Текст книги "Отверженные (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 18
Перенять знания – это конечно же не одно и то же, что увидеть всё своими глазами. Мы были очень далеки от технологий, как муравей от дрона, но тем не менее, нам предстояло форсировано постигнуть устройство созданного ими мира. Людей шокировало увиденные ими строения, оборудованный порт, машины погрузчики, мерцающие купола, которыми был накрыт каждый город Дэзы. Потрясение, дезориентация и смятение – вот что читалось на лицах наших людей. Они были напуганы. Поэтому нам с Джоной нужно было выглядеть совершенно спокойными и абсолютно уверенными, и ни одним жестом, ни одним бликом во взгляде не выдать, что нам тоже страшно.
Темп незаметно сжал мою ладонь, и через это прикосновение в меня ринулась сила, пополняя и укрепляя мою собственную. В этом прикосновении были вера и любовь, нерушимая опора, мой щит и меч, смысл, ради чего я жила и шла на жертвы.
Часть наших воинов облачились в солдатскую амуницию, оружие заряжено максимально и они готовы драться на смерть. Как впрочем и всегда. Корабль заглушил двигатели и сработала автоматика трапа. Портовая охрана в режиме тревоги уже направлялась к нам, потому что вырубив всю связь, мы вошли в порт Корфы несанкционированно. Команду корабля пришлось снова временно вырубить и связать. Доверия люди Дэзы заслужат не скоро, если вообще его заслужат. Мы же пришли взять своё, то, что нам причиталось по праву. Кивнув Джоне, я набрала полную грудь воздуха. Нам с ним предстояло действовать как один организм, единым сознанием. И действовать на опережение, пока каста шани не узнала о нашем прибытии. Мы вдвоём против Пантеона, цитадели правящей касты.
Охрана не сумела бы противиться нашей ментальной силе – дюжина людей безропотно подчинилась. Повинуясь приказу Джоны, к нам вызвали губернатора Корфы, а так же приволокли ещё не распакованные тюки новой одежды. Вот только там не оказалось детских вещей, потому что на Дэзе больше не было надобности их производить из-за отсутствия потребителя. Жуткий мир, где не существует детей. Пришлось проявить смекалку и кое-как нарядить малышню, потому что по плану нам нужно было выглядеть соответствующе, а не как последние оборванцы.
Со временем, на острове касты перемешались, на Энде было не до щепетильности и кровосмешение рождало детей с набором черт нескольких каст, а вот на Дэзе, судя по всему, принципиально следовали закону запрещающему межкастовые отношения. Губернатор оказался ярким представителем викари – высокий рост, крупное телосложение, тёмные волосы, оливковая кожа, карие глаза. У моего Темпа тоже прослеживались в роду викари. Вот народ Энда их удивит – определить, кто к какой касте принадлежит невозможно, ну кроме нас с Джоной. Определить чья кровь доминирует в том или ином выходце с Энда мог только лекарь и то на глаз, как я обычно это делала. Хотя, здесь на Дэзе они смогут сделать развёрнутый анализ крови и выяснить, если конечно кто-нибудь из нас придаёт значение кастовой принадлежности. Этот вопрос становится остро только при переливании крови.
На Дэзе существует пять каст: шани, викари, огири, капри и мутри. Прямо слова из детской считалочки. Но когда-то наши предки тоже придавали этому огромное значение, считая, что кастовая принадлежность определяла предназначение человека, его место в жизни общества. … А потом появились те, кто начал плевать на закон, и через время на свет родились мы – каста иных.
Шани – высшая правящая каста, каждый член которой был наделён сверхъестественными способностями влиять на мозг других людей и животных. Они могли подчинять волю, внушать страх и даже убить без единого прикосновения, взглядом. В основном шани руководили, представляя законодательную и судейскую власть, контролировали все процессы и пожинали плоды трудов остальных каст.
Викари зачастую служили воителями, стражами порядка и охотниками за головами.
Огири имели среднее телосложение, светлые волосы, светлые глаза, покладистый нрав. Они тяготели к земледелию, и ко всему что растёт и зеленеет на суше и под водой. Редко кто из огири употреблял в пищу мясо.
Представители касты капри были небольшого роста, кудрявые. У них был весёлый характер и они стремились иметь большие семьи, потому что не могли жить без гомона, музыки и представлений. Капри были отличными строителями, механиками, поворами, учителями, находя себя в сферах деятельности, связанную с общением и многолюдностью.
Мутри имели очень высокий коэффициент умственных способностей, их потенциал был близок к потенциалу шани, эдакие умники, склонные к точным наукам, расчётам и планированию. Эта каста меньше всего верила в божественное вмешательство, они не придерживались никакой религии и в принципе были пацифистами. Высокие, изящные. Волосы от розовой меди до темного каштана. Глаза все оттенки зелёного и коричневого. Среди них было много как учёных, так и художников, архитекторов, хранителей знаний, служителей инженерных ведомств.
В городах проживали представители всех четырёх каст, поэтому для исповедующих разную религию возводились как храмы Присутствия так и храмы Божественной четы. А вот шани жили обособленно, в Пантеоне и кажется, поклонялись самим себе, но религиозные распри между кастами им всё же удавалось контролировать.
Ближе всего к порту находился храм Присутствия, и мы были намерены отправиться туда все вместе, всей своей огромной толпой, включая конечно же детей, и сделать обращение, которое должны будут транслировать на экраны по всей Дэзе. Экраны были установлены внутри помещений, а так же экраном служил сам купол, укрывающий город. Чем бы ты не занимался – от информации тебе было не скрыться. С помощью экранов Пантеон контролировал каждый уголок, подавая новости, распоряжения и даже проповеди.
Губернатор попавший в зависимость нашего влияния «любезно» согласился организовать транспорт для поездки в храм, а так же аппаратуру и нужных специалистов для трансляции видео обращения. Вся фишка заключалась в том, чтобы правящая каста не смогла как можно дольше заглушить наш сигнал. И я уже не поражалась собственным знаниям, тому, как они изменили мою жизнь, расширили взгляды, давали возможности, мне очень хотелось научить всему этому наших людей.
– Я прошу, чтобы каждый из вас обратился в слух и послушал меня очень и очень внимательно! – громко заговорила я, всматриваясь в лица наших мужчин, женщин и детей, собравшихся на пристани. – Мы это сделали – мы доплыли, возвратившись на материк своих корней! Но за своё место на этой земле нам ещё придётся сразиться. Каждому из нас. Пусть даже это будет сражение с самим собой, с собственными страхами. Наши недоброжелатели попытаются запугать нас, сломить и лишить свободы. Этому не бывать! Мы не зря стольким пожертвовали и вынесли! Они попытаются затемнить купол, на смену свету резко придёт тьма, но мы умеем видеть в темноте! Ведь так? Они могут включить сирены, но мы не боимся громких звуков после рёва океана и самцов горилл. Верно ведь? Они отправят своих солдат, но наши воины ловчее и смелее, ведь мы сражались и охотились всю жизнь, мы знаем как себя вести с врагами и хищниками! Правда, любовь моя? – улыбнувшись, я встретилась взглядом с Темпом, и тот бодро кивнул, сверкнув белозубой улыбкой в ответ. – Главное помнить о цели и о том, что мы едины в этой цели, поэтому нас не запугать! …Раса! Нила! Фил! – я стала называть по именам женщин и подростков из Исхода. – Вы хотите жить свободно на равных с народом Дэзы? Тогда помните об оружии, – продолжила я, получив их утвердительные ответы. – Но не о том оружии, которое стреляет и режет. Я говорю об оружии, которое вот здесь, – коснулась я своей груди в области сердца. – Да, мы умеем убивать, умеем выживать. Но будь я проклята – мы умеем и любить! Любовь и есть наше главное оружие! Любовь к жизни, к своему ребёнку, к другу, матери, к мужчине. Эта любовь придаст нам сил и ярости бороться, потому что наши души с когтями и мы будем ими цепляться до последнего!!! – выкрикнула я и мой победный клич подхватили тысячи неистовых голосов. Дети тоже кричали, сжимая кулаки.
И это позволило им храбро забраться в трайсеры, доставившие нас к храму в считанные минуты, и мужественно войти внутрь помпезного здания, такого высоченного, что казалось небо купола цеплялось за его шпиль.
Люди, находящиеся в этот момент в храме, жители Дэзы, падали на колени, но не от нашего с Джоной воздействия, а от потрясения при виде детей. Настоящих, живых, подвижных, гомонящих, толкающихся, больших и маленьких, детей, которых этот мир был лишён.
Мы выбрали этот храм не просто так. Во-первых, он вмещал много людей, в нём можно было даже забаррикадироваться. Во-вторых, под ним были оборудованы катакомбы, в которых можно было укрыться на случай газовой атаки. А нас вполне могли попытаться вытравить. И пока я читала обращение, глядя в камеру, а за моей спиной выстроились дети, люди губернатора должны были подвезти припасы, чтобы нам вполне хватило на случай осады.
Было решено, что говорить с экранов по всей Дэзе должна была я. Джона настоял. Якобы должен был сыграть эффект моего красивого лица шани без маски и милые лица здоровых детей.
Хотела бы я увидеть реакцию зрителей по всем городам, особенно в Пантеоне. В один миг на экраны вывели моё лицо – белая кожа, утончённые черты, большие синие глаза, длинные чёрные волосы. Люди Дэзы уже несколько десятков лет не видели открытого лица шани, а шани уже и забыли, как выглядят представители их касты без изъянов. Но все точно таращись не на моё смазливое личико – они с отвисшей челюстью смотрели на детей за моей спиной. На эту орду белобрысых, рыжих, беззубых, лопоухих кривляк, брюнетов, зеленоглазых, сероглазых, тощих, пухлых, таких разных, от младенцев до подростков.
– Приветствую тебя, Дэза! Мы народ Энда. После того, как Пантеон прислал за нами своих убийц, мы всё равно пришли к вам с миром. Мы не жаждем насилия и хотим помочь, ведь люди, живущие здесь, так же заслуживают на продолжение рода, на радость материнства и отцовскую гордость. Мы можем излечить вас и дать надежду, а вы можете принять нас, как добрых соседей. Наши мужчины и женщины сильны и здоровы, как и наши дети. Но вы должны отстоять своё право и доказать свою смелость жить иначе, чем вы существуете сейчас. Потому что против вас и нас выступит Пантеон и Сопротивление. И тем, и другим интересно держать вас в повиновении и страхе не получить желанное дитя, манипулируя вами, обещать отпрысков лишь в награду за послушание и большие заслуги. Мы же поможем всем безвозмездно, поможем сообща и с большой любовью. Вам лишь нужно встать на нашу сторону. Уже сейчас! Бросайте все дела и мчитесь в Корфу. Не дайте Пантеону запереть этих детей в клетки! Без разницы солдат ты или строитель, учёный или фермер – ты нужен нам. Вместе мы возродим этот мир. Вместе мы создадим то, что не получилось у вашей правящей касты и у тех, кто пытался захватить власть, хотя Сопротивление ничем не отличается от лицемерных шани из Пантеона. Любой, кто искренне примет нашу сторону станет нам братом и сестрой. Тех же, кто выступит против – мы убьём. …Мы ждём. Время пошло, – со спокойной решимостью завершила я свою речь.
Напряжение всё же сказалось и на мне – я грохнулась в обморок, упала, потеряв сознание, благо меня подхватили кто стоял ближе и среагировал быстрее, а то рухнула бы прямо на каменный пол. И это был не просто обморок от усталости, нервозности, бессонницы, плюс беременность, нет. Моя собственная сила, дар, дремавший во мне с рождения, уж не знаю от каких предков передавшийся, был вынужден связаться с моим сознанием в аварийном режиме. И так уж вышло, что я видела его в лице Эмми, поэтому в сером безвременном пространстве я увидела именно её.
«Помнишь, я говорила, что вы встряхнёте Дэзу, что у вас получиться, если будете держаться вместе, и что любовь будет твоим смыслом? И значение этого намного глубже. Вам было позволено спастись с Энда и вернуться на землю ваших предков ещё и потому что народу Дэзы тоже позволено спастись. Этому миру дают ещё один шанс, Лаванда. Ваши с Джоной способности вас опьянили, дали чувство всемогущества, но эти возможности применяют во благо, а не «мы всех убьём». Нужно действовать изящнее и мудрее. Оставаться всем вместе – значит не только люди с Энда. А любовь – не значит до бесконечности любить Темпа, хотя это тоже, но любовь должна охватывать и Дэзу и жизни чужих ещё не знакомых тебе людей. Агрессия это примитивно, попробуйте построить политику компромисса. Нельзя вот так уничтожить правящую касту, они достаточно сильны в своей массе. Подумайте. Испробуйте разные варианты»
Придя в себя, я конечно же оказалась на руках у Темпа.
– Я просто переволновавшаяся беременная женщина, – пробормотала я, погладив его по лицу.
– Я сказал ему тоже самое, но это не помогло, – прозвучал рядом голос Джоны. Коснувшись меня, он заглянул мне в глаза, буквально тут же впитав в себя послание моего дара и заиграв желваками, отошел в сторону.
Задача оказалась не из простых. У нас на Энде переговоры были не в почёте, Джона их просто ненавидел, и я за последние десятки лет я чуть ли не первая подняла эту тему, попытавшись добиться перемирия с Исходом. Теперь, видимо, нам предстояло договориться с шани. И даже если мы придём к такому заключению, уже было понятно, кому предстоит отправиться в Пантеон и как на это отреагирует Темп. Это пугало больше всего.
«Нам хана. Почему нельзя их просто всех перебить? Избавившись от врагов и недовольных, зажилось бы легче и ресурсов бы досталось больше лучшим», услышала я, обращенные ко мне мысли Джоны.
«Видимо, не все кто против нас плохие. Рубить с плеча и правда нельзя. Понаблюдаем и сделаем шаг. В Пантеоне ведь тоже не дураки сидят. Может быть даже они первые пойдут нам на встречу»
«Я не смогу тебя туда отпустить и не потому что Темп меня порвёт на куски. А потому что боюсь за тебя. Если со мной что-то случится, ты сможешь действовать, придумаешь иной план, ты сильная, особенно когда рядом твой муж. Тебе нельзя в Пантеон, Лаванда, потому что тебе нельзя разлучаться с Темпом. Когда дойдёт до переговоров – в логово шани отправлюсь я, и вдруг что-то пойдёт не так, ты меня вытащишь, сестрёнка, я почему-то в этом уверен, ты скрутишь их уродливые шеи и добьёшься своего. Так и поступим»
«А ещё нужно отыскать бесшани», предложила я. «Разобраться, что это за такие и предложить им принять нашу сторону, если они не совсем безумны»
«Вряд ли они безумнее нас», мысленно усмехнулся Джона, вместе с этим обернувшись, глянув на меня своим выразительным синим взглядом.
– О чём вы разговариваете? – немного обиженно произнёс Темп, внимательно наблюдая за нами. – Сговариваетесь? Опять задумали какую-то убийственную «авось повезёт» хрень?
– Не заводись, на этот раз твоя жена рисковать собой не станет, вместо неё это сделаю я, – ответил Джона, прислушиваясь к звукам снаружи храма.
– Надо же. Ты начинаешь мне нравиться, – усмехнулся ему Темп. – Мы пожертвуем его бледной задницей? – перевёл он на меня своей взгляд. – Вы же не держите меня за идиота? Потому что я знаю, что вы оба связаны, и если будет рисковать один, то второй будет страховать.
– Из-за этой связи мы и решили, что возможно Джоне придётся отправиться в Пантеон на переговоры, а мы с тобой останемся для плана «Б». И нет, мы не будем жертвовать его задницей, мы будем пытаться её вытащить…
– Если погибнет Лаванда, – серьёзно произнёс Джона, не дав мне договорить. – Моя сила будет бесполезной, жалкими потугами дара шани. И я ещё не разобрался почему я старше своей сестры, но завишу от неё. Но если погибну я – сила Лаванды не утратит своей мощи. Она тут от злости камень на камне не оставит. Только, бугай, прошу тебя, будь постоянно рядом с ней и главное останься жив. Переговоры с шани один из вариантов, а теперь, кажется, нам нужно взглянуть, что там такое происходит.
…Люди. Много людей плотной толпой окружили храм. Разных каст, гражданские, безоружные, взволнованные. Они всё прибывали и прибывали.
Когда мы с Джоной вышли – по толпе прокатился ропот, а потом стало так тихо. … Никогда не слышала подобного, они будто враз замерли, перестав дышать. Даже жутко стало. Накатив волной, моя сила вышла «из берегов» и прокатилась по этой толпе, ощупывая каждого. Здесь собрались люди поддавшиеся импульсу, люди эмоциональные и на удивление искренние, напуганные, пребывающие в потрясении и замешательстве, но не опасные. Джона тоже это почувствовал, подав знак некоторым детям выйти, но не приближаться к незнакомцам. И при виде детей люди отмерли, вздохнули и зашумели, как океан, одни начали улыбаться, другие плакать, третьи продолжали стоять столбом, таращиться и шумно дышать, переваривая случившееся.
– Мы на вашей стороне. Мы готовы защитить вас живым безоружным щитом,– обратился первый из толпы. Мутри, эта каста обладала нужной решимостью. – Но как вы планируете остановить Пантеон и как вы поможете решить нашу проблему? Хотелось бы знать.
«Мне бы тоже хотелось это знать», вкрался мне в мысли чужой голос. Властный, скептический, суровый. Это напугало, то, что я ощутила в этот момент, но виду я не подала. Тем более, что Джона его не слышал. Вместо этого я решительно спустилась по ступеням, подойдя к этому рыжеволосому симпатичному мужчине, ожидающего нашего ответа.
– Меня зовут Лаванда. И я очень признательна за ваш отклик. У нас есть план…
– Вик, – представился он, в ответ на мой вопросительный взгляд, почтительно поклонившись. Касаться шани было запрещено законом Дэзы.
– Так вот, Вик, и все, кто меня слышит. У нас есть план, как изменить нашу с вами жизнь к лучшему, но при этом никого не притесняя…
«Как любопытно. Поговорим? … Лаванда», снова ворвался этот ироничный голос. Кто-то из шани пытался забраться в мою голову, и казалось, он стоит у меня за спиной, я чувствовала его не только ментально – я ощущала его даже кожей! От его напора я пошатнулась, на пару секунд потеряв ориентацию и равновесие. Так что даже пришлось опереться о Вика, пока ко мне не подскочил Темп.
– Пантеон. Они пытаются атаковать, – объяснила я, выпрямляясь. – Мой брат Джона предводитель нашего народа. Он организует дальнейшие действия и ответит подробнее, если понадобится.
Гул и шквал вопросов поднялся моментально. Людей интересовало много чего. Бедный Джона. Но на некоторые вопросы отвечать было нельзя, а на некоторые невозможно было не ответить.
«Брат? Всё интереснее. Ты что правда думаешь, что тебя атакует Пантеон? Не смеши. Мы наблюдаем. Кто этот обнимающий тебя тип?», голос настойчиво прорывался, а я упрямо его игнорировала.
– Лаванда лекарь. А парень рядом с ней её муж и один из моих командиров. Наши законы другие, – продолжал отвечать Джона. – Мы одна каста. Когда нас бросили на острове Энд мы смешались в один народ. Но это сделало наших людей сильнее и выносливее. Теперь многое изменится и законы Дэзы придётся пересмотреть.
«В конечном итоге тебе придётся со мной поговорить, Лаванда. Я не последний человек в Пантеоне и возможно ваша участь будет зависеть от моего решения. Я терпелив. Позовешь, когда понадоблюсь. А я тебе понадоблюсь, Лаванда», наглости и иронии ему было точно не занимать.
В это время купол превратился в сплошной экран размером с небо, поглотив дневной свет, оповещая город предупреждением механического голоса:
– Внимание всем! Нарушен закон Дэзы 57 пункт 12
«о массовых собраниях» и закон 79 пункт 3 «о соучастии в преступлении». Люди, захватившие храм объявлены преступниками, незаконно вторгнувшимися на территорию Дэзы. Если вы немедленно не разойдётесь -будет применена сила, а вы и ваши семьи будете вычеркнуты из программы обеспечения. Повторяю…
–Что это значит? – поинтересовался Джона. – Можно вырубить эту штуку?
– Это значит, что нас вышвырнут на межевые участки, без защитных куполов, воды и пищи. Проще говоря – обрекут на мучительную смерть, – ответили из толпы.
– Они блефуют! – тут же заявил Джона. – Такую толпу они не вытолкают и люди продолжают пребывать. Сохраняйте спокойствие. Остаёмся едиными. Если большая часть населения Дэзы будет на нашей стороне – Пантеон будет вынужден пойти на переговоры. Неужели среди вас нет умников, которые даже из любопытства не придумали, как заставить заткнуться эти экраны?
Джона говорил не переставая, переходя от одной группы людей к другой, не обращая внимания на пульсирующее и орущее на экране сообщение. Он воздействовал на людей успокаивающе, заряжал верой, как он это умел.
Я же ненадолго скрылась в храме, пытаясь унять головную боль, которую вызвал этот незваный в моих мыслях гость. Джона застал меня роющуюся в своей сумке с травами.
– Короче, я выяснил, что стрелять скорее всего будут сверху с военных трайсеров. Поэтому я отправил наших вооруженных людей на крыши. Темп со своим отрядом взобрался на храм.
–Чтобы они сбили трайсеры и те махины упали прямо в толпу?
– Конечно, пострадавших не избежать, но на машины мы воздействовать не можем. Что с тобой произошло, Лав? Что ты почувствовала? Каким образом они пытались тебя атаковать? – это тревожило его сильнее всего.
– Кто-то настойчиво хотел со мной поговорить.
– Почему не пошла на контакт? – внимательно всматривался он мне в глаза, тоже проглотив пару скатышей от головной боли. – Тебе кстати это разве можно? Эти травы не для будущих мамаш.
– Кто из нас лекарь я или ты? … Просто … этот голос, и стоящий за ним человек … он пугает меня. Не могу объяснить, – мотнула я от досады головой, так и не договорив.
К нам отправили шесть трайсеров. Пришлось попытаться, сконцентрироваться до дрожи и тошноты, но у нас с Джоной получалось удерживать солдат, внутри трайсеров, от выстрелов. Те только летали, кружась огромными железными стрекозами, нервируя людей, пока у них не кончилось топливо, и они не ретировались сквозь мерцающий купол на базу где-то там. Наши бойцы спустились с крыш и отправились патрулировать город. Но если в Корфе и были военные – они спешно покинули город, потому что за два часа люди Джоны так и не встретили ни одного вооруженного солдата. Корфа стала нашей. Мы её захватили. А кое-кому из мутри, гению программирования удалось хакнуть экран и тот наконец замолк. И вроде бы маленькая победа, да ликовать было рано.
Поднялась паника, жители Корфы испугались, что Пантеон может отключить купол, и тогда по их версии мы все должны будем умереть страшной смертью.
– Этого не случится! – мне ничего не оставалось, как прийти на помощь Джоне, уставшему и вымотавшемуся не меньше, чем я. Мне прикрепили за ухо передатчик и теперь, когда я говорила – меня слышали все вокруг и даже по закоулкам Корфы. – Пантеону нужны эти дети и женщины, десятки наших женщин способных рожать. Поэтому они не станут отключать купол, им не выгодно уничтожать такой ресурс. Если вы начнёте бояться и паниковать – значит, вы проиграли и ваше место не здесь, мне тут трусы не нужны. Я пришла победить и я чувствую эту победу!
Пантеон прислал ещё больше военных трайсеров, а на подступах к городу десантировался военный гарнизон. Силы были явно не равны, на это шани и рассчитывали, они щупали наши способности. Мы с Джоной удерживали трайсеры, но на группы зачистки, превышающие своей численностью наших воинов в три раза, мы разорваться никак не могли. А там был Темп. И … я разозлилась. Психанула. Сильно. Кто же знал, на что способна разъяренная беременная женщина шани. Откуда во мне столько сил? Да, Джона мне помог, но этот резерв поражал. …Я заставила трайсеры убраться, направив их на Пантеон, захватив сознание, находящихся на этих бортах солдат. Я внушила им необходимость открыть огонь по Пантеону. А после мы переключились на сжимающих город в кольцо.
Нет, мы их не убили – вырубили, и их разоружили жители Корфы. Безобидные по сути люди превратились в вооруженных бунтарей, словно мы с Энда притащили некую заразу, наградив их дикостью и жестокостью. И что-то внутри подсказывало, что сценарий должен быть иным, что нас всех заносит не туда, развязка проста и она на поверхности, но мы упорно лезли в бутылку.
Все свои силы я отдала этой схватке и в конце концов у меня получалось едва дышать, не осталось ни мыслей, ни желаний, лишь уснуть на плече у Темпа. И он всегда оказывался рядом, единственный бальзам для моей души, с тех пор как эта самая душа перевернулась и прозрела. Его голос, взгляд, стук сердца сшивал надрывы, разбавлял сумрак и страх, вбирал боль, даря бесценное умиротворение. Окунаясь в тепло его любви я восстанавливалась, перерождалась и крепла.
Так как купол оставался затемнённым, лишая нас света в наказание, когда я проснулась за стенами храма стояла та же темень, но мне сказали, что уже утро и что Пантеон действительно подвергся атаке, хотя это не принесло правящей касте значительного урона. Но самая главная новость ждала меня впереди, Джона извивался словно угорь, когда вывалил её на меня.
– Пантеон желает переговоров!!! Они согласны решать проблему и обсудить условия! Я должен там быть через пять часов. Они сами указали на представителя, выбрав меня. Я в ужасе и настолько же взбудоражен!
– И всё же мне это не нравится. Разделяться, – вздохнула я. – Почему мы не рассматриваем это как ловушку? Это же даже ребёнку в голову взбредёт – разделить нас с тобой и прихлопнуть по одному. И тогда детей и женщин можно взять тёпленькими.
– Лав, но ведь это и был наш план! – Джона вскочил, возмущенно заходив туда-сюда. – Именно этого мы и добивались – встречи с шани в Пантеоне! И что отправлюсь туда именно я, а ты останешься с нашими людьми здесь и в случае чего, начнёшь действовать по запасному варианту.
– Теперь этот план мне кажется тупым! Джона, они всё ещё держат нас за обделённых дикарей, за обезьянок! – в условиях последних дней самообладание никак не удавалось, особенно, когда выпадало поговорить без свидетелей. – Нужно ещё раз всё взвесить. Я хочу подумать, послушать, может дар даст верную подсказку. Иди к людям, ты им сейчас нужен. Дай мне побыть одной, собраться.
На самом деле я не дар свой собралась выкручивать – я собралась духом и позвала незнакомца. Не зная ни его имени, ни места нахождения, я просто сконцентрировалась на ощущении, которые он тогда у меня вызвал.
«Упрямство слишком норовливый конь, который всё таки выбросит из седла своего ездока», коснулось в ответ моих мыслей. «Решилась всё-таки. Хорошо. Меня зовут Севар, я префект Пантеона. Нам с тобой нужно многое обсудить, Лаванда»
