Текст книги "Пять недель в Южной Америке"

Автор книги: Леонид Родин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

И Кастро заключает: «Здесь много рождается, но почти все умирают, погибая от голода, замаскированного и скрытого, уничтожающего незаметно и непрерывно жизненную энергию Северо-востока, людские ресурсы области… Рост населения остановился, как только стала развиваться с быстротой раковой опухоли монокультура сахарного тростника».

Такая же картина в районе распространения монокультуры какао, где голодают и бедствуют сотни тысяч тружеников плантаций какао. Русские читатели знают про-изведение Жоржи Амад? «Земля золотых плодов», которое посвящено именно этому району Бразилии, представляющему собой ареал голода, порожденного богатством, где, как говорит Кастро, «горстка людей, охваченных необузданной жаждой наживы, обогащается за счет край-ней степени физической и моральной нищеты населения…»

Рассмотрим теперь область Амазонии.

Система Амазонки преимущественно покрыта первобытными, почти неизведанными тропическими лесами, занимающими площадь около 4 миллионов квадратных километров, на которой обитает население около 2 миллионов человек. Всего 1 человек на 2 квадратных кило-метра в среднем, а есть места, где 1 человек приходится на 4 квадратных километра! С географической точки зрения – это самая обширная область экваториальных вечно-зеленых лесов в мире, и в то же время в демографическом отношении-это одна из величайших пустынь земного шара, которую по ничтожной плотности населений можно сравнивать с тропическими пустынями Африки и Австралии или с ледяными пустынями Гренландии и Антарктики. Население этой колоссальной земельной площади, на которой без труда могли бы уместиться сорок Португалий, заброшено в лесах Амазонии, будучи безоружным в преодолении природных трудностей. Крайне недостаточное возделывание, притом самыми примитивными способами, немногих культур-маниока, кукуруза, рис и фасоль – плюс добыча дикорастущих плодов-вот все пищевые запасы этого края неисчерпаемых лесных богатств.

Однако вся площадь, занятая в Амазонии под продовольственные культуры, едва достигает 56 тыс. гектаров, что составляет 0,03 гектара на душу населения. Это в десять раз меньше, чем в Индии, где голод уносит ежегодно десятки миллионов жизней. Только привоз продовольствия из других областей да охота и рыбная ловля несколько улучшают трагическое положение в обеспечивании средствами питания.

Наиболее распространен в Амазонии напиток «шибе» из маниоковой муки и рападуры*, который составляет основное питание рабочего населения области, как взрослых, так и детей.

Маниоковая мука (здесь ее готовят особым образом, предварительно вымачивая несколько дней корни маниоки в воде; после этого корни измельчают в порошок и поджаривают; получаемый продукт известен под на-званием «фаринья дагуа»), немного фасоли и риса, выращиваемых в крайне недостаточных количествах и ввозимых из других мест страны, рыба, ракообразные, мясо и яйца черепах-вот основные продукты, имеющиеся в области, но далеко не везде в их полном сочетании. Количество плодов, потребляемых населением, невелико, так как в гуще тропического леса деревья плодоносят мало и плоды низких вкусовых достоинств. Единственное, что здесь идет в большом количестве, это всевозможные перцы, вкус к которым привили еще индейцы.

Произведенные в самое недавнее время биологические и химические исследования пищевых продуктов и дневного рациона населения показали крайнюю скудость питания. Человек может есть целый день и не получает того, что люди других мест достигают одним приемом пищи. Вот что пишет Кастро:

«Небольшим количеством муки, кофе да глотком кашасы (водки, приготовляющейся из сахарного тростника) обманывают здесь люди свой голодный желудок. Но, по правде сказать, речь идет о субъектах с притупленным аппетитом, вследствие отсутствия витаминов в их рационе. Это отнюдь не единственный случай, когда целые группы людей утрачивают свой пищевой инстинкт. Чтобы возбудить ускользающий аппетит, они прибегают к помощи перца и других стимулянтов. Такое же явление наблюдается среди населения областей недостаточного питания в Мексике. Люди должны победить отсутствие аппетита, прижигая рот и желудок перцем, чтобы вызвать рефлекторное выделение слюны, – мнимое проявление хорошего аппетита.

У некоторых обитателей Индии распространена подобная привычка жевать бетель, вызывающий обильное выделение слюны и других пищеварительных соков и стимулирующий аппетит, притупленный у этих париев востока».

Однообразие и скудость пищевого рациона амазонцев явно свидетельствуют о режиме недостаточном, с калорийностью, значительно отстающей от потребностей. Под-счеты, произведенные в 1944 г. на основе изучения режима питания бедных классов населения Белема, показали, что в их дневном рационе содержится от 1 800 до 2 000 калорий. Между тем специалисты утверждают, что для человека, занятого на работах средней интенсивности, необходимо 3 000 калорий в день.

«Рассматривая вопрос только с этой точки зрения, – говорит в другом месте Кастро, – мы приходим к заключению, что рацион жителей Амазонии характеризуется огромным дефицитом калорийности. В нем содержится лишь около 50 % необходимого количества калорий.

При ежедневном потреблении 2 000 калорий организму удается осуществить основной обмен и воспроизвести некоторое количество работы, правда, при пониженных темпах и ограниченной производительности труда. Эти пониженные темпы представляют собой как бы защитный рефлекс, благодаря которому индейцы не умирают немедленно от голода. В этом недостаточном количестве пищи и вынужденном органическом приспособлении к постоянному недоеданию и заключается объяснение пресловутой лени экваториального населения, лени, служащей в данном случае средством защиты, которым располагает организм, чтобы выжить».

Однако это не спасает человека в Амазонии от губительных последствий такого систематического голодания. Помимо количественной недостаточности, очень важен еще качественный состав пищевого рациона. А в этом отношении Амазония можно сказать «изобилует недостаточностями»: в рационе обитателей этой «зеленой пустыни» не-хватает животных белков-мяса, молока, сыра и яиц, – белков, снабжающих организм аминокислотами, очень важными для роста и возобновления тканей организма. Вероятно, этим объясняется резко заметная низкорослость и «мелкость» амазонских обитателей. Недостаток витаминов обусловливает широкое распространение бери-бери, которая унесла на тот свет, по скромным подсчетам раз-личных исследователей, не менее половины всех добытчиков каучука, углубившихся в дебри тропических лесов. Вспышки бери-бери продолжаются и поныне.

Другой спутник голода – туберкулез. Города Пара и Белем – постоянные очаги туберкулеза, который распространился по Амазонке и ее притокам в глубь области, поражая индейцев в такой степени, что известны случаи вымирания целых племен. Вероятно, поэтому и называют его здесь «белой чумой». Недостаток в пище железа (оно идет на построение гемоглобина), солей кальция и натрия, витамина С и других витаминов и т. д. и т. п обусловливает поражение жителей Амазонии многочисленными болезнями: пеллагра, скорбут, всевозможные анемии., арибофлавиноз, ксерофталмия, разные формы гастроэнтеритов и тропических колитов, голодные отеки и еще многие другие заболевания и недомогания.

Население Амазонии за последние 50 лет не увеличилось, хотя в целом по Бразилии отмечен значительный прирост – 192 % (отметим, однако, что это не один естественный прирост, а еще и прирост за счет иммиграции: с 1884 по 1939 г. в Бразилию иммигрировало 4 158 717 человек). В некоторых же штатах, наоборот, численность населения сократилась, например, в штате Пара и на тер-ритории Акре за 20 лет на 48 000 человек.

Есть попытка объяснить эту убыль за счет бегства из Амазонии в другие районы страны, однако гораздо проще ознакомиться с показателями смертности: 239 младенцев погибают из тысячи на первом году жизни и только от одного туберкулеза умирает 250 человек на 100 тысяч населения.

Кастро выделяет следующую область голода в Бразилии, область сертан*. Она лежит между реками Пара-наиба на севере и рекой Итапикуру на юге, включая цен-тральные части штатов Пиауи, Сеара, Рио-Гранде-до-Нор-те, Параиба, Пернамбуко, Алагоас, Сержипе и Баия, охватывая площадь 670 тысяч квадратных километров с населением около 6 миллионов человек.

Если Амазония и «сахарный» Северо-восток-области распространения эндемичного голода, где население изо дня в день находится в условиях недостаточного и недоброкачественного питания и влачит постоянно полуголодное существование, то в сертанах Бразилии голод носит иные формы. «Это уже не постоянное голодание, вызванное условиями повседневной жизни, а голод, разражающийся эпизодически, как эпидемия», – пишет Жозуэ де Кастро. «Жизнь в сертанах характеризуется острыми вспышками голода, связанного с засухами, которые чередуются с периодами относительного благополучия в нормальные годы. Здесь эпидемии массового голода, количественного и качественного, вызывают крайние пределы упадка питания и острого истощения, поражая все население – фермеров, поденщиков, мужчин, женщин и детей, попадающих под беспощадные удары жестокого бича – засухи».

В области сертан население возделывает на орошаемых полях кукурузу, маниоку, бобы, фасоль, рис, овощи, сажает плодовые деревья, разводит скот. «В нормальное время питание жителей, хотя и далеко от изобилия, но достаточно, чтобы предотвратить появление эндемичных заболеваний», – пишет Кастро. И далее:

«В период дождей, когда реки выходят из берегов, оплодотворяют поля, в сертанах наступает даже относительное довольство. Однако эти периоды, когда сертаны цветут, а житницы наполняются, очень кратковременны. Нужно затратить геркулесов труд, изматывающий до конца энергию народа, чтобы извлечь из полубесплодной почвы продовольственные ресурсы, достаточные для обеспечения экономически изолированного населения этой отдельной области. За счет напряженного труда жители сертан могут до некоторой степени поддерживать равновесие между потреблением и производством продовольствия при нормальном выпадении дождей. Любые отклонения в режиме осадков – задержка поступления дождей, их преждевременное прекращение или отсутствие в нужный момент-вызывают страшный продовольственный кризис.

С наступлением засухи экономика области дезорганизуется до основания, и в сертанах наступает голод».

Засухи посещают область сертан всегда неожиданно и застают врасплох несчастных тружеников полей, а правительство никогда не заботится заблаговременно обеспечить запасы продовольствия на случай будущего бедствия.

Обычно засухи длятся в течение одного года, но нередко климатические условия нарушаются на 2 и даже 3 года подряд. Бывает, что засуха охватывает небольшую территорию. Если же она простирается на значительную территорию, что имело место в штате Сеара в 1915 году или в 1877 и 1932 годах по всей области сертан, то наступает катастрофическое бедствие. Частичная засуха на-ступает каждые 4-5лет, общая-через 10–11 лет, а засуха катастрофическая-через 50 лет. «Исключительная засуха сопровождается неописуемыми нищетой и лишениями», – пишет исследователь сертан Сильва Виэйра.

Население съедает все запасы и набрасывается в поисках пищи на малосъедобные дикорастущие растения, об употреблении в пищу которых в других местах не могло быть и речи и которые не обладают иными качествами, кроме способности обмануть на несколько часов мучительный голод, набивая желудок небольшим количеством целлюлозы.

Во время засухи даже дикие животные гибнут или убегают в другие районы. Путешественники Спикс и Мартиус, проезжавшие по сертанам в засуху, были пора-жены пустынностью пейзажа. Они записали: «Животные, кажется, совсем покинули эту выжженную пустыню. Жизнь и движение сосредоточены только в муравейниках. Птицы и млекопитающие, вероятно, переселились в области, более богатые водой».

Когда истощились последние источники пищи, население начинает массовое бегство в другие места, по пути питаясь чем попало, порой даже ядовитыми растениями и семенами.

Используют в пищу клубни макамбиры*, которые варят несколько часов, сушат и толкут, чтобы получить муку, напоминающую опилки. «Пища отчаявшихся» – так называют корни мукуны*. В большом бобе этого растения содержится 3–5 очень твердых и плоских семян, по цвету которых различают мукуну черную и мукуну красную. Во время голода идут в пищу обе, причем у красной используется и корень и семя, а у черной мукуны – только корень. Беженцы знают о ядовитости растения и едят ее уж тогда, когда нет никакой пищи. И даже это растение в годы сильных засух почти нацело истребляется отчаявшимися жителями.

Население сертан устремляется в поисках спасения к морю. Этот трагический исход запечатлен недавним очевидцем и исследователем сертан Пейшото. Он пишет:

«Обжигая шипы кактусов, они (беженцы. – Л. Р.) дают их скоту, и губы животных покрыты рубцами и запек-шейся кровью…. Люди ходят к далеким колодцам в поисках воды. Но колодцы пусты… Однако, если скот погиб-нет от истощения, то пропадет и надежда на бегство и нет уже надежды захватить с собой то, что можно спасти, и выйти вместе с другими на путь страданий… Однако человек уже исчерпал всё, что можно было употребить в пищу: чертополох, шике-шике* в виде бейжу*; макамбиру в виде муки; листья маниоки; перетертые и толченые семена мукуны, мытые и перемытые в девяти водах; омбу и пальму карнаубу, свой последний ресурс… Но что даёт это скудное и до сих пор считавшееся вредным питание?

Нет, нет больше ни передышки, ни надежды… нет, нужно бежать, если не хочешь погибнуть… Нужно отказаться от земли, где было перенесено столько страданий…»

По пыльным и каменистым дорогам тянется бесконечная живая лавина. Бегут мужчины, женщины, дети-скелеты, обтянутые кожей, обезображенные болезнями [7]7
  Кастро поместил в качестве иллюстрации к своей книге гравюру художника Перси Лау, который изобразил скупыми штрихами страшную картину бегства от голода в каатинге, входящей в рассмотренную только что область. Фотокопия с этой гравюры помещена в качестве заставки к данной главе.


[Закрыть].

«Трупы умерших от голода усеивают обочины дорог от сертан до моря», – описывает де Алмейда.

«… странствование в антисанитарных условиях, загрязненная пища, отсутствие воды для мытья и обеззараживающих средств… превращают это шествие в похоронный марш, в погоню за смертью», – заключает Кастро.

Всякие болезни цепляются за истощенный организм. Уж я не буду их перечислять из того длинного списка, что тщательно составлен Кастро. Голодных людей поражают не только болезни, но и слепота. «Дети, которые ходили, начали снова ползать», – отмечают очевидцы по-следствий засухи.

Наконец, уже дойдя до моря, беженцы погибают тысячами от инфекционных заболеваний.

Врач Фиальо рассказывает, что лагери для беженцев в засуху 1932 г. были наполнены тысячами дизентерийных больных, распространявших заразу вокруг себя. Дизентерийные заболевания были многочисленны, так как обессиленные больные не имели ни соответствующих сосудов, ни специальных помещений для отправления естественных потребностей. В помещениях тучи мух разносили их слизисто-кровавые испражнения.

Во время засухи 1877 года беженцы, скопившиеся в Форталезе, подверглись массовым эпидемиям оспы, желтой лихорадки и дизентерии. Среди 124 тысяч жителей этого города было зарегистрировано 80 тысяч оспенных больных. За 1878 год в Форталезе от желтой лихорадки, бери-бери, водянки, дизентерии и оспы погибло 56 791 человек.

Только в штате Сеара в засуху 1877–1879 годов по-гибло 500 тысяч человек, то есть половина населения.

Голодающие беженцы постоянно наводняют многие города побережья. В Ресифе, на болотах Копибарибе, возник целый «город хижин», который с каждой засухой обрастал все новыми лачугами. Большая часть беженцев вела тяжелую жизнь: их скверная пища обрекала их на продолжение голодных мук, пережитых в сертанах. Кастро специально обследовал условия жизни и питание этих обитателей «города хижин».

«Ловля крабов и сири (род земноводного), копошащихся в иле и тине этих болот, заставляет людей превращаться в земноводных. Вокруг Форталезы беженцы находятся в еще более бедственном положении, питаясь иногда лишь лесными травами, сваренными в соленой воде вместе с аруа (род моллюсков), водящимися в изобилии  в лагунах. Бедственное положение этих людей доходит до такой степени, что они едят даже яйца аруа. Яйца эти откладываются на стеблях водяных растений в виде маленьких розовых икринок, располагающихся нитями длиной до 5 см. В шариках содержится жидкость, напоминающая смесь крови и гноя».

Другие сотни тысяч беженцев в эти же годы ринулись от засухи и голода в Амазонию и там полмиллиона людей были истреблены малярией, глистами, бери-бери.

Поистине, Бразилия представляет «демографические гекатомбы».

В дальнейшем Кастро очень кратко рассматривает еще две области, названные им «области пониженного питания». (Он подчеркивает, что в план его работы «входит подробное исследование лишь первых 3-х областей Бразилии, где голод проявляется как общественное бедствие».) Это – наиболее благополучные области по наличию в них разнообразных видов продовольствия. В них производится 40 % всех пищевых продуктов страны. Однако эти продукты не попадают на стол тех, кто их производит.

В этих областях-центрально-западной и южной – сосредоточено наибольшее количество промышленных предприятий и наибольшее количество пролетариата. Многочисленные обследования, проведенные здесь, установили крайне низкое потребление молока, зелени, свежих овощей и фруктов пролетарскими слоями населения даже в столице Бразилии Рио-де-Жанейро. Такая же картина и во втором по величине городе страны-Сан-Пауло. Юг Бразилии в целом отличается самой высокой заболеваемостью туберкулезом.

В конце концов автор приходит к выводу, что и центрально-западная область и юг представляют «области хронического недоедания».

Автор заключает: «Бразилия представляет собой одну из голодающих стран земного шара. Как отдельные области, так и вся страна в целом страдают от тяжелых последствий голода, вызывающего физический упадок ее населения и социальную деградацию.

Население находится на режиме привычного голода…

Голод как общий, так и частичный представляет собой, вне всякого сомнения, фактор первостепенной важности, замедляющий все экономическое развитие страны. Из этого в высшей степени вредного в биологическом отношении хронического недоедания вытекает демографический упадок Бразилии. Голодания различного вида являются прямой причиной угрожающих показателей детской и общей смертности от инфекционных болезней, например, от туберкулеза, высокого коэффициента профессиональных заболеваний и инвалидности, а также низких показателей средней продолжительности жизни. Все эти статистические показатели отражают в основном режим голода и недоедания, на котором находится население страны. Голод медленно оказывает разрушительное влияние и на психический склад населения, лишает людей инициативы и обрекает их на апатию (не от этого ли пошла бразильская поговорка, что «бразилец родится усталым»? – Л. Р.).

Хроническое недоедание усилилось за последние годы за счет прироста населения без соответствующего увеличения производства продовольствия. За последние 15 лет (до 1946 г. включительно. – Л. Р.) население Бразилии возросло на 42 %, а производство предметов питания только на 25 %».

И вот последняя фраза из труда Кастро: «Экономический строй Бразилии оставляет человека безоружным перед лицом голода и болезней, постоянных спутников бразильца в его вынужденном одиночестве. Человек затерян в амазонских лесах, на безбрежных равнинах «сахарного» Северо-востока, на баийских плантациях какао, на болотистых землях штата Рио-де-Жанейро. Человек в Бразилии затерян на огромных ее пространствах».

* * *

В год путешествия в Южную Америку я был в нашей Средней Азии. Вот корейский колхоз в долине Чирчика близ Ташкента. Будний день, все взрослые на рисовых полях, со всех сторон окружающих поселок. Захожу во двор детского сада. У входа в один из домов стоят в ряд 40 шкафчиков, в каждом шкафчике висит чистое полотенце, перед шкафчиками на камышовой цыновке стоят 40 пар тапочек. В доме, – сейчас «тихий час», – 40 ребят отдыхают каждый на своей постели. Другой двор, здесь – ясли. В глубине виноградника под навесом, обтянутым кисеей, стоят 20 колыбелек, в которых, раскинувшись кто как, безмятежно спят «ползунки». Каждый младенец – будущий строитель коммунистического общества и с самых первых шагов своей жизни он окружен заботой, вниманием и любовью нашего государства.

В 1948 году я работал в пустыне Кызыл-кум. Вот поселок Тамды, «затерянный в песках», но он совсем не затерян. Тамды – центр большого животноводческого района: на сотни километров вокруг пасутся тысячные отары каракулевых овец.

Лучший дом в поселке-школа. В полкилометре от поселка – пруд. Дважды в день воспитатели приводят сюда детей чабанов, живущих в особом интернате, пока отцы и матери их пасут стада в далеких песках. Такие пруды скоро будут у нас в каждом колхозе, каждом ауле. Они пре-образуют не только природу, они создадут новую жизнь.

В 1949 году я побывал в Сталинградских степях и полупустынях. Мы отыскивали лучшие земли для размещения государственных полезащитных лесных полос. А пока что зной стоял над выжженной солнцем низменной степью и Ергенями. Увидели темную зелень в балке. Знаем, – это «Дубовый овраг», где каким-то чудом рядом с пустыней растут великолепные дубы и ильмы.

Сворачиваем по дороге к нему. Вдруг перед нами ворота и маленькая девочка с алым галстуком предостерегающе машет рукой. Девочка объясняет – здесь сталинградский пионерлагерь, а она сегодня дежурная. В глубине балки в тени деревьев много домов и павильонов. Все, что было лучшего поблизости, жители легендарного города отдали своим детям. Их старшие братья и сестры-комсомольцы героического города – взяли шефство над лесными насаждениями в окрестностях Сталинграда.

В 1950 году я участвовал в экспедиции в Кашкадарьинской области Узбекистана. Мы производили оценку земель и пастбищ в районах предстоящего нового орошения. Машины наши то шли по жаждущим влаги пустыням, то через поля хлопчатника, уже раскрывшего свои коробочки с белоснежным волокном. Нам пришлось пересекать Туркестанский хребет. Перевалили мы через один скалистый гребень и спустились в чудную долину с рощами чинар, кленов, грецких орехов, акаций. Это опытное лесничество Узбекского министерства лесного хозяйства. На поляне у речки стоят несколько десятков белых палаток. Юные натуралисты Самарканда выехали сюда отдыхать и помогают опытной станции собирать семена для новых десятков и сотен таких же рощ. Согретые Сталинской заботой пионеры-юннаты помогают нам вырастить сады и леса.

В 1951 году я возвращался с изыскательских работ на трассе Главного Туркменского канала. Побывал в окрестностях Батуми. После знойных каракумских бар-ханов и соленосного русла Узбоя отдыхал взором на зеленых чайных плантациях, рощах бамбука, цитрусовых садах. Потом посетил Никитский ботанический сад в Крыму. Рядом с ним – Артек. Тысячи школьников бегут по дорожкам к морю. Их загорелые тела сверкают в брызгах крутой черноморской волны. Со всех концов нашей необъятной страны съезжаются сюда пионеры – наша смена. Они отдыхают и набираются здоровья и сил, чтобы лучше выполнять завет великого Ленина-учиться, учиться и учиться.

Это для них Сталин создал на Ленинских горах храм науки-новый Московский университет.

Иногда я прохожу по улице Халтурина в Ленинграде. На одном из лучших дворцовых особняков маленькая вывеска: «Дом престарелых ученых». Тут живут почтенные старцы, закончившие свой трудовой путь. И последние годы их жизни согреты заботой так же, как и тех «ползунков», что я видел в далеком отсюда колхозе.

У нас в Союзе десятки тысяч яслей, детских садов, пионерских лагерей, детских домов отдыха

Много надо вложить труда, чтобы расставить все их особыми значками на карте. А надо бы составить такую карту!

И сопоставить нашу и «их» географию.

* * *

Жозуэ де Кастро с 1932 года занимается исследованиями вопросов питания. В 1933 г. он опубликовал труд «Проблемы питания в Бразилии». Он является председателем Бюро по изучению проблем питания и директором Бразильского института питания. С 1939 года Кастро – профессор «географии человека» в Бразильском университете.

В своей книге он анализирует собранные им лично и разбросанные в литературе сведения о голоде, составляющем основную черту жизни народов, населяющих Бразилию.

В предисловии к своему труду Кастро пишет: «Тема этой книги несколько щекотлива и опасна. Она представляет собой как бы одно из «табу» современной цивилизации». И далее: «Изучив мировую литературу по этому вопросу, убеждаешься в ее крайней скудости, что становится особенно поразительным, если противопоставить этому факту скрупулезную тщательность, с ка-кой разрабатываются гораздо менее значительные проблемы…

На каждую тысячу статей, трактующих о военных проблемах, приходится лишь один труд, посвященный голоду».

«Каковы же тайные причины подлинного заговора молчания вокруг голода?» – ставит вопрос автор и отвечает на него: «Замалчивание, столь явное и постоянное, отнюдь не может объясниться случайностью; оно обусловлено

теми же общими законами, которые управляют и другими общественными явлениями. Замалчивание предопределено самой сущностью современной культуры. Моральные, политические и экономические интересы и предубеждения так называемой «западной цивилизации» превратили голод в тему запрещенную или, по край-ней мере, мало рекомендуемую для публичного обсуждения».

Как мы видим, Кастро пришел к правильному заключению, что замалчивание предопределяется самой «сущностью западной цивилизации», ибо, как писал В. И. Ленин: «Интересы буржуазии требуют прикрашивания капитализма и затушевывания классовой пропасти» (В. И. Ленин, Соч., т. 19, стр. 329).

В своей книге Кастро не проповедует никаких «крамольных», революционных идей. Он лишь очень осторожно склоняется к необходимости «признания пороков нашей цивилизации» и излагает факты с подлинно эпическим спокойствием. Какую выдержку надо иметь (или, может быть, в условиях Бразилии это всего только привычка?), чтобы, сообщив, что во время засухи 1877–1879 гг. в Сеаре и окрестностях погибло 500 тысяч человек, добавить в заключение: «Обычно, однако, смертность во время засух не превышает в среднем 33 %». А засухи посещают Сеару и вообще северо-восток страны каждые 4–5 лет!

В дальнейшем автор, приводя многочисленные данные, ввергает нас буквально в калейдоскопический поток подобных фактов.

Но факты-упрямая вещь, а факты, собранные в книге Кастро, не только говорят сами за себя: они вопиют о чудовищных последствиях хищнического разграбления страны. Трагические картины массовой смерти от голода сотен тысяч обитателей сертан, гибель добывателей каучука в «зеленой пустыне» Амазонии, безнадежная борьба за существование в «городах хижин», бесчисленные болезни рабочих на плантациях северо-востока, нищета, бесправие, неграмотность народных масс Бразилии – все это нашло отражение в «Географии голода». Фактический материал превращает книгу в обличи-тельный документ против былых португальских колони-заторов и современных империалистических эксплоататоров.

* * *

Агенты США бесцеремонно хозяйничают в Бразилии в поисках нефти, железа, цветных и редких металлов и других стратегических материалов.

За десять лет – с 1941 по 1950-вывоз стратегического сырья из стран Латинской Америки в США увеличился в шесть раз (с ½ миллиарда долларов до 3 миллиардов). Львиная доля этого вывоза приходится на Бразилию. Вывоз латиноамериканского сырья особенно возрос с на-чала интервенции США в Корее.

Но это, однако, еще не все. Голод-типичная черта жизни не одной только Бразилии. При этом голод не только в виде количественного голодания и истощения людей на ограниченной территории и вызванный стечением различных обстоятельств. Но и голод в скрытом виде или в виде частичного голодания, что распространено гораздо чаще и гораздо шире. А постоянное отсутствие в обычном пищевом рационе отдельных пита-тельных веществ обрекает большие группы населения на медленную голодную смерть, хотя они едят ежедневно.

Три автора – Д. Саул, Д. Эфрон и Н. Т. Несс осуществили тщательное исследование всей Южной Америки и на-писали книгу, изданную в 1945 г., «Латинская Америка в будущем мире». В ней в сжатой форме, в 13 пунктах они отмечают самые важные черты жизни латиноамериканского населения.

Вот они, эти 13 пунктов, подытоживающие их исследования:

«1. Две трети населения Латинской Америки, а может быть и более, питаются недостаточно, а жители некоторых областей находятся в состоянии полного истощения. Большинство населения плохо питается, плохо одевается и находится в скверных жилищных условиях.

2. Три четверти населения большинства стран Латинской Америки неграмотно, а в остальных странах процент неграмотных колеблется от 20 до 60.

3. Половина населения Латинской Америки страдает инфекционными болезнями или болезнями на почве недостаточного питания.

4. Две трети населения Латинской Америки не пользуются социальной помощью.

5. Около трети рабочего населения (в частности, миллионы индейцев) не принимает никакого участия в экономической, социальной и культурной жизни латиноамериканских стран. Покупательная способность индейцев во многих областях равна нулю. Они представляют собой по политическим правам граждан «второго сорта».

6. Две трети латиноамериканского населения живут в условиях полуфеодального рабства.

7. Преобладающее большинство сельского населения не владеет землей. Две трети, если не более, сельско-хозяйственных, лесных ресурсов и скота принадлежат меньшинству-местным сеньорам или иностранным компаниям.

8. Большая часть добывающей промышленности Латинской Америки принадлежит иностранным компаниям или ими контролируется. Следовательно, значительная часть доходов уходит в другие страны. Равным образом многие из организаций по производству и распределению продуктов контролируются иностранным капиталом.

9. Условия жизни латиноамериканского населения особенно неустойчивы, так как зависят от изменений конъюнктуры внешней торговли. Одностороннее развитие добывающей промышленности и господство монокультурного разведения кофе, сахара, какао, бананов и т. д. для сбыта на внешних рынках довело различные области Латинской Америки до грани разорения.

10. Внутренняя торговля латиноамериканских стран и их экономические связи друг с другом находятся в зачаточном состоянии. Наблюдается большое неравновесие между различными районами одной и той же страны, а также между различными странами. Торговые сношения латиноамериканских стран ушли недалеко от существовавших в XVI в., когда Испания по ходатайству торговой палаты Севильи (Camava de Contratos) запретила латиноамериканским колониям торговать между собой. Товарообмен между латиноамериканскими странами составляет едва ли 7 % всей торговли Латинской Америки.