Текст книги "Зверь (ЛП)"

Автор книги: Лаура Белль Пэтэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

поблагодарив девушку за помощь. Она ответила почти сразу, спросив, какое у меня

расписание и когда я смогу снова с ней встретиться. Как я могла кому-то объяснить, что

находилась на территории кампуса тогда, когда мне позволял отец?

«Я не уверена», – написала я. – «Полный завал. Извини. Может, в четверг?».

«Тогда увидимся, если получится».

Глава 3

Ничто за весь день не смогло подготовить меня к тому ужасу, который я ощутила

после окончания занятий, когда садилась в грузовик своего отца.

Он просигналил мне, несмотря на то, что, завидев его, я встала со скамейки, которая

находилась на расстоянии в десять футов, и направилась к машине. Я осмотрелась вокруг

11

в надежде, что ни один из моих одноклассников – или, что еще хуже, преподавателей —

не находился рядом, чтобы стать свидетелем моего позора. Он делал это каждый раз, даже

если парковался ровно в том месте, где я стояла и терпеливо ждала его. Меня всегда

убивала его грубость, а привычное высокомерие обычно порождало внутри меня

беспомощную злость.

Он подзывал меня как собаку. Хотя и так знал, что я подойду.

Но этим вечером я не могла позволить себе злиться.

Горячий плотный узел страха скрутил мои внутренности, от чего у меня пересохло

во рту.

Отец даже не дал мне шанс пристегнуться, мы отъехали, пока я все еще сражалась с

ремнем и сумкой.

Я молча сидела на неудобном сидении, вытянувшись в струнку, и сжимала лежащую

на коленях сумку так сильно, что костяшки моих пальцев побелели. Я наблюдала в окно

за проплывающими мимо огнями города, пока старалась не заплакать, чтобы он не

обратил на меня внимания.

Это не закончится ни чем хорошим.

Я это знала.

Судя по ликованию на лице моего отца, так и будет. Должно быть, он получит за это

что-то стоящее.

Единственная черта, которую он никогда не пересекал, – он никогда не насиловал

меня сам. Никогда, словно не получил бы от этого никакого удовольствия. Может быть,

во всем этом было бы больше смысла, если бы он это сделал. Его просто... не волновало,

насиловали ли меня, пока с ним расплачивались наличными, наркотой и одолжениями... за

это.

Это было тем, что я для него делала. Я убирала его дом, помогала ему выглядеть

респектабельно и заботилась о своих сестрах так, чтобы отцу не приходилось заниматься

ими больше десяти минут за раз... ведь, в конце концов, он знал много мужчин, которые с

удовольствием заплатили бы ему за возможность полчаса побыть наедине с девочкой-

подростком.

Действительно, я была многофункциональной инвестицией.

К несчастью для него, его друзьям было не интересно трахать восемнадцатилетнюю.

Им нравились помоложе. Ему пришлось искать новых людей, которые захотели бы

обычную шлюху.

Сейчас он не выглядел таким же взволнованным, как в прошлый раз, когда забирал

меня обратно. Меня едва не пришлось поместить в больницу.

Что, вероятно, он должен был сделать.

Мы ехали все дальше; миновали город, проехали тихий пригород, где мы жили, дома

на окраине города остались позади.

В темный лес.

12

Он не говорил о работе месяцами, но это было не из-за того, что он не доверял мне

или кому бы то ни было еще. Он упоминал о работе, когда сердился, или просто хотел

произвести впечатление на Кэнди.

Я не смогла сдержать дрожь, когда услышала, как он усмехнулся с соседнего

сидения грузовика.

На одно мгновение ненависть перевесила страх, окутав черной дымкой так, что я

едва не задохнулась. Мне пришлось затолкнуть ее обратно, как можно глубже, а затем

сесть на нее сверху, чтобы не позволить ей выбраться.

Он не включил сигнал поворота, когда резко нажал на тормоз и неожиданно свернул

вправо к обочине, засыпанной гравием, от чего камни едва не полетели в стекло двери с

пассажирской стороны.

– Не сиди так, будто тебе лом в задницу вставили, – сказал он, а я поморщилась.

– Расслабься хоть немного, в ближайшие дни этого не произойдет.

– Да, сэр.

– Выходи из машины, – сказал он.

– Но... здесь? Я не вижу ни одного дома.

– Да. Мне нужно вернуться. Шевелись.

– Что я должна делать?

– Что угодно, что скажет тебе Зверь. Это не аэрокосмическое исследование.

Вероятно, он захочет, чтобы ты просто отсосала ему или раздвинула ноги.

Я ничего не ответила, когда открыла дверь и осторожно выскользнула из машины,

чтобы ни на минуту не выпустить сумку из рук. Грубый холст под моими пальцами

действовал почти как успокоительное.

То, что казалось сумерками в освещенном фонарем кампусе, откуда он забрал меня,

было настоящей темнотой здесь, среди деревьев. Она простирались надо мной, черно-

серая и зловещая, похожая на густой лес, в котором мог бы скрываться кто угодно.

Грузовик моего отца выехал на главную дорогу и исчез в ночи с громким ревом, и

единственным досупным мне источником света был мой сотовый телефон, с его помощью

я хоть немного могла разобрать, куда идти.

Из меня едва не вырвался крик, но я затолкала его обратно туда, где прятала свои

страхи, ненависть и гнев, которые никогда не могла продемонстрировать.

Мне ничего не оставалось, как двинуться вперед, так что я по очереди переставляла

ноги одну за другой.

Время от времени я поглядывала на часы в своем телефоне.

Десять минут.

Я была не уверена, насколько далеко ушла. Обычно у меня занимало, по крайней

мере, десять минут, чтобы пройти полмили, но, черт, я не могла определить, насколько

медленно двигалась в темноте, пока шла, спотыкаясь о корни деревьев.

Пятнадцать минут.

13

Двадцать.

Наконец, за углом показался какой-то проблеск.

Я увидела свет, который просачивался сквозь деревья, затем смогла различить

очертания дома.

Я замедлила шаг и задалась вопросом, как далеко смогла бы уйти, если бы просто

развернулась и медленно пошла обратно к дороге. Возможно, я бы нашла другой дом,

возможно, добралась бы домой автостопом или отправилась бы в другой город, и никогда

не вернулась бы к своему отцу.

Я уже знала, почему не стала бы этого делать.

Мои сестры.

Я бы никогда не увидела их снова, и это было бы не самым худшим из событий. То,

что отказалась делать я, приходилось бы делать моим сестрам. Это было правилом.

Если бы я отказалась закрывать рот и раздвигать ноги для того, на кого мой отец

хотел произвести впечатление, то он нашел бы кого-то, кому понравился бы ребенок,

каким и я была раньше, и отдал бы ему одну из моих сестер – других вариантов не было.

Я не ускорилась, но и не развернулась в другую сторону.

Под гнетом долга я ссутулилась, и у меня задрожали руки.

Мое первое впечатление о доме было, будто он весь светился желтым светом, но

недостаточно ярко, чтобы я могла хорошо его рассмотреть.

Рядом стоял автомобиль с блестящим капотом, вероятно, новый. По крайней мере,

достаточно новый. У него не было смелых классических линий и дребезжащих

неэлегантных частей, что были характерны моделям 80-х или 90-х годов.

На входной двери дома был только глазок. Ни адреса, ни венка, никакого

художественного оформления вообще. Просто совершенно белая входная дверь. Казалось,

кирпичный дом в стиле ранчо располагался прямо в центре большой поляны. Я видела

только лишь припаркованный перед ним автомобиль и несколько темных неясных

силуэтов, которые вблизи были, вероятно, намного больше.

Сейчас все, что я должна была сделать – это закончить свою долгую прогулку. И ее

завершение уже было в поле зрения.

Мне как никогда было трудно заставить свои ноги двигаться.

К тому времени, когда я оказалась в двух шагах от входной двери, у меня стучали

зубы и тряслись руки.

Единственное, что заставило меня протянуть руку и постучать, была мысль о моих

маленьких сестрах.

Никто, кроме меня, не позаботился бы о них.

В этом мире от меня зависело немногое, но, по крайней мере, позаботиться о сестрах

я могла.

14

Я постучала и сделала несколько шагов назад, к краю крыльца. Шагни я дальше —

свалилась бы со ступенек.

Никто не ответил.

Я переступила с одной ноги на другую, интересно, хватит у меня мужества, чтобы

постучать еще раз, или мне просто надо... уйти.

Куда? В кромешную темень позади меня? Преодолеть мили и мили, что находились

между мной и ближайшим городом? Чтобы вернуться к своему отцу, который изобьет

меня на непослушание?

Я осталась стоять на месте.

Дверь тихо открылась после моего пятого болезненного вдоха. На одно короткое

мгновение, я увидела силуэт огромного человека, который встал в дверях, загородив

собой свет и напугав меня до ужаса.

А потом, вдруг свет, яркий и четкий, ударил мне в глаза, и я подняла вверх руку,

чтобы прикрыть его, отшатнувшись назад в пустоту.

– Черт, – произнес глубокий голос, и огромный силуэт превратился в мужчину,

который потянулся ко мне, поймал за руку и затащил обратно на крыльцо.

Когда я снова крепко стояла на ногах, то вырвала руку из захвата, вздрогнула и

поморщилась.

– Спасибо, – сказала я через мгновение, поняв, что это была очень плохая идея —

обидеть этого человека, кем бы он ни был.

– Без проблем, – сказал он.

Когда глаза привыкли к свету, я смогла разглядеть мрачного мужчину с

угрожающими габаритами, который стоял перед открытой дверью.

Не таким я себе его представляла. Он был всего на несколько лет старше меня, с

густыми каштановыми волосами и полными губами.

Он был чертовой горой. Мужчина выглядел так, будто мог поднять грузовик.

Неудивительно, что он так легко меня поймал, вероятно, этот качок мог бы поднять меня

над головой одной рукой. С блестящими мышцами и щетиной, он мог бы показаться

потрясающе красивым, если бы не шрамы.

Ожоги, старые и зажившие, но до сих пор шокирующие, они легко светились в

серебристом полумраке и исчезали за линией роста волос.

Я старалась не пялиться, но поняла, что не могу оторвать от них взгляда.

Я посмотрела вверх и встретились с его штормовыми сине-зелеными глазами. Что-то

в них привлекло мое внимание и удерживало, заполняя мой мир.

Это были те глаза, в которые в любой другой день я могла бы влюбиться и не

захотела бы уезжать.

В другой жизни.

– Заходи, – наконец сказал он, развернулся и повел меня в дом.

15

Это было довольно обычное место. Вовсе не голые стены и заваленный мусором

пол, как я опасалась. Здесь был телевизор с плоским экраном, который стоял на старом

журнальном столике, а несколько проводов, подключенных к нему, подсказали мне, что

кто-то играл в видеоигры, сидя на старом диване.

Сброшенное покрывало, старое одеяло, картины на стене... это место не выглядело

опасным, как и любое из мест, куда отправлял меня отец.

Это место вообще не выглядело плохо. На самом деле, тут даже уютно. Не внушало

ужас, как обшитый пластиковыми панелями дом моего отца. Он и Кэнди любили

Макмэншн ( Прим. «Макмэншн» (англ. McMansion) – ироничное название домов, которые

строят для среднего класса, но с претензией на роскошь фамильного особняка), с

блестящими огнями и кирпичным фасадами, выполненными в стиле Лоры Эшли ( Прим.

Марка Лора Эшли работает в области дизайна одежды и интерьера). Глядя на такой

дом, вы бы никогда не подумали, что в нем жил метамфетаминщик.

Что, черт возьми, происходило?

– Табита? – спросил молодой человек.

Я кивнула, стараясь не смотреть на него. Не знаю, чего я избегала, тех шрамов или

тех пленительных глаз.

– Не знаю, кем еще ты могла бы быть, но... хорошо. Хорошо. Эй, – произнес он. —

Меня зовут Кори.

– Мне сказали спросить Зверя?

– Да, это мое прозвище. Я – Кори Питтмэн, но... все называют меня Зверь.

Я кивнула, уставившись на свои ноги. Я стояла рядом с бейсбольной битой, которая

была прислонена к стене возле двери. Старая краска облазила с древесины.

– Давай, я принесу тебе стакан воды, прежде чем мы начнем, – сказал он.

Я кивнула и подняла своими все еще трясущимися руками подол своей рубашки.

Когда он вернулся из кухни, я была голой, но по-прежнему смотрела себе под ноги.

– Эй, – возмутился он. – Какого хрена, Табита?

Я взглянула вверх и снова встретилась с его глазами, в которых было только

замешательство.

– Я думала, ты хотел... – начала я.

Глаза защипали слезы от унижения.

Это было точно так же, как когда отец настраивал меня на что-либо лишь для того,

чтобы потом обмануть.

Он сглотнул.

– Я думаю, нам нужно поговорить, – произнес он. – Не могла бы ты одеться?

Когда я была уже одета, то присоединилась к нему на диване, сев на край подушки,

которая была расположена как можно дальше от того места, где сидел он.

16

– Я спросил твоего отца, могу ли я нанять тебя, как помощницу, – сказал Кори. —

Приготовление еды, уборка, возможно, некоторая документация.

Я сглотнула, прежде чем смогла заговорить.

– Вероятно, он тебе не поверил, – сказала я. – Наверное, мысль, что ты... Он даже

подумать не может, что кто-то приглашает в свой дом девушку не для того, чтобы ее

трахнуть.

– И он послал тебя? – спросил он. – Кусок дерьма.

Я неистово хотела кивнуть, но боялась, что это какой-то трюк. Возможно, этот

мужчина мог рассказать об этом моему отцу, и тогда, что бы мой отец не сделал —

обернется бедой для меня.

– Я не знаю, – сказала я и пожала плечами, чтобы просто заполнить тишину.

– Я не слышал, как подъехала его машина.

– Да, он высадил меня прямо на дороге, – произнесла я. – Я дошла пешком.

– Черт, он прекрасно знал, что тебе придется пройти в темноте больше мили. Бл*дь.

Мне жаль, если бы я знал, то забрал бы тебя.

Я снова пожала плечами.

– Ладно, – сказал он. – Исправим. Мы можем начать все сначала?

– Конечно, – ответила я. Все, что захочешь. Все карты у него в руках; если он

скажет моему отцу, что я не сделала то, что он хотел, то мне придется проходить через все

это снова.

Мой жалкий запас храбрости потрачен не впустую.

– Эй, – произнес он. – Меня зовут Зверь.

Он протянул руку, и я робко ее пожала.

– Меня зовут Табита, – произнесла я.

– Не Табби? – спросил он.

Я покачала головой. Так называла меня мама.

– Мне нужно нанять кого-то, чтобы помочь с работой по дому и составить мне

компанию. Не шуры-муры. Двадцать долларов за ночь. Наличными.

Я кивнула.

– Ты заинтересована в таком предложении? Тебе придется готовить и убирать, но

на этом все, обещаю. Если кто-то, кто придет сюда, заставит тебя почувствовать себя

некомфортно, их здесь больше не будет.

Должно быть, он увидел на моем лице сомнение.

– Серьезно. Ты не должна заниматься сексом с кем-нибудь из них или позволять им

прикасаться к тебе. Если один из моих друзей что-нибудь учудит, то я надеру им задницу

за тебя.

17

Ага, точно.

Так все и будет.

Конечно.

Я имела в виду, что если он захочет кого-то поколотить, то, я уверена, что справится

с тем, кого выберет.

Я по-прежнему старалась на него не смотреть.

При ярком свете шрам выглядел еще хуже. Не гладкий, косой порез от ножа, а

пузырящийся старый ожег.

Он заметил мой взгляд и отвернулся.

У него почти получилось спрятать его, но я не могла прекратить смотреть на шрамы.

Я видела другой, который тянулся из-под воротника в сторону тыльной сторон шеи, еще

более страшный, чем на лице.

– Мне жаль, что тебе придется смотреть на меня, – хрипло произнес он. – Вот

почему мне было так трудно найти кого-то, кто бы приехал сюда. Я попробовал нанять

кого-нибудь из фирмы «Веселые горничные», а также во всех, что есть в городе. Никто из

них не захотел ездить так далеко или находиться со мной рядом.

Я не стала спрашивать, почему он не мог содержать это место в чистоте

самостоятельно, или не хотел просто покинуть дом, когда приезжали горничные.

– Твой отец не знает о деньгах, – сказал Зверь. – Он сказал, что я должен платить

напрямую ему. Я не скажу ему о твоем дополнительном заработке, хорошо? Если тебе

нужна помощь с открытием счета без его ведома, я удостоверюсь, что ты сможешь

попасть в банк, одна.

Я даже не знала, что ответить.

Деньги, о которых не будет знать мой отец, несколько раз в неделю побыть

подальше от этого дома, и никто не будет требовать секса?

Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Я не поверила ему ни на минуту.

Любой знакомый моего отца, с которым тот налаживал «дружеский контакт», для

меня был плохой новостью.

Мне было жаль, что это очередная западня... и я не могла придумать способ, как

признать это, чтобы не выглядеть конченой сукой. Я ждала подвоха, ловушку, удар,

который собьет меня с ног.

– Уже поздно, почему бы нам обоим не лечь спать? – спросил он. – У тебя завтра

есть занятия?

Я покачала головой.

– Отец сказал, что заберет меня в четверг утром, – сказала я.

18

Зверь кивнул. Он встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Я не приняла

помощь.

– Есть две спальни, которые ты можешь занять, – сказал он, пока вел меня из

гостиной в прихожую. – Проходи и выбирай, какую захочешь. Эта моя.

Спальня с открытой дверью, на которую он показал, была простой, но выглядела

достаточно хорошо. Двуспальная кровать со старым деревянным каркасом, плед и одеяло

съехали к груде грязных подушек, деревянный старый комод.

Она выглядела обжитой. Не слишком красивая, но достаточно хорошая. Там были

даже какие-то картинки на стенах.

Он показал мне две пустые спальни. В каждой были две односпальные кровати на

соответствующем деревянном остове, выкрашенные в белый цвет. В одной из гостевых

спален Зверя были белые простыни, накрытые розовым одеялом, спальня через холл была

идентичной, но все было желтым.

Я выбрала желтую комнату. Она была намного меньше, но за то находилась еще

дальше от спальни Зверя. Выбирать было особо не из чего, спальни были декорированы,

но в обеих стояли лишь комод и крошечный шкаф, поэтому кого будет волновать, если я

пожертвую лишними квадратами?

Ко всему прочему, я находилась здесь не по собственному желанию.

Зверь предложил мне поужинать, но я не могла согласиться. Я слишком устала и

боялась показаться прожорливой.

– Ладно, что ж, я уже поужинал, так что... – он замолчал. – Табита?

– Да?

– Ты сможешь дать показания против своего отца?

– Ни за что, – ответила я.

Это был его прокол. Отец уже проделывал этот трюк прежде. Тогда в дверь постучал

коп, он был в форме, со значком, и сказал, что слышал о том, будто здесь жестоко

обращались с маленькой девочкой. Я впустила его, села и вывернула себя наизнанку, пока

рыдала и рассказывала обо всех вещах, которые отец заставил меня сделать.

Он посмеялся надо мной, прежде чем прижал меня к дивану.

Мой отец говорил мне, что он знал почти всех в городе. Он ремонтировал их

сантехнику, строил дома, ходил на вечеринки и делал пожертвования в их

благотворительные организации. Он сказал, что если я кому-нибудь расскажу об этом, то

есть большой шанс, что я познакомлюсь с одним из его приятелей, и он позволит ему

сделать со мной все, что он захочет. Точно так же, как он позволил это копу.

В следующий раз мне показалось, что меня забрала социальная служба, откуда я

была отправлена в приемную семью, в которой прожила почти два месяца, прежде чем

рассказала им, что мой отец причинял мне боль. Тем же вечером мужчина отправил меня

обратно к отцу и посмеялся надо мной, когда сказал, что мне не удалось пройти

очередную проверку.

19

Глава 4

Мой беспокойный ночной сон проходил на комфортной двуспальной кровати. Но

каждый раз, когда я слышала какой-то подозрительный звук, то мгновенно просыпалась.

Я все ждала, когда Зверь зайдет ко мне и скажет, что он передумал. Что все, для чего я

была пригодна, – это секс, так что мне нужно было выйти вперед, раздеться и позволить

ему сделать со мной то, что он хотел.

Когда я перестала беспокоиться об этом, то задумалась о вопросе, который он мне

задал.

Смогла бы я дать показания против своего отца?

Ни за что.

Должно быть, это ловушка. Это всегда ловушка.

Даже если это не так, то все, черт возьми, было бессмысленно. Он наказал бы меня.

И наказал бы моих сестер. Возможно, он даже отыгрался бы на Кэнди. Обычно отец не

трогал ее, по крайней мере, я никогда не видела, чтобы папаша бил свою женщину, но я

знала, что он это делал. Так же, как и она не видела, как он бил меня, хотя это

происходило постоянно.

Под утро я, видимо, наконец-то заснула, потому что проснулась от щебетания птиц и

яркого света, который проникал сквозь маленькое окошко.

Встав с кровати, я надела чистую футболку. Я спала в своей одежде со вчерашнего

дня, слишком напуганная, чтобы переодеться во что-либо другое, но у меня была чистая

майка на дне рюкзака.

Я открыла дверь и прокралась в коридор, посетив ванную комнату, которую Зверь

показал мне накануне.

Она была достаточно чистой, но не безупречной. Я поморщилась, учуяв

застоявшийся запах мочи. Мне показалось, что ему действительно нужен был кто-то, кто

помог бы с уборкой.

Я тихонечко ступала босыми ногами, пока шла по коридору в сторону гостинной.

– О, отлично, Табита, ты проснулась, – прокричал Зверь. – Проходи на кухню.

Маленькая комнатка была яркой и просторной, со шкафчиками, окрашенными в

белый цвет, и маленьким столиком на двоих по центру.

У плиты, с перекинутым через плечо полотенцем, стоял огромный мужчина и

перемешивал яйца на сковородке.

При ярком утреннем свете он не выглядел лучше.

Но он не выглядел и хуже.

Шрамы все еще выглядели мертвенно бледными и воспаленными, но его широкие

плечи и яркие глаза по-прежнему привлекали мое внимание. Я чувствовала, что что-то во

мне хотело ответить ему, хотело растаять в его руках и рассказать обо всех своих

проблемах. Я чувствовала, будто была знакома с этим парнем давно.

20

– Надеюсь, что ты любишь яйца, – сказал он, выглядя при этом немного

застенчиво. – Я могу приготовить их в любом виде.

– Я сама могу приготовить, – сказала я.

– Да, но я уже здесь. Яичница подойдет?

– Конечно, – ответила я.

Почему он был таким милым, таким дружелюбным?

После нескольких минут, которые мы провели в тишине, он поставил передо мной

тарелку с горой яиц и тостов, но с одним единственным тостом перед собой. Масло и

джем уже стояли на столе.

Все это выглядело восхитительно. Яйца были приготовлены с грибами и ветчиной, а

тосты казались маслянистыми и поджаристыми.

Я едва смогла заставить себя откусить кусочек.

– Тебе не нравится? – спросил Зверь.

– Все хорошо, спасибо, – ответила я. – Просто по утрам я ем немного.

– Ага, ну в этом есть смысл, – сказал он. – Извини, если еда для тебя слишком

плотная, у меня еще есть хлопья и ягоды.

Я отрицательно покачала головой и взяла тост.

В тот день мы почти не разговаривали.

Я все еще была не уверена, почему находилась там. Зверь показал мне все, что

следовало убрать, и сказал составить список чистящих средств, которые мне будут

нужны.

Я отмыла ванную и кухню, а потом немного передохнула.

Я не знала, чем весь день занимался он, и нашла его на улице, занятого уборкой

листьев.

Я предложила свою помощь, но он ответил, что у него были только одни грабли, и

предложил мне поработать над своим домашним заданием.

Что ж... я так и сделала.

Зверь ничего не сказал о том, что каждую ночь я закрывала дверь на замок и

подпирала ее комодом. Конечно, этот предмет мебели не остановил бы того, кто захотел

бы войти, так как был слишком маленьким, но, по крайней мере, шум от него смог бы

предупредить меня о госте.

В четверг утром Зверь высадил меня около кампуса, так что я не была там так рано,

как если бы меня привез отец, и всучил мне сорок баксов.

Я была так смущена.

Я думала, что буду избитой и больной, едва державшейся на ногах, когда в четверг

окажусь у входа в класс, но вместо этого со мной все было... в порядке.

21

Не удивительно, что моя домашняя работа была выполнена, а у меня появилось

дополнительное время позаниматься, и я даже оказалась вовремя в кампусе, чтобы успеть

в учебный центр.

Когда я туда пришла, девушка, с которой мне довелось заниматься в прошлый раз,

закончила с кем-то разговаривать, махнула рукой в мою сторону и подбежала ко мне.

– Ты вернулась! – сказала Миранда. – Я так рада, боялась, что ты не придешь.

Желающих становится все больше, понимаешь? Мы стараемся помочь, но их так много, и

каждого надо подготовить всего за час или два.

– Да, – сказала я.

Безусловно, мне тоже была нужна помощь, и часа мне было явно недостаточно.

Наверное, я самая большая тупица, с которой она когда-либо занималась.

Миранда проверила всю мою работу, которую я выполнила вчера, и поморщилась

лишь несколько раз. Я подумала, что это был прогресс.

Разбирать свои записи построчно было мучительно и унизительно, но я должна была

признаться, что сразу смогла увидеть некоторые ошибки, прежде чем она указала мне на

них. Может быть, если бы кто-то позанимался со мной в школьные годы, я не училась бы

так плохо в колледже.

Девушка отправила меня и дальше изучать свои учебники, так что я забрала свои

книжки и направилась в комнату, где располагался учебный центр.

– Ты действительно добилась большого успеха, – сказала она, когда мы

собирались расходиться. – Я весьма впечатлена. Всего за два дня? Должно быть, ты

потратила весь вчерашний день, работая над этим.

– Хм, у меня было больше времени, чем обычно, – сказала я.

– Это доказывает, – сказала она, – что ты неплохо пишешь. Просто немного

многословно.

Ха. Многословно. Совершенно непонятно – это другое дело.

Первые выходные после того, как я познакомилась со Зверем, тянулись мучительно

медленно, как и большинство выходных, которые у меня были. Четыре дня без колледжа

или возможности поговорить с другим человеком, который не являлся бы моим отцом,

если не приходили Кэнди и девочки. Я ненавидела выходные.

Некоторые выходные не были слишком плохи, когда мне удавалось съездить в

продуктовый магазин, где я могла сказать кассиру, что мне нужен пакет для покупок —

лучше, чем ничего, хоть какое-то разнообразие моей монотонной жизни.

В остальное время были только уборка, уборка и снова уборка.

На самом деле, я не думала, что моего отца действительно заботило, был ли дом

чистым, он просто хотел, чтобы я была занята все время.

Итак, мне пришлось вычистить швы между плиткой в ванной комнате зубной

щеткой, перемыть все кухонные шкафчики изнутри с хлоркой... и оттереть пол так, что с

него можно было есть.

Единственным моим развлечением в эти выходные стало то, что в воскресенье отец

похвастался передо мной своим метамфетамином.

Он снова был розового цвета. И полностью отличался от того, что он покупал

раньше. У него наверняка был новый поставщик, но я не рискнула задавать вопросы, на

которые и так знала ответы.

Во вторник вечером, после занятий, мой папаша опять высадил меня на обочине

дороги, и еще до того, как его автомобиль исчез из поля зрения и перестал быть слышным

звук мотора, я уже шагала вниз по длинной дорожке, а потом услышала рев другого

двигателя, он завелся всего в двадцати футах от меня.

Я была так поражена, что все еще прижимала к груди свою сумку, когда Зверь

подъехал ко мне на седане, который я видела неделю назад.

Он открыл мне дверь, когда поравнялся со мной, и я села внутрь.

22

– Хочешь поехать со мной в магазин? – спросил он. – Если захочешь, чтобы я

завез тебя домой, то никаких проблем. У тебя, вероятно, был долгий день.

– Я хочу съездить с тобой в магазин, – сказала я.

Я не была на сто процентов уверена, почему Зверь хотел, чтобы я поехала с ним, но

он платил мне, и если бы я отказалась ему подчиняться, то отец непременно поколотил бы

меня, так что... какой у меня был выбор? По крайней мере, если мы действительно поедем

в продуктовый магазин, он не сможет трахнуть меня в общественном месте.

Зверь предложил мне выбрать радиостанцию и не стал возражать, когда я попросила

оставить кантри и песню Миранды Ламберт.

Он даже спросил меня о том, как прошли мои занятия, и я поняла, что ему было

действительно интересно... это было приятно.

Никто не спрашивал меня о том, как прошел мой день с тех пор, как умерла моя

мама. Я была удивлена, когда поняла, что с того момента прошло больше десяти лет.

Были дни, в которые я помнила маму так хорошо, что казалось, будто она только что

вышла из комнаты, и я могла позвать ее обратно в любую минуту, как только захотела бы.

– Я хотел бы пойти в колледж, – сказал он, услышав о моей дневной лекции по

психологии в 101-ом кабинете.

– Да? – спросила я.

Я понятия не имела, что ответить на подобное заявление. Извиниться за то, что у

меня была возможность ходить в колледж?

– Я имею в виду, что бросил бы ради учебы все занятия, если бы это того стоило,

но... – Зверь замолчал.

– У тебя не было выбора? – робко спросила я.

– Да.

– Не иметь возможность выбора – отстой, – произнесла я. Никто не знал, каким

образом я получила эту возможность учиться.

– Да, это действительно так.

Мы проехали в тишине еще несколько минут.

– Твой отец такой кусок идиота, что я удивлен, как он вообще тебя отпустил.

Я открыла рот, чтобы согласиться, засмеяться или заплакать от облегчения, что кто-

то разглядел в моем отце такого мудака... но снова закрыла его.

Если этот парень хоть что-то знал о моем отце, то точно был с ним заодно.

Я не верила никому из них.

– Он хочет, чтобы я помогала ему с бизнесом, – сказала я, покривив душой. – Он

сказал, что не может доверять большинству своих сотрудников, которые могут

подпортить его бизнес. Поэтому папа решил, что я должна уметь работать с документами,

и мое обучение поможет делу.

– Это то, чем ты хочешь заниматься? – спросил Зверь, когда мы свернули на ярко

освещенную парковку «Инглис».

Я пожала плечами.

– Это хорошая практика, – осторожно произнесла я. – Похоже на что-то, что

действительно поможет мне. Я очень благодарна, что он платит за мое обучение.

Когда мы зашли в магазин, Зверь вытащил из кармана список, и я схватила корзинку

и последовала за ним.

Он потянулся к банке с арахисовым маслом, но я выпалила:

– Не глупи!

Он убрал руку обратно и посмотрел на меня, изогнув одну бровь.

Я сглотнула.

Я действительно только что сказала парню, который выглядел так, будто мог

поднять тачку, не глупить?

– Тебе не нравится арахисовое масло? – спросил он.

23

– Эм, тот, что со скидкой продается под торговой маркой магазина – ничуть не

хуже, – сказала я. – Просто, знай это. Намного дешевле. Но вкус реально тот же.

– Ха, невероятно, – сказал он. – Тебе нравится с печеньем или со сливками?

– Я не... мой отец любит со сливками, так что мы покупаем его.

– Давай так, – сказал он. – Мне нравятся оба, и ты должна попробовать

арахисовое масло с печеньем и тот сливочный с прослойкой банана. Они вкусные.

Я неуверенно улыбнулась.

Если бы это был любой другой человек в любой другой день, то, возможно, я

получила бы удовольствие. Если быть честной с самой собой, то поход по магазинам со

Зверем напомнил мне прогулку со школьными друзьями, когда мне их еще было

позволено иметь. Было весело просто тусоваться вместе, даже дома.

Зверь заставлял меня чувствовать себя так, будто работа – вовсе не работа, а просто

еще один способ приятно провести время.