Текст книги "Отверженные (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 7
Мне пришлось его обмануть. Правда была в том, и она бы его сильно разозлила, что это было послание моему брату Улису. И дословно оно значило следующее: «Присмотри за ним для меня»
По большому счёту это был действительно охранный узор. Тени следили за перемещениями в колониях и днём и ночью. И когда они увидят надпись – за Нэшем обязательно приглядят. Я почему-то была в этом абсолютно уверенна, как и в том, что Улис стал предводителем Теней, и поэтому теперь все Тени без исключения знали язык символов.
Не только Нэш покинул посёлок, Темпа так же было не видать.
И мне представилась возможность попытаться завести новые знакомства.
Один больной зуб, одно больное колено и странная сыпь у ребёнка. Одичалые обращались ко мне за помощью не смело и без особого желания. Учитывая позицию своего лидера, люди, тем не менее, желали удостовериться лично. Они присматривались ко мне, испытывали, но дружбы пока никто предлагать не стремился.
И чтобы большую часть времени не болтаться без толку, я решила набраться наглости и попросить у Джоны старые книги или рукописи, в которых бы упоминалось лечение, возможно, способами о которых я не слышала ранее.
Выслушав меня как обычно спокойно, слегка наклонив голову, Джона указал мне на ящик:
– Бывший лекарь уже отсортировал нужные записи. Можешь брать, они твои.
– Щедро. Надеюсь, это не подарок? – пошутила я, едва успев прикусить язык. – Как так случилось, что в колонии не осталось ни одного лекаря и его учеников?
– Возможно, Ронан решил, что без лекарей мы быстрее передохнем, – пожал плечами Джона, пристально поедая меня глазами. – Их выслеживали и целенаправленно истребляли. Разве в Исходе не знали об этом?
– Нет. Ронан хвастал не всеми своими безумствами. Зачастую люди Исхода остаются в неведении.
– Что ж, время теперь для тебя не будет потеряно впустую.
Своими собственными приобретёнными наблюдениями и опытом, мы теперь могли поделиться лишь в устной форме, у нас не было ни бумаги, ни смысла выводить длинные тексты на кусках шкур. Так что учитель передавал свои знания ученикам на практике.
Тексты рукописей, которые мне дал Джона, местами выцвели и трудно было разобрать почерк, но кое-что прочесть мне всё же удавалось, иногда даже методом подбора слов по смыслу. Читала я медленно, но вдумчиво, пока у меня не начинали болеть глаза.
Второй раз я увидала … её уже в лазарете, когда после многочасового чтения отложила рукопись в сторону, так как вечерний свет был очень слаб. Призрак Эмми сидел напротив меня у противоположной стены лазарета, спокойно наблюдая за мной. Скажу честно, это было самое жуткое, что со мной происходило в жизни. Этого нельзя было объяснить, разве что моим безумием. Внутри всё похолодело, моё тело начинало неметь, и мне пришлось вскочить на ноги и выбежать на улочку. Эмми шла за мной.
Мне встречались люди, Одичалые суетливо готовились к ночи, но Эмми видела только я одна. Она скользила по улице посёлка, просачиваясь сквозь тела и предметы, дойдя со мной до площади. Когда я останавливалась – она подходила ко мне ближе, глядя на меня своими большими грустными, но добрыми глазами. И каждый раз я покрывалась мурашками.
Куда бы я ни пошла – Эмми направлялась за мной, к столам, к берегу, в лазарет. Она не подавала никаких знаков, просто составляла мне компанию.
– Чего ты от меня хочешь? – не выдержала я, пытаясь заснуть. Эмми покачала головой. Невероятно!
Уснуть я всё-таки смогла. И вроде бы, на утро от Эмми простыл и след, но к вечеру она появилась снова.
Так прошли мои три кошмарных дня. Начинались они более менее, у столов раздачи я брала воду и немного продуктов, в окружении уже не так воинственно настроенных по отношению ко мне людей; затем я усаживалась читать, время от времени оказывая помощь неразговорчивым пациентам. Но вот как только солнце начинало клониться к закату – в лазарете по какому-то волшебству появлялась Эмми. …Привыкнуть к этому было сложно.
Я всё ещё не решалась присоединяться к молодёжи, толкущейся на лавках, превращающихся вечером в место гуляний, поэтому я нашла себе тихое местечко на берегу, на моё счастье здесь на валунах-сидушках не оказалось ни одной влюблённой парочки. … Естественно Эмми присела рядом. Мне казалось, что ужаснее уже ничего не может быть, пока ко мне или уже нужно говорить к нам не присоединился Темп.
Перекинул одну ногу через камень и сел ко мне лицом. Теперь я видела не только его лицо, но ещё и лицо его погибшей жены, выглядывающей из-за его плеча. Лицо Эмми тут же изменилось, по нему разлилась неимоверная тоска и должно быть любовь, она стала ласково водить руками по его плечам и волосам, но Темп конечно же ничего этого не замечал. … Зато я, глядя на это – почти свихнулась.
– Лав, с тобой всё в порядке? – поинтересовался он, хотя сам выглядел довольно уставшим. – Я думал, ты не в состоянии бледнеть. Что-то не так?
Эмми стала делать мне запрещающие знаки. Знал бы он что именно не так.
– А… а… нет, – заторможено выдавила я, отворачиваясь от них, на это просто невозможно было смотреть. Тоскующий призрак девушки обнимает своего убитого горем парня, а он даже не знает об этом. – А ты сам как, Темп? Ходил в дозор? – пробормотал мой тусклый голос.
– Стоял два дня вблизи границы. Там пока тихо.
– Наверное, за пределами колонии тебе сейчас легче, здесь слишком много напоминаний о ней. Возможно, даже этот пляж.
– Верно, – помедлив, тихо ответил мне Темп, и тембр этого прекрасного голоса заставил меня снова посмотреть в его сторону. – Несмотря на то, что тебя воспитал Исход, ты очень чуткая девушка, Лаванда. Спасибо, – Темп едва улыбнулся. – Всё ещё жалеешь, что я притащил тебя сюда?
– Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, моя жизнь здесь сильно изменилась, но … кто знает, может, когда-нибудь я скажу, что ты принёс мне счастье, Темп.
– Нэш? – понимающе усмехнулся он.
– Нэш классный, – кивнула я, невольно улыбаясь. Эмми прильнула к его плечу и не шевелилась.
– Как думаешь, какого шага стоит ждать от твоего брата?
Вот зачем он пришел ко мне поговорить. Ему не терпелось прочувствовать возмездие.
– Ронана невозможно предугадать. Наверняка это будет что-то жестокое. Уже скоро Темп…. И что будет потом, когда ты убьёшь моего брата? – произнесла я, натянуто. Становилось дурно уже не только моему душевному нутру, тело выкручивало будто выполощенную тряпку.
– Буду служить колонии, – ответил Темп. – Но … полюбить так … уже никогда не смогу.
К своему непередаваемому облегчению, я заметила фигуру Нэша, о чём-то толкующего у крайнего стола. Сидеть рядом с Темпом и призрачной Эмми было невыносимо, а увидев Нэша – я почувствовала, как успела за ним соскучиться.
– Прости, Темп, Нэш вернулся. Я пойду.
Я ведь не давала Нэшу клятву публично, а он не подтверждал при всех своих чувств ко мне, поэтому для всех остальных мы пока не считались парой. Все конечно знали, что мы спим вместе, потому что уже большие мальчик и девочка, но по сути, в наши отношения пока мог влезть любой настырный желающий. Либо девушка, положившая глаз на Нэша, либо парень имеющий виды на меня. Поэтому, когда я увидела, что одна из девушек нежно обвила его руками, а Нэш никак этому не препятствует, а наоборот, даже игриво улыбается, не обращая на меня внимания – я прошла мимо. … И по-моему это стало недостающей каплей последних дней. У меня снесло крышу.
Мне нужна была помощь, и в этой колонии было всего одно место, где мне могли её оказать.
– Джона!!! Джона!!! – я стучала и звала предводителя, как ненормальная. Потому что со мной и вправду было что-то не так.
Джона выскочил наружу, наспех натягивая штаны, всклокоченный и возмущённый.
– Извини, что разбудила.
– Я не спал … я… – не представляла его растерянным, но он кажется растерялся. – Что стряслось, Лаванда?
– Ты говорил, что потомки высшей касты обладают некими способностями, чем-то особенным и отличительным. Скажи мне, способность видеть призраков к этому относится? – выпалила я ему в лоб. Лицо Джоны не изменило своего растерянного выражения.
– Ты их видишь? – нахмурился он.
– Я этого не хочу! У меня больше нет сил! Почему она выбрала меня? Это так тяжело видеть, как она трогает Темпа, как улыбается этой своей безумной улыбкой, как смотрит на меня своими большими мёртвыми глазами! – всхлипнула я, задрожав всем телом. – Я не сумасшедшая, Джона, и я хочу от этого избавиться! Ведь я ни в чём перед ней не виновата, почему она ходит за мной по пятам? Я знаю, у тебя есть ответ! Так скажи мне, иначе я что-нибудь с собой сделаю.
И тут, казалось бы, что тут такого, игнорирование Нэша уже вывело меня из себя. А вот и нет, события продолжали потрясать – Джона обнял меня за плечи. Что-то вроде успокаивающего жеста. Может, он и правда хотел меня утешить, но по правилам нашего мира – мужчина мог прикоснуться к чужой женщине лишь в том случае, если хотел бросить вызов тому, кто ею обладал. И я точно знала – то, что он меня обнял – увидели, а значит, об этом скоро будут знать все Одичалые.
– Расскажи мне всё по порядку, – прошептал Джона. – Успокойся Лав, мы придумаем, как тебе помочь. Хочешь, войдём внутрь?
Я отрицательно покачала головой, предпочитая остаться с ним на улице при свидетелях. Не для того, чтобы все могли лицезреть нас вместе, а для того, чтобы не понапридумывали ничего лишнего. Шепотом, чтобы это не достигло чужих ушей, я рассказала ему всё, начиная с первого появления Эмми у озера, до сегодняшнего дня.
– С чего ты взяла, что это так уж плохо? – слегка отстранив меня от себя, воскликнул Джона. – Её появление означает, что высшие силы стремятся тебе помочь. Это дар Лав, и ещё одно свидетельство, что ты потомок избранных. Не нужно от этого отрекаться. Лучше научись понимать знаки и оцени присутствие силы. Я рад, что ты поделилась со мной. Всё-таки моё чутьё, на счёт тебя меня не подвело. … Нэш? – Джона напрягся, улыбнувшись, посмотрев куда-то мимо меня. Холодная улыбка предводителя являлась признаком угрозы, и я была совершенно против, чтобы он заимел зуб на Нэша.
Тот и вправду стоял позади, окидывая меня тяжелым взглядом. С таким укором на меня ещё никто и никогда не смотрел.
– Ничего не изменилось, я в отличие от тебя верна своему слову, Нэш! – выпалила я, не дав ему заговорить. – Я ждала тебя. Только вот тебя это уже не волнует, верно? Нэшвил, мы можем объясниться с тобой наедине?
Но Нэш молчал. Изводил меня своим испепеляющим взглядом и молчал. Сзади ощущалось напряженное присутствие Джоны, да и Одичалые стали как-то подозрительно быстро подтягиваться с соседних улиц.
– Нэш, на самом деле ты сейчас единственный, кому бы я хотела довериться, – уверенно проговорила я, глядя ему в глаза. – Мне было так важно сказать тебе об этом первому, но ты ведь занялся очередной девицей. И тогда я пошла к Джоне, потому что мне срочно был нужен совет. Кое-что происходит, и я искала помощи. Всего лишь это!
– А Темп? – выдавил Нэш, играя желваками.
– Темп?! Ну конечно же! Объятья с красоткой – это месть задетого мальчика! – происходящее начинало меня злить. – Темпа интересует только когда он сможет разделаться с моим братом! Почему мужчины такие идиоты?!
– Может, я сделаю для тебя открытие, но ты необычайная девушка Лаванда, притягательная, красивая, умная, – удивляя меня, заговорил Нэш. – Извини, если меня сводит с ума мысль, что ты предпочтёшь мне достойного Джону, равного тебе по происхождению или отличного парня Темпа, которого ты так героически спасла. Мы ведь оба знаем, причину твоего подвига.
– Мужчины кретины, – снова повторила я. – И похоже … ты не знаешь, почему я выбрала тебя.
– И сейчас выбираешь? – резко спросил Нэш, вскинув голову.
Я согласно кивнула, страстно мечтая, чтобы он обнял меня, чтобы мы остались только вдвоём подальше от этих любопытных глаз и ушей, не пропускающих ни одного нашего слова.
– Тогда у меня для тебя есть подарок, – скинув с плеча мешок, Нэш достал оттуда две засушенные шикарные муссы, просто настоящий клад. – Думаю, с этим ты сможешь закончить свой «сладкий» браслет.
– Надеюсь, ты отважно сражался с обезьянами? – расплылась я в улыбке, не в силах больше сдерживать какое-то рвущееся из меня чувство восторга.
– Еле ноги унёс, – улыбнулся Нэш.
Этого было достаточно, чтобы порывисто схватив плоды, я крепко обвила его за шею. И кажется мне, что губы этого парня по сладости не уступали принесённому им лакомству. Я целовалась с ним с удовольствием, никого не смущаясь. Я действительно хотела принадлежать ему, не вникая в нюансы своего желания, так сильно, что снова начала дрожать.
Между нами существовало столько несопоставимостей, возможно, глядя на нас никто бы и не сказал, что мы идеальная пара, но в глубине души мы с Нэшем были похожи, вот поэтому нам с ним было так здорово вдвоём. Хоть меня иногда и задевали его колкости, но я даже любила эту его иронию.
Нэш почувствовал моё состояние, понял это по моим глазам. Вообще-то он чувствовал меня слишком хорошо и это отчасти даже пугало.
– При свидетелях я признаю в Лаванде свою женщину и беру на себя всю ответственность и заботу о ней! – громко объявил Нэш. – Если до начала сезона дождей мы укрепимся в желании и при этом останемся живы – мы создадим семью. Если кто-то возражает, пусть скажет сейчас или заткнётся навеки, – и Нэш выразительно посмотрел в сторону предводителя.
Против никто ничего не имел. Потому что люди были в курсе, что наша жизнь полна превратностей, и многим парам так и ну удавалось пройти испытательный срок – нападения, ловушки, дикие звери, несчастные случаи. Смертность была достаточно высока, отсюда и ранняя половая жизнь и многодетные семьи, и сироты без родителей, а старики так и вовсе были редкостью. Энд был островом молодых, где жестокость была в почёте.
Ни я, ни Нэш вовсе не думали о каких-то там разговорах, стоило нам переступить порог дома. Каждое возвращение дозорного было подарком судьбы, поэтому занятие любовью происходило особенно бурно, как в последний раз. Но этой ночью, по моему, мы оба сошли с ума, может, виной тому наше прилюдное обручение, новый статус вызволил новые ощущения. Только мне казалось, что я умру счастливой. Каждый наш поцелуй, каждое прикосновение будило внутри такой яркий всплеск, что слёзы наворачивались сами собой. Теперь он был только моим и никто не имел право претендовать, я позволяла себе вещи, в которых даже саму себя не подозревала. Тело этого парня теперь принадлежало мне, как и моё ему, и я хотела касаться губами везде, где мне заблагорассудится, изучая своего жениха. Его стоны оставляли мне подсказки, по которым я составляла карту, запоминая маршруты удовольствия. Нэш в долгу не остался.
И под утро я уже знала, что люблю его. Сказать не сказала, но отрицать в душе уже не смогла. Глядя на его умиротворенное спящее лицо – я не спала. Я просто боялась уснуть.
Наконец я ощутила в полной мере, как это страшно – любить. Ведь чем дольше ты живёшь на этом острове – тем меньше у тебя шансов сохранить свою пару. Я не хотела переживать те муки, которые мне приходилось наблюдать у других. Взять хотя бы Темпа и Эмми. Мне почему-то казалось, что я точно знаю способ как нам прожить с Нэшем вместе долгие годы, просто пока я не могла этого способа вспомнить, словно к моему разуму не хватало какого-то важного ключа.
– Нэш, проснись. Нэш! – начала я трясти его за плечи. Как же обалденно жмурятся его глаза с этими словно приклеенными ресницами. – Как ты можешь спать? – строго потребовала я.
– Ну, знаешь, ты истощила все мои силы, и в таких случаях сон обычно помогает, – пробормотал Нэш. – Лав, почему ты не дрыхнешь как убитая? Слопала втихаря особую травку? Что-то случилось? – приподнялся он на локте, наконец продрав глаза. – Мне конечно нравится твоя улыбка до ушей, но после такой ночи даже тебе стоит отдохнуть, принцесса.
– Сколько у нас дней до твоего следующего дозора?
– Три.
– Ладно, тогда я должна сказать тебе это прямо сейчас, чтобы к вечеру ты переварил услышанное. … У меня проявилась очень … странная особенность. Джона уверяет меня, что это дар. … Я вижу призрака, Нэш. Тогда на озере, когда на меня напал Виктор, я увидела её в первый раз, она предупреждала меня о надвигающейся опасности. Возможно, это благодаря ей мы с тобой тогда остались живы. Пока ты был в дозоре, она стала приходить ко мне каждый день. Сидит, наблюдает, ходит за мной словно привязанная. Вчера вот тоже везде слонялась за мной, пока Темп не объявился. Жутко наблюдать такую картину, и сказать ему нельзя и вряд ли я смогу это вынести повторно. Поэтому мне с Темпом лучше не сталкиваться…
– Чей? – нахмурился Нэш. Подозреваю, он догадался, просто решил уточнить.
– Эмми. … Она обнимала его, гладила по голове, а я чуть сознание не потеряла. Такие вещи ведь ненормальны. Её вижу только я. Я не сумасшедшая, Нэш, хочу чтобы ты знал, если иногда тебе будет казаться обратное. Мне и самой нелегко это понять … и совместить с нашей жизнью…
– Вообще-то мне нравится твоя чокнутость, – улыбнулся Нэш, коснувшись моей щеки. – Нравится, – повторил он тише. – И призраками меня не испугать. Здесь ведь хранятся галлюциногенные грибы? – целуя меня, уточнил он якобы в шутку, обводя глазами лазарет.
– Да, но это другое! И если ты будешь издеваться надо мной по этому поводу…
– Хорошо, Лав, я тебе верю, – не очень убедительно произнёс Нэш. – Давай поспим. Иди я обниму тебя, ты закроешь глаза и будешь думать только о том, что если мы не восстановим силы – мы умрём от изнеможения, или эти три дня пройдут даром. Ты этого хочешь? Тогда спи, принцесса.
Так уютно, так спокойно и сладко было в его объятьях, что я наконец в них растворилась.
Ах, если бы надолго. …Я проснулась резко, от легкого холодного прикосновения. И пусть я видела её уже не впервые, к горлу всё равно подступил ком, и захотелось скукожиться до состояния этого комка. Призрак Эмми сидел рядом со мной на корточках, подавая мне знаки следовать за ней. Похоже, выбора у меня не оставалось. Осторожно выбравшись из-под руки Нэша и быстро одевшись, я направилась следом за духом мёртвой девушки. Эмми торопилась, она явно знала куда идти, и то, что там происходило тревожило её. Раньше я просто была удостоена её видеть, сегодня она ко мне прикоснулась, а что же будет дальше, я начну слышать её голос?
Из дома, напротив которого мы с ней остановились, послышались женские стоны, характерные для истощенных длительными родами. Я вошла без приглашения и без предупреждения, немало удивив хозяев.
– Нам не нужна помощь, – проворчала мне женщина в годах, зыркнув на меня недобрым взглядом. Кроме неё роженице пытались помочь ещё две другие девушки, муж и несколько детей спали в дальнем углу. И боль, и крики стали слишком привычны, чтобы тревожить сон. Но что-то здесь было не так, иначе Эмми не привела бы меня сюда, я это так понимала.
– Раз уж я здесь – я взгляну. И не советую мне мешать. …. Вы пытались перевернуть ребёнка? – метнув на них свой быстрый возмущенный взгляд, я выскочила из дома к себе за инструментом и порошками.
– Нэш! Мне нужен Джона в F8! – крикнула я, не церемонясь, схватив свою сумку.
Дело в том, что роженица нуждалась в срочном вмешательстве, а её ребёнок был уже мёртв, и чтобы засвидетельствовать в моих действиях акт спасения, мне нужен был предводитель, так как в последнее время именно Джона взял на себя роль гаранта по отношению к лекарю из вражеского лагеря.
Видимо, по моему голосу Нэш понял экстренность ситуации, Джона явился безотлагательно.
– Решать тебе, предводитель, это твои люди, – обратилась я к нему. – Так бывает, в утробе ребёнка обвивает пуповина, иногда она обвивается вокруг шеи. Положение плода было неправильным и повитуха пыталась его перевернуть, но по трагическому незнанию повернула не в ту сторону, петля затянулась… – дальше можно было не продолжать.
– Достань его и спаси мать. Я тебе доверяю Лаванда, – сухо кивнул Джона.
– И ещё, Джона, … я сюда пришла не просто так. Ты понимаешь?
Он снова прищурившись, кивнул. Мне определенно нравилась их догадливость.
Как-то раз, Соня, обучившая и воспитавшая меня женщина, заикнулась, что я рождена, чтобы стать лекарем, что у меня к этому талант, особое чутьё. Возможно. … Я понимала, что мне нужно сейчас сделать, и как это будет сложно, но мои руки не дрожали – мой мир приучил меня быть готовой ко всему и не принимать близко к сердцу каждую смерть. Лекарь должен был уметь сострадать, но раздавать это сострадание он должен с практическим подходом. Спасали всегда тех, кого было реально спасти, безнадёжных безболезненно добивали. Таковы были реалии нашей жизни, и как быстро и без боли отправить человека на тот свет я тоже знала.
Молодая женщина осталась жива, у неё уже было двое старших детей, поэтому потере малыша она не особо огорчилась, ей больше не понравилось, что уроженка Исхода ковырялась в её теле. Быть может, мне придется потратить целую жизнь, чтобы заслужить их доверие и любовь. Пусть Одичалые уже не жаждали расправы надо мной и не прятались по углам с луком и стрелами, но моя жизнь для них по-прежнему ничего не значила. И я была не в обиде на этих людей, таково уж мировоззрение островитян, я знала, что сложится именно так и даже была к этому готова, на их месте я бы сама так себя вела. Радовала мысль, что не всем Одичалым плевать на меня, взять хотя бы Нэша.
