Текст книги "Вист втемную"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

РАЗГОВОР НА ТЕМУ

Нельзя сказать, чтоб эта фраза произвела на Гену приятное впечатление. Скорее она его сильно насторожила.

– Ты что, эту коробку раньше видел? – спросил он, выпуская дым из ноздрей.

– Нет, я ее не видел, – сказал Таран. – Но я за этой коробкой сюда приехал. Точнее, не за ней, а за компактами, которые в ней лежат.

– Так это, значит, ты та самая «подруга», про которую она говорила? – прищурился Гена.

– Нет, я ехал не к ней, – мотнул головой Таран. – А к вашему Павлу Степановичу. Но опоздал вчера, понимаешь?!

– Понимаю… – с некоторым испугом в голосе произнес Гена и опасливо оглянулся. – Так это из-за этих дисков его убили?

– Не знаю. Может, просто так совпало. Но сейчас мне очень важно знать две вещи. Первое: часто ли Аня бывала у Павла Степановича и не было ли у нее, скажем, ключа от его квартиры? И второе: не могла ли она, пока ты вниз бегал и бабку в чувство приводил, заскочить в 55-ю квартиру?

– Слушай, – спросил Гена, – ты оперативник, что ли? Может, удостоверение предъявишь для порядка?

– Нет, – сказал Таран, – я не оперативник. Я просто боюсь, что у вас с Аней из-за этих дисков может быть много неприятностей.

– А что на них такого записано?

– Этого я не знаю. Мне их приказали привезти, и все. Велели запомнить маркировку на коробке и картинки на «обложках» компактов. Но ты мне еще не ответил…

– Ну ладно, – произнес Гена, – на первый вопрос могу ответить, что к этому Павлу Степановичу мы с ней вместе ходили. В основном по компьютерным делам. Допустим, спрашивали совета, когда программы не запускались, обменивались иногда всякими новыми версиями. А вот ходила ли она к нему без меня – не знаю, честно скажу. И насчет того, что у нее был ключ от 55-й, не в курсе. Хотя…

– Чего «хотя»? – прицепился Таран.

– Понимаешь… – неуверенно произнес Гена. – Он, этот Павел Степанович, жил холостяком. И часто ездил в командировки. У него всегда в квартире был кавардак порядочный. По крайней мере, по сравнению с тем арийским орднунгом, который у Ани дома. Но вот однажды, примерно через день после его возвращения из командировки, мы с Аней пришли как бы в другую квартиру. Все расставлено по местам, пыль протерта, паркет блестит… Сам он, по-моему, никогда бы не сумел так прибраться.

– В общем, Анина рука почудилась? – быстренько догадался Таран.

– Да. Но самое главное я только сейчас вспомнил. Накануне, то есть уже после его приезда, Аня целый день со мной прогуляла, и у нее просто не было времени там порядок наводить. Если она прибиралась, то в его отсутствие…

– То есть он мог оставить ей ключи! – резюмировал Таран. – Для того чтобы прибираться и наводить эстонский порядок. А теперь, раз такое дело, прикинь, было у нее время для того, чтоб вытащить компакты из 55-й или нет? Учти, это дело не шуточное!

– Время, у нее, конечно, было, – произнес Гена. – Минут двадцать, может быть.

– В общем, – нахмурился Юрка, – вполне могло быть так, что она работала параллельно с тем, кто убивал.

– Ты что, с ума сошел? – возмутился Гена.

– Нет. Я пока сказал, что так могло быть, но не сказал, что так было. Это просто один вариант. Есть другие, получше. Например, она могла взять эти диски по просьбе самого Павла Степановича. И не в день убийства, а загодя.

– Конечно, она загодя взяла! – тихо воскликнул Гена. – Тебе же твои хозяева сообщили, как коробка выглядит? Сообщили. Значит, они еще за несколько дней до этого знали, в какой коробке тебе передадут компакты. А коробка эта моя. Я сам на ней фломастером написал «Си энд Си» – «Command & Conquer» – «Командуй и завоевывай!».

– То есть ты думаешь, что Павел Степанович передал ей диски сам, и она при нем уложила их в эту коробку? – произнес Таран. – Вот это уже солидно в ее пользу. Ладно, бросаем курить, идем к ней. Надо договариваться!

Юрка с Геной вернулись в квартиру, где Лизка все еще хихикала над бесконечными приключениями Тома и Джерри, а Аня, сидя за компьютером, монтировала какой-то сложный коллаж из цветных фотографий.

– Анечка, – с некоторой робостью позвал Гена, – ты бы не могла на пару минут прерваться?

– Могла бы. Но не хочу, – капризно ответила она.

– У нас очень важное дело, – серьезным голосом произнес Таран. – Лично у меня к вам привет от Генриха и Вальдемара.

Эту самую фразу Таран, если б все было нормально, должен был произнести после того, как позвонит в 55-ю квартиру и встретится с Павлом Степановичем. По идее, если покойный сам передал Ане диски, то должен был сообщить и эту фразу, и то, как на нее надо отвечать.

Уже первая реакция Ани показала, что Юрка попал в точку. Она здорово удивилась, но встала из-за компьютера и отозвалась как положено:

– Очень рада. Надеюсь, оба в добром здравии?

Теперь Тарану надо было отвечать условной фразой:

– Конечно. На свежем воздухе не заболеешь.

Лизка, увлеченная мультиком, на этот обмен паролями не обратила внимания. Гена, конечно, немного прибалдел, услышав про Генриха и Вальдемара, а потом еще и обиделся, потому что Аня строго сказала:

– Посиди здесь, мне надо поговорить с Юрой. Развлекай Лизочку.

Юрка с Аней ушли на кухню.

– Что все это значит? – раздраженно прошептала Аня. – Почему ты вспомнил про Генриха и Вальдемара только сейчас?

– Потому что, когда сюда шел, понятия не имел, что диски у тебя, – ответил Таран тоже шепотом. – Я сюда попал совершенно случайно. Если б Генка не вытащил коробку, я бы и вовсе ушел, ни о чем не догадавшись.

– Ты что, ничего не знал о Павле Степановиче?

– Нет, знал. Я вчера подъехал сюда, но чуточку позднее, чем нужно. Его уже увозили на труповозке.

– Тебе говорили, что ты должен сделать в этом случае?

– Да. Мне дали адрес, куда я должен был поехать отсюда, и еще один телефон. Но приехать по тому адресу я не сумел, а от тех, которые пришли на встречу после звонка по телефону, – еле вырвался. А тебя Павел Степанович предупреждал, что делать, если случится то, что случилось?

– Ну, насчет того, что его могут убить, он не говорил. Просто сказал, что, если вечером не придет за дисками, я должна буду позвонить по такому-то телефону и спросить Клаву.

– Клавдию Михайловну, может быть? – скромно поинтересовался Таран.

– Нет, просто Клаву. Там должна была подойти женщина и сказать: «У нас не одна Клава, вам какую?» А я должна была ответить: «Гришину». После этого должна была подойти другая дама и заявить: «Гришина слушает. В чем дело?» Соответственно, мне надо было сообщить: «Паша просил забрать мальчика из детсада, он на работе задерживается». И сразу же после этого класть трубку.

– Телефон случайно не этот? – Таран назвал номер, по которому надо было сперва Клавдию Михайловну спрашивать, а потом Клавдию Васильевну.

– Нет, – мотнула головой Аня.

– А что дальше?

– По идее, сегодня вечером ко мне должен был прийти кто-то и передать привет от Генриха и Вальдемара. Я, правда, думала, что придет женщина, поэтому и сказала Гене, что подобрала компакты для подруги.

– У меня один совсем нескромный вопрос, – сказал Таран. – Почему Павел Степанович эти компакты тебе оставил?

– Это действительно нескромный вопрос, – нахмурилась Аня. – И тебе этого знать не надо.

– Ладно, – пожал плечами Юрка. – Раз не надо, значит, не надо. Тогда я забираю их и ухожу.

– Очень меня этим обяжешь, – церемонно поклонилась Аня.

Они вернулись в комнату, где в нервном ожидании сидел у компьютера Гена, а Лизка уже менее сосредоточенно смотрела на то, как Джерри мотает бедного Тома.

– Собирайся! – велел Лизке Таран. – Нам домой пора, загостились.

– Дай досмотреть-то! – проворчал ребенок.

– Дома посмотришь, – хмыкнул Юрка, ощутив, однако, очередной приступ жалости к этой бедняжке. Ведь дома у нее не то что видака, а зеркала целого не было… Да и попадет ли она в этот дом хоть когда-нибудь – неизвестно.

Лизка нехотя пошла в прихожую, где оставила корзинку с Муськой, которая, должно быть, пригрелась и кайфовала там, в пуховом платке, не причиняя беспокойства все это время.

Едва девчонка удалилась, как Аня вынула из ящика стола коробку с пометкой «С&С» и вручила ее Тарану:

– Вот и все, моя миссия окончена.

Тем не менее Юрка все же открыл коробку, посмотрел на картинки под оргстеклом – убедился, что все как надо.

– Спасибо, – сказал он. – Приятно было познакомиться.

На всякий случай, прежде чем выйти из квартиры, Таран из окна кухни поглядел на «свою» припаркованную у тротуара «девятку», а заодно и на окрестности. Нет, «девятка» стояла там, где и положено, а черной «тридцать первой» «Волги» поблизости не просматривалось. Никакая другая машина тоже не казалась подозрительной, и он начал одеваться.

Коробку с компактами Юрка на всякий случай запрятал под куртку, заткнув за брючный ремень.

– Ну, спасибо за телевизор! – еще раз поблагодарила Аня.

– А вам – за чай и приятную компанию! – отвесил поклон Таран, после чего они с Лизкой и Муськой стали спускаться по лестнице.

– Ты с ней раньше был знаком? – спросила Лизка.

– С чего ты взяла? – проворчал Таран, отметив, что этот детеныш, оказывается, не только «Тома и Джерри» смотрел, но и ушами-локаторами вертел.

– Ну, ты ж ей привет передавал от каких-то эстонцев, – ехидно заметил змееныш. – От Генриха и Вальдемара…

– А-а… – Юрка тут же придумал, как выкрутиться: – Нет, это мы с Геной обнаружили общих знакомых. Когда курить ходили.

– По-моему, этот Гена тебя приревновал, – доверительно произнесла Лизка. – Когда вы на кухне секретничали…

– Если он и приревновал, то не ко мне, – без энтузиазма ответил Юрка. – Просто он понял, что эта Аня с тем, которого убили, крепко дружила.

– Понятно… – неопределенным тоном сказала госпожа Матюшина, и Таран понял, что Лизке тоже не понравилась его конфиденциальная беседа с Аней.

До машины они дошли вполне благополучно, но, когда Таран уже собирался садиться на водительское место, с противоположной стороны улицы послышался крик:

– Юра! – И Таран увидел, как через улицу, благо она была узкая и машин ехало немного, прямо к «девятке» бегом бежит Полина.

Наверно, ничего ужасного не было бы в том, если б Таран просто-напросто «не заметил» эту очкастую. Тем более что на сей раз за ней никто не гнался. Юрке она была совсем не нужна, ему надо было срочно мотать в сторону МКАД, выезжать на шоссе, ведущее в родной город, и гнать дальше до упора. Может, с одной-двумя дозаправками.

Но он малость провозился и запустил двигатель только тогда, когда Полина уже оказалась перед капотом «девятки». Давить ее Юрка, конечно, не собирался, а потому вынужден был дождаться, пока она обогнет машину, а затем усядется рядом с ним – Лизка с кошкой и Таранова сумка заняли заднее сиденье.

– Привет! – сказал Юрка с ироническим радушием. – Давненько не виделись, кажется? Соскучилась, никак?

Однако шутейное настроение у него быстро прошло, когда он увидел, что у Полины мокрые глаза.

– Что случилось?! – Таран все же решил тронуться с места и поехать в сторону метро «Сокольники».

– Костя… – простонала Полина, и слезы хлынули у нее из глаз с новой силой. – Костю мертвым нашли…

На Тарана это особого впечатления не произвело. Но подробности смерти Полининого брата его все-таки интересовали: от того, при каких обстоятельствах он отдал концы, зависело достаточно многое. Если его, например, пристукнули после того, как обнаружили трупы на даче, это одно, а если он погиб до этого – совсем другое.

Но пока Полина рыдала, справки наводить было неудобно. К тому же Таран должен был рулить по довольно оживленным улицам, где от управления машиной лучше не отвлекаться, тем более что водительский стаж у Юрки был еще невелик.

Поэтому он выбрался в конце концов на Ярославское шоссе, вырулил на МКАД и покатил по часовой стрелке. Полина в это время постепенно приходила в себя, вытирала слезы платочком, шмыгала носом. Наконец Юрка решил спросить:

– Что с ним случилось?

– Из милиции позвонили. Сказали, что нашли в сугробе на какой-то стройке. Сегодня утром. Папе сказали, что следов насильственной смерти не обнаружено. Он на опознание ездил куда-то. Говорят, будто Костя просто пьяный замерз или суррогата какого-то выпил… Вранье наверняка! Я знаю! Его убили! Напоили отравой!

– Как меня хотели… – пробормотала Лизка, сильно напугавшись. Наверно, представила себе, что и сама могла до утра не дожить.

– А за что, как ты думаешь? – спросил Таран. – Не за то, что мы на даче натворили?

– Нет. Менты утверждают, что он умер еще ночью. Я думаю, это другие. Те, от которых вы меня ночью увезли…

И тут Полина почти слово в слово пересказала Юрке и притихшей Лизке то, о чем поведала на даче ныне покойным Паваротти и Форафону.

ТАРАННАЯ ДЕДУКЦИЯ

– Сомневаюсь я что-то, – заметил Юрка. – Тебя, видишь ли, куда-то в кочегарку убивать повезли, а его зачем-то целехоньким бросили. Извини, конечно, за мою простоту, – слова «цинизм» Таран не вспомнил, – но если есть возможность все до пепла пережечь, труп не оставляют… К тому же, как я понял, он к ним в этот вечер ехать не собирался, а гудел на даче и уехал оттуда со своей братвой. Домой он не заходил, стало быть, мать с отцом не могли ему сказать, что ты уехала. Тем более куда именно. Правильно? Мобильного у него не было?

– Откуда?! – произнесла Полина почти с раздражением.

– Значит, эти, от которых ты убежала, никаким макаром не могли с ним связаться и сказать: «Костик, твоя сеструха у нас, собирай пять тыщ «зеленых», пока ей башку не открутили!» К тому же если б такой звонок был, то он бы за тобой поехал не один, а с братанами. Есть только один вариант, как они могли до него добраться – это подловить у дверей родного дома. То есть послать туда свою машину и ждать у моря погоды. А это, между прочим, стремно, потому что на вашей улице за несколько часов до этого заказное убийство произошло. Когда мы с тобой на автобус садились, менты еще шурудили в подъезде. Небось еще и ночью продолжали по этому району носиться. Те, от которых ты сбежала, наверняка эту суету подметили бы и рисковать не стали. Ну, а если все же и подловили бы, то – им прямой резон был везти его в кочегарку, и там вас вместе, за один присест…

– Его, наверно, те же убили, что на меня напали! – убежденно произнесла Лизка. – Тоже спирта ядовитого налили!

– Не знаю, – покачал головой Таран. – Мне кажется, что если его и убил кто, так это его же братки. Зуб, или кто там еще, с командой. Напоили за дружеским столом, а потом бросили. То ли сдуру, нечаянно, то ли с умыслом… Постой! Ты вроде говорила, что все началось с записочки: «Позвони Варе, скажи, что все будет завтра»? Так?

– Да.

– А тебя, с твоими пятью тысячами баксов, он на вокзал встречать не пришел. Интересно? То есть получается, что он уже завтра рассчитывал пять тысяч иметь на руках. И не хотел пользоваться твоими. Просил отсрочить платеж на сутки, хотя ты ему везла деньги и он мог еще до полуночи расплатиться. Почему? Да еще и отцу твоему, помнится, неверное время прихода поезда назвал.

– Да… Точно, так и было, – пробормотала Полина, заметно меняясь в лице. У нее какая-то соображалка включилась, и Тарану показалось, будто сие произошло не только от его логических построений.

– Так вот, – уверенно продолжил логическую цепь Таран, – время он такое сказал для того, чтоб путаницу внести. Он ведь матери соврал, что его с работы не отпускают? А если б вдруг менты им заинтересовались, то на работе сказали бы, что он ушел сестру встречать. Но он знал, что если он тебя встречать не поедет, то вместо него поедет ваш отец. То есть выйдет на улицу и будет садиться в автобус…

– Ну и что? – похлопала глазками Полина. – При чем тут это?

– А при том, что ваш отец мог его случайно заметить, – убежденно сказал Юрка. – Если б поехал на вокзал тебя встречать на час раньше…

– Ерунда какая! Зачем ему скрываться от родного отца?!

– Потому, по-моему, – на сей раз не очень твердо предположил Таран, – что у него тут, на родной улице, было какое-то дело, о котором родным лучше не знать… Может, он даже больше об их безопасности думал, чем о секретности…

– Но ведь все равно стало известно, что он неправильно сообщил отцу время прихода поезда…

– Ну и что? Он бы сказал, что ошибся, перепутал, не туда посмотрел в расписании. И вообще, с вами, домашними, он думал по-семейному договориться. Вы бы, наверно, если б не захотели, чтоб он сел по-крупному, тоже подтвердили, что в 20.45 он тебя на Курском вокзале встречал.

– Сел? По-крупному? – изумилась Полина. – За что?

– Потому что он, по-моему, вчера человека застрелил. На вашей же улице. В подъезде того дома, рядом с которым ты к нам в машину села. – Этот вывод Таран сделал несколько неожиданно для самого себя. – Прикинь: завтра ему пять тыщ баксов должно было приплыть с ходу и неизвестно откуда – раз. Встречать тебя не пошел, хотя ты ему деньги везла. Значит, было у него в тот вечер дело, от которого он не мог отказаться даже ради твоих пяти тысяч, – это два. Время напутал, алиби создавал – три. Ну, и то, что его сегодня утром мертвым нашли, – четыре. Убили его свои же, для того, чтоб совсем концы в воду. Твоя история, кстати, тоже вписывается. Если Зуб, или кто там у вас, знал про долг твоего Кости этому Варе и если они с этим Варей в контакте были, то мог предложить Косте записочку тебе с Вариным телефончиком оставить. Четко просчитали, что ты побежишь должок за любимого братца отдавать, несмотря на ночную пору. И пять тысяч халявных на приход запишут, и ты, которая слишком много про Зуба и компашку знаешь, – испаришься.

– Костя не мог убить! – пробормотала Полина.

– Может, и так, – согласился Таран, – отказался, допустим, в последний момент – тут его и замочили…

– Ужас…

Юрка увидел на указателе название шоссе, ведущего из столицы к родному облцентру, и сказал:

– По-моему, тебе пора выходить. Дальше я за город поеду и в Москву возвращаться не буду.

– Наплевать… – пробормотала Полина с полной отрешенностью на заплаканном лице. – Вези, куда хочешь. Я не хочу домой возвращаться!

– Ты о папе с мамой подумала? – строго спросил Таран тоном сорокалетнего мужика, отца семейства, хотя по возрасту был, по-видимому, года на три-четыре моложе Полины. – Представляешь, каково им будет, если после сына у них еще и дочь пропадет?! Они ведь у тебя нормальные, не алкаши, как у меня или вон у Лизки. Неужели не жалко, что они страдать будут, а?

– Иди ты к черту! – истерически завизжала Полина. – Что ты в наших отношениях понимаешь?! Может, мне дома в три раза хуже с такими родителями, чем с алкашами?!

– Не знаешь ты алкашей, видать… – сипло пробасила с заднего сиденья Елизавета Дмитриевна. – Так бы не говорила, если б знала!

Таран уже выворачивал на «лепесток», и теперь высаживать Полину можно было только за границей города. К тому же баба пребывала в таком взболтанном истерическом состоянии, что от нее можно было всего ожидать. Выставишь ее из машины, а она возьмет да и прыгнет под грузовик. Или начнет орать и визжать так, что со всех сторон менты сбегутся, рассчитывая очередного сексуального маньяка отловить.

В общем, Юрка решил, что ничего страшного не будет, если Полина прокатится подальше и даже доедет с ним до областного центра. Таран очень вовремя вспомнил, что у Полины там родня имеется, от которой она вчера возвращалась на поезде. Ну а если очухается и в отношении мамы с папой совесть у нее пробудится – можно будет ее подвезти к какой-нибудь пригородной платформе, и она на электричке в Москву вернется. Время еще не позднее – на Тарановых часах натикало всего 13.50.

Дорожка, конечно, была хоть и не шибко плотно забита транспортом, но уж очень скользкая, и Таран старался держать не выше семидесяти в час. Ему только покувыркаться еще не хватало. К тому же, путешествуя на угнанной тачке, следовало соблюдать осторожность. Но, как видно, братки, которые вчера владели этой «девяткой», заявлять ее в угон не торопились. Возможно, конечно, что они ее сами угнали, перебили номера и оформили липовые документы, а потому не хотели попусту беспокоить ГИБДД, чтоб потом дороже не обошлось. В конце концов, «девятка» – это не «Мерседес». Проще новую купить. Однако Таран все-таки немного ежился, проезжая мимо постов.

Первый час путешествия прошел благополучно. Если не считать того, что всем троим очень кушать захотелось. Даже Полине, которая, как она сама утверждала, дома позавтракала. Поэтому Тарану пришлось свернуть к какому-то придорожному заведению, где очень плохо бритое лицо «кавказской национальности» продавало вполне удобоваримые шашлыки. Полина съела порцию, Таран две, а Лизка – полторы, потому что полпорции отстегнула кошке. Муську она кормила уже в машине, и животина, как ни странно, вполне беспрекословно сожрала обильно сдобренную специями баранину, урча так, будто ей свежей рыбки положили. Голод не тетка!

После этого Лизку разморило, и бедный ребенок попросту заснул на заднем сиденье, крепко прижав к себе корзинку с драгоценной кошкой. Полина после еды, наоборот, несколько ободрилась и даже носом шмыгать перестала. Правда, она над чем-то задумалась, и Таран решил, что у нее пробудилась совесть. Очень кстати он увидел указатель, сообщавший о том, что через триста метров будет поворот к железнодорожной станции.

– Может, свернем? – предложил Таран. – Высажу у станции, на электричке до Москвы доедешь?

– Нет, – упрямо мотнула головой Полина. – Я домой ни за что не поеду.

– Ладно, – пожал плечами Юрка. – Значит, повезу тебя до упора. Туда, откуда мы вчера вернулись. То-то твои родственнички обрадуются! Не успели проводить дорогую гостью, а она уже опять на порог! Счастье-то, блин, какое… Кстати, ты не у них случайно пять тысяч баксов занимала? А то, того и гляди, подумают, будто тебе еще отстегнуть надо.

– Я знаю, где занимала. – Полина Юркин сарказм проигнорировала, ибо знала, что лучший способ досадить мужикам – это не показывать, что ее задели колкости, которые они пытаются высказывать. – Тебе там не отломится…

– Хм, – покачал головой Таран, – интригуешь, стало быть? Ну, фиг с тобой. Короче, стало быть, едем до упора?

– До упора не надо, – ответила Полина. – У меня родня живет не в самом городе, а на полета километров ближе к Москве. Правда, в стороне от шоссе. Надо еще двадцать километров по проселку проехать.

– Там хоть дорога расчищена? – спросил Таран не без ехидства. – Или надо трактор с собой брать?

– Там автобус два раза в день ходит до города, – все тем же спокойным тоном пояснила Полина, – и дорога асфальтированная.

– Ну, тогда все путем! – порадовался Юрка.

После этого разговор прекратился. Полина то ли и впрямь задремала – немудрено, почти всю ночь не спала! – то ли притворилась спящей. Во всяком случае, на протяжении следующего часа Таран рулил, слушая лишь легкое посапывание в четыре ноздри.

Относительно небольшое движение по трассе вполне позволяло немного отвлечься. В частности, поразмышлять над тем, насколько справедливы были выводы насчет причастности покойного Полининого братца к убийству Павла Степановича, а заодно и над тем, зачем это мероприятие понадобилось тому гражданину, которого Полина знала под кличкой Зуб.

Конечно, Тарана никто криминалистике не обучал – его не на тот профиль готовили. Да и вообще «мамонты», насколько Юрка соображал в их делах со своей невысокой колокольни, отнюдь не занимались сбором доказательств для суда. Они просто вычисляли местопребывание того или иного гражданина, который был, несомненно, повинен в совершении того или иного безобразия, но против которого не было ровным счетом никаких доказательств, способных послужить основанием для возбуждения уголовного дела, а потом мочили его без суда и следствия. Так, как это делали в Латинской Америке «эскадроны смерти» – «esquadros del morte». Правда, мочили, видимо, не всех подряд, а избирательно, и Таран, несмотря на общую неосведомленность в этих делах, догадывался, что в общем и целом речь шла об экспроприации экспроприаторов. Должно быть, те, кто выделял «спонсорскую поддержку» для Птицына и приобретал у него «лицензию» на занятие недозволенным бизнесом, страховали себя от больших неприятностей. Но Юрка, само собой, о своих догадочках молчал в тряпочку. Курсантам полагалось не рассуждать, а исполнять.

Тем не менее сейчас, наедине с самим собой, он мог порассуждать от души. Нет, в выводах, полученных методом своей «Таранной дедукции», у Юрки сомнений не было. Все сходилось на том, что братец Костя как минимум был предназначен для покушения на Павла Степановича и либо был реально использован как киллер, а потом убран, либо отказался в последний момент и тоже убран. А поскольку Костя и Полина опять-таки как минимум «имели знакомых» в команде Зуба – а по максимуму и вовсе были членами данной ОПГ! – то ясно, что Зуб скорее всего и есть организатор убийства.

Однако организатор – это еще не заказчик. При всей своей юридической малограмотности Юрка об этом уже был хорошо осведомлен. Он на своей шкуре кое-что изучил. Прошлым летом Таран дважды побывал в роли наемного исполнителя и только чудом остался живым и более-менее здоровым. В первый раз он даже организатора дела не знал, а вот во второй – даже с самим заказчиком познакомился. Оба они теперь на том свете перевоспитывались.

Конечно, сейчас Юрке было в принципе все по фигу – кто заказал Зубу и компании замочить Павла Степановича. Компакты лежали у него в сумке, украшенной китайскими флажками, все они – по крайней мере, внешне – соответствовали тем описаниям, которые Таран получил от Птицына, а за их внутреннее содержание – раз о нем Юрке ничего не сообщали – он, судя по всему, ответственности не нес. Что дали – то и привез.

Тем не менее Таран сильно беспокоился за содержание компактов. И именно в связи с этим у него появлялось все более сильное желание разобраться в том, что именно мог замышлять заказчик убийства.

Прежде всего Юрку смущало то обстоятельство, что убийца просто расстрелял Павла Степановича и тут же смылся, оставив в неприкосновенности кейс. Он, еще беседуя с Генкой, удивился этому. Конечно, зная теперь о смерти Кости – предположительного исполнителя, можно было подумать, будто его убили как раз за то, что он, допустим, перепугавшись, напрочь позабыл про кейс и драпанул без него. Однако против этого говорил тот факт, что киллер сделал контрольный выстрел. Если б Костя перетрусил по-настоящему, то не сумел бы хладнокровно добить раненого. И наверняка, если б ему приказали, прихватил бы с собой кейс.

Но если ему не приказали забрать кейс, то получалось, что либо Павла Степановича вообще убили не из-за компактов, либо уже загодя знали, что компактов в кейсе нет.

Таран эту версию уже обмозговывал, когда подозревал Аню в похищении дисков. Но он тогда думал, будто она их собралась припрятать от ментов, которые обыскивали квартиру покойного, а потом тихо передать «представителям заказчика». Теперь, как выяснилось, Аня прятала диски по заданию Павла Степановича и знала пароли-отзывы для связного, который за ними придет.

А раз Аня не работала на команду Зуба, то получался полный абсурд. На фига валить человека, зная, что в кейсе ничего нет, а в квартиру сразу после убийства или чуть позже нагрянут менты, которые произведут обыск и запросто могут прихватить компакт-диски для просмотра и прослушивания? То есть опять выходило, что Павла Степановича убили не из-за дисков, а по другой причине.

Но Таран не поддался искушению принять этот вариант за основу. Опять же потому, что вспомнил, как его летом хотели использовать в качестве киллера-камикадзе ради того, чтоб подставить «мамонтов» под удар правоохранительных органов. А что, если и тут намечалось нечто похожее? Если заказчик убийства как раз надеялся на то, что сыщики, разыскивая в квартире убитого вещи и документы, проливающие свет на мотивы преступления, найдут там эти четыре компакта? И возможно, что содержимое компактов даст возможность прокуратуре взяться и за Птицына, и за «мамонтов», и за тех, кто им покровительствует…

Чем дальше в лес, тем больше дров. Таран еще малость пошевелил мозгами и додумался вот до чего.

А что, если, допустим, Аня, втершись каким-то образом в доверие к Павлу Степановичу, взяла да и переписала содержание лазерных дисков на свой компьютер или на какие-нибудь мелкие дискеты? Информация останется у нее, а Тарану можно запросто отдать подлинные диски… И заодно, допустим, проследить, куда он их, сукин сын, повезет и какой дорожкой. Фиг его знает, может, в пластмассовую коробку, на которой Гена сделал помету «С&С», спрятана какая-нибудь микросхема-передатчик толщиной с фотопленку – Юрка слыхал, что такие бывают, или в каком-то импортном фильме что-то похожее видел! – которая пищит на коротких волнах и докладывает нужным людям, где в данный момент находится Таран со своими компактами. Мороз по коже!

Юрка подумал, что ему пора завязывать со всякими фантазиями, а думать ровно столько, сколько надо, чтоб прибыть на место с непоехавшей крышей…