Текст книги "Седьмая звезда (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
– Да, отец его и не покидал.
– Мак, ты сможешь снять микрокоп?
– Обижаешь, где он у тебя?
– Не у меня. Сними его с Бунна, он полетит с нами! – твердо проговорила она, наблюдая за удовлетворенным согласием в глазах друга.
– Но, Энн! Ему там будут не рады! Мы не можем гарантировать безопасность твоему следующему имперскому солдату! – в глазах братьев мелькнуло осуждение.
Но Бунн, опережая её, заговорил первым:
– Во-первых, я хочу, чтобы вы это все запомнили – я не следующий! Я друг, который обязан ей жизнью! А во-вторых, за меня бояться не нужно, я сам смогу за себя постоять!
– Это правда, – спокойно кивнула Энн, – И ему действительно нужно на Химер по личному делу. Вы потом всё узнаете.
– Так, хватит болтать! Время! Мак, сними с него микрокоп, берем их и сваливаем! – вставил Лакур, поставив точку в сомнениях.
– О, у вас новый корабль! – Энн с интересом, рассматривала вгрузнувший в снег обтекаемый вытянутый химерский корабль. – А где же наш «бронтозавр»?
– Старик «бронтозавр» отдыхает на Химере, он уже практически стал музейным экспонатом, кстати, тебя там ждет большой сюрприз! – улыбнулся Мак, – А это химерская «сколопендра» отлично ходит портскоростью, трехслойные защитные экраны, пятитурбинный двигатель на сжиженном радонии. На таких ты ещё не летала!
– Не надо на меня так смотреть, – проговорил Бунн, перехватив её взгляд, когда корабль стартовал. – Я знаю, что, сбежав с блокпоста – я пустил свою военную карьеру под откос, да и статус гражданина Империи тоже. Я окончательно спятил, но я сам сделал свой выбор, и ты тут ни при чём! Хотя с другой стороны, – смешно скривившись, он посмотрел на неё из-подо лба, – Я, наверное, слишком вжился в роль няньки.
– Ты прав, это ещё одна специальность, с помощью которой ты сможешь подрабатывать, путешествуя по галактике, – с сарказмом произнесла Энн, отвечая иронией на иронию. До её слуха донесся приглушенный спор братьев.
– Какие проблемы? – поднялась она, выглядывая со своего места.
– Да так, не можем решить, кто будет дальше управлять кораблём, потому что каждый своими ушами хочет услышать твои ответы, – разочаровано махнул Лакур. – А в рубке все не поместятся!
– Тогда давайте подождем до Химера. … Скажи мне лучше, как там Зур?
– Я не выдержу столько ждать! До Химера старкроссом лететь трое суток! – воскликнул Лакур, проигнорировав вопрос о старшем брате.
– Да в чём вопрос? Ответ перед вами! Давайте корабль поведу я, историю Энн я слышал, даже сам принимал в ней участие. Я был лучшим пилотом нашего подразделения, с этой химерской жестянкой как-нибудь справлюсь, – лениво, с лёгким, свойственным ему высокомерием протянул Бунн.
– Ему можно верить, как и мне, – подтверждающе кивнула девушка, улыбаясь тому, как гордо держал себя её друг.
– А тебя мы сейчас как раз и послушаем! – вдруг сухо заявил Сеярин, – Жако введи парня в курс дела и присоединяйся к нам! – скомандовал он.
С серьёзными суровыми лицами, братья окружили Энн со всех сторон, будто собираясь вершить над ней суд:
– А теперь расскажи нам Энн, зачем ты сбежала с Химера четыре года назад? – спросил Мак первым.
– Зачем ты предала нас, и всё, во что мы верили? – задал свой вопрос Жако.
– Почему так мерзко поступила, не объяснив, не посоветовавшись, не попрощавшись? – добавил Лакур.
– Начни сначала и всё по порядку, а мы послушаем и посмотрим, на чьей стороне правда! – произнес Сеярин, положив ей на плечи два своих щупальца.
– Предала?!! – задохнулась от волнения Энн. – Не было такого дня, когда бы я не вспоминала о вас, подсчитывая, сколько времени длится наша вынужденная разлука. Я чуть с ума не сошла, когда улетала с Химера! Да я бы ни за что так не поступила, если бы Натан не убедил меня сделать это ради вашего спасения! Вы хорошо знаете о химерском сипате?
– Нам уже все доходчиво пояснили, – кивнул Мак, – Продолжай.
– Я узнала от химеров, что Зур должен взять себе в жёны их женщину и только из избранного рода. И что по их законам правитель не вправе вступать в сипат с другой, и не дай бог, если это будет девушка другой расы! Зур заверил меня, что всё уладит. Но Натан раскрыл мне ситуацию по-другому. Он сказал, что химеры перенимают на себя образ мышления окружения, в котором они находятся, и что Зур со временем станет одним из них, желая жить по законам своих сородичей. А так как я напрямую связана с его духом, то я стала бы вечной пленницей химеров, наблюдающей за его жизнью с другой семьей. Это был один вариант. А второй, и более реальный вариант был ещё хуже! Натан уверил меня, что если химеры узнают о позоре своего правителя связавшего себя с девушкой человеческой расы – они убьют его, и всех нас, чтобы смыть позор кровью. Он уговорил меня пойти на это чтобы спасти вас! И только поэтому я согласилась! Натан сделал из дочери генерала Борга, Ванды мою копию, с таким же сознанием и воспоминаниями. Она должна была заменить меня, переключив сипат Зура на себя, а потом раскрыть своё истинное лицо, стать его супругой и родить наследника. Я не могла попрощаться, чтобы не выдать себя. Мне было больно, очень больно! Вы мне верите? – на её бледном лице не осталось и кровинки, лишь одни большие печальные глаза.
– …Верим! – вынес свой вердикт Сеярин. – Мы догадывались, что у тебя была важная причина, а не та, которую назвал нам Зур. У химеров действительно странные и жестокие законы. Да, девушка Ванда стала супругой Зура, родила ему сына, а потом химеры убили её. И все, потому что Зур сказал, что не желает её больше видеть! Он ведь силой заставил себя жениться на ней. Вы не смогли обмануть сипат – Зур понял, что это обман, уже через минуту, как только увидел Ванду в твоём лице. И вот тогда началось самое страшное!
– Скажи, Энн, на тебе нет случайно никакой штуки, которая бы блокировала вашу с Зуром связь? – с любопытством вмешался Мак.
– Была, я носила её не снимая, но несколько месяцев назад я её потеряла. Ведь связи я больше не ощущаю.
– Совсем-совсем? Ничего?
– Теперь я уже не могу разобрать, …то, что произошло три месяца назад, гибель Иаля заставляет чувствовать меня лишь боль, – горько отозвалась Энн.
– Мы поймали твой разговор, случайно, когда ты пролетала недалеко от Химера, в погоне за гротским кораблем. Из ваших переговоров мы поняли, что случилось с твоим солдатом. Вот тогда у нас и созрел план забрать тебя, – подал свой голос Лакур. – И как ты жила всё это время?
– Я …пыталась жить, уговорив себя, что поступила правильно. Я знала, что рано или поздно вы узнаете, кто был в моём лице, ведь у вас, в отличие от Зура, сипата нет. Но я надеялась, что вы как-то поймете меня. Мне пришлось начать сначала свою жизнь. Илай был рядом, …он любил меня, …сильно любил. По-своему я была очень счастлива с ним. Мне присвоили статус гражданина Империи, и я поступила на службу. Я была оператором, диспетчером патрульных. …Да, знаю, этим я по-вашему предала пиратство, все наши принципы и взгляды, …но я не жалею. За эти годы я сильно изменилась, я поняла, что и по ту сторону есть стоящие люди, за чьи жизни стоит бороться. Ну почему вы мне не отвечаете, что случилось с Зуром! – не выдержала она.
– С Зуром? …Зура, которого ты знала – больше нет! – хмуро проговорил Мак. – Нет, он жив и правит Химером. Просто он изменился до неузнаваемости. Это существо – уже не наш брат. Этот обрубленный сипат внутренне его искалечил. В первое время он просто дико сходил с ума, оттого что ты исчезла из его жизни, из его ощущений. Он стонал, рычал, крушил всё подряд, выл, словно от боли, будто ему за живо вырвали сердце. Это нельзя передать словами Энн, нужно было видеть. Сипат принес ему страшные муки, как физические, так и духовные. Нам он сказал, что ты предала и бросила нас ради имперского солдата. Что ты отказалась от нашей семьи навеки, не желая больше иметь с нами ничего общего. А нам он категорически запретил искать с тобой встреч. До последнего времени он контролировал каждые наши перемещения, чтобы мы не нарушили своего слова, чтобы не вышли с тобой на связь. Твой побег огорчил нас, для нас это тоже была своего рода душевная рана, мы не могли понять, за что ты так с нами поступила, мы не узнавали в этом поступке тебя. Поэтому имелась такая догадка, что только существенная причина толкнула тебя на этот шаг. Мы словно ждали чего-то. Ждали, что судьба покажет нам правильный путь. А Зур …, он начал меняться, …в худшую сторону. Он перестал принимать человеческий облик, ожесточился, замкнулся в себе, не допускал никаких воспоминаний о нашем прошлом. Зур стал хмурым деспотичным химером, который временами был похож на свирепого зверя! Его химерское лицо всегда перекошено, словно от боли. Он стал редко видеться с нами, мы становились ему не нужны. Зур выделил каждому из нас по кораблю, сделав щедрый жест правителя, и стал давать нам разные поручения в глубину их галактики. Затем и вовсе распустил на все четыре стороны. На Химере с ним остался лишь отец, сторожем на «бронтозавре». Сеярин вернулся на Аквазан. Жако какое-то время ютился на Терре. Лакур одиноко скитался по пиратским трассам, иногда останавливаясь в каких-то колониях. А я как-то приземлился по делам на Тибр и встретил там девушку, теперь у меня есть семья. Мы поддерживали друг с другом связь, и иногда прилетали проведать отца. Вот такая грустная история о распаде нашей семьи.
– Ка…какой ужас! – прошептала Энн. На её лице было написано столько огорчения и разочарования! Она смотрела на них своими большими печальными глазами и продолжала шептать: – Это же просто невозможно, все звенья цепи разорваны, больше нет единого целого?! Больше не за что держаться, как такое могло с нами произойти?
– Мак ещё не договорил, что для нас это так же паршиво! – проговорил Лакур. – Наша семья у нас в голове, в сердце! Это всё, что мы ценили больше всего! Поэтому эти четыре года для всех нас были слишком неудобоваримыми. А когда мы с Маком прилетели на Химер, и нашему Маку, случайно захотелось испытать свой новый прибор – мы якобы опять же, случайно, услышали твой голос в передатчике. И вот тогда мы поняли, что всё это не случайно. Что это знак судьбы! И мы снова собрались все вместе! Кроме Зура, конечно. У нас есть цель Энн – мы хотим возродить нашу семью!
– Но, …но если Зур стал иным, разве это возможно?
– А об этих деталях, мы уже более подробно поговорим на Химере, – выдержав её умоляющий и вопросительный взгляд, уклончиво ответил Мак.
– Ну, а мне уже стало гораздо легче, – довольно скаля зубы из-под густой рыжей шерсти, протянул Лакур. – Просто бальзам на душу, мы вместе, наша малышка Энн с нами. Правда, она немного подросла, никто не заметил?
– Она уже давно не растет, Лакур, что ты мелешь? – прошипел Сеярин, приподнимая свои надбровные дуги, изображая удивление.
– Что-то наш аквазанец, стал таким придирчивым! – тут же отозвался Лакур. – Я имею в виду её глаза! Посмотри на её лицо – это лицо повзрослевшей женщины! Она отпустила себе длинные волосы, это ещё больше изменило её облик!
– Так и скажи, что ты рад, когда кто-то отпускает себе больше шерсти. Это тебе льстит, – снова проворчал Сеярин, вступая в их любимые перебранки.
– Ха! Лучше расскажи нам, чем ты там занимался, откисая на Аквазане? Гонялся за рыбными косяками? Или распродавал свою коллекцию ракушек? – съязвил в ответ Лакур.
– Я в отличие от тебя, волосатое чудовище, занимался делом, а не слонялся как ты без толку, в поисках мохнатой подруги! – К Лакуру потянулись воинственно дрожащие щупальца Сеярина. Жако, Мак, а вместе с ними и Энн, просто катались со смеху.
Жако шел по коридорному отсеку, на ходу отмахиваясь от девушки:
– Ну почему она всё время ходит за мной и задает кучу вопросов? Я что больше всех знаю? – пожаловался он братьям в общей каюте.
– А что я такого спросила?! – возмутилась Энн, – Я просто спросила, не поправился ли Тиар? Не стало ли нашему отцу лучше?
– Вот и спрашивай у них! – кивнул Жако в сторону Мака и Лакура, – Они хоть врать умеют!
– Не поняла? – растерялась она, подозрительно взглянув на братьев, успев заметить быстрый неодобрительный взгляд Мака, брошенный на Жако.
– Просто Жако давно его не видел, – осторожно проговорил Мак, спокойно улыбаясь. – Отец так же задумчив, но иногда, начинает казаться, что у него проскакивают проблески сознания. Я тебя хотел спросить о другом, Энн. Ты действительно не боишься за этого Бунна? Дело в том, что Зур никому из нас рад не будет, а ему уж тем более! Химеры убьют его!
Нахмурившись, Энн устало вздохнула, разводя руками:
– Придется его спасать. У него действительно есть причина лететь на Химер, и он сам этого захотел. Просто Бунн, такой же сорвиголова, как и вы! Ему никакие законы не писаны, у него на всё свои взгляды! А его тайна раскроется позже, …вы же мне что-то недоговариваете, и я от вас далеко не отстала! – лукаво улыбнулась она.
– Она наша сестра, – задумчиво кивая, рассудительно протянул Лакур.
– Да, наша, – с каким-то своим понимающим смыслом, кивнул ему Мак.
Глава 22
Когда в обзорном экране перед ними возникла коричневато-зелёная планета Химер, Энн долго не сводила с неё глаз, пытаясь ощутить, что же принесёт им их встреча. С одной стороны ей очень хотелось увидеть Зура, но того …Зура, который её любил, …которого любила она. А с другой стороны, Энн чувствовала в своём сердце душевную боль, опустошение после разрушенной связи и страх, что все их прошлые чувства давно канули в пропасть, что она увидит чужого для себя Зура, который окончательно разобьёт трепещущуюся надежду, поэтому Энн даже боялась этой встречи.
Сеярин посадил корабль поблизости «бронтозавра», который теперь стоял на специальной площадке в пределах территории резиденции правителя Химера.
Бунн выпрыгнул первым, с улыбкой подавая ей руку. Поймав девушку, он бережно поставил её на исключительно ровную зеленую площадку, окинув заинтересованным взглядом старый корабль пирата Тиара:
– Так это и есть ваш дом?
– Да, …на «бронтозавре» мы прошли через детство, юность, опасности и радость. Этот старик знает наши тайны. Я соскучилась за ним! – бросила Энн, ускоряя шаг.
Возле входного люка, она оказалась самая первая, как раз в тот момент, когда из него им на встречу вышел ещё более постаревший Тиар. Энн замерла, растроганно улыбнувшись, и тихо прошептала, не сводя с него глаз:
– Здравствуй, отец!
Чуть нахмурив свои густые уже почти седые брови, он посмотрел на неё умными понимающими глазами, и грустно улыбнувшись, тихо ответил:
– Здравствуй, дочь, здравствуй, моя малышка Энн!
С её плеч словно враз сняли тяжелую ношу! Она вдруг стала невесомой, как прозрачный солнечный луч, всё вокруг заискрилось, стало ярче и теплее! Распирающий её восторг не позволял произнести ни слова. Энн поняла, что Тиар снова стал самим собой! Возвратился её прежний отец! Он шагнул ближе и обнял её крепкой рукой:
– Ну, не волнуйся! Глаза как всегда на пол лица, полные слёз! Брось, всё уже хорошо, мы встретились! Я так ждал тебя, дочка!
– Отец, как же я рада! …Это самый большой и необыкновенный сюрприз, который я когда-нибудь получала! Как же ты мне был нужен! – проговорила она, прижимаясь к нему.
– Ну, как тебе?! – довольно улыбаясь, спросил Мак, явно удовлетворенный её реакцией.
– Это просто чудо! Я даже не обижаюсь, что вы мне всё сразу не сказали. Но когда он поправился и как?! – не переставая счастливо улыбаться, затараторила Энн.
– За эти годы мы перевернули всю галактику в поисках разных способов, снадобий и лекарей. И всё-таки нашли одну старуху, древнюю как этот мир, в хагарских лесах на Сиаме. Она выслушала нас, попросила с каждого особую дань, эти подробности я опущу, и дала нам какой-то порошок. Тиар выпил его, потом долго спал, трое суток, а когда проснулся, спросил:
«Какого дьявола мы делаем на этой планете и где Зур?», – смеясь, сказал Мак, – Это случилось полгода назад.
– Верно, я вспомнил всё, как будто прожил это вчера, – добавил Тиар, – И воспоминания мои стали даже ярче! А что было за то время, когда я варился в собственном соку, твои братья рассказали мне во всех подробностях. Я в курсе всего, что случилось с вами. Давайте войдем внутрь, не будем мозолить глаза химерам. Нам ещё много нужно о чём поговорить. Но сначала объясните мне, кто этот юноша? – Тиар сдержано кивнул в сторону Бунна.
– Этот парень со мной, – обернулась она, – Его зовут Бунн Четмен.
– Энн! – мгновенно взвился Тиар, сверля молодого человека гневным презрительным взглядом. – Он же имперский пёс! Эти каратели десятилетиями пытались уничтожить наш народ, меня и всех вас. Как ты могла так спутаться с этими беспощадными тупыми убийцами?! Ведь именно из-за такого солдата и развалилась наша семья! Если бы ты не сделала ту гиблую ошибку, этого всего бы не случилось!
Её выражение лица тут же изменилось! Глаза сердито сузились, с угрозой и осуждением, глядя на старого пирата:
– Учтите, я никому не позволю оскорблять меня и моих друзей! – почти прошипела Энн, ощетинившись, как разъяренная кошка, – И я запрещаю называть моего погибшего мужа ошибкой! Слышите?! Да, Империи не чужда жестокость и несправедливость, и не все их граждане являются людьми! Но я клянусь всем, что для тебя свято, отец, что и среди имперцев есть замечательные, удивительные люди! Я жила среди них четыре года, я служила на военной базе, спасала солдат, я любила самого лучшего человека и он был офицером Империи – и я не жалею об этом!
– Не ставь то, что для меня свято рядом с этими имперскими выродками! – резко перебил её Тиар, не спуская глаз с Бунна, который стоял гордо вскинув голову, изучая его наглым вызывающим взглядом.
– Ах, кто бы говорил! – выкрикнула Энн, срывая с шеи цепочку, на которой болтался сверкающий медальон в виде семиконечной звезды. – Тебе знакома эта вещь, отец? Внимательно посмотри на неё! Хорошенько задумайся и вспомни, а так ли далеко ты был от имперских сторонников?
Тиар осторожно взял в руки символ братства, и Энн заметила, как задрожали его пальцы, как в карих затуманенных гневом глазах, мелькнула печаль.
– Откуда это у тебя, Энн? – глухо спросил он, внимательно взглянув на дочь.
– А вот это и есть то, зачем Бунн прилетел сюда. Я расскажу. У моего Илая был друг, с которым мы невзлюбили друг друга с первого же взгляда. Я не переносила его, а он тихо презирал меня. Но потом, каким-то непостижимым образом, я почувствовала его близкую гибель и спасла ему жизнь. С той минуты наши отношения трансформировались. До этого он ненавидел меня, за то, что я выросла среди пиратов и несла в себе этот вечный пиратский протест. Но когда он пришел благодарить меня за спасение, то сказал: «что он будет вечно благодарен тем, кто меня всему этому научил». То есть вам, моей семье. А затем он подарил мне вот эту штуку. Это украшение принадлежало его матери, которая хранила это как память, как реликвию, и только перед смертью мать сказала ему, что его отец был пиратом, и звали его Тиар! – Энн закончила говорить, видя, как обескуражен отец и как удивлены братья, которые притихли, приоткрыв рты.
– И? …Ты хочешь сказать? – прошептал Тиар, не поднимая глаз.
– Да, этот имперский выродок, как ты его назвал, и есть твой сын! Бунн – это твоя кровь и плоть! – заявила Энн, вызывающе вскинув голову.
Наконец, Тиар медленно поднял голову, пристально взглянув на Бунна.
– Значит, Сара умерла? – тихо спросил он у него.
Бунн горько усмехнулся и покачал головой:
– Проверяешь меня? Я не знаю, кто такая Сара, а мою мать звали Дея, и она умерла три года назад. Она была родом с Веги, у неё были длинные тёмные волосы и зелёные глаза, а на подбородке две родинки, если ты забыл! – обиженно бросил он.
– Я помню, – сдержано ответил поникший Тиар. – Я …любил твою мать, и, наверное, сказал это слишком поздно. Я не знал, что у меня есть сын.
– Это правда, ты опоздал! – Бунн возмущенно тряхнул головой, стараясь не показывать своих чувств. – И я прилетел сюда, не для того, чтобы посмотреть на какого-то старика, который считает меня гнусным убийцей! Я прилетел сюда исключительно ради Энн! И никогда больше не смей на неё орать!
– А ведь он действительно мой сын! – усмехаясь, проговорил Тиар, пораженно качая головой, любуясь в нём отражением своей же вспыльчивости.
– Вот это новости! – присвистнув, протянул Мак, оценивающе оглядывая Бунна.
– Ох ты ж, ёж мне в зад! – вдруг воскликнул Лакур, – Мы торчим здесь как на выставке вселенской нелепости! Как прыщи на этой лужайке! Нас заметили, и, кажется, сюда идет Зур со своими телохранителями живодёрами!
– Энн, немедленно прячься! – спохватился Тиар, – И ты Бунн вместе с ней! И не выходи из своей каюты пока я не позову! Быстро! События развиваются слишком стремительно, ребята, я думал, у нас ещё будет время, – проговорил он, уже обращаясь к своим приемным сыновьям.
– Что это за парад семейного слёта?! – с пренебрежением произнес Зур, подходя ближе. – И почему вы не запросили разрешения собраться здесь всем одновременно?!
– Ах, мы забыли тебя спросить, когда нам можно посетить отца! – язвительно заметил Мак. – Простите, ваше высочество! А ты не забываешься случайно Зур?!
– Очень кстати, что ты пришел, – вмешался Тиар, – У нас есть одна видеозапись, хотелось бы, чтобы ты увидел это. Пройдешь на «бронтозавр»?
– Или уже брезгуешь? – оскалился Лакур, с раздражением взглянув на охранников.
Недовольно фыркнув, Зур демонстративно вошел в открытый люк, следуя за ним, в общую каюту вошли Тиар и братья. Лакур умышленно остался стоять на входе в каюту, на всякий случай, преграждая путь к бегству. Телохранители Зура, по его же приказу остались снаружи.
Мак вставил чип в миниатюрный проектор и вырвавшийся оттуда луч, спроецировал посреди каюты голограммную сцену разговора братьев и Энн, во время их «допроса» по пути на Химер. Братья специально, по разработанному плану, записали все слова Энн, чтобы Зур смог услышать лично то, что ему она могла не сказать.
Когда Зур увидел голограммное изображение Энн, услышал её голос – он отшатнулся в сторону, задрожав от ярости и негодования:
– Я не желаю видеть это представление!!! – зарычал он! Его тёмные химерские глаза гневно сверкнули на перекошенном лице. – Выключи это немедленно и выбрось! А ещё лучше забудьте сюда дорогу!!! Дайте пройти!
Но братья вместе с Лакуром стали стеной у выхода, с бесстрашием и уверенностью на хмурых лицах. Они были твердо намерены, чтобы их брат возродил в своей памяти того, кем он был все эти годы.
– Нет, Зур, тебе придется это просмотреть! – с силой в голосе заявил Тиар, – Кем бы ты сейчас ни был, человеком или химером – ты не можешь нарушить наш закон, который твоя суть впитала в свою кровь! Сын никогда не поднимется против своего отца! А я до сих пор считаю тебя своим сыном, даже если ты уже стал об этом забывать! Посмотри, это ведь Энн! Она часть нас! Послушай, что она говорит!
Издав рассерженный, полный боли и ярости стон, Зур отвернулся, чтобы не видеть, …но слушать ему всё равно пришлось. Его грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания, на сжатых челюстях от гнева играли желваки. А глаза были полны ненависти! Глубокой, чёрной, проникнувшей в самое сердце, проклинающей ненависти!
Дослушав до конца, он медленно повернулся, окинув властным и презрительным взглядом собравшихся:
– И что с этого?! Или вы ещё посмеете мне доказывать, что она не предала меня, вас?!! Этому чудовищу плевать было на то, что с нами случиться! Она была счастлива со своим солдатом!!! И продолжала бы и дальше радоваться жизни, если бы он не сдох! – громко выплевывая слова, бросил он.
Энн была бы не Энн, если бы всегда слушала то, что ей говорили! Она не стала сидеть и ждать в своей каюте – она пробралась по коридорному отсеку и застыла перед приоткрытой дверью в общую каюту. Энн слышала каждый звук, каждое его слово! От которого по спине ползли мурашки, и сжималось сердце. Обреченно страдая упрямством, Энн стремительно вошла внутрь, протиснувшись между братьями, и оказавшись лицом к лицу с Зуром, в его естественном облике химера.
…Это было похоже на взрыв сжиженного кислорода, где ударной волной задело их обоих, заставив пошатнуться, и задыхаясь побледнеть! Вот он стоит перед ней, …впервые за четыре года, …уже не её Зур, а пышущий злобой химер!
– Кто вам позволил её сюда притащить?!! – почти взвыл он, сжавшись, отступая назад.
– Здравствуй. Рада, что ты жив. Может быть, я и предала тебя, Зур, но я верила, что этим спасу тебя, – прошептала она, не сводя с него глаз. – Я отказалась от того, что было мне дороже всего на свете, …ради тебя …, – хватаясь за сердце, Энн упала на пол, потеряв сознание.
Раньше всех, почти молниеносно среагировал Бунн, оставшийся за дверью. Он ворвался в каюту в тот момент, когда она только коснулась пола. Бросив около неё маленький чемоданчик, не обращая ни на кого внимание, Бунн принялся быстро стаскивать с неё верхнюю часть комбинезона.
– Это ещё кто такой?!! – содрогнувшись, со злостью спросил Зур. Его тело просто начало извиваться! Братья решили, что Зура выгибает от ярости, но никто из них не знал, что боль в его груди становиться невыносимой.
– Это родственный дух нашей Энн, – кивнул в сторону Бунна, Лакур, растеряно пожимая плечами.
Бунн метнул на Зура сердитый зелёный взгляд:
– А ты думаешь, что родственными духами становятся лишь под одним одеялом? – язвительно бросил он, набирая тем временем шприц.
Дикая ярость бросила его на этого нахального имперского солдата! Но Тиар преградил ему путь, упершись в грудь разъяренному химеру:
– Зур, остановись, Бунн мой родной сын!!! Бунн, что с ней?! – Тиар бросал обеспокоенный взгляд то на Зура, то на неподвижно лежащую девушку, которой на грудь установили какой-то прибор.
Бунн ввел ей лекарство, и со знанием дела включил кардиплант, глядя на его показания, он ответил:
– Энн точно не скажет вам, что она умирает. Лично я думаю, что это из-за проклятого сипата её сердце за четыре года износилось так, как не износилось бы за сорок четыре года! Если ей не сделать операцию по пересадке донорского сердца – её не станет уже через несколько месяцев, а может быть и раньше. Ты можешь быть доволен химер, что твоя королевская честь будет отомщена! – его тяжелый осуждающий взгляд уставился на Зура.
Пристально наблюдавший за всем этим застывший Зур, протяжно прошептал:
– Я доволен. Это всё чего я хотел! Я и так слишком долго ждал.
Пораженные новостью, переживая за сестру, братья расступились, давая ему пройти. Не сказав больше никому ни слова, Зур покинул «бронтозавр».
Начиная приходить в себя, Энн застонала, но Бунн придержал её рукой, не давая ей подняться:
– Только не так быстро, красавица! – произнес он ей, ободряюще улыбнувшись, – Пока наше сердечко не успокоиться, лучше отдохнуть там, где ты примостилась. Эннжи, тебе уже противопоказаны такие нервные нагрузки. Если честно я ожидал, что ты хлопнешься в обморок ещё при встрече с отцом. Нужно подумать о том, чтобы вернуться к Натану. И знай, я не дам тебе умереть, я вредный!
– Я не хочу, – прошептала она, – Не хочу никуда лететь, не хочу к Натану, дай мне ещё время несносная нянька.
– Совсем не много Эннжи, я прикреплю тебе на грудь пластырь с датчиком, его база будет постоянно при мне. Если я получу сигнал о том, что положение близко к катастрофическому – я немедленно увезу тебя с планеты! И не нужно мне в который раз говорить, что ты решила закончить эту безрадостную жизнь. Вот, …а сейчас я отнесу тебя в ту милую каюту, и ты немножечко поспишь, – Бунн осторожно взял девушку на руки, как ребёнка и понес в её каюту. Энн чувствовала себя слишком слабой, боль стала постоянной, тянущей и тупой, она даже не смогла перечить Бунну, как она обычно это делала.
Минут через десять Бунн снова возвратился к остальным, заранее зная, что её семья захочет узнать больше о болезни Энн. И он оказался прав! Как только он вошел, Лакур вскочил с места и схватил его за шиворот:
– Отвечай, почему ты сразу нам не сказал?!! Теперь это слишком опасно, ей нельзя здесь быть! Ты что, имперец, сбрендил?! Какого штака ты тогда позволил ей лететь с нами?!
Бунн с огромным трудом оттолкнул от себя здоровяка крешанца, предупреждающе выставив вперёд руку:
– Во-первых, не позволить ей лететь – это всё равно, что заставить планету обращаться в противоположную сторону! Энн хотела этого! Во-вторых, она взяла с меня слово, что я никому не скажу! Я ей соврал, зная, что сказать всё равно придётся. Поэтому я с ней и полетел, чтобы вовремя оказать помощь, потому что ещё раньше я дал слово себе, что не дам ей умереть, а себе как вы понимаете, я врать не люблю! И, в-третьих, не смей таким тоном называть меня «имперец» будто я мразь!
– Так, возьмите себя в руки! Лакур, сядь на место! – хмуро бросил Тиар. – Мы все обеспокоены! И я уверен, что каждый в этой каюте не желает Энн ничего плохого, потому что мы одна семья! И все вместе, мы придумаем, как быть со всем этим. Я прав, Бунн? – старый пират пытливо взглянул на обретенного сына. Была в этом взгляде и печаль, и вина, и благодарность, но он бы не был пиратом, если бы в этом взгляде не скользнула подозрительность. Тиар пытался прощупать, что твориться в душе этого парня, что же скрывается за этим высокомерным взглядом, можно ли ему доверять, приняв в свою семью, в своё сердце. И интуитивно отец ощутил, что если этот солдат так борется за жизнь его дочери, значит, ему можно доверить и свои жизни, тем более что скорее всего, в его жилах текла его собственная кровь.
Бунн открыто посмотрел ему в глаза и, взвешивая каждое слово, ответил:
– Я не знаю, что вы там ещё задумали, но в одном наши интересы точно совпадают. А что касается одной семьи – это покажет время, как говорит Энн, нужно срастись духом!
Тиар довольно усмехнулся. Было что-то в этом парне, так напоминающее его самого в молодости. Чем больше старый пират смотрел на него, тем яснее видел, что это действительно его мальчик, которого подарила ему его единственная и так внезапно оборвавшаяся любовь.
Зур не знал, как справиться с тем, что творилось у него внутри! Какая-то сила упорно пыталась восстать, а другая с чудовищной настойчивостью гасила её взрывами ненависти. Дрожащее чувство в душе было обтекаемо жгучей болью, которая высасывала из него силы, опустошала, уступая место бездумному гневу и слепой ярости. Все разрушительные чувства, которые он испытывал по отношению к Энн – он автоматически направлял и против себя, уничтожая свою душу! Его терзания, как и её сердечная боль, были связаны с грубым нарушением сипата. Древняя и загадочная сила не прощала такого отношения. Если бы можно было сравнить состояние Зура, то это можно описать, как если бы ему нанесли глубокую кровоточащую рану, и вместо того чтобы дать ей затянуться он намеренно бередил её, раздирая заново истерзанную плоть.
