Текст книги "Самая большая тайна фюрера"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

1. Управлялись гражданскими лицами. Таким образом, не обеспечивалась секретность.

2. Все были без крыши и брезента, так что население города видело, кого мы везли на машинах и куда мы ехали. Перед лагерем собрались жены евреев, которые плакали и кричали при нашем отъезде.

Место, на котором производился расстрел, очень благоприятно. Оно находится к северу от Панчева. Откос настолько крут, что человек с большим трудом может взобраться на него. Напротив откоса расположена болотистая местность, за ней река. При паводке (как это было 29 октября) вода почти достигает откоса. Таким образом, попытку побега заключенных можно предотвратить силами очень небольшого числа солдат. Кроме того, благоприятным является песчаный грунт, что позволяет легко вырыть ямы и таким образом сократить время акции.

Примерно в полутора километрах от выбранного места заключенных высадили из машин, дальше они шли пешком. Грузовики с гражданскими водителями были немедленно отправлены обратно, чтобы оставить им как можно меньше оснований для подозрений. Затем из соображений безопасности и секретности я приказал блокировать дорогу для всего транспорта.

Место казни прикрывалось тремя легкими пулеметами и двенадцатью бойцами:

1) от попыток побега заключенных;

2) для самообороны на случай возможного нападения сербских банд.

Рытье ям занимает самое большое количество времени – в то время как сам расстрел происходит очень быстро (сто человек за сорок минут).

Вещи и ценные предметы были собраны предварительно и вывезены на моем грузовике. Вынужден признать, что цыгане кричат, вопят и постоянно находятся в движении, уже будучи на месте расстрела. Некоторые даже прыгали перед залпом в яму и пытались притвориться мертвыми.

Сначала на моих солдат ничто не производило впечатления. На второй день стало заметно, что у некоторых сдают нервы, если расстрелы производятся в течение длительного времени. Мои личные наблюдения: во время расстрела никакого душевного волнения не испытываешь. Однако волнение появляется, когда в конце дня начинаешь в спокойной обстановке размышлять над этим».

Вслед за мужчинами последовали женщины и дети. В декабре сорок первого уничтожили шесть тысяч еврейских женщин и детей в концлагере под Белградом под тем предлогом, что «все они были агентами партизанских банд».

Начальник немецкой военной администрации Турнер писал своему приятелю из СС: «Расстрелы необходимы, чтобы показать, что значит нападать на германского солдата. Кроме того, таким образом быстрее всего решается еврейский вопрос. Собственно говоря, неправильно, что за убитых немцев расстреливают евреев. Но они уже были у нас в лагере, да и, в конце концов, они тоже сербские граждане и должны исчезнуть…»

В марте сорок второго в лагерь прибыла техническая новинка – душегубка, автомобиль с газовой камерой. За несколько недель удушили газом всех заключенных лагеря.

Шеф военной администрации Турнер доложил в Берлин: «Сербия – единственная страна, в которой решены еврейский и цыганский вопросы».

Уничтожив в концлагерях евреев и цыган, взялись за остальное сербское население. Генерал пехоты Франц Бёме «наводил порядок» в Сербии с сентября по декабрь сорок первого. За это время расстреляли около тридцати тысяч сербов. После войны дело бывшего генерала Бёме рассматривал американский военный трибунал. Не дожидаясь приговора, он покончил с собой в камере.

Никто из солдат или офицеров вермахта не возмутился участием в расстрелах гражданского населения. Люди, надевшие форму немецкой армии, замарали и опозорили свою честь. Немецкая армия нисколько не препятствовала преступлениям нацизма на оккупированных территориях. Напротив, вермахт стал надежным приводным ремнем партии.

Роль вермахта вышла далеко за рамки пособничества в массовых убийствах. Легенда о «чистом и ни о чем не подозревавшем вермахте, который только исполнял свой долг», в то время как СС, полиция и служба безопасности осуществляли казни, исчерпала себя. Немецкая армия стала частью гитеровской программы уничтожения мирного населения.

В 2001 году выставка «Я сражался на Восточном фронте» вновь открылась, подкрепленная новыми документами и материалами. Она доказывает: всякий, кто сражается под подлыми знаменами, сам становится преступником. Он может потом утешать себя и оправдываться – я-то был честен, я просто исполнял приказы, я ничего плохого не делал. Но и он опозорен. Он тоже в этом участвовал.

Эти исторические споры будут продолжаться еще очень долго. Не только в Германии, но и в России, которая тоже не в ладах с собственным прошлым. Вообще говоря, это споры не только о прошлом – они о настоящем и будущем.

К шестидесятилетию поражения Третьего рейха в Германии появился фильм о последних днях Гитлера, который можно увидеть и в нашей стране (в российском прокате он называется «Бункер»). В основе фильма книги историка Иоахима Феста и последней секретарши фюрера Траудль Юнге. Компетентность профессора истории в сочетании со свидетельствами современницы – все это обещало полную правду.

Но почти все в фильме увидено невинными глазами милой и обаятельной Траудль. И Гитлер предстает перед зрителем приветливым и любезным хозяином. И немецкие солдаты отстаивают Берлин от врага так отчаянно, что зрители желают им победы. Но самой большой ошибкой фильма немецкие кинематографисты и критики назвали другое. На экране бесконечно и бессмысленно гибнут сотни солдат, генералы пускают себе пулю в лоб, и зрители видят, как падают тела с пулевыми отверстиями, как юный боец фольксштурма убивает свою подругу, а затем и самого себя.

Все можно увидеть в фильме, но только не смерть фюрера. Она происходит за закрытой дверью. Как Гитлер отворачивается, когда подыхает его собака Блонди, так камеру отводят и когда умирает фюрер. Траудль намазывает геббельсовским детям бутерброды, и тут раздается выстрел. Потом все открывают дверь и смотрят.

Но зрители не видят того, что видят они. Все в ужасе и печали отводят глаза. Камера фиксирует тысячи мертвых, но фюрера нам мертвым не показывают. Его вытаскивают завернутого в одеяло и бросают. То есть наблюдать за гибелью прочих граждан рейха – сколько угодно. Но когда дело доходит до Гитлера, авторы проявляют деликатность, граничащую с сочувствием. А от сочувствия недалеко и до оправдания…

Отчего вдруг такая щепетильность? Почему, черт возьми, не показать, что эта свинья наконец сдохла? Зачем оказывать ему такую честь? Ведь больше никому она в фильме не оказана – люди мрут как мухи.

Впрочем, есть еще одно исключение. Когда Геббельс, как в дуэли из вестерна, стоит перед своей женой и поднимает пистолет, камера снова благородно отворачивается. Больше ни в одной сцене этого фильма такого не происходит! Через полминуты начальник подразделения охраны Франц Шедле выбивает себе мозги из черепной коробки, да так, что они шлепаются о стену.

Чарли Чаплин, сняв фильм «Великий диктатор», позднее сомневался, стоило ли его снимать, потому что, высмеивая Гитлера в 1942 году, он еще не мог представить себе кошмар, исходящий от этой фигуры. Нынешних немецких кинематографистов должны были охватить сомнения – не делают ли они Гитлера безобидным, исключив из повествования четыре с половиной тысячи дней преступной истории Третьего рейха и оставив зрителям лишь коммерчески взбитые сливки последних мерзких дней фюрера.

Любое подновление истории есть переоценка прошлого ради настоящего. Разумно или неразумно такое подновление – ответ на этот вопрос зависит еще и от того, с какой целью перетолковывается история. Непредвзятое обращение к историческому материалу свидетельствует о желании разделить ответственность за политическое будущее нации.

Националистическое толкование истории находится в своеобразной взаимосвязи с экспансионистскими аппетитами. Историки, сознательно искажающие прошлое, полагают, что, овладев прошлым, они сформируют и «правильное» будущее.

От слов «Мы снова гордимся нашей страной» до националистического высокомерия и заносчивости только один шаг. Вот почему либеральные историки считают недопустимыми попытки переложить ответственность на «чужих», «других» и тем самым оправдать Гитлера (а в нашей стране – Сталина).

Интерес к фюреру в Германии, гитлеровская волна, огромное количество книг и документальных фильмов о Гитлере – это попытка немцев примириться с недавним преступным прошлым Германии. Многие смотрят такие фильмы, чтобы увидеть хроникальные кадры с фюрером. Нельзя не отметить, что сила инфицирующих, распространяющих заразу кадров намного сильнее закадрового голоса, критикующего деяния Гитлера.

Многие молодые немцы не хотят чувствовать себя виновными в нацистском прошлом Германии, ведь все это происходило задолго до их рождения. Они хотят найти нечто положительное в своей истории, снять с себя тяжкий груз трагического наследства. Очень хочется видеть историю своей страны великой и героической.

В этом сходство жизнеощущения немцев и русских. И те и другие в массе своей считают излишним и неверным по сути призыв к покаянию. Они недовольны теми, кто «мажет историю черной краской». Трудно удержаться от сопоставлений Гитлера и Сталина. Немцы и русские словно заворожены этими фигурами; часто они абсолютно некритичны. Может быть, даже уместно говорить о некоем восхищении. От тридцати до сорока процентов немцев и сейчас причисляют Гитлера к величайшим государственным деятелям Германии. В нашей стране к Сталину относятся еще снисходительнее, в России вновь стали устанавливать памятники вождю.

«По-настоящему мы до сих пор еще не освободились от Гитлера, – пишет немецкий историк. – Возможно, он будет сопровождать нас на протяжении жизни многих поколений…»

Как «вечный памятник» или как наваждение?

Подростки обычно жалеют, что, родившись слишком поздно, опоздали, лишились возможности участвовать в чем-то героическом и прекрасном. Когда Гельмут Коль был канцлером Германии, он ввел в оборот формулу обратного свойства: «Милость позднего рождения».

Он выступал в Иерусалиме, и его слушатели прекрасно поняли, что хотел сказать этот высоченный немец: если бы наше поколение родилось так же рано, как те, кто начал войну и построил Освенцим, кто знает, может быть, и мы стали бы преступниками. Сомнительное признание: не совершил преступления только потому, что не представилось подходящего случая? Но у Гельмута Коля на руках весомые доказательства его правоты. Миллионы немцев были вполне добропорядочными гражданами, однако в Третьем рейхе они оказались соучастниками величайших в истории злодеяний.

Почему добропорядочные люди при определенных обстоятельствах ведут себя преступно? Преступников по натуре, от рождения, по призванию не так уж много. В грехопадении остальных виноваты обстоятельства?

Большинство немцев на поверку оказались крайними детерминистами: в широком диапазоне ответов от «я ничего не знал о концлагерях» до «я вынужден был выполнять приказ» скрывается твердое убеждение, что во всем виновато само время, когда просто нельзя повести себя иначе.

Есть люди, которые уверены, что они бы не поддались обстоятельствам, не позволили бы превратить себя в палачей и садистов. К счастью для себя, они лишены возможности проверить свою убежденность на практике.

Но ведь были участники Сопротивления, которые сохранили свою честь. Это для нас они – герои, борцы с абсолютным злом – фашизмом. Но в нацистской Германии они считались предателями, которые вместе с врагами сражались против собственной родины. Опасности подстерегали участников Сопротивления со всех сторон. Их ловила тайная полиция, они не могли раскрыться перед самыми близкими людьми, боясь обвинений в измене родине, да и теперь ими не спешат восхищаться.

Летом 1943 года английские бомбардировщики за три налета почти полностью разрушили портовый город Гамбург. Эта воздушная операция ныне ставится англичанам в вину: нельзя было наносить удар по густонаселенному городу, где гибло в основном гражданское население. А вот как воспринимал это немец, который не участвовал в Сопротивлении, но считал Гитлера преступником:

«Те три дня налетов я стоял на крыше моего домика в пригороде Гамбурга. Над головой пролетали английские бомбардировщики. «Наконец-то! – кричал я снова и снова. – Наконец-то!» Союзники слишком долго тянули – Гитлер безостановочно побеждал, собираясь добиться мирового господства. Миллионы убитых лежали вдоль улиц и дорог, по которым проходило его триумфальное шествие.

Наконец-то они появились, англичане.

А потом, после отбоя воздушной тревоги, мне нужно было пройти по разрушенным улицам с полуобгоревшими трупами. Что я тогда испытывал? Ужас и сострадание, конечно. Но я думал также: вы, мертвые, этого хотели и потому принесли смерть нашим детям и тем, кто этого не хотел.

И за кого же я боялся во время того налета? За английских пилотов, которых проклинали другие немцы. Они были смелыми людьми и делали то, что я от них ожидал и на что надеялся. Я всегда любил свою страну. А тогда мне пришлось желать чуть ли не гибели ее самому красивому городу…»

Был ли этот человек меньшим патриотом Германии, чем тот немецкий зенитчик, который, когда другие орудия уже замолчали, разбитые прямым попаданием, продолжал в одиночку вести огонь по английским самолетам, сжигавшим его родной город?

Эта моральная ловушка становится еще более сложной, если сказать так: помогая Сталину, немецкие подпольщики приблизили крушение Гитлера, но уготовили своим соотечественникам в восточной зоне оккупации новую диктатуру (ГДР), которая будет свергнута народным восстанием осенью 1989 года.

Что же из этого следует? Не было смысла сражаться против Гитлера, чтобы из огня попасть в полымя?

Есть только один ответ: порядочный человек обязан бороться с тираном в своей стране. Борьба с любой диктатурой, любым преступным режимом – это нравственный императив. В подлые времена человеку бывает трудно и страшно принять решение. Гнуться или сопротивляться? Можно ли уйти от этой схватки? Не сотрудничать с режимом, но и не бороться против него? Бежать? Спрятаться в глухой деревушке или башне из слоновой кости? Конечный пункт бегства – все та же ловушка. И все тот же выбор. Гнуться или сопротивляться?

И все-таки характерно, что немецкие политики, даже те, кто родился после войны, считают своим долгом неустанно говорить об исторической вине Германии за преступления нацистского режима.

Иногда создается впечатление, писал один американский ученый, что память немцев – как гигантский язык, который непрерывно ощупывает больной зуб. Слава богу, что демократически мыслящие люди в Германии не боятся этой зубной боли и не позволяют стране и народу забыть о преступлениях, совершенных нацизмом. Они вновь и вновь возвращаются к позорным страницам отечественной истории. Они убеждены – опыт Германии тому подтверждение, – что процветание страны зависит от верности демократии, высоким моральным принципам и от памяти о преступлениях, совершенных еще до их рождения.

Лучше всех об этом сказал Томас Манн: «Если ты родился немцем, тебе не уйти от Германии, германской судьбы и германской вины».

Иллюстрации

Военная форма придала Адольфу Гитлеру мужественности. Теперь никто не имел права сомневаться в том, что он настоящий мужчина

Некоторые рисунки, сделанные Гитлером на фронте, сохранились. Автопортрет будущего фюрера

На фронте Гитлер ( сидит первый справа) отличался одним – быстро и с энтузиазмом исполнял любой приказ

Отравленного газами Гитлера эвакуировали в маленький лазарет в прусском городке Пазевальке неподалеку от польской границы. Пациентом занялись врачи Карл Кронер (при нацистах его отправят в концлагерь) и Эдмунд Фостер (покончит с собой или будет убит). Лечение оказалось успешным, зрение к Гитлеру вернулось

Генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург (будущий президент страны), кайзер Вильгельм II (изгнанный из Германии революцией) и генерал Эрих Людендорф (соратник Гитлера по «пивному путчу»)

Социал-демократы Фридрих Эберт ( слева) и Филипп Шейдеман возглавили свергнувшую монархию Германию и превратили страну в парламентскую республику

Лучшего оратора немецких коммунистов Карла Либкнехта убили, и революция осталась без пламенного вождя. Военный министр Густав Носке, подавивший революцию в Германии, вошел в историю как «кровавая собака Носке», чего нисколько не стеснялся

Министр рейхсвера Вильгельм Грёнер с презрением относился к нацистам, посему утратил свой пост в правительстве

В Баварии левое правительство возглавил Курт Эйснер ( слева). Его застрелят прямо на улице

На месте, где застрелили Эйснера, баварские революционеры встали в почетный караул. Но очень скоро в Мюнхен вошли так называемые добровольческие корпуса, сформированные из оставшихся без дела солдат и офицеров кайзеровской армии. Они расстреливали баварских революционеров без суда и следствия

После окончания Первой мировой войны капитан-лейтенант Герман Эрхард собрал оставшихся без дела и озлобленных морских офицеров для уничтожения коммунистов. Его бригада отличалась особой жестокостью

Генерал Ханс фон Сект, возглавляя рейхсвер, пытался не допустить в армию ни коммунистов, ни нацистов

В марте 1920 года правый политик Вольфганг Капп провозгласил себя главой правительства Германии и при поддержке некоторых генералов попытался захватить власть. Капповский путч провалился

В январе 1923 года французские и бельгийские войска вошли в Рурскую область, промышленный центр Германии, что вызвало невероятный подъем националистических настроений. Коммунисты пытались воспользоваться этим, чтобы взять власть, но рейхсвер подавил восстание

Ноябрь 1924 года. «Пивной путч». На грузовике надпись Stosstrupp-Hitler, это первые боевые отряды партии. Гитлер потерпел неудачу, был арестован и вместе с ближайшими соратниками впоследствии оказался в тюрьме, где очень неплохо проводил время

Партийный съезд в Веймаре. 1924 год. Пока еще нацистов немного

Республику сокрушали и справа, и слева. На едином митинге нацистов и коммунистов в Берлине выступает руководитель берлинских коммунистов Вальтер Ульбрихт, после войны он возглавит социалистическую ГДР. Йозеф Геббельс слушает его сидя за столом

Гитлер заметил и приблизил талантливого демагога Йозефа Геббельса, поручил ему руководить столичной партийной организацией

Вальтер Штеннес

Геббельс подавил мятеж вождя берлинских штурмовиков Вальтера Штеннеса и превратил убийство пьянчужки и сутенера штурмфюрера СА Хорста Весселя ( крайний справа) коммунистом Альбрехтом Хёлером, имевшим шестнадцать судимостей, в орудие пропагандистской войны

Социал-демократы – чуть ли не единственные, кто пытался сберечь республику: Карл Зеверинг, прусский министр внутренних дел ( на фото слева), заместитель начальника берлинской полиции Бернхард Вайс

Опытные люди дали Гитлеру представление о хороших манерах, учили целовать дамам ручки, входить в комнату и прощаться, есть артишоки и лобстеров. Они подыскали ему хороших портных, и он преобразился

Ходили слухи, что у Гитлера роман с невесткой знаменитого композитора Винифред Вагнер. Но теперь известно, что между ним и Винифред Вагнер ничего не было. Гитлер не знал, что делать с такими уверенными в себе дамами. Она была очень крупной женщиной, Гитлер был ниже ее ростом

Фюрер вовлек в штурмовые отряды Августа Вильгельма Гогенцоллерна, принца Прусского, сына бывшего кайзера. Принца по-свойски именовали Ав-Ви – по первым слогам имени. Его сделали обергруппенфюрером СА и депутатом рейхстага

Генерал Курт фон Шляйхер и Франц фон Папен, ненавидя друг друга, открыли Гитлеру дорогу в правительство. Оба горько об этом пожалеют

Президент Гинденбург презрительно именовал Гитлера «богемским ефрейтором». Но сын президента полковник Оскар фон Гинденбург ( на фото справа в военной форме) переубедил отца, который в итоге вверил фюреру судьбу страны

Первое правительство, сформированное Гитлером в январе 1933 года. Нацистов было только двое. Казалось, нацистов заставили служить государству и при этом отказаться от своих радикальных планов. В Берлине не понимали, с кем имеют дело…

Поджог Рейхстага стал удобным поводом для массового развертывания террора. История поджога так и осталась невыясненной. Неужели голландский коммунист Маринус ван дер Люббе сделал это в одиночку?

Эрик ван Хануссен

Военный министр Вернер фон Бломберг безоговорочно поддержал нацистов, но фюрер считал, что ему не хватает боевого духа для проведения новой внешней политики. Генерал неудачно женился и был отправлен в отставку

Новым военным министром должен был стать генерал-полковник Фрич, но его обвинили в гомосексуализме. Обвинение оказалось ложным, но Фрича из армии выставили

Четыре года штурмовиками руководил бывший капитан рейхсвера, бывший командир отряда добровольцев, сражавшихся с коммунистами, обергруппенфюрер СА Франц Пфеффер фон Заломон

За два года до прихода нацистов к власти штурмовые отряды возглавил Эрнст Рём. Он был своим для основной массы штурмовиков, говорил с ними на одном языке. Рём стал гарантией того, что коричневые батальоны не отойдут от партии

По всей стране штурмовики устраивали кровавые схватки. Полиция не могла с ними справиться. Или не хотела

В Эссене Гитлер был свидетелем на свадьбе местного гауляйтера Йозефа Тербовена. Среди гостей находился и начальник берлинских штурмовиков Карл Эрнст ( справа). Эрнст пробовал себя в роли коридорного, официанта, вышибалы, пока не попался на глаза Рёму. Красивый юноша ему понравился. Рём не только затащил Карла Эрнста в постель, но сделал депутатом рейхстага от национально-социалистической партии

Карл Эрнст

В Мюнхене Гитлер арестовал начальника полиции обергруппенфюрера СА Августа Шнайдхубера. Он был депутатом рейхстага, руководителем штурмовых отрядов Верхней Баварии и близким к Рёму человеком. Шнайдхубера расстреляли

Эдмунд Хайнес, руководитель штурмовых отрядов в Силезии, поехал в Бад-Визее и попытался предупредить Эрнста Рёма, но начальник штаба, который расслабился и отдыхал в хорошей компании, ему не поверил. Он полностью доверял Гитлеру. Хайнес прихватил молодого парня и отправился с ним спать

Утром Гитлер и его подручные нагрянули на курорт Бад-Визее, где Эрнст Рём и его друзья уже завалились спать после веселой пирушки

Подчиненные Рёма – начальник отдела полиции в министерстве внутренних дел Курт Далюге и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер – ненавидели начальника штаба штурмовых отрядов и прикончили его в мюнхенской тюрьме Штадельгейм

Новым начальником штаба штурмовиков в благодарность за предательство стал обергруппенфюрер Виктор Лютце из Гамбурга, вовремя перешедший на сторону Гитлера

Гитлер, рассказавший об уничтожении «заговорщиков» – Эрнста Рёма и его банды, – был встречен в рейхстаге восторженно

Когда герцог Виндзорский ( справа от Уоллис Симпсон) приехал в Германию, его встречали как короля. Гитлер рассчитывал на герцога, надеялся, что тот убедит англичан не воевать с нацистами

После того как Рудольф Гесс ( справа) улетел в Англию, Мартин Борман оказался самым близким к фюреру человеком

Герман Геринг многие годы считался в нацистской Германии человеком «номер два». Фюрер сам назвал его своим преемником

Личным врачом фюрера был Теодор Морелль, благодаря которому Гитлер сохранял работоспособность до последних дней рейха

Гитлер назначил своим преемником командующего флотом адмирала Карла Дёница, который делал все, чтобы кровавая мясорубка не прекращалась

4 мая 1945 года генерал-адмирал Ганс фон Фридебург подписал первый акт о капитуляции вермахта в штабе британского фельдмаршала Монтгомери

Красная армия дошла до Берлина. Рухнул не только Третий рейх, само существование Германии было под вопросом

На следующий день после капитуляции на территории Германии не осталось ни одного нациста. Нацистская форма, ордена, партийные билеты – все это отправилось в мусорные баки. Немцы думали только о выживании, и конина казалась деликатесом…