Текст книги "Самая большая тайна фюрера"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

«Великие достижения в войне и мире возникают лишь в нерушимом боевом единстве командира и подчиненных. Боевая общность требует товарищества», – говорилось в указе имперского президента Пауля фон Гинденбурга от 25 февраля 1934 года. Поддержание товарищества, неутомимая забота командиров всех рангов о доверенной им молодежи должны быть высшей точкой воспитательной работы в вермахте. Только в таком случае он выполнит свою боевую задачу, когда пробьет час.

Когда Пруссия, сто тридцать лет назад пережив поражение, взялась за воссоздание армии, королевский указ гласил: «Всеобщий набор в армию поставит под знамена молодых людей с хорошим воспитанием и обостренным чувством чести».

Сегодня перед нами стоит та же задача. Изменились времена, это требует новых путей подготовки и воспитания личного состава. Для вермахта многое зависит от того, насколько ясно он осознает новую задачу и осуществляет ее».

Майор Герман Ферч из военного министерства дополнил своего министра:

«Когда 17 марта 1935 года флаги и знамена, приспущенные в честь погибших в мировой войне, были подняты как символ вновь воспрянувшего германского народного войска, лишь немногие сознавали, что произошло это в день королевского призыва «К моему народу».

В 1813 году прусский король перед лицом внешней угрозы преодолел сомнения и заложил основы новой формы обороны. Тогда речь шла о том, чтобы с помощью всего боеспособного населения отразить страшную угрозу отечеству. Сегодня необходимо, вооружив народ, добиться мира, который будет лучше того, который имела разоруженная Германия.

Когда сегодня всей нации в форме всеобщей воинской повинности возвращается право на защиту, которое у нее отнял диктат врага, то преображение германского народа, начавшееся 30 января 1933 года, получает военно-политическое завершение. Кто сегодня с открытыми глазами взирает на немецкий народ, тот видит, что мы в возращении старой формы защиты отечества приветствуем не только возможность обеспечить национальную безопасность, но и создать национальную школу нашей молодежи, школу, о которой фюрер говорил, что именно ей немецкий народ был обязан всем.

Когда на немецкой земле для всех годных к военной службе откроются ворота казарм, которые до того были открыты лишь для небольшого числа добровольцев, то масса нашей молодежи снова ощутит благословение долга, которое пронизывает народную толщу и каждому дает смысл жизни.

Когда в грядущие годы благодаря воинской повинности в каждом доме возникнет прочная внутренняя связь с вермахтом, привязанность каждого к национально-социалистическому государству станет еще прочнее, чем сейчас. Ибо нет более высокого долга, чем военная обязанность, и нет более прочной связи с государством, чем военная служба, чем готовность пожертвовать собой в час опасности. Когда в недалеком будущем вся немецкая молодежь будет давать фюреру присягу в верности до смерти, тогда Германия Адольфа Гитлера станет неуязвимой.

Когда в будущем немецкая молодежь снова пройдет школу всеобщей воинской повинности и на давно забытый вопрос «Где вы служили?» снова прозвучит гордый ответ, в Германии вырастет более свободное поколение, чем в мрачные годы после Версаля».

В 1936 году Гитлер присвоил министру Бломбергу звание генерал-фельдмаршала и в большом зале здания военного министерства вручил ему фельдмаршальский жезл. Но Бломберг возражал против введения войск в Рейнскую область. Министр боялся войны, считая, что вермахт к ней еще не готов. Он возражал и против участия Германии в гражданской войне в Испании.

Его предостережения разочаровали Гитлера. Фюреру нужны были люди, не боявшиеся идти на авантюры. Он требовал от своих офицеров бандитской отваги, а не осторожности. Однако же Гитлеру не просто было бы сменить Бломберга, если бы военного министра не погубила жена.

12 января 1938 года Вернер фон Бломберг женился на стенографистке Эве Грюн. Кстати, историкам не удалось установить ее точное имя и фамилию. В одних работах ее именуют Эрной Грюн, в других – Эльзбет Грюнов, в третьих – Маргарете Грюн. Причина разнобоя в том, что многие документы, относящиеся к этой скандальной истории, по тем или иным причинам были уничтожены.

Первая жена Бломберга, родившая ему пятерых детей, умерла весной 1932 года. Еще не старый генерал (ему было шестьдесят один год) устал быть вдовцом. В конце 1937 года он влюбился в Эву Грюн. Как будто бы Эва Грюн не сама познакомилась с министром фон Бломбергом. В отеле в Тюрингии, где фон Бломберг обедал, менеджер решил, что солидному мужчине одиноко, и спросил, не желал ли он оказаться в компании молодой женщины. Так фрейлейн Грюн оказалась за столиком министра. Ей было двадцать пять лет. Ее покойный отец был садовником, мать владела массажным салоном.

Бломберг колебался, понимая, что в его кругу могут не одобрить мезальянс. Но у него появился соперник – молодой человек, который добивался благосклонности Эвы и не желал уступать министру. Это подстегнуло чувства министра. В середине декабря выяснилось, что Эва беременна. Бломберг решился связать себя узами брака.

Но сперва – посоветовался с Германом Герингом. Тот высмеял нерешительного министра: почему бы ему не доставить себе радость и не жениться на молодой женщине? Сам Геринг, потеряв жену (Карин Геринг умерла в 1934 году от туберкулеза), на следующий год женился на актрисе Веймарского театра Эмме Зоннеман.

Есть еще одна проблема, пожаловался Бломберг, – от его невесты не отстает дружок, как с ним быть?

Геринг обещал все устроить. И сдержал обещание: юный соперник получил столь выгодное предложение от американской фирмы в Аргентине, что не смог отказаться.

22 декабря 1937 года в Мюнхене хоронили генерала Эриха Людендорфа. Во время траурной церемонии Бломберг подошел к Гитлеру и поведал ему о намерении жениться. Фюрер одобрил его намерение.

– Дама моего сердца, – поведал министр старому сослуживцу генералу Вильгельму Кейтелю, – из простого общества, но меня это не смущает. Я окончательно решился. В национально-социалистической Германии иметь женой «дитя народа» вовсе не зазорно. А пересуды светского общества мне безразличны.

12 января 1938 года на бракосочетании в Большом зале военного министерства присутствовали адъютанты министра, мать невесты, Гитлер и Геринг. Своих взрослых детей Бломберг не пригласил. В прессе появилась короткая заметка о вступлении министра в законный брак. Молодожены отправились в отель «Оберхоф» в Тюрингском лесу наслаждаться коротким медовым месяцем.

И тут все закрутилось. Вроде бы сотрудник уголовной полиции Гельмут Мюллер разбирал пачку фотографий для архива. На обороте одной из них было написано: «Грюн Эва Маргарете». Мюллер вспомнил, почему имя кажется ему знакомым. Начальник уголовной полиции Артур Небе побелел:

– Бог мой, Мюллер, и фюрер целовал руку этой женщине!

С лета 1935 года берлинской полицией руководил вождь столичных штурмовиков граф Вольф Генрих фон Хельдорф. Ему и представили материалы, из которых следовало, что Эва Грюн зарегистрирована как проститутка и даже была привлечена к ответственности за то, что позировала для порнографических открыток. Хуже того, она выросла в атмосфере разврата – ее мать, то есть теща военного министра, содержала публичный дом, замаскированный под массажный салон.

23 января 1938 года Хельдорф показал досье Эвы Грюн начальнику управления военного министерства генерал-лейтенанту Вильгельму Кейтелю. Возможно, он предполагал, что генерал замнет дело.

Бломберг и Кейтель были знакомы с 1917 года. Сын Кейтеля посватался к младшей дочери министра Доротее фон Бломберг, поэтому не самый талантливый полководец Вильгельм Кейтель делал быструю карьеру. Но опасливый Кейтель не стал защищать свата, которому был обязан не только семейным, но и профессиональным счастьем. Он вернул документы графу Хельдорфу. Тот отдал досье Герингу. Герман Вильгельм Геринг был председателем рейхстага, имперским министром авиации и главнокомандующим военно-воздушными силами, а также уполномоченным по четырехлетнему плану, иначе говоря, руководил милитаризацией немецкой экономики. Кроме того, он стал главным охотником рейха (рейхсъягермайстер). Но этих титулов ему было недостаточно. Он бы с охотой стал еще и военным министром. И такая возможность открылась бы перед ним с вынужденным уходом Бломберга.

Геринг показал досье Гитлеру. Тот был возмущен: выходит, он присутствовал на свадьбе проститутки!

– Если германский генерал-фельдмаршал способен жениться на шлюхе, – притворно вздохнул фюрер, – то в этом мире все позволительно.

Они с Герингом решили, что это повод избавиться от робкого генерала, который мешает величественным замыслам нацистского руководства. Министру предложили немедленно расторгнуть брак. Он с возмущением отказался:

– Я скорее пущу себе пулю в лоб!

26 января 1938 года вечером Бломберга, надевшего штатский костюм, принял Гитлер. Он сухо сказал министру:

– Эта история легла слишком тяжелым грузом на меня и на вас. Я не могу больше делать вид, будто ничего не произошло. Я вынужден расстаться с вами.

Бломберг был уволен в отставку. В порядке компенсации ему вручили пятьдесят тысяч марок на кругосветное путешествие. 30 января он отправился к молодой жене, которая ожидала его на Капри. Некоторые офицеры считали, что Бломберг обязан был или немедленно развестись, или покончить с собой, чтобы не позорить офицерский корпус. Его военно-морской адъютант капитан 3-го ранга фон Вангенхайм положил на столик заряженный револьвер. Но Бломберг выгнал своего адъютанта. Молодая жена стоила карьеры. Эва Грюн стала украшением жизни шестидесятилетнего отставного министра.

Со временем выяснилось, что она не была проституткой. Ее мать действительно содержала массажный салон, куда наведывалась полиция, но ничего криминального не обнаружила. Досье на Эву Грюн было изготовлено людьми Гейдриха в службе безопасности, которая помогла фюреру избавиться от ставшего ненужным военного министра.

Оба сына Бломберга погибли на войне. После поражения Германии бывшего военного министра арестовали союзники. Его должен был судить Международный военный трибунал в Нюрнберге, но он умер в тюремном госпитале от рака 22 марта 1946 года…

ИНТИМНОЕ СВИДАНИЕ НА ВОКЗАЛЕ

Сменить Бломберга по посту военного министра должен был генерал-полковник Вернер фон Фрич.

Барон фон Фрич был моложе Бломберга на два года, он тоже прошел Первую мировую. Фрич принадлежал к числу офицеров, считавших необходимыми добрые отношения с Россией. Командующим сухопутными войсками его сделал президент Гинденбург, несмотря на сопротивление Гитлера.

Генерал Фрич не любил нацистов, презирал штурмовиков, считал, что армия должна быть вне политики, но служил Гитлеру, потому что фюрер пришел к власти законным путем. В «ночь длинных ножей» привел армию в боевую готовность, чтобы поддержать фюрера в борьбе против штурмовиков. Но, как и Бломберг, он возражал против присоединения Австрии и Судетской области. Командующий сухопутными войсками попросил у Гитлера аудиенции, чтобы отговорить его от военных планов, доказывал, что вермахт не готов к боевым действиям и Германия потерпит поражение.

Гитлер и его окружение не хотели, чтобы Фрич стал военным министром. Первым это угадал начальник абвера Вильгельм Канарис. Полковнику Гансу Остеру, одному из руководителей абвера, подоплеку истории с женой Бломберга поведал его приятель-гестаповец Ганс-Берндт Гезевиус:

– Я видел отпечатки пальцев жены вашего министра.

Остер отвел его к Канарису. Адмирал пророчески заметил:

– Что-то дурное случится и с Фричем.

На следующий день после отставки Бломберга все тот же Геринг представил фюреру досье на Фрича. Гестапо обвиняло генерал-полковника в гомосексуализме. Гестаповцы утверждали, что генерал Фрич, боясь разоблачения, платит некоему уголовнику-рецидивисту Гансу Шмидту, который его шантажирует.

Вернер фон Фрич был старым холостяком, вообще мало с кем общался, и, похоже, женщины не занимали в его жизни значительного места. Он мог питать определенные симпатии к молодым мужчинам. Во всяком случае, он приваживал двух юношей из гитлерюгенда, помогал им учиться.

Старший военный адъютант Гитлера полковник Фридрих Хоссбах нарушил приказ фюрера. Он сообщил командующему сухопутными войсками, что гестапо арестовало человека, который обвиняет генерала в совершении гомосексуального акта. Такое обвинение означало немедленную и позорную отставку. Полковник Хоссбах предупредил Фрича, что в имперской канцелярии ему устроят очную ставку с арестованным. Может быть, лучше не ехать, чтобы не позориться?

Уверенный в своей правоте генерал фон Фрич, напротив, вечером 26 января 1938 года отправился в имперскую канцелярию со словами:

– Я своими глазами должен увидеть эту свинью.

Адъютант Гитлера признался фюреру, что все рассказал Фричу, и твердо заметил, что генерал имеет право быть выслушанным. Гитлер был вне себя. Хоссбах лишился должности, его отправили в войска командиром 88-го пехотного полка. Но отказать Фричу в приеме Гитлер не мог.

Командующего сухопутными войсками провели в библиотеку, где находились Гитлер и Геринг. Гитлер сказал генералу, что его обвиняют в гомосексуализме. Он показал командующему обвинительное заключение, подписанное имперским министром юстиции Францем Гюртнером.

Генерал ответил, что его оклеветали.

– Тогда придется устроить очную ставку, – недовольно заявил фюрер.

Гестаповцы привели Ганса Шмидта. Тот уверенно сказал, что Фрич – тот самый человек, которого он застал во время совершения гомосексуального акта в переулке у Потсдамского вокзала. Он видел, как некто вступил в половой акт с «баварцем Зепплем», занимавшимся проституцией. Шмидт проследил за этим человеком и выяснил, что тот занимает высокий пост в вермахте, а потом, выдавая себя за полицейского, несколько месяцев шантажировал офицера и получал от него деньги за молчание.

Когда подвели Шмидта, Гитлер спросил, указав на генерала Фрича:

– Это он?

Шмидт с готовностью подтвердил:

– Он.

Командующий сухопутными войсками был настолько потрясен этой сценой, что буквально потерял дар речи. Когда к нему вернулась способность говорить, он дал фюреру слово чести, что никогда не видел этого человека. Гитлер отверг его оправдания, как будто бы слово генерала стоило меньше, чем арестованного преступника. Фюрер сказал генералу, что надо подать в отставку и уйти с военной службы. Если все будет сделано тихо, то никто ничего не узнает и его репутация не пострадает. Вернер фон Фрич не пожелал капитулировать и потребовал суда чести.

Гитлер вынужден был согласиться. А пока что отправил генерала в бессрочный отпуск. Немецким военным не понравилась история с Фричем. Подобные обвинения против командующего позорили армию, подрывали престиж офицерского корпуса. Гитлер задел корпоративные чувства германского офицерства.

Среди недовольных был и полковник Ганс Остер. Сын пастора, он участвовал в Первой мировой и после поражения в войне остался на службе в рейхсвере. В феврале 1934 года его перевели в военную разведку. Остер первоначально был гражданским служащим в абвере – его лишили военного звания после романа с женой старшего офицера. Канарис, знакомый с Остером с 1931 года, восстановил его в кадрах, а в 1938 году назначил своим помощником и одновременно начальником организационно-кадрового отдела. Остер ведал в абвере административными, кадровыми, финансовыми и юридическими вопросами.

Ганс Остер считался любимчиком Канариса. Адмирал закрывал глаза на то, что вокруг его подчиненного группировались офицеры, которых трудно было назвать поклонниками Гитлера. Сам Канарис приветствовал приход Гитлера, как националиста, спасшего Германию от коммунизма и вернувшего армии ее роль. Но постоянные столкновения с соперниками из эсэсовской службы безопасности поубавили у Канариса симпатий к нацистам.

Ганс Остер принадлежал к числу тех военных, которые были напуганы «ночью длинных ножей», когда нацисты заодно убили и двух генералов. Остер служил под началом Фрича в двадцатых годах и горел желанием помочь генералу. Он сказал:

– Я воспринимаю дело Фрича как мое собственное.

На следующий день начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Людвиг Бек пригласил к себе Канариса и Остера. У начальника Генштаба были свои претензии к фюреру. Бек считал, что армией должны руководить профессиональные военные, и ему не нравилось стремление Гитлера непосредственно руководить вооруженными силами.

Людвиг Бек полагал, что генерал Фрич вообще совершил ошибку, позволив гестаповцам проводить очную ставку и допрос. Он не должен был позволять гестаповцам так обращаться с ним. Бек попросил разведчиков негласно помочь командующему.

Ганс Остер находился в приятельских отношениях не только с Гансом-Берндтом Гезевиусом, служившим в гестапо. Он обратился к Артуру Небе, бывшему офицеру рейхсвера, который после Первой мировой войны изучал право и судебную медицину и пошел на службу в полицию.

Артур Небе рано вступил в партию и после прихода нацистов к власти, в 1936 году, стал начальником всей уголовной полиции Германии. Его приняли в СС и присвоили ему звание штурмбаннфюрера. К нацистам он присоединился не по убеждениям, а из чисто карьерных соображений. Товарищей по партии он откровенно презирал и рад был оказать услугу Остеру. Небе многое знал и объяснил Остеру, как устроили интригу против генерала.

Полицейский осведомитель и профессиональный шантажист Ганс Шмидт действительно видел, как парочка взрослых мужчин занималась любовью на вокзале. Полиция нашла парня, который занимался проституцией. Это был Йозеф Вайнгартен, которого на улице звали «баварцем Зепплем». Ему предъявили фотографию генерала Фрича. Он не опознал генерала.

Шмидт утверждал, что проследил офицера до его дома в берлинском районе Лихтерфельде, где тот несколько раз ходил в банк и снимал со счета деньги, чтобы откупиться от шантажиста. Расследование показало, что генерал Фрич никогда не жил в этом районе и не имел счета в тамошнем банке. Зато выяснилось, что в этом районе живет отставной капитан Ахим Фритш.

Его допросили в гестапо. Он признал, что вступал в интимные отношения с Вайнгартеном, что его застукали и он вынужден был откупаться. Таким образом, задолго до того, как Гитлер обвинил командующего сухопутными войсками в гомосексуализме, в гестапо знали, что обвинения липовые!

Генерала Фрича уговаривали созвать генералитет и рассказать, как его пытались скомпрометировать. И ни в коем случае не уходить в отставку! Но генерал Фрич даже не посмел возмутиться и восстать против главнокомандующего. Он спасовал перед политической интригой и 3 февраля подал в отставку.

Некоторые военные пытались воспользоваться этой историей, чтобы остановить Гитлера. Бывший обер-бургомистр Лейпцига и имперский комиссар по вопросам цен Карл Герделер, антигитлеровски настроенный политик, встретился с командующим 4-м военным округом (Дрезден) генералом пехоты Вильгельмом Листом и его начальником штаба генерал-майором Фридрихом Ольбрихтом. Оба тоже не симпатизировали нацистам и боялись авантюризма Гитлера.

Герделер предложил им двинуть войска на Берлин и разнести вдребезги здание гестапо. Он был уверен, что после этого рухнет и весь нацистский режим. Генерал Лист осторожно ответил, что его войскам понадобится три дня, чтобы добраться до столицы, поэтому нужно сговариваться с кем-то из столичных командиров. Кроме того, опасность представляет авиация, если она останется на стороне Гитлера. Лист поехал в Берлин советоваться с начальником Генерального штаба Людвигом Беком. Но тот не решился поднять антигитлеровский мятеж.

На следующий день после ухода Фрича в отставку, 4 февраля 1938 года, Гитлер принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего. Центральный партийный орган газета «Фёлькишер беобахтер» вышла с огромной шапкой: «Вся власть в руках фюрера!»

Военное министерство было ликвидировано. Появился новый орган управления вооруженными силами – Верховное командование вермахта, по существу личная военная канцелярия фюрера. Возглавил ее Вильгельм Кейтель, легко предавший своего родственника. Фюрер щедро вознаградил его погонами генерал-полковника и проникновенно сказал:

– Я полагаюсь на вас, мне нужна ваша помощь. Вы теперь мое доверенное лицо и мой единственный советник в военных вопросах.

В начале войны Кейтель был произведен в генерал-фельдмаршалы и до последнего дня существования Третьего рейха верно служил Гитлеру. Кейтель пережил генерала Бломберга всего на полгода. В октябре 1946 года его повесили по приговору Нюрнбергского трибунала. Вместе с Германом Герингом, который после отставки Бломберга надеялся стать военным министром, но удовольствовался утешительным призом – введенным специально для него званием рейхсмаршала.

Сухопутные войска вместо Фрича принял генерал-полковник Вальтер фон Браухич. У женатого генерала Браухича был давний роман с легкомысленной, но очаровательной вдовой Шарлоттой Рюффер. Жена Элизабет не давала генералу развода, требуя отступного. Больших денег у генерала не было. Между тем адюльтер мог окончиться для него отставкой. Гитлер приказал заплатить за генерала выкуп – восемьдесят тысяч марок, и Браухич в апреле 1938 года получил развод, а в сентябре женился вновь.

Генерал Браухич, религиозный человек, не разделял нацистские идеи. Но он был человеком слабохарактерным и угодливым, поэтому верно служил фюреру. Браухич руководил разгромом Польши в 1939 году, за что удостоился Рыцарского креста. Его карьера рухнула, когда Красная армия в декабре 1941 года перешла под Москвой в контрнаступление. После войны англичане его арестовали. Его ждал трибунал. Но он ослеп и умер в военном госпитале…

Гитлер в роли главнокомандующего провел чистку высшего командного состава вермахта, избавляясь от тех, кто не хотел новой войны. Шестнадцать пожилых генералов были отправлены в отставку, еще сорок четыре потеряли свои высокие посты. Таким образом, он полностью взял вермахт под контроль.

Суд чести над генералом Фричем начался 10 марта 1938 года. Сторонники генерала заранее торжествовали победу, считая, что вердикт суда станет поворотным моментом в отношениях между офицерским корпусом и Гитлером. Бывший ефрейтор не смеет командовать генералами.

Но генералы опоздали. Гитлер приказал прервать заседания суда, и никто не возразил, потому что фюрер готовился присоединить к Германии Австрию.

ПРУССКИЕ АРИСТОКРАТЫ И ВЫСКОЧКА КАНЦЛЕР

После Первой мировой войны Австрия была превращена в небольшое государство с семью миллионами населения, и ей запретили объединяться с Германией без разрешения Лиги Наций. Фюрера мнение мирового сообщества не интересовало. Да, собственно, против аншлюса, присоединения Австрии к Германии, никто особенно и не возражал.

В Коминтерне считали воссоединение немецкого народа делом справедливым и подрывающим основы позорного Версальского мира. В бывшем партийном архиве среди материалов секретаря Исполкома Коминтерна Отто Куусинена хранятся написанные его рукой документы, относящиеся к аншлюсу.

Вот какова была позиция руководства Коминтерна и Советского Союза:

«Мы признаем безусловное право угнетенных народов выступать против Версальского договора и любой его статьи.

Мы признаем право немецкой нации объединиться в одно государство. Германо-австрийское соглашение, отражая стремление германского народа к государственному объединению, в то же время свидетельствует о начале кризиса Версальской системы, начинающемся подрыве авторитета французского империализма, являющегося хранителем Версальского договора и жандармом Европы».

В 1938 году в Москве главным врагом считали не нацистскую Германию, а демократическую Францию!

Против аншлюса выступали только те австрийцы, которые ценили свое государство и не хотели оказаться под властью Гитлера.

В мае 1933 года австрийские нацисты по команде из Берлина хотели устроить по всей стране демонстрации с призывом объединиться с Германией. Канцлер Австрии христианский демократ доктор Энгельберт Дольфус запретил на территории своей страны нацистскую партию. Это ему дорого обошлось.

Через год, 25 июля 1934 года, австрийские эсэсовцы попытались совершить переворот в Вене. Они ворвались в резиденцию канцлера и потребовали от Дольфуса уйти в отставку. Ему дали пять минут на размышление. Он отказался, и в него всадили три пули. Мировая пресса обвинила в организации убийства Гитлера. На суде в Вене тринадцать нацистов были приговорены к смертной казни. Обиделся даже вождь фашистской Италии Бенито Муссолини, который считал Австрию своей зоной влияния и не хотел, чтобы Гитлер распространил свою империю до самых Альп. Муссолини придвинул свои войска к австрийской границе.

Гиммлер и Гейдрих доложили Гитлеру, что они тут ни при чем – 89-й полк австрийских эсэсовцев действовал на собственный страх и риск.

25 января 1938 года австрийская полиция обыскала штаб-квартиру организации, формально занимавшейся укреплением австро-германских отношений. Там обнаружились распоряжения, подписанные заместителем фюрера Гессом: устраивать волнения по всей стране, чтобы у Гитлера появился повод ввести войска. Несколько сот австрийских нацистов были арестованы, больше двухсот предстали перед судом по обвинению в участии в заговоре.

Новый немецкий посланник в Австрии Франц фон Папен пытался разрешить конфликт. Он предложил Гитлеру принять австрийского канцлера Курта фон Шушнига. Гитлер согласился, хотя уже твердо решил присоединить Австрию к рейху.

12 февраля 1938 года канцлер Шушниг прибыл в Берхтесгаден, альпийский городок на границе двух стран. Гитлер предпочитал жить именно здесь, веря в живительный горный воздух. Утром фон Папен тепло приветствовал Шушнига, заметив, что у фюрера отличное настроение. Но Гитлеру нужно было только одно: заставить австрийца подчиниться. Он вызвал на переговоры генералов, что было не чем иным, как жестом психологического давления на иностранного гостя. В кабинет фюрера явились Кейтель, генерал Вальтер фон Рейхенау, под командованием которого находились танковые и моторизованные части, и генерал авиации Гуго Шперрле, который командовал легионом «Кондор», воевавшим в Испании.

Шушниг ощутил себя в неприятном одиночестве. Канцлер Австрии говорил мягким и робким голосом и вообще больше походил на священника, чем на политика. Переговоры проходили в кабинете Гитлера на втором этаже. Канцлер вежливо заметил, что из огромного окна открывается чудесный вид на заснеженные вершины Альп. Гитлер отрезал:

– Мы здесь собрались не для того, чтобы говорить о красивых видах и о погоде. – После чего фюрер разразился долгой тирадой о предательской роли Австрии, о недружелюбной политике нынешнего правительства в отношении Германии: – Вся история Австрии – это бесконечное предательство интересов немецкого народа. Я намерен положить этому конец! Германский рейх – одна из великих мировых держав, и никто даже слова не скажет, если рейх намерен урегулировать свои пограничные проблемы. Я достигну всего, что решил совершить, и благодаря этому стану самым великим немцем в истории!

И никто не придет вам на помощь, – давил Гитлер на канцлера. – Муссолини – мой друг. Франция упустила свой шанс, она могла вмешаться, когда Германия оккупировала Рейнскую область, а теперь уже поздно. Англия и пальцем не шевельнет в защиту Австрии.

Гитлер устроил целый спектакль. В какой-то момент он словно потерял над собой контроль и пошел к дверям, чтобы отдать приказ о вступлении вермахта на территорию Австрии. Вдруг остановился и с улыбкой повернулся к Шушнигу:

– Впервые в жизни я передумал. Но я вас предупредил. Это ваш последний шанс.

Гитлер предъявил Шушнигу ультиматум, потребовав, чтобы в течение трех дней нацистская партия была вновь разрешена, вождь австрийских нацистов Артур Зейс-Инкварт был назначен министром внутренних дел и безопасности, а все национальные социалисты, сидящие в тюрьмах, амнистированы и выпущены на свободу. Иначе вермахт немедленно вступает на территорию Австрии.

Канцлер Австрии ушел, как побитый ребенок, со словами, что такие вопросы решает президент республики. Гитлер, зная, что Шушниг его слышит, демонстративно кричал:

– Генерал Кейтель! Куда запропастился этот Кейтель? Пусть немедленно явится ко мне!

Едва Шушниг покинул Германию, Гитлер приказал Кейтелю устроить военные маневры рядом с австрийской границей. Многолетний президент Австрии Вильгельм Миклас, более занятый своей большой семьей, чем делами страны, отказался исполнять требования Гитлера. Миклас высказался откровенно и ясно:

– Гитлер – значит война.

Президент согласился только помиловать осужденных нацистов, включая убийц канцлера Дольфуса. Но маневры вермахта произвели впечатление на австрийское руководство. 16 февраля 1938 года нацистов выпустили на свободу, а Зейс-Инкварта назначили министром, и он тут же улетел в Берлин за указаниями.

Канцлер Шушниг и президент Миклас относились к нему с некоторым доверием: Зейс-Инкварт служил в том же Тирольском полку, что и канцлер, и был католиком, регулярно посещающим церковь.

20 февраля в рейхстаге Гитлер произнес гневную речь о десяти миллионах соотечественников, лишенных родины и оказавшихся за границами Германии. Он имел в виду немецкое население не только Австрии, но и Чехословакии. Гитлер угрожающе сказал, что не потерпит нарушения их прав. В этот день создатели немецкого телевидения провели первый эксперимент: организовали трансляцию речи фюрера на несколько телевизионных приемников.

Мир с волнением и страхом следил за неврастеническими приступами мрачного психопата из Берхтесгадена. Один из французских министров заявил в парламенте:

– Не будем проявлять героизм ради Австрии, лучше укроемся за нашей линией Мажино.

Лидер французских социалистов Леон Блюм обратился к депутатам от правых партий:

– Вена будет оккупирована! Совершенно очевидно, что завтра немецкие войска будут в Праге, а затем, быть может, и в Париже! Объединимся же, создадим правительство национального единения!

Правые депутаты злобно кричал:

– Долой евреев! Блюм – это война!

Европейские державы ждали, как поведет себя Англия. Поздним вечером 20 февраля подал в отставку британский министр иностранных дел Энтони Иден.

Он написал премьер-министру Невиллу Чемберлену: «События последних дней ясно указывают на то, что между вами существует расхождение во мнениях по вопросу исключительно важному по существу и чреватому серьезными последствиями. Я не могу рекомендовать парламенту политику, с которой не согласен. Более того, я понял, как это понимаете и Вы, что мы придерживаемся различных взглядов на существующие международные проблемы и на методы, с помощью которых мы должны стремиться разрешить эти проблемы».