Текст книги "Цвет надежды"
Автор книги: Ledi Fiona
Соавторы: Наталья Способина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 92 страниц)
– Что это за комната?
Сириус не спешил оборачиваться. Он никак не мог настроиться на нейтральный разговор. Слишком все…
– Эта комната появляется, если кто-то очень в ней нуждается.
– И часто ты в ней… нуждался?
Что-то в голосе девушки заставило юношу оглянуться. Он споткнулся на приготовленном ответе и замер. В небольшой комнатке горело множество свечей, бросая на стены и потолок неверные тени от предметов. Справа негромко потрескивал разожженный камин. Но не это больше всего испугало юношу. У камина был расстелен огромный мягкий плед. Насмешка судьбы. Словно что-то или кто-то специально подготовил эту комнату для встречи двух любящих сердец.
«Кто-то? Конечно, твое воображение», – ехидно подсказал внутренний голос.
Юноша нервно сглотнул и посмотрел на Нарциссу.
– В прошлый раз это был чулан для метел. Я в нем прятался от завхоза, – сдавленно проговорил он, понимая, что оправдания звучат глупо, и все равно добавил. – Правда.
Нарцисса усмехнулась:
– Ладно, примем как рабочий вариант. Почему же сегодня это не чулан?
– Наверно, потому, что мы так захотели, – глубоко вздохнув, проговорил Сириус.
Нарцисса странно улыбнулась.
– О чем ты подумал, когда получил записку?
Сириус наконец отпустил ее запястье и сделал шаг в сторону.
– Я подумал о том, что не должен приходить.
– Но пришел.
– Как видишь. Нам правда нужно поговорить.
Девушка кивнула и прошла вглубь комнаты, остановившись перед камином. Белокурая нимфа в отблесках десятков свечей. Сириус понял, что эту картину не забудет никогда в жизни.
– О чем ты хотел поговорить? – спокойно спросила Нарцисса, глядя в камин.
– Не знаю. Я… – юноша замолчал.
Что он мог сказать? Пока он шел сюда, в голове выстроилась целая связная и пылкая речь. Признание в любви, уговоры, просьбы. Но посмотрев на нее, он вспомнил о завтрашнем дне. Он не имеет права поддаваться минутному порыву. Все решено. Он не вправе травить ее душу.
– Я приготовила тебе подарок, – внезапно сказала Нарцисса и повернулась к нему.
Она что-то достала из кармана своей нарядной мантии. Сириус сделал два шага вперед, словно опасаясь подходить слишком близко.
– Это дневник, – пояснила Нарцисса. – Я нашла его среди старых вещей в своем поместье. Дневник Фамуса Блэка. Представляешь, его имя вошло в Историю Магии, а о нем самом так мало известно. Он стал великим. А здесь описывается, с чего начинался его путь. Он немножко похож на тебя. Такой же забавный. Держи.
Нарцисса протянула ему небольшую книжицу, которой было около восьми веков. Сириус осторожно взял подарок и посмотрел на обложку. Время не пощадило витиеватой надписи, решительно стерев ее своей грозной рукой. Сириус открыл первую страницу. 1203 год. «Он был забавным, а стал великим». Такое резюме прочитанному могла дать только она. Он обязательно прочтет почти восьмисотлетнюю мудрость. И станет великим. Ведь она этого хочет.
– У меня тоже для тебя подарок, – осторожно пристроив книжку на маленький журнальный столик, юноша достал из кармана небольшой плоский сверток и протянул девушке.
Нарцисса улыбнулась и тут же принялась разворачивать. Потом ее руки замерли, и она спросила:
– Можно ведь?
– Конечно. Это – твое.
Сириус с улыбкой смотрел на ее быстрые и ловкие движения. Ему всегда нравилось дарить ей подарки. Она сразу превращалась в маленькую девочку с рождественской открытки. Столько в ней было искренности и тепла. Нарцисса развернула сверток и задохнулась. В ее руках была небольшая колдография.
Она стоит на берегу озера и со счастливой улыбкой корчит веселые рожицы в объектив.
Как же счастлива она была в тот день, несмотря ни на что.
Кажется, целая жизнь прошла с того беззаботного дня. Девушку охватила безграничная нежность к автору этого простого снимка. Она подняла глаза на Сириуса и прошептала:
– Спасибо.
Юноша смущенно пожал плечами. Нарцисса подошла и осторожно положила колдографию рядом с дневником далекого предка, затем повернулась к Сириусу и посмотрела в его глаза.
Юноша замер. Что-то в ее взгляде не давало покоя. Какая-то отчаянная решимость.
– Нарцисса, – сдавленно проговорил Сириус.
Девушка вместо ответа сделала шаг вперед. Сириус замотал головой и твердо произнес:
– Нет! Даже думать не смей. Упаси Мерлин, Люциус узнает, что мы просто встречались…
Нарцисса дотронулась кончиками пальцев до его щеки, и все красноречие мигом улетучилось.
– Пожалуйста, – отчаянно проговорил Сириус.
Нарцисса взялась за его расстегнутую мантию и одним движением сбросила ее с плеч.
– Нарцисса! – оторопел Сириус. – Ты меня что, совсем не слушаешь?
– Не-а! – весело ответила девушка и взялась за пуговицу его рубашки.
Сириус замер. Он понимал, что должен остановить ее. Он не имеет права подвергать ее опасности. Но что он мог поделать? Ее дрожащие пальчики расстегивали одну пуговку за другой. А ему самому до смерти хотелось поцеловать эти сосредоточенно сжатые губы. Сириус резко выдохнул, когда ее руки с силой выдернули уже расстегнутую рубашку из брюк.
– Ты понимаешь, что делаешь? – сделал он последнюю отчаянную попытку.
Нарцисса кивнула. Спокойно и уверенно и подняла на него сияющие глаза. Сириус перехватил ее руку и, зажмурившись, прижался губами к холодной ладошке. Нарцисса опустила взгляд и увидела на его левом плече свежие шрамы.
– Что это? – испуганно коснулась она пальцами самой большой розовой полосы на смуглой коже.
– Ерунда, – еле слышно отозвался Сириус.
Он уже не вникал в слова. Его разум был где-то далеко. Нарцисса подалась вперед и осторожно коснулась отметин губами. Сириус замер и напрягся, как струна. Девушка начала покрывать безобразные полоски легкими нежными поцелуями, каждым прикосновением вызывая дрожь в любимом теле.
– Нарцисса, – хрипло выговорил юноша.
Девушка подняла лицо и встретилась с такими любимыми глазами.
– Я ждала этого шестнадцать лет, представляешь? – с улыбкой произнесла Нарцисса.
Сириус посмотрел на ее губы и, потянувшись вперед, прижался к ним своими губами. Его поцелуй был нежен и упрям. Он хотел доказать всему миру, что она – его. Сердце отчаянно колотилось в ушах, воздуха не хватало, но он только сильнее прижимал к себе свое сокровище, свое неземное чудо, свою самую большую драгоценность. Он прервал поцелуй и прошептал в ее губы:
– Я люблю тебя. Я так люблю тебя.
Нарцисса зажмурилась и поцеловала его со всей страстью и нежностью, которая зрела в ее сердце шестнадцать лет. Безотчетно, инстинктивно, но именно этого момента и этих слов она ждала всю свою жизнь. Из-под плотно сжатых век потекли слезы: горячие, соленые. Сириус отстранился и с тревогой заглянул в любимые глаза:
– Что? – отчаянно спросил он.
Нарцисса замотала головой и прошептала:
– Я всегда это знала. Я всегда знала, что именно ты станешь моим первым мужчиной.
Смысл слов медленно достигал затуманенного сознания. Но все же достигал. Сириус резко выпустил Нарциссу из объятий и сделал шаг назад.
– Но ты же и Малфой. Вы же… Четыре месяца. Он же…
Нарцисса рассмеялась.
– Представь себе – нет. Я хочу принадлежать тебе, – добавила она уже поразительно серьезным тоном.
Сириусу показалось, что его разорвет на части. Дикий восторг от того, что он единственный, любимый, первый, наткнулся на стену здравого смысла. Если так, то Люциус непременно узнает. Что он сделает с ней?
– Нарцисса, я не могу. Слышишь? Ты не должна. Мы не должны…
Девушка сделала два шага назад, и сердце юноши оборвалось. Он все сделал правильно. Он спасает ее. Она сейчас уйдет. Все так и должно быть. Вот только почему-то захотелось умереть, не сходя с места. Он с отчаянием посмотрел на нее.
Нарцисса внезапно улыбнулась и подняла руки к шее. Пара секунд, и затейливая шнуровка ее парадной мантии оказалась развязанной, а сама мантия с легким шорохом опустилась к ногам. Сириус сглотнул. Под мантией на Нарциссе оказалось легкое, невесомое нежно-голубое платье.
– Я все равно стану твоей, – уверенно проговорила девушка и подошла совсем близко.
– Я твоя, – прошептала она в его губы.
– Еще раз скажешь это, и я с ума сойду, – тихо пообещал Сириус.
Нарцисса счастливо улыбнулась и положила прохладные руки на его обнаженный плечи.
– Ты такой горячий, – она нежно поцеловала его шею.
Сириуса затрясло. Остатки здравого смысла сделали ручкой и исчезли в неизвестном направлении. Он порывисто обнял ее и дрожащими пальцами начал бороться с многочисленными застежками у нее на спине. Его охватила паника. Он столько раз представлял себе это. У него был опыт, поэтому внутренне он гордился тем, что сможет удивить ее, подарить незабываемые мгновения. А вот дошло до дела, и он не может справиться с собственными трясущимися руками. Он никогда так не волновался. Тоже мне. Мужчина. Сириус чуть отклонился назад и, поцеловав ее волосы, позвал:
– Нарцисса…
Ее теплые губы покинули его плечо, стало холодно и пусто, но ему просто необходимо было видеть ее глаза. То, что он увидел, прогнало все сомнения и неуверенность. Она не врала. Она действительно ждала этого очень долго. Именно его, такого, какой он есть. Ей совершенно не был нужен его опыт или показное умение.
– Я люблю тебя, – просто сказала она.
Три простых слова, но Сириус взлетел до небес и, оставив на время застежки, крепко обнял ее.
– Боишься?
– Честно – нет. Это же ты.
Но в ее взгляде, конечно же, был страх. Просто все мысли Нарциссы были направлены на то, чтобы Сириус не ушел. Тогда она была решительной, настойчивой. Но вот он остался, и она превратилась просто в юную девчонку, которая решилась на самый главный шаг.
– Не бойся, – тихо прошептал он и повторил ее слова. – Это же я.
Застежки сами собой расстегнулись, и платье соскользнуло. Сириус задохнулся. От нежности, от любви, от несправедливости.
Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.
Бесконечная поездка.
Красивый мальчик с черною душой,
Сусальный Ангел, потерявший крылья.
Я знаю, что ты можешь быть другой,
Не прилагая никаких усилий.
Я знаю, что ты можешь подарить
Так много Света, что и в сказке не увидеть.
Я верю, что ты сможешь полюбить,
Но ты предпочитаешь… ненавидеть!
Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.
Драко Малфой усмехнулся в кулак, неотрывно глядя в окно «Хогвартс – экспресса» на пробегающий пейзаж. До чего же наивным он иногда бывает. Вот расслабишься и мечтаешь о несбыточном. Например, остановить время.
Ведь как он мечтал, засыпая на своей кровати под тихий голос Нарциссы, о том, чтобы завтра никогда не наступило. Да! Хладнокровный и равнодушный Драко Малфой… боялся. Его внутренности скручивались узлом от неконтролируемого страха. Когда опасность угрожала Нарциссе, он, не думая, решился на эту сумасшедшую идею – спасти чертова Поттера. Теперь, когда все кончено, он остался в этом замке один на один с отцом и Темным Лордом. Причем эта парочка вряд ли будет пребывать в хорошем настроении.
Но ничто не длится вечно. Беспокойный сон бесцеремонным образом был прерван злобным шипением:
– Драко Регулус Малфой, ты самая эгоистичная скотина, которая только могла появиться на свет!
Юноша с трудом разлепил глаза и попытался вникнуть, чем же он вызвал столь пылкие чувства Блез Забини.
Быстрый взгляд на ее красивое, но искаженное яростью личико показал, что это только начало.
– Блез… – устало простонал парень.
– Как ты мог так поступить?
– Сколько времени? – Драко попытался пошевелиться, и руки тут же пронзила острая боль. Он едва не застонал. Удержала лишь многолетняя привычка – не показывать окружающим слабости.
– Времени? Ты издеваешься? Ты же сам просил прилететь к тебе в комнату в полшестого!
– Блез, не шуми, а? – с усилием проговорил Драко и осторожно провел руками по лицу.
– Что с твоими руками? – взволнованно спросила Блез.
– Ничего. Не говори никому, что со мной что-то не так.
– Доброе утро, Блез! – раздался спокойный голос Нарциссы.
Драко обернулся и увидел мать, стоящую в дверях в соседнюю с ним комнату.
– Доброе утро, Нарцисса! – Блез тут же нацепила улыбку на лицо и слезла с ног Драко, на которых она до этого восседала, намереваясь устроить юноше веселую жизнь.
– Ты так рано? – приподняла бровь Нарцисса, глядя на девушку.
– Соскучилась по нашему Драко, – снова улыбнулась Блез и изящным движением расправила несуществующую складочку на своих легких брючках.
Драко перевел взгляд с одной безупречной представительницы чистокровного рода на другую и решительно сел, свешивая ноги с кровати. Сегодня его почему-то утомляла эта обычная идеальная жизнь. Юноша осторожно встал и сообщил:
– Я в ванную!
Два изящных кивка в ответ. Юноша вошел в ванную и начал раздеваться, с раздражением думая о том, что не хочет провести жизнь в таком неживом окружении. Два месяца назад он был потрясен до глубины души, осознав, что его мать может быть… живой: веселой, смеющейся. Тогда, на пляже, она вела себя, как юная шаловливая девчонка. Подобное он и во сне увидеть не мог. А ведь все семнадцать лет его жизни он помнил только холодную и безупречную хозяйку дома. С ее удивительно красивого лица почти никогда не сходила улыбка. Он не раз слышал слова о том, что его мать потрясающе красива. Драко привык к ее холодной красоте и совершенству. А недавно оказалось, что она может быть другой. Намного красивее. Этот обновленный вариант матери понравился Драко гораздо больше. Юноша усмехнулся, стягивая с себя свитер. Там, в комнате, остались две безупречные женщины. Одна – в начале своего пути, другая – в зените, так сказать. Нарцисса Малфой – хорошая иллюстрация к будущему Блез. Почему же девушка так тянется в этот омут?! Драко не хотел такой красивой куклы рядом с собой. Ведь это фарс. А другой брак бывает только по любви. Что такое Любовь, Драко представлял смутно. Он не видел ее в своей недолгой жизни. Недавно оказалось: Нарцисса любит его. Он с удивлением обнаружил, что тоже относится к ней как-то… Страшная вещь Любовь. Она делает слабым. Вот и отец нашел рычаг управления сыном. А все виновата она – Любовь. Нет! Он никогда не станет любить. Слишком опасно. Хотя ему эта опасность не грозит. Он слишком циничен, слишком прагматичен, слишком…
«Просто дай оказать тебе первую помощь…», – темноволосая девушка стоит напротив и взволнованно смотрит ему в глаза. Ее лицо залито лунным светом. Это вызывает чувство нереальности. Ненавидеть и предлагать помощь.
Слишком циничен? Что же твой циничный ум не придумает логичного оправдания ее поступку?
Драко резко тряхнул головой и начал осторожно снимать бинты. Черт! Руки были покрыты запекшейся кровью, часть ее присохла к бинтам, и от резкого рывка раны кое-где открылись. Драко снова выругался и попытался осторожно смыть кровь и принять душ с меньшими потерями.
Когда через несколько минут он вошел в комнату, там царила поистине светская беседа. Нарцисса и Блез обсуждали какую-то выставку. Юноша скривился. Он не хочет видеть это в своем доме. Он хочет жить.
«Недолго тебе осталось, – мудро заметил внутренний голос. – До посещения фехтовального зала».
Драко молча вышел из комнаты, стараясь не замечать двух взволнованных взглядов, которые так не вязались со сдержанностью беседы. Его больше волновало, чтобы снова не пошла кровь из-под кое-как им самим намотанных бинтов. Нежелательно было демонстрировать отцу доказательства своего путешествия через камин. Было… страшно.
И лишь проторчав в фехтовальном зале до семи и выяснив у пробегающего мимо эльфа, что отец и Лорд отбыли утром в неизвестном направлении и сильном раздражении, Драко Малфой вздохнул с облегчением и понял, что жизнь давала шанс. С трудом верилось, но ему пока все сошло с рук. Куда все отправились, его не сильно волновало. Главное – опасность миновала.
А уже на перроне вокзала он получил письмо, доставленное почтовой совой Малфоев. В нем в довольно прохладных тонах отец указывал на некие неотложные дела, не позволившие ему побеседовать с сыном, но обещал не забыть о своем намерении. Драко как-то и не очень надеялся, что отец забудет. В этом же письме были сетования на то, что из-за опрометчивого желания Драко побыть с матерью нарушились некие… планы. Драко отметил, что его обвиняют только в этом. Пока, во всяком случае. В том, что это вопрос времени, юноша почти не сомневался. Ну а в конце шла просьба (скорее, приказ) не сводить глаз с Гарри Поттера. Вот только этого не хватало. Мысль о долгожданной смерти Поттера портила необходимость личного участия в этом процессе. Драко не хотел помогать Темному Лорду. И если выбор между ненавистью к Поттеру и нежеланием плясать под дудку Земноводного… Ох! Юноша не знал, как поступить. И решил довериться мудрому Времени. Оно рассудит. Позже он примет решение.
Юноша вновь откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Блез. Она с тем же притворным интересом читала журнал, хотя вот уже минут двадцать ни разу не перевернула страницу.
– Блез, – тихо позвал юноша.
Она не ответила. Это была своеобразная тактика. Блез слишком хорошо знала Драко Малфоя, чтобы прибегать к ней часто, но иногда она себе позволяла подобное. Вот и сейчас она «не услышала» его оклика. Юноша вздохнул и закусил нижнюю губу. Он очень не любил такие моменты. Блез позволяла себе это крайне редко, поэтому ее поведение безотказно действовало на парня. Не зря она была слизеринкой. Все продумано до мелочей. Где-то в районе желудка появилось неприятное ощущение. Оно было редким, поэтому всегда доставляло дискомфорт. Нормальные люди называли это стыдом, Драко Малфой – сигналом к действию.
– Блез, – он со вздохом пересел поближе и попытался взять ее за руку.
– Не надо! – Блез отодвинулась.
– Ну, прекрати, а? Ты из-за Брэнда?
– Я из-за всего, – не выдержала Блез.
Она была импульсивной и резкой в общении с другими. Просто до других ей не было дела. Когда речь шла о нем, Блез была сдержанной и всепрощающей. Но не в такие моменты.
– Что я еще сделал не так?
– Ты считаешь, что что-то сделал так?
– Блез, хочешь устроить сцену? Тогда начни с объяснения ее причины. Иначе будешь высказывать свои претензии пустому купе! – он никогда не отличался долготерпением, а последние два дня потребовали слишком много внутренних резервов. Поэтому Драко повел себя не по сценарию Блез. Вместо извинений он начал раздражаться.
Ей бы остановиться, но…
– Ты мне угрожаешь?
Юноша возвел глаза к потолку:
– Что ты несешь? Тебе не хватает впечатлений, поэтому ты придумываешь себе проблемы? И мне заодно.
– Ах, я – твоя проблема?!
– Блез, – предупреждающе проговорил юноша.
– Отлично! – девушка вскочила с места. – Ищи себе утешение, где хочешь! Мне все надоело. Можешь даже не подходить ко мне в школе! Ясно?!
– Закончила? – опасно мягким голосом спросил Драко.
– Да! – яростно выпалила Блез. Она могла бы сказать много чего, вот только все это было бессмысленно.
– Отлично, – тихо произнес юноша, – я сделаю вид, что не слышал половины этой речи, а ты подумай в следующий раз хорошенько, прежде чем открывать свой миленький ротик. Иначе у тебя есть неплохой шанс остаться незамужней.
– Нашу помолвку не отменят, – глядя в эти безжалостные глаза, произнесла Блез.
– Посмотрим, – все так же тихо ответил юноша.
– Знаешь, Драко, с такими темпами у меня есть неплохой шанс остаться вдовой. Ты сам не понимаешь, что творишь.
– Это мое дело! – зло выговорил он.
– Да пошел ты! – не сдержалась Блез и выскочила из купе, изо всех сил захлопнув дверь.
Драко устало откинулся на спинку сиденья. На душе было погано. Они очень редко ссорились с Блез. Это, пожалуй, первая серьезная ссора. Просто она всегда уступала. Почему, Драко не знал. Ему было удобно, а причина не так уж и важна. Немного волновала ее сегодняшняя несдержанность и еще что-то… Только через несколько секунд Драко Малфой понял, что именно. Он остался один. Совсем один.
* * *
Рыжеволосая девушка бежала по коридорам поезда из одного вагона в другой, расталкивая младшекурсников. Куда она держала путь? Слышала ли удивленные перешептывания за своей спиной?
Блез остановилась в очередном коридоре. Здесь было пусто. Двери всех купе закрыты. Блез отвернулась к окну и сжала поручень с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Красивая девушка, безупречная невеста, идеальная жена… Зеленые глаза медленно, но неотвратимо наполнялись слезами. В груди что-то нестерпимо жгло. Блез зажмурилась, и слезы потекли по щекам. Слезы… Как давно она не плакала…
– Почему ты не плачешь? – рыжеволосая девочка лет десяти сидит на скамеечке и смотрит на светловолосого мальчишку. Его напряженное лицо посерело от боли, а нижняя губа прокушена до крови. Полчаса назад он упал с лошади и сломал руку. Девочка сбегала за помощью, и вот он уже сидит на большом пне, осторожно баюкая искалеченную руку в белоснежном гипсе. Гипс такой белый, что на солнце на него больно смотреть. У Блез заслезились глаза, и в голову пришла мысль: «Ведь ему больно. Отец запретил применять обезболивающее заклинание. Эльфы лишь наложили гипс. Но он не плачет сейчас и не плакал полчаса назад».
Мысль заставила задать этот вопрос.
– Зачем? – брезгливо приподнял бровь мальчишка. – Плачут только сопливые девчонки.
– Неправда. Все плачут. Моя бабушка говорит, что слезы – это часть души. Без них человек не может. Если никогда не плакать, можно умереть.
– Уж лучше умереть, чем тебя все будут считать слабаком, – презрительно процедил мальчишка побелевшими от боли губами.
– Это неправильно, – тряхнула косичками девочка. – Слезы – это часть души.
– Значит, ее у меня нет! – раздраженно ответил мальчик.
С момента этой сцены прошло семь лет. Блез так ни разу и не увидела слез Драко Малфоя.
«Он прав, у него нет души. Ведь иначе он бы давно заметил…»
Блез начала яростно вытирать слезы. В тот день она позавидовала Драко Малфою и с тех пор тоже старалась не плакать. В последний раз она плакала на похоронах матери Брэнда… С тех пор прошло полтора года… И вот сегодня.
– У тебя нет души, Драко Малфой! – прошептала она, глядя в окно. – Ведь душа видит и понимает все. Ты же со своей дурацкой наблюдательностью так и не заметил самого главного.
Блез зажмурилась и вспомнила свою бешеную радость, когда узнала о помолвке… Шанс?! В чистокровных семьях это такая редкость. В этих браках нет никаких составляющих, кроме долга и обязательств. У их брака был шанс. Ведь она… любила. Девушка зло усмехнулась.
Она столько лет любила этого невозможно жестокого человека. Все эти годы она мечтала стать единственной, сгорала от ревности, когда он встречался с другими, таяла от нежности в его умелых руках. Она готова была простить ему все. Даже больше, чем все. А ему это не было нужно. Он пользовался ей, как и всеми другими. Помолвка давала шанс и, в то же время, грозила ввергнуть в пучину отчаяния. Сможет ли она, имея законное право на его губы и руки, терпеть его любовниц? Хватит ли у нее сил и мудрости, как у безупречной Нарциссы?
Блез спрятала лицо в ладонях. Сегодня она не сдержалась и наговорила гадостей. Просто… в его комнате пахло женскими духами. Здравый смысл подсказывал, что никого там быть не могло, но ревность-червячок точила изнутри. Его нежелание отвечать на вопрос о причине запаха явно не развеяло подозрения. Да еще вся его одежда благоухала этим дурацким ароматом. Как же теперь помириться? И стоит ли? Может, подождать его первого шага? Да уж! Аккурат к смертному одру услышит долгожданные извинения. И то…
«Малфои не извиняются!» С чего они вообще взяли, что они особенные? Обычный самовлюбленный индюк с кучей денег. Невероятно красивый и… до безобразия любимый. Блез отняла руки от лица и глубоко вздохнула.
Нет. В поезде она подходить не станет, а там будь что будет.
* * *
Гермиона Грейнджер подскочила на месте от резкого звука, донесшегося из коридора поезда. Сложилось впечатление, что кто-то с бешеной силой захлопнул дверь соседнего купе.
– Ничего себе заявочки, – прокомментировал Рон, глядя поверх головы Гарри на стену купе, словно он видел за ней виновника этого безобразия.
– Рон, нам нужно посмотреть, что там.
Гермиона решительно встала. Рон умоляюще посмотрел на нее снизу вверх.
– Ладно, одна схожу.
Рон расплылся в улыбке.
– Но учти, это последняя поблажка. В школе тебе не удастся увиливать от обязанностей.
Рон энергично затряс рыжей шевелюрой в знак полного согласия с ее доводами. Сам-то он знал, что всегда найдет способ увильнуть от большей части обязанностей. Ему повезло, что в напарницах оказалась активная и энергичная Гермиона Грейнджер. Он еще раз улыбнулся ей в знак поддержки. Девушка возвела глаза к потолку и открыла дверь купе.
Выйдя в коридор, Гермиона заметила, что дверь в соседний вагон резко захлопнулась, словно кто-то выбежал прочь. Нормальные ребята. В школьном-то поезде галопом носиться. Ну, только она узнает, кто это, – никому не поздоровится. Девушка уже собиралась вернуться к друзьям, как вдруг заметила, что соседняя дверь немного приоткрыта. По-видимому, от сильного удара она отскочила. Гермиона решительно распахнула ее и набрала полную грудь воздуха для нравоучительной беседы. Да так им и поперхнулась, потому что пассажир этого купе оказался слишком неожиданным. Не иначе, как сама Судьба смеялась над старостой Гриффиндора.
Драко Малфой, собственной персоной, сидел у окна, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза. Услышав судорожный вздох Гермионы, юноша резко обернулся и тут же вскинул бровь.
– Грейнджер? – его высокомерно-насмешливый голос эхом отозвался в голове.
Именно этот голос она слышала два дня назад. А казалось, прошла целая жизнь. Сердце подскочило, и девушка приложила все усилия, чтобы голос прозвучал раздраженно.
– Малфой, ты не один в поезде! – рявкнула гриффиндорка.
Юноша удивленно вскинул бровь.
– Вот это новость. А я-то думал, что учебный семестр в этом году начнется персонально для меня.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! – и не подумала сбавлять тон девушка.
– Боюсь, ты переоцениваешь свои способности доходчиво объяснять, – ледяным тоном проговорил слизеринец.
– Боюсь, это ты переоцениваешь свои способности понимать.
– Грейнджер, тебе совсем пообщаться не с кем? – презрительно проговорил юноша.
Его начал раздражать этот бессмысленный разговор. К тому же ссора с Блез отнюдь не улучшила этот паршивый день.
– Малфой, даже если бы мне было не с кем пообщаться, я бы предпочла всю дорогу рисунок на сиденье изучать, чем на твою физиономию смотреть.
– Тогда почему же ты на нее смотришь?
– Потому что ты мешаешь остальным пассажирам!
– Ты, наверное, летом перезанималась. Если пошире откроешь глаза, заметишь, что я здесь один, следовательно, мешать никому, по определению, не могу.
– Ты стучишь дверью так, что у всех соседей чемоданы с полок падают.
– Серьезно? – заинтересованно переспросил Малфой. – Надеюсь, Поттеру по голове попало?
– Идиот, – процедила вконец разозлившаяся Гермиона и повернулась уйти.
– Грейнджер, – ледяной голос заставил замереть на месте. – Ты себе слишком много позволяешь. Если твои дружки даже вдвоем не могут достойно занять твое внимание, окружающие в этом не виноваты. Нужно тщательнее выбирать компанию.
Девушка обернулась. Малфой теперь стоял напротив нее. Видимо, слово «идиот» сработало эдаким подъемником. Сами по себе его слова можно было пропустить мимо ушей. Даже нужно было, но Гермиона почувствовала в них скрытый смысл и какой-то непристойный намек на отношения внутри их дружной компании. Еще не сообразив, что делает, Гермиона замахнулась и изо всей силы вмазала по этому жестокому лицу. Она вспомнила третий курс и ярко-розовое пятно на бледной щеке после сильного удара. Как же она злорадствовала тогда! Хоть раз в жизни удалось его проучить. Видимо, Малфой это тоже вспомнил, потому что ловко ушел в сторону, перехватив ее занесенную руку, и больно сжал пальцы.
– С чего ты взяла, что имеешь право прикасаться ко мне? – презрительно выдавил из себя юноша.
Несмотря на боль в пальцах, которые он с силой сжал, девушка зло ответила:
– Ну что ты, Малфой, я не Забини. Я не претендую на прикосновения к тебе. Упаси меня Мерлин от них, – она смерила его презрительным взглядом. – Только пора тебе спуститься с небес на землю, Мальчик-Я-Самый-Крутой. С чего ты взял, что имеешь какое-то право оскорблять и унижать других?
– Потому что я так хочу, – еле слышно проговорил парень.
Его взглядом сейчас можно было разжигать камины: такой яростью светились серые глаза.
– Люди, знаешь ли, не всегда получают желаемое.
– А я получаю, – процедил он.
– В таком случае, мне тебя жаль. Судя по твоему образу жизни, примитивнее желания только у Крэбба и Гойла.
– Гермиона? Ты где? – раздался из коридора голос Гарри.
– Уже иду! – крикнула девушка и с силой рванула свою руку. Безрезультатно. Она яростно посмотрела в глаза Малфою, стараясь пересмотреть, переиграть. Через секунду ей пришлось отвести взгляд и рвануть руку еще раз. Он легко разжал пальцы, и девушка чуть не упала от инерционного движения. Она развернулась и, распахнув дверь, вышла в коридор. Закрывая дверь ненавистного купе, девушка не удержалась и приложила к этому процессу всю свою ярость на невозможного пассажира. Дверь захлопнулась с сумасшедшим стуком и отскочила от косяка.
– Ай! – раздался голос из ее открытого купе.
Девушка вбежала туда и увидела Гарри, который отчаянно тер макушку. Клетка с Буклей не удержалась на полке для багажа и спикировала на голову пытавшегося подняться юноши. Было ли это результатом выходки Гермионы или клетка до этого плохо стояла, осталось неразрешимой загадкой.
Гермиона присела рядом с Гарри и погладила его по голове, за что получила благодарный взгляд ярко-зеленых глаз.
– Чего ты так долго? – спросил Гарри, когда девушка отняла руку от его головы.
– Да… – Гермиона неопределенно взмахнула рукой. – Пока утихомирила первокурсников.
– Все те же? – поднял голову от шахматной доски Рон.
– Нет. Другие.
– Драчливое поколение в этом году, – глубокомысленно проговорил Рон и отдал команду своему королю. Гарри встал и, внимательно глядя на доску, перебрался на свое место рядом с Джинни. Гермиона посмотрела в окно и поежилась, вспомнив яростный взгляд ледяных глаз. Сколько же нужно было тренироваться. Или как же сильно нужно ненавидеть!
Гермиона вздохнула. Наивная. Она пыталась пересмотреть Драко Малфоя. В его семье этот убийственный взгляд оттачивался веками. Девушка снова поежилась. Почему он такой гад? Ведь мог же быть нормальным. Она видела… Или это ей просто приснилось? Девушка подняла голову и посмотрела на Джинни.
– Джин, у тебя есть еще какой-нибудь журнал?
– Ты же их не особо любишь.
– Да настроение такое, что хочется почитать что-нибудь бестолковое и легкое.
Джинни пожала плечами и полезла в сумку за запасным журналом.
