Текст книги "Седьмая звезда (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
– Как не знаешь?! Что ты такое говоришь, ты же можешь это почувствовать?! – возмутился Лакур. – Это же твоя планета, штак дери!
– Наверное, ты себе плохо представляешь горы Горгулы, мой брат Лакур, – мрачно произнес Зур. – Это тысячи километров дикой территории, необжитых горных хребтов. И среди этих каменных глыб она и затерялась. Я чувствую, но я не вижу её глазами! Что? Ты хочешь узнать, что она сейчас ощущает, пожалуйста, я расскажу вам, – пытаясь сдержать свою раздражительность, Зур закрыл глаза и произнес, – Энн жутко устала, почти обессилена. Пить, очень сильно хочет пить, у неё болит плечо, она идёт, куда-то постоянно идёт.
Зур открыл глаза, обводя всех взглядом:
– Довольны? Если Энн погибнет, несомненно, умру и я. Только я сдохну в этих апартаментах, а она от жажды, жары или её растерзают дикие звери. У тебя очень изощренная фантазия, отец! А почему бы тебе было просто не подстрелить меня из-за угла? По крайне мере, так было бы намного гуманнее по отношению к Энн.
– Хватит язвить, Зур, нужно искать, ведь она жива и это главное! – перебил его Бунн.
– Ищем. Мои люди ищут, трайслеры прочесывают территорию. Но это огромный кусок суши и найти там девушку быстро, почти не реально. На Энн нет маяка, нет веба, и у неё наверняка нет оружия, а ночь уже близко. Хочешь, выбирай любой трайслер и лети, координаты тебе укажут, …все летите. Охрана, я сказал увести пирата! – рявкнул Зур. И не обращая уже более внимания на братьев, он устало направился к замку.
Зур стаканами пил воду, но постоянно ощущал жажду, он не мог поднять левой руки, потому что у него невыносимо болело плечо, и всё это было присутствием в нём Энн. Это сводило его с ума, он чувствовал её боль, но не ощущал, что она зовет его, он не ощущал её потребности в нём. Зур чувствовал, что Энн до сих пор злиться и даже перед лицом опасности продолжает отгораживаться!
Взобравшись в свой тайник, уединенное место на крыше, Зур прислонился спиной к стене башни и снова закрыл глаза. То, что его до сих пор мучило эфемерное присутствие солдата в её груди, и её воспоминания о нём, это было одно. Другим было то, что вся его суть рвала его и требовала усиления их связи, Энн была нужна ему! Он пытался ненавидеть её, но продолжал хотеть увидеть её снова, почувствовать, вобрать в себя её душу и покорить тело. Это наваждение росло с нарастающей прогрессией, как только она приземлилась на Химере. И вот теперь …Зур оказался лицом к лицу перед безысходной ситуацией. Как же его бесило это бессилие! Впервые, он не знал, как быть и как ему уберечь её. Энн пропала, и виноват в этом близкий им обоим человек – их отец!
Это было странно! Но только в сумерках ей померещилось, что в этой скале замаскированы двери. Подняв слабой рукой камень, Энн принялась стучать им в еле заметно выделяющийся симметричный блок.
– Пожалуйста, пусть здесь кто-то будет, пожалуйста, – прошептала она, в десятый раз, ударяя камнем.
…В этом и была её везучесть, монолитный гранитный блок, стал медленно въезжать внутрь. Ей на встречу, из проёма шагнули вооруженные химеры.
– Помогите, прошу вас, – обессилено прошептала Энн пересохшими и потрескавшимися губами, – Я безоружна. Вам заплатят, если позволите связаться с моими родными.
Короткий кивок головы, послужил ей сигналом войти.
Её вели полутемными туннелями, освещая перед собой путь обычными факелами. Но, войдя в просторное помещение с высоким потолком, с древними узорчатыми фресками на стенах, и продольной колоновидной грядой, уже можно было купаться в электрическом свете.
– Наши камеры слежения давно засекли вас, ваше лицо показалось мне знакомым, поэтому вас и пустили, – раздался голос, выходящего ей на встречу пожилого химера, в длинном темно-зеленом халате. – Я ответственный комендант этого убежища, доктор Харг, – учтиво представился он. – А вы?
– Меня зовут Энн, – устало произнесла девушка. – Что это за место?
– Это родовой тайник правителя Зура, он был поострен здесь ещё тысячу лет назад. А вы разве не его сводная сестра, у меня очень хорошая память на лица?
Слабо усмехнувшись, Энн покачала головой:
– Это же надо, заблудилась в горах, а всё равно наткнулась на правителя! Да, вы правы я из его приёмной семьи. К счастью или к несчастью, но я набрела на ваш бункер, …просто уже не надеялась, что выберусь, кругом только горы.
– Это горы Горгулы, самый древний горный массив. Я прошу вас, – химер вежливо указала на принесенный поднос, – Ешьте, пейте, отдыхайте. Вы здесь в полной безопасности.
Пока Энн с жадностью поглощала фрукты, Харг пристально разглядывал её, задумчиво покачивая головой.
– Я очень хорошо запомнил ваше лицо, потому что этот облик закончился трагедией для супруги правителя Ванды, – произнес он, – Вы ведь знали её?
От неожиданности, Энн уронила фрукт на пол, и, помедлив, растеряно кивнула.
– Этот тайник несколько месяцев служил для неё тюрьмой, пока на свет не появился наследник. Теперь, внутри этой древней горы воспитывается будущий правитель, а я отвечаю за его безопасность, – размеренно проговорил Харг, измеряя девушку изучающим взглядом.
– Значит, правитель Зур здесь часто бывает? – безрадостно произнесла Энн, ощущая, как у неё резко пропал аппетит, из-за воспоминания о жестокой судьбе бедной Ванды.
– Что вы! Его высочество здесь ни разу не бывал. Он отказывается видеть сына, намеренно превратив его в затворника. Позвольте, я осмотрю ваше плечо, – ровным спокойным голосом, проговорил Харг, но он заметил мелькнувшее смятение в возмущенном взгляде девушки.
– А …как зовут мальчика? – сбиваясь от волнения, спросила она, когда доктор обрабатывал её рану.
– Он получил имя Дал. Его отец не пожелал выбирать ему имя, поэтому это сделал я, – ответил Харг, поражаясь тому, как в её больших глазах задрожали слёзы, и встрепенулось всё тело.
– Ещё одна несчастная жертва, – прошептала она, – Никогда не думала, что Зур может быть таким придурком. Это же маленький ребёнок, разве он виноват? – она подняла на задумчивого химера печальные и влажные глаза, в которых он уловил красоту её нежной души.
– Я знаю, о вашем сипате, Энн, – без вокруг да около, проговорил Харг, – И первой жертвой является сам правитель. Нужно приложить неимоверные усилия, чтобы переступив через свой сипат, надругавшись над своей сутью, быть с другой женщиной. …И его сын будет всегда напоминать ему о его падении. Растоптанная честь для химера это больше чем позор. Но, тем не менее, правитель исполнил свой долг перед родовым наследием.
– И теперь он вынужден страдать из-за своей ошибки, в выборе кандидатуры для своей навязчивой любви, и мучить всех остальных! – резко бросила Энн.
– Сила слияния это редкий дар, уходящий своими корнями в истоки энергии сотворившей мир. Но понять суть этой силы может лишь владеющий истиной. Вообще природа сипата подвластна только химерам, как получилось так, что эта сила проникла в человека, мне сложно сказать, но здесь в горах, живет старец, мудрец по имени Омас, он многое знает об этой силе, о её законах, я слышал от него, что есть всё-таки способ разорвать сипат. Может быть, это как раз ваш случай? – развел руками химер, словно приглашая её к размышлению.
– Хотелось бы мне поговорить с этим старцем. Харг, могу ли я вас попросить не сообщать пока правителю, что я здесь?
– В этом я бессилен, служба охраны сообщает правителю обо всех исключениях, они наверняка уже сообщили ему о вашем визите, если это можно так назвать. Несмотря на то, что мы здесь ведем довольно простой образ жизни, тайник оснащен по последнему слову техники, здесь можно безпроблемно связаться с правителем, где бы он ни был и выдержать любую осаду.
– Тогда сообщите ему, чтобы он лично явился к завтрашнему утру, а я пока собираюсь выспаться, – с вызовом, уверенно, почти нагло произнесла Энн, показывая, как она иногда может быстро меняться.
И Зур действительно прибыл утром. Лично, в первый раз за четыре года. Её разбудили, сообщив о том, что правитель со своим сопровождением ожидает у входа в убежище.
Стремительной уверенной походкой, Энн вышла из проёма, направляясь к ожидающему Зуру, который не дошел до входа ровно пять метров.
С упрямством, пристально глядя ему в глаза, в это знакомое до боли лицо, Энн бросила ему вместо приветствия вызов:
– А давай сыграем, Зур, как раньше! Пощекочем друг другу нервы ещё немного, рискнём? Два моих желания против двух твоих! Выполнение беспрекословное! Я говорю первая.
– О, ты сильно рискуешь, – с ухмылкой протянул Зур, изучая её своим излюбленным просверливающим взглядом из-под опущенных густых черных ресниц.
– Но не меньше чем ты! – дерзко улыбнулась Энн, – Или ты думаешь, что женщина не способна быть достойным противником?
– Я согласен, – кивнул Зур, с всё той же игривой ухмылкой. – Только хорошо подумай, прелесть моя, чем ты будешь меня бить, потому что ещё не известно, чем тебе придется расплатиться со мной.
– Я не знаю, какой ты правитель Зур, но ты просто отвратительный отец, так и знай! Поэтому моё первое желание заключается в том, чтобы ты провёл здесь, со своим сыном, три дня! – заявила Энн.
Взгляд Зура мгновенно стал колючим, красивые губы плотно сжались от недовольства. Набрав побольше воздуха и громко выдохнув, пытаясь успокоиться, холодным тоном он задал ей вопрос:
– Ты тоже будешь здесь?
– Конечно, я буду наблюдать, как ты общаешься с ребёнком, – кивнула Энн, не скрывая своего злорадства.
– Хорошо, эти три дня я проведу с сыном, но эти три ночи …ты проведешь со мной – а это тебе моё первое желание! – довольно усмехнулся Зур, заметив, как стерлась улыбка с её лица. – Я же тебе сказал Энн, что играть я тоже люблю, смотри, не вырой себе яму. Пошли? – он протянул ей руку.
Стиснув зубы, Энн попыталась выдавить улыбку, нехотя беря его за руку. Она ненавидела проигрывать Зуру! Она могла тысячу раз проиграть любому из братьев, но только не ему!
– Ваше Высочество! – поклонился ему Харг, – Не ожидали, что вы почтите нас своим присутствием!
– Харг, пусть нам приведут ребёнка. Я намерен пробыть здесь три дня и …три ночи, – специально сделав для неё ударение, важно произнес Зур, – Я хочу познакомиться с сыном!
Удивленный Харг торопливо вышел, не сумев скрыть своего изумления.
– Ты хоть знаешь, как зовут твоего сына? – сердито спросила у него Энн, бросив на Зура косой взгляд.
– Я как-нибудь выдержу этот день, и буду утешать себя приближением ночи, когда смогу сделать с тобой всё, что захочу! – бросил ей в ответ Зур, – Ты даже не знаешь, как меня унижает созерцание моего позора!
– Это ребёнок, Зур! Это живая душа, и он не может быть позором, потому что твой ребёнок, твоё продолжение – это дар! И он не виноват! Он же маленький, ему нужна любовь и ласка! Это преступление заставлять страдать его маленькое сердечко, он же вырастет черствым и кровожадным, …прямо как ты!
– Заткнись, Энн! Только не надо читать мне нотаций, я ещё раз повторяю, что ты не понимаешь моих чувств!
– Я вообще удивляюсь, что они у тебя есть! – прошипела она. – Приблизительно, я представляю, что это для тебя, и, конечно же, ты винишь в этом только меня! Но это твоя плоть и кровь Зур, и он должен вырасти достойным химером, а ты превратил его в изгнанника.
– Родительские поступки вообще трудно оценить. Вот я, например, никогда бы не подумал, что наш отец, вот так легко, отдаст свою любимую дочь на смерть! – Зур внимательно посмотрел на её растерянное лицо. – Или ты будешь защищать Тиара? Всё, что ты пережила там, с похитителями это тебе его отцовский подарок!
– Я не хочу сейчас об этом говорить, – сухо ответила Энн, опуская глаза.
– Тогда не нужно трепать мне о морали, радость моя!
– Я не твоя! – упрямо вскинулась она, встретив его ироничную ухмылку.
– Согласен, проблем с тобой больше чем радости. Но поспорим, что ты моя? – вовсю наслаждаясь её злостью, протянул Зур. – Всегда была лишь моей!
Харг привел за руку, четырехлетнего малыша химера, пугливо поглядывающего на гостей, худенького, с почти прозрачной сизой кожей, но с невероятно умными тёмными глазами.
– Вот Дал, поприветствуй своего отца, правителя Зура, – почтительно произнес Харг, снова кланяясь.
– Спасибо, Харг, вы можете идти, дальше мы справимся сами, – быстро проговорила Энн. – Привет, – мягко произнесла она, присев возле малыша, – Как тебя зовут?
– Дал, наследник рода, – тихо прошептал мальчик, боясь взглянуть в сторону отца, будто чувствуя его неприязнь.
Взяв его ладошки в свои, нежно поглаживая его длинные пальчики, Энн улыбнулась, рассматривая лицо этого маленького человекоподобного ящера.
– Он так похож на тебя Зур! Просто вылитый ты в детстве! – она оглянулась на мрачного Зура, который даже не сдвинулся с места. Энн поднялась и снова подошла к нему. Коснувшись его щеки, она мягко произнесла:
– Ну, пожалуйста, Зур, …пообщайся с ним. Не будет дня, …не будет и ночи.
Зур мученически скривился и подошел к мальчику. Погладив его по голове, он холодно спросил:
– Ты слушаешь своих наставников, Дал?
– Ты же в облике человека, он не понимает, стань химером, – воскликнула Энн. – У меня совсем вылетело это из виду!
После того, как Зур принял свой естественный облик, Дал ожидающе взглянул на Энн, но она лишь рассмеялась и покачала головой:
– Нет, я не химер, я не меняюсь! Я такая всегда, можешь меня потрогать, не бойся, – она обняла малыша, который испугано вздрогнул от проявления таких эмоций. – Меня зовут Энн, я сестра твоего отца.
– Не сестра, – качая головой, прошептал Дал.
– Действительно, что это ты врешь ребёнку! – вмешался Зур. – Правильно малыш, она мне не сестра, она твоя приёмная мать из расы людей. Мы выросли вместе, но скоро она станет моей женой!
– Что ты несешь?! – возмутилась Энн, недовольно нахмурившись.
– Ты же хотела, чтобы я общался с ребёнком, я и общаюсь! – язвительно заметил Зур, не переставая усмехаться.
– Но я не собираюсь за тебя замуж!
– А кто тебя теперь будет спрашивать, ты забыла, мы ведь играем! – с насмешкой в голосе произнес он, снова принимая человеческий облик. – А пойдемте, полетаем! – предложил Зур, – Ты Энн поведешь трайслер, покажешь, где ты бродила, а мы посмотрим на горы. Ты ведь не летал на корабле, Дал? – его глаза, с болью опустились на четырехлетнего мальчика, который нерешительно в ответ покачал головой.
Втроём, они вылетели на небольшом корабле, который пилотировала Энн, непринужденно сидя в кресле пилота.
– Не забыла, трайслер немного отличается в навигации? – задумчиво глядя на неё, с неким трепетом произнес Зур, поставив сына в соседнее кресло, чтобы он лучше видел обзор.
– Я очень хорошо помню всё, чему ты учил меня Зур, всё чему учила нас с тобой наша пиратская судьба, это здорово мне помогло в жизни, – просто ответила Энн, глядя перед собой в экран, но потом, вздохнув, добавила, – Есть вещи, которые не забудешь никогда, это уже прописано на уровне клеточной памяти.
– Но есть вещи, которые хочется оттуда вычеркнуть раз и навсегда, только вот беда, ты не имеешь над этим власти! – вставил Зур, встретив её серый грустный взгляд. И каждый из них подумал о совершенно разных вещах.
Маленький химер с восторгом смотрел на величественные и в тоже время такие безразличные горы, сверху. Его чистые наивные глаза часто поднимались к бескрайнему развернувшемуся горизонту изумрудного неба его планеты. И это был пока простой одинокий мальчик, у которого было столько скрытого любопытства и жажды познаний, и который ещё не задумывался над тем, кто эта чужая женщина и почему его отец ведет себя подобным образом. Пока он радовался выпавшей возможности, чуть ли не в первый раз полетать на корабле, стоя в штурманском кресле.
Глава 26
День близился к концу. Маленького будущего правителя забрали наставники, и, простившись с ним до завтра, тайным ходом, Энн выбралась из хранилища наружу. Она так и не смогла перебороть в себе эту тайную страсть к ночным сумеркам, когда рождалась ночь. Было что-то особенное, волнующее и замирающее в этом моменте. Таинство перерождения, когда окружающий мир затихал и изменял свой облик. Свет поедали наползающие тени, окутывая всё вокруг благодатной прохладой. Менялось всё, запахи, краски, звуки. Из изумрудного, небо превратилось в лилово-черное, с зажигающимися на его полотне первыми яркими звёздами. Ночь полной грудью дышала свежим дуновением ветра. Среди камней просыпалась шуршащая ночная жизнь, со своими загадочными вскрикиваниями, завыванием и шепотом, которое тут же исчезнет с первыми проблесками зари.
А пока, волшебство правящей ночи властно забиралось в каждый уголок, за каждый камень, давая возможность проявиться другому, скрытому от света миру.
В полной тишине, Энн услыхала за своей спиной тихий мужской смех. В душе у неё почему-то всё мгновенно сжалось, смешав боль со сладостной мукой, заставив её вздрогнуть, хотя она знала, кто наблюдает за ней. Ему было интересно услышать в её голосе и ностальгию и обреченность. Не оборачиваясь, и чтобы не нарушать покоя ночи, Энн прошептала:
– Я всё равно люблю смотреть на звёздное небо, потому что там наша родина. Космос, он вырастил нас среди звёзд. …С тех пор, как я исчезла с Химера, я несколько лет не поднимала в небо глаз, слишком большая дыра зияла в моей душе. …Я боялась, что не выдержу его упрёка. …Мне так не хватало тебя, Зур, …иногда я срывала с себя блокиратор, пытаясь уловить нашу связь, но накатывающие чувства просто сводили меня с ума, и я уже не могла обходиться без этого сдерживающего прибора. Но «прежний» ты навсегда запечатлелся у меня в душе. Так жаль, что нам приходится меняться. …Жаль, что некоторые драгоценные моменты со временем стираются из памяти, оставляя лишь ощущение тоски за тем временем. И эта боль, злость, презрение выветривает душу, остужает чувства, делает нас другими, кого-то затаившими вечную грусть, кого-то огрубевшими и безразличными. Мы пытаемся изменить мир, но на самом деле меняемся сами. Ты стал ненавидеть меня до спазмов, отказывался видеть, слушать, понимать, так зачем же ты хочешь провести со мной ночь? Неужели мы просто рабы сипата?
Кожей на спине, она ощущала его приближение. Затем его руки, сжали её за плечи, и она услышала над ухом его шепот:
– Не смотря на то, что я изменился, я остаюсь ещё живым. Со своими воспоминаниями и спутанными чувствами, со своими желаниями. Ты выбросила меня из жизни на четыре года, я был пустым и пересохшим, словно пустынный колодец, в которого стали сбрасывать камни. Но источник сипата, моего чувства он всё ещё бился во мне. А когда ты появилась, вода из источника начала снова заполнять колодец, даже не смотря на наваленные туда валуны. Даже сквозь мою горечь меня тянет к тебе, моя мужская суть требует удовлетворения, а я не могу себе это позволить ни с одной женщиной кроме тебя, Энн. Моё тело принимает только тебя. Да, …мы рабы сипата. И если служить этой силе – она возвеличит и вознесет тебя до небес, но если бунтовать против неё – она попросту тебя уничтожит! …Не нужно больше слов, – Зур развернул её к себе. – Иди ко мне, Энн.
В силе своей страсти, Зур превосходил всех. И в этом он не изменился, даже стал ещё более ненасытный, истосковавшись за её любовью. Его красивые длинные пальцы требовательно скользили по её телу, освобождая от одежды. Губы увлекали её за собой, делая своей пленницей. От его ласк становилось горячо. …От них невозможно было не потерять голову. И невозможно было не поддаться, желая отдаваться этому всецело, без остатка, лишь ему.
Его животные стоны говорили о его глубоком голоде, всё его тело кричало ей, как он страдал без неё. За эту ночь с Зуром, от наполняющего её блаженства, Энн несколько раз чуть не потеряла сознание. Все их ощущения многократно умножались сипатом, который в такие моменты достигал самой высокой точки слияния.
Они проснулись в специально отведенных апартаментах для правителя. Словно сытый хищник, Зур потянулся и зевнул, проведя ладонью по спине обнаженной девушки.
– Проснись, Энн, наступил второй день наших испытаний, – небрежно заметил он, теребя кончиками пальцев её нежно розовое ушко.
– Какое желание будет вторым, Зур?
– Оно будет зависеть от второго твоего! – хитро улыбнулся он, натягивая на себя одежду.
Проведенная ночь, сгладила многие острые углы. Зур стал спокойнее, а Энн, наоборот, задумчивее:
– Теперь ты другой, даже в постели, – Энн следила за ним глазами. – Больше нет того обожания и беззаветности. … Тебе было хорошо со мной, Зур? Даже несмотря на десяток причин, которые до этого мутили тебе рассудок слепым гневом? Что это, чувство, потребность, сипат? Есть ли во всём этом мы?
– Определенно. Мы причина всего, – встал он в пол оборота. – Ты вздымаешь во мне множество чувств, не буду утверждать, что мои обида и боль развеялись. Я всё ещё ужасно злюсь на тебя, Энн.
– Но ты передумал умирать. Решил всё-таки дать нам шанс?
– Подумал, что толку сдохнуть в считанные дни, лучше я буду мучить тебя всю жизнь, – хмыкнул Зур. – Перемены во мне и прожитое не мешает тебе, Энн.
– Не мешает что? – не поняла девушка.
– Любить меня! – самоуверенно заявил он. – Не одному мне было хорошо этой ночью. Ты просто повёрнула на мне!
– Самодовольная химерская морда, – проворчала Энн, почему-то ощущая себя поверженной.
Дал пытался выложить из камушков башню, но она у него всё время рассыпалась, не успев, он сложить один на другой с десяток камней. Улыбаясь, Энн умостилась рядом с малышом, собираясь помочь в его строительстве. Перебирая вместе с маленьким химером камушки разных размеров, ей удалось построить башню, доходящую ему до колена, но и та, к сожалению малыша рассыпалась. Наблюдавший всё это время за ними Зур, видимо, окончательно потерявший терпение, присел рядом на корточки, и точно выбирая нужные по размеру камушки, быстро сложил их правильными гранями друг к другу, так что его башня доходила ребёнку почти до груди, не рассыпаясь.
– Да уж, у твоего отца Дал множество талантов, – протянула Энн. – А что у тебя нет других игрушек кроме палок и камней? – спросила она у малыша, при этом глядя с укором на Зура.
Загоревшись какой-то идеей, Дал убежал на поиски одного из наставников, а Зур тронув её за подбородок, наклоняясь ближе к её губам, тихо спросил:
– Что тебя так сильно печалит, Энн? Неужели всё настолько изменилось?
– Я думаю о том, что будет с этим ребёнком, когда пройдут эти три дня, – с серьёзным видом ответила она, подняв на него свои трогательные грустные глаза. – Ему не хватает семьи, Зур.
Зур резко поднялся, раздражительно вздыхая, пытаясь не смотреть в эти проникновенные глаза, в которых была скрыта неимоверная женская сила.
– Ты предлагаешь мне забрать его с собой и воспитывать? – с недовольством произнес он. – Или это твоё второе желание?
Но Энн не собиралась сдаваться, применив к нему своё самое сильное оружие, против которого Зуру всегда было сложно устоять – ласку. Она подошла к нему сзади, прижавшись к нему всем телом, с трепетом обнимая его за талию и нежно потершись об него щекой:
– Ты помнишь, как дорога была нам наша семья, как мы были счастливы, когда росли все вместе, братья, отец? Нам было весело, мы дурачились, поддерживали друг друга, заботились. Ведь Далу тоже нужны друзья, нужен детский смех и любовь семьи. Вспомни себя, Зур! Это не моё второе желание, но я хочу достучаться до твоего сердца. Просто подумай. У тебя необыкновенный ум, и вопреки всему у тебя есть сердце, я ведь чувствую в этом сердце своего родного Зура.
– Какая же ты изворотливая и хитрая женщина Энн! Как же ты всё-таки умело можешь наступить мне на горло! – усмехнулся Зур. – Но я не могу заставить себя кого-то любить! Заставить ненавидеть могу, а любить нет! Он живое воплощение целой трагедии!!! Мне будет тяжело видеть его слишком часто!
– А может, этой трагедии суждено было случиться, только для того, чтобы он появился на свет? Может, иначе частичка тебя не смогла бы прийти в этот мир, ведь я же никогда не смогла бы дать тебе ребёнка! Никто не заставляет тебя взять сразу и полюбить. Привязанность приходит со временем. Ведь можно же попытаться? – с жаром возразила Энн, ещё крепче сжимая руки.
– Только с одним условием! – вдруг уверенно заявил Зур, разжимая её руки и притягивая девушку к себе лицом. – Только если ты поможешь мне в этих попытках, только если ты будешь рядом, каждый раз сглаживая собой этот жуткий миг в моей жизни. И это тоже не моё второе желание. Решай, судьба мальчика в твоих руках.
– Ну, знаешь, с тобой уж точно никто не сравниться в манипуляции! Ты химерский шантажист! Почему так всегда получается, что ты выкрутишься из любой ситуации, подчинив себе остальных?! – возмущенно выдохнула Энн, мягко поддаваясь его объятьям.
– Потому что я деспот, и кое-кто сказал, что у меня необыкновенный ум, – снисходительно улыбаясь, проговорил Зур, целуя её в губы. – А ещё я очень хорошо тебя знаю. Ты ведь не сможешь теперь оставить здесь мальчика, а значит, будешь вынуждена быть со мной вместе. Все будущие дни и ночи.
Их вторая ночь, так же была полна пожирающей страсти, которой всё никак не мог насытиться ни сам Зур, ни их сипат. Но из-за того, что воссоединяющая их связь крепла, заполняясь сутью Зура, Энн полностью высвободила дремлющий вулкан своих чувств к нему. Иногда она просто не могла контролировать в себе это растущее желание проникнуть в его душу, сливаясь с его телом. Сипат просто обезумел от слишком длительного перерыва, пытаясь догнать и растратить скопившиеся эмоции. Стоило ей только нежно прикоснуться к нему, как всё начиналось снова! Рядом с Зуром, Энн освобождалась от оков своих тягостных мыслей, от бередившей её боли и мрачных размышлений. Она просто растворялась в нем, иногда не в состоянии даже прошептать его имя. Они снова становились одним целым, безудержно владея друг другом…
Наступил третий день. Утро началось с её прямого вопроса:
– Так что, ты забираешь малыша с собой, Зур?
– Ты забираешь малыша с собой, Энн? – издевательски переспросил он. – Я уже всё сказал тебе вчера. В этом вопросе я разрешил тебе поступать по-своему. Всё снова зависит от твоего выбора, – Зур изобразил милую нежную улыбку, не пряча в глазах свою властность.
– Тогда Дал едет в Карханкут! – не раздумывая, заявила Энн. – И если так, тогда можно сократить исполнение первого желания и сразу перейти ко второму. Ты можешь не общаться сегодня с сыном, а сходить со мной в одно место.
– Э, нет, – тут же запротестовал Зур, – Если ты помнишь, в этой игре есть одно строгое правило – желание никогда нельзя изменить! Ты сказала три дня – я сказал три ночи. Значит, сегодня днём, я провожу время с Далом, а ты отдаешь мне ещё одну должную ночь. А уже потом я выслушаю твоё второе желание.
Этот последний день пролетел слишком быстро, потому что все были вовлечены в предстоящие сборы, Зур мухлевал, время от времени, удаляясь, для того чтобы отдать какие-то распоряжения или послать сообщение в Карханкут, надолго оставляя малыша на Энн. Но она уже не заостряла на этом внимание, для неё главным было то, что Зур согласился взять сына с собой, а это значило, что он ещё не успел превратиться в монстра, всё чаще напоминая ей прежнего Зура, которого она так любила.
Дал не совсем понимал, куда его собираются увозить, он радовался просто изменениям, суматохе и общению. Ребёнок внимательно слушал рассказы Энн об их большой семье, о названых братьях его отца, о путешествиях на звёзды на больших кораблях.
….Но третья ночь оказалась для Энн полной неожиданностью.
Оставшись с Зуром наедине, обвив его шею, с нежностью целуя это красивое, словно отточенное смуглое лицо, где от одного взмаха его черных пушистых ресниц уже начинала кружиться голова, он вдруг принял свой естественный облик химера, глядя на неё завораживающим пронизывающим взглядом темных химерских глаз.
– Что ты вдруг так удивлённо замерла, Энн? Я ведь не человек – я химер. Ты забыла? Эти ночи страсти в человеческом теле тебе дарил – химер, и эту ночь я хочу провести с тобой в своём естественном теле. Я хочу увидеть в твоих глазах желание слиться с этим существом, желание отдаться, как ты отдавалась красивой маске.
– Но …, – Энн запнулась, опуская глаза, не в силах больше выдерживать его взгляд.
– Да, я знаю, ты привыкла ко мне другому, но за всё время, что мы были вместе, ты ни разу не спала со мной химером, только с человеком. Теперь я хочу, чтобы это, наконец, произошло! – он требовал, не просил, а именно настаивал принять ласку от своей истиной сути.
– Ты думаешь, я не знаю, с кем на самом деле связывает меня сипат? – украдкой улыбнулась она. – Я не привязываюсь к оболочке, твоя суть пробивается даже через человеческий образ. Просто это для меня немного необычно, …как будто ты, и в то же время, иной. Я столько раз обнимала и даже целовала этого химера, но никогда эти ласки не уходили дальше.
– Тогда прими меня сейчас таким, тогда может быть и я приму тебя такой, – прошептал Зур, прижимая к себе её теплое тело, и целуя жесткими узкими губами. Энн скользнула ладонями по его мускулистой груди, гладя его синеватую бархатную кожу, она не противилась любить это тело, оно было по-своему притягательно, удивительно гибкое одновременно такое сильное и такое податливое. Она с нежностью целовала эти глубоко посаженые глаза, шею, крепкие плечи и плоский живот, поражая Зура своей открытостью и искренностью. Властный, непримиримый и изворотливый химер дрожал под её прикосновениями, с замирающим дыханием возвращая ей её поцелуи. В итоге Зур получил то, что хотел – он покорил её тело. В любом из своих обличий он владел ключами от тайн её женской сути. Оставалось лишь убедиться, отдала ли она ему ключи от своего сердца? То, что ощущал Зур, ему было мало, ему нужны более веские доказательства. На этот раз Энн должна принадлежать ему окончательно! Он желал вобрать её в себя полностью!
– Ты плачешь? – удивленно прошептал Зур, сгребая её в охапку, резко проснувшись от тихих всхлипываний. – Тебе было плохо со мной?
– Не в этом дело, …я просто растворяюсь в тебе. Я боюсь, что скоро меня самой не останется. Энн всецело будет поглощена Зуром!!! – всхлипнула Энн. – Я боюсь, что потеряюсь как личность. Ты и так держишь меня на привязи, стоит тебе лишь взглянуть мне в глаза и я уже готова отдать тебе душу!
– Ты боишься, что в сипате мы станем одним целым с моим лицом? – усмехнулся Зур, проснувшийся уже в человеческом облике. Он задумчиво провел рукой по своим черным волнистым волосам, и продолжил, – Не думаю, что я хочу видеть в тебе только свою суть. В наших отношениях я, несомненно, останусь доминантом, но когда-то я полюбил эту Энн и хочу видеть её и дальше. Тебе не обязательно меняться и исчезать. Просто прими меня, и я не стану выживать из тебя твою суть, я тоже хочу сохранить твою уникальность и характер.
