Текст книги "Не отпускай (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Даже погода была настроена враждебно и капризно. Горизонт обложило тёмными косматыми тучами и волнующееся море пробуждало своих демонов. Но Агата заверила меня, что в это время года шторма здесь частое явление, и посёлок выстроен с учётом ярости волн. Закрывались ставни, проверялось крепление, оставляя ветру как можно меньше шансов, отменяли занятия и делали запасы свечей.

– Почему «Калисту» и «Агору» готовят к отплытию? – меня удивила суета вокруг яхт Агаты.

– Иначе шторм разобьёт их о пирс. В скалах есть бухта, с этого края берега мы всегда прячем лодки там. Рауль и Пит отгонят их туда и вернутся на моторке. Шторм может бушевать несколько дней. Даниэль наверняка тоже отведёт туда свою. Свечи нам не понадобятся милая, – Агата кивнула на подсвечник в моих руках, – в подвале имеется мощный генератор. Да и дом расположен весьма удачно, волны сюда не достанут.

Меня будоражила эта нависшая над нами грохочущая непогода, клубящийся влажный воздух, рвущий всё в клочья ветер и опустившаяся ночь средь бела дня. Наверное, я пошла на пирс, чтобы увидеть Даниэля. Сама не знаю почему. Издалека я рассмотрела его мечущуюся по палубе фигуру, но в последний момент, с какого-то необъяснимого рожна, я прыгнула на «Калисту», и Рауль работник Агаты, возившийся с двигателем даже не заметил, как я прокралась в каюту. Дождь, как и ветер быстро усиливались. Мы двигались в сторону скал около получаса. Затем, море перестало так реветь, двигатель заглушили, послышались перекрикивающиеся мужские голоса. Я показалась из своего укрытия как раз когда Пит и Рауль садились в моторную лодку, чтобы вернуться на берег до начала армагедона.

– Передайте Агате, что я пережду шторм здесь! – крикнула я им, немало их удивив своим появлением, а ещё больше своим решением. – Пусть не волнуется, со мной ничего не случится, – краем глаза я заметила напрягшегося на соседней яхте Даниэля. После чего снова спустилась в каюту, услышав, как завелась моторка, я представила как испугано прыгнул в неё Даниэль. Мне стало смешно. Оказывается, я тоже могу наводить ужас.

Зато уединение в этой пещере на краю земли приятно щекочет нервы, мне, никак не приживающейся в этом мире. Я не боюсь одиночества, и не боюсь темноты, по большому счёту я никогда и не боялась за свою жизнь.

Выбираюсь, ради любопытства, чтобы рассмотреть размеры пещеры, вооружаюсь фонариком – и ошарашено прирастаю к месту от увиденного перед собой….

Луч света упёрся в фигуру Даниэля, бесшумно перебравшегося ко мне на «Калисту». То ли это игра теней, то ли его выражение лица действительно такое пугающе-странное.

– Видишь просвет у входа в пещеру? – тихо спросил он, не сводя с меня глаз, – Уже скоро его запрут бушующие снаружи волны, закупорят нас как в бутылке. Давление воздуха в пещере создаёт подушку, не позволяя подниматься уровню воды внутри. Такая вот загадка природы. Зрелище довольно интересное. Но ты всего этого не увидишь.

– Это ещё почему? – прошептала я, чувствуя, как пересохло во рту. По поведению этого парня невозможно было определить, что он задумал.

– Потому что тебе будет не до этого, – шагнув ко мне, Даниэль рывком привлёк меня к себе, гася мой испуганный вскрик поцелуем. И это был не просто поцелуй – это было объявление о желании, прелюдия к неизбежному слиянию, страсть, которую он мне предлагал. И которую … я приняла. Этот поцелуй сбил меня с ног, уложил в постель, обдал жаром и лишил одежды. Губы Даниэля довели меня до дрожи, такой сладкой, что я вряд ли смогла бы подняться от головокружения. Его смелые руки, раскрепощено скользили по моему телу, вызывая то стоны, то новую волну спазмов внизу живота. Я угодила в свой личный девятибальный шторм в лице этого парня, которому я даже не думала отказывать. Я сама удивилась тому, насколько хочу его. Мы не проронили ни слова, задыхаясь, и ритмично двигаясь, мы будто вырвали у обстоятельств своё наслаждение. Вопросов задавать не хотелось. Это просто случилось. Отдышавшись и немного остыв, я почему то испытывала благодарность. Глупо, но я действительно была благодарна Даниэлю за то, что он остался здесь со мной, за эту спонтанную страсть. Затем на меня накатило чувство нежности, так, что я им даже захлебнулась. Перекатившись, и оказавшись сверху, я стала целовать его мягко и не спеша, торопиться мне было не интересно. Я будто знакомилась с его телом, целуя глаза, ухо, шею, соски. Его пальцы судорожно сжимали мои бёдра, нетерпеливо выгибаясь подо мной, он хотел взорваться во мне снова, и тогда своей нежностью я дразнила его ещё больше, дольше, сводя с ума от желания, которое я так отчетливо видела в его глазах. Мне так понравилось смотреть ему в глаза и одновременно ощущать его в себе.

– А теперь не сдерживайся, никаких стопов, – прошептала я, – Разрешаю сделать это так, как хочешь ты.

…Я чуть сознание не потеряла от доставшегося мне оргазма. Такой сумасшедший секс по степени накала, случился со мной впервые, хотя опыт в постели у меня был и небольшой. Чего не скажешь о Даниэле, который похоже любил трахаться и знал, как это делать.

…Не знаю сколько мы проспали, но разбудило меня именно чувство дикого голода, как будто я не ела дня два или даже три. Даниэль, натянув джинсы, сидел повернувшись ко мне спиной. …Ни у кого не видела такой татуировки, рисунок заворожил меня с первого взгляда, идущий чёрный зигзаг от затылка до поясницы по всей длине позвоночника, и между линиями зигзага чередовались витиеватые латинские буквы. Мне захотелось прикоснуться к нему и я потянулась к этой сильной мускулистой спине, ласково пробежалась пальцами по всему зигзагу, затем обняла и поцеловала его между лопаток. Даниэль вздрогнул, шумно вздохнув:

– Шторм стих, – тихо произнес он, не оборачиваясь. – Останешься здесь или поплывёшь со мной? – больше никакого намёка на чувственность, вместо этого я ощущала его убийственную скованность. Не хотелось так думать, но казалось, что Даниэль сожалеет о прошлой ночи. Спросить его об этом вслух я так и не решилась.

– С тобой, – всё, что я произнесла. Пока не сошла на пирс. Это оказалось мучительнее, чем я ожидала, случившееся вроде бы что-то значило, а вроде бы и ничего такого. Да, мы переспали и испытали фантастические ощущения, по крайней мере я, но для меня было так же очевидно, что моя роль в его жизни не так уж и важна, что он всего лишь поддался искушению, потому что все мы люди, а плоть слаба, как любили говорить наши надзиратели в Манакре. Да и я не испытывала к нему особо глубоких чувств, просто ухватилась за соломинку как утопающий. Но мне было хорошо с ним, и от этого горько.

– Мы с тобой не вместе, – заговорила я, убедившись, что он меня слушает. – Я не знаю ту, у которой я украла эту ночь, и совесть по этому поводу меня мучить не будет. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным, или при встрече со мной неловко отводил глаза, либо же злился на себя. Мне было здорово с тобой, Даниэль, но я не собираюсь тебя обременять.

Он лишь коротко кивнул, в знак того, что он меня понял, и я гордо понесла себя домой. Хотя эту огромную домину я всё ещё никак не могла признать своей. Первым делом я набросилась на еду, а Агата набросилась на меня.

– Это уже через чур, Шарлотта! Я глаз не сомкнула. Ты перегнула палку и позже можешь сильно пожалеть об этом! К чему так торопиться? Даниэль конечно парень неплохой, но найти утешение можно и в гораздо лучших объятьях! Клин клином вышибают – избитое клише! Я не хочу, чтобы ты снова страдала! – она кричала, махала руками, меняла местоположение и явно раздражалась моему невозмутимому поеданию мясного пирога. – Ладно бы этот детский флирт, подначивали бы друг друга себе на здоровье, но к чему эти страсти мордасти?! Ты хотя бы предохранялась?

– С чего ты взяла, что мы с ним переспали?

– Не надо держать меня за дуру, милая. Я взрослая женщина, я могу судить о прошедшей бурной ночи по одному только внешнему виду.

– Так вот, к твоему сведению – я давно повзрослела и стала женщиной, и теперь могу спать с кем захочу и когда захочу, – процедила я, взглядом давая ей понять, что это она вот-вот перегнет палку. – Я очень ценю твою заботу, Агата, но не стоит так уж навязчиво влезать в мою жизнь со своим мнением.

Я отправилась спать, а Агата осталась давиться своим возмущением. Видит бог, она очень старалась сдерживаться, но мой поступок вывел из себя мою вечно приторно-обходительную тётушку, какой она пыталась быть ради меня. Лучше бы она оставалась самой собой, вздорной, нелогичной, а не претворялась наседкой.

Меня привлекли живые голоса, а не звук работающего телевизора. Что-то Чарльз к нам зачастил, его отчитывающий баритон я уже научилась распознавать издалека. Я проспала до позднего вечера, и удивилась, обнаружив гостей в такое время. Кроме Чарльза в гостиной расположились ещё двое, не считая хозяйки дома. Неужели Агата нажаловалась на меня и мой секс будут разбирать на собрании стражей?! Какие только мысли не приходят в голову.

– Добрый вечер, – пытаясь определить их настроение, проронила я, входя в комнату.

– Не самый добрый, но всё же здравствуй, Шарлотта, – поднялся со своего места Чарльз, кроме Даниэля все упорно зовут меня моим полным именем. – Позволь тебе представить моего сына Энтони, и нашего лучшего охотника Барта, – я мельком взглянула сначала на одного, потом на другого. – Тебе нужно кое-что узнать. Не стану показывать запись, слишком затянуто, да и мне уже от всего этого тошнит, откровенно говоря. Так вот, процесс над директрисой и воспитателями Манакра завершился их полным оправданием. Они сменили адвоката, видно сам дьявол его прислал, и у обвинения исчерпались всё аргументы, после выступления этого блюстителя закона тёмных. Тут же нашелся некий меценат, ты должна догадаться, кто собирается отстроить адский пансион заново.

– Артур Корвин отменил все наши сделки и отымел мою мечту, всё ясно, – выдавила я, покрываясь холодным потом. – Ни черта он не ослабел…

– Это война, – подал голос Барт, больше похожий на байкера, чем на охотника. – По всему миру остатки ведьмовских ковинов поднимают голову. Мы же в свою очередь активизируем свои силы.

– Почему он не ослабевает? – закрыв глаза, я скорее спросила у самой себя, чем у них.

– Ты же не думала, что такой мощный ведьмак как Артур иссякнет сразу после того, как ты спутаешься с другим парнем? – сарказм Чарльза сейчас был точно не уместен. – Уже сам твой поступок, когда ты оставила Корвина, отрекшись от него – и есть свидетельство любви. Ты ушла, чтобы спасти своего Баса, этого мальчика, и так как ты всё ещё здесь, значит, ты всё ещё его любишь.

– Что же мне делать? Прибейте меня уже и дело с концом!

– Тебя нельзя убить, – как-то странно вздохнул Чарльз, с нескрываемым разочарованием. – Владыка теней что-то предпринял. Убить тебя сможет лишь он сам, своими руками, когда доберётся до тебя. Мы это выяснили и я могу тебя заверить. Не пытайся проверять, бросаться под грузовики или топиться, пострадают другие, но не ты. Скажу больше, я чихал на наш с тобой уговор, если бы стражи могли подобраться к Себастьяну Корвину – они бы без промедления убили бы его и Артура вместе с ним. Но вся беда в том, что к ним не подступить. Он выпустил свою мощь, распустил своих теней, как плесень споры, и пробудил свою силу. Мы готовимся к нападению, это вопрос времени. Рано или поздно владыка теней придет за тобой, Шарлотта. Подумай, о пробуждении стража в себе, пока у тебя ещё есть такая возможность.

– А иначе что, запрёте меня в бронированном магией бункере?

– Нет, Шарлотта, ты абсолютно свободна. Но с адамантием, у тебя будет гораздо больше шансов спастись, – его раздражало моё упорство, и что-то или кто-то не позволяло ему применить силу.

– Никакого адамантия, я хочу остаться самой собой. Тогда уж лучше мне отправиться прямиком к владыке теней на растерзание. Смерти я не боюсь, не станет меня – сойдёт на нет и пророчество.

– Дело уже не в пророчестве, – решил вставить слово задумчивый юноша, всё это время стоявший у окна. Если этот голубоглазый шатен с неряшливыми волосами и в рваных джинсах сын «дорогого костюма», то он совершенно на него не смахивает. – Артур Корвин обладает огромным потенциалом, всё это время он не сидел на месте, а искал лазейки. Сейчас он укрепился в своём новом теле, и смерть дочери стража влюблённой в ведьмака не изменит уже ровным счётом ничего. Он даже не крякнет, наоборот, его это очень даже повеселит. Нужно было избавиться от владыки теней, когда тебе предлагали способ. А теперь мы даже не уверены, что душа Себастьяна Корвина всё ещё находится в том теле.

Мне стало дурно, я пошатнулась, но не упала, хотя стоять на дрожащих ногах не смогла, поэтому рухнула в ближайшее кресло. Агата тут же кинулась подавать мне воду, а я продолжала трястись, не издавая ни звука.

– Господи, ты так побледнела. Может, открыть окно? Нужен свежий воздух!

– Шарлотте действительно нужно проветрить голову и хорошенько подумать, и понять наконец, что мы тут не в бирюльки играем, – колючим голосом отозвался Чарльз, которому почему-то не нравилась суетливая забота Агаты вокруг моей персоны. Когда они ушли, дышать и правда стало свободней.

– Как думаешь, он прав? Баса больше нет? – шепотом выдавила я, глядя в одну точку, боясь, что если оглянусь – мой мир рассыплется на осколки.

– Не могу сказать, моя дорогая, но я проверю эту информацию, у меня имеются свои люди и среди стражей. Хотя, о том, что надвигается новая война … они не соврали. К моему огромному ужасу. В скором времени, развернётся невидимый фронт для обычных людей и настоящий кошмар для стражей, и тех, кто посвящён в тайны этого мира, для тех, кто способен видеть потустороннюю борьбу.

– Идиоты! Зачем они воюют?! Почему не берегут свои жизни? Ведь хорошие парни есть со всех сторон! – я поняла что плачу, только когда Агата стала вытирать мои щёки.

…Вернулись мои ночные кошмары. Все ужасы, которые мне удалось пережить в Манакре, приходили душить меня по очереди. Я даже стала видеть гибель брата и смерть отца. Днём я часами просиживала на берегу, не сходя с места, с отчаяньем глядя на воду и глупых чаек, мечтая проснуться одной из них, а ночью я пугала своими криками Агату, которая тоже стала бояться подобных ночей.

Даниэль не появлялся на яхте в течение трех дней, я это точно знала. Потому что невольно следила не только за чайками. Но меня не мучили мысли о том, что всё своё время он наверняка проводил со своей девушкой, мне просто хотелось его увидеть, вот и всё. Потому что его присутствие приносило мне облегчение. Он меня оживлял, рядом с ним я чувствовала себя сильнее что ли. И это было уже фактом, почти врачебным предписанием, «желательно порция Даниэля утром и вечером». Но я не могла объяснить этого Агате, мне бы самой разобраться. А вот Даниэль наверняка был в курсе своего влияния на меня, видно глядя в мои умоляющие сиротливые глаза, он просто пожалел отчаявшуюся девчонку.

«И блики те, что разгоняли тьму, сердец сплетеньем нашим было…» Господи, кто же это написал? Помню только, что в период изучения авторов весемнадцатого века я частенько сидела в карцере.

Ноги сами принесли меня к его магазинчику. Звякнул дверной колокольчик, и я с видом «как ни в чём не бывало» кивнула ему, потому что он оказался занят с покупателем, и направилась к полкам. Схватив пакет молока, хотя я терпеть не могу молоко, и коробку хлопьев, сделав почётный круг по магазину, я вернулась к Даниэлю, чтобы расплатиться, выгребая из кармана смятую наличку.

– Привет. Что даже не поиздеваешься? Ни капельки? – усмехнулся он. Но от того, что Даниэль пребывал в прекрасном расположении духа, у меня почему-то защипало в носу.

– Не такая уж я и вредная, – поджала я губы. Спрашивать, как обстояли дела у него, не было смысла, по всему видно, что хорошо.

– Выглядишь не ахти, – чувствую, что сверлит меня взглядом, хотя я уже давно не смотрю на него. Кажется, что мы занимались с ним любовью не четыре дня тому, а лет десять назад.

– Плохо сплю. Кошмары, – не понимаю, почему он так долго ищет сдачу.

– Я тут подумал, … ты можешь ночевать на моей яхте, если хочешь…

– Какая невиданная щедрость! – этой капле выпало стать недостающей, бросив свои покупки, я вылетела из магазина пулей, несмотря на то, что он окликнул меня.

А затем окликнул повторно, но это прогремело таким тоном, что люди из соседних домов начали выглядывать из окон.

– Шарлотта!!!

Мне бы хотелось умчаться прочь, сыпля искрами и с глазами навыкате, меня никто не мог назвать эмоционально уравновешенной особой, но повинуясь его голосу, я остановилась и обернулась.

– Прости меня, Даниэль. Плохой день. Я вообще не должна была приходить.

– Зайди внутрь!

– Не стоит втягивать ещё и тебя. Всё сложно, – затрясла я головой, начиная пятиться назад.

– Зайди внутрь, чёрт возьми, я сказал! – рявкнул Даниэль, хмурясь. – Пожалуйста, – добавил он, глядя на меня одним из своих выразительных взглядов. На свою беду он настаивал.

И как только я вошла, Даниэль перевернул табличку, повернув ключ в замке.

– Лу, что происходит? – встряхнул он меня за плечи.

…Когда он меня коснулся, я не смогла сдержаться, порывисто обняла его, повиснув на шее, и плевала я на неловкость. Главное не разреветься.

– Столько всего, что просто нет сил об этом говорить, – выдохнула я где-то в области его ключицы. – Мне так паршиво, Даниэль. Я такая дрянь, но меня всё равно тянет к тебе, потому что только рядом с тобой становится легче. Ещё чуть-чуть и я уйду, ладно?. … Лучше прогони меня.

– Будто это возможно, – прозвучало с мягким укором, но он поцеловал меня первым.

И поцелуи выстроились в очередь, в томную череду, обволакивая меня блаженством успокоения. Я целовалась с такой жадностью, будто от этого зависели наши жизни. Я уже знала, что не остановлюсь, пока мы не окажемся на том полосатом матрасе в подсобке. Желание Даниэля только придавало жару. Судя по тому, как запутались его дрожащие пальцы в застёжке моего лифчика – он хотел меня не меньше моего.

– Как же я рада, что ты есть, – прошептала я, пьянеющим от удовольствия голосом, – Ты нужен мне, Даниэль.

И мы переспали во второй раз. … И это не было накатом похоти, перепихоном второпях, это было осознанное влечение и обоюдное желание оказаться вместе. Свои выпады и ужасное поведение я возмещала ему в своей нежности, и Даниэль оказался благодарным любовником. Мы однозначно подходили друг другу, но люди не живут одной постелью, и я не знаю, комфортно ли было бы нам во всём остальном. К тому же, я пока не собиралась заводить серьёзных отношений, для этого надо полюбить другого парня, а после Баса … я не уверенна, что смогу. Просто встречи подобные этой меня бы устроили, в такие моменты я очень сильно отдаляюсь от Баса. К чему я собственно и стремилась.

– Я бы хотела поинтересоваться….

– О чём? – на меня внимательно посмотрели его ореховые глаза. Как можно быть таким серьёзным, когда лежишь голым?

– В другой раз, – принялась одеваться я.

– А ты значит уверенна, что этот следующий раз наступит? – одним движением руки он остановил меня и заставил взглянуть на себя. – Я не игрушка, Лу. И не утешитель. Ты практически ничего обо мне не знаешь, можно сказать вообще ничего. Я не позволю относиться ко мне легкомысленно. Я не трахаю заплаканных девчонок, чтобы поднять им настроение. Если мы уже дважды занимались любовью, значит, на нас возлагается ответственность за эти отношения, значит, это уже не просто приключение. Так что, я уже впутан, Лу. И ты права – всё сложно.

– Я … я полагала, что … у тебя есть девушка и вас с ней просто проблемы, – я даже заикаться начала под этим суровым взглядом.

– Мы расстались. Ещё до шторма. У меня нет привычки изменять своим девушкам. Так что на тот момент я был полностью и абсолютно свободен. А что? Теперь я тебе уже не так интересен? – жёстко усмехнулся он.

– Это ничего не меняет. Мне хорошо с таким тобой, и ты мне нравишься, Даниэль. Вот видишь, я это сказала. … Но я не могу тебе обещать полноценных отношений.

– Полноценных? – снова откинувшись на матрац, Даниэль рассмеялся. По настоящему так, сотрясаясь всем телом, вытирая слёзы в уголках глаз. Мне дико нравилось, как этот человек смеётся. – В этой жизни это вряд ли возможно. Если бы ты только… – осекшись, он замолчал, перестав даже улыбаться. – Я знаю одно Лу – мы увидимся очень скоро, – «а теперь тебе пора», я научилась читать по его глазам.

За время моего отсутствия в доме Агаты исчез телевизор и все ранее накрытые зеркала. Раньше это выглядело – будто в доме преставился покойник, а теперь – будто мы распродаём вещи. На стенах внутри появились свежие иероглифы, набросаные кем-то второпях.

– И что теперь, заколотим окна? – съязвила я, растеряно осматриваясь.

– Нужно использовать любое средство защиты. И будь добра, сообщать мне, когда ты уходишь из дома! – нервно взвизгнула Агата, выпуская свои властные коготочки. – Где ты была? Небось, опять у Даниэля?

– Не кипишуй. Всё наверняка сложится не так, как мы ожидаем. Если Артур захочет меня прикончить – он это сделает, – ответила я, проигнорировав вопрос о Даниэле. Но только не Агата!

– Если ты продолжишь сближаться с этим парнем, учти, – она предостерегающе потрясла пальцем, увенчанным массивным серебряным перстнем. – Придётся впустить его в свою жизнь, позволить ему решать. Придётся считаться с его мнением, а зная Даниэля – и вовсе делать то, что он скажет. Если ты будешь и дальше к нему бегать, он … заберёт тебя … у меня, – и в довершение, и так уже достаточно меня огорошив, Агата разрыдалась.

– Тихо, тихо, не надо, – мне даже пришлось обнять её за плечи, – Все мы в последнее время нервные, плохо спим. Никто ни над кем права собственности не имеет. Да? Сама говорила, что Даниэль парень не плохой. А ещё мне кажется он очень сильный вот здесь, – и я коснулась своей груди. – Я это чувствую. Рядом с ним я перестаю корёжиться от ужаса. Давай не будем впадать в истерику, ладно? Забот хватает. … Пусть всё идёт своим чередом, – в ответ на мои уговоры, Агата продолжала всхлипывать, как маленький капризный ребёнок.

Мария заварила душистого чая, и мы долго отпаивали им Агату на кухне, в самом уютном и тёплом месте во всём доме. Она мне нравилась, в смысле Агата. Давно обо мне никто так не заботился, не считая Баса. Она переживала за меня и откровенно боялась того, что может произойти, того, чьи тени шастали в поисках, снедаемые жаждой мести. Ей было проще любить меня – ведь Агата знала о моём существовании с самого моего рождения, а я узнала о своём единственном родственнике совсем недавно. Но это не мешало мне тянуться к ней своим сердцем, подарив ей его кусочек. Мне редко везло в жизни, но то, что у меня теперь была семья – оказалось большой удачей.

Я не то чтобы не могла уснуть – теперь я этого боялась. Ни одной ночи не обходилось без изматывающих кошмаров. Ночь откровенно перешла на сторону моего врага, и лёжа в постели, до боли тараща глаза в темноту, я принимала не простое решение. Уже не взвешивая «за» и «против», просто представляла его лицо и думала, что я ему скажу. Учитывая надвигающуюся угрозу в облике владыки теней, что может быть ещё хуже? Хуже Артура быть уже ничего не может, поэтому мне нужны союзники. Неправда, что всё можно победить магией. Есть вещи, которые ей неподвластны. В этом парне есть что-то, что не позволяет тьме наползать. Все эти символы и исчезнувшие зеркала до одного места, я интуитивно, на уровне животных инстинктов ощущаю, где мне более безопасно. А это – рядом с загадочным парнем Даниэлем.

Выскользнув в коридор, к своему немалому удивлению у моей двери я натолкнулась на сидящую в полудрёме Агату.

– Ты куда? – встрепенулась она.

– Ты знаешь, – спокойно улыбнулась я. – Хочу, чтобы ты наконец выспалась. Это верное решение. Так будет лучше. Не позволю Артуру насладиться моей хронической усталостью.

– Шарлотта … мне нужно кое-что тебе рассказать…

– Потом, – оборвала я её. – Мы с тобой заслужили отдых. Иди спать, – Агата протянула ко мне руку, но я уже скрылась за поворотом.

Ясная лунная ночь, чётко очерчивала тени, делая их резкими и пугающими, а моя, очертя голову неслась за мной по песчаному пляжу, а затем по деревянному пирсу. Я ввалилась в каюту Даниэля с таким грохотом, что вся рыба с залива ушла далеко в море не иначе. Не говоря ни слова, я забралась к нему в постель, поднырнув под его тёплую руку.

– За тобой словно гнались, – сонно пробормотал он, ничуть не удивившись.

– Так и было.

– Агата небось?

– Тень, – шепнула я, почувствовав, как он моментально окаменел от напряжения. – Я стала бояться собственной тени, – зевнув, я удобно свернулась клубочком у него под боком. – Сдаюсь. Давай просто поспим.

И никаких кошмаров. Невероятно! Сладко потянувшись, я раскинула руки в обе стороны, обнаружив отсутствие Даниэля и наступившее утро. Ещё одно.