Текст книги "Пять недель в Южной Америке"

Автор книги: Леонид Родин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

С дороги открываются великолепные виды на горную страну, на ее долины с фермами и дикие ущелья, затканные густой сеткой лиан.

Мне особенно понравились те участки шоссе, где оно отсекает горные склоны, и здесь в «отпрепарированном виде» можно наблюдать всю сложную структуру тропического леса. Хороши также скалистые участки, где не только в трещинах сосредоточено множество растений, но и к голому камню приросли роскошные бромелии, а сверху иной раз свисает расцвеченная огненными цветами кустарниковая ползучая лиана кортисейра*.

Автострада Рио-Петрополис разрекламирована в путеводителях и на уличных щитах так же, как кока-кола. Только есть разница: кока-колу приглашают пить всех, а право пользования этой виа маравильоза* приобретается лишь с покупкой в личное пользование роскошного лимузина. Общедоступный автобусный билет не дает права проезда по этой «дороге избранных». Автобусы и грузовики в Петрополис ходят по другой дороге, а на въезде на трассу со стороны Рио стоит специальный пикет: полицейские останавливают автомобили непрезентабельного вида или обладающие малой скоростью и жезлом указуют им путь на обыкновенное, так сказать, грузо-пассажирское шоссе. Прокатившихся же по дороге с той стороны эти же полисмены штрафуют. Не будь на пикапе заповедника жестянки с надписью «Сервисо флорестал»*, мы не избежали бы этой кары за проезд в полугрузовом автомобиле.

На полпути до Петрополиса воздвигнут не менее рекламируемый, чем автострада, Китандинья – отель.

Компания владельцев Китандиньи в рекламных буклетах* вещает: «В отель Китандинью ведет дорога цветов». Действительно, близ этой гостиницы, вдоль асфальтового полотна, насажены на несколько километров широкие полосы гортензий. Только жадный до наживы лавочник мог так испакостить роскошную тропическую природу этими мертвыми цветами.

Китандинья – это такой же «рулеточный отель», как знакомая уже нам гостиница в Араша. «Пропускная способность» его столь же велика, если не больше, но и он оказался в таком же бедственном положении из-за запрета игры в рулетку (временного, как утешают себя владельцы).

Близость к столице облегчает участь акционеров Китандиньи: в ней устраиваются различные панамериканские конференции. Наезжают делегаты, сотни газет шлют своих корреспондентов, – для гостиницы наступает короткий «бум». Такую очередную конференцию США устроили в сентябре 1947 г.

* * *

Миновав Китандинью, дорога идет уже все время вниз. Горы снижаются и отступают все дальше назад. Исчезают увитые лианами деревья, начинаются банановые плантации, болотистые низменности, воздух теряет свежую сырость горных лесов. «Виа ариштукратика»* соединяется с общей подгородной магистралью, лимузины вливаются в общий транспортный поток, направляющийся к городу.

Снова, только уже с другой стороны, мы мчимся вдоль лачуг рабочей окраины на приморской низине. После недавнего чистого прозрачного горного воздуха трудно вдыхать тяжелые испарения океана, смешанные с копотью фабричного предместья.

Страна благословенной природы и проклятой нужды

Свое название Бразилия получила от дерева с красивой красной древесиной, которое под названием «бра-зил» привозилось в Европу, повидимому, откуда-то из тропической Азии еще до открытия Америки.

Это красное дерево очень высоко расценивалось и шло как на изготовление наиболее роскошной мебели и украшения дворцовых покоев, так и для извлечения красящего вещества особого оттенка, которое и посейчас в красильном производстве носит название бразилин.

Первые португальские поселенцы на восточном побережье, в то время лишь недавно открытого материка Южной Америки, столкнулись с обильным в ее тропических лесах «красным» деревом, которое и стали вывозить в Европу под известным уже в торговле названием пау-бразил*.

Пау-бразил-ветвистое крупное дерево до 30 м высоты. Его перистые листья создают густую крону, которая в октябре-ноябре бывает усыпана золотисто-желтыми цветами, собранными в густые соцветия. Крупные плоды-бобы покрыты частыми колючками.

На первых порах колонизации восточного побережья Южной Америки вывоз древесины этого дерева играл в торговле того времени большую роль.

Вскоре вся страна, где произрастало дерево пау-бразил, получила от него свое название.

Пау-бразил и сейчас еще довольно популярно в Бразилии. Близ Рио-де-Жанейро вдоль дороги на гору Тижуку имеется участок шоссе, специально обсаженный этим «историческим» деревом.

Бразилия по своему положению на земной поверхности полностью лежит в области тропического (70–80 % ее площади) и субтропического (остальная ее часть) климата.

Нигде на территории Бразилии (исключая лишь высокие точки хребтов) средние температуры даже самого холодного месяца в году (для южного полушария это – июнь) не опускаются ниже +12°. В теплые месяцы года почти по всей стране средние температуры колеблются в пределах всего от +22 до +26°. Какие бы части страны мы ни взяли, они будут характеризоваться чрезвычайно малыми колебаниями среднемесячных температур.

Бразилия перехватывает львиную долю всех осадков, выпадающих на территории южноамериканского материка. Только северо-восточная часть страны отличается недостаточным увлажнением, там есть сравнительно не-большие районы, где выпадает в год иногда менее 200 мм. Подавляющая же по площади территория Бразилии имеет ежегодно от 1 до 2 тыс. мм, а огромные площади в бассейне Амазонки и узкая полоса вдоль Атлантического побережья получают в год более 2 тыс. мм.

Распределение осадков по месяцам года весьма неравномерно. Повсюду (кроме крайнего юга, где осадки очень равномерно выпадают в течение всех месяцев) в Бразилии отмечается совершенно отчетливый сезон года, когда среднемесячная сумма осадков сокращается не только сравнительно с месяцами, обильными осадками, но и количественно их действительно мало. Даже в середине огромной Амазонской области, почти на самом экваторе, в Оби-досе, обозначается ясный «сухой» сезон, когда в течение июля, августа, сентября и октября месяцев выпадает всего от 14 до 65 мм, в то время как с января по апрель не менее 200 мм, и даже более 300 мм, ежемесячно. Такая неравномерность выпадения осадков имеет большое значение в периодичности жизненных явлений, наблюдаемых в растительном мире, о чем мы уже говорили.

Благоприятное сочетание обильного и постоянного тепла с большим количеством влаги позволяет на территории страны возделывать любые тропические и субтропические культуры, причем некоторые из них, как мы тоже узнали это уже раньше, в Новом Свете обрели как бы новую родину или, вернее сказать, получили более благоприятные условия для произрастания, чем на материках Старого Света (например, кофе и цитрусовые).

Пау-бразил.

* * *

Взглянем на схематическую карту, где показано распределение растительности Бразилии.

Весь бассейн Амазонки занимает огромный контур влажной тропической гилеи. Это самый крупный массив вечно-зеленых тропических лесов в мире, наиболее богатый своим видовым составом древесных пород. Эти леса еще очень мало изучены и крайне мало используются, хотя и заключают множество полезных деревьев, составивших «славу» южно-американскому материку: каучуконосное дерево гевея (серингейра); бертоллетия, дающая бразильские орехи; многочисленные виды деревьев из семейства лавровых, миртовых, бобовых и других, замечательных своей проч-ной и красочной древесиной; отсюда же родом хинное дерево, многие пальмы, дерево какао и, наконец, дерево, которое дало название всей стране, пау-бразил.

Вечнозеленые тропические гилеи протянулись неширокой полосой и вдоль значительной части океанского побережья, спускаясь на юг немного южнее тропика Козерога.

На самом северо-востоке, где материк тупым углом вдается в Атлантический океан, лежит область чрезвычайно оригинальной тропической растительности засушливого типа.

Схематическая карта растительности Бразилии.

1. Кампос (саванны с низкорослыми деревьями и кустарниками).

2. Каатинга (тропические леса, безлистные в сухое время года).

3. Гилея (вечнозеленые «дождевые» леса тропической зоны). 4. Араукариевые леса (хвойные леса субтропической воны) 5. Пампа (безлесные саванны).

Это – каатинга. Она обусловлена климатом, который на протяжении года имеет очень продолжительный засушливый период. Здесь развиты своеобразные колючие кустарники, кактусы, жестколистные травы и совершенно особенные «бутылочные» деревья – ствол их раздут наподобие бутылки или редьки. Большинство деревьев и кустарников каатинги сбрасывают листья на сухое время года, травы высыхают и частые пожары проносятся по выжженной солнцем местности.

Между каатингой и амазонской гилеей пролегла не-большая область пальмовых лесов (на карте она не показана). Здесь тоже характерен сухой, бездождный период, но менее продолжительный, всего три-четыре месяца, в целом же за год выпадает достаточное количество осадков. Эта область характерна большим обилием пальм, образующих редкие и светлые леса и рощи. Отсюда знамени-тая пальма – «дерево жизни», винная пальма, масличная пальма; в большом количестве здесь произрастает кокосовая пальма и многие ее родичи с менее крупными, но тоже съедобными плодами.

К югу от трех перечисленных областей лежат обширные пространства кампосов. Более умеренный климат, менее знойный и менее влажный, благоприятствует здесь развитию богатого злакового покрова, на фоне которого разбросаны редкие небольшие деревья и кустарники. Многие из них сбрасывают листья на сухой период года, и на это же время, на два-три месяца, желтеют и высыхают травы, буйно зеленеющие лишь начнутся дожди. По речным долинам, где много влаги, и здесь развиты леса богатого тропического облика.

Кампосы, как говорилось ранее, очень похожи на африканские саванны.

Южнее кампосов и до самого океана лежит небольшая область тоже весьма оригинальных субтропических лесов: они состоят главным образом из араукарий, хвойных деревьев с нигде более не встречающейся зонтиковидной кроной, собранной на вершине прямых, как колонны, стволов. Под пологом араукарий часто селятся многие травы и кустарники, а иногда в обилии примешиваются и вечнозеленые деревья, но уже субтропического склада.

Еще южнее, захватывая самый юг Бразилии и далее весь Уругвай, раскинулась безлесная саванна.

Здесь растительность представлена злаками с значительной примесью разнотравья из сложноцветных, бурачниковых, бобовых, мальвовых и других семейств. Умеренный климат, с более или менее равномерными осадками на протяжении всех месяцев, благоприятствует развитию растений в течение всего года. Благодаря отсутствию кустарников и деревьев эта безлесная саванна очень сходна с прериями, либо со степями, отличаясь от них тем, что здесь не бывает холодного, с морозами, сезона.

Состояние бразильской науки не позволяет дать более подробную карту, да и эта-то составлена по иностранным (для Бразилии) источникам. Исследованность страны крайне незначительна. Колоссальная площадь богатейших тропических лесов мира-гилеи бассейна Амазонки – более чем на 60 % территории совсем не обследована. Нет даже самых первичных сведений о произрастающих там древесных породах.

Карта исследованности лесов Бразилии.

1. Обследованные территории. 2. Неисследованные территории.

Чтобы не быть голословными, «предоставим слово» самим бразилейро. Вот карта исследованности Бразилии, составленная начальником управления лесов Министерства земледелия и опубликованная в 1946 г.

Самое тщательное использование бразильских и иностранных ботанических и ботанико-географических работ позволило составить для Бразилии карту в масштабе всего 1:10 000 000, то есть 100 км в сантиметре. Для сравнения напомню, что у нас недавно издана карта растительности европейской части СССР, которая нарочно была уменьшена до масштаба 25 км в сантиметре, будучи основана на картах масштаба 1: 1 000 000, то есть 10 км в сантиметре. В составлении этой карты и я принимал участие вместе со многими другими ботаниками нашей страны.

Теперь мы приступили к составлению карты всей Сред-ней Азии, которая займет 18 листов, в масштабе 10 км в сантиметре. На территории нашей великой социалистической державы совершенно нет «белых пятен», которыми так изобилует территория Бразилии. Состояние исследованности страны и масштаб ее карт могут служить в известном смысле мерилом развития ее науки. Соотношение масштабов карт растительности СССР и Бразилии 1: 1/10 (1: 1 000 000 – у нас и 1: 10 000 000-у бразильцев) говорит само за себя.

Но это ведь не главное. Наши ученые ботаники руководствуются передовыми идеями творческого дарвинизма, развивают учение Докучаева и Мичурина. Бразильские же ботаники все еще находятся под воздействием идей немецких ученых конца прошлого столетия. Но я не-сколько отвлекся от рассказа о природе и растительности Бразилии.

Едва ли найдется страна, где бы природные богатства использовались менее разумно и более хищнически.

Бразилия располагает колоссальными лесными богатствами. Ее тропические гилеи изобилуют ценнейшими древесными породами, но они крайне мало используются. Расхватывают только то, что обходится подешевле, на чем можно быстрее нажиться. Араукариевые леса в на-стоящее время уже сведены на 60–70 %. Они расположены близко к морю, они лежат близ населенных мест, через них проходит ряд железных дорог-и сюда кинулись английские и американские акционерные общества, создавшие многочисленные лесопильные заводы. Понятно, что этим опытным колониальным хищникам нет дела до интересов бразильского народа: они делают свой бизнес, и после них – хоть потоп.

Зависимые от иностранных капиталистов, современные правители Бразилии мирятся с тем обстоятельством, что их лесная страна ввезла в 1937 г. 672 тыс. кубометров древесины. Нельзя сказать, что Бразилия не торгует своим лесом: из Бразилии в том же году было вывезено 378 тыс. кубометров древесины. Это главным образом деятельность англо-американских экспортеров. Таким об-разом эти цифры еще более ясно показывают хищнические методы капиталистического хозяйства: уничтожаются леса из араукарии на юге и втуне лежат лесные сокровища Амазонки. К этому можно прибавить, что стоимость вывозимых лесных продуктов составляет 25–40 млн. долларов, то есть в 10–12 раз меньше того, что дает вывоз кофе.

Огромные пространства кампосов Бразильского нагорья – ценнейшие пастбища, которые могут прокормить десятки миллионов голов скота, но население этих мест разоряется из-за невозможности сбыть мясо по причине отсутствия железных дорог. Английские мясоконсервные фабрики расположены на восточной окраине страны и заинтересованы только в наиболее дешевом скоте, который может быть доставлен на бойни с ближайших к ним пастбищ.

Имея неограниченные возможности развития, скотоводство в экономике Бразилии занимает ничтожное место. Скотоводство здесь чрезвычайно отсталое, в смысле чисто-породности, и в данное время не развивается, а наоборот, идет вниз. Английские мясные экспортеры держат Бразилию в «резерве», вкладывая во много раз большие средства в развитие мясных комбинатов в Аргентине и Уругвае, где мясные качества скота значительно выше.

Важнейшее сырье для разнообразнейших отраслей промышленности, в первую очередь автомобилей, – каучук – не находит применения в Бразилии из-за отсутствия авто-мобильной промышленности (один сборочный завод американской фирмы «Дженерал-моторс» в Сан-Пауло – не в счет, так как он все части машин, в том числе и шины, пол?чает из США) и невозможности конкурировать с плантационным каучуком английских, французских, голландских колоний. Сохранившийся до сих пор в Бразилии хищнический первобытный способ сбора каучука с дико-растущих деревьев отбросил ее чуть ли не на последнее место по добыче каучука среди каучукодобывающих стран.

После захвата Японией основных каучуковых плантаций в Индонезии во время второй мировой войны, США и Англия оказались отрезанными от источников этого важного сырья и бразильский пара-каучук вновь обрел интерес к себе. США усиленно финансировали Бразилию, поощряя сбор каучука в лесах Амазонки. По заключенным соглашениям, добыча каучука должна была быть доведена до 70 000 тонн в 1944 г.

В штат Амазонас была завезена целая армия сборщиков-серингейро – 47 тыс. человек! Но даже в 1945 г. сбор каучука дал на экспорт в США всего 19 тыс. т. По окончании войны немедленно исчез спрос на бразильский каучук, 47 тыс. серингейро были оставлены на произвол судьбы, и большая часть их погибла в дебрях амазонских гилей.

В 1927 г. компания Форда, стремясь освободиться от покупки каучука в английских и голландских колониях, закупила несколько тысяч гектаров тропических лесов в штате Пара в Бразилии и организовала собственные плантации гевеи. Предполагалось, что в 1956 г., когда деревья гевеи дадут полную продукцию, Форд сможет полностью покрыть всю потребность США в каучуке. Но бессилие капиталистической системы хозяйства сорвало планы даже «всемогущего» Форда. Немногочисленные белые рабочие получали более или менее сносные условия для жизни в тропической «Фордландии», как стала именоваться эта своеобразная колония автомобильного короля. «Цветные» же рабочие, составлявшие подавляющую массу, разбегались после нескольких месяцев работы на плантациях и в лесу. Расчистка площадей из-под гилеи давалась с колоссальными трудностями, преодолеть которые не помогла даже и значительная механизация. Гилея оказывалась необычайно «живучей». В американских журналах помещались фотографии, которые показывали, как участок, расчищенный под плантацию, так быстро зарастал столь буйной растительностью, что, пока работы по расчистке доходили до одного конца его, на другом уже образовывалась непроходимая заросль. Результаты «фордовского эксперимента» (так называли его попытку создания плантаций гевеи на базе североамериканской техники) слабо сказывались на сокращении закупок каучука даже для собственных предприятий, и преемники Форда, смекнув, что игра не стоит свеч, продали в 1945 г. разрекламированную в свое время «Фордландию» бразильскому правительству [2]2
  В 1949 году сбор каучука с этих плантаций и каучука с дикорастущих деревьев составил 25 тысяч тонн.


[Закрыть].

* * *

Площадь Бразилии – 8,5 млн. кв. километров, что составляет 47 % площади Южной Америки и превосходит США, занимая четвертое место в мире, уступая СССР, Китаю и Канаде (площадь СССР-21,3 млн. кв. километров, Китая-9,6 млн. кв. километров и Канады – 9,5 млн. кв. километров). Около 45 % населения всей Латинской Америки проживает в Бразилии; в 1950 г. оно составляло 51,5 млн. человек.

Более 500 млн. гектаров – 59 % площади страны – занимают леса, более 40 % приходится на кампосы, каатинги, кустарники и «неизвестные» земли. Большая часть Бразилии не заселена. Общая площадь землевладений составляет около 198 млн. гектаров, или всего 23,2 % территории страны. Иными словами, более ¾ земель Бразилии никак не используется. Но и из этих, находящихся в землевладениях, площадей всего только 15,3 млн. гектаров земли обрабатываются под различные сельскохозяйственные культуры. Степень освоения территории-крайне ничтожна, всего 1,8 %. Фактически же и так ничтожная площадь культурных земель в Бразилии еще меньше, так как из этих одного и восьми десятых процента большое количество приходится на заброшенные угодья, почвы которых были хищнически обеспложены, смыты и поросли бесполезной сорной растительностью.

Почти половина обрабатываемой земли занята кофейными плантациями. Будь хоть немного художественного вкуса у правителей Бразилии, они могли бы украсить государственный герб, убрав несуществующий «порядок и прогресс» и заменив эту надпись ветвью кофейного дерева, с его изящными ароматными цветами.

Кофе-основа бразильской экономики-составлял до второй мировой войны 40 % стоимости всего экспорта. Бразилия дает две трети мирового сбора, занимая первое место в мире, за нею идет Колумбия, которая собирает в семь-восемь раз меньше.

Кофейные плантации сосредоточены в штатах: Сан-Пауло, на юге Минас-Жераис, Рио-де-Жанейро и Эспирито-Санто.

Успешная торговля кофе до мирового кризиса капитализма 30-х годов разжигала аппетиты финансовых дельцов Англии, США и других стран, которые вклады-вали крупные капиталы в кофейное дело и занимали под кофе все большие площади, вытесняя все другие культуры. Кофейные плантации в перечисленных выше штатах занимают 90 % всей обработанной земли под кофе в Бразилии.

Такая система капиталистического хозяйствования, ставка на одну культуру-монокультура, – типичный колониальный метод. Он привел к тому, что население, подхлестываемое контрактами, ссудами и т. п. приманками экспортеров, лишено самых насущных пищевых продуктов. В подобных районах постоянно ощущается недостаток даже в хлебе. Пшеницы высевается настолько мало, что для потребления ввозится в страну в 10–15 раз больше того, что производится. Между тем в Бразилии много мест, благоприятных для хороших урожаев пшеницы, но посевы ее умышленно ограничивают ради получения больших количеств кофе.

В результате создаются чрезвычайно тяжелые условия жизни и питания для рабочих на кофейных плантациях, которые сочетаются с потогонной системой работы буквально от зари до зари.

В период нашего пребывания в Рио газета «Трибуна популар» за 1 июня 1947 года писала об условиях труда на кофейных плантациях: «Рабочий день продолжается с 6 часов утра до 6 часов вечера, а часто и больше. Дневная заработная плата мужчин не превышает 6–7 крузейро. Батраки не имеют возможности выращивать какие-либо продовольственные культуры и вынуждены их покупать по высоким ценам».

Значительное место в экономике Бразилии занимает культура какао. Дерево какао, или шоколадное дерево*, – уроженец амазонских тропических лесов, где несколько видов, относящихся к тому же роду, встречаются в виде подлеска.

Семена какао с давних времен были известны индейцам и употреблялись ими для приготовления напитка, который оказывал замечательное подбадривающее действие.

Вероятно, уже индейцы разводили какао. С приходом же европейцев какао стали разводить на плантациях, которые развивались по мере расширения употребления какао в Европе, куда немедленно стали вывозить «золотые плоды», как называют плоды какао в Бразилии.

Какао растет в виде небольшого деревца, не превышающего 7 метров высоты, с цельными овальными и нежными листьями. Мелкие белые цветы, а впоследствии-плоды, развиваются на стволе и крупных ветвях дерева, которое являет пример отмеченной уже ранее каулифлории, характерной для многих тропических растений. Крупный плод, отчасти напоминающий огурец, но сильно ребристый, достигает до 30 см длины и 10 сантиметров в поперечнике и содержит от 25 до 60 красноватых или коричневатых семян. Они-то и доставляют тот ценный продукт, служащий для приготовления какао и шоколада, который и снискал плодам какао славу «золотых плодов».

Какао хотя стало известно европейцам вскоре после открытия Южной Америки и семена его были завезены в Африку и Азию, где стали его культивировать, однако только с 1895 года начался планомерный вывоз семян какао из Бразилии, когда первая партия этого продукта в количестве около 27 тонн была поставлена в Англию.

После этого экспорт какао из Бразилии неизменно рос, и к концу прошлого столетия она вышла на первое место в мире по сбору какао и экс-порту «бобов».

Очень любопытно, что незадолго до этого, в 1895 году, некоторые южноамериканские страны были более известны по культуре и экспорту какао.

Так, например, в том же году Бразилия экспортировала 10,8 тысяч тонн бобов, а Эквадор 18,9 тысяч тонн и 13,5 тысяч тонн было вывезено из Тринидада.

Шоколадное дерево.

Однако уже через 10 лет Бразилия достигла экспорта любой из этих латиноамериканских республик, а в 1932 году перекрыла суммарный экспорт какао всех их вместе взятых (Бразилия-97,5 тысяч тонн, а Эквадор, Венесуэла, Тринидад, Доминиканская республика и др. дали 90,3 тысяч тонн).

Пока шла успешная конкуренция Бразилии с ее соседями по континенту, в Африке, в британских колониях, культура какао стала развиваться еще более быстрыми темпами.

Так, Золотой Берег дал в 1895 году всего только 13 тонн (именно только тонн, а не тысяч тонн!) какао, в 1905 году-5,6 тысяч тонн, а в 1915 году уже перекрыл Бразилию, дав 78,5 тысяч тонн какао на экспорт.

Далее происходил рост экспорта у обоих конкурентов, но Золотой Берег давал прирост в большей степени.

Так, в 1935 году Золотой Берег экспортировал 260 тысяч тонн, а Бразилия всего 100 тысяч тонн какао. Экспорт всех стран, производящих и экспортирующих какао, составлял 679,7 тысяч тонн.

После этого экспорт какао из Бразилии еще продолжал увеличиваться, достигнув максимальной величины во время мировой войны в 1943 году-178 тыс. тонн, а в 1945 году произошло уже падение до 111 тыс. тонн, знаменуя тот послевоенный кризис сбыта, который отмечен и по другим продуктам и в других отраслях хозяйства.

Перед войной площади под шоколадным деревом составляли 809 тысяч гектаров, из них 500 тысяч приходилось на Африку (около 200 тыс. Золотой Берег, 113 тыс. в Нигерии и т. д.) и только 189 тысяч гектаров на Бразилию.

Таким образом, культура какао в Бразилии, хотя и не потерпела такого поражения, как добыча каучука, но и не получила столь заметного роста, как в Африке.

Тем не менее Бразилия еще удерживает второе место в мире по производству «золотых плодов». Основные плантации шоколадного дерева сосредоточены в штате Баия, где оно нашло наилучшие условия для развития. Баийские плантации дают 95–98 % всего урожая страны.

Как в «кофейных штатах» ограничены посевы хлебных злаков, так же и в Баийе какао вытесняет необходимые для питания населения культуры. США являются основным покупателем бобов какао и поощряют развитие только лишь какаовых плантаций.

Американский капитал этим путем «направляет» сельское хозяйство Бразилии, ставя его в тиски своего влияния еще и тем, что скупает основную массу урожая какао и кофе, которые перерабатывает на своих фабриках и пускает в дальнейшую продажу другим странам, лишая Бразилию возможности самостоятельно выступать на мировом рынке. Особенно возросло влияние США после второй мировой войны, когда они захватили почти две трети всего экспорта Бразилии (58,2 % в 1946 г.). И теперь получилось так, что производит кофе и какао Бразилия, а торгует ими на мировом рынке «дядя Сам».

Как мы помним из ранее сказанного, тростниковый сахар в свое время играл крупную роль в мировой торговле, и Бразилия тогда переживала «сахарную эру» своего колониального развития.

Сахарный тростник был завезен в Бразилию в самом начале ее колонизации. Плантации его усиленно разрастались, особенно с ввозом в Бразилию невольников-негров из Африки. Плантационное хозяйство и примитивное производство сахара, основанное на беспощадной эксплоатации рабов, тогда успешно развивалось.

Именно в этих северных районах, средоточии сахарных плантаций, на территории нынешних штатов Алагоас и Пернамбуко, в XII веке возникло движение киломбо (беглых негров). Это движение возглавил негр Зумби, организовавший в лесах северо-востока отряды бежавших от феодалов негров и индейцев. Движение киломбо приняло широкие размеры. Зумби обнаружил большой военный талант и успешно отражал попытки отрядов португальцев и голландцев ликвидировать движение восставших рабов.

В 1634 году восставшими было создано свое индейско-негритянское государство-республика Палмарес. Первым верховным главой этой республики был Зумби.

Несмотря на постоянный натиск вооруженных сил голландских и португальских колонизаторов, республика Палмарес просуществовала 65 лет (с 1630 по 1695 год)*. Социальный строй Палмарес мало изучен: известно, что в республике было уничтожено рабство и негры и индейцы имели равные права. Имя Зумби до сих пор остается символом борьбы порабощенного бразильского народа против иностранных угнетателей.

Вырванные со своей родины негры-невольники массами погибали еще в пути к своей бразильской каторге. По официальным сведениям, на кораблях погибала 1/3 часть негров, посаженных на борт у берегов Африки. В условиях же беспримерной бесчеловечной эксплоатации на плантациях помещиков негры продолжали вымирать. За время работорговли в Бразилию было ввезено 18 миллионов негров-рабов, а в средине XIX века негров в Бразилии насчитывалось всего 3 миллиона человек, при общем количестве населения страны в ту пору около 8 миллионов.

Каково было отношение португальских колонизаторов к неграм-невольникам свидетельствуют «Записки» лейтенанта А. П. Лазарева, брата знаменитого русского кругосветного мореплавателя, открывшего материк Антарктиду, М. П. Лазарева. Вот что пишет в своих «Записках» русский моряк, посетивший в 1819 году Рио-де-Жанейро [3]3
  См. А.П. Лазарев. Записки о плавании военного шлюпа «Благонамеренного» в Берингов пролив и вокруг света для открытий в 1819, 1820, 1821 и 1822 годах, веденные гвардейского экипажа лейтенантом А. П. Лазаревым. Географгиз, 1950 г.


[Закрыть]

«Во время пребывания нашего у Рио-Жанейро мы видели приход к оному судов из Африки, наиболее из Англии, с неграми и торг сими невольниками. Зрелище сие и участь сих несчастных возбудили в нас живейшее сострадание.

Хотя уже до меня много было говорено о сей позорной торговле, но я не почитаю лишним рассказать здесь о ней то, чему сам был очевидным свидетелем. На судах, приходивших в Рио-Жанейро с невольниками, сделаны были в трюме, к борту клетками, нары, из которых в каждую влезал негр через узкое четвероугольное отверстие, и там лежал он, запертый вьюшкой с запором. В сем тесном положении страдальцы сии не только не имели возможности быть между собой в сообщении, ибо разделялись один от другого дощатыми стенками, но и едва могли поворачиваться. Таким образом нагружали их иногда вместе до 900 человек. На одном судне я видел их 747, на другом 850 и еще на малом бриге 450… негров из трюма во время плавания не выпускают ни для каких нужд и надобностей. Случается иногда, и даже нередко, что умершие лежат в своей норе по два и по три дня сряду, ибо когда им раздают пищу, то матрос, которому сие поручается, отпирая пробку каждой клетки, бросает заключенному одну кукурузную шишку на целые сутки и запирает его опять железным засовом, не окликая каждого. Таким образом, умерший лежит несколько суток в числе живых и наравне с ними получает жалкую порцию. Пить им дают весьма редко и то в самом малом количестве, ибо бочек с водой соразмерно числу их поставить негде. Если же вода и есть, то оной едва достает на корабельных служителей. Между заключенными бывают и беременные женщины, которые от перемены своего родного чистого воздуха на столь спертый и удушливый и от несносной жажды рожают прежде времени, и ребенок поневоле, хотя бы он был самого здорового сложения, должен умереть в своей кону-ре, не видев света.

На том из судов, бывших при нас у Рио-Жанейро, где находилось 747 негров, умерло их 150; на другом из 850–217, а на третьем из 450-45. От недостатка пищи и питья, от худого воздуха и от перемены жизни заключенные большей частью впадают в сухотку и страждут кровавыми поносами. По прибытии судов негров немедленно выгружают в нарочно построенные для сего каменные сараи, занимающие целую улицу, и там отделяют мужчин на одну, а женщин на другую сторону. Пить воды дают им сколько угодно, но если случается между ними некоторый шум, большое движение или разговоры, то бьют их без всякой пощады. Присматривающие за ними и их порядком не выпускают из рук ни на минуту длинного и жесткого кнута и стараются быть всегда на месте, чтобы видеть движение каждого негра, которых в случае малейшего шума бьют, не трогаясь с места, хотя бы за шесть и более сажен, длинным кнутом с удивительной меткостью.