Текст книги "Реквием линкору «Тирпиц»"

Автор книги: Леон Пиллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14
ПЕРЕХОД МОРЕМ

«Флоту необходимо три года для постройки нового корабля. Но ему потребуется триста лет, чтобы установить новую традицию».

(Из выступления адмирала Эндрю Каннингема перед своим штабом в 1941 году в Александрии.)

Суббота, 11 сентября 1943 года, 4 часа пополудни.

При сильном ветре и большом волнении моря «Тракьюлент» первой вышла из гавани.

В рубке спокойно стоял, внимательно наблюдая, как натягивался буксировочный канат, старший лейтенант Александер. Рядом с ним был Камерон.

Камерон ночью написал свои последние письма – одно матери, другое Еве. Будучи практичным шотландцем, он написал жене, какие распоряжения сделал на случай, если с ним что-нибудь произойдет, в отношении выплаты ей его денежного содержания… В последний момент ему пришлось несколько поволноваться. Лоример, который должен был доставить из штаба карты Каа-фьорда и стоянки «Тирпица», перепутал их и принес карты, предназначенные для другой подводной лодки. Так что ему пришлось быстренько возвратиться назад и обменять их на те, которые должен был получить командир «X-6».

Лоример, Кендалл и Годдард находились внутри лодки, чтобы не мешать. Из открытого люка «X-6» высовывался до пояса старший лейтенант Уилсон. Он сразу же проверил работу телефонной связи и убедился, что все функционировало.

Обе подводные лодки пересекли бухту, проплыв мимо «Бонавенчера», «Титании» и других лодок, ждавших своего часа.

Сирены всех судов приветствовали «Тракьюлент» и «Пайкер». С бортов «Титании» и «Бонавенчера» раздались крики «ура». Все тянули руки в их сторону, а у Камерона появился вопрос, что должны были чувствовать остающиеся моряки. И с усмешкой ответил сам себе:

«Хоть несколько дней можно будет отдохнуть от этих парней. И все же надо пожелать чертям всего хорошего!»

Сэр Клод, глубоко взволнованный, хотя старался этого не показывать, и Вилли Бенкс провожали их у выхода из гавани. До лодок еще раз донеслись крики «ура», которые вскоре затихли. Обойдя скалы Равенс Рок, лодки оказались в открытом море. «Тракьюлент» увеличила скорость, и «X-6» стало накрывать волной.

Камерон спустился внутрь лодки и уселся в тесном уголке, который для него зарезервировал Александер. И тут обнаружил пропажу: он забыл или потерял шотландскую шапочку из красной шерсти, которую ему связала Ева. Это было плохим предзнаменованием для горца. Он быстро сунул руку в карман. Слава богу, Банги, маленькая деревянная собачка, первый подарок Евы, была на месте. Тогда ничего страшного. Он задал сам себе вопрос, как это у него, воспитанника современной цивилизации, могли сохраниться подобные предрассудки. Но, как бы то ни было, Банги была с ним… Об этом происшествии он сделал запись в своем дневнике, добавив:

«Я произнес при этом небольшую молитву о благополучии всех нас, моя дорогая».

Затем он снова поднялся наверх и бросил последний взгляд на быстро удалявшийся берег. Холмы и небольшие острова без жителей… Когда-то он их снова увидит?

Надвинувший фуражку на лоб Александер, щеки которого покраснели от ветра, улыбнулся ему.

– Я не хотел бы быть на лодке назойливым пассажиром, – произнес Камерон. – Разрешите мне нести вахту, как и всем вашим офицерам. Это немного их разгрузит, да и у меня время не будет тянуться столь долго.

– Само собой разумеется, – ответил Александер.

Зазвонил телефон с «Пайкера», и Уилсон, которого все звали Вилли, доложил, что у него расшатался перископ и сильно болтается. Камерон рассердился, услышав это, так как потратил много времени, наводя на своей лодке порядок. Пришлось сбавить скорость, чтобы Уилсон провел необходимые ремонтные работы.

Камерон еще долго оставался вместе с Александером в рубке, но когда стемнело, спустился вниз. Кендалл лежал на койке офицера, несшего вахту, и что-то читал.

– Это Сомерсет, – пояснил он. – Думаю, что прочитаю всю книжку, пока мы доберемся до цели нашей экскурсии.

Камерон усмехнулся, а потом попытался лечь и вытянуться на койке Александера, но она оказалась короткой, хотя он и был среднего роста. Для него осталось загадкой, как на ней мог спать долговязый Александер. Он подумал о сменном экипаже, находившемся на его подлодке: там было еще теснее и к тому же более опасно. Напряжение дня скоро все же сказалось, и он уснул.

Сразу же за «Тракьюлентом» в море вышли «Сиртис» и «X-9».

«Трашер» и «X-5» отправились в путь в 18 часов.За ними в 20 часовпоследовали «Синимф» с «X-8», а через полтора часа и «Стабборн» вместе с «X-7».

«Сцептр» и «X-10» покинули Лох-Кернбоун в 13 часов 12 сентября.

Каждую пару лодок провожали с тем же энтузиазмом, что и «Тракьюлент» с «X-6».

Из-за сильного волнения лодки «X» были вынуждены идти в подводном положении, правда, на глубине всего нескольких метров. Находиться внутри лодок было не так уж приятно. Каждый член экипажа прихватил то, что мог, чтобы расположиться поудобнее и дополнить полученные продукты. Хотя они и прошли длительную подготовку, уже в первые часы плавания почувствовали тяжесть в затылке, а руки и ноги затекли. Никогда до этого полусогнутое положение не переносилось ими столь тяжело… В маленьких суденышках сильно ощущалась сырость, поэтому первой заботой экипажей была аппаратура и прежде всего перископ, без которого боевой экипаж оказался бы квартетом слепцов. Благодаря телефонной связи они не чувствовали себя совершенно одинокими, что действовало успокаивающе.

Но именно телефон заставил поволноваться Филипа, командира «X-7», перед самым отплытием. Ему понадобился почти целый час, прежде чем была обнаружена неполадка. Как только ремонт закончили, он подал команду: «Отдать швартовы!» Ингрем и Браун пожелали ему по мегафону счастливого пути, произнеся эту фразу по-французски. Филип остался стоять в рубке «X-7», и в 22 часаобе лодки вышли в море.

В 22.40,когда батареи были подзаряжены, Филип закрыл люк и пошел на погружение.

Только после этого он достал вахтенный журнал и занес туда все подробности отплытия. Скорость движения составляла 10 узлов. Ему оказалось сложно удерживать лодку на определенной глубине, и она беспрестанно рыскала.

Воскресенье, 12 сентября, 0.30.

Филип записал в вахтенный журнал:

«Передняя цистерна – 440, задняя – 320 и уравнительная – 2200 фунтов балластной воды. Скорость 10 узлов. Глубина 50–65 футов».

В 0.30он всплыл. Когда же снова пошел на погружение, в неплотно закрытый люк хлынула вода.

Магеннис попытался плотно закрыть дверцы шлюзовой камеры, которая стала наполняться водой. Филип распорядился идти на погружение на 17 метров, надеясь, что давлением воды крышка люка будет прижата плотно. Другого выхода не было. Минуты тянулись долго. Наконец Филип приказал всплывать. Его маневр принес ожидаемый успех. После всех треволнений экипаж откачал поступившую воду, а заодно проветрил лодку и подзарядил батареи.

В 4.35Филип услышал какие-то необычные звуки на внешней обшивке лодки: трение и стуки. Он сразу же подумал о взрывных устройствах, прикрепленных снаружи. Если ослабнет крепление на одном из концов, равновесие лодки будет нарушено. Необходимо было посмотреть, что случилось. Филип всплыл и открыл крышку люка. Было темно. Волны накрыли лодку, и вода устремилась в шлюзовую камеру. Филип пополз на коленях вперед, держась за все выступы, затем лег на живот и попытался дотянуться до креплений забортного груза. Оказалось, что все было на местах. Он возвратился в лодку, но шумы были все равно слышны. Может быть, этот стук исходил от дверок шлюзовой камеры. В 5 часов утра Филип позвонил на «Стабборн» и запросил свое местоположение. Ему было сообщено: 210 градусов, позиция ПП – 5 миль. Это означало: 5 миль от условного пункта ПП, 210 градусов северного румба. Филип занес эти данные на карту.

После восьми часов хода и напряженной работы Филип, Лак и Магеннис, как ни странно, не чувствовали такой усталости и онемения конечностей, как вначале.

12 сентябрядругих происшествий не было. На «X-7» все было опять в порядке. Необычные шумы затихли.

В 20 часовФилип снова всплыл. Маленькую лодку сильно раскачивало, и он почувствовал некоторую тошноту. Что же это, его, командира, будет теперь тошнить, как молодого юнгу во время первого плавания? Необходимо обязательно выдержать.

«Командир должен сам убирать за собой грязь»,

– записал он в вахтенный журнал.

В 22.05он проверил напряжение батарей и всплыл в 22.15.

Командир «X-7», как и командиры других лодок-малюток, должен был поддерживать связь с лодкой-«маткой», оба же его подчиненных были обязаны держать лодку на плаву и заботиться об электропроводке, изоляция которой могла нарушиться от сырости.

13 и 14 сентябряФилипу пришлось преодолевать некоторые трудности, о которых он на «Стабборн», однако, не докладывал. Вначале стал болтаться перископ, который он пытался закрепить, но безуспешно. Магеннис хотел было измерить скорость хода лагом, но у него ничего не получилось. Матрос Лак заболел морской болезнью. Сам Филип испытывал небольшую депрессию от длительного пребывания в тесноте. Он поклялся себе провести остаток жизни в свободных условиях.

Вторник, 14 сентября.

В 8.30 утрана «X-7» был зарегистрирован внезапный рывок вниз.

– «Стабборн» притормозил, – пояснил Филип Лаку и Магеннису. – Каналья без всякого предупреждения, видимо, сбросил скорость с 11 до 4 узлов.

Он перевел руль глубины в нужное положение, и «X-7» всплыла, но тут же снова стала стремительно погружаться.

– Откачать 1400 фунтов балласта! – приказал Филип. «X-7» выровнялась снова…

Вдруг электроосвещение стало гаснуть. Большую часть времени утром Филип пытался найти неисправность.

– Здесь сыро, как в преисподней, – пробурчал он. В конце концов повреждение было устранено.

– Все вновь функционирует! – воскликнул он, обращаясь к Лаку и Магеннису. – Это событие обязательно отметим ужином в «Савойе».

Он распорядился подогреть томатный суп, бараний язык и зеленый горошек с перцем. Все это было тщательно перемешано и подано к столу. На десерт была клубника с молоком.

После этого командир «X-7» растянулся на резиновом матрасе, положенном в носовой части между аккумуляторными батареями, и уснул.

В 20 часовон встал, отдохнув, и, проверив напряжение батарей, установил, что оно было слабым. Приказав всплывать, он целых четыре часа подзаряжал их, запустив двигатель. За это время внутри лодки немного подсохло, но электроосвещение было слабым и желтоватым. Да и двигатель постоянно чихал. Его надо бы было перебрать. К счастью, хоть перископ перестал болтаться. «Стабборн» довольно длительное время шел на скорости 7 узлов только на кормовом двигателе, так что Филипу управлять лодкой было совсем непросто. Он хотел было сообщить об этом на «Стабборн», но телефон не работал. Тихое гудение в трубке свидетельствовало о том, что провод порван не был. Это Филипа особенно не обеспокоило, поскольку он считал, что они и без связи вполне обходились.

Погода стояла плохая. На глубине 26 метров колебание моря еще ощущалось, а на 10-метровой глубине со стола падали тарелки.

Из адмиралтейства поступила радиограмма:

«Действовать по плану номер 4».

Это означало, что «X-5», «X-6» и «X-7» должны были атаковать «Тирпиц», «X-9» и «X-10» – «Шарнхорст», а «X-8» – «Лютцов». По данным аэрофоторазведки за 14 сентября, первые два корабля находились в Каа-фьорде, тогда как «Лютцов» стоял на якоре в Ланг-фьорде. «Каталина» доставила из Вёнги фотоснимки, указывавшие точное расположение противолодочных сетей. Вся эта информация была передана на большие подводные лодки по радио в зашифрованном виде.

Хенти-Крир на «Трашере», Камерон на «Тракьюленте», Плейс на «Стабборне», Мак-Фарлейн на «Синимфе», Теренс Мартин на «Сиртисе» и Хадспет на «Сцептре» склонились над картами Альта-фьорда и обозначили точное расположение немецких кораблей и их сетевого ограждения.

Среда, 15 сентября.

В 4 часаутра произошла авария.

«X-8» шла на буксире за «Синимфом» со скоростью 8 узлов. Старший лейтенант Смарт боролся со сном, так как именно в эти часы глаза у человека закрываются сами собой. Вдруг у него создалось впечатление, что подлодка шла не на буксире. Он поднял телефонную трубку… Полное молчание и никаких звуков. Буксировочный канат, видимо, лопнул. Смит приказал всплывать. Над морем стоял молочный туман. Видимость едва достигала пяти миль, но «Синимфа» видно нигде не было. Местоположение «X-8» было примерно 69 градусов 04 минуты северной широты и 08 градусов 14 минут восточной долготы. Никогда еще подводная лодка не казалась Смарту такой маленькой. Просто ореховая скорлупка в безбрежном пустом море. Единственным спасением было выдержать курс движения. Окли, безусловно, станет возвращаться назад, как только заметит потерю «X-8». В 4.30,запустив дизельный двигатель, на скорости 3 узла «X-8» пошла, придерживаясь прежнего курса.

На «Синимфе» еще никто ничего не заметил, и он продолжал движение. Только в 6 часов утра вахтенный офицер обратил внимание на то, что «X-8» не всплыла, хотя и пришло время для проветривания. Окли сразу же приказал проверить буксирный канат. Он был оборван. Следовательно, они потеряли лодку-малютку, но Окли и Мак-Фарлейн сохраняли спокойствие.

«X-8» должна была всплыть и продолжать плавание самостоятельно. Необходимо возвращаться и начать ее поиск.

– Курс 209!

Пополудни «X-8» еще не была обнаружена. Ветер дул со скоростью от 11 до 15 миль в час, небо было затянуто тучами, море неспокойно. Видимость составляла порядка 7 миль. Удастся ли им найти «X-8»?

В тот же день, 15 сентября,Филип всплыл в 7.30 утра.Море немного успокоилось. Проведя проветривание, он снова ушел на погружение… В 11 часов «X-7» стало, однако, бросать столь сильно, что экипаж, даже находясь на двадцатиметровой глубине, был вынужден крепко держаться за что попало, чтобы не быть отброшенным на стены или на двигатели. Филип выругался. Он сразу же подумал, что взрывные устройства, закрепленные с внешней стороны лодки, оторвались и потерялись. Телефон все еще не работал. Как вел себя «Стабборн» в такой шторм? Ему снова пришла в голову мысль, что настал его последний час. Пополудни он услышал щелчок в телефонном аппарате, а затем звонок. Стало быть, связь была восстановлена. Он снял трубку.

– Замечена подводная лодка, – произнес Дафф на другом конце провода. – Мы идем на погружение.

Естественно, «X-7» также всплывать не стала. Филип обеспокоенно ждал следующего звонка. Уж не немецкая ли это подводная лодка? Он сделал запись в вахтенном журнале, но у него сложилось впечатление, что время, указанное им, – 12.55 – не соответствовало действительности. Ошибка, скорее всего, составляла от 30 до 40 минут. (На самом деле, как было установлено позже, было 12.13.)Через час обе лодки всплыли. На поверхности моря видно ничего не было. «Стабборн» пошел опять дальше в надводном положении, «X-7» же снова ушла под воду.

15.50.

Годфри Плейс стоял на мостике «Стабборна» рядом со старшим лейтенантом Даффом. Оба офицера почти не говорили. Погода могла бы быть и получше. «Стабборну» опасаться было нечего, а вот «X-7», шедшей за ним на буксире, приходилось тяжеловато. Они знали, что Филипу довелось уже столкнуться с целым рядом трудностей, но южноафриканец не звонил и не жаловался. Вдруг матрос-наблюдатель крикнул:

– Буксирный канат оборван!

В следующую секунду Плейсу представилось, что ему предстоит оказаться на дне моря, но наблюдающий крикнул:

– Канат пошел вверх!

Следовательно, он только что оборвался, и «X-7» должна быть неподалеку.

Филип как раз находился на центральном посту. Вообще-то была его очередь идти спать, но он предпочел остаться. Вдруг он почувствовал, как лодка потеряла ход. Не оборвался ли буксирный канат? В следующий момент лодка под углом в 45 градусов резко уходит на глубину 30 метров. Филип направил весь имеющийся сжатый воздух в балластные цистерны, тогда как Лак, громко выругавшись, запустил компрессор. «X-7» стала понемногу всплывать. Открыв толчком крышку люка, Филип осмотрелся. Море продолжало волноваться, захлестывая лодку волнами. Возникла опасность быть смытым за борт. Тем не менее он высунулся из люка, крепко держась за края. В ту же секунду моряк вымок до ниточки. Нащупав трубку воздухопровода, он ухватился за нее. Невдалеке, между двумя громадами волн, он увидел очертания «Стабборна». Приняв удар очередной волны, Филип стремительно сполз внутрь лодки, предоставляя возможность для маневрирования большой подводной лодке.

«Стабборн» подошел ближе и спустил на воду ялик (высота волн достигала четырех метров). В нем сидел Боб Айткен, тащивший за собой конец нового буксирного каната. Филипу потребовалось не менее пяти минут, чтобы ползком добраться до носа «X-7». Не сказав друг другу ни слова, друзья закрепили канат. Когда они закончили работу, порвался тросик, соединявший ялик со «Стабборном». Как теперь мог возвратиться туда Айткен? После нескольких попыток ему удалось-таки поймать ушедший в воду буксирный канат, по которому он все же возвратился назад. Ялик был поднят на борт, и Дафф продолжил путь. Было уже 17 часов. Филип пошел на погружение, но ненадолго, так как вспомнил, что в спешке не закрепил конец буксирного каната. Всплыв, он опять ползком добрался до носовой части лодки. Слава богу, канат еще не соскочил. Устранив свою оплошность, он, насквозь мокрый, возвратился в лодку. Достав вахтенный журнал, записал:

«Такой способ перехода морем понемногу вырабатывает привычку, но делает человека апатичным».

В 20 часов«X-7» снова всплыла для проветривания и подзарядки батарей. Стоя в люке, Филип и Магеннис решили закурить. Сигареты долго не раскуривались, так как были тоже сырыми. Но они все же попытались воспользоваться оказией, ибо в подводном положении курить в лодке запрещено.

В 20.30«X-7» еще не погружалась. Ночь была относительно светлой. Вдруг Филип заметил световые сигналы со «Стабборна»: «Х… Х…» Это означало: «Приготовиться к срочному погружению».

Сам «Стабборн» под воду еще не ушел. Филип ждал, но ничего не происходило. Время тянулось бесконечно долго.

В 21.15появились новые световые сигналы: «Т… Т…» Что хотел этим сказать Дафф? Филип не стал ломать себе голову. Не мог же он знать, что со «Стабборна» замечена «X-8». «X-7» идет в надводном положении, хотя время проветривания уже давно истекло. В 22.25,повозившись с катализатором, он отдал распоряжение идти на погружение.

В 23.15Магеннис вдруг дико заорал и стал ругаться. Оказалось, что он случайно порезал себе ножом большой палец. Этого еще не хватало. Пришлось поспешно сделать перевязку.

Филип заносил все происшествия в журнал с точным указанием числа и времени. Под конец у него возникли сомнения, соответствовала ли заносимая им дата дню недели? Не сбился ли он со счета? И он решил впредь точных данных не заносить, чтобы избежать возможных недоразумений.

В 16.30с «X-8» был замечен «Стабборн», когда тот занимался восстановлением буксирного каната с «X-7» и начал с ней сближаться. Смарт обменялся световыми сигналами с Даффом и подошел к его лодке вплотную. Он изложил кратко, каким курсом он шел, когда отстал от «Синимфа».

Тогда Дафф догадался, что вражеская подводная лодка, которую он заметил в 12.13,и была «X-8».

Как только «X-7» снова была взята на буксир, «Стабборн» пошел дальше, но на такой скорости, чтобы не терять из виду «X-8». Одновременно Дафф пытался обнаружить «Синимф».

В 19.54,поскольку с «Синимфом» ему связь установить не удалось, он зашифрованной радиограммой поставил в известность о случившемся адмиралтейство.

Через час в адмиралтейство поступила радиограмма с «Синимфа» о потере «X-8». Сэру Клоду оставалось только сообщить на «Синимф», что ее лодка-малютка обнаружена «Стабборном», и назначить обеим лодкам место встречи, что и было сделано в 21.51.

Дафф передал на «X-8»:

– Следуйте курсом 046.

Около полуночи Дафф потерял из виду «X-8», а ее командир больше не отвечал на световые сигналы. Что случилось? Оказалось, что Смарт неправильно понял указание курса и вместо 046 пошел курсом 146.

Четверг, 16 сентября.

В 3 часаутра Дафф был вынужден сам себе признаться, что «X-8» снова потеряна. Но он очень устал и лег спать.

В 3.15вахтенный офицер «Стабборна» вздрогнул от неожиданности, заметив подводную лодку, шедшую с ним на сближение. Через несколько секунд он понял, что лодка английская. Это был «Синимф», разыскивавший «X-8». Разбуженный Дафф сообщил ее предполагаемое местонахождение, после чего пошел своим курсом с «X-7» на буксире.

Около часу дня с «Синимфа» был замечен «Сцептр», и Окли вошел в связь с Макинтошем.

В 17 часов«Синимф» обнаружил «X-8», к величайшей радости Смарта, который уже потерял всякую надежду. В 20 часов«X-8» снова была взята на буксир. Экипаж лодки-малютки был настолько измотан, что Мак-Фарлейн принял решение его заменить. Море, на счастье, успокоилось, так что пересменка была произведена за две поездки ялика. Мак-Фарлейн, Хиндсмарш, Марсдеш и Муррей находились теперь в лодке-малютке, а Смарт, Померой и Робинзон отдыхали на большой подводной лодке.

Эти происшествия привели к тому, что одна из лодок-малюток уже не могла принять участия в атаке на вражеские корабли. Людских потерь, к счастью, не было.

Трагедия произошла ночью 16 сентября. «X-9» с экипажем, состоявшим из командира старшего лейтенанта Керона и матросов Харте и Холлиса, после проветривания и подзарядки батарей в 1.20 пошла на погружение. «Сиртис», который ее буксировал, постепенно увеличил скорость до 8,5 узла. В 9.07 утра ее командир старший лейтенант Юпп сбросил скорость до 5 узлов и дал сигнал «X-9» на всплытие для очередного проветривания и подзарядки батарей. Но она не всплыла. Юпп сразу же проверил буксировочный канат, но он оказался оборванным. Тогда он развернулся и пошел назад на максимальной скорости. По показаниям лага и расходу горючего он предположил, что обрыв каната мог произойти между 1.45 и 3 часами утра. Но в том месте он ничего не обнаружил. Вся первая половина дня ушла на поиски.

В 15.45Юпп обнаружил масляное пятно на поверхности воды. Пятно это представляло собой длинную узкую полосу, направленную по тому курсу, которым должна была идти лодка-малютка. Где же была сама лодка? Реальными представлялись две возможности. Керон, обнаружив, что остался один, мог пойти к норвежскому побережью, хотя предпринять атаку на немецкие корабли в одиночку и не смог бы, так как у экипажа не было необходимой подготовки и к тому же они не знали точного местоположения вражеских кораблей. По второй вероятности, о которой никто пока не хотел думать, лодка могла затонуть. Юпп не мог даже проинформировать сэра Клода о случившемся, ибо находился в зоне предписанного радиомолчания.

– Пойду за 73-ю широту, – сказал он Теренсу Мартину. – Оттуда я смогу дать радиограмму в адмиралтейство.

Было уже 1.43 ночи 17 сентября.«Сиртис» прекратил поиски, взяв курс на север.

«X-9» так и не была обнаружена…

На борту «X-7» считали дни. Еще полтора, самое большее два дня, и они смогут покинуть эту сырую, тесную железяку! Взгляд Филипа скользнул по мокрым стальным стенкам и «бычьим глазкам», через которые внутрь лодки проникал серо-зеленый свет. Какая судьба ожидала этого железного монстра? Закончит ли он свое существование на дне моря и будет разъеден ржавчиной или же окажется в одном из британских музеев, где его с любопытством будут разглядывать посетители? Дойдет ли он вообще до своей цели? На дальнейшие размышления у Филипа не было времени. Ему приходилось решать тысячу вопросов для поддержания железяки, набитой самой разнообразной аппаратурой, в надлежащем состоянии. Когда Годфри Плейс вступит на борт своей «Пдинихтис», все должно быть в полном порядке… Годфри, эта странная птица, постоянно ходившая в плохо пригнанной одежде, одалживая у приятелей-офицеров то фуражку, то китель…

Филип часто звонил ему по телефону, держа в курсе дел.

– По трубке перископа постоянно течет вода, – докладывал он. Или же: – Нас здорово мотает. – Заканчивал же свое сообщение обычно одними и теми же словами: – Не беспокойся, Годфри, мы принимаем все необходимые меры.

Иногда их разговор прерывался или же было плохо слышно, ну и что из этого! Главное заключалось в том, что они все ближе подходили к цели.

Время, однако, тянулось долго. В 20 часов«X-7» всплыла для проветривания и подзарядки батарей. Волнение моря улеглось, и лодка слегка покачивалась на волнах. Вдруг «Стабборн» резко пошел на погружение, и Филип понял, что произошло нечто необычное. Он также пошел на погружение, записав в вахтенном журнале: «21.30».Оказалось, что на «Стабборне» радаром засекли появление самолета.

Ночь прошла без происшествий, если не считать того, что Филипу и Магеннису пришлось повоевать с «Георгом» – автоматическим рулевым управлением, которое заклинило, и лодку тянуло вправо.

Пятница, 17 сентября.

В 5.10 утрасо «Стабборна» сообщили:

– В 10 часовутра идем на погружение. Курс – 095. Смена экипажей сегодня ночью. Сигнал для подготовки – четыре небольших взрыва.

Филип посмотрел на Магенниса и Лака и сказал:

– Стало быть, сегодня ночью.

Все трое улыбнулись. Наконец-то они освободятся, как из заключения!

До и после полудня происшествий не было. Около 17 часоввечера, когда Магеннис готовил чай, лодку сильно качнуло от мощного подводного взрыва.

– Пока один взрыв, – отметил Филип, – да и к тому же весьма громкий. Что это? Глубинная бомба? Авиационная бомба? Торпеда? Во всяком случае, тряхануло нас здорово. Возникает вопрос, произойдет ли вечером смена?

В 18.50прогремел второй, еще более мощный, взрыв. Что там, наверху, происходило? Подверглись ли нападению подводные лодки, или же взорвался подрывной заряд одной из лодок-малюток? Приходилось ожидать развития событий.

В 21.10,во время очередного всплытия, со «Стабборна» поступил световой сигнал: «Д… Д…», который означал: «Погружение!»

«Пришлось прервать подзарядку и пойти на погружение»,

– записал Филип в вахтенном журнале.

«Синимф» и «X-8» шли в подводном положении согласно предписанию, так как находились уже близко к району предстоявших действий. Мак-Фарлейн в 16.30доложил Окли, что с большим трудом удерживает лодку в равновесии. Перед обедом он слышал свист выходящего воздуха. Он исходил из контейнера взрывного заряда, находящегося по правому борту. Несомненно, туда попала вода. Во всяком случае, лодка кренилась на правый борт.

– Считаю необходимым сбросить груз с правого борта, – закончил он свой доклад.

– Поступайте, как считаете необходимым.

– Ставлю взрывное устройство на предохранитель и сбрасываю его. Внимание!

Через пять минут Мак-Фарлейн крутанул колесо, которым мог изнутри освободить крепления забортного груза. Лодку тряхнуло, однако она почти в тот же момент выровнялась.

Сброшенный взрывной заряд должен был мягко опуститься на дно и постепенно заржаветь там, но не взорваться.

Обе лодки – все еще в подводном положении – отошли не более чем на 900 метров от места сброса взрывного заряда, когда прогремел мощный взрыв. «Синимф» здорово качнуло, а экипаж «X-8» бросило на противоположную стенку.

Заряд, вопреки ожиданиям, все же взорвался.

Взрывная волна могла повредить рулевое управление «X-8», и Мак-Фарлейн бросился сразу же его проверять. Но все обошлось.

Через некоторое время «X-8» стала крениться на левый борт. Мак-Фарлейн сделал из этого вывод, что и в левое взрывное устройство также попала вода.

Об этом он доложил Окли по телефону:

– Взрывное устройство с левого борта тоже необходимо сбросить.

– А если оно также взорвется?

– Я всплыву, – ответил Мак-Фарлейн. – А на взрывном устройстве часовой механизм поставлю с задержкой на два часа.

– Хорошо. Тогда я тоже всплыву.

Мак-Фарлейн установил часы-взрыватель особенно аккуратно. Взрыв произойдет через два часа, а за это время лодки будут уже далеко от этого места.

В 16.55и второе взрывное устройство с «X-8» пошло на грунт.

Для Мак-Фарлейна, Мародена, Хиндсмарша и Муррея операция «Сорс» была на этом закончена.

«Синимф» ушел под воду, «X-8» же продолжала движение по поверхности. В лодке-малютке было необычно тихо. Ее экипаж не поднимал глаз, никто не осмеливался заговорить. «Два года подготовки пошли насмарку, – думал с горечью командир. – Перед самой целью грозное оружие пришлось утопить. Остается лишь надеяться, что их не упрекнут в слишком поспешных действиях…»

За час сорок пять минут лодки ушли на три с половиной мили от места сброса взрывного устройства. Совершенно неожиданно раздался мощный взрыв, как показалось морякам, в непосредственной близости от обеих подводных лодок. В результате этого взрыва на «X-8» в шлюзовую камеру стала поступать вода. Трубы были погнуты, проводка порвана. Лодка держалась на плаву, но пойти на погружение не смогла бы.

На «Синимфе» отключился свет. Окли попытался связаться с Мак-Фарлейном по телефону. Через довольно продолжительное время послышались невнятные звуки, свидетельствовавшие хотя бы о том, что «X-8» шла еще на буксире.

В ночь с 17 на 18 сентябряОкли несколько раз звонил Мак-Фарлейну. «X-8» еще держалась, но у Окли появилась мысль, что ее придется все же затопить. [55]55
  «Не совсем понятно, почему второй взрыв на расстоянии в 3,5 мили нанес такие повреждения, тогда как первый взрыв, произошедший на удалении всего 900 метров, оказался без всяких последствий. Оба устройства были сброшены примерно на одной глубине (порядка 180 футов). Вполне возможно, что первое взрывное устройство, поставленное на предохранитель, взорвалось лишь частично…» (Из доклада контр-адмирала Клода Берри в коллегию лордов адмиралтейства от 8 ноября 1943 года). – Прим. автора.


[Закрыть]

Вечером 17 сентября пять больших подводных лодок тащили за собой пять лодок-малюток, в том числе вышедшую из строя «X-8». «Тракьюлент» с «X-6» и «Трашер» с «X-5», осуществившие переход без особых происшествий, вышли уже в район, откуда лодки-малютки должны были начать действовать самостоятельно. Три других – «Стабборн» с «X-7», «Синимф» с «X-8» и «Сцептр» с «X-10» – были еще на подходе.

Дважды в течение дня – в 6 часов утраи в 14.50 пополудни– командиры «Стабборна» и «Синимфа» выходили друг с другом на связь. Дафф, к своему облегчению, услышал, что «X-8» была все же найдена, а экипаж на ней заменили.

Хотя по плану все экипажи лодок-малюток должны были быть заменены к исходу 17 сентября,мероприятие это пришлось отложить из-за разволновавшегося моря и сильного юго-восточного ветра. Идти на риск потери кого-либо из людей во время перевозок их на яликах не стоило.

Контр-адмирал Клод Берри тоже не сидел в Лондоне без дела. Вместе с сотрудниками своего штаба он внимательно следил за движением подводных лодок по карте. Кроме радиограммы от командира «Синимфа», он получил информацию и из района Альта-фьорда, поэтому располагал точными данными о местоположении кораблей и их сетевых заграждений, а также о «Лютцове». Эти данные вместе с подтверждением распоряжения действовать по плану-4 он передал на подводные лодки.

Суббота, 18 сентября.

Мак-Фарлейн, Марсден, Хиндсмарш и Муррей провели беспокойную и весьма напряженную ночь. На борту «X-8» ничто не функционировало, а под ногами появилась вода. Не придется ли им тонуть вместе с лодкой? Опасение это, однако, никто вслух не высказывал.