Текст книги "Не отпускай (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
Увы, сумасшедший день не закончился, он всего лишь взял паузу на ночь. У входа в церковь стоял автомобиль, рядом с которым нас поджидали трое. Почему я сразу решила, что они ждут нас? Потому что как только Даниэль их увидел – он нахмурился и чертыхнулся себе под нос.
– Для желающих выразить свои поздравления у вас слишком постные лица, – с вызовом бросил Даниэль, оставаясь стоять на верхней ступеньке, крепко сжав меня за руку. Его напряжение предалось и мне.
– Вы хоть отдаёте себе отчёт, в том, что вы натворили? – грозным тоном осведомился пожилой азиат. – Подобное следовало согласовать. Девушка ключевая фигура в деле с владыкой теней. Взялся за старое? Снова лезешь на рожон, Кортез?
– Прости, они не вежливы, – взглянул на меня Даниэль, в его глазах скользнула нежность. – Это советник Чанг, слева от него герольд Донбара, что-то вроде мэра этого посёлка. И Ежи Шольц, фанатичный спец по древней письменности, тоже страж. Не бойся Лу, у нас ещё никого не казнили за скоропалительную женитьбу, – добавил он громче. – Выбор жены – моё личное, вас ни хрена не касающееся. Шарлотта ключевая фигура в моей жизни, а вовсе не в жизни той твари с развалин. И я прекрасно отдаю себе отчёт, мистер Чанг. Это ваше «дело» пора сдвинуть с мёртвой точки.
– Ты поедешь с нами, Дэн, – осуждающе покачал головой герольд, он выглядел таким уставшим, словно дежурил под этой церковью всю ночь. – А вы, новоиспеченная миссис Кортез, прогуляетесь в сторону дома, – пресёк он мои возражения.
– А я должна выполнять ваши приказы? – всё равно вскипела я, иначе и быть не могло.
– Именно! – герольд вонзился в меня своими маленькими чёрными глазками. – Я глава этого убежища. Нас с Даниэлем ждёт долгий мужской разговор, а вас ждёт кое-кто другой. Раз вы достаточно взрослые, чтобы вступать в брак, значит, готовы и к взрослым поступкам. Мы вернём вашего супруга, можете так не переживать.
Но мне нужно было услышать это лично от Даниэля. Что-то в душе меня смутно тревожило, чувствовалось, что мне что-то недоговаривают, и расставаться с ним сейчас совершенно не хотелось.
– Ближе к вечеру я точно вернусь, – Даниэль сначала успокаивающе поцеловал меня в лоб, затем коротко в губы. – У меня условие – мы отвезём Шарлотту домой, она не должна разгуливать по улицам в таком виде! – судя по его непреклонному взгляду и твёрдому тону, возражать ему никто не смел, даже этот важный советник двойник Далай-ламы.
Я забралась на заднее сиденье рядом с Даниэлем, но разговаривать по понятным причинам возможности у нас не было, он просто держал меня за руку, изредка её поглаживая. Взгляд вдаль, желваки на скулах ходуном. Что же за правила он нарушил?! Что вообще происходит?
– Только прошу, фильтруй её слова, – взволнованно попросил он меня вдруг, как только меня высадили у дома Агаты. Мой предстоящий разговор с …. не могу назвать её матерью, почему-то беспокоил его больше собственной участи.
Агата лежала в своей спальне с компрессом на голове и стонала.
Я же первым делом успела переодеться и приготовиться к тяжелой беседе.
– Что ты натворила? – еле произнесла она голосом человека, замученного мигренью. – Когда мне сказали – меня чуть удар не хватил.
– Господи-боже, что же я такого наделала?! – издевательски воскликнула я, всплеснув руками. – Теперь он, значит, стал для тебя плохим. Но правда в том, что мне с ним очень даже замечательно. Как сама значит выходила замуж три раза, так это в порядке вещей! Я вины за собой не чувствую!
– Но я связывала себя браком с теми, кого любила, и с теми кто любил меня! – компресс полетел через всю комнату. С торчащими в разные стороны волосами, похожая на ведьму из старых фильмов, Агата гневно сверкнула глазами. – Не обязательно выскакивать за первого попавшегося с кем тебе хорошо!
– Ты ещё ремень возьми, … мама, – со злостью съязвила я. Жестокость, долгие годы была формой моего выживания. – Ты немного опоздала учить меня жизни.
– Глупая девчонка, ты не понимаешь! – вскочила она. – Охота, которую устроил на тебя Артур, затеялась им не просто так из мести – ты ему не безразлична. Это ярость оскорблённого мужчины, чувствами которого ты пренебрегла. Когда он узнает, что ты вышла замуж за стража – владыка теней вообще осатанеет. Этим ты угробишь и себя, и своего Даниэля. В первую очередь Артур попытается убить именно его. Даниэль уже рассказывал тебе, как он лишился ноги?
– Собирался, – процедила я сквозь зубы. – Не понимаю причём здесь это?
– У отряда стражей произошла стычка с одним из ковинов. Магия непокорного ведьмаков отсекла Даниэлю ногу, потому что излишняя самоуверенность всегда была его слабым местом. Даниэль принял неверное решение и подвёл своих ребят. Из-за того случая его вышвырнули со службы, лишили привилегий, но в нём осталась жгучая ненависть к ведьмакам, желание одержать победу. Ты, и твоя история с Корвинами предоставила ему такую возможность. Возможность сразиться с противником. Вот почему он взял тебя в жёны – чтобы играть на своих условиях. Он тебя не любит, Лу. А ты не любишь его, ты просто держишься за него боясь упасть. Так счастливыми не становятся.
– Прости, но в свете вскрывшейся информации, в области счастья ты для меня плохой пример, – горечь, единственное, что меня переполняло в этот момент. – И могу поспорить, у нас с тобой разные представления о любви.
– Пусть, я виновата перед тобой, – с болью в голосе проговорила Агата. – Но я переживаю за тебя. Хочу по возможности защитить от страданий.
– Что-то мне подсказывает, что жизнь устроена иначе, как бы ты ни старался оградиться от неприятностей – свою отмерянную долю говна ты всё равно отгребёшь. Так что, чего быть – того не миновать. И Даниэль теперь часть моей жизни.
– Ещё можно всё расторгнуть! До полуночи! – не отступала Агата, вложив в свои слова весь свой пыл. – В наших законах есть поправка. Супругами считается лишь та пара, чей обряд не был опротестован в течение суток. Скажи, что поступила опрометчиво, что погорячилась, что стоит повременить с таким важным решением…
– Я подожду Даниэля снаружи, – оборвала я её. – Я тебя услышала. Хочу подумать в одиночестве.
Но обдумывать её слова я конечно же не собиралась. Не скажу, что меня не тревожила моя судьба или судьба Даниэля. Теперь всё изменилось, мне было не плевать, и будущее стало для меня безумно важным. Но чтобы понять угрозу – нужно её оценить. У конфликта всегда две стороны. Вина лежит на обоих, и обе так же в силах этот конфликт уладить. Было бы желание. … И я поняла, что мне нужно прямо сейчас увидеть Артура.
Задавшись целью – я почувствовала, как именно нужно поступить, где искать. Будто меня кто-то направлял. Найти зеркала оказалось не сложно. Оказалось, рабочие сложили их все на чердаке, упаковав в чехлы. Я выбрала два самых больших зеркала и поставила их друг напротив друга, вскрыв упаковку.
Отражение Артура в полный рост, то есть отражение Баса, показалось через пару минут, и из этого зеркального коридора ко мне вышла тень.
– Она будет моим голосом, – звук издавала тень, но рот шевелился у отражения. И я уставилась на это лицо, ощущая, как медленно немеет моя кожа. – Ну, здравствуй, Шарлотта, – улыбнулся Артур. – Ты всегда была умной девочкой.
– Нет, я чувствительная дура! Я поддалась эмоциям и стала сочувствовать эгоистичному паразиту, проникнувшись к нему симпатией. Твоя история, твоя судьба тронули меня, ты же знаешь, я говорю искренне. Да, я страшно злилась на тебя, за то, что ты использовал тело Баса, но я надеялась, что у тебя всё получится, что ты вернешь себе собственное тело, и что Артур Корвин возродится в своей ипостаси. … Но ты струсил, смалодушничал, повел себя как капризный ребёнок. Так не честно, Артур. Вот так взять и отобрать у парня его жизнь. Я не смогла простить тебя за это, за то, что ты сделал с моим Басом, – по моим щекам в два ручья текли слёзы, потому что я не могла спокойно смотреть на тело человека которым дышала, которого любила. Бас стоял у меня перед глазами, разрывая моё сердце в клочья. – Я нашла спасение у стражей не потому что решила предать тебя Артур, а потому что должна была бороться за жизнь Себастьяна. Потому что я выбрала его, потому что это его время, его кровь течет в этих жилах, и он не заслуживает маяться лишь по нечётным числам. Каждому из нас выпадает шанс поступить правильно – ты им не воспользовался. Нужно было уйти с достоинством, и тогда тебя бы вспоминали с уважением.
– Иди ты к чёрту со своим уважением, Шарлотта! Особенно теперь, когда ты выбрала вовсе не Баса, как я вижу! – рявкнула тень голосом Артура. – Быстро же ты нашла ему замену! Всего лишь какой-то милашка страж – и тебе снова захотелось жить? Так вот мне тоже, дико, почти до истерики захотелось жить, и плевал я на кодекс джентльменов! Ты могла бы иметь всё Шарлотта! Всё, и даже иногда Баса. Но ты предпочла одноногого мальчишку, – Артур многозначительно скривился. – Очень скоро ты станешь вдовой, и я приду, чтобы выцарапать тебя из этого приюта убогих. Я намерен насладиться жизнью и состариться в этом теле, и заставить тебя глубоко раскаяться о содеянном.
– Конечно, можно жить ненавистью и до бесконечности уничтожать друг друга. А можно принять более мудрое решение и соблюдать шаткий мир, без разрушенных судеб и жизней. Компромисс выгоден обеим сторонам. Я знаю тебя куда лучше, чем стражи, Артур, и в тебе есть благоразумие, из своего заключения ты вынес урок…
– Точно! Я понял, что стражей нужно извести до единого! – не дал мне договорить Артур. – Мир станет гораздо лучше без этих озлобленных зануд. Я настроен немного похулиганить, благоразумие это скучно, Шарлотта. Вот ты – обвенчалась со стражем, – он недовольно покосился на моё кольцо, сморщился, будто учуял вонь. – Думаешь, это заглушит твою совесть? – хмыкнул Артур. – Это ты угробила Баса. И в глубине души ты это знаешь. Никакой муж, будь он хоть трижды одарённый страж – не избавит тебя от пыток, на которые ты себя обрекла.
– Гнусная ложь! – раздалось рядом и совсем другим голосом. Голосом, который уже стал для меня родным. – Ты жалок Корвин, раз боишься признать, что ошибаешься, – глаза Даниэля сверкнули превосходством. Затем пара быстрых движений и шепот вскользь – и зеркала рассыпались в прах. И только потом мой ….муж возмущенно взглянул на меня.
– И что это ещё за тайные переговоры у всех за спиной?! Ты спятила, Лу?! Ты хоть понимаешь, как это было опасно???
– Но попытаться… – я запнулась, осекшись о его острый взгляд. Мерзкое чувство неловкости от собственного поступка и испуг, я впервые испытала настолько сильное нежелание разочаровать его. Но в тоже время, всплыли слова Агаты.
– Моя тётя … мать … считает, что наш брак это всего лишь твоя цель поквитаться с ведьмаками, – продолжила я, под этим тяжелым, но очень красноречивым взглядом. Я видела, что Даниэль изо всех сил сдерживал своё бешенство. Хотелось думать, что ради меня.
– Небось, советовала расторгнуть до полуночи? – процедил он, подходя ближе ко мне. – На колени ещё не становилась? Нет? Значит, ещё всё впереди. …Лу, мало того, что ты смотришь на меня, спасибо, хоть не пятишься конечно, но почувствуй меня, – Даниэль взял меня за руку, прижав мою ладонь к своей груди, – Только ты решаешь, – его голос перешел на шепот.
– Всё так не определенно, мы ведь не знаем, что чувствуем друг к другу, никогда не говорили с тобой об этом, – тоже очень тихо произнесла я, глядя, как нервничая, он играет желваками.
– О любви так громко пишут, говорят и кривляются, что это определение для меня утратило смысл. Мне хорошо с тобой, как ни с кем другим, это даже в слова не вложить. Поверь, даже возможность поджарить задницу владыке теней, ни за что не вынудила бы меня брать в жены ту, к кому я безразличен. Твою душу ведь не обманешь, Лу, – его губы дрогнули, и Даниэль мягко улыбнулся. Даже не представляю, чего ему это стоило.
Так и есть. Никто не мог знать, ощущать и испытывать то состояние, те ощущения и переживания, которые мы с Даниэлем испытывали рядом друг с другом, ни Агата, ни стражи с их главой ордена, даже Артур. Знала только я, знал только Даниэль.
– И что теперь будет?
В ответ на мой вопрос Даниэль тяжело вздохнул. И только сейчас я обратила внимание на появившиеся напульсники на его запястьях. Я видела такие штуки у некоторых стражей. Что-то вроде дополнения к боевому атрибуту. Он молчал, глядя на рассыпавшиеся крошки зеркал.
– Война. Не жди, Корвин не пойдёт на сделку, абсурдно было бы полагать. …Меня восстановили в легионе.
Липкий, тошнотворный ужас скользким спрутом сжал меня изнутри, отравляя стучащиеся мысли. Захотелось закричать и рассыпаться на такие же мелкие осколки.
– Победителей не будет верно? – предательски задрожал мой голос. – Будут лишь проигравшие.
– Боишься за любимого Себастьяна?! – левый уголок его губ дернулся в кривой нервной усмешке, и тут же окружающее нас пространство завибрировало от накала. – Стражи призваны блюсти законы равновесия Лу, если все Корвины перейдут на сторону восставших ведьмовских ковинов, они будут уничтожены, все до единого выродка! … Презираешь меня теперь за эти слова?
– Тебя не могу, – мотнув головой, я еле сдерживаюсь, чтобы не спятить от рвущихся наружу эмоций, помеси гнева и отчаянья. – Презираю это противостояние. Мне … мне нужно на воздух!
– Даже не узнаешь, как прошел мой разговор? – окликнул он меня.
Я ринулась вниз, а ему хватило выдержки позволить мне уйти.
Ветер нещадно рвал облака, вспенивал волны и трепал мои волосы, но казалось, что этот бесноватый ветер вырывается прямиком из моей души. Чайки будто ощущая моё состояние, кружили надо мной, то истошно деря глотки, то разражаясь жутким хохотом. «Выхода нет! Выхода нет!», слышалось в их перемешанных криках. А потом … всё резко стихло, словно по щелчку, ветер, море, чайки.
…Первая птица упала мне прямо под ноги, а затем, мёртвые чайки густо усеяли пляж вокруг меня, заставляя онеметь от ужаса. И только когда от мертвых тушек отделились тени, стало ясно, кто стоит за всем этим безумием. Порхающие тени соединились в одну огромную исполинскую тень человека. Хотелось пошевелиться, выплеснуться криком, но я замерла, с ощущением неизбежного приближающегося конца. На какой-то миг, я даже захотела этого – перестать быть.
Мне больше ничего уже не должно казаться странным. На первый взгляд обычный свист, подошедших ближе ко мне рыбаков и от роковой тени не осталось и следа. Видение смерти рассеялось как ночной кошмар. Пуф! И нет страшилки, которой, похоже, испугалась лишь я одна. Мои нервы ни к чёрту не годятся. Что и не удивительно.
– Пыль в глаза пускают. Цирк устроили, твари подколодные, – один из рыбаков зло сплюнул, пристально взглянув на меня. Не стоило забывать, что каждый в этом поселении страж, теперь я стала замечать, как отличаются их глаза, от взглядов обычных людей. – Смотрю, ты труханула. Либо сиди и не высовывайся из своей избушки на скале, либо научись себя защищать, красотка. Это ведь только начало, прирученные монстры всё одно кусают, – он даже не пытался казаться дружелюбным, упершись своими большими ручищами себе в бока, косвенно намекая на мою вину.
– Заткнись, Анис. Даниэля не знаешь?! – крякнул второй рыбак, принявшись суетливо собирать в кучу мёртвых птиц.
Почувствовав себя лишней и униженной, не произнеся ни слова, я поплелась на яхту, в моё пристанище, где мир всё ещё грезился незыблемым. Где свернувшись клубочком, обняв подушку пахнувшую Даниэлем, я мучительно пыталась понять, что происходит в моей жизни. Пропущенная словно через дробильную машину, обескровленная, с вырванным сердцем, я держалась лишь благодаря парню, поймавшему меня на «краю моей пропасти», парню, рядом с которым становилось тепло, который всё ещё оставался для меня совершенной загадкой. Это не было любовью, вряд ли после всего я вообще осмелюсь и решусь испытать это чувство снова, единственное чувство крушащее миры и уносящее в бездну. Нет, Даниэль был моим протезом, способом дышать, воспринимать мир, даже улыбаться, чувствовать себя по-человечески живой. Артур лишил меня права выбрать смерть не от его руки, и без Даниэля ничтожное существование день за днём разъедало бы мне душу, окружая муками иных порядков. Мне будто умышленно был кем-то посланный шанс на спасение. За свою совсем ещё не долгую, но полную мрака жизнь я поняла одно – как бы тебя не мотало судьбой, сколько раз не хотелось бы сдохнуть, важно иметь для себя нечто значимое, нерушимое, за что ты будешь держаться вопреки своему отчаянью. Сейчас для меня это был Даниэль.
Даниэль явился спустя время, осторожно ступая, присев на краешек койки, он ненадолго коснулся моего плеча, тут же отдернув руку.
– Я поругался с Агатой сильнее обычного. Она запретила переступать порог её дома, – глухо выдавил он. – Никому из нас не будет просто, Лу. Единственное, что мне важно сейчас знать, это что ты со мной.
Перевернувшись, чтобы мне было видно его лицо, дотронувшись до его руки, я сплела наши пальцы:
– С тобой. До конца.
Пытливо засмотревшись на меня, он кивнул с самым серьёзным видом, потом улыбнулся, после потянулся к моим губам, и многотонная, придавившая меня плита исчезла, стоило только Даниэлю прижать меня к себе.
– Через час я должен покинуть Донбар, – произнося это, Даниэль уже предвидел мою реакцию, предусмотрительно лишив меня возможности двигаться, крепко сжав, сгребя меня в охапку. – Ты останешься здесь. Тут для тебя пока что безопасно.
– Ничего подобного! Мы так не договаривались! Я пойду с тобой!
– Нет.
– Да! Ты не можешь решать за меня! – возмущенно рыча, я всё-таки пытаюсь безуспешно вырваться.
– Могу и буду! Ты останешься здесь и точка!
– Это худший из вариантов!
– Лу! Дурья ты башка, я сделаю всё, чтобы защитить тебя! Неужели это так сложно понять? – по голосу я чувствую, что Даниэль не сердится, но на его привлекательном лице появилась суровая маска.
– А ты идиот, разве не понимаешь, что я тут загнусь и слечу с катушек без тебя?! Не зная, что с тобой и где ты! Я должна … должна быть … в центре событий…
– Сделай это ради меня. … Ты останешься здесь. Это моя просьба, мой приказ, моя воля, как хочешь, но я настаиваю.
Понимаю, что сделать ничего не могу, и смириться не могу, но приходится изобразить послушный вид, что он победил.
– Ладно…
– Вот и славно, – отпуская моё обмякшее тело, произнёс Даниэль, удовлетворённо усмехнувшись, ни капли мне не веря. За то короткое время, что мы провели вместе, ему всё же удалось более-менее узнать меня, поэтому я могла поклясться, что у него уже запущено сразу два-три стратегических плана, как не дать мне последовать за ним. – Провожать меня не нужно. Попрощаемся здесь. … Лу, твоё каменное лицо нагоняет на меня тоску. Со мной ничего не случиться, ну разве что оттяпают ещё одну ногу.
– Дурак! И шутки у тебя дурацкие! – обиженно бросила я, зыркнув на него колючим взглядом, в котором боролись нежность и отчаянье. Мне стало так горько, что хотелось вцепиться в него и начать умолять не уходить. Но я тоже кое-что уже знала о своём муже – после такого я могу потерять его уважение. Поэтому, плотно сжав губы, чтобы меня не выдала их предательская дрожь, я посмотрела прямо ему в глаза.
С чуть заметной грустью он улыбнулся, ласково погладив меня по щеке. Затем резко поднявшись, схватил походный мешок и не оглядываясь покинул каюту. Таково прощание в стиле Даниэля.
Какое-то время отупело сижу и слушаю звенящую тишину. Там снаружи кричат чайки, бьёт волна о левый борт, а внутри с нарастающим звоном бушует тишина, пытающаяся покрыть меня своей пустотой. Без него. …
Вырываюсь и бегу, ступеньки вверх на палубу, к трапу, и вот я уже несусь по деревянной пристани к дому Агаты, словно эта проклятая тишина тянется за мной своими лапами, желая меня оглушить. И я точно знаю, что теперь без Даниэля даже на его яхте, на этом моём личном островке спокойствия, будет пусто и пугающе одиноко. Всей своей сутью, я ощущаю, будто у меня отняли нечто важное, словно причины дышать больше нет. И это не совсем страх – это самое, что ни на есть предчувствие!
Агата сидит в гостиной, в расстроенных чувствах рассматривая свои руки, как будто только что между её пальцев просочилось и исчезло счастье.
– Почему вы поссорились с Даниэлем? – запыхавшись, выдавила я. Но она даже не подняла головы в мою сторону, продолжая потерянно пялиться на ладони.
– Потому что он втянет тебя в войну, – слабым голосом ответила она. – Жить с ним – значит, подвергать себя опасности. Он не имел права так поступать, зная всю предысторию. То, что он женился на тебе по законам стражей, я вообще считаю преступлением с его стороны.
– Да я уже втянута в эту войну! С самого детства! Я и есть её причина! – вырвалось у меня.
– Это моя вина. Если бы я тебя не отдала, ничего бы этого не случилось, – она пробормотала это таким тоном, что мне наконец захотелось узнать историю своего рождения, узнать эту женщину заново, но уже не как родственницу, а как свою собственную мать.
– Учитывая всё происходящее, волей неволей начнешь верить в силу пророчества. У тебя просто не было шанса повернуть мою судьбу вспять. А теперь, расскажи мне, всё с самого начала, кажется, у меня есть право знать.
Агата вздрогнула и наконец посмотрела на меня, словно только сейчас заметила моё присутствие. Удивительно, как меняется человеческое лицо в минуты печали и душевных мук. Цветущая красивая женщина, которой я увидела её в первый раз, вмиг превратилась в уставшую и осунувшуюся старуху.
– ….Мне было семнадцать, я была дико своенравна, красива и влюблена. Моя бурлящая натура жаждала приключений, путешествий, секса и остроты ощущений. Я могла танцевать всю ночь, пить крепкий виски и рассекать на байке со своим дружком. Он был обычным парнем, понятия не имеющим о стражах и ведьмовских ковинах. Это была безудержная короткая страсть юности. Чистое безумие, замешанное на гормонах и алкоголе. То что я залетела я осознала слишком поздно, делать аборт было рискованно и я с мучительным токсикозом выносила своего ребёнка, проклиная судьбу, – Аманда отвела взгляд куда-то в сторону, буравя стену, монотонно выкладывая мне свою исповедь. – На последнем сроке моя семья узнала, что я на сносях и что я не желаю оставлять малютку. Поэтому мой брат тут же взял это дело в свои руки, предложив всё уладить и снять с меня груз проблем. Я всего лишь должна была отказаться от родительских прав и отдать им ребёнка. Тогда для меня это показался самый лучший выход, который только можно желать. … Я даже не задумывалась. У меня дико ломило поясницу, болела грудь и моя утиная походка просто бесила меня. Отказ был подписан в день твоего рождения, я даже не захотела взять тебя на руки. Тогда мне хотелось одного – поскорее сбежать из родильной палаты. Свобода – это всё, что мне тогда было нужно.
… За пять лет многое изменилось, я изменилась. Однажды … на меня рухнуло осознание полной меры того, что я натворила. Вдруг проснулся материнский инстинкт, мне захотелось тебя увидеть. Будучи уже замужем за очень влиятельным человеком, я отправилась в наше родовое поместье к Дагу, но он указал мне на дверь. Закон был на его стороне, плюс весомая поддержка главы ордена стражей. Никакие связи и деньги не смогли мне вернуть мою дочь. Мне оставалось лишь одно – наблюдать со стороны как она растёт. Раскаявшись, я невероятно сожалела, Шарлотта! Только по-настоящему потеряв, человек осознаёт цену потери, расплачиваясь за это болью, которую невозможно определить, потому что душа не видима и не осязаема. Я меняла мужей, платья, авто, я путешествовала, но это не приносило желаемого облегчения. … Страшно сказать, но только со смертью моего старшего брата, у меня затеплилась надежда, рассказать уже своей взрослой дочери всю правду. … Мне никогда не искупить перед тобой свою вину, девочка моя, но я люблю тебя всем своим сердцем, – она снова вскинула на меня взгляд, в мягких карих глазах дрожали слёзы.
– Жизнь покажет. … Мне трудно пока что всё это осознать, – никаких объятий и воссоединения матери и дочери. Я правда была ещё не готова переварить факта, что я несостоявшаяся жертва аборта, от которой потом всё равно избавились.
– Дай мне шанс, Шарлотта, прошу тебя! – Агата вдруг упала передо мной на колени. Я отступила на шаг назад.
– У тебя есть такой шанс. Но ты ни в коем случае не должна настраивать меня против Даниэля. Это моё условие! … Нас ждёт нелёгкое время, и я рассчитываю на твою поддержку.
– Хорошо, – казалось, сейчас Агата была готова согласиться с чем угодно.
– А теперь я хочу во всём разобраться основательно. И с этим крестовым походом против ведьм, и как мне можно вмешаться и помешать убийству.
– Всё ещё рвёшь сердца из-за Баса?
– Господи! Я что одна из этой кучки монстров хочу поступить по-человечески?!
– Тебе не собрать информации, стражи единодушны во мнении, что тебя нужно оградить от происходящего, – едва уловимое замешательство на её лице не прошло мимо меня не заметно, значит, шанс просто зарыт. – Но … есть один человек …, – взгляд Агаты потемнел. – Сама не понимаю, зачем я тебе это говорю…
– И всё-таки?
– …Форхад. Его дом на отшибе, в горах. Когда-то он был славным стражем, но однажды пойдя против ордена получил наказание. Покинув стены каземата, учитывая прошлые заслуги, Форхад всё же заслужил право жить на территории Донбара.
– Как мне его найти?
Аманда замялась, отведя взгляд, сцепив пальцы в замок, посмотрела в окно:
– Думаю, … он сам тебя найдёт. … Но будь осторожна. Эта встреча безвозвратно изменит твою жизнь, Шарлотта. … И никто не сможет тебе помочь, ты останешься одна. Если ты правда этого хочешь, а я вижу, что это так, приготовься к тому, что тебе снова придётся жертвовать. Подумай, прежде чем призвать Форхада.
– Так мне стоит о нём лишь подумать? – не задумываясь, выпалила я.
В глазах Аманды проступила материнская теплота, перемежающаяся с тревогой. Она ничего не ответила, но это и был ответ.
Не произнося более ни слова, развернувшись, я оказалась на улице. Мне не хватало пространства, что-то рвало меня изнутри, и я больше не препятствовала своей сути. Я отдалась ей.
Я почувствовала потребность идти куда глаза глядят, не отдавая себе отчёта.
Через время, оказавшись на вершине одного из самых высоких холмов, окружавших Донбар, я увидела перед собой раскинувшийся подо мной посёлок стражей. Огни улиц, таких обычных на вид. Вдалеке бескрайние просторы моря, сливающиеся с тёмным ночным горизонтом. Жизнь в её обычной красе. Тишина и звёзды на необъятном небе. Иллюзия простоты и совершенства. И ветер, обдающий тебя свободой. Ещё чуть-чуть и захотелось взлететь…
– Так много судеб там внизу. И вокруг. На тысячи-тысячи миль биения сердец. Земля пульсирует, чувствует и парит. Ты знаешь, что она живая? – внезапно раздавшийся рядом голос, вовсе не напугал меня, будто я только и ожидала этой встречи.
– А ещё я хочу узнать, как мне вмешаться и повлиять на ход разборок между стражами и ведьмаками, – спокойно произнесла я, медленно поворачиваясь в сторону появившегося человека. На вид он был коренаст и не так уж и стар. Простая одежда, дурацкая полосатая шапка, палка в руке, видимо он выстрогал её сам, чтобы использовать при ходьбе. Но когда я присмотрелась к выражению его глаз…
– Да, я слеп, – тут же проговорил он и улыбнулся. – Но я прекрасно слышу твои мысли, Чарли. Пробудившиеся стражи живут во власти иных сил, не обязательно меть глаза, чтобы видеть. Меня зовут Форхад. И мой ответ не облегчит твоей участи, девочка.
– Не привыкать, – а в мыслях вопрос «как же он шатается по горам, будучи слепым?»
– Тебе придётся встрять между ними клином. Но это полбеды. Самое главное – чтобы остановить помешательство глупых умников, этих извечных врагов, только и ищущих повод померяться силами, будто это их единственное предназначение – тебе предстоит пробудиться. Только так. Адамантий вытащит наружу тебя настоящую. Сильную, не похожую ни на кого. Ты особенная, Шарлотта. Ты растревожившая пророчество и вернувшая в мир призрак владыки теней, полюбившая его потомка, и его самого. Ты не представляешь, какими способностями обладаешь!
– Я не любила Артура, ты ошибаешься! – это меня почему-то возмутило больше всего. Даже не перспектива стать стражем.
На что Форхад лишь криво усмехнулся.
– Себя ты конечно можешь так дурить, но твоё сердце не было к нему равнодушным, ты прониклась и он привязался к тебе. Поэтому Артур в такой ярости. Поэтому допустил ошибку, наделив тебя силами запредельными и для человека и для стража. Поэтому тебе его и останавливать. Жизни этих бездарей из ордена стражей придется спасать тебе и мне. Да и среди ведьмовских ковинов есть неплохие черти, – Форхад крякнул от смеха. – Ты и сама это знаешь. А я за эти мысли уже своё отсидел. Так что скажешь?
– Берусь, – со вздохом я ещё раз взглянула вниз на посёлок. – Главное не опоздать.
– Успеем. Появимся эффектно. Топай за мной! – и этот поразительный незрячий чудик шустро зашагал вниз, даже не натыкаясь, в отличие от меня, на камни.
Это был не дом, а скорее хибара, аскетизм чистой воды. Сбитая из досок кровать, такой же грубый стол и один стул, видно гостей тут отродясь не бывало, никакого электричества, а еду он, судя по всему, готовил себе на костре, если он вообще ел. Вдруг пробужденный страж его уровня питается святым духом?
– Мне многого и не нужно, я здесь не часто бываю, но люди всё равно перестали ценить простые вещи, поэтому мир и катится в тартарары. Никакие айфоны, интернет и мегабайты не спасут их убогие души, – вероятно, он действительно видел мои мысли. – Залезай.
– Куда?
– На кровать.
– Спасибо, я и тут неплохо постою, – на какой-то миг в мыслях мелькнуло, что если у этого шизика не все дома, я могу огреть его стулом.
– В том углу мне будет легче тебя удержать. И поверь моему опыту, лучше тебе будет принять адамантий лёжа. Я слишком стар и не в настроении, чтобы соблазняться такими оголтелыми штучками как ты, – фыркнул Форхад.
Безбашенность, само собой разумеется, была присуща моей натуре, после всего случившегося я уже и не знала, что может меня напугать достаточно сильно. Не разуваясь, я легла на спину, следя взглядом за этим отверженным, мягко говоря, странным стражем.
Покопавшись в массивном ящике, занимавшем почётное место на его столе, Форхад извлёк из него кусок угловатого камня, отливающего то ультрамариновым, то чёрным цветом. С трепетом сжав этот камень двумя руками, он самозабвенно принялся что-то шептать над ним. А затем, приблизившись ко мне быстрыми шагами, произнёс строго и решительно:
