Текст книги "Зверь (ЛП)"

Автор книги: Лаура Белль Пэтэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

что я уроню телефон. Мне было необходимо сообщить ей как можно больше информации.

«Вызови скорую».

91

«Помощь скоро прибудет», – написала я Кори.

«Полиция сможет найти грузовик по моему GPS, пожалуйста, помоги», —

отправила я Кэнди.

Я глубоко вздохнула, когда отправила сообщения. По крайней мере, я уже сообщила

главное, так что могла продолжить писать Кэнди. Я собиралась рискнуть и написать более

длинное смс.

«Я заперта в ящике из-под инструментов, и он собирается продать меня Флоресу.

Все действительно плохо, и мне очень страшно».

Я остановилась и на мгновение задумалась.

«Если ты не найдешь меня, скажи девочкам, что я очень сильно их люблю. Обеих.

Они все для меня, и я так ими горжусь».

Задумалась еще на минутку.

«Спасибо тебе, что помогала мне видеться с ними. Мне жаль, что я не была

хорошей падчерицей. Теперь я собираюсь попробовать спрятать телефон".

Я тщательно проверила, чтобы на телефоне был установлен беззвучный режим и

работала геолокация, а затем выключила подсветку экрана.

Почти сразу я включила его снова, чтобы посмотреть, не ответила ли мне Кэнди.

Чтобы проверить время. И чтобы получить хоть мизерное количество света в этом

небольшом ящике. Я не была точно уверена, каким было мое оправдание, но, Боже, мне

хотелось, чтобы телефон все продолжал и продолжал освещать темное пространство.

Я заставила себя выключить экран, но моя решимость продержалась не долго.

Я знала, что от постоянного мелькания, батарея разрядится очень быстро, поэтому

мне пришлось взять себя в руки и справиться со своими страхами.

Пришло время выключить его насовсем.

Не было никакой причины надеяться, что Кэнди или Зверь смогут быстро ответить

мне. «Зверь мог быть...» – я не смогла закончить мысль. Кэнди казалась более

безопасной темой. Она или спала, или кормила девочек завтраком; так или иначе, я не

могла ожидать, что она сразу же заметит смс-ки.

Даже если мне не хотелось этого признавать, Кэнди не была одной из тех мамаш,

которые вечно болтали по телефону. После долгого дня, да, но не первым делом с утра

пораньше.

Она уделяла моим младшим сестрам внимание, которого они заслужили, много

времени. Как моя собственная мать.

Мысли о Кэнди и моей маме немного успокоили меня, и я смогла продержаться еще

целую минуту до того, как снова проверила свой телефон.

Я понимала, что должна была экономить заряд батарейки, но не была уверена, что

смогу заставить себя это делать.

Никаких новых сообщений не было.

92

Прошло всего три минуты с того момента, как я отправила смс.

Я сделала три глубоких вдоха. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

В конце третьего выдоха, я проверила свой телефон в последний раз – никаких

сообщений – и повернулась всем телом насколько смогла, так, чтобы засунуть свой

телефон в самый толстый, самый старый слой соломы, как можно дальше проталкивая его

туда кончиками пальцев.

Я досчитала до двенадцати, прежде чем попыталась развернуться и нащупать

мобильный, копошась в слоях соломы, до которых могла дотянуться.

Ничего.

Я не ожидала, что это заставит меня почувствовать себя лучше, но так и было. Если

до него не смогла добраться я, то возможно, что мой отец тоже не сможет его найти.

Без утешительного света и веса своего телефона в руках, я не могла перестать

думать о покрытом соломой днищу.

Я пришла к одному неутешительному выводу: мой папаша делал это и раньше.

Он был хуже, чем я о нем думала.

Солома была старой, отвратительной, пропахшей застарелыми мочой и потом.

Это не казалось совпадением, что в ящике из-под инструментов в его грузовике,

находилось потайное пространство, где можно было спрятать взрослую женщину. Он не

выглядел как-то иначе, чем наборы с инструментами, что я видела в десятках других

грузовиков, предназначенных для выполнения различных работ, но помнила, что те

мужчины доставали из ящиков инструменты, которые были аккуратно сложены на

многоуровневой подставке.

Почему последние несколько лет я не обращала внимания на то, что делал мой отец?

Когда была жива моя мама, я привыкла видеть его на подъездной дорожке,

вытаскивающего из грузовика очередной слой, как будто это какая-то русская матрешка.

Догадка поразила меня настолько сильно, что я едва не перестала дышать.

Я не заглядывала и не трогала нижние уровни ящика с инструментами с тех пор, как

умерла мама. Возможно, она не умерла или умерла вовсе не от рака.

Возможно, она стала первой женщиной, которую продал мой отец.

Я не понимала, почему была совершенно уверена, что у папаши вошло в привычку

продавать женщин, но знала, что это правда.

Он выглядел таким безразличным. У него был конкретный, четкий план и гребаный

секретный отсек.

Я не могла быть первой.

Я старалась сохранять спокойствие.

Считалочки не срабатывали.

93

Мысли о моих сестрах не срабатывали.

Мысли о том, что Зверь остался жив, не срабатывали.

Наконец, я закрыла глаза и попыталась уснуть, сосредоточившись на глубоких

вдохах, один за другим, не думая ни о чем конкретном.

Меня радовало то, что я сделала хоть что-то, чтобы сообщить людям, где

находилась.

Я не собиралась быть ослепленной и слабой, чтобы стать следующей жертвой этого

монстра, без какой-либо возможности на спасение. Я быстро все обдумала и приняла

решение.

Даже если я умру... даже если не смогу... я не хотела стать одной из тех девушек,

которых вы видите в новостях; кто сдался и спокойно принял свою судьбу.

«Честно говоря, – сказала я самой себе, – все, что я сделала, произошло благодаря

тому, что у меня в кармане был спрятан мобильный телефон. Если бы его не было, чтобы

я, черт возьми, делала?».

Я попыталась напомнить себе, что была ничем не лучше любой другой девушки,

которая могла оказаться заперта в этом ящике. Просто я оказалась чуть удачливее, но это

ненадолго. Ожесточенная гордость, что я ощутила сейчас, была лучше, чем отупляющий

ужас, который я испытывала до этого.

Когда оказалась заперта.

Мой отец облажался, не проверив меня на наличие телефона.

Возможно, он облажался в чем-то еще.

Грузовик уже некоторое время двигался с постоянной скоростью, что означало, что

мы выехали на шоссе. Не на многих дорогах в округе было безлюдно в девять или десять

утра в субботу.

Если я смогу привлечь внимание другого водителя, кто-то непременно позвонит в

полицию.

А это уже что-то.

Я заерзала на спине по грязной соломе и использовала локти и колени, чтобы

упереться в лоток с инструментами как можно сильнее.

Он двигался.

Двигался.

Было тяжело, но я чувствовала, что крышка приподнималась.

Меня охватила безудержная надежда.

У меня был шанс.

Лоток уперся в крышку и остановился. Я услышала лязг замка снаружи. Он ничего

не забыл. Он запер ящик.

94

Мои надежды оказались разбиты, разрушены, уничтожены.

Я почувствовала, как по горлу начал подниматься крик, и я не сделала ни единой

попытки, чтобы остановить его. Из меня вырывались мой страх и разочарование, пока я

пинала по стенке ящика босыми ногами снова и снова.

Я не знала, на что надеялась: сломать стенку ящика или просто создать достаточно

шума, чтобы меня выпустили.

От резкого торможения я всем весом ударилась о твердый металл.

Я перестала брыкаться, и снова раздался тихий рев двигателя, который начал

набирать скорость.

Я пнула крышку снова и приготовилась к расплате.

Грузовик дернулся вперед, да так, что я подлетела в воздух, оторвавшись от соломы,

после чего врезалась головой в размещенный надо мной ящик с инструментами.

Когда все заныло, и я, ошеломленная, легла на спину, тогда до меня дошло его

сообщение.

Если бы я продолжила колотить по ящику, отец бы наказал меня. Быстро и

болезненно. Я не был уверена, что меня нельзя убить, если ударять о металл и толстый

пластик достаточное количество раз.

В голову закралась шальная мысль, что если меня слышал отец, то я смогла бы

подать сигнал о помощи кому-то другому, когда папаша остановится, чтобы заправиться

или купить что-нибудь.

Здравый смысл взял верх.

У грузовика моего отца был необычно огромный бензобак, и он дотошно относился

к тому, чтобы тот был постоянно полным, заезжая на заправку по три раза в неделю.

На таком запасе топлива папаша мог проехать без остановок два штата.

Если бы я подала кому-то сигнал о помощи, то, вероятнее всего, он оказался бы у

Флореса или его парней, и тогда они поняли бы, что я все еще сопротивлялась. Они не

дали бы мне ни единого шанса на то, чтобы освободиться.

Только еще один повод убедиться, что мой отец совершал это и раньше.

Я глубоко вдохнула.

Прямо сейчас я ничего не могла поделать.

Я знала, что самая умная вещь, которую мне стоило сделать, – это немного

отдохнуть, даже заставить себя поспать, но прекрасно понимала, что не смогу. Прятаться

в шкафу было одно, но быть запертой в небольшой металлической коробке? Она была

настолько сильно похожа на гроб, что вызвала во мне примитивное желание выжить.

И все же, вместо этого я решила подумать о Звере.

Независимо от ситуации, он должен был быть в порядке.

Думать по-другому было слишком страшно, слишком пугающе.

95

Я вспомнила о встрече с огромным силуэтом в дверях глубокой ночью. Впервые,

когда я увидела его, я так испугалась. Мне казалось, что он причинит мне боль,

изнасилует, а затем убьет меня.

Потребовались месяцы, чтобы мои нервы прекратили сходить с ума, когда я

оказывалась рядом с ним.

Если задуматься, я даже не уверена, когда все изменилось.

В один прекрасный день я просто перестала бояться.

А немного погодя начала ему доверять.

Раньше я никогда не доверяла подобным людям, поэтому мне было так мучительно

сложно признать это. Я чувствовала себя такой глупой, когда, наконец, сложила всю

картину воедино. Со Зверем мне было хорошо, потому что я чувствовала себя в

безопасности.

Он заставлял меня смеяться.

Не многие люди когда-либо делали это – заставляли меня смеяться вслух без

страха, не закрывая рот и не оглядываясь по сторонам.

Я доверила ему свою безопасность.

Я не должна была этого делать.

Я оказалась заперта в металлическом ящике.

Потому что сделала это.

Какой-то части меня все еще казалось, что он запрыгнет на крышу грузовика и

начнет бить себя кулаками в грудь словно горилла.

Именно так должны были вести себя герои, верно?

Несмотря на все происходящее, этот образ заставил меня улыбнуться.

«Я в порядке, Зверь. Я буду ждать тебя. Просто не сдавайся», – подумала я.

Я буду ждать.

Глава 17

Оставшаяся часть поездки уложилась в десять минут. Или заняла часы.

Время в ящике потеряло значение.

Я не знала, смогла ли уснуть. Мне определенно не было спокойно. Я сделала

несколько глубоких вздохов и попыталась остановить приступ паники, прежде чем

поняла, что что-то изменилось.

Грузовик замедлился.

96

Какое-то время меня кидало из стороны в сторону, пока машина поворачивала.

Несколько раз грузовик останавливался.

Каждый раз, когда я набиралась смелости, чтобы зашуметь, грузовик начинал

реветь, и меня опять подбрасывало так, что я со стуком ударялась об пол.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – мысленно хныкала я.

А потом все повторялось.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Я не была уверена, о чем молила: отца, чтобы он остановился; Зверя, чтобы спас

меня; Кэнди, чтобы позвонила в полицию, или Бога, чтобы просто даровал мне быструю

смерть.

Грузовик остановился.

Отец вышел из машины и хлопнул дверью.

Я слышала голоса, которые разговаривали с ним, но не могла разобрать слова. Они

звучали слишком тихо.

Один звучный удар... кто-то залез в грузовик?

Теперь, когда грузовик стоял на месте, я поняла, что хотела бы кататься вечно. По

крайней мере, я была одна в своем ящике. Никто не мог причинить мне боль в моей

коробке.

Я надеялась, что они еще не готовы меня вытащить.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – взмолилась я.

Если я продолжу находиться внутри ящика, то меня никто не тронет.

Я знала, что они сделают со мной, когда достанут из нее.

Отец годами рассказывал мне об этом, но я считала, что он просто пугал меня. Я не

верила ему. Теперь же я оценила степень реальности его угроз.

Он рассказывал, что, как только я приеду, сутенер обольет меня холодной водой из

шланга и оставит лежать холодной, голой и одинокой. А потом меня привяжут к кровати и

отправят ко мне первого клиента. За меня заплатят больше, потому что я буду новенькой.

И их не будет волновать, если я начну кричать.

После того, как меня несколько раз изнасилуют, и они решат, что мой дух

достаточно сломлен, я буду развязана и перемещена туда, где меня будут поджидать

десять или пятнадцать парней, которые трахнут меня одновременно.

Отец рассказывал, что почти никто из девочек после этого не оказывал

сопротивление, хотя было еще два варианта дальнейшего развития событий.

В первом случае меня начнут обкалывать дешевым метом, и мне будет все равно,

трахают меня, жива я или уже сдохла, все, что угодно, лишь бы получить очередную

дозу... Во втором – они запрут меня в темной комнате на несколько недель, где не будет

ничего, кроме ведра, чтобы писать, а также небольшого количества еды и воды.

97

Недостаточно, чтобы поддерживать во мне жизнь, но достаточно, чтобы не позволить мне

умереть с голоду.

После чего меня вытащат из комнаты, возможно, с завязанными глазами, изобьют

или снова пустят по кругу.

Отец говорил, что помогал своим друзьям ломать женщин таким образом, но я

думала, что он просто пытался меня запугать.

Это срабатывало, даже когда я ему не верила.

Пока я лежала в ящике и вспоминала каждое сказанное им слово, мои зубы стучали

от ужаса.

Воцарилась тишина.

И тут, откуда ни возьмись... послышались крики. И выстрелы.

Кто стрелял? Если борта грузовика была открыты, то пуля могла попасть в ящик.

Металл был толстым, но не пуленепробиваемым.

Неужели мне было суждено умереть именно так?

Вопли и крик становились все громче и громче. Я не могла разобрать, что за шум

раздавался вокруг. Мир будто сошел с ума, превратившись в сплошной рев, который

заполнил все пространство.

Он отдавался едва ли не эхом вокруг ящика.

Шум смешался с моим криком, который заглушала изолента, которой был заклеен

мой рот.

Я начала пинать ящик, снова и снова. Я не понимала, пыталась ли я заглушить шум

стрельбы или хотела быть услышанной.

Все, что я знала, – я не хотела умирать.

Я хотела увидеть Кори.

Мне казалось, что если я окажусь в его объятиях, то все будет хорошо.

Даже более того, я хотел увидеть своих сестер. Я хотела обнять Кристал и

почувствовать, как Карла будет сидеть у меня на коленях, пока мы будем читать сказки. Я

хотела быть назидательным примером, пока они растут, и хотела быть их сестрой. Я

хотела видеть, как они ходят в школу, выходят замуж, рожают детей.

Я хотела увидеть, как они расцветут без моего отца.

Я должна была оставаться сильной ради них.

Мне придется пережить это.

Если я умру, у них останется лишь несколько воспоминаний о том, как мы пекли

торт. Так же, как и у меня о моей матери.

Этого было недостаточно.

Я не позволю себе умереть.

98

«Дыши глубоко, дыши глубоко».

Наконец, я успокоилась достаточно, чтобы понять, что шум прекратил звучать

одним потоком. Я могла расслышать отдельных людей, даже если не понимала, что и

кому они кричали.

Выстрелов больше не было.

Я не знала, хорошо это или плохо.

Может быть, перестрелка была между двумя бандами, ни к одной из которых не

относился мой отец. В лучшем случае, даже если Кэнди получила мои сообщения и не

испугалась или не слишком пренебрежительно отнеслась к тому, чтобы вызвать полицию,

меня арестуют в другом штате, и никто и никогда не сможет найти меня.

По крайней мере, я все еще была в своем ящике со своим телефоном.

Я не знала, надолго ли еще хватит заряда батареи, но это было хоть что-то.

Возможно.

Дерьмо.

Я услышала лязг открывающегося замка.

Крышка ящика открылась.

А потом кто-то поднял лоток для инструмента.

Глава 18

Я закрыла глаза, потому что не желала видеть, кто это был, не хотела иметь дело с

реальностью, в которую прекратилась моя жизнь. Я боялась, что чтобы не случилось

дальше, моя жизнь обречена.

– Табита? – раздался спокойный женский голос.

Я не ответила.

Я прижалась к стенке ящика, свернувшись в клубок, пока из глаз текли слезы.

Во многих бандах были женщины, если они занимались женской проституцией. То,

что со мной разговаривала женщина, а не Флорес, еще ничего не значило.

Я не могла позволить себе надеяться.

– Табита Лоу? – спросила женщина. – Ты в порядке. Я вытащу тебя отсюда,

окей? Я – заместитель шерифа Рэйлин Мерфи. Ты не могла бы взглянуть на меня,

пожалуйста?

Это по-прежнему могло быть ловушкой, какой-то извращенной игрой с разумом, но

я задержала дыхание и открыла глаза.

И поморщилась от полуденного солнечного света.

99

После нескольких часов, проведенных в ящике, куда проникали только крошечные

лучи света, сейчас его казалось слишком много.

Глаза болели и были наполнены слезами, но взглянув вверх, я увидела

склонившуюся надо мной женщину. Ее короткие каштановые волосы обрамляли приятное

лицо в форме сердечка. На нем почти не было макияжа, и я заметила коричневую форму и

накрахмаленный воротничок, когда зрение прояснилось.

– Хочешь увидеть мой значок? – спросила она.

Я кивнула.

Она показала большой блестящий значок как у шерифа, который я смогла

рассмотреть.

Он выглядел настоящим, а не пластиковой игрушкой.

– Ладно, Табита, ты в порядке, – повторяла она тем же успокаивающим тоном. —

Выглядишь так, будто тебе на самом деле очень неудобно. Ты все еще связана, и мы

хотим вытащить тебя оттуда, но не желаем прикасаться к тебе, пока ты не скажешь нам,

что согласна. Окей?

Я кивнула.

– Мы можем сначала вытащить тебя из ящика или оторвать от губ ленту. Один

кивок, чтобы вылезти из ящика, два, чтобы освободить рот.

Я кивнула дважды.

– Ладно, я займусь этим.

Она крикнула кому-то через плечо, чтобы ей передали детское масло. Женщина не

переставала смотреть на меня, но я видела, как она передернула плечами, когда кто-то

сунул его ей в руку.

В то время, пока она ждала его, то объясняла мне:

– Я боюсь, что если просто потяну за ленту, то тебе будет действительно очень

больно. Я не хочу травмировать твои губы, окей?

Я решительно кивнула. Движение напрягло мышцы спины, и тогда я осознала,

каким затекшим и несчастным ощущалось мое тело.

Мне на самом деле будет очень, очень больно, когда освободят мои связанные

конечности.

Я была рада, что первым делом выбрала избавиться от ленты.

– Масло поможет. Я налью его на ленту, и это будет ощущаться действительно

странно, но поможет мне более мягко отклеить скотч. С этим порядок?

Не стала кивать или качать головой. Я не была уверена, что все в порядке.

– Пожалуйста, Табита, кивни один раз, если выбираешь масло, и два раза, если

хочешь просто сдернуть ленту.

Я медленно кивнула два раза.

100

Очень медленно, она поддела край ленты и начала отдирать ее с моей кожи. Это

оказалось больно, поэтому я захныкала. Женщина остановилась, чтобы проверить могла

ли она продолжать, и я кивнула.

Чем раньше с моего рта снимут ленту, тем быстрее я смогу спросить о Звере.

Когда она добралась до моих губ, я покачала головой.

– Хочешь попробовать способ с маслом? – спросила она.

Я кивнула.

Женщина очень аккуратно полила детским маслом мой рот и размазала его по всей

ленте. Она была права, это ощущалось действительно странно.

Я попыталась не паниковать, когда масло потекло в сторону моего носа.

Эта женщина не могла позволить мне задохнуться от масла, пока я была не в

состоянии дышать через рот. Она потратила на мое спасение слишком много усилий.

Рэйлин не стала бы заморачиваться тем, чтобы добыть форму шерифа, если просто хотела

жестоко меня убить.

Мне пришлось сделать глубокий вдох и довериться ей.

Наконец она смогла отклеить большую часть черной ленты с моих губ, оставив

половину лица болезненной и мокрой.

– Постарайся не говорить, милая, – сказала она, когда полностью отлепила скотч.

Я проигнорировала ее.

– Зверь, – прохрипела я. – Кори.

– Он в порядке, – сказала она. – У него все хорошо. Мне жаль, я должна была

сказать сразу. Мистер Питтмэн в больнице. Парень потерял много крови, так что все еще

слегка дезориентирован, но я слышала, как врачи говорили, что он будет в порядке.

Часть меня чувствовала себя оскорбленной от того, что женщина говорила со мной

как с пятилеткой.

Остальная часть меня была рада.

Мне было достаточно трудно сосредоточиться на том, что она говорила, но я не

хотела ничего упустить.

– Кэнди? – попыталась спросить я, но звук моего голоса растворился в кашле.

– Секундочку, милая, – сказала Рэйлин, снова оглянувшись через плечо. —

Офицер Коулмэн. Мне нужна бутылка воды и солома.

Женщина повернулась ко мне.

– Ты хочешь, чтобы я начала смазывать маслом ленты на руках?

Я кивнула.

101

Рэйлин возилась со мной несколько минут, помогая попить воды и избавиться от

лент, которые обвили мои руки. Они были затянуты слишком туго, и когда к конечностям

вернулась чувствительность, я едва не задохнулась от боли, после чего расплакалась.

Заместитель шерифа Мерфи продолжала сочувственно лепетать все это время, чтобы

отвлечь меня.

– Я думала, вы сразу вытащите меня из ящика, – сказала я, когда почувствовала

себя более комфортно. К счастью, ноги болели не так сильно, как руки и плечи.

– Мы обучены обращаться с жертвами похищения, – сказала она. – Не то, что мы

видели их много, но это входит в обязанности департамента полиции, ты же в курсе

этого?

Я кивнула, благодарная ей за то, что она поддерживала беседу.

– Мы знаем, что, если резко вытащить кого-то, кто даже немного травмирован, в

толпу полицейских и сигнальных огней, а так же телевизионщиков, то справиться с

ситуацией может быть еще сложнее.

Я кивнула.

– Так что мы ждем, когда жертва будет готова, если такое возможно. Иногда это

небезопасно, или человек пострадал слишком сильно, но у тебя нет никаких других

телесных повреждений, а когда я предложила покинуть ящик, ты выглядела совершенно

испуганной. Я отогнала других парней. Я имею в виду, ребята со скорой помощи немного

настойчивы в желании позаботиться о тебе, поэтому мы не можем ждать вечно, но мы

знаем, что сейчас потраченные полчаса чуть позже окупятся.

– Ага, – прохрипела я.

Подумав о том, какой напуганной я себя ощущала, когда открывали крышку ящика,

мне действительно хотелось поблагодарить Рэйлин, что она оставила выбор за мной.

– Как вы меня нашли? – спросила я.

– Твоя мачеха посадила своих детей в машину и приехала в ближайший

полицейский участок прямо в пижаме. Она сказала, что побоялась, что люди из 911 не

станут ее слушать, и захотела сразу показать кому-нибудь сообщения. Она не знала, где

жил Зверь, и не знала его настоящего имени, но была уверена, что с тобой что-то

случилось. К счастью, кто-то из офицеров понял, что Зверь был тем парнем, с которым

работали его коллеги, и позвонил им. А те уже в свою очередь вызвали «Скорую

помощь».

Я кивнула и, несмотря на пережитое, улыбнулась.

Кэнди выбежала из дома в пижаме, чтобы помочь мне.

Слезы защипали глаза, но не от боли. Я была так тронута и благодарна. Я никогда не

видела Кэнди такой – спускающейся к завтраку без красивого наряда и наложенного на

лицо макияжа.

– Миссис Лоу хотела поехать с нами и убедиться, что ты будешь в порядке, но

парни из местной полиции убедили ее, что ей необходимо остаться с дочерьми. Они все

беспокоятся о тебе.

102

– Я тоже беспокоюсь о них, – с улыбкой произнесла я.

– Как только они поняли, что Джонни Лоу вывез тебя из штата, то попросили кое-

кого сесть и позвонить в каждый ближайший полицейский участок, чтобы убедиться в

решении вопросов юрисдикции. Мы знали, что в нашем городе обосновался отморозок по

имени Флорес, поэтому отправили несколько автомобилей, чтобы проверить его.

– Вы отслеживали мой телефон? – спросила я.

Она улыбнулась.

– Отслеживали, и это была отличная идея, – сказала она, – но ваша местная

полиция также знала несколько мест, где мог находиться Флорес. Отслеживание чьего-то

телефона занимает время, и мы должны быстро заставить телефонные компании

сотрудничать, а это чертовски раздражительная процедура, намного проще послать

несколько человек рискнуть своими задницами.

Я поморщилась.

– Мне жаль, – пробормотала я. – Я не знала.

Ее взгляд тут же наполнился беспокойством.

– Ох, дорогая, нет, я пошутила на счет бюрократии. Ты сделала все правильно,

окей? Мы все тобой гордимся.

– Где мой отец? – спросила я после очередного глотка воды. – Вы задержали его?

Она заколебалась.

– Он направил на офицера пистолет, и его подстрелили, – рассказала она. – Он

остался жив и матерился в машине «Скорой помощи». Ему прострелили руку, так что,

думаю, с ним все будет в порядке.

– Жаль, – проворчала я.

На мгновение на лице Рэйлин появилась усмешка, а потом она попыталась подавить

ее, придав себе серьезный вид.

– Говоря о «Скорой помощи», мы действительно, действительно хотим, чтобы ты

поехала в больницу, ладно? Мы оттягивали этот момент столько, сколько могли, но

медицинские работники становятся нетерпеливыми.

– Ладно, – сказала я.

– Тебе помочь подняться?

Я кивнула.

– Ох, подождите, – сказала я. – Мой телефон. Мой телефон. Он должен быть где-

то здесь. Некоторое время назад я сделала запись на диктофон. Не знаю, сработало ли это.

– Черт возьми, девочка, ты изо всех сил пыталась, чтобы кто-нибудь засадил этого

ублюдка, не так ли? – спросила она. – Отличная идея. Даже если это не сработало, мы

можем сказать ему, что у нас есть запись, и это напугает его до усрачки. Согласна?

Я согласилась.

103

Я больше не боялась своего отца.

Он мог бы похитить меня снова, но не сможет заставить меня повиноваться ему, не

сможет заставить меня жить в страхе.

Я думала, что смогу встать самостоятельно, но ошиблась. Мои ноги совсем меня не

держали, а руки были слишком затекшими, чтобы попробовать на них опереться.

В конце концов, ко мне подошел сам шериф и поднял меня на руки, вытащив из

грузовика, чтобы отнести к машине «Скорой помощи». Он был здоровым и сильным,

самым крупным из присутствующих здесь мужчин, хотя в его бороде уже было немного

седины.

Я подумала, что мне стоило бы испугаться, но он был слишком занят тем, что шутил

и поддразнивал меня, будто бы был слишком стар, чтобы носить меня на руках как свою

внучку после просмотра мультфильма о принцессе.

– Мои сестры любят мультфильмы о принцессе, – произнесла я и закатила глаза.

Он сочувственно кивнул.

– Это как болезнь, не так ли? В один день все нормально, а потом бах! Принцессы и

блестки повсюду.

– Однажды, я пришел на работу с блестками на шляпе и даже не подозревал об

этом, – сказал один из полицейских, который шел рядом с нами.

Они все еще непринужденно смеялись и шутили, когда усадили меня на каталку.

Когда за меня взялись сотрудники «Скорой помощи», то было решено не проводить

полный осмотр, и я смогла оставить на себе свою одежду, но они предупредили меня, что,

вероятнее всего, в больнице мне придется это сделать.

Они задавали мне кучу вопросов о том, что случилось, но каждый раз, когда я

расстраивалась, позволяли передохнуть пару минут, и снова шутили друг над другом.

Заместитель шерифа Мерфи оставалась со мной все это время.

В конце концов, она поехала со мной в больницу.

Меня тыкали и осматривали до тех пор, пока я не попросила отвезти меня увидеться

со Зверем.

По-видимому, для этого потребовалось согласие обеих больниц и трех разных

департаментов полиции, чтобы решить, возможно ли это, но они наконец-то согласились с

тем, что заместитель Мерфи могла отвезти меня в мой родной город.

Дорога от Южной Каролины до цента Северной Каролины должна была занять

примерно три часа.

– Это хорошо, что он пересек государственную границу штата, – радостно сказала

офицер Мерфи. – Обвинения будут намного серьезнее, и мы сможем натравить на него

ФБР.

Я думала, что это будет довольно скучная и неловкая поездка, но женщина

позволила мне называть ее Рэйлин, и мы говорили о трех ее детях, Карле и Кристал.

104

Наконец, когда я начала зевать, она включила радио, транслировали тихую гнусавую

песню.

– Почему бы тебе не устроиться поудобнее и не подремать? – спросила она.

Я кивнула, уже почти провалившись в сон.

Моя паника, наконец, стихла, и я заснула.

Глава 19

Когда мы с Рэйлин вошли в больницу, я растерялась, не зная, куда идти дальше. К

счастью, она направилась к информационной стойке и, заговорив вполголоса, показала

медсестре свой значок.

– Идем, – сказала Мерфи и махнула в сторону. – Он в палате интенсивной

терапии.

Ему нужна операция?

Пожилой женщине, чтобы не отставать, пришлось почти бежать за нами, когда я

двинулась в сторону лифтов.

Мне пришлось подстроиться под ее темп, чтобы она помогла мне найти нужную

палату, ведь промышленные светильники и коридоры без окон сливались у меня перед

глазами.

Когда мы услышали крики, то обе быстро побежали.

Завернув за угол, я, наконец, увидела Кори.

– Где Табита? – кричал он, произнося слова так неразборчиво, что я едва смогла

разобрать собственное имя. Нужно найти палату. Нужно найти ее.

Он держался за больничную койку, пока стоял, покачиваясь, одетый в больничную

накидку, которая обтягивала его широкие плечи.

Кори обернулся, и я увидела, что она не сходилась у него на спине. Спина и задница

Зверя оказались продемонстрированы всей комнате.

Медсестра попыталась задернуть шторку около его кровати, чтобы дать ему

немного уединения, но он услышал это и резко развернулся, едва не упав, чтобы

отдернуть ее обратно.

– Никаких занавесок, – не членораздельно произнес он.

Я медленно пошла к нему.

Когда я приблизилась, то увидела, что он был обмотан капельницей, которая вот-вот

могла быть вырвана от очередного дикого взмаха рукой. Я испугалась, что если ему

удастся это сделать, то бедную медсестру забрызгает кровью, пока она будет продолжать

попытки уложить мужчину на кровать.

– Кори Питтмэн, – закричала я.

105

Он замер.

– Верни свою задницу в постель и прекрати трясти ей в воздухе, – сказала я. —

Твоя накидка меньше тебя на пять размеров, и ты практически голый скачешь перед

целым миром.

– Оу, хорошо, – произнес он. – Табита.

К счастью, санитар поблизости был готов и протянул руку, чтобы поймать Кори,

когда тот начал падать, затем уложил этого здоровяка на больничную койку.

Я быстро перешла на другую сторону и встала около его головы, протянув руку,

чтобы погладить Зверя по волосам.

– Я волновался, – проворчал он.

– Я знаю, – сказала я. – Теперь перестань глупить и позволь им сделать свою

работу, ладно?

Он кивнул.

– Обещаю, – произнес Кори.

А потом снова распахнул глаза.

– Табита? – позвал мужчина. – Ты в порядке? Тебе не больно?

– Я в полном порядке, – успокоила его я. – Засыпай. А я посижу тут, окей? У них