Текст книги "Последний ангел (СИ)"

Автор книги: Лекса Перышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Встать сможешь?

Никита уверенно кивнул головой, встал сначала на четвереньки, потом на ноги и покачнулся.

– Ясно. – улыбнулся Ниас и перехватил творца поперек туловища.

Юки вяло подрыгал ногами в попытках объяснить ангелу, что ему такое положение не нравится, но тот только насмешливо закатил глаза:

– Да перестань! От моей помощи твоя гордость не переломиться.

– Ну что ты ерзаешь? – раздраженно спросил Соран, хмуро взирая исподлобья на своего противника – Подушки, вроде мягкие. Зад затек? Или шилом внезапно обзавелся?

Инхар снисходительно улыбнулся ему:

– Жду, когда ты сделаешь ход. Устал, понимаешь ли, мы тут уже три с половиной часа играем, а ты все никак не сдаешься. – яркие голубые глаза стали насмешливыми – Проиграешь же.

Соран рассеянно почесал коротко остриженную голову и положил на доску плоский кругляшок из кахолонга. Инхар тут же сделал ход черным камушком из гематита:

– Попался. Шахматы тебе даются куда лучше, чем го. Может, сдашься?

– Я ему сдамся! – пригрозил Тозар, рассеянно теребя кончик своей растрепанной каштановой косы – Я, между прочим, целый мир поставил на него! Смотри, Соран, проиграешь – пеняй на себя.

Инхар затрясся от смеха, от чего словно живые заплясали по плечам тугие золотые локоны кудрей:

– Ты, кажется, в прошлый раз ставил на него и проиграл свою любовницу! Может, в следующий раз все же поставишь на меня?

– Тебя? – фыркнул Тозар и даже топнул по натертому до зеркального блеска паркету тяжелым шипастым ботинком на высокой платформе – Да я тебя ненавижу!

– И потому всегда в проигрыше. – растянул в улыбке пухлые розовые губы Инхар.

– Заткнитесь уже и играйте. – негромко попросил четвертый – Инхар, я на тебя поставил. Доволен?

– О, Моркис! Я так счастлив, что готов тебя расцеловать! – съязвил златовласый.

Упомянутый Моркис в притворном ужасе подался назад, выставив перед собой руки:

– Не надо! Еще меня куклы не целовали!

– Завидуешь. – уверенно подмигнул ему Инхар-Неужели руна на лице не дает покоя?

Моркис неосознанно коснулся щеки с черной руной, отдернул руку и фыркнул:

– Я горжусь своей руной. По крайней мере, мое имя проявилось не на заднице.

– Откуда ты знаешь, где руна у Инхара? – рассмеялся Тозар – Любились что ли?

– Ты, видимо, тоже. – ядовито усмехнулся ему тот, небрежным жестом засовывая руки в карманы широких мешковатых штанов.

– О, уже и ручки в карманы потянул! – хмыкнулИнхар – Иди в соседний зал, там мой портрет висит. Только не заляпай его, хорошо, дорогой?

– Вот же ты гадина! – рассердился всегда вспыльчивый Моркис и, вскочив, стукнул кулаком по игровому полю го, отчего черные и белые камешки разлетелись в разные стороны – Клянусь Создателем, когда-нибудь я доберусь до тебя!

– Ты испортил игру! – по буквам произнес златовласый ледяным тоном.

– Я еще и твою кукольную физиономию испорчу! – рявкнул Моркис, высокий хвост прямых темно-рыжих волос которого разве что только дыбом не стоял от ярости.

– Очаровательно! А я-то гадал, чем демиурги занимаются на досуге.

Все четверо, забыв друг о друге, обернулись на насмешливый голос. Оказалось, шутит над ними тонкий гибкий паренек с рваными прядями русых волос до плеч, образ завершали большие и яркие зеленые глаза и милые ямочки на щеках, какие бывают у маленьких детей. Его не узнал никто из четверых, зато все узнали стоящего рядом с ним ангела.

– Как вы попали сюда? – строго спросил Соран, сверля Ниаса тяжелым взглядом серых глаз.

Юки мило растянул губы в обманчиво вежливой улыбке:

– Я провел.

– Да неужели? – ядовито протянул Тозар – И кто же ты такой, если можешь провернуть подобное?

– Я? – Никита скромно потупился – Икинтар.

Все четыре демиурга застыли, будто их пыльным мешком по голове стукнули. А Никита, прекратив изображать вселенскую скромность, принялся разглядывать их. Они выглядели молодо, даже юно, по холеным рукам можно было понять, что они в жизни не держали ничего тяжелее ложки. Только вот глаза были отнюдь не безобидными, в них жили и хитрость, и острый и ум и море самоуверенности, словно эти четверо считали себя центром всех вселенных.

– Так он жив? – златоволосый обернулся к Тозару – Я говорил тебе, придурок, что полностью полагаться на Гидаэля нельзя! Ты должен был присмотреть за ним!

– А что в это время делал ты? – огрызнулся тот – Расчесывал свои кудряшки? Ты должен был контролировать ангела!

– Заткнитесь! – оборвал их Соран – Спорить потом будем.

И они так слаженно закрыли глаза, будто всю жизнь тренировались. Юки с улыбкой смотрел, как они самодовольно усмехнулись, тоже синхронно, и, открыв глаза, обнаружили себя там же, где и были.

– Что за…?

– Я перекрыл вам все ходы. – признался Икинтар – Уж извините. Ваша игрушка, Гидаэль, мертв, а я вошел в силу.

– Что ты сделаешь?

– Я? – Юки невинно поморгал глазами – Я ничего. А вот он… – кивок в сторону ангела – Вы не дали ему переродиться, подняли тело, оживили и в живое тело впихнули мертвую душу. Вы подменили ему память, заставив убить неугодно вам демиурга, его любимое творение – измерение ангелов вместе со всем ангельским народом, а потом стерли все воспоминания. Он вправе отомстить.

– Ты в своем уме? – расхохотался Инхар – Сопливый полукровка и жалкий мертвый ангелок против четырех демиургов. Оригинальный способ самоубийства! – и он вскинул руку. И ничего не произошло.

– А вот не выйдет. Я перехватил все доступные частицы, они теперь мои. А вы остались беззащитны, творить-то не из чего.

– Умный? – хмыкнул Тозар – Слышал легенду о Создателе? Он создал все из ничего.

– Он пожертвовал своей жизнью. – возразил Юки – Вы же на такое не способны.

С этими словами он отвернулся от них и тихо сказал Ниасу:

– Они твои.

Ангел медлить не стал, пока позволяют. Прыжок – и у Тозара вырван кадык. Демиург рухнул на паркет уже мертвым, и вряд ли успел осознать, что его уже нет. Ниас схватил низенький бронзовый столик и с размаху опустил на Моркиса, расколов хрупкий, как у человека, череп. Кровь брызнула во все стороны, оросив стены, мебель и всех кто был поблизости тяжелыми алыми каплями. Юки ужасно мутило, до рези в желудке, до темноты перед глазами, но он стоял и смотрел, не позволяя себе даже моргнуть, не то, что отвернуться. Соран и Инхар метались по комнате в поисках выхода, но всюду натыкались на невидимые стены, созданные Икинтаром. Рука ангела схватила следующего за золотые локоны волос и с размаху приложила лицом о стену. Штукатурка отлетела, в камнях осталась вмятина, а от лица некогда красивого демиурга не осталось ничего, кроме кровавого месива. Никита с трудом сглотнул застрявший в горле комок тошноты, но глаз все равно не отвел.

– Икинтар! – панически завопил Соран – Икинтар, я брат твоего отца! Слышишь? Мы с тобой в кровном родстве.

Юки перевел потемневший взгляд на «дядюшку» и хрипло выдохнул:

– Упаси Создатель меня от таких родственничков.

Ниас одним шагом пересек отделяющее его от жертвы расстояние, схватил Сорана за плечи. С жалобным треском сломались кости, плоть с противным хлюпаньем разошлась в стороны. Демиург был разорван жаждущим мести мертвым ангелом пополам. И только после этого Юки отвернулся, не в силах больше смотреть на живописно разбросанные по полу не менее живописно изуродованные трупы.

– Теперь я свободен. – счастливо выдохнул Ниас.

И Икинтар нашел в себе силы ему улыбнуться, невзирая на то, что ангел был по уши в чужой крови.

Неделю спустя

– Теперь точно все закончилось. – умиротворенно вздохнул юный демиург.

В его русоволосой голове роилась целая куча идей по восстановлению мира ангелов и ангельской расе, потому и взгляд был отрешенным, словно творец был уже не здесь, а где-то там, далеко.

– Ошибаешься, все только начинается. – возразил Ниас – И я знаю, что у тебя все получится. А я хочу спать.

Юки понял, о каком сне говорит ему ангел, потому сосредоточил все свое внимание на собеседнике:

– Уверен? Я могу просто сменить твои воспоминания так, будто ты и не умирал.

– Нет. – Ниас отрицательно покачал головой – Я не должен здесь находиться, и я хочу, чтобы все было по-честному.

– Я понимаю.

Ниас вложил в ладонь творца узкий шестигранный клинок из белого обсидиана. Юки сразу понял, чего от него хочет ангел, только пальцы предательски задрожали.

– Давай. – подбодрил его черноволосый, улыбнувшись – Сразу в сердце, я помогу.

– Один вопрос. – демиург посмотрел в его серебристые глаза – Зачем тогда ты сделал вид, что подчинился Берте?

– На это были причины. – ответил Ниас – Во-первых, я хотел понять, в каком окружении я оказался и что им на самом деле от меня нужно. И не существовало лучшего способа узнать, какие они на самом деле, чем прикинуться предметом. Я наблюдал за живыми, копировал их эмоции, поведение, это было не сложно. Во-вторых, я хотел показать Корину наглядно истинное лицо его ученицы, словам бы он не поверил.

– А почему тебя заботил Корин?

– И сам не знаю. – ангел пожал плечами – Может, он напоминал мне подсознательно кого-то. В любом случае, я оценил его, сильного и смелого человека, к тому же, он был хорошим воином, ни разу не нарушившим свое слово и не причинившим никому вред зазря. Он не был жестоким.

– Ясно. – демиург судорожно вздохнул.

– Не бойся. – ангел придержал его руку с клинком, направляя острием себе в сердце – Это не страшно, я помогу. Все будет быстро.

Никита несколько испуганно кивнул, сказать больше ничего не смог, слова застревали в горле.

– Прощай, Икинтар. – ангел дернул его руку на себя, острие вошло прямо в сердце.

Ниас судорожно выдохнул и обмяк, падая на спину. Клинок из белого обсидиана остался в руке демиурга, по узкому шестигранному лезвию на дрожащие тонкие пальцы медленно стекала яркая, мерцающая ангельская кровь. Юки опустился на колени возле распростертого тела и провел пальцами по остекленевшим серебристым глазам, закрывая веки. Он плакал, но эти слезы не были слезами горя, скорее уж тихой печали.

– Не прощай, Ниас. До свидания.

Мертвый мир с шестью лунами встретил его тишиной, но эта тишина не была зловещей, наоборот, она приносила чувство покоя. Тихие шаги по выжженной земле не нарушали ее, и даже зов слышался в ней гармонично.

– Роир. – позвал Юки.

– Я здесь, Икинтар.

Юки обернулся, с улыбкой посмотрел на ангела и сел прямо на землю, скрестив ноги. Ангел последовал его примеру, он молчал, но раскосые серебристые глаза смотрели на творца выжидающе.

– Спасибо. – искренне произнес Никита – Спасибо за то, что спас меня, когда я был младенцем, и за то, что ждал меня тут, отказавшись от перерождения. Тебе больше не нужно ждать. Я принял себя таким, какой я есть, я понял, что должен сделать. Ты и Дани можете отправляться спать, а я позабочусь об остальном. Обещаю, что все будет так, как и должно быть.

Роир не перебивал его, он слушал внимательно слова демиурга. И по мере того, как Юки говорил, образ мертвого ангела становился прозрачнее.

– Уходи, Роир. – сказал демиург.

Ангел улыбнулся ему в ответ и рассыпался маленькими белыми искрами. Целый рой белых светлячков устремился вверх, к шести лунам, освещавшим мертвый мир своим тусклым, неживым светом.

– Даниэс, один вопрос. Чему ты улыбался перед смертью?

– Я радовался тому, что умираю не в одиночестве. – улыбнулся демоненок.

Следом за белыми искрами вверх порхнули маленькие искрящиеся алые снежинки – Даниэс. Не было никаких рвущих сердце прощаний.

Демиург проводил их взглядом, поднялся на ноги:

– Теперь я остался один.

***

Двести лет спустя

Три солнца ярко освещали город, выточенный прямо в белой скале, и изумрудные луга вокруг него, и синие ленты рек. За городской стеной резвились дети, все, как один с серебристыми глазами. В одном из них творец узнал перерожденную душу Даниэса, некогда застрявшего в ангельском измерении, рядом с ним весело что-то лепетал мальчик помладше – перерожденный Роир. Где-то в этом же городе самозабвенно угукал Виар. Демиург немного нарушил правило, и сегодня у одной ангелицы должен был появиться на свет перерожденный Колари. Конечно, они не вспомнят, кем были раньше, до того, как родились снова, да им и не нужно этого помнить. Главное, что их помнил он, демиург, возродивший ангелов как расу.

Юки вздохнул, улыбнулся и тихо исчез из каменной ниши городской стены, откуда наблюдал за детьми.

Рафиэль простерла руки и призвала очередную душу, взяла в руки готовую к перерождению искру, внимательно всмотрелась в нее.

– Ниас. Ангел-убийца. – улыбнулась богиня – В этой жизни тебе суждено родиться слабеньким ангелом с врожденным дефектом ног и умереть, не достигнув совершеннолетия.

– Неа. – весело произнес мягкий мужской голос.

Искра сорвалась с ладони Рафиэли, полетела прочь, по дороге разгораясь все ярче, словно демонстрируя всю мощь души, и опустилась в ладонь стройного русоволосого парня.

– Икинтар! – зашипела богиня – Опять ты?! Ну, уж нет, не на этот раз! Отдай сюда душу!

Девушка рванула к демиургу, намереваясь отобрать яркую ослепительно-белую искру, но Юки ловко увернулся от рук богини и, состроив самое трогательное выражение лица, заканючил:

– Ну, Рафи, сестренка! Ну, пожалуйста! Пусть они хоть одну жизнь побудут счастливыми, а? В конце концов, миры от этого не рухнут. А? Сестренка?

– Коза плешивая тебе сестренка! – рявкнула рассерженная богиня.

– Спасибо! – просиял младший брат и исчез, растворился в воздухе, прихватив с собой ангельскую душу.

– Вот же, маленький засранец! – выругалась Рафиэль – Чтоб его мертвецы сожрали. – и, улыбнувшись, махнула рукой. Богиня давно перестала его ненавидеть, и даже привязалась к нему.

Чего уж там, она никогда не была злой, знала, какие жизни были у тех, кого ее младший брат переродил не по правилам. Ну и ладно, пусть поживут одну жизнь счастливо. В конце концов, Икинтар прав, миры от этого не рухнут.

Конец.