Текст книги "Ревенант (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 10
Ревенант вновь стоял на вершине горы Мегиддо, чувство дежа вю поглощало разум, и не потому, что лишь днём ранее он пытался призвать Метатрона. Именно здесь он взывал к своему брату в тот первый раз, но все пошло не так. Ривер не знал о Ревенанте, не знал всей правды, и полностью сошёл с ума.
Обиженный, отвергнутый, и выросший во лжи, которой его кормили всю жизнь, Ревенант запрыгнул в тот сумасшедший поезд, и оба они создали столько бед в этом измерении, что воспоминания о них пришлось стереть.
Хорошие были времена, мужик. Хорошие. Блядь. Времена.
– Эй, Архангелы, – прокричал он. – Метатрон, тащи сюда свой святой зад.
Как и вчера, ничего не произошло. Проклятые ублюдки. Он был чертовски расстроен, разум гудел от очередного призыва Сатаны, а яйца болели от неутолённого желания к Блэсфим. Что-нибудь взорвётся, и Ревенант сомневался, что это будет его член.
– Метатрон! – заорал он в небеса. Земля вокруг сотряслась, из ниоткуда появилось тёмное облако и закрыло солнце, погружая землю в темноту. – Последний шанс. Тащи сюда свой святой зад или многие ангелы будут украшать стену нимб Сатаны.
Он не знал, почему давал архангелам последний шанс ответить о том, кто они и что должен делать со своей жизнью, особенно после того, как Ривер сказал, что Ревенант осквернит Небеса своим присутствием. Может на него подействовало великодушие Блэсфим? А может он задолжал матери уважением к очередной попытке?
Независимо от причин, он все так же стоял на отвратном холме, и его так же игнорировали, как и прежде. На этом всё. Сатана победил. Пора принести ангела на блюдечке.
Раскрыв крылья, он направился в мнимую тьму. Без сомнений, люди, живущие поблизости, напуганы до чёртиков, молятся богам, уверенные, что грядёт новый апокалипсис.
Внезапно раздался громкий свист, после которого последовала яркая вспышка света и через секунду там стоял архангел Рафаэль, его тело светилось мягким, золотистым светом, как том дрянном рождественском фильме.
Даже его светлые волосы выглядели, словно отполированное золото. Ангелы могли скрывать свечение в мире людей, значит, Рафаэль намеренно вёл себя идиотом.
Так-так. Прямо в ту секунду, как Ревенант решил завязать с Небесами, они это поняли. Поздно ли или мало, ещё увидим.
– В чем дело? – спросил Рафаэль скучающим тоном.
– Ты не Метатрон
– Какой ты наблюдательный
– Пошёл ты, – отрезал Рев. – Я хочу видеть Метатрона.
– Он на встрече. Так что тебе достался я.
Все архангелы членососы, а вот Рафаэль члентастический членосос.
– На встрече? – проскрежетал Ревенант. – Ничто не привлекает чьё-либо внимание, когда идёт встреча.
Рафаэль округлил глаза.
– Нет…
Слишком поздно. Ревенант перенёсся в цитадель архангелов. Несколько ангелов ходили по залам, но они едва бросили на него взгляд. Да и зачем им делать большее? Они и не представляли кто перед ними, и сама мысль, что ангел из ада может раз, и оказаться, в самой важной структуре вселенной просто смехотворна.
Он осмотрелся, не тратя время на вычисление места прохождения встречи. Ривер должен был почувствовать присутствия Рева на Небесах, и, вероятно, через несколько секунд покажется тут.
Рев быстро двинулся по коридору мимо комнат, судя по табличкам на двери которых, их резервировали для групп. Он прошёл мимо «Палаты Вечности», «Комнаты Бытия» и «Зала Беспорядка», направляясь прямиком в «Аудиторию Вавилона».
Бинго.
За гигантским мраморным столом сидела группа из десяти архангелов, и за ними наблюдала лишь пустая аудитория, напоминающая театр.
– Так, так, – произнёс Ревенант, идя к ним. – Похоже, я опоздал на вечеринку.
Несколько ангелов покосились на него, явно возмутившись, что их кто-то прервал. Но четверо – Габриэль, Михаил, Уриэль и Ханниэль – точно знали, кто их прервал, и встали так быстро, что их стулья опрокинулись.
– Ревенант, – выдохнул Уриэль. Внезапно, остальные тоже встали, и вытащили оружие.
Спустя мгновение в центре зала оказался Рафаэль, на лице которого была ярость.
– Ты не принадлежишь этому месту, – прорычал он, и, да, в этом-то и проблема.
Он не принадлежал тому месту, которому должен был принадлежать.
– А ты мне соврал, – заметил Ревенант. – Метатрона здесь нет.
– Не на этой встрече, идиот, – ответил Рафаэль.
Ревенант нахмурился.
– Как разочаровывающе. – Он опустился на один из стульев аудитории. – Ну, раз я здесь, давайте пообщаемся.
Ревенант ощутил покалывание на затылке, означающее появление его близнеца.
– Ривер, – отрезал Рафаэль. – Ты вовремя. Убери отсюда этот кусок дерьма.
Ревенант рассмеялся.
– В комнате полно вонючих засранцев, откуда ему знать о ком ты говоришь?
Казалось, что одиннадцать архангелов готовы были взорваться.
«Вперёд, парни, окрасьте эти стены. Кровью, внутренностями и мозгами оживите сей скучный декор».
Рафаэль завопил:
– Убери! Его! Отсюда!
– Да, Ривер, – добавил Рев, – забери меня, прежде чем моя порочность осквернит это место.
Ривер, при всей его силе и могуществе, не двинулся, а просто сложил руки на груди и уставился на Ревенанта.
– Зачем пришёл?
– Ну, я ангел, как и ты. – Он посмотрел на орду архангелов, каждый из которых призвал силу, готовую взорвать Ревенанта. Но он сильнее каждого, за исключением Ривера, и задумывался, как он выстоит против их совместной силы. – Как все вы.
– Ты не как мы, – выдал один из незнакомых ангелов.
Рев закинул ноги на спинку впереди стоящего стула.
– Как тебя зовут?
Светловолосый ангел с пренебрежением посмотрел на Рева.
– Кхамаэль.
– Что ж, Кхамаэль, – протянул он. – Отсоси. – Махнув рукой, Рев заставил Кхамаэля исчезнуть.
И тут же рядом оказался Ривер и сдавил рукой горло Реву.
– Где он?
– Остынь, бро, – проскрежетал Ревенант, скалясь. – Он через минуту вернётся. Как только выяснит, как убраться из Шеул-Гра. Конечно, если он приземлился в лаву или яд, вернётся не таким красивым.
Ривер сжал пальцы.
– Что. Тебе. Нужно?
«То, что есть у тебя, говнюк».
Ревенант поднялся на ноги и откинул Ривера на дюжину рядов кресел. Рев держал силу близко к поверхности, готовый уничтожить этих мудаков, если они что-то предпримут.
– Что я хочу? – спросил он. – Ответов. Почему вы, сукины дети, меня бросили, младенцем в Шеуле. Почему оставили меня, а забрали Ривера. И очень хочу знать, почему вы не спасли мать.
Пара ангелов приняла смущённый вид, некоторые с позором отвели взор. Но было очевидно, что все они были вовлечены в то, что случилось столько лет назад.
Михаил вышел вперёд.
– Мы не знали где она…
– Херня, – прервал Ревенант. – Ривер собственноручно, без чьей либо помощи смог проникнуть в самую охраняемую тюрьму Сатаны и спасти Харвестер. Так что, не лги мне.
– Ривер особенный. – Габриэль умоляюще развёл руки. – Судьба и пророчество были на его стороне. Когда вы родились, мы не были способны на такого рода операции спасения.
Ох, отлично, ещё больше об особенном дерьме Ривера.
– Ложь, – выплюнул Ревенант. – У вас смелости не хватило, вот чего.
Рафаэль фыркнул.
– Ривер, если я ещё раз скажу убрать его отсюда…
– То что? – спросил Ривер. – Сурово со мной заговоришь? Посмотришь на меня с укором? А, нет, погоди, пошлёшь ещё одного друга с кем-нибудь спариваться, просто чтобы наказать меня.
Ревенант не представлял, о чем Ривер говорил, но ему понравилось то, что от этого лицо Рафаэля приобрело оттенок задницы бабуина.
– Лиллиана и Азагот отличная пара.
– К счастью для тебя, – проговорил Ривер, опершись бедром о спинку одного из кресел. – А теперь, раз Ревенант не совершил ничего, кроме того, что отправил Кхамаэля на встречу с Азаготом и Гадесом, думаю, стоит его выслушать. Ему нужны ответы, и, честно говоря, я хотел бы их тоже послушать. – Прежде чем Рев смог начать рычать на всю эту братско-нежно-любовную хрень, Ривер кинул на него серьёзный взгляд. – Но предупреждаю, одно неверное движение, и я окрашу скучные стены твоей кровью.
– Брат, – протянул Рев, – наши мысли так сходятся. Мама бы нами гордилась.
В глазах Ривера вспыхнула какая-то эмоция, но так быстро исчезла, что Ревенант не смог разобрать что именно, хотя напоминало гнев. Потому что, да, ужасно думать, что они двое – близнецы.
Появился Кхамаэль, одежда которого превратилась в обугленные лохмотья, а лицо и руки покрывала кровь. В голубых глазах читалась дикость, и Рев был уверен, что брови и ресницы архангела были подпалены.
Это какое-то забавное дерьмо.
– Значит, – начал Ревенант, медленно подходя к сцене, – ты говоришь, что тогда, когда родились мы, у вас не было способа нас вызволить. А позже?
Габриэль провёл ладонью по лицу.
– Слушай, Ревенант, с самого начала у нас были связаны руки. У Сатаны в рукаве была вся колода карт. Нам повезло, что удалось вызволить хотя бы одного ребёнка. Нам привели Ривера, и мы смирились.
– Чистая случайность, – вставил Рафаэль, но его тон передавал разочарование небес к этой сделке. Очевидно, разговоры о Ривере ему, как серпом по яйцам.
Ревенант знал это чувство, и ему стало противно от того, что у него с Рафаэлем появилось что-то общее
– И вы сдались. – Рев был уже у сцены, и архангелы начали потеть. – Оставив меня, расти в аду, а мать страдать, вы про нас просто забыли.
– Не забыли, – возразил Михаил. – Пытались уговорить вашу мать уйти. – Некоторые повернулись и уставились на Михаила… Разве не занятно, они не знали, о чем говорил Михаил.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Ревенант. – Как она могла уйти?
Габриэль схватил со стола оловянную чашу и опрокинул её содержимое себе в рот, прежде чем впиться взглядом в Ривера.
– Ты знал, что твоя мать могла покинуть Шеул с тобой? – спросил Габриэль. – Но она выбрала остаться там, даже зная, что ей больше не представиться такая возможность.
– Метатрон говорил об этом, – ответил Ривер, и, впервые, Ревенант услышал в голосе брата дрожь. – Кое-что рассказывал.
Рев мог лишь вновь и вновь тяжело глотать, пока его слюнные железы вырабатывали все больше слюны, чтобы смочить пересохшие губы.
Наконец, ему удалось прокряхтеть:
– Почему? Зачем она осталась?
– Чтобы защитить тебя, – ответил Габриэль, выражая тоном своё неодобрение к её решению. – Она знала, что Ривер будет в безопасности и проживёт хорошую жизнь, даже если не она его воспитает. Но ты был обречён жить в аду, и она хотела по возможности защитить тебя. Она заключила сделку с Сатаной, что ты останешься с ней до десятилетнего – по человеческим меркам – возраста. Предполагаю, что сделка состоялась.
Ревенант, оцепенело, кивнул. Он считал, что после его рождения, мать против воли удерживали в аду. Вина превратила костный мозг в желе, и Рев не мог больше идти и остановился на алом ковре. Колени Рева дрожали, а внутренности сводило. Боже… мой. Мама пожертвовала всем ради него, даже зная, что вечность будет страдать. Он – причина её страданий.
– Она… – Он откашлялся от унизительной хрипотцы. – Она осталась со мной. Что получил Сатана в этой сделке?
Габриэль потупил взор.
– Прости, но мы не знаем.
Ревенант так дрожал, что едва мог стоять ровно. Он услышал, как на расстоянии что-то треснуло и ударилось, и осознал, что не только он дрожит. Здание тоже тряслось. Он посмотрел на пол, на котором проявились черные прожилки, разрастающиеся по аудитории, словно назойливый корни ядовитого растения.
– Убери его отсюда!
– Ривер быстрей!
– Он засоряет пространство!
– Мы предупреждали! Он – яд.
Но чьи это были голоса, он не знал, хотя разбирал каждое слово. Он почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо, и затем, словно разрушилось заклинание, Рев закричал, и молнии начали стрелять из его тела. Он услышал крики, вопли и как его звал Ривер…
Затем его схватили, словно зажали в тиски, и появилось внезапное, сумасшедшее чувство свободного падения сквозь облака, космос и огонь. Спустя вечность, это чувство прошло, и он упал на что-то чертовски твёрдое, а Ривер свалился на него. Внутри Ревенанта появился ужасный водоворот из боли, ярости и стыда.
– Ревенант! – голос Ривера едва достигал затуманенного сознания Рева. – Успокойся!
Всё в душе сжалось тисками с давлением в миллион фунтов, и Рев смог лишь закричать. Он кричал, как ребёнок, который видел, как его мать страдает за его проступки.
Он кричал, и кричал, и кричал. А когда замолк, на глаза навернулись слезы, а горло саднило, а вокруг на многие мили была лишь почерневшая, выжженная земля.
Даже Риверу досталось, его лицо покрывал пепел, а одежда дымилась. Спустя мгновение, его брат вновь стал выглядеть по обыкновенному, словно ничего не произошло.
А что именно произошло?
Должно быть, он задал этот вопрос вслух, так как Ривер опустился на колени рядом с ним, истекающим кровью на земле.
– Ты словно бомба взорвался. – Он указал на окружающий пейзаж. – Я ожидал такого, поэтому мы на старом ядерном полигоне в Нью-Мексико. Здесь ты не мог бы сильно никому навредить.
Ривер положил руку Ревенанту на плечо, и он почувствовал силу, плывущую в него, но ничего не происходило, кроме того, что стало больнее. Рев посмотрел на себя, о да, на груди была глубокая рана, которая чертовски болела.
– Откуда у меня рана? – прокряхтел он. Черт, у него кружилась голова.
– Метатрон говорил, что мы мгновенно излечиваемся от всех ран, – пояснил Ривер, – кроме тех, которые нанесли себе сами.
– Это знание могло бы пригодиться до того, как я изобразил из себя Хиросиму. – Кроме того, он не преднамеренно это сделала. Очевидно, в способностях Сумеречного Ангела нужно ещё попрактиковаться.
Ривер закончил вливать в Ревенанта силу, и Рев застонал, ожидая, что его органы взорвутся.
– Проклятье, – выдохнул Ривер. – Я не могу тебя исцелить. Нужно отправиться в ЦБП.
Рев откатился от Ривера.
– Со мной все нормально. – Перед глазами заплясали черные точки. Ага, нормально.
– Не нормально. Я твои ребра вижу, очень чётко вижу.
Из-за приступа тошноты Ревенант покачнулся и сел, прижимая руку к ране.
– Нет, все нормально
– Упрямый ублюдок, – проворчал Ривер. Он провёл рукой по волосам и уставился на разрушенную землю. – Что тебя расстроило? – Когда Ревенант ничего не ответил, в основном, потому что от боли сводило челюсть, Ривер испустил череду проклятий. – Расскажи, Ревенант, что произошло с нашей матерью.
К черту. Ни за что Рев никому не расскажет, что стал причиной страданий их матери. Да, Ривер теперь знал, что она специально осталась там, но ему не следовало знать, что каждая унция боли, пережитая матерью – лежит на плечах Рева.
– Не могу.
– Не можешь или не хочешь? – жёстким тоном спросил Ривер.
– А это важно? – Агония сковала торс, заставляя Рева судорожно вдохнуть. Ему нужно добраться до дома. Уединиться и зализать раны.
– Проклятье, – прорычал Ривер. – Тебе нужен доктор.
Доктор. О да, доктор, в частности, один знакомый.
– Ты прав, – проговорил Рев. – Полагаю, старшие братья всегда правы.
С этими словами, и собрав последние силы, Ревенант перенёсся оттуда.
Глава 11
Кто-то её преследовал.
Блэсфим не знала как, но была уверена, что кто-то следил за её передвижениями. Почти с момента, как она ушла из клиники, подозрение мучило её, словно присосавшаяся пиявка, заставляя часто оборачиваться и вздрагивать от каждого резкого звука.
А в Лондоне таких звуков хватало.
Сев в автобус, она проклинала свою глупость, что сняла дом так далеко от Хэрроугейта. «Прогуляться всегда полезно», сказала она тогда себе, а маме: «В дождливый день я могу проехать на автобусе».
Отличный план, за исключением чрезвычайных случаев, когда маньяк – или ангел – мог её преследовать.
Она попыталась вновь стать невидимой, но сейчас смогла удержать завесу меньше минуты. И то, некоторые части её тела оставались видимыми, другие были прозрачные, а третьи абсолютно неразличимы.
Аура Неистинного ангела уходила, и оставались считанные дни до момента, когда ангелы и падшие ангелы узнают правду о Блас.
Пришла пора просить Призрака о помощи.
Она вытащила из сумочки телефон и позвонила в больницу, чтобы узнать о состоянии матери. Когда Джем заверила, что все в норме, она позвонила Призраку и оставила сообщение на его голосовой почте. Ей надо с ним как можно скорее встретиться. Ранее она уже звонила и рассказала об анализах Гэтель, но Риз застрял в хирургии после поножовщины демонов Найтлиш, и Блас думала, что до полуночи он вряд ли освободится.
Автобус остановился на остановке, и Блэсфим быстро пробежала до своей квартиры. И хотя ощущение, что за ней следили, испарилось, оно оставило после себя липкость, которую Блас жаждала смыть.
А значит, что тайный наблюдатель не Ревенант. Если бы это был он, она хотела бы принять ледяной душ.
Зайдя в квартиру, она почувствовала такое истощение. Бросив сумку прямо на пол в коридоре, она преодолела лабиринт из коробок и зашла в кухню, гадая, остались ли у неё ещё силы на то, чтобы приготовить сэндвич. Как оказалось, силы-то были, а вот продуктов – нет.
Она уже несколько дней не закупалась, а то, что лежало в холодильнике, наверняка, испортилось.
Чертыхаясь на свою глупость, что не зашла в магазин по дороге, Блас вытащила из холодильника бутылку пива и поставила в микроволновку попкорн, чтобы расслабиться перед телевизором. Сегодня новый эпизод «Доктор Кто», в котором все должно в корне измениться.
У неё зазвонил телефон, и она уже собиралась, сбросить вызов, когда увидела номер Призрака.
– Док Риз, – начала она. – Привет.
– Извини, пропустил твой звонок. – Раздался глубокий голос Риза в трубке. – Я увидел, что ты оставила мне копии результата анализов Гэтель. Но у меня вопросы о другом устройстве, которое ты оставила.
– Устройство слежения. – У неё задрожали руки, когда она поднесла бутылку ко рту. – Доктор Содучи нашёл его в теле мамы.
– Откуда ты знаешь, что это?
– Ревенант сказал.
– Он был там? – отрезал Риз. – Опять? Ты должна была мне позвонить.
Она поморщилась.
– Я не хотела тебя беспокоить, пока не получу вызов на адский дом. Кроме того, ты был занят.
– И до сих пор занят. Ненавижу демонов Найтлишов. – Она услышала, что он что-то, вероятнее всего кофе, отпил. – Я изучу это устройство и попрошу Фантому переоборудовать его.
Брат Призрака – Фантом – необъяснимо, мог найти то, что неподвластно другим. А если с ним была его пара-вампир, Серена, они могли найти все, что угодно.
– Блас, – медленно протянул Риз, – есть ли какая-нибудь причина, известная тебе, для чего кому-то нужно выслеживать твою мать?
Даже зная, как ей нужна помощь Призрака, Блэсфим долго колебалась говорить или нет, а если да, то, сколько правды рассказать. В конечном счёте, бесспорная истина её положения пересилила.
Блас в беде, и если и есть тот, кому она доверяла, то это демон на другом конце провода.
– Тот, кто подсунул его, может искать меня.
В трубке несколько секунд была тишина, а затем:
– Думаю, нам надо это обсудить. Выспись, а завтра мы встретимся у меня в кабинете. Я напишу тебе, когда именно.
– Есть, босс.
– И Блэсфим?
– Да?
– Будь осторожна, не хочу потерять тебя. – Затем он положил трубку, а у Блас засосало под ложечкой.
Что она только что сделала? Почти сто лет мать вталкивала, что Блас не могла никому доверять свой секрет, несмотря на то, насколько она уважала человека.
Вирмы рождались в страхе перед ангелами небесными и падшими, и с ценниками на головах. И на ценниках этих стояла непомерная цена, такая, что мало кто отказывался сообщать об их существовании властям или убить.
Она сомневалась, что Риз убьёт её ради наживы, славы или сувенира, но вариант, что Блас ошиблась, ставил под угрозу не только её жизнь, но и жизнь мамы.
Посмотрев на часы, Блэсфим выругалась. Вдобавок ко всему сегодняшнему дерьму, она пропустила первые пять минут сериала
Забыв о попкорне, она заторопилась в гостиную… и замерла, заметив свежий след крови. Сердце сжал ледяной кулак ужаса, и Блас медленно вернулась на кухню, в голове была лишь одна мысль: схватить нож.
– Блэсфим. – В комнате раздался знакомый голос.
– Ревенант? – Осторожно прижавшись спиной к стене, она двинулась на звук затруднённого дыхания. Завернув за угол, она увидела огромные ботинки Рева на полу по другую сторону дивана. – Какого черта?
Пробежав вперёд, она потрясённо воззрилась на Ревенанта, сидящего на кафеле. Вся его одежда была разорвана в лоскуты, а грудь справа налево пересекала глубокая рана, к которой Рев прижимал руку, и сквозь пальцы текла кровь,
– Вот дерьмо, – проговорила она, опускаясь рядом с ним. – Что произошло?
– Бомба… взрыв, – выдохнул он. – Я налажал, Блас, по крупному.
Блас подозревала, что он не о взрыве, но сейчас было важнее его залатать.
– Я позвоню в ЦБП…
– Нет
– Ты в плохой форме. Нужно…
– Да что с вами такое? – огрызнулся он, скалясь. – Я же сказал нет.
Лаааадушки.
– Я пойду за аптечкой.
Когда она встала, Ревенант схватил её за запястье.
– Я чётко сказал, никаких больниц.
– Ага, я поняла. – Она разжала его пальцы. – Сейчас вернусь.
Она быстро добежала до ванной, схватила старый фельдшерский набор из шкафчика под раковиной и вернулась к Реву. Он сидел, откинув голову на стену, выглядя при этом бледнее прежнего. Кровь собиралась в лужу под ним. Ей придётся раскошелиться на чистку.
– Такие увечья мог нанести лишь чертовски большой взрыв, – сказала она.
Он кивнул, закрыв глаза.
– Ты даже не представляешь.
– Хотелось бы.
Он открыл глаза.
– Серьёзно?
Цинизм в его голосе задел что-то глубоко в её душе. Он всерьёз считал, что ему все всегда врали? Может, это в крови падшего ангела, потому что её мама тоже так считала. Блэсфим может не самая доверчивая на планете, но Дева её перещеголяла
– Что бы это ни было, – медленно проговорила она, – мне ты признаться можешь. Между врачом и пациентом все конфиденциально.
– Я думал, ты не вписываешься в человеческие стандарты.
Ауч. Как круто он бросил её же слова ей в лицо.
– Я привередливая. – Она открыла сумку. – Говори со мной
Он вновь закрыл глаза.
– Какая твоя мама?
Ух! Давайте сменим тему. Но, эй, если такой разговор отвлечёт и успокоит его, она немного начнёт потакать.
– Она чересчур нервная, – ответила она, доставая ножницы и разрезая его футболку. – Но ради меня пойдёт на все. Пожертвует… всем. – Включая Неистинного ангела.
– И моя такая же. – Он сжал обожжённые руки в кулаки и начал дрожать. – Она была такой глупой, – шёпотом добавил он.
Она аккуратно убрала его руку от раны и прижала к ней тампон.
– Она мама, – проговорила Блас. – Они так поступают.
– К черту. – Он рассмеялся неприятным и горьким смехом. – У тебя есть что-нибудь из спиртного?
– Конечно, я же Неистинный ангел, – напомнила она. Неистинные ангелы пьют литрами, их тела перерабатывают алкоголь в порошок, который покрывает их крылья. Блас поэтому не пила, и сейчас, когда этого порошка её тело уже не могло вырабатывать, тем более. Напоминанием об этом служили остатки порошка на крыльях, но прикрытие требовало употреблять алкоголь. – Но сейчас не лучшее время напиться. – Когда он оскалился в немом рыке, Блас подняла руки, сдаваясь. – Ладно. Но когда ты вырубишься от потери крови и алкоголя, не говори, что я не предупреждала. – Она прижала его руку к ране. – Надави, я сейчас.
Она принесла бутылку водки из бара и протянула Реву. Он тут же осушил половину бутылки. Господи, она надеялась, что ему не сильно по шарам даст.
Он и трезвым был занозой в заднице, а в пьяном виде Блас могла только вообразить какой он. Она бы поставила самую свою лучшую медицинскую форму, что Рев хотел напиться.
Усевшись подле Ревенанта, она разложила приборы, чтобы зашить его. Рев с любопытством наблюдал за ней, пока она осматривала его для выявления степени повреждений. Рядом с рваной раной она обнаружила ожоги и ссадины.
Блэсфим аккуратно прочистила зону вокруг раны и вставила в иглу рассасывающуюся нить.
– У меня нечем обезболить область вокруг раны, так что будет больно.
Он сделал большой глоток.
– Поверь, ты не сможешь сделать мне больнее, чем уже постарались раньше.
Отложив иглу и нить, она развернула стерильный скальпель.
– Похоже, у тебя была бурная жизнь.
Он фыркнул.
– А у кого нет?
– У меня. – Благодаря паранойе её матери, Блэсфим, по большей части, держалась в стороне от неприятностей.
– Ты особенная. – Ревенант поднял бутылку. – Хорошо для тебя.
– Ага. – Она вплотную приблизилась к Ревенанту, стараясь не обращать внимания на жар его тела. – Мне нужно срезать повреждённую кожу на краях раны. Постарайся не шевелиться.
Он вообще не двигался, закрыл глаза и прислонил голову к стене. Спустя полчаса, Блас закончила очищать и подготавливать рану. Следующий шаг – зашить её.
– В самых глубоких местах раны мне придётся наложить внутренние швы. Осталось пара минут. – Она воткнула иглу. – К счастью для тебя, порез не везде глубок.
– Ты ведь знаешь, что со мной можно и не париться, – произнёс Рев немного несвязно. – Я бессмертен. В конце концов, излечился бы сам.
Блас посмотрела на него.
– Поэтому я не волнуюсь об инфекции и красоте швов. – Она протянула нить. – Но ты не должен страдать, пока исцеляешься.
Он приоткрыл глаза, всего на миллиметр, но Блас чувствовала, как его взгляд обжигал кожу.
– Уже очень давно никого не волновало, страдаю ли я.
Она перестала дышать. Стоило бы сказать, что её переживания – часть её работы, но под его «очень давно» вряд ли крылись года или десятилетия. Может даже и ни века. Неужели он настолько ужасен, что всем на него начхать? Или он намеренно всех отталкивал?
В любом случае, это было душераздирающе.
– Просто расслабься, и через пару минут станет лучше.
Он улыбнулся одним уголком губ.
– Обещаешь?
– Да.
– Посмотрим.
Склонившись над его рваной раной, она вернулась к работе.
– Ты не слишком-то доверяешь?
– Потому что люди не достойны доверия.
Она хотела начать спор, потому что встретила несколько людей и демонов достойных доверия, но Рев закрыл глаза, а его дыхание стало глубоким и устойчивым.
Она сорок пять минут в тишине зашивала Ревенанта. А когда закончила, её телефон завибрировал от входящего сообщения.
«Завтра в 14:00 в моем офисе».
Док Риз никогда не церемонился. Отложив телефон, она вернулась к Ревенанту.
– Что там? – сонно спросил Рев, все ещё не открывая глаз. И все же, ему как-то удавалось быть настороже, чего не вышло бы ни у кого даже после десяти часов сна и пяти кружек кофе
– Ничего.
Он приоткрыл глаза, на его лице читалось раздражение.
– Меня мало что бесит больше, чем ложь.
– Ладно, – сказала она. – Кое-что, но это не твоё дело. Не совсем ложь.
Он вперил в неё взгляд своих черных глаз.
– Ты ведь знаешь, что я не враг?
– На самом деле, нет, не знаю. – Она наложила повязку на рану. – Ты падший ангел, и больше, чем кто-либо должен знать, что падшие не сильно-то в почёте.
– В этом ты ошибаешься. – Бутылка, о которой он казалось, забыл, вновь стала ему лучшим другом, и он пригубил ещё. – Я не падший, а стопроцентный, полноценный небесный ангел. – Из-за алкоголя его голос стал тише и бархатистее. – Какая идиотская шутка.
Он нёс околесицу. Блас потянулась за бутылкой.
– Дай я её просто заберу…
Он отдёрнул руку.
– Моя.
Блэсфим фыркнула.
– Как твой врач, я тебе приказываю, отдай.
– Моя.
– Отдай её мне, – проскрежетала она
Он неторопливо скользнул по Блас откровенным взглядом.
– Моя, – прорычал он, заставляя её тело пылать, словно он и не о бутылке говорил.
– Сдаюсь, – пробормотала она, складывая инструменты в сумку.
Он криво улыбнулся.
– Мне нравится, что ты легко мне уступаешь.
– Ну, не надейся, что я в чем-то ещё так же уступлю. Если хочешь похмелье рекордных размеров, дело твоё. Не проси у меня аспирин.
Он вновь окинул её взглядом из-под полуопущенных ресниц, вновь распаляя жар в теле Блас.
– В барах часто поют песню о том, как лучше смотреть на женщину в момент близости. – Он вновь поднял бутылку. – Ты уже горяча, как сам ад, но выглядишь, как ангел.
– Ах, держу пари, ты говоришь это всем врачам, которые тебя зашивают.
– Нет, только тебе. – Он прищурился на Блас, потом перевёл взгляд на бутылку и вновь на Блас. – Я не знаю, что в бутылке, но от этого ты выглядишь иначе. Словно ангел пытается прорваться через размытое изображение.
Он опять нахмурился на бутылку, не обращая внимания на то, что Блас начала задыхаться. Неужели из-за алкоголя он мог видеть через её маскировку?
Сделай что-нибудь и быстро.
– Э-э. – Она указала на рану. – Тебе нужно отдохнуть. К утру рана заживёт.
Встав, она протянула руку Реву, но он поднялся без её помощи. А затем, словно его ноги превратились в вату, он покачнулся и почти упал, если бы не стена и скорость Блэсфим.
– Черт, ты тяжёлый. – Поддерживая его за талию, она забрала бутылку из его рук и поставила на кофейный столик.
Он тяжело оперся на Блэсфим, и они вместе начали пробираться через груду коробок к спальне.
– Блэсфим, она ради меня всё бросила, – проговорил он. – Она… она… а, черт. – Он задрожал всем своим огромным телом, и его голос, такой глубокий и сильный, превратился в жалобное скуление. – Во всем я виноват. Во всем, что произошло с ней… виноват я.
– Ш-ш-ш. – Гадая о ком, он говорил, она усадила его на кровать. – Всё хорошо.
– Нет, – простонал он. – Не хорошо. И никогда не будет. Она говорила не нарушать правила, а я все равно нарушал. А она вновь и вновь отвечала за это. А затем умерла от руки монстра. – Он посмотрел на свои руки, словно они были не его.
– Да ладно, Рев. – Она толкнула его на матрас, но он так и остался сидеть, понурив голову и дыша так, словно только что пробежал марафон. Блэсфим подняла ноги Рева, и он вынужден был лечь. Его черные волосы волной рассыпались по бледно-голубым подушкам. – Отдохни.
– Ложись со мной. – Он уставился на неё, в остекленевших глазах на миг появилась ясность. Блас повидала много людей с болями и в состоянии опьянения и могла бы списать реакцию глаз на это, но знала, что в этом крылось куда большее. За маревом боли и алкоголя крылась рана, которую никто не смог бы зашить.
– Не думаю, что это хорошая идея, – пробормотала она.
– Пожалуйста. – В одном простом слове было столько уязвимости, что Блас не смогла бы отвернуться.
Думая над тем, как блин её угораздило во все это влипнуть, она забралась на другую сторону кровати и легла рядом с Ревом. Естественно, он повернулся, обнял её и притянул к себе. Несмотря на его состояние, Блас ждала сексуального подтекста, но через несколько секунд Ревенант перестал дрожать, и начал глубоко и размеренно дышать.
Когда она начала расслабляться в его сильных руках, поняла, что он оказался прав. Она ему легко уступала.
Слишком легко.
