то у тебя, Иван, как по-писаному получается… И где ты складно так брехать научился? – насмешливо сказал Морской.

– Я серьезно, командир… Разве что про девку зря сказал, так это ж без умыслов всяких. Уж больно хорошая девка и помогла нам. Я б ее с собой забрал, да куда… А так все обсказал как было… Товарищи, возьмите нас с Петькой к себе. Все будем выполнять, что прикажете… Солдаты мы оба… Я разведчиком в полку был, на баяне играл…

– Что-то ты хитришь, парень. По твоему виду не скажешь, что ты в концлагере кондер хлебал… Ряшка, как у откормленного бугая… – снова вступил в разговор Олевский.

– За месяц можно было на даровых харчах потолстеть. В Словакии я за неделю, наверно, на пуд поправился… Кормят бабы, сколь влезет… Аппетит, правда, у меня неважненький: только из-за стола вылезу, а уже опять жрать готов… Петька говорит, что это у меня переходящий момент от голода к сытости…

– Возьмите нас к себе, товарищи командиры, – пробасил рябой… – Я отсюда, как хотите, никуды больше не пойду… Ивана все к девкам тянет, а я воевать хочу, отомстить фрицам…

– Хорошо, – сказал Морской, вставая из-за стола. – Оставайтесь в лагере. Пойдете во взвод к Федотову. Он сам решит, оставить ли у вас оружие или поучить еще вас партизанской науке…

Закрылась за ушедшими дверь. Молча стоял возле окна Олевский, хмурился над картой Бобров. Насвистывая какую-то мелодию ходил по комнате Морской. Внезапно он остановился:

– Слышь, Костя, а музыкант не помешает нам в отряде, если он вправду умеет играть на баяне. Все веселее будет…

– Легкомысленный он какой-то, одни бабы на уме. Сказано, музыкант, – проворчал Бобров.

– Надо проверить этих людей, – отходя от окна, медленно проговорил Олевский.

– Эх вы, сухари-сухарики. Совсем завоевались… Можно подумать, что вас, окромя боев, ничего не интересует. Нет, друзья, негоже нам строить из себя железобетонных комиссаров. Музыка на войне тоже нужна.

– Удали в тебе, Миша, много. А бдительности не хватает. И все из-за твоего лихачества…

– Опять ты за свое, – поморщился Морской.

– Ты не обижайся, командир, но твоя атаманская удаль хороша была под Севастополем, в морской бригаде, когда немец только начинал воевать с нами… Сейчас же он, гад, ученый стал и с ним нужна умная, продуманная борьба. А мы иногда допускаем просчеты, неосторожность. В особенности это касается тебя, Миша.

Морской побледнел и хрипло проговорил:

– Чего ты все учишь меня, капитан? Чихал я на твою осторожность, понял?

– Зря горячишься, командир, – Бобров примирительно похлопал Морского по плечу. – Олевский во многом прав, ты подумай над этим хорошенько. А что касается наших новых знакомых, то проверить их, конечно, не помешает.

…В тот же день в резиденции Франка стало известно, что свой человек под кличкой Сват благополучно проник в отряд Морского.