Текст книги "Реквием линкору «Тирпиц»"

Автор книги: Леон Пиллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Оба корабля в конце марта 1943 годабыли по приказу гросс-адмирала Дёница передислоцированы в северные районы Норвегии: «Тирпиц» – в Каа-фьорд и «Шарнхорст» – в Ланг-фьорд. В начале сентября они в сопровождении 10 эсминцев, имея на борту армейские подразделения, взяли курс на Шпицберген с задачей атаковать военные опорные пункты и сооружения противника и уничтожить их. «Тирпиц» обстрелял Баренцбург, использовав впервые свою тяжелую артиллерию по береговым целям. Пехотные подразделения высадились на остров и вместе со специальными командами взорвали склады с боеприпасами и нефтехранилища, а также базы снабжения. Немецкие потери составили 7 человек убитыми. Возвращаясь назад, «Тирпиц» принял на борт тяжелораненых – как немцев, так и норвежцев.

10 сентябрякорабль стоял на якоре на своем прежнем месте – в конце Каа-фьорда на 70-й северной широте в готовности к атакам морских союзных конвоев. В офицерской кают-компании и в жилых отсеках личного состава с этого времени по непонятной причине, объяснения которой не мог бы дать никто, царило гнетущее настроение, смешанное с чувством неудачи.

Одной из причин такого тягостного настроения могло явиться то обстоятельство, что первый помощник командира, Хайнц Асман, покинул корабль, так как был выдвинут на повышение и попал в непосредственное окружение Гитлера. [57]57
  Хайнц Асманво время покушения на Гитлера стоял рядом с ним и получил тяжелые ранения обеих рук, в результате чего музицировать уже не мог. После войны стал евангелистом. Основал союз бывших моряков «Тирпица», став его первым председателем. Скончался в 1954 г. в Гамбурге после автомобильной аварии. – Прим. автора.


[Закрыть]В лице Асмана, бывшего отличным исполнителем Шопена, [58]58
  Шопен, Фридерик(1810–1849) – польский композитор, пианист. С 1831 г. жил в Париже. Написал 2 концерта, 3 сонаты, 4 баллады, 17 вальсов, около 60 мазурок, 16 полонезов и 24 прелюдии, песни и этюда. Был романтиком и по-новому истолковывал многие жанры, сочетая классические формы с народными мелодиями и фантазиями. Его произведения отличались широтой национального фольклора и жанровыми связями.


[Закрыть]Листа, [59]59
  Лист, Ференц(1811–1886) – венгерский композитор, пианист и дирижер, жил попеременно во Франции, Швейцарии, Италии и Германии, гастролировал во всех странах Европы, в том числе и в России. Значительно обогатил фортепианный репертуар, занимался обработкой опер и симфоний, стремился раскрыть внутреннюю связь музыки с поэзией. Написал 13 одночастных симфонических поэм, 2 концерта, 19 венгерских рапсодий и около 70 этюдов, вальсов и хоровых песен.


[Закрыть]Моцарта [60]60
  Моцарт, Вольфганг Амадей (1756–1791) – австрийский композитор. Имел необыкновенное музыкальное дарование. В его произведениях отражены идеи немецкого Просвещения и движения «Буря и натиск». Написал свыше 20 опер («Свадьба Фигаро», «Дон Жуан», «Волшебная флейта»), 50 симфоний и концертов, 20 квартетов и свыше 30 сонат и фантазий.


[Закрыть]и Бетховена, [61]61
  Бетховен, Людвиг ван (1770–1827) – немецкий композитор, пианист и дирижер. С 1792 г. жил в Вене. Создал героико-драматический тип симфонизма. В 1818 г. полностью оглох, но продолжал сочинять музыку. Написал 9 симфоний, 5 концертов, 16 квартетов, 42 сонаты (в том числе «Патетическая», так называемая «Лунная», Аппасионата).


[Закрыть]офицерский состав корабля потерял прекрасно образованного, интеллигентного и пользовавшегося всеобщим уважением начальника и руководителя. Вместо него был прислан капитан первого ранга Вольф Юнге, но потеря казалась экипажу все равно невосполнимой.

22 сентября 1943 годатемпература воздуха составляла 4,6 градуса по Цельсию. Начиналась арктическая зима.

В 9 часов утра – по немецкому времени в 7 – командир «Тирпица» Майер сел в своей каюте завтракать. Ночь прошла без происшествий, и у него не было причин для беспокойства. Налета авиации союзников он не опасался. Морское начальство извлекло уроки из предыдущих неприятностей. Четыре батареи легких зенитных орудий, расположенные вокруг Каа-фьорда, корабельная зенитная артиллерия и дымовые установки надежно прикрывали «Тирпиц». Вдоль побережья и в Зундах были установлены мины. Стьернзунд охранялся сторожевым кораблем, в двух других проходах были установлены минные и сетевые заграждения, непреодолимые для вражеских кораблей. На островах Лоппа и Арёй находились береговые батареи и торпедные аппараты. Посты наблюдения и прослушивания дополняли оборонительную систему. Ближе к «Тирпицу» – там, где Альта-фьорд отделялся от Каа-фьорда выступавшими в море скалами, – была установлена трехсотметровая сеть заграждения с проходом, закрывающимся на ночь.

За этой первой линией заграждений находились «Тирпиц», «Шарнхорст» и эсминцы ( 22 сентябряих было пять, что казалось явно недостаточным для обеспечения надежного контроля за обширным Альта-фьордом, к тому же они остались почти без топлива), а также ремонтный корабль «Ноймарк» и буксиры. Их тоже было недостаточно для своевременного закрытия проходов в сетевых заграждениях после того, как через них проследуют корабли.

Вторая линия заграждений, так называемый сетевой ящик, находилась непосредственно около «Тирпица». Она состояла из двух рядов противолодочных и противоторпедных сетей, установленных на буях и свисавших на глубину 15 метров. Глубина фьорда в том месте составляла 37 метров. Проход в сетевой ящик, закрывавшийся на ночь, был расположен со стороны берега, где было неглубоко и где подводные лодки пройти не могли.

Если бы вражескому кораблю и удалось преодолеть первую линию заграждений, то он смог бы только произвести залп своими торпедами, но они оказались бы надежно задержаны противоторпедными сетями. Поэтому оснований для беспокойства не было.

На борту «Тирпица» были также приняты самые строгие меры безопасности. Многочисленные посты наблюдения должны были постоянно следить за воздухом, водной поверхностью и берегом. Как в свое время Топп, так и Майер неоднократно указывал команде на возможность актов саботажа. Поучения подкреплялись практическими делами. Неподалеку от корабля вдруг всплывали манекены диверсантов-подводников, начинали шевелиться заградительные сети, под водой слышались какие-то звуки, в воздухе появлялись воздушные шары. Майер иногда даже задавался вопросом, а не слишком ли он усердствовал. Посты каждый раз поднимали тревогу, как оказывалось, по пустякам, за что подвергались осмеянию со стороны своих же товарищей. Так что постепенно таким тревогам должного внимания уже не придавалось.

Майер был убежден, что действительно серьезного нападения следовало ожидать с воздуха. Этим утром, как и обычно, с соответствующими церемониями был поднят флаг. Новый первый помощник Юнге отдал распоряжение разобрать прослушивающую корабельную установку, поскольку она функционировала не совсем удовлетворительно, и отремонтировать ее. Утром же был установлен час для чистки оружия.

Определенное число зенитных орудий оставалось тем не менее в боевой готовности для отражения возможного авианалета.

Командир корабля Майер спокойно завтракал, слыша обычные звуки: крики, свистки боцманских дудок, шум моторных лодок за бортом. Он хотел уже вставать из-за стола, как вдруг появился первый помощник и доложил, что один из постов наблюдения заметил внутри сетевого ящика нечто, похожее на небольшую подводную лодку.

Майер посмотрел на своего помощника с недоумением.

– Маленькая подводная лодка в сетевом ящике? Наверняка очередная ложная тревога. Хотя это свидетельствует о бдительности личного состава. Тем не менее объявите общую тревогу. Кто сейчас на вахте?

– Валлукс.

– Хорошо, благодарю вас.

Первый помощник вышел. Вскоре послышались сигналы боевой тревоги. Однако вместо длинного гудка были даны пять коротких, применявшихся обычно в мирных условиях на учениях. Оказалось, что ответственное за подачу сигналов лицо их перепутало, сигнал общей тревоги поэтому был дан только через минуту. (Для этого потребовалось дополнительное распоряжение первого помощника.)

Майер слышал, как люди разбегались по своим боевым постам. Он и сам заторопился и стал надевать шинель и фуражку, когда снова появился Юнге, по лицу которого было видно, что тревога на этот раз имела серьезные основания.

В 9 часов утрана «Тирпице» один из унтер-офицеров, посмотрев на группу матросов, драивших палубу, перевел свой взгляд в сторону фьорда. Над водой стлался легкий туман. Вдруг он заметил какой-то удлиненный предмет, всплывший на поверхность воды. Может быть, это кит? Пожалуй, великоват, да тот, скорее всего, сразу же снова нырнул бы. Стало быть, подводная лодка?! Непонятный предмет находился в непосредственной близости от сетевого ящика.

Прошло несколько минут, и на водной поверхности уже ничего не было видно. Однако вскоре предмет снова появился на поверхности воды уже внутри сетевого ящика на удалении не более 20 метров от корабля.

– Подводная лодка! – крикнул он. – Подводная лодка!

Вахтенный офицер, старший лейтенант Валлукс, был об этом извещен. Выбежав на капитанский мостик, он посмотрел в сторону левого борта. Это действительно оказалась подводная лодка, медленно шедшая на сближение с кораблем. Она напоминала своеобразную платформу, едва выступающую из воды. Валлукс тут же оповестил Юнге и командира артиллерийской части. Через несколько минут раздался сигнал тревоги.

Обер-лейтенант Лайне с двумя матросами поспешно спустили на воду моторный бот и прыгнули в него.

Лайне, получивший прозвище Тигр за постоянно недовольное выражение лица, запустил мотор и сел за руль.

– Подготовить буксирный трос, – крикнул он одному матросу и повернулся к другому:

– Ручные гранаты.

Бот подлетел к маленькой подводной лодке, которая опять всплыла, и обер-лейтенант бросил в нее ручные гранаты, которые взорвались рядом с лодкой.

– Завести трос! – приказал Лайне.

Матрос, стоявший в носовой части бота, бросил трос, упавший на рубку лодки, люк которой как раз в этот момент открылся.

Из люка вылезли четверо мужчин, обросших, грязных, едва державшихся на ногах, которые молча прошли по палубе и сели с достоинством в мотобот. Лайне попытался закрепить трос. Один из мужчин повернулся и посмотрел на медленно скрывавшуюся в воде лодку. Обер-лейтенант понял: они открыли кингстон… Двигатель лодки еще работал, и она продолжала медленное движение в сторону «Тирпица», таща за собой бот. Напротив орудийной башни «Б» лодка затонула. Трос оборвался.

– Вы командир лодки? – обратился по-немецки Лайне к одному из четверки, похожему на руководителя группы.

Тот в ответ кивнул головой. Когда мотобот подошел к трапу «Тирпица», он не торопясь и с достоинством спокойно встал. В течение доли секунды его охватила какая-то нерешительность, может быть, некое проявление слабости при виде этой стальной громады. Затем, взявшись одной рукой за поручень трапа, он другой ощупал карман брюк, чтобы удостовериться, не забыл ли чего-нибудь. Выпрямившись, вместе с тремя остальными он поднялся наверх и ступил на палубу линейного корабля. Часовой направил на него автомат, но он посмотрел на того лишь с удивлением. Взгляд его скользнул по палубе, орудиям, флагу со свастикой, развевавшемуся на корме. Затем он гордо поднял голову, как бы говоря:

– Видимо, на этом корабле британского офицера не приветствуют?

Этим человеком был старший лейтенант английского флота Дональд Камерон, а сопровождали его Лоример, Кендалл и Годдард, ставшие отныне пленниками.

9.34 утра.

Первый помощник доложил Майеру, что внутри сетевого ящика всплыла подводная лодка, что ее экипаж пленен, а сама лодка затонула около корабля.

Из почти 2000 человек команды большинство находилось на своих боевых постах. В проходах никого не было, и Майер с первым помощником быстро оказались на капитанском мостике. Замешательство с подачей сигнала тревоги длилось не более минуты, но и минута была слишком длинной. Майер осмотрел фьорд. Со всех постов поступали донесения. Он с нетерпением ожидал сообщения о том, кем же были взятые в плен подводники. Может быть, русские? Их база находится не так уж и далеко. Англичане? Вряд ли. Им же надо было пересечь Атлантику, прежде чем попасть в Каа-фьорд. Вопрос этот, однако, имел уже второстепенное значение. Кем бы ни оказались эти люди, они прибыли сюда не для того, чтобы сдаться в плен.

Майер подумал о донных или магнитных минах. Возможно, и сама подводная лодка начинена взрывчаткой. Необходимо было действовать, и незамедлительно.

9.36 утра.

Командир «Тирпица» стал отдавать распоряжения. Водолазы должны были обследовать днище корабля на предмет магнитных мин и при обнаружении обезвредить или по крайней мере удалить их. Водолазного снаряжения, однако, в его распоряжении было мало. Можно было задействовать одного, максимум двоих человек, тогда как требовалось десять, а то и пятнадцать. Бортовому самолету следовало учинить охоту за подводными лодками. Проход в заграждении, хотя и с опозданием, но был закрыт. Надо бы поставить на пары котлы, но пока корабль сможет двигаться, пройдет не менее полутора часов. Задействовать буксир? Поблизости не было ни одного. Майеру было ясно, что необходимо срочно уйти со стоянки.

Пока единственный водолаз одевался, матросы длинными шестами прощупали борта корабля.

Против донных мин существовало только одно средство: хотя бы немного изменить положение корабля за счет использования якорных цепей и швартовов – в сторону правого борта, поскольку у левого затонула подводная лодка.

9.40 утра.

Носовую часть корабля удалось несколько развернуть, хотя и не намного. На капитанский мостик поступило и ожидавшееся командиром донесение: подводная лодка оказалась английской.

Внезапно началась стрельба из пулеметов в сторону плавучей мишени: за пределами сетевого ящика обнаружена вторая подводная лодка! Успела ли она установить мины? Ведь если бы она не всплыла, то и не была бы обнаружена, поскольку видимость закрывалась надстройкой корабля. Майер посмотрел в бинокль на лодку, находившуюся в каких-то пятидесяти метрах от корабля. Она снова всплыла и почти тотчас же исчезла, но с нее успел прыгнуть в воду человек.

9.56 утра.

От командиров всех боевых частей поступили донесения: «Тирпиц» к бою готов.

Майер дал радиограмму:

«Командованию группы Северного флота, адмиралу Северного моря, адмиралу Полярного района: в 9.30 внутри сетевого ящика „Тирпица“ уничтожена лодка-малютка. В плен взяты 4 англичанина».

Британские пленные были отведены на ют, а потом в офицерскую кают-компанию. Лоример попытался протестовать, настаивая на том, чтобы его отвели к трапу, где должны были приветствовать, как это положено, как офицера. Он даже сделал несколько шагов к двери. Немцы, их охранявшие и не разобравшиеся, чего он хочет, подумали, что он хотел бежать, и преградили ему дорогу с оружием в руках. Офицера, взявшего их в плен, видно не было.

Камерон и его товарищи, несмотря на положение, в котором оказались, были счастливы, что им удалось выполнить свой долг. Единственно, что им было необходимо, так это выспаться. Для них все было закончено. Теперь их волновал только один вопрос: какая судьба была им уготована? Лагерь для военнопленных или расстрел? Минуты проходили медленно, очень медленно. Все четверо думали о взрывных устройствах, которые скоро должны были сработать. Будет ли линейный корабль в результате мощного взрыва уничтожен? Что станет с ними? Останутся ли они целы? Думали они и о товарищах с других лодок – о Плейсе, Хенти-Крире. Где они могли быть?

Камерон достал трубку из кармана и стал старательно набивать ее табаком. И тут над головами они услышали крики, поспешные шаги, грохот цепей и даже выстрелы.

– Они стреляют, – сказал Кендалл. – Значит, атакует одна из наших лодок!

Огонь усилился. Кендалл сжал кулаки и выругался. Но вот послышался громкий крик. Потоплена ли лодка? И какая именно? Камерон посмотрел на часы. Остается шесть минут.

В этот момент в кают-компанию вошел немецкий лейтенант, произнесший на ломаном английском:

– Вы и вы, следуйте за мной!

При этом он показал на Камерона и Лоримера. Когда они вышли, Кендалл и Годдард остались одни.

– Их будут допрашивать, – произнес Кендалл и пожал плечами. Посмотрев на часы, отметил: остается четыре минуты… Приближается ответственный момент. Что произойдет?

«Если бы я смог открыть дверь, выбежать на палубу и прыгнуть в воду», – подумал он.

Камерон и Лоример были приведены в какое-то помещение, где их стали допрашивать. Сообщив свои фамилии и воинские звания, на другие вопросы отвечать они отказались. Немецкий офицер распорядился принести им кофе и алкоголь, они выпили с явным удовольствием. Глаза Камерона не отрывались от часов. Еще минута… еще несколько секунд…

В следующий момент «Тирпиц» вздрогнул от мощного взрыва, а может быть, и нескольких. Следовательно, заряды все же сработали. [62]62
  Даже в дальнейшем так и не было выяснено, чьи заряды были взорваны – установленные Камероном или же Плейсом. – Прим. автора.


[Закрыть]Камерона и Лоримера взрывом бросило на пол.

Майер с капитанского мостика увидел огромный вздымающийся вверх водяной вал у носовой части корабля и почувствовал сотрясение его корпуса.

На корабле повсеместно потух свет. Раздались крики, прозвучали хриплые команды… С нижней палубы и из трюмов наверх вынесли раненых. Командиры боевых частей стали определять степень повреждения. Хайнц Бернштайн, электроинженер, константировал, что динамомашины во втором зале не работали, автоматические выключатели на распределительном щите сработали, и в помещение стала поступать вода. Фред Айхлер, главный инженер, сидевший вместе с капитан-лейтенаном Грунике у щита управления, почувствовал в момент взрыва, что корабль приподняло, затем сам оказался на полу, успев лишь воскликнуть: «О-ла-ла!»

Матросы, охранявшие Кендалла и Годдарда, поставили винтовки в угол и, схватив огнетушители, стали покрывать стены белой пеной. Затем вытолкали пленных на палубу. Они слишком долго находились в темном помещении, и солнце буквально ослепило их. Кендалл отметил с удовлетворением, что на корабле царят полный беспорядок и смятение. «Тирпиц» получил крен на левый борт. Из полопавшихся труб поднимался пар. Вокруг корпуса корабля разливалось огромное масляное пятно.

Артиллерия малых калибров открыла огонь, стреляя куда попало.

Камерон и Лоример были также выведены на палубу. У них возник вопрос, а не расстреляют ли их немцы в приступе гнева. Тем не менее четверо пленных смотрели друг на друга с плохо скрываемым удовлетворением. Их атака оказалась успешной, и «Тирпиц» получил серьезные повреждения, о тяжести которых они, однако, судить не могли.

Раненых было много. В лазарете находился и капитан первого ранга Юнге с пробитой головой. Одного матроса с верхней палубы взрывом подняло в воздух, и он упал головою на якорную цепь. Матрос погиб.

Несмотря на серьезные повреждения, «Тирпиц» не тонул, так что англичане стали понимать, что их победа оказалась относительной. Они были отведены в штабное помещение, где капитан третьего ранга Войцеховский-Эмден приступил к их допросу, который, однако, не дал никаких результатов. Когда он понял бесполезность этой затеи, то приказал отвести пленных, которыми в душе восхищался, в матросский кубрик.

– Вам что-нибудь требуется? – спросил он их.

– Что-нибудь горячее… Глоток джина… и сон.

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы вам что-нибудь принесли и выдали вам подвесные койки. Отдыхайте.

Они пили горячий кофе, когда дверь вдруг открылась и в помещение вошел мужчина, на котором были только длинная шерстяная нижняя рубашка и громадные сапоги. Это был Годфри Плейс. Люди Камерона громко рассмеялись, увидев своего товарища в подобном виде, а потом поделились с ним пищей. У всех мелькнула одна и та же мысль: что стало с Уиттемом, Айткеном и Уитли? Но никто не проронил ни слова.

– «Тирпицу» удалось немного отойти в сторону, что его и спасло, – сказал после некоторого молчания Плейс. – Я успел подложить один заряд как раз под его носовую часть.

– А я свои оба, – добавил Камерон.

Усталость буквально валила их с ног, так что, забравшись в предоставленные им подвесные койки, они сразу же заснули как убитые.

Офицеры «Тирпица» попытались определить характер и размеры повреждений. Корабль получил крен в 5 градусов. Нефть из емкостей вытекла. Днище было довольно сильно покорежено. Точные данные станут известны после того, как подводная часть будет обследована водолазом и когда корабль поставят в док. На юте обнаружились серьезные пробоины и вздутия. Все три турбины получили повреждения. Орудийные башни «Антон» и «Цезарь» были сорваны с оснований и не вращались.

Капитана беспокоил единственный вопрос: сможет ли корабль выйти в море?

Скоростные катера перепахивали весь фьорд, сбрасывая глубинные бомбы в тех местах, где было отмечено всплытие подводных лодок-малюток. Но на водяной поверхности не появлялось ни масляных пятен, ни каких-либо предметов. Сколько лодок участвовало в атаке на «Тирпиц»? Предположительно три. Одна затонула у носовой части корабля, другая – около плавучей мишени. Третья лодка была обнаружена в 10.43 утрасо стороны берега, метрах в 800 от «Тирпица», и была сразу же обстреляна из 37– и 105-миллиметровых орудий. Лодка тут же затонула. Было ясно видно, как из воды показалась ее носовая часть, которая исчезла в водовороте через несколько секунд. Позднее на том месте были дополнительно сброшены глубинные бомбы. [63]63
  Речь шла о лодке «X-5» под командованием старшего лейтенанта Хенти-Крира. Ее видели с лодки «X-7» 21 сентября в районе острова Сёрё. Из экипажа никто не спасся. – Прим. автора.


[Закрыть]

22 сентября, 14 часов.

На самом «Тирпице» тем временем кипела бурная деятельность. Майер приказал как можно быстрее привести в порядок все зенитные орудия, так как опасался, что попытка уничтожить корабль с помощью подводных лодок-малюток может быть завершена авианалетом союзников. После этого на палубах было прибрано и наведен порядок во всех помещениях. Как оказалось, была разбита вся посуда, ряд перегородок сорван, стекла в иллюминаторах разбиты.

Как следовало поступить с пленными?

– Пусть они спокойно поспят, – распорядился капитан. – Думаю, что они это заслужили.

Он решил, что ему не следует разговаривать с ними. Да и к чему? Допрашивать пленных – не его дело. Он хотел, однако, чтобы на борту его корабля обращение с английскими моряками было хорошее, а потом их надо было направить в лазарет в Тромсё. Но вот ему доложили по телефону, что в плен взят еще один англичанин. Он был с той подводной лодки, что затонула около плавучей мишени. Моряк, облаченный в водолазный костюм, полностью выбился из сил.

– Он, скорее всего, ничего не скажет, как и остальные, – сказал Майер. – Так что допрашивать его нет смысла. Пусть тоже отоспится.

Шестым англичанином был лейтенант Боб Айткен. Когда остальные его увидели, то посмотрели на него как на привидение. А что случилось с Уайтли и Уиттемом? Плейс не решился задать ему этот вопрос.

Айткен смотрел смерти в лицо. Он совершенно выбился из сил, и в первую очередь душевных…

Камерон, Плейс и остальные покормили Айткена и уложили спать. Они еще находились в состоянии эйфории. Они остались живы и, даже если не уничтожили гигантский линейный корабль, то, по крайней мере, вывели его из строя, нанеся большие повреждения.

Вечером Айткен рассказал:

«Я слышал, как ты крикнул Годфри, чтобы все покинули лодку. Но она тут же пошла на дно. Люк шлюзовой камеры, на наше счастье, закрылся сам собой. Командование взял на себя Уиттем. Мы поспешили надеть водолазные костюмы, и я проверил снаряжение Уайтли и Уиттема. Мы сохраняли полное спокойствие. Подняться на поверхность с глубины 40 метров большого труда не составляло, ведь мы проводили подобные тренировки в Чедвике. Но прежде чем покинуть лодку, мы открыли вентиль. Мы ожидали, пока лодка наполнится водой, чтобы можно было открыть оба люка. Уайтли должен был выходить из переднего, а Уиттем из заднего. Я собирался выходить в освободившийся люк.

Когда вода дошла нам до колен, мы попытались подойти поближе к люкам, но из-за надетого снаряжения не смогли этого сделать, так как в лодке было трудно даже повернуться. Я оказался к шлюзовой камере ближе всех.

– Вылезай первым и потом поможешь нам, – сказал Уиттем.

Лодка продолжала наполняться водой, но слишком медленно. Слой воздуха становился все меньше. Мы стали представлять себе, что будет, когда вода поднимется до уровня рта и глаз…

Вода была ледяной. Мы попытались открыть и другие вентили, но они были блокированы. Пришлось ждать еще полчаса, а потом и еще. Когда вода поднялась до электроаппаратуры, предохранители тут же сгорели, а от аккумуляторов пошел дым и газ. Можете представить себе наше положение. Пришлось дышать кислородом из водолазного снаряжения… Стояла полная темнота, и мы на глубине 40 метров чувствовали себя как в гробу… Примерно через час вода поднялась до груди. Лодка была почти полна водой. Я подошел к шлюзовой камере и попытался открыть люк, но он еще не поддавался. Давление еще не выровнялось. Пришлось ждать еще. Запаса кислорода в снаряжении было не так уж и много. Ощупью я подался немного назад, чтобы попросить Уайтли помочь мне открыть люк. До этого он стоял у перископа. Сейчас же рука моя ничего не встретила, а нога уткнулась в его тело: Уайтли лежал на полу лодки.

Наклонившись, я ощупал его лицо, грудь и кислородный мешок. Мешок был пуст. Два дополнительных баллончика были также пусты. Если даже Уайтли и был еще жив, я не мог бы вытащить его на поверхность. Я и сам чувствовал себя все слабее, а кислорода оставалось совсем немного. Я сделал несколько шагов назад, в сторону Уиттема, что далось мне нелегко. Поскольку кислород кончался, я быстро открыл дополнительные баллончики, но на такой глубине из них почти ничего не поступало. Все, это был конец. Тогда я подполз к шлюзовой камере и толкнул крышку люка… Что было потом, не знаю. По всей видимости, я потерял сознание… Через какое-то время на холодном воздухе и на солнце я пришел в себя. После более чем двухчасового пребывания на глубине я вновь увидел небо… Немцы меня выловили. Горячий кофе и одеяло, несколько вопросов… Вот и все. И больше не будем говорить об этом… Никогда, слышите?!»

Высокорослый, широкоплечий, обросший бородой Айткен был похож на ребенка, готового расплакаться.

– «Тирпиц» серьезно поврежден и на долгие месяцы, если не навсегда, выведен из строя, – произнес Плейс. – А сейчас попытайся поспать еще.

На следующий день все шестеро английских военнопленных покинули корабль. С капитанского мостика вслед этим мужественным людям смотрел командир «Тирпица». Их сначала доставили в Тромсё, а затем вывезли в Германию. 28 ноября 1943 года они прибыли в Марлаг-Милаг Норд, где Кендалл и Айткен встретились с Гринхолдом и Дувом, которые принимали участие в успешном рейде наездников на торпедах в Палермо. Камерон и Плейс размещались до прекращения боевых действий в соседнем бараке…