355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леонид Влодавец » Вист втемную » Текст книги (страница 20)
Вист втемную
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:06

Текст книги "Вист втемную"


Автор книги: Леонид Влодавец


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

МОРДОБОЙНОЕ МЕРОПРИЯТИЕ

Вообще-то, по первоначальной диспозиции, Таран предполагал огреть зеркалом по голове того, кто войдет первым, а второго шибануть дверью… Ну а потом, конечно, как бог даст, тем более что ни о силе, ни о выносливости противников Юрка пока еще не имел представления.

Однако все получилось не совсем так.

В тот самый момент, когда дверь в коридор открылась, движение воздуха отворило и дверь, ведущую из предбанника в душевую. Девчонка чисто инстинктивно попыталась снова ее закрыть и отпустила не то одну, не то сразу обе руки от кошки. А Муська, как это ни странно, побежала не к хозяйке, а в предбанник и явно была готова заступиться за Лизку, как за родного котенка. Ощетинилась, выгнула спину, задрала хвост трубой и грозно зашипела.

– О, киса! – произнес Лях, первым входя в предбанник. Даже с улыбочкой, кажется, хотя Таран ее не видел.

Но верная Муська на эту улыбочку не растаяла. Ее на «кис-кис» купить было нельзя. Она продолжала шипеть и только чуточку попятилась.

Юрка ожидал, что кошка пошипит-пошипит, да и даст стрекача в душевую. Но вместо этого рыжая зверюшка с диким «мя-ау» – и очень даже зычным, помощней, наверно, чем у мартовского кота! – молнией сиганула вперед и вверх, прямо на Ляха. И всеми когтями с четырех лап вонзилась ему в рожу.

Лях, надо сказать, был мужик не хилый, ростом примерно с Тарана, но помассивнее. Но нападение кошки было столь внезапно, что он на несколько секунд опешил и в явном испуге заорал:

– Бля-а! Бешеная!

Вязига дернулся было на помощь братку, причем как раз в тот момент, когда Таран изо всех сил маханул зеркалом, целясь по затылку Ляху. В результате удар пришелся по Вязигиной башке, который был примерно одного возраста с Тараном, но гораздо дохлее и слабее. Если Лях после этого удара запросто мог остаться на ногах, то Вязигу снесло как пушинку. Кроме того, он, падая, треснулся головой об раковину умывальника и капитально вырубился.

Зеркало, конечно, от удара разлетелось вдребезги, и Тарану только чудом удалось не порезаться осколками. Швырнув жалкий обломок, оставшийся у него в руках, куда-то в направлении свалившегося Вязиги, он, недолго думая, долбанул Ляха сцепленными в «замок» руками. Но тот на ногах стоял крепко, только охнул и пошатнулся. Более того, он отшвырнул кошку, которая за три-четыре секунды своей атаки раскровенила ему всю рожу – Муська отлетела на мягкие колени по-прежнему спящей Гальки и особо не пострадала, – а затем резко повернулся на Тарана. От размашистого удара Юрка увернулся, но при этом запнулся за ногу валяющегося на полу Вязиги, не удержал равновесие и грохнулся навзничь, чем немедленно воспользовался Лях, который тут же насел Юрке на живот, ухватил обеими руками за горло и крепко долбанул затылком о кафельный пол. Таран чуть сознание не потерял, только успел подумать обреченно: «Ну все, хана! Либо башку размозжит, либо горло раздавит!

Но тут откуда-то из-за спины Ляха послышался дикий визг – похуже кошачьего, пожалуй! Это Лизка ринулась на помощь. Вот уж отвага так отвага! Не побоялась прыгнуть на дядьку, который мог бы ее, как таракашку, одним щелчком пришибить!

Действовала она, конечно, по-бабьи, но решительно и главное – продуманно: рывком стянула Ляху на глаза его же вязаную шапку, а затем вцепилась ему в оттопыренные уши и резко рванула на себя, причем не прямо, а чуть наискось. От острой боли Лях взвыл дурным голосом, откинулся назад, но самое главное – отпустил руки от Юркиного горла, чтобы оторвать Лизкины ладошки от собственных ушей. Таран очень вовремя дернулся, и общими усилиями они с Лизкой опрокинули Ляха набок. Юрка, наоборот, привстал на колени, размахнулся и изо всех сил резанул Ляха кулаком по роже. Удар пришелся вскользь по носу, и кровянка брызнула из обеих ноздрей.

Впрочем, Лях был шибко упрямый. Шапка с глаз упала, и он стал снова зрячим. Лях все же сумел оторвать Лизкины ручонки от ушей и ударом локтя по лицу отшвырнул ее от себя. А потом, чуть привскочив, махнул кулаком и, хотя удар его пришелся в Юркино предплечье, вновь сшиб Тарана на пол. На сей раз он грудью навалился на Юрку, подмял под себя и вновь вцепился в горло. И опять Таран подумал, будто ему конец настал. Тем более что краем глаза он увидел, что оглушенный Вязига уже открыл глаза и приходит в себя. Если он вмешается – Лизка помочь не сможет.

Тем не менее Лизка помогла. С разбитым носом и набухающим синяком под глазом, она вновь набросилась на Ляха со спины, насев ему на плечи, и на сей раз – не с пустыми руками. Она, не жалея собственных пальцев, подхватила с пола острый, похожий по форме на маленький ятаган осколок разбитого зеркала, левой рукой ухватила Ляха за нос, заставив его приподнять подбородок, а правой, в которой был зажат осколок, полоснула по горлу…

На Тарана аж поток крови хлынул: соленой, алой и горячей, он одним легким рывком вывернулся из мгновенно ослабевших объятий Ляха и тут же сам оседлал попытавшегося встать Вязигу. Бе-бемс! – Юрка влепил хилому ровесничку прямо в пятак и вновь отправил его в нирвану. После чего обшарил и выдернул у него из-за пояса пистолет «ТТ» с глушителем.

Лях еще подергался немного в последних судорогах, но не дольше минуты. Фонтанчик крови иссяк, и детина застыл с остекленелыми, широко открытыми глазами. Лизка, которая крепко порезала ладонь, отбросила окровавленный осколок зеркала и стала высасывать кровь с руки. И ту, которая из носа капала, тоже слизывала. Во, блин, Дракулито-Вампиреныш! Таран в детстве – лет пять назад – смотрел веселенький мультик с таким названием.

– Руку завяжи! – сказал Юрка, распахнув куртку на Ляхе и оторвав полосу ткани от его рубахи. Она еще не вся кровищей пропиталась. Заодно выдернул у него из подмышечной кобуры пистолет. Новенький, свеженький «Иж-71» с восемью патронами в обойме. В общем, тот же «ПМ», но предназначенный для частных охранников. И удостоверение нашлось. Оказалось, что покойный Ляхов Сергей Иванович, сотрудник частного охранного предприятия «Игла», носил и хранил данное оружие на совершенно законных основаниях.

Только после этого Таран окончательно отошел от драки, ощутил некоторое неудобство от шишки на затылке и малость оглядел самого себя. Мама родная! Он был буквально по уши в кровище. И штаны, и свитер, и рубаха.

Впрочем, над тем, насколько хорошо он выглядит, Юрка пока задумываться не стал. Он с некоторым опозданием удивился тому, что драка, которая отнюдь не происходила бесшумно, до сих пор никого не потревожила. Ну, глухонемые – оно понятно. Но Дуська-то должна была услышать! И что она сделала, если услышала? Резко слиняла или за подкреплением побежала?

В это время Вязига снова пришел в себя, полупал глазами на капитально разбитой морде, увидел Ляха с располосованным горлом, Тарана с пистолетами – и на лице его отразился ужас. Дикий, но тихий.

– Ну что? – сурово спросил Юрка. – Какие проблемы?

– Н – никаких… – робко пробормотал Вязига.

– Башка варит или ум отшибло?

– Варит… Кажется… Не убивай, а?

– Сколько вас было?

– Двое… Лях и я.

– Вы на машине?

– Д-да… На «Газели».

– Вас Дуська сюда позвала?

– Ага, – облизнул губы Вязига. – Она Ляху позвонила, а тот меня позвал…

– Зачем?

– Спросил, хочу ли заработать… А кто не хочет? Сказал, что надо помочь машину отогнать. Ну, и груз перевезти кой-какой.

– «Газель» твоя?

– Н-нет, – мотнул головой Вязига. – Его, Ляха. Он, когда сюда подъехали, белую «Ниву» показал. «Вот эту, – говорит, – поведешь, когда обратно поедем».

– Ключи дал?

– Ага, он их у Дуськи взял.

– Сюда давай! Так… А груз видел?

– Видел… Чемодан и сумка большая, челноковская…

– Я спрашиваю, ты видел, что внутри?

– Нет, я не видел. Только Лях… Ему Дуська показала.

– Где Дуська?

– Лях… Удавкой… – Язык у Вязиги явно присыхал к нёбу, почти как у Покойного Леонида Ильича.

– За что, знаешь?

– Не знаю… Он сказал, что лишних не надо. Но я ее не трогал, честно!

– А придурки глухонемые?

– В котельной… Спят. Как вот эти… Дуська напоила. Снотворное какое-то или наркотик – точно не знаю.

– Они точно проснутся? Или…

– Лях говорил, что бабы – через два часа. А кочегары – позже.

– Что вы с нами делать собирались? Только не ври, понял?!

На этот вопрос Вязига ответил далеко не сразу, опасаясь, что после откровенного ответа Таран ему влепит пулю.

– Ну что, язык проглотил?! – произнес Юрка угрожающе.

– Лях хотел вас… в общем, пока спите… – очень туго Вязиге говорилось! – Короче, перетащить в котельную… Ну, и в топку, под котел.

– Это Дуська придумала или сам Лях?

– Д-дуська…

– А почему именно вас позвала? Почему немых не использовала?

– Им объяснять долго… И потом, они ж говорят по-немому, на руках. А ума нет, могут рассказать, как и что… А Лях – ее племянник, свой человек. Не проскажется…

– Ну а он решил с тетушкой вовсе не делиться. Простенько и со вкусом, – вздохнул Таран. – И тебя, дурачка, порешил бы, после того как ты «Ниву» перегнал. Тихо и без пролития крови – удавочкой… Во жадный народ пошел!

Вязига отчетливо всхлипнул. Он, кажется, безоговорочно поверил Юрке. И сидел под умывальником, размазывая по лицу кровь и слезы.

– Где груз?

– Там, у Дуськи… В бельевой, – испуганно моргая глазами, произнес Вязига. – Лях запер на ключ. А ключ на свой брелок прицепил, он у него в куртке.

Таран, стараясь не выпускать Вязигу из поля зрения – мало ли на какой финт решится сдуру! – выдернул связку ключей, которую не стал вынимать из куртки при первоначальном шмоне.

– Вон тот, самый большой! – подсказал Вязига.

– Вставай! – приказал Юрка, указав на дверь стволом «ТТ». – Пошли, покажешь… Стой! Сперва умой рожу, у тебя с носа кровь капает.

Вязига, приподнявшись, встал спиной к Тарану перед умывальником и принялся ополаскивать лицо.

– Нормально, – одобрил Таран, когда Вязига повернулся. – Выходи в коридор.

Тот подчинился, вышел, Таран последовал за ним, держа наготове «ТТ», а Лизка осталась. Она уже замотала руку тряпкой и остановила кровотечение из носа.

Дверь бельевой оказалась за вестибюлем, первой с краю в правом коридоре.

– На, – сказал Таран, подавая Вязиге брелок Ляха. – Отпирай!

Наверно, можно было и самому отпереть, но для этого надо было нагибаться. Соответственно, полагаться на совесть Вязиги. А Юрка не верил, что у таких совесть бывает.

Вязига, у которого руки тряслись, довольно долго не мог попасть ключом в замок. Таран в это время успел бросить через окно коридора быстрый взгляд на темный двор. Да, там, на узкой дорожке, ведущей к крыльцу, позади Галькиной «Нивы» стояла «Газель» Ляха. Надо будет сперва ее отогнать… А потом Тарану вдруг пришло в голову: на фига? Пусть этот Вязига садится в «Газель» и валит отсюда к родной матери!

– Вот, – доложил Вязига, – готово… Открылась, короче.

– Свет включи, – приказал Юрка, – и заходи первым.

Запах из бельевой мог кого хошь с души своротить. И дело было даже не в том, что там в углу валялась огромная куча нестираного постельного белья, небось провалявшегося тут с момента закрытия прогоревшего санатория. Вонь проистекала от Дуськи, сидевшей на стуле около какого-то обшарпанного столика с недопитой бутылкой и недоеденной закуской. Толстая стерва сидела, откинув голову, с до черноты багровым лицом, выпученными из орбит глазами и вывалившимся наружу распухшим языком. А под стулом – он стоял на какой-то старой, протертой до дыр клеенке, постеленной вместо коврика, – растеклась лужа из мочи и жидкого дерьма – вот оттуда и шел главный вонизм.

Таран был покрепче, он это уже проходил. Но и у него комок в горле появился. А Вязига не выдержал – блеванул прямо на кучу гнилого белья. Хорошо еще, вовремя успел согнуться и сам себя не испохабил, и на Тарана не попал. Если б попал, то Юрка его бы тут же пристрелил.

Однако ни чемодана, ни сумки Таран в бельевой не заметил. И никакого шкафа не углядел, куда бы их могли припрятать. Были тут, конечно, стеллажи, где лежало стопками отстиранное некогда бельишко, но они хорошо просматривались и ничего нужного Тарану на них не было.

– Кончай рыгать! – потребовал Юрка. – Где груз?

– Н-не знаю… – пробормотал Вязига, утирая с морды выступившие от натуги слезы.

– Ты же сказал, падла, что он здесь?

– Да… Был здесь… Когда Лях пошел ее душить, я на стреме стоял, ничего не видел. Но он ничего не выносил, мы сразу отсюда к вам пошли… Может, он чемодан и сумку в белье закопал?

– Раскапывай, козел! – рявкнул Таран, потрясая пистолетом. – Быстро!

Вязига, подавляя то и дело подступавшую тошноту, взялся ворошить грязное белье. Таран тоже еле удерживался от того, чтоб не стравить, тем более что Вязига расшвыривал белье по всей комнате, и атмосфера в ней еще больше пропиталась вонищей.

Наконец Таран сообразил, что Лях не сумел бы запрятать чемодан и сумку шибко глубоко, да и навряд ли ему это было нужно, если он не собирался тут надолго задерживаться.

– Завязывай! – велел Юрка. – Нету тут ничего. Ладно, сам поищу… Который ключ от «Газели»?

– Вот этот, – показал Вязига.

– Отстегни и забирай. Можешь залезать в эту тачку и гнать, откуда приехал. Понял? Дуй, пока я добрый!

– Там дверь заперта, входная… Можно я пока все ключи возьму?

– Ладно…

Вязига с прямо-таки ликующей улыбкой вышел в коридор, отпер входную дверь, а потом честно и благородно отдал Тарану связку ключей. Едва застегнув «молнию» на куртке, он бегом добежал до «Газели», открыл дверцу, сел за руль. Потом сдал назад, развернулся и поехал к воротам, которые сторожил дед…

И только тут, когда грузовичок уже скрылся из виду, Юрка сообразил, что не проверил, пуст ли кузов у «Газели»…

ПОГОНЯ И ПОСЛЕ…

То, что мысленно произнес Таран по собственному адресу, лучше не перечислять, ибо каждый человек, хорошо знакомый с ненормативной лексикой – а кто у нас с ней не знаком? – может достаточно четко представить, что можно сказать в подобном случае.

К тому же Юрка довольно быстро сообразил, что еще не поздно исправить ошибку. Он как был, в одном свитере, без куртки и шапки, выскочил во двор и бросился к «Ниве». Открыл, залез, запустил мотор, сдал назад, покатил к воротам.

Дед-сторож только-только пропустил «Газель», и ржавые ворота неторопливо начали сдвигаться. Таран газанул и, рискуя расшибить фары о края створок, проскочил прежде, чем створки могли бы ему помешать. Лихо проскочил – с боков сантиметров по пять оставалось.

«Газель» светила фарами уже в открытом поле, торопясь домчаться до развилки. Конечно, на такой дорожке, какая вела от санатория к проселку, «Нива» имела преимущество. Однако уже на самом проселке за развилкой шансы примерно уравнивались, а на асфальте, пожалуй, у грузовичка появлялись преимущества. Поэтому Таран решительно нажал на педаль газа, и «Нива», подпрыгивая на ухабистой, подмерзшей колее, понеслась вперед с максимальной скоростью.

Пару раз Юрке казалось, будто он вот-вот вылетит из колеи на снежную целину, проломит наст и наглухо увязнет. Но все как-то обошлось, он почти догнал «Газель», хотя этот гадский Вязига все-таки успел свернуть налево раньше его.

Вязига явно не собирался останавливаться и вести с Тараном дружеские переговоры. У Юрки теперь не было ни малейшего сомнения, что этот паразит со своим покойным корешком уложил в кузов грузовичка и денежки, и оружие, а теперь пытается их увезти, воспользовавшись тем, что Таран в очередной раз повел себя как последний лох. С другой стороны, он как-то не подумал, что Вязиге, только что пережившему довольно много жутких минут, просто-напросто хочется побыстрее уехать от этого страшного места. Наконец, как ни странно, Юрка почему-то не задавался вопросом: а зачем ему, собственно, отбирать у Вязиги деньги? Они ж ведь награбленные, чужие. Ведь он их ни в магазин возвращать не понесет, ни в банк, ни в ту самую фирму, где трудился ныне покойный Владлен Степанович, «специалист по маркетингу». С другой стороны, присваивать эти большие тыщи-мильоны Таран тоже не собирался. Он ведь все-таки не вор-профессионал. Юрка, в общем, догадывался, что эти деньги от него попадут к Генриху Птицелову, примерно так же, как попали к Птицыну доллары из чемодана покойного Дяди Вовы в прошлом году. Ни центика оттуда Таран не получил. Ему денежное содержание платили рублями, а куда ушла «зеленая масса» – фиг знает. Впрочем, он о тех деньгах особо не переживал. Главное – сам тогда жив остался, Надьку не потерял и Милке помог выкрутиться.

Пожалуй, главным, что двигало Юркой в этой погоне, был охотничий азарт и жажда поскорее исправить свою досадную ошибку. А то, что в кузове «Газели» крутые деньги лежат, – это ерунда. Так, повод для того, чтоб рисковать жизнью в этой гонке.

Вывернув на проселок, Таран попытался сперва обогнать «Газель» по левой обочине. Но Вязига тут же сам вильнул влево и загородил «Ниве» дорогу. Юрка, чтоб не врезаться в кузов «Газели», немного сбавил, приотстал и попробовал проскользнуть справа. Однако грузовичок занял середину дороги, и теперь его нельзя было обогнать ни справа, ни слева.

Правда, уже почти у выезда на асфальт появилась встречная машина – «ЗИЛ-130», – которая заставила Вязигу прижаться к левой обочине. Но Юрка достаточно хорошо соображал, чтоб не нырять в освободившуюся «дыру» – поцеловаться в лоб с самосвалом означало отдать богу душу.

Разминувшись с «ЗИЛом», «Газель» и «Нива», которых разделяло не более пяти метров, дружно повернули направо, на асфальтированное, зловеще поблескивавшее в свете фар шоссе. Сгоряча и Вязига, и Таран резко прибавили скорость, хотя, наверно, могли бы догадаться, что ледяная пленка, намерзшая ночью на асфальт, рекомендует ездить совсем по-другому.

Наверно, Юрка сообразил первым, но не хотел отставать, более того, он даже хотел еще раз попробовать пойти на обгон, благо шоссе в эти ночные часы было пустынно и можно было попробовать проскользнуть по встречной полосе.

Однако в это самое время более-менее прямой и ровный участок трассы кончился. Шоссе стало круто загибать влево, к тому же пошло под горку. Вот тут-то у Юрки появились вполне обоснованные опасения насчет того, что можно заюзить. Он даже подумал, что никакие деньги не стоят его личной жизни и здоровья, а потому стал не спеша сбавлять обороты двигателя и притормаживать.

А вот у Вязиги, видать, соображалка сработала хуже. Он, когда увидел, что Юрка отстает, на радостях прибавил ходу. И влетел в поворот на такой скорости, что не сумел бы в него вписаться, даже если б дело было жарким летом на липком, размякшем гудроне. Ну а на гололеде об этом и мечтать было нечего.

Почуяв, что «Газель» вопреки его усилиям явно вынесет за правую бровку, Вязига изо всех сил нажал на тормоз и крутанул баранку влево. Грузовичок закружился вокруг вертикальной оси, одновременно продолжая с огромной скоростью нестись к обочине. Шарах! – «Газель» бортом врезалась в сугроб, перекувырнулась через него, а затем скатилась вниз с пятиметровой насыпи, под жалобный звон бьющихся стекол и лязг сминаемого железа.

Юрка благополучно остановился, вылез и осмотрелся. Дорога была темна и пустынна, никакие фары ни с одного, ни с другого конца дороги не светились. Зато очень даже яркая вспышка выплеснулась внизу, у насыпи. Грохнуло, правда, не очень сильно, но увесисто. Волна горячего воздуха обвеяла Тарана бензиновым духом, а снег и деревья, не столь уж далеко стоявшие от места катастрофы, озарились пляшущим багровым светом от загоревшейся «Газели».

Таран особо долго не думал. Он почти кубарем скатился вниз по полосе примятого снега, которую продавила упавшая под откос «Газель». Зачем он это сделал, сам не понимал. Вязигу спасать Юрка особо не рвался, а деньги вытащить было почти невозможно – пламя от взорвавшегося бензобака охватило кузов грузовичка. Синтетический тент горел, источая едкий чад, а жар от огня был такой, что уже в двух метрах от пламени невозможно было стоять.

Наверно, лучшее, что мог сделать Таран в этой ситуации, – сесть в «Ниву» и уехать обратно в санаторий, спокойно примирившись с тем, что деньги сгорели и теперь не достанутся никому из тех, кто ими собирался воспользоваться. Однако он так не сделал.

Дело в том, что примерно в пяти метрах от горящей машины Юрка споткнулся о некий увесистый продолговатый предмет. Оказалось, что это углекислотный огнетушитель, видимо сорвавшийся с крепления и вывалившийся из «Газели». Таран подхватил этот красный баллончик с раструбом, навел раструб на пламя и крутанул кран. Пш-ш! – струя искусственных снежных хлопьев хлынула на огонь.

«Я б в пожарные пошел – пусть меня научат!» – мысленно процитировал Маяковского Юрка, неожиданно обнаружив, что довольно успешно сбил пламя, прежде чем огнетушитель иссяк. На какую-то секунду его охватила радость. Впрочем, радоваться, строго говоря, было нечему.

В смятой кабине «Газели» обнаружился Вязига, обгорелый до черноты и без каких-либо признаков жизни. Таран, как уже не раз отмечалось, в медицине соображал мало, но вполне мог догадаться, что смерть наступила не от огня и дыма, а от черепно-мозговой травмы, потому что висок у Вязиги был проломан. Обо что он треснулся, Юрка исследовать не собирался, потому что очень хотел глянуть в кузов и посмотреть, что же осталось от денег.

Вот тут-то его и поджидал главный сюрприз.

Ни чемодана, ни сумки в кузове не было. Но вовсе не потому, что они начисто сгорели за несколько минут пожара. Нет, их там не было никогда. Вся эта сумасшедшая погоня, закончившаяся автокатастрофой и гибелью Вязиги, была абсолютно зряшным делом. Просто Тарана в очередной раз охватили беспочвенные подозрения, он пошел у них на поводу и стал действовать так, как ему подсказывали придуманные им самим обстоятельства. А Вязига, которого Таран напугал своим прежним поведением, просто-напросто перетрусил и повел себя так, что подтвердил Юркины подозрения. То есть бросился удирать, когда ему следовало остановиться и показать Тарану пустой кузов «Газели». И если б он поступил так, то не лежал бы сейчас обгорелый, с пробитой головой, а несчастный грузовичок не валялся бы под откосом в металлоломном состоянии.

С досады Юрка плюнул, еще раз выругал самого себя и поднялся к «Ниве». Развернулся и покатил в обратном направлении. Достаточно медленно, чтоб не повторить печальную судьбу Вязиги.

Поначалу Таран впал в какое-то философское настроение, граничившее с печалью и депрессией. Хотя Вязига ему был не сват и не брат, собирался его убить и изжарить в топке, некое чувство жалости к пацану-ровеснику, который погиб ни за понюх табаку, Юрка все же испытывал. До сих пор Тарану доводилось убивать прожженных и матерых бандюг типа того же Ляха. Хотя Ляха зарезала Лизка, Таран сейчас ни чуточки не сомневался, что и он с этим гадом поступил бы беспощадно. А вот Вязига вызвал у Тарана какое-то непонятное сочувствие, хотя Юрка его, строго говоря, не убивал. То ли сказывалась близость по возрасту, то ли еще что-то неуловимое. Из-за каких-то дерьмовых денег, которых, как выяснилось, Вязига не увозил, довел парня до смерти! Уже по сути дела прощенного, отпущенного с миром, мечтавшего не о мести или там об обогащении на халяву, а всего лишь о том, чтоб добраться домой живым и здоровым. Опять же, Таран некстати вспомнил, что у Вязиги, наверно, имелся не только сосед-бандюга, но и отец с матерью… В общем, пока Юрка ехал по шоссе до поворота на проселок, а потом по проселку до дорожки, ведущей к законсервированному санаторию, он казнился всеми этими невеселыми мыслями.

Однако когда он повернул к санаторию, то все эти внутренние покаяния как ветром сдуло. Он с некоторым опозданием сообразил, что уехал, ничего не сказав Лизке, оставил эту девчушку, которая ему сегодня жизнь спасла, наедине с трупом, залитым кровью предбанником, двумя спящими идиотами и тремя тоже спящими, вменяемыми бабами, две из которых опаснее любой гадюки. А у Лизки, которая вообще-то и сама не подарок, никакого оружия не осталось – оба пистолета, отбитых у Ляха и Вязиги, Таран забрал. Конечно, она и стекляшкой, как выяснилось, зарезать может, и кошка у нее отважнее любой собаки, но все-таки… Пока Юрка авторалли устраивал, там, в этом банно-прачечном заведении, много чего могло произойти.

Между тем надо было еще въехать в этот чертов санаторий. А что, если дед-сторож не захочет открывать? Запрется в будке – и хрен прорвешься. А может, у него и телефон какой-нибудь стоит для вызова милиции?

Но все обошлось. Таран три раза, на Галькин манер, погудел, и дед, даже не выходя из будки, только глянув в оконце, включил моторчик, раздвигающий ворота. Через минуту «Нива» уже подъехала к знакомым дверям, и Юрка, торопливо выскочив из машины, вбежал в вестибюльчик.

Его встретила тишина. Не то чтоб совсем гробовая, но никаких шумов, сильнее, чем капанье воды из крана, нигде не слышалось. Да еще эдакое плескучее шарканье, такое, когда пол шваброй моют.

Но едва дверь за Тараном захлопнулась, Юрка услышал металлический щелчок – кто-то, похоже, опускал вниз флажок автоматного предохранителя. Таран суетливо повернулся налево, понимая: ежели что, то выдернуть пистолет не успеет… И очень порадовался, увидев, что его держит на мушке Лизка, а не кто-нибудь другой. Впрочем, расстреливать Юрку она не собиралась и тут же опустила оружие. Это был «АКС-74у», скорее всего тот же, который Таран захватил у Крюгера на озере.

– Привет, – сказала госпожа Матюшина, – а у нас все в порядке. Я тут прибраться решила… Ты этого, Вязигу, догнал?

– Он под откос слетел, – доложил Таран, – разбился и сгорел в «Газели»… Ты автоматик поставь на предохранитель, пожалуйста.

Только сейчас до Юрки дошло, что если Лизка вооружилась, то это значит…

– Ты что, нашла сумку? – спросил он торопливо.

– Ага, и деньги тоже, – кивнула Лизка, выполняя просьбу Тарана насчет предохранителя.

– Где ж они были?

– Там, – Лизка мотнула стриженой головенкой в сторону бельевой.

– Я ж там глядел! – изумился Таран. – Я этого Вязигу, царствие ему небесное, все белье расшвырять заставил!

– Плохо смотрел, – ответила Лизка. – Пошли, покажу!

Тарану было до жути противно заходить в помещение, где они с Вязигой чуть не задохлись от вони. К тому же, как помнил Юрка, там оставалась в дохлом виде жирная Дуська, удавленная Ляхом. Но тем не менее любопытство взяло верх, и Таран двинулся следом за Лизкой, удивляясь тому, насколько железными должны быть нервы у этой худышечки.

Но куда больше он удивился, когда они с Лизкой вошли в бельевую…

– А где эта? – пробормотал Таран. Дуська, вместе со стулом и другими неаппетитными деталями, исчезла, будто ее корова языком слизнула.

– Секрет фирмы! – загадочно произнесла Лизка.

Таран наскоро прикинул, что нужно по крайней мере три-четыре Лизки, чтоб хотя бы сдвинуть Дуську с места. Не говоря уже о том, чтоб перетащить эту тушу на какое-то расстояние за то время, что Таран отсутствовал. А он меньше часа туда-обратно прокатался.

Тем временем, пока Юрка изумлялся, Лизка подошла к тому месту, где раньше стоял Дуськин стул с постеленной под него обделанной клеенкой. Теперь клеенки не было, и Юрка сразу заметил, что в полу имеется плотно пригнанный люк с колечком. Лизка подошла, взялась за колечко и с некоторым усилием приподняла крышку… Да, тут был вход в подпол.

– Вот тут оно все и лежало, – сообщила Лизка. – И чемодан с деньгами, и сумка большущая. А в сумке – все, что мы раздобыли. И оружие, и рубли, и доллары. И даже моя одежка, которую я в Сокольниках покупала. Ну, и еще какая-то шмаль, по-моему. Я ее доставать не стала. Наверно, это то самое, чем Дуська баб напоила. И кочегаров тоже.

– Они так и не проснулись? – озабоченно спросил Таран.

Лизка наморщила лобик, будто не знала точно, что ответить.

– Черт его знает… – произнесла она, пожав плечами. – Вроде бы проснулись, но не совсем.

– Как это «не совсем»? Люди или просыпаются, или нет! – проворчал Юрка.

– Да так, – хмыкнула Лизка. – Они на ногах стоят, ходят, даже могут делать чего-то, все, что ни скажешь, – выполняют. Но при этом как будто спят, понимаешь?

– Не-а, – помотал головой Таран, – ни хрена не понимаю. Это только лунатики во сне ходят. Или загипнотизированные какие-нибудь. Или зомби, типа как в кино, только их в натуре не бывает, по-моему.

– Пойдем, сам посмотришь! – сердито сказала Лизка, потянув Юрку за рукав.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю