Текст книги "Не отпускай (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
Он пил кофе на палубе, задумчиво глядя на море. Я поймала себя на мысли, что мне приятно на него смотреть, вот так исподтишка. Накачаный, загорелый голый торс, сильные руки моряка, эти самоуверенно развернутые плечи, и даже играющие желваки казались мне привлекательными. А потом в меня упёрся этот пронизывающий взгляд, стоило мне слегка пошевелиться.
– Кофе ещё горячий, – кивнул он мне на столик вместо «доброе утро».
– Расскажи мне, Лу, что ты здесь делаешь? – Даниэль присел рядом со мной, только я собралась насладиться завтраком. – Пора поговорить. Так дальше продолжаться не может.
– Как так? – упавшим голосом переспросила я, утро уже не казалось мне таким чудесным, и аппетит мгновенно улетучился. Выражение лица Даниэля не обещало приятной беседы выходного дня.
– В недомолвках. Ну же, Лу, хватит прикидываться дурочкой.
– У меня сейчас непростой период в жизни, а рядом с тобой эти трудности уже не кажутся такими убийственными, хоть ты и не пай мальчик, – попыталась я выдавить из себя улыбку.
– Как думаешь почему?
– Что почему? – повторила я как попугай, и правда смахивая на дуру.
– Почему тебя ко мне тянет? Ты разве не заметила в окружающих людях ничего подозрительного? Ничего не посеяло сомнений? Поведение? Разговоры? Этот городок, это место? Отсутствие мобильной связи, интернета?
– Ничего такого…
– Как можно быть настолько зацикленной на себе и не замечать очевидного?! – вышел из себя Даниэль, вскакивая. – Раскрой уже глаза, Лу, мир устроен гораздо сложнее и свет не сошелся клином на Себастьяне Корвине!
На минуту у меня потемнело в глазах, хватая ртом воздух, как выбросившаяся на берег касатка-самоубийца, я пыталась принять его осведомлённость. Вскочив, я еле успела добежать и свеситься за перила – меня вырвало прямо в воду. После чего накатила нервная дрожь. Но повернуться в сторону Даниэля и посмотреть на него я уже не могла.
– …Я страж, Шарлотта. Страж, пробуждённый адамантием, прослуживший в рядах легиона десять лет, а затем благополучно списанный за непригодностью. Лишившись ноги, я потерял право сражаться, но я всё равно остался защитником. …Я всё о тебе знаю, Лу. Думаешь, Агата просто так притащила тебя сюда? – натянуто проговорил он за моей спиной. – Это посёлок стражей. Каждый житель здесь, будь то старик или ребёнок член семьи стражей. В их жилах течёт особая кровь. Кто-то из них был пробуждён и оставлен в резерве, кто-то нет, кто-то только собирается призваться. В этой части света – Донбар самое надёжное укрытие для таких как мы.
– Почему … ты мне сразу не сказал? – я еле смогла выдавить эти несколько слов.
– Потому что мне запретили. Я своего рода солдат. Я привык выполнять приказы.
– Почему … теперь?
– Потому что теперь мне стало не всё равно. Потому что я хочу быть честным с тобой. Раз уж…
– Что?! – я повернулась к нему так резко, что у меня снова запульсировало в висках. – Тебе приказали увлечь дурёху влюбившуюся в ведьмака и пробудившую древнего мага? Надо же какой исполнительный!
– Раз уж мы в который раз просыпаемся в одной постели! – рявкнул Даниэль. – И это ты ко мне пришла, заметь. Зная меня, ни один здравомыслящий командир не осмелился бы мне отдать приказ соблазнить девушку. Не такой я парень. Я с тобой потому что…
– Что?! Сжалился сердобольный?!
– Потому что так … случилось и всё, – раздражительно мотнул головой он. – Лу, ты уверена, что хочешь скандалить? Я принял решение сказать тебе правду, вопреки жесткой позиции Агаты и главы ордена, потому что уважаю тебя. Жалость это не обо мне, но почувствовать, когда нужно подставить плечо отчаявшемуся – я могу. Я убрал подальше адамантий, чтобы он ненароком не попал тебе в руки, потому что я уважаю твоё желание. И я принял тебя, со всем этим твоим ворохом страстей и страданий, потому что мне тоже … хорошо вместе с тобой. Единственная моя вина по отношению к тебе – это, то, что я на тебя запал. Я никогда не сужу людей за их прошлые поступки – таков мой принцип. Важно лишь то, как человек проявляет себя в настоящем. Ты борец, взбалмошная, дикая, страстная, с доброй душей. А ещё я верю, что всё происходящее случается не просто так. Меня прибило к этому берегу, чтобы однажды именно я не позволил тебе упасть.
– Упасть? – поднимая на него глаза, прошептала я, представляя, как стою на обрыве Манакра, ту пропасть мы звали «стена смерти», и Даниэль схватил меня в последний момент, не позволяя мне упасть. – Тогда не отпускай меня, – выдохнула я.
Он сначала положил руку мне на талию, потом осторожно притянул к себе. Моё сердце гулко билось в груди, как очумелая, умирающая птица. Руки Даниэля гладили меня по спине и волосам, иногда он крепко сжимал меня, пытаясь привести в чувство. Моё потрясение было слишком огромно. Ведь до этого меня так радовал факт того, что Даниэль ни слухом, ни духом о существовании магов и стражей, что он обычный парень с характером.
– Так даже лучше, – прошептал Даниэль, целуя меня в шею, в щёку, и затем в губы. – Тебе не пришлось мне ничего объяснять. И шансов понять тебя у меня больше, чем у непосвященного, – он даже знал о чём я думаю! – Но тебе уже не выбросить меня из своей жизни.
Вероятно, чтобы встряхнуть меня и поставить извилины на место, мне было необходимо именно это. Занятие любовью прямо на палубе. Даниэль определенно знал тайну терапии сексом, потому что когда я с криком выгнулась под ним – я уже снова была с ним в «одной лодке», мне больше не хотелось рвать и метать, или в крайнем случае удавиться.
Я отдала себя ему. … В этот момент я это очень отчётливо почувствовала. … Единение. Почерк слияния. …Могло ли это называться любовью? Не могу сказать. Знаю только что теперь принадлежу ему, что зависима от него, от того чувства, которое испытываю рядом с ним. Что не существует иного расклада, что выход всего лишь один, чтобы выжить – нужно оставаться вместе с Даниэлем. А я хочу выжить! Теперь почему-то очень хочу!
– Всё будет хорошо, – его тихий голос вернул меня к реальности. Даниэль продолжал ставить на мне печати своих коротких поцелуев, оставаясь во мне. – Тебе нужно принять меня, Лу.
– Я и принимаю тебя, частично и полностью, – расслабленно пробормотала я, жмурясь от солнца и улыбаясь, – Разве не наглядно? Я вобрала тебя в себя до капельки. Сама себя привязала к тебе и сделала необходимостью. Вопрос, … какого чёрта я тебе сдалась? Что ты будешь со мной делать?
– Придумаю что-нибудь, – усмехнулся мне в ухо Даниэль. – Например это, – он снова был готов. – Женщина в хозяйстве всегда пригодится, – мы шутили, а значит, буря отменялась.
Ясно было одно – у меня появился парень, с которым либо серьёзно, либо никак. Не хотела отношений – и тут же увязла в эти самые отношения.
Лишь взглянув на наши лица, Даниэль настаивал, чтобы меня проводить, Агата тут же спала с лица и побледнела, словно увидела кошмар наяву.
– Ты ей всё рассказал… – удручённо выдавила она, постарев на глазах. – Как ты мог? … Предатель. … Или такова твоя холодная, настоявшаяся с годами месть? – теперь она почему-то взглянула на Даниэля с распаляющимся гневом в глазах. – Не думай, что у тебя что-то получится! Я не позволю!
– Эй, народ, я здесь, – мне пришлось встать так, чтобы загородить собой снова заигравшего желваками Даниэля. У этих двоих ещё точно есть что скрывать. – Даниэль поступил правильно. И я в шоке, что ты скрывала это от меня!
– Будь сильной Лу. Это ещё не всё. У Агаты припасена как минимум парочка будоражащих фактов. Правда, …мама? – язвительно процедил Даниэль, тоном вскрывающим что-то очень глубоко затаённое в своей душе, а ещё окончательно … срывающим мне крышу.
– Мама??? – не своим голосом прохрипела я, глядя на испуганную Агату. Мысли проносились в голове с чудовищной скоростью, одна ужаснее другой, хотелось завизжать….
– В смысле мачеха, я была замужем за его отцом, – всхлипнула Агата. – После мне достался дом и состояние, а Даниэлю только магазинчик и старая яхта. Даниэль возненавидел меня с самого первого дня, как только я вошла в жизнь Руперта Кортеза, но мы правда любили друг друга, и я не виновата, что он отдавал всё своё внимание мне, а не своему мальчику. Я никогда не относилась к тебе плохо, Даниэль, но ты почему-то решил отобрать у меня Шарлотту! Ты её недостоин! Она тебя не любит! И ты никогда не отдашь ей своё сердце, потому что адамантий выжег в твоей груди огромную дыру! Ты не привязался ни к одной девушке, они лишь мучились с тобой! Ты искалечен не только внешне…
– Заткнись!!! – выкрикнул Даниэль, бледнея. И это был очень плохой знак, судя по тому, что творилось с его взглядом. – Не тебе меня клеймить! Лучше расскажи, как без борьбы отдала своего единственного ребёнка, и опомнилась лишь когда, на неё свалилось семь кругов ада. Только теперь ты ей не нужна! Ей нужен я! Ей легче рядом со мной, с искалеченным психом с дырой вместо сердца! Но в одном ты не права – месть тут не причём! – клокоча от злости, Даниэль выскочил вон, оставляя меня один на один ещё с одной не умещающей в голове разгадкой.
– Что … он имел в виду? … О чём, это он сейчас, а? – я сползла по стене прямо на пол, потому что сил дойти до дивана уже не осталось.
– Я … я пыталась тебе сказать, – не поднимая глаз, выдавила Агата, закусив губу, казалось, она снова вот-вот расплачется. – Шарлотта, мне так жаль…
– Лу! Никакой Шарлотты больше нет! Хватит раздувать долбанную трагедию, не своди меня с ума, говори уже!!! – я разозлилась на свой манер.
– … На самом деле – ты моя дочь. … – Агата посмотрела на меня, но я её не узнавала. – Вы с Генри не были близнецами. Тебя родила я, почти одновременно с Анной, которая подарила моему брату первенца. Я забеременела случайно, как мне тогда казалось по ошибке, и в тот период я была настроена к стражам враждебно, я не собиралась растить ребёнка по законам ордена, я вообще не хотела становиться матерью так рано. Даг забрал тебя, чтобы я не сдала тебя в приют. Они с Анной любили детей и хотели вырастить вас с Генри, как родных брата и сестру. Даг оформил документы, лишив меня всяких прав. … Но после той трагедии с Генри… Я пыталась, о, Лу, я правда пыталась тебя забрать, когда мой брат запер тебя в Манакре, – Агата всё-таки разрыдалась. – Но он и слушать ничего не хотел! Закон был не на моей стороне. Думаешь, я не терзалась? Через пять лет я сожалела о своем поступке каждый день! Я приезжала на твой день рождения и смотрела на тебя издали, и это была настоящая мука для раскаивающейся матери! Господь наказал меня, не дав мне больше возможности иметь детей, но я знала, что когда-нибудь мы встретимся и я попытаюсь вымолить у тебя прощение! Подобрать слова признания не просто, … я долго не решалась, собираясь силой духа, но я бы обязательно рассказала тебе обо всём… – Агата запнулась, видя, что я собираюсь уходить.
– Сейчас мне лучше … побыть одной и собраться мыслями, – невнятно пробормотала я, выскочив за дверь, желая сбежать от всей этой правды, без которой мне жилось гораздо легче. Кто их только просил вываливать на меня всё это?! Мечась по дороге, не имея представления в какую сторону мне нужно двигаться, чтобы исчезнуть, я наполнилась изнутри отвращением к собственному существованию с неудобной правдой. Я оказалась чей-то ошибкой, нежеланным ребёнком, от которого с радостью избавилась моя юная мамаша! И теперь понятно, почему я всегда чувствовала себя такой недолюбленной – потому что мои родителя ими не являлись, а после смерти Генри, я и вовсе стала их раздражать! Я полюбила единственного, отозвавшегося ко мне с теплом, но даже моя любовь привела в этот мир монстра. Тогда почему бы не исправить эту ошибку? Почему бы не встретиться лицом к лицу с тенью, жаждущей избавить меня от этой жизни?
…Меня накрыло собственной тьмой. Я вовсе не сильная. … Особенно, когда его нет рядом. Я как ненормальная заколотила в дверь, первого попавшегося дома:
– У вас есть зеркало? Можно мне войти?
– Нет. Не стоит, – сдержанно ответил мне хозяин, загородив собой проход. В каждом из них на меня теперь смотрел страж.
Меня ждал отказ и во втором и в третьем доме. Оказалось, эти чужие люди прекрасно понимали, что я задумала. Но моё упорство не имело границ. Не могли же они снять зеркала по всему посёлку! Завернув в один из баров, я решительно направилась в женский туалет и …бинго! Зеркало висело там, где и должно было быть. На меня взглянуло моё перекошено-растерянное отражение, растрёпанная, осунувшаяся, в серых глазах решимость камикадзе. В следующее мгновение – оттуда на меня уже смотрит лицо Баса… Это испытание не для слабонервных. Но у меня и так соответствующий настрой, я и так хочу сдохнуть. Лицо того, кого я так любила, выбило последнюю опору, и я потянулась к нему рукой.
– Нет!!! Не прикасайся!!! – с криком влетел невесть откуда взявшийся Даниэль, толкнув дверь так, что со стены посыпалась штукатурка. – Нео хим! – выписав в воздухе дивный знак напротив зеркала, он заставил его вмиг помутнеть. – Твою ж мать! – упёршись руками в стену, Даниэль сердито зарычал. – Идиотская идея, Лу! Зачем? – в его взгляде скользнуло разочарование. – Думаешь, от этого станет кому-то легче?
– По крайней мере, я не узнаю, чем кончится эта история. Не хочу лежать в одной куче с ошибками.
– Вот значит как? Сдаёшься? Так скоро? А почему бы тебе для разнообразия не выжить назло Артуру Корвину, раз уж теперь ты не держишься за любовь? – меня обжёг его испытывающий, пронизанный болью взгляд. И под этим взглядом мне стало стыдно за своё малодушие.
– Получается, что … всю мою жизнь, от меня отказываются, – сглатывая застрявший в горле ком, оправдываясь произнесла я. – Сначала моя мать. Потом отец, вернее тот, кого я считала отцом. Затем любимый парень, сделавший выбор в пользу какой-то дурацкой древней магии…
– И теперь я советую тебе подобрать сопли, и жить вопреки всему этому! – грубо перебил меня Даниэль, хмурясь. – Я тебя не отпускаю! Слышишь?! Пошли! – требовательно протянул он руку.
И я пошла с ним, не уточняя куда. Мне было всё равно, было достаточно того, что он крепко сжимал мою ладонь, уверенно таща меня куда-то к скалам. И даже когда мы тяжело дыша подошли к краю обрыва – я не усомнилась.
– Прошу тебя Лу, доверься мне, – посмотрел на меня Даниэль. И в моих глазах он не увидел страха. Продолжая держаться за руки, мы прыгнули, в волнующуюся под нами морскую бездну. И только летя вниз – я ощутила, как меня отпустила навалившаяся на меня хандра, как вдруг стало легче дышать, и даже захотелось смеяться. Даже уйдя под воду – я чувствовала, что Даниэль рядом, подталкивает меня вверх, он вынырнул через секунду после меня, удостоверившись, что я в порядке:
– Поплыли к яхте? Если устанешь, просто держись за меня.
Надолго меня не хватило, во-первых, плавала я не очень, во-вторых, пирс всё-таки был далеко, поэтому Даниэлю пришлось стать буксиром почти на весь обратный путь. Но он не жаловался. Молча и терпеливо доставил меня на яхту, при этом уйдя в себя. И я любила его за эти моменты, за умение вовремя взять паузу. Стащив с себя всю мокрую одежду, выстукивая зубами чечётку, я забралась под одеяло, наблюдая, как он отстёгивает свою ногу-робота. Меня восхищало при этом его поведение, с каким достоинством он производил эти манипуляции, не тушуясь, без комплекса калеки, словно снимая с себя дополнительное снаряжение и только.
Прижавшись к его груди я затихла, слушая, как бьётся его сердце:
– И вовсе здесь нет дыры, – тихо прошептала я. – Прости меня, Даниэль, я отмочила глупость. … Но сейчас меня просто распирает от чувства благодарности к тебе. Снова. Что мне сделать, чтобы не выглядеть в твоих глазах такой жалкой кретинкой?
– Выходи за меня, – раздалось в ответ. Словно гром, в завершение этого сумасшедшего дня.
– Ч…что, прости?
Даниэль рассмеялся, повернувшись так, чтобы видеть моё лицо:
– Я совершенно серьёзно. После всего, что с нами произошло – ты просто обязана выйти за меня замуж. Это и будет твоим искуплением, – но глядя на мою отвисшую челюсть, приняв серьёзный вид, Даниэль торопливо поцеловал меня в губы. – Я хочу этого, Шарлотта Скорес. Взять тебя в жёны. Пусть даже на этой сырой стадии зародыша наших отношений. Ты можешь мне сейчас не поверить, но мы созданы друг для друга. Ты моя, Лу. Ты тоже это ощутила, когда впервые столкнулась со мной взглядом. Уже тогда ты что-то почувствовала.
– Может быть.
– Может быть почувствовала или может быть выйдешь за меня? Учти, никакого времени на раздумья, – тон Даниэля стал жестче и решительнее. – Или ты со мной, или выметайся и больше не приходи.
– Ого, – опешила я, хотя я и не выходила из этого состояния, весь этот день. – Звучит как ультиматум, а не предложение. Как будто ты и вправду хочешь отобрать у Агаты все права на меня.
– Поверь, это только к лучшему, если решающее слово будет за мной. Агата немного двинулась от свалившегося на неё счастья воссоединения, своим ошибочным вмешательством в твою жизнь она лишь ставит стражам палки в колёса и испытывает терпение главы ордена.
– Так … ты всего лишь хочешь … разрулить ситуацию с Артуром? Заслужить себе медаль для круглого числа?! – с иронией, обижено бросила я. Дёрнулась, чтобы вскочить. Но он не позволил. Я ещё раз убедилась насколько сильные у него руки. Минуту Даниэль просто смотрел на меня и молчал.
– Я не стану на тебя злиться, ты сказала это не подумав, потому что всё ещё плохо меня знаешь, – спокойно проговорил он, не сводя с меня глаз. – Хотя я тебе недавно объяснял, что не играю чувствами, как вещами. Подобное низко, а я себя уважаю. Почему одно не может быть без другого? Почему я одновременно не могу хотеть создать с тобой семью и остановить выползшего из прошлого сэра Артура? В первую очередь, я хочу, чтобы девушка, которую я сейчас держу в своих объятьях и дальше просыпалась рядом со мной каждое чёртово утро, и каждый чёртов день выносила мне мозг, и при этом смотрела на меня таким взглядом, от которого в груди зарастают дыры. Я хочу от тебя детей. И чтобы именно твой голос произносил моё имя как минимум пятью интонациями. Но чтобы стать счастливыми – нужно разобраться с владыкой теней. И я уверен, что это возможно, стражи себе всю печень иссушат, а найдут способ. Но пока Агата держит тебя в коконе своей перекошенной любви – мы только теряем время и даём Артуру шанс укрепить свои силы. Ты знаешь, что я прав Лу. … И я знаю, что ты хочешь остаться со мной. Я вижу это по твоим глазам, они так и не научились мне лгать, и уже не научатся. Кончай вредничать, скажи мне.
Я смотрела на него как завороженная, абсолютно капитулировавшая после подобных слов. Конечно же я хотела быть с ним! И я почувствовала, что неукротимо влюбляюсь в этого парня.
– А ты расскажешь мне, как потерял ногу?
– Ну, если тебе так хочется знать, конечно. Только учти, это история не про героя.
– Это мне решать. … Да, я выйду за тебя, Даниэль Кортез. Потому что я ненормальная, потому что я одинаково люблю когда ты хмуришься и когда улыбаешься. Потому что ты единственный, кого боятся мои кошмары. Потому что я даже знаю, как бы я назвала наших детей. И это безумие, – выдала я.
– Тогда чего мы здесь валяемся?! Поднимайся, мы ещё успеем! – Даниэль стал собираться словно на пожар.
– На ночь глядя? Никому не сообщив? Кто нас распишет в такое время? И кроме как в простыне мне пойти не в чем.
– А почему нужно обязательно в платье? – снизил плечами мой жених, у него конечно же имелся запас сухой одежды. – Выбирай любую простынь, ты всё равно будешь неотразима! Я в рубку, мне нужно кое-что передать по рации.
Я не шутила, выбравшись на палубу, закутавшись в простынь в синий горошек. Но и Даниэль похоже тоже ни капли не шутил. Спустившись на пирс, он подставил мне свою спину, чем я не преминула воспользоваться, и до самой дороги Даниэль нёс меня на себе, а там нас уже ждала машина.
– Тебя обвенчают в любое время, если пастор твой друг, – весело бросил он, запрыгивая на заднее сиденье рядом со мной. – Знакомьтесь, Джеремайя, пастор ордена, и Шарлотта моя невеста, – представил он меня водителю, приятному улыбчивому молодому человеку. В жизни бы никогда не подумала, что передо мной пастор. Наверное, у меня это было написано на лице.
– У стражей пасторство это династия, – кивнул мне Джеремайя, заводя машину. – Иногда выбирать не приходится. Таинства ритуалов передаются от отца к сыну. Так я служу ордену, и нужно сказать, что я предан нашим людям до самих кишок. …Брачный обряд особенный, – мечтательно протянул он. – Я кайфую, соединяя пары. Ты увидишь Шарлотта, если ваша связь истинна. Дэн, надо бы поставить в известность совет или хотя бы герольда.
– Я поставлю их уже постфактум, – буркнул Даниэль.
– У вас есть своя церковь? И во что же вы верите? – подала я голос из своей простыни. Парни рассмеялись.
– Кто во что, порасспрашивай потом своего милого, – Джеремайя готов был поболтать. – Но, в общем, стражам положено верить в светлые силы. Каждый из нас называет и воспринимает эту силу по-своему, но все мы признаём её существование и её мощь. Стражи обладают наследием древних, мы знаем о сотворении этого мира куда больше. Когда ты борешься с тем, что выползает из тьмы, иногда спасает лишь вера.
– И ствол, заряженный «звёздной пылью», – мрачно добавил Даниэль, обнимая меня. – Ты ведь не обратила внимание на её слова, о том, что я тебя недостоин? Я правда хочу, чтобы ты была со мной счастлива, Лу, – странно, что он всё ещё думает о словах Агаты.
– Я привыкла складывать собственное мнение, а не прислушиваться к чужому. Но Агата будет в шоке. Мне даже жаль её немного.
– Переживёт. … Когда всё утрясётся, закатим веселье.
– Твоя уверенность меня успокаивает, – вздохнула я, но поймав его взгляд, тут же улыбнулась, за что он меня тут же нежно поцеловал в губы.
– Да уж, самоуверенности Дэну не занимать, – пастор демонстративно поправил зеркало заднего вида. – Но ты первая девушка, которую он тащит в церковь среди ночи.
– Она единственная, кому я сделал предложение, – заметил Даниэль, проследив за моим взглядом. – Он всё равно уже знает где ты. Пусть подглядывает. Рядом с нами зеркал можешь больше не бояться, а вот в одиночестве любоваться собой пока не советую.
– Кольцо защитит её.
– Не хочу с тобой спорить друг, и говорить об этом уроде, – Даниэль поймал в зеркале взгляд Джеремайи, укоризненно нахмурившись, – Я женюсь, и это моё время. Наше. Особенное.
Чем ближе мы подходили к церквушке – тем сильнее меня бил озноб. И мне показалось, что нервничаю не я одна. Внутри, как и в любой церкви было по несколько рядов лавок, но отсутствовало распятье. Зато стояло много горящих свечей у белого столба, исписанного иероглифами. Джеремайя подвел нас к этому алтарю стражей. Погрузив руки в купель со святой водой, он коснулся ими сначала столба, затем нас, прижав одну ладонь к груди Даниэля, второю ко мне:
– Я не стану произносить длинную речь, наставлять вас на истинный путь любви и в печали и в радости. Слишком поздно, – двусмысленно широко улыбнулся он. – Однажды все воистину важные слова вы скажете друг другу сами, честно глядя в сердца друг друга. А сегодня ваши пути слились в один и вот вы здесь, перед священным столпом жизни, и эта дорога была выбрана вами не случайно, ведь таинство союза стражей – это ещё одно свидетельство вечной пульсации жизни и света, оно свято и нерушимо. С этого часа ваши души, ваши сути и сердца будет сплетены, связаны, узлами, которых не рассечь, ни огнём, ни тьмой, ни словом, – Джеремайя начал медленно отнимать свои ладони, и поражаясь от увиденного – я просто остолбенела. От наших с Даниэлем тел, за его руками тянулись светящиеся нити, которые он стал свивать движением рук, произнося слова на непонятном для меня языке. При этом молодой пастор выглядел счастливым, он улыбался, будто ему открылся добрый знак. Затем, на раскрытой ладони он протянул нам два кольца, я так и не разобралась после какого ловкого движения и откуда они извлеклись, но пока кольца лежали на ладони у пастора – на их гранях светились руны.
– Вы предназначены. Взаимность ваших сердец искренняя. Эти кольца – символ узлов, которым скреплён ваш союз. Обмениваясь кольцами – вы дарите друг другу сильный оберег. В них особая сила. Живите в мире и радости, ибо вы части единого.
Даниэль первым взял кольцо, незамедлительно надев мне его на палец. Я последовала его примеру, окольцевав безымянный палец Даниэля, всё ещё не до конца веря, что мы поженились на самом деле.
– Теперь он муж твой! – объявил очевидное Джеремайя. – А ты жена его! Герольд Донбара внесёт это в реестр и засвидетельствует документально, подвязав ваш брак к букве закона. Поздравляю! – пастор вышел из серьёзного образа, приняв мальчишеский вид. – Ребята, вы классно смотритесь друг с другом. Можете остаться тут до утра, – подмигнув Даниэлю, он быстро зашагал к выходу.
– Что значит, можете остаться? Что, только избранные пары скрепляют свой союз у алтаря, по блату? – не удержалась я, чтобы не съязвить. Или это у меня начиналась истерика, потому что до меня наконец дошло, какой я совершила в своей жизни резкий поворот.
– На самом деле Джеремайя сделал нам подарок, – снисходительно усмехнулся Даниэль, замыкая меня в объятья. – Заняться любовью у Столпа – это высшая привилегия, чтоб ты знала. Этот кусок белой древесины таит в себе неизмеримую силу, взаимообмен энергиями с подобным источником сделает нас почти несокрушимыми. И для этой ночи ты одета как нельзя кстати, – проворковал он, мягко подталкивая меня, пока я не упёрлась спиной в эту загадочную святыню стражей.
– Это же святотатство, – на всякий случай прошептала я, хотя сама уже начала плавиться под прикосновениями Даниэля, чья страсть вспыхнула как-то по-особенному, зажгла в его глазах одновременно пугающий и чарующий меня блеск.
– Забавно, ты словно с луны свалилась, – тихо рассмеялся он. От его поцелуев становилось горячо, его ласки дурманили и освобождали во мне женщину, причём Даниэль каждый раз давал понять насколько я для него желанна.
От подобного голова шла кругом и просыпалась животная жажда отдаться ему и завладеть им. В такие моменты я становилась дикой, пылкой, открытой, и ему это нравилось. Он обладал властью надо мной и в тоже время принадлежал мне. … Возможно, причина была в этом наполненном таинственной энергией столпе, но мой оргазм был настолько фиерически ярким, что я «уплыла» от полученного удовольствия.
Позже, обнаружила, что мы опустились на пол, я полулежу на Даниэле, он горячий и как ни странно – удобный. Мне так хорошо, что я не хочу двигаться, не хочу произносить что-то вслух и даже думать. Идеальное завершение сумасшедшего дня. Я засыпаю бессовестно счастливой.
