Текст книги "Последний ангел (СИ)"

Автор книги: Лекса Перышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Долгих минут пять Бертана металась между привязанностью к Ниасу и желанием им владеть. Наконец, решилась и, глядя колдуну в глаза, произнесла:

– Я, заклинательница Бертана, клянусь тебе, заклинатель Колари, своей Силой, данной мне при рождении, что отпущу ангела Ниаса, при условии, что ты его вылечишь. Да будет так.

– Да будет так. – эхом откликнулся Корин, принимая клятву – Теперь забирай свою армию и уходи. Я сообщу тебе, когда он поправится.

Из узких зарешеченных стрельчатых окон били последние кровавые лучи заходящего светила. Сидя на широкой круглой постели, застеленной шкурой снежного барса, Зарина думала, что возможно, это последние солнечные лучи, которые она видит. Она больше всего на свете мечтала в последний раз увидеть Корина, услышать его звонкий заливистый смех. Сквозь пелену непроглядной тоски ей почему-то вспомнился вечер, когда в замке светловолосого колдуна собрался совет заклинателей. Зарина не знала, о чем они говорили, но прекрасно помнила, как к ним вышел только что очнувшийся после ранения кряхтящий и жутко сквернословящий Ниас, одеяние которого составляли только бинты, опоясывающие грудь. Не обращая внимания на звонко упавшие челюсти общественности, ангел невинно пожал плечиками и попросил водички. А Корин потом долго объяснял ему, почему так делать нельзя, тяжко вздыхал, тыкал пальцем в раскрытые страницы книги этикета, зачитывая Ниасу пункты, и тихо давился смехом, когда тот откровенно не понимал, зачем люди придумали такие глупости. А она тайно любовалась им из-за полуоткрытой двери. Он ни с кем не был так счастлив, как с этим ненормальным ангелом, словно сбрасывал весь груз прожитых столетий и становился смешливым юношей. Зарина вспоминала его улыбку, и нарочито нахмуренные светлые брови, и теплый взгляд голубых глаз, когда он смотрел на Ниаса. Ей такой взгляд никогда не доставался.

Демонесса печально улыбнулась своим воспоминаниям, закрыла толстую книгу, в которой собственноручно описывала каждый миг, проведенный рядом с любимым и, потянувшись к тайнику в письменном столе, достала заветный пузырек с сильным ядом, способным отравить высшего демона.

Всего один глоток – и ей не придется выходить замуж за ненавистного Виара. Не нужно будет делить с ним постель, с отвращением вспоминая на утро каждый миг, проведенный с другим мужчиной. Зарина не хотела такой жизни, от которой ее саму будет тошнить. Решительно выдернув пробку, она одним махом проглотила содержимое пузырька и улеглась на пушистой шкуре. Но в комнату вошел отец и, увидев рядом с девушкой пустой флакончик, зарычал, яростно теребя ее за плечи:

– Дура!!! Что ты приняла?!!

– Быстродействующий… – прошептала юная демонесса.

Окружающий мир размылся в ее глазах, сужаясь до единственной точки: перекошенного яростью отцовского лица. «Как жаль, что это было не лицо Корина» – подумала она, проваливаясь во тьму.

Корин спал в кресле, возле Ниаса, которого зашивал почти полночи, и, проснувшись от легкого шороха, увидел, что Даниэс поставил рядом с ним журнальный столик, на котором исходил паром горячий крепкий кофе и яичница с беконом. Красные глаза демона мельком глянули на проснувшегося колдуна:

– Доброе утро. Я не знал, что ты предпочитаешь на завтрак, поэтому приготовил на собственное усмотрение.

У заклинателя приятно потеплело на сердце, кроме Зарины, о нем никто так не заботился. Колдун поймал хлопочущего мальчика за руку, и, видя на столике только одну порцию, спросил:

– А ты?

– Я уже позавтракал, пока ты спал. Ты же не сердишься, что я без спроса хозяйничаю в твоем доме?

– Нет. – покачал головой мужчина – Делай что хочешь.

Дани обошел стол со спящим на нем Ниасом и, сев на диван, задал вопрос:

– Кто это существо?

– Ангел. – ответил Корин, потянувшись к чашке с кофе, и со смехом заметил, как демон подпрыгнул на диване, услышав ответ – Что тебя удивило?

– Что меня удивило? – равнодушно пожал плечами взявший себя в руки демон – Да так, сущие мелочи. Я уже понял, что страшный и ужасный колдун на досуге занимается благотворительностью, но каким ветром сюда ангела занесло?

– Мы с ним уже давно знакомы. Кстати, характер у Ниаса скверный, так что не удивляйся его причудам.

– Можно задать вопрос? – Дани не смотрел на него, он с интересом разглядывал лицо спящего ангела.

– Задавай. – кивнул мужчина.

– Я слышал, как та женщина, которая принесла его сюда, назвала тебя Колари. Почему? Ты же вроде Корин?

– Подслушивал? – едва заметно помрачнел Корин.

– Нет. – мальчик отрицательно покачал златовласой головой – Просто у меня хороший слух, а вы громко говорили.

Колдун помолчал немного, словно решаясь, говорить или нет, затем протянул:

– Хорошо. Если тебе интересно, слушай. В те времена, когда я был совсем еще юным мальчишкой, меня звали Колари, и у меня был брат-близнец Маэрин. Мы были очень близки с ним, все делали вместе, даже работу делили на двоих. У нас было не только одно лицо, но и одна душа на двоих. Брат был смыслом моей жизни, кроме него мне было никого не надо, я понимал его даже без слов.

Но однажды мой мир разбился на осколки. Мы с братом попали в плен к Бездушным. Свое название клан носил не просто так, они были действительно бездушные чудовища. На протяжении месяца они резали Маэра по кусочкам и заставляли меня смотреть на это. Пытка заключалась вот в чем: замучивши до смерти одного, они бросали второму нож. Как правило, второй убивал себя. Но не я. После смерти брата, я обезумел. И когда передо мной, измученным моральной пыткой, положили кинжал, я убил своих охранников и сбежал. Через столетие я вернулся и жестоко отомстил. И, стоя на руинах кланового замка Бездушных, я взял себе новое имя, соединив свое прежнее и брата. Так я стал Корином.

– Как долго ты мстил?

– Достаточно. – печально улыбнулся колдун – Я мстил не только Бездушным, но и всему демонскому роду, убил столько народу, что даже пересчитать не получиться. Почти вся моя жизнь – месть.

Красные глаза демона в упор посмотрели на собеседника:

– А сейчас? Ты все еще зол на то, что сделали с твоим братом? Ты и сейчас мстишь?

– Посмотри на меня. – потребовал Корин, будто Даниэс сейчас занимался не этим – Да, я все еще зол, и вряд ли смогу это простить, тем более забыть. Есть такие вещи, которые при всем желании, ни простить, ни забыть невозможно. Но я уже слишком стар для того, чтобы продолжать мстить.

– Стариком тебя не назовешь.

– Я достаточно силен, чтобы прожить еще столько же, не постарев. Возможно, что и умру достаточно молодым на вид. Я заклинатель, и моя оболочка должна быть молодой и сильной, чтобы воевать, но к душе это не относится. К сожалению, во мне уже не осталось молодого огня, я насквозь пропитан кровью, и устал. Я стар.

Корин говорил все это спокойным будничным тоном, не глядя на демоненка, но все же посмотрел на собеседника, когда услышал характерные всхлипывания. Дани изо всех сил пытался удержать эмоции, тер глаза, но предательская слезинка все же стекла по щеке, задержавшись на остром подбородке.

– Даниэс? – осторожно позвал колдун – Что с тобой?

– Ничего. – паренек громко шмыгнул носом – Не смей даже подумать, что мне стало тебя жалко. Я демон, и не могу испытывать ничего подобного. У тебя пыльно, и что-то мне в глаз попало.

– Тогда сходи и вымой соринку водой. – снисходительно улыбнулся заклинатель.

– Обойдусь. – фыркнул мальчишка.

– А может, вы заткнетесь? – предложил Ниас.

Под тонкой подошвой высоких кожаных сапог еле слышно шуршаликуски упавшей с потолка побелки. Рука, обтянутая тонкой тканью беспалых перчаток до белизны в костяшках сжимала фонарик. Слабый луч искусственного светане справлялся с густым, словно сметана, мраком, выхватывая лишь размытые кусочки очертаний.

Облезлые стены с давно облупившейся краской обзавелись плесенью, по углам свисали черные лохмотья паутины, остатки мебели покоились в самых неожиданных местах здания. Свозь бьющие по ушам звуки капающей где-то воды раздался тихий, на грани восприятия всхлип.

Он остановился, чтобы прислушаться, откуда именно идет звук, но тот не повторялся. Осторожно перекатывая стопы с носка на пятку, он пошел почти бесшумно к ближайшей двери в узком неуютном коридоре, потянул за ручку, и проржавевшие насквозь дверные петли издали такой ужасный полускрип – полустон, что зубы зашлись в оскомине.

– Твою ж скрипучую родню! – одними губами выругался Юки, замер на месте, прислушиваясь, после чего осторожно просочился в класс.

Помещение, созданное для обучения детишек грамоте, выглядело более чем удручающе. Изуродованные и поломанные стулья с партами безобразной кучей громоздились по центру комнаты, пол под окнами был усыпан мелким крошевом стекла, зеленая школьная доска одним краем упала на пол. Он сделал еще несколько вороватых шагов, обводя класс тусклым лучиком света, когда фонарь трусливо замигал и погас. Рука привычным движением скользнула в карман за свежей батарейкой, он быстро заменил ею старую, но прибор все равно отказался работать.

– Мать твою! – хрипло ругнулся парень и, зажав фонарик в зубах, хотел снять перчатки, чтобы воспользоваться другими органами чувств, раз уж со зрением в темноте не заладилось.

Фонарик зажегся так же резко, как до этого погас, и зрение тут же выхватило стоящую наверху горы из мебели, под самым потолком, женскую фигуру.

– Так вот вы какие, африканские зебры! – протянул Юки, прекрасно зная, что это существо его не услышит.

Он тихо, скорее, по привычке, чем по необходимости, обошел ее по кругу, отметил бледность лица, встрепанные волосы и белые, без зрачков и радужки, глаза. Женщина стояла неподвижно, словно смотря через стену в соседний класс. Она была одета в классические брюки со стрелочками и обтягивающую светлую кофту, ничего примечательно в ее облике не было, за исключением того, что она была мертва.

Парень немного расслабился, перенес вес на левую ногу, большой палец правой руки по привычке засунул в карман темных джинсов.

– Не томи уже! – лениво вздохнул, без стеснения рассматривая рану на ее шее, из которой бежала кровь, безнадежно пачкая ткань кофты.

Словно что-то почувствовав, она пошевелилась, перевела на парня взгляд белесых невидящих глаз и снова замерла.

– Чего уставилась? – беззлобно спросил он, впрочем, не ожидая ответа.

Он знал, что такие как она, абсолютно слепы. Вернее, не так. Их зрение отличаетсяот зрения людей, они видят только энергию, которая исходит от живых существ. Юки же давно научился прятаться от таких, как она, потому, что видел их с детства. И, надо сказать, призраки довольно приставучи, особенно к тем, кто их видит или чувствует, и тем более боится. Те, что умерли недавно и еще не забыли свою историю, стремятся поделиться с живыми своими страданиями и облегчить щемящее одиночество. Умершие же давно уже не хранят в себе и капли человеческого, застрявшие в этом мире, они не могут переродиться. В любом случае, они остаются по разным причинам: кто-то слишком жаждал жизни, кто-то хотел справедливого наказания, если их убили, а третьи беспокоились о родных.

Как-то некстати вспомнилось, как в детстве за ним ходил самоубийца, повесившийся мужчина, пугал до полусмерти своим видом и питался его энергией за счет страха. Тогда мальчик выучил свой первый урок – никогда не бояться. Вскоре висельник отстал от него и крепко присосался к его совершенно обычному, не страдающему такими видениями, старшему брату. Тот, конечно, не видел мертвеца, зато Юки видел, как покойник всюду следует за своим донором, питаясь любой его эмоцией, будь то радость или печаль, выкачивая из мальчика энергию. Вскоре его брат начал болеть и Юки, не выдержав, рассказал о причинах различных недугов брата родителям. Те долго ругались и сердились на «глупые выдумки» сына, и мальчик выучил свой второй урок – никогда не говорить, что ты видишь то, чего не видят другие. Юки смирился с этим проклятием и научился с ним жить. К тринадцати годам оннаучился становиться невидимым для мертвецов – отрезать все свои эмоции и чувства.

Тем временем призрак подняла голову, словно принюхиваясь к чему-то, подобралась и сорвалась с места, бесшумно передвигаясь по воздуху неуклюжими рваными шагами. Недолго думая, Юки последовал за ней. Конечно, призраки могли ходить сквозь стены, но почему-то предпочитали передвигаться через двери или окна, словно в них сохранилось твердое убеждение в том, что сквозь стену пройти невозможно. Женщина передвигалась достаточно быстро, поэтому парню пришлось за ней бежать, но он по привычке контролировал каждую мысль, каждый вдох и даже сердцебиение. Наконец, покойница привела его в другой класс на третьем этаже. С первого взгляда было понятно, что это помещение предназначено для малышей: битые в щепы маленькие парты, валяющиеся по полу бесформенными обломками, обрывки цветных плакатов на стене и мокрый, словно покрытый слизью, игрушечный бегемот с торчащим во все стороны из дырявой ткани синтепоном. В дальнем конце класса находились шкафчики, маленькие, как в детских садах, и возле них уже было шестеро мертвых, не считая новоприбывшей, за которой бежал Юки. Четверо мужчин и две женщины, издавая леденящие душу стоны, тянули руки к одному из шкафчиков, пытаясь открыть его.

Юки, брезгливо морщась, прошел сквозь толпу, в прямом смысле слова, и решительно рванул маленькую дверцу. Бледный свет фонарика осветил в недрах шкафа скрючившуюся от ужаса детскую фигурку.

– Эй, – осторожно позвал парень, – не бойся.

Он знал, что это та девочка, ради которой он залез сюда, узнал ее по спутанным светлым волосам и светло-зеленой пижаме с котятами. Ребенок посмотрел на него зареванными красными глазами и сказал:

– Дядя, а ты кто?

– Разве это важно? – улыбнулся ей парень, продолжая загораживать ее собой от голодных призраков – Главное, что я не похож на тех, кого ты видела ранее.

– Я не могу проснуться! – жалобно протянула малышка, кривя рот, словно готова снова разрыдаться, и слезы снова возобновили свой бег по припухшим щечкам – Я домой хочу, к маме!

– Тогда иди за мной, и я отведу тебя к маме. – он протянул девочке руку.

Она долго смотрела на него, не решаясь принять помощь от незнакомца. Юки не торопил ее, прекрасно осознавая, что ребенок сейчас в шоке, поэтому просто ждал, когда девочка решиться, терпеливо перенося прикосновения мертвецов к своей спине. Они скребли по нему ледяными пальцами, пытаясь добраться до живой теплой энергии, исходящей от девочки, и парень чувствовал жуткий холод, который ничем не заглушить, замогильную глухую тоску и безумие одиночества.

Наконец, малышка решилась, осторожно дотронулась до протянутой руки и, почувствовав живое тепло, уверенно вцепилась в его пальцы.

– Смотри только на меня. Ни о чем не думай и ничего не бойся. – предупредил он ее и успокоил – Это просто страшный сон, скоро ты проснешься и обо всем забудешь.

Юки не ждал, что девочка справится со страхом, но она честно старалась выполнить его указания. Вцепившись в него обеими руками, она задрала голову и смотрела только на него, что не мешало ей трястись от ужаса.

Мертвецы, разумеется, это почувствовали, они не видели парня, но отчетливо видели лучащуюся негативной энергией девочку. Завыв как по команде, они бросились к ребенку, та испуганно взвизгнула и попыталась снова спрятаться в шкафу. Схватив девочку в охапку, Юки поместил ее под мышкой и сорвался на бег. Сердце отбивало дикую барабанную дробь, исключительно от быстрого бега, и на пятом витке коридора Юки понял, что просто так не оторвется, а таких сущностей нельзя вести к беззащитному телу ребенка. Вот только одна беда – девочка сейчас для них как маяк. Нарезая круги уже по улице, задыхаясь от бега, Юки решил отвлечь ее от страха:

– Как тебя зовут?

– Юля. – громко шмыгнула носом она. Затем подумала и спросила – А тебя?

– Никита. – облегченно выдохнул парень, зная, что разговоров она все равно потом не вспомнит. Главное, что девочка отреагировала, клюнула на беседу, и теперь ему будет проще вернуть ее домой.

Еще не открыв глаза, Юки почувствовал адскую головную боль и общую убитость всего организма. Его рука по-прежнемусжимала маленькую детскую ладошку, и он с трудом разжал онемевшие пальцы. Рядом кто-то плакал и громко кого-то целовал.

– Мама, этот дядя из моего сна. – зазвенел детский голос.

– Я знаю, солнышко. Это я попросила его сходить за тобой.

– Воды. – простонал Юки, наконец, победив в неравной схватке с собственными веками и сфокусировав мутный взгляд на молодой светловолосой женщине.

– Да, конечно. – сорвалась та с места и вскоре принесла стакан с холодной водой и две таблетки аспирина, за что Юки был несказанно ей благодарен.

– Пишите. – сипло приказал, расправившись с подношением и, дождавшись, когда женщина найдет листок и ручку, продиктовал номер телефона – Позвоните этому человеку. Его зовут Павел. Скажете, что от Юки, он вам поможет. Иначе малышка так и будет гулять по ночам из собственного тела.

– Спасибо, я очень благодарна вам за помощь. – оставив лист на прикроватной тумбочке, она попыталась взять его за руку, видимо для того, чтобы горячо ее пожать ну или еще каким-либо образом выразить свою признательность, но парень самым наглым образом отшатнулся от нее, как от заразы.

Женщина краем сознания сопоставила растрепанную и заплаканную себя в домашнем облачении из спортивных брюк и футболки и молодого красивого парня с рвано стриженой гривой русых волос длиной до плеч в обтягивающей водолазке из тонкой шерсти и зауженных рваных джинсах. Остановившись на мысли, что ему просто неприятно прикасаться к такой неряхе, она неуверенно отдернула руки назад.

– Это не так. – словно прочитав ее мысли, он воззрился на нее усталым взглядом зеленых глаз – Просто сейчас ко мне не желательно прикасаться. Я энергетически грязный.

Она совершенно не поняла, о какой грязи он говорил, но спрашивать подробнее не решилась. Юки, практически держась за стены, дошел до прихожей, натянул свои высокие кожаные сапоги, удобно облегающие стопы и голени, и потянулся за черным приталенным плащом с множеством заклепок и цепочек на поясе.

– Лучше позвоните Павлу прямо сейчас. – посоветовал, вдевая руки в рукава – Ничего страшного, что ночь. Это дело нельзя откладывать.

– Да, я так и сделаю. – отчаянно закивала головой встревоженная мать.

Уже у самой двери она попыталась сунуть ему деньги, но Юки заявил, что за детей плату не берет, и ушел в ночь. Закрыв за ним дверь, женщина метнулась к телефону и дрожащими от волнения пальцами набрала нужный номер. Через несколько долгих изводящих гудков трубку сняли, и сонный мужской голос вопросил:

– Какого хрена в три часа утра?!

– Простите. – залепетала она – Вы Павел?

– Вчера, вроде, был.

– Мне срочно нужна ваша помощь, понимаете…

– Кто дал мой номер? – бесцеремонно перебил ее разбуженный мужчина.

И тут она поняла, что забыла, как зовут того парня.

– Он… Он одет так странно, в цепочках, рваных джинсах, волосы длинные. – испуганно затараторила в трубку, боясь, что собеседник прервет связь – Имя у него не русское.

На том конце немного помолчали, потом спросили:

– Юки, что ли?

– Да! – обрадовалась женщина, услышав знакомое имя – Да, он!

– Адрес?

– Чей? – немного опешила она.

– Свой я знаю. Ваш, разумеется.

Выйдя за дверь чужой квартиры, Юки с трудом добрался до лифта, и, оказавшись, наконец, на улице, опустился на грязный асфальт. Пробегавшая мимо кошка вздыбила шерсть на загривке при виде странного человека, сидящего на земле и отстраненно наблюдающего за неспешным кружением первых в этом году мелких и колючих снежинок, зашипела на него и со всех лап бросилась бежать. Юки почувствовал человеческий взгляд, но озираться не стал, наверняка кто-то сейчас не спит и с любопытством наблюдает за ним из окна.

– Отдохнули и будет. – тихонько бормотнул себе под нос парень и, поднявшись, пошел неровной пошатывающейся походкой. Сейчас его легко можно было принять за пьяного.

Город мирно спал и до съемной квартиры Юки добрался без приключений. Живых на улицах не было, а на мертвых он не обращал никакого внимания.

Юки всегда кочевал из города в город, нигде не задерживаясь надолго, поэтому личных вещей у него было мало, а соответственно съемная квартира встретила его неуютной пустотой. Стянув сапоги, он бросил их в угол, следом полетела и другая одежда, вот так, раздеваясь на ходу, он добрел до ванны, залез внутрь, включил горячую воду и постарался расслабиться. Вода успокаивала и возвращала силы, словно смывая прикосновения мертвых с его астральной оболочки. Юки старался ни о чем не думать, выключив кран, вяло водил руками по поверхности воды и сам не заметил, как уснул. Солнце встало, люди просыпались и шли на работу, но медиум этого не слышал, как не слышал и того, как в полдень открылась дверь квартиры, которую он забыл запереть.

Вошедший высокий и мускулистый мужчина с коротким ежиком темных волос и трехдневной щетиной на щеках задумчиво осмотрел разбросанные по полу вещи, отшвырнул ногой рваные зауженные джинсы, о которые едва не споткнулся, и негромко позвал:

– Юки!

Прислушался и, ничего не услышав, прошел в комнату. Обнаружив пустой диван, скинутую в угол дорожную сумку и выключенный ноут на столе, заглянул на кухню. Но и там его встретила тишина, нарушаемая лишь негромким урчанием холодильника. «Странно, машина у подъезда стоит. И она, несомненно, его. Кто еще в этом городе будет ездить на блестящем желтом джуке с изображением какой-то ушастой анимэшной девицы на заднем стекле, кроме этого ненормального?»– подумал Паша и осторожно заглянул в ванную комнату.

– Ага. – удовлетворенно кивнул сам себе, разглядывая стройного, но уже посиневшего парня, скрючившегося в холодной воде, подтянув колени к груди, и мирно спящего.

Пристроив седалище на краю ванны, и очень ехидно улыбаясь, негромко сказал:

– Подъем, Снежкин.

Юки моментально проснулся, дернулся, обдав мужчину холодными брызгами, но тут же успокоился:

– Каа, чего орешь с утра, как потерпевший?

Паша, прозванный за дар гипноза в честь мультяшного питона Каа, растянул губы в довольном оскале:

– Ору? Это еще тихо было. – и внезапно рявкнул во всю мощь своих легких – Подъем, Снежкин!!!

У Юки зазвенело в ушах. Стараясь не морщиться, он выполз из ванны и, укутавшись в огромное пушистое полотенце, пошлепал мокрыми босыми ногами на кухню, ставить чайник.

– Горе… – тяжело вздохнул Каа – иди одевайся, синегами! Я сварю тебе нормального кофе.

Посмеиваясь над собственной шуткой, Паша извлек из шкафа турку, нашел кофе и принялся варить, даже в холодильник залез, раздумывая, чем может накормить приятеля.

Они были знакомы давно, Юки не первый раз навещает этот город, и в то же время почти и незнакомы. Сам Каа никогда не покидал этогогорода, хоть и общался с не совсем обычными людьми, в основном через интернет, но приглашения погостить и навестить отстранял. Это Никита Снежкин, он же просто Юки, перелетная птица. Большинство их общих знакомых даже не знают, как его на самом деле зовут, имя Юки крепко прилипло к этому человеку. Да он и сам предпочитает называться снежком. Кто-то, узнав его фамилию, может подумать, что кличка произошла от нее. Но это лишь часть правды, на самом же деле большую роль сыграли внутреннее равнодушие, даже холодность, и внешний вид, напоминающий персонажа анимэ, хотя сам Юки никогда не стремился быть на кого-то похожим.

Каа обернулся на еле слышные шаги босых ступней по линолеуму. Одетый в мешковатые штаны с множеством кармашков и свободную футболку с рукавами, Юки как всегда не обулся. Была у него такая привычка, шататься по плохо отапливаемой квартире босиком.

– Держи. – Паша протянул ему кружку с кофе и уселся на единственный во всей квартире стул.

– Спасибо. – хрипло буркнул парень и, приняв угощение, забрался с ногами на широкий подоконник.

– Задница примерзнет – отдирать не буду. – предупредил Каа.

Юки эту фразу проигнорировал. Почти одним махом осушив чашку с горячим напитком, он помолчал, после чего, наконец, перевел взгляд на гостя и уже не хриплым голосом спросил:

– Что-то случилось?

– Ни там, «как дела?», ни даже «а как ты меня нашел?»… – притворно обиделся мужчина.

– Если бы дела у тебя были плохо, ты бы не ерничал. – взгляд равнодушных зеленых глаз устремился в окно, предоставив собеседнику любоваться затылком Юки – А нашел ты меня по машине: у тебя связи в ГАИ. Ближе к делу.

– Я просто так не мог прийти?

– Ты просто так не приходишь. – хмыкнул Юки.

И Каа сдался:

– Ты прав. В общем, у меня к тебе дело.

– Я уже понял. – с долей сарказма протянул медиум.

– Вот, ты бледный черт! Как узнал? – он шутливо погрозил Никите пальцем и сразу же посерьезнел – Совсем недавно ко мне за помощью обратилась девушка. Сказала, что последний месяц страдала лунатизмом, а теперь боится спать, попросила избавить ее от иррационального страха посредством гипноза. Казалось бы, пустяк, но… – он ненадолго замялся – Короче, ты должен взглянуть на нее. Мне кажется, это по твоей части.

– Когда?

– Поехали прямо сейчас. Через… – он посмотрел на наручные часы – Через три часа она приедет ко мне на второй сеанс. Собирайся.

Юки быстро закинул в себя пару бутеров, ненадолго покинул кухню и через десять минут вернулся в полном «боевом» облачении.

– Мда… Без комментариев. – протянул Каа, осматривая медиума, как НЕЧТО – Ты мне всех клиентов распугаешь.

– Если боишься – нечего звать. – наставительно заявил парень и первым потопал к двери.

Через час по местным пробкам они оказались наконец-то на окраине города, в котеджном районе, и припарковали Пашин мерс возле миленького трехэтажного особнячка с круглыми башенками и маленькими балкончиками.

– Хорошие хоромы отгрохал на своем даре. – присвистнул Никита, вываливаясь из машины приятеля.

– Я старался. Днем и ночью ковырялся в чужих черепных коробках.

Вика действительно чувствовала себя скверно. Стоило ей уснуть, как, проснувшись, она обнаруживала себя вовсе не в своей кровати, а родственники рассказывали о ее совершенно неадекватном поведении и будто она не спала. И девушка перестала спать. Сначала бороться со сном было практически невозможно, но после она начала чувствовать небывалый прилив сил, не позволявший ей упасть от усталости и уснуть. А спать ей действительно было страшно. В такие моменты она улавливала мысленные уговоры поспать хоть немного и отчетливо понимала, что мысли не принадлежат ей. Девушка обращалась к лучшим врачам, но после обследования, все как один, они указывали ей на дверь психиатра. Верить в то, что она психически не здорова, Вика отказывалась, и нашла единственный для себя выход – обратиться к Павлу Константиновичу, известному специалисту по гипнотерапии.

«После нескольких сеансов я буду абсолютно здоровым нормальным человеком» – успокаивала она себя, во второй раз в жизни паркуясь возле особняка гипнотизера рядом с серебристым Мерседесом. Хозяин «замка» сам открыл ей дверь, приветливо улыбнулся:

– Здравствуйте Вика. Проходите. Как вы себя чувствуете?

– Если честно, Павел Константинович, я не чувствую никаких изменений в своем состоянии. – ответила она, следуя за мужчиной в его кабинет.

– Проходите, не стесняйтесь. – он галантно открыл перед ней дверь.

Девушка благодарно улыбнулась, сделала шаг и застыла на пороге. За креслом гипнотизера, на широком подоконнике, вытянув во всю длину одну ногу, а другую согнув в колене, сидел длинноволосый парень с телосложением танцора. Длинные ноги обтягивали светлые брюки, испещренные беспорядочными темными полосами и разводами, свободная черная футболка с длинными рукавами совершенно не прикрывала левое плечо и пестрила множеством специально проделанных рваных дырок, образ завершало украшение в виде двух белых перьев на тонкой цепочке, свисающее с его шеи. Он неспешно повернул к ней голову, окинул холодным взглядом зеленых глаз и ничего не сказал, даже не поздоровался.

– Виктория, познакомьтесь. – сказал Павел – Это Ни…

– Юки. – перебил его парень – Меня зовут Юки.

Вика не поняла, что на нее нашло, и зачем она так себя повела, просто равнодушные глаза этого странного типа внезапно показались ей высокомерными. Презрительно задрав нос, она обернулась к гипнотизеру и, недоуменно выгнув брови, спросила:

– Павел Константинович, на ваши сеансы допускаются посторонние? Если это так, то я пожалуй, обращусь за помощью к кому-нибудь другому. – и, обогнув мужчину, хотела покинуть кабинет.

Чужие холодные пальцы с немыслимой силой вцепились ей в запястье, рванули назад, и, развернувшись, она наткнулась взглядом на пронзительные зеленые глаза. Юки зубами стащил беспалую перчатку со свободной руки, прижал ладонь к ее лбу и помрачнел. Девушке внезапно стало плохо: голова закружилась до темноты в глазах, в ушах зазвенело, и она с ужасом услышала шипение из своего рта:

– Не трожь ее! Она моя!

Парень тут же убрал от нее руки, а Павел перехватил ее, не дав упасть, и усадил в кресло.

– Как вы? – участливо спросил ее мужчина.

– Воды. – прошептала в ответ Вика, не отрывая взгляда от босых ступней Юки, нервно топчущих ковер по диагонали из угла в угол.

– Юки, не томи. – потребовал Паша, наливая в стакан воду из стоящего на столе стеклянного графина и протягивая его девушке.

Вика отстраненно приняла стакан и, снова переведя взгляд на ноги парня, увидела, как красивые, на ее взгляд, босые ступни перестали путешествовать по комнате.

– Каа, ты знаешь, а ты прав. И не прав одновременно. – сказал Юки – Это не по моей части.

– То есть?

Теперь девушка переводила взгляд с Паши на Юки и обратно, пытаясь понять, о чем они говорят, и что это только что с ней было.

– Она одержима. Но вот беда, я не экзорцист.

Наконец, до нее дошла суть разговора и, рассердившись, она вскочила на ноги:

– Да вы с ума сошли! Думаете, я поверю в этот бред?! Павел Константинович, я считала вас серьезным человеком, а вы серьезно меня разочаровали!

– Виктория, успокойтесь. – попросил Каа.

– Успокоиться?! Вы и этот… – палец с карамельно-розовым маникюром обвиняюще указал на медиума – Клоун! Стоите и городите мне всякую чушь про одержимость!

– Вика!

– Замолчите! Не перебивайте меня! Вы… Вы… Шарлатан, вот! – она сердито топнула ногой – Говорите, специалист по гипнозу?! А этот тогда кто такой?! Доморощенный знахарь?! Да вы оба…

Отстраненно внимающий ее словам Юки, внезапно потерял терпение.

– Молчать! – рявкнул он так, что зазвенело стекло, при этом, не пошевелив и мускулом на лице.

Сама не понимая почему, Вика захлопнула рот и, глупо моргая, уставилась на парня.

– Уважаемая Виктория, я медиум, а не, как вы выразились, доморощенный знахарь.

– Докажите. – потребовала девушка.