Текст книги "Ревенант (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Поэтому ты призвал меня, повелитель? Отобедать сердцем под соусом тартар и поведать о моем детстве?
– Отец, – произнёс Сатана, голосом полным злорадства. – Ты станешь называть меня отцом.
Да не в жизнь. Называть так Сатану, было бы позором для его настоящих отца и матери.
– Для чего ты призвал меня? – повторил Ревенант.
– Для чего ты призвал меня, отец, – зарычал Сатана, и в голове Рева тут же взорвалась боль.
Схватившись за голову, Рев повалился на пол.
– Для чего ты меня призвал? – Ещё один взрыв боли, из ушей Рева потекла кровь.
Король демонов оказался перед его лицом.
– Скажи.
– Для чего ты меня призвал? – выкрикнул Ревенант, после чего невероятной силы агония обрушилась на него. Из носа потекла кровь, а череп оказался проломленным.
Сатана сел на корточки перед Ревенантом.
– Так чертовски упрям. – Хитрая улыбка изогнула его алые губы. – Новое правило: называть меня отцом.
Проклятье. В глубине души, Рев до содрогания хотел подчиниться. С самого рождения его учили следовать правилам. Их нарушение вело за собой боль, и хотя Рев мог пережить боль, наблюдать за пытками матери из-за того, что он нарушил правила, было выше его сил.
Его мать уже давно почила, но необходимость следовать правилам осталась, и Сатана об этом знал.
Рев уставился на демона перед собой. Придёт день, когда он отомстить за все, что Сатана сотворил с матерью Ревенанта, а пока, он будет играть в его игры. В конце концов, ему нужно, чтобы демон ему доверял – и был жив – чтобы потом годы ему платить за все страдания.
– Для чего ты призвал меня… отец? – выдавил из себя Рев.
Сатана погладил его по голове, словно ребёнка.
– Молодец. Призвал по двум причинам. Первая, Гэтель нужна медицинская помощь. Она слабеет, потому что Люцифер набирает силы. Кажется, он вытягивает силы не только из Гэтель, но и из всех моих детей. Вполне вероятно, что когда он родится, они все умрут.
Это объясняло, почему Харвестер выглядела так дерьмово.
– И?
Ревенанту срать на то, что Гэтель могла умереть. Он её ненавидел и когда она была ангелом, и сейчас, когда она падший ангел, вынашивающий потомство Сатаны, ненависть Рева стала сильнее. Будучи Наблюдателем Всадников, эта паскуда нарушила миллион правил. А вот то, что дети Сатаны могут умереть, Реву не нравилось. Ривер, вероятно, не обрадуется, если Харвестер погибнет.
Встав, Сатана вернулся на свой ужасный трон.
– И… Гэтель не может пойти в ЦБП.
Нет, очевидно же, что нет. Сотрудники ЦБП в основном поддерживали нейтралитет между добром и злом. Но больницей управляли братья Семинусы, Призрак и его тупоголовые братья, а ещё Син, сестра-полукровка, которых лично затронули происки Гэтель. Ни за что они не помогут Гэтель. Черт, да она из больницы живой не выйдет.
– Что ты хочешь от меня? – спросил Рев. – Если память мне не изменяет, я не ходил в медицинскую школу, а значит бесполезен.
– Ты приведёшь доктора для Гэтель.
Другими словами, Реву нужно похитить доктора, потому что никто в здравом уме не станет добровольно лечить психически неуравновешенного бывшего ангела, вынашивающего сына Сатаны… сына, в котором заключена душа Люцифера, второго по силе падшего ангела, из когда-либо существовавших.
До Ревенанта.
А если учесть, что Ревенант по-настоящему не пал, его можно в расчёт не брать.
Утирая кровь тыльной стороной ладони, Рев встал.
– Это все?
– Нет. – Сатана сцепил руки перед собой в замок и подался вперёд. Плохой знак. – Учитывая твои новые знания и воспоминания, я сомневаюсь в твоей преданности, – добавил он, и в этот момент Рев понял смысл приказа называть Сатану отцом. Он хотел укрепить связи… Ну, или попытаться, если бы таковые существовали.
– У тебя нет оснований сомневаться в моей верности, – заверил его Ревенант, хотя в его голосе была слышна неуверенность в принадлежности любому миру. – Я здесь родился и вырос, а небеса давным-давно бросили меня. – Рев ткнул пальцем в грудь, где все ещё красовалась рана от вскрытия грудины или как называют это врачи насильственное удаление сердца. – Я выполнял твои приказы пять тысяч лет. Делал всё, что ты приказывал, даже то, на что не шли другие твои приспешники. Так почему, черт возьми, ты сомневаешься во мне, когда именно ты оставил меня здесь, а Ривера отправил на небеса ещё, когда мы будем младенцам?
Сатана смотрел на него, словно энтомолог, изучающий насекомое.
– Думаешь, я отослал Ривера на Небеса? – Сатана рассмеялся. Придурок на самом деле смеялся, потому что, да, было очень весело.
– Поделишься со мной, что такого весёлого? – прорычал Ревенант.
Из черт Сатаны резко исчезло всё веселье, и Ревенант подумал, что пора поставить его имя в очередь на пересадку сердца.
– Небеса настояли, чтобы я отдал одного из близнецов, и я сказал твоей матери выбрать, – произнёс Сатана, отчего в животе Рева все перевернулось. Он не хотел этого знать. – Естественно она отказалась. Даже после пыток и две ночи в моей постели. – Сатана нахмурился. – Хотя это одно и то же.
Тошнота и бессильная злоба клокотали внутри Рева, но он подавил их, понимая, что нападения на этого сукина сына кончится плохо… для Ревенанта.
– В итоге, мне пришлось угрожать, что начну пытать её драгоценных детей, – продолжил Сатана. – Тогда она сдалась и сделала выбор. Она отослала Ривера на Небеса. Она, как и я, знала, что Ривер хороший близнец. Что именно он достоин спасения.
Боль пронзила центр груди Рева, хотя он думал, что тот непробиваемый.
– Нет, – возразил он спокойным тоном, – она знала, что Ривер не смог бы выжить здесь.
Взрыв хохота Сатаны заставил адских крыс выбежать из укрытия.
– Небеса не приняли бы тебя, не с моей кровью в твоих жилах. Почему, по-твоему, никто не пришёл тебя спасать? У тебя испорченная душа, и она становилась все лишь хуже. Скажи-ка, раз уж ты вернул свои воспоминания и тебя повысили до Сумеречного Ангела, связался ли с тобой агент Небес, чтобы приветствовать? Нет? – Он оскалился. – И не свяжется. Попомни моё слово.
Ревенант не знал, мог ли Сатана читать мысли, но было, похоже, что демон посмотрел внутрь разума Рева и достал из него самые потаённые желания. Как Ревенант мог не хотеть знать, где именно они с Ривером должны были воспитываться? Как мог не желать быть принятым теми, кого Ривер считал семьёй?
Рев тихо зарычал. Да пошло оно. Ему не нужна его ангельская семья. У него… ладно, не было у него семьи. Но, эй, пока его постель греет женщина, ему и не нужна семья.
– Я не хочу, чтобы меня приветствовали на Небесах. – Но приветствие не убило бы их? Пол крайней мере, ему бы это дало возможность выбрать для себя. Рев ангел, в конце концов, как и остальные нимбоносные придурки. Как и его брат.
Улыбка Сатаны сказала, что он не купился на это. Но опять же, Принц Лжи всегда всех подозревал. Лгуны считают, что все вокруг врут.
– Тогда у тебя не возникнет проблем с доказательством?
– А если возникнет?
– Тогда поинтересуйся у Харвестер, что происходит с моими приближенными, осмелившимися меня выбесить. А сейчас, я спрошу ещё раз, у тебя не возникнет проблем с доказательством преданности мне?
Да, чёрт возьми. На теле Харвестер не было ни одного места, которое бы Сатана или его приспешники не били, кусали, рвали, ломала и оскверняли… А Харвестер его дочь. Единственная из всего потомства, зачатая ещё тогда, когда Сатана был ангелом. Он на самом деле её любил, так что же будет с Ревенантом, которого Сатана едва ли переносил?
– Конечно, нет, – выдавил Рев.
– Вот в чем дело, сынок. – Сатана поднял взгляд черных глаз на стену позади Ревенанта, где на крюках висели сотни костяных колец.
Нимбы, так их называли, потому что вырезаны были из черепов ангелов. Собственная мать Ревенанта висела там, на самом видном и позорном месте – центре перевёрнутого креста.
– Ты, – продолжил Сатана, – принесёшь мне голову ангела. И не какого-то пищащего, слабого херувима или серафима. Мне нужен ангел из Ордена Тронов или выше.
Какова бы ни была стратегия Сатаны, она была блестящей. Как только Рев хладнокровно убьёт ангела, Небеса навек закроют для него свои двери.
Вот только Сатана не знал, что Небеса даже их и не открывали.
Сатана ударил кулаком по подлокотнику трона, который и был сделан из костей рук человеческих.
– Отвечай!
Ревенант склонил голову, ему все равно никогда не нравились ангелы.
– Твоя воля – моя воля.
– Правда? – В глазах Сатаны, взгляд которых впивался в Рева, горела неистовая злоба. – Не подведи меня, сын мой. Ты видел, как я наказываю предателей, но даже это покажется детскими забавами, по сравнению с тем, что я сотворю с тобой. Понял?
– Понял.
– Хорошо. Потому как принести голову ангела, это лишь первое задание. Будучи Сумеречным Ангелом, ты можешь проникнуть туда, куда не могу я, и освободить целые легионы ангелов. Твоя сила станет моим орудием, а основным твоим заданием будет уничтожение всех, кто живёт на Небесах, включая мою драгоценную дочь Харвестер, – заявил Сатана, и Рев осознал, что враждебные отношения с Ривером перерастут в полномасштабное сражение Каина и Авеля. – Ты должен принести голову ангела до Сангунейлия.
Сангунейлия – один из важнейших праздников Шеула, который отмечается через неделю. Значит, у Ревенанта было семь дней, чтобы заполучить все, что хотел от Небес, прежде чем убьёт ангела и докажет всем, что заслужил быть тем близнецом, который и должен был остаться в Шеуле после рождения.
– Иди, – продолжил Сатана. – Позаботься о Гэтель. Я хочу, чтобы Люцифер родился здоровым и сильным. Не терпится вновь заполучить его на свою сторону.
Мудак. Люцифер был великим ублюдком, сразу после Сатаны, из всех, кого знал Рев. Ревенант неделю праздновал после того, как Ресеф разорвал Люцифера на части и отправил его душу в Шеул-Гра. Теперь же, этот долбоёб собирался переродиться, и за несколько лет заменит Ревенанта, второго самого известного существа в Шеуле.
Если только…
Нет. Рев не станет об этом думать. Если он уничтожит Люцифера, о его пытках будут слагать легенды. Целые поколения демонов станут рассказывать истории о его страданиях, сидя за костром, на котором жарили бы болотных крыс.
Так что, нет, Ревенант не станет убивать Люцифера, если хотел жить.
Но вот если кто-то другой убил бы… Рев ухмыльнулся.
Ревенант не мог помешать, Люциферу родиться, но знал того, кто мог.
Глава 3
Операция Девы, с участием Призрака и его сводной сестры Джем, длилась десять часов. Блэсфим умоляла пустить её, но Призрак отправил её в «бокс», где она могла лишь пялиться через окно на происходящее. Блас не сомневалась, что мать находится в самых надёжных руках в мире, но терпеть не могла быть такой бесполезной.
Сейчас же, когда мать вывезли из операционной, Блэсфим с тревогой ожидала отчёта Призрака о проделанном.
Риз нашёл её в комнате для персонала около операционной, и в тот момент, как она увидела мрачное выражение на его лице, сердце ушло в пятки.
– Что? – выпалила она. – В чём дело?
Стетоскоп, висевший на шее Призрака, подпрыгивал при каждом шаге.
Как и все демоны секса, черноволосый доктор был невероятно красив, но это Блас могла оценить в любой другой день, кроме сегодняшнего.
Да так она и делала. Риз был занят, но Блэсфим же не слепая.
– Операция прошла хорошо, – ответил Призрак с ноткой сострадания в обычно невозмутимом голосе.
– Но?
Он сунул руки в карманы больничного халата.
– Я срастил её сломанную руку, зашил распоротый желудок, толстую кишку и печень, залечил ожог на ноге, но не смог применить свои исцеляющие способности. Что-то мешало моей силе.
– Знаю. – Блас опустила взгляд на позабытую чашку кофе в руке, и сделала глоток. Кофе оказался холодным, но так было хорошо ощутить его в глотке. – Она сцепилась с ангелом.
Призрак приподнял бровь.
– Это всё объясняет.
– Она будет в порядке?
Молчание. Оно длилось долю секунды, но этого хватило, чтобы кофе заледенел в животе.
– Не знаю. Я залечил всё, что мог, но оружие, которое использовал ангел, убивает её изнутри. На самом деле, оно поворачивает вспять моё лечение и делает только хуже, а это значит, что было применено особое оружие, такое как молния мрачного жнеца или нимб-нож.
А это значит, что этим орудовал особенный ангел. Особенный ангел, такой как Страж. Или, как утверждала Дева, Каратель – небесный специалист по уничтожению.
Такие специалисты умеют видеть сквозь чары и чувствовать то, что не могут обычные ангелы – например, ангельскую ДНК в том, в ком её быть не должно, – и являются врагом номер один для таких, как Блэсфим.
– О чём ты говоришь? – Блэсфим поняла, но ей нужно было это услышать. Сделать это настоящим, или она останется в выдуманном мире, где все счастливы-счастливы и её мама излечится сама, как это делают падшие ангелы.
– Она по-прежнему в опасности, – ответил Призрак. – Я поищу какие-нибудь варианты лечения, но сейчас нам остаётся только ждать. Прости, Блэсфим. Хотелось бы мне принести тебе хорошие новости.
– Спасибо, – как во сне ответила Блас. Её мозг отказывался воспринимать что-то после слова «опасность», оставив её дезориентированной. – Я… эм… хочу её увидеть.
– Конечно. – Призрак успокаивающим жестом положил ладонь на её плечо. – Если что-то понадобится, дай знать. Будь с ней столько, сколько тебе потребуется.
Она кивнула на автомате, но понимала, что дополнительное время брать не будет. Блас хотела погрузиться в работу, и пока её мать в больнице, она тоже тут останется.
Кроме того, она любила свою работу, всегда ощущала необходимость помочь, находясь по локоть в чей-то грудной клетке. Не существовало ничего, кроме спасения жизни.
Множество спасённых жизней могут вернуть одну утерянную.
Этот голосок в голове всегда заставлял её твёрдо держаться на ногах. Технически, она не забирала эту жизнь. Но кое-кто пожертвовал ею для Блас, и она об этом никогда не забудет.
У Блас не было сомнений, что из-за этого чувства вины она выбрала себе карьеру в медицине.
Оставив Призрака, она поспешила в послеоперационную, где её мать была подключена к аппаратам, с которыми Блэсфим справлялась с закрытыми глазами, но сейчас даже названия их вспомнить не могла.
– Блас, – голос Девы был едва слышнее шёпота.
Блэсфим взяла мать за бледную руку и села на стул рядом с кроватью.
– Не разговаривай. Тебе нужно отдыхать.
Проигнорировав её, Дева открыла глаза, влажные из-за боли и лекарств.
– Где… где я?
– Ты в Центральной Больнице Преисподней. Не беспокойся, ты в безопасности. Ангелы не могут сюда войти.
Проблема том, что Девастэйшн не могла оставаться здесь вечно и домой, очевидно, вернуться тоже не могла. Она могла найти местечко в Шеуле, но если небесные ангелы установили её местоположение, то не пройдёт много времени, прежде чем падшие ангелы, такие как Истребители – шеульский эквивалент Карателей, – также её найдут… и тогда во всей вселенной не найдётся для неё безопасного места.
Вирм – незаконный отпрыск ангела и падшего ангела – не признавался ни на Небесах, ни в аду, ни даже собственными родителями. После почти двух сотен лет переездов с места на место, смены имён, цвета волос, Блэсфим была очень осведомлена об этом факте.
– Насколько всё… плохо?
Блэсфим не могла врать матери – чёрт, да она вообще не была лучшей лгуньей, чтобы начинать.
– Операция прошла хорошо, – ответила она. – Но возникли осложнения из-за оружия, которым тебя атаковали.
Дева хрипло втянула воздух, а на выдохе кровь пошла из носа и рта.
– Ангел… использовал… «мрачную молнию».
Дерьмо. Таким оружием пользовались исключительно Каратели, что подтверждало теорию Призрака. Блас взяла с прикроватной тумбочки салфетку и осторожно вытерла кровь с лица матери, мысленно вникая в реальность ситуации. Небеса нашли мать, а это значит, что они совсем близко к Блэсфим.
– Блас, я умру.
– Нет. – Она сжала руку матери. – Я всегда знала, что этот день настанет. Я провела много поисков информации об этом оружии…
– Эти повреждения… их не устранить.
– Знаю, но ты выживешь.
– Я буду слабой. – Дева снова закашлялась. – Оболочкой самой себя прежней.
– Ты никогда не будешь слабой, – пробормотала Блэсфим.
Проклятье, Блас хотелось иметь возможность воспользоваться силой ангела или падшего, чтобы хотя бы попытаться исцелить мать, но заклинание, скрывающее, что она Фальшивый Ангел, также блокировало и силы. Почему её мать выбрала в качестве прикрытия Фальшивого Ангела, Блэсфим не понимала, но с исчезновением хилых демонов, ФА оказались во главе списка.
В миллионный раз за сегодня Блэсфим взглянула на едва различимый шрам на запястье, который получила через несколько минут после рождения, когда её мама провела церемонию сокрытия личности вирма в Блэсфим под аурой Фальшивого Ангела. Короче говоря, Блэсфим стала Фальшивым Ангелом со всеми силами и слабостями, присущими этому виду.
Но сейчас, спустя две сотни лет, аура слетела, и когда исчезнет шрам, исчезнет и прикрытие Блэсфим. О, в качестве вирма она будет гораздо сильнее Фальшивого Ангела, со способностью перемещаться туда, куда пожелает, призывать грозное оружие, исцелять почти всех из тысяч видов… а ещё на неё откроют охоту.
– Дочь моя, – прохрипела Дева. – Тебе нужно провести ритуал. Перед смертью мне нужно убедиться, что ты в безопасности. – Она вздохнула. – С нетерпением жду то время, когда окажусь в Сингуналии.
Блас похлопала мать по руке и поднялась.
– Давай обойдёмся без драмы, – сказала она с лёгкостью, которую не ощущала. – Ты не умрёшь. Мы это уже обсуждали. Я не собираюсь жертвовать личиной Неистинного Ангела, чтобы сохранить маскировку. Я найду другой способ. Другой способ спасти нас обеих.
Прежде чем мать смогла возразить, Блас поцеловала её в лоб и вышла к чёртовой бабушке из палаты. У неё была работа и, к тому же, не хотелось останавливаться на том факте, что с ранами Девы и быстро теряющей маскировку Блас, к концу недели они обе будут мертвы.
Блэсфим урвала немного сна в комнате отдыха, рядом с палатой матери. После быстрого завтрака, кружки кофе и проверки показателей спящей матери, она приступила к работе.
Теперь она пыталась не зацикливаться на том, что всё вышло из-под контроля, и просто делала стежки на рваной голове Халдрефокса. Женщина схлестнулась с вервольфом и, судя по ранам, походило на то, что стала не соперником, а жевательной игрушкой.
– Доктор?
Блэсфим крикнула, испугавшись темнокожей медсестры львицы-оборотня, которая отодвинула занавеску настолько, чтобы протиснуть голову.
– Милая, какая ты сегодня нервная, – произнесла медсестра Мбали. – Ты в порядке, имаяма?
Блас понятия не имела, из какого языка произошло это «имаяма», но знала, что на родном языке Мбали это слово означало «целитель». Она задумалась, а как на языке Мбали будет: Нет, я не в порядке. Похоже, меня окружили Каратели.
– Мбали, я в порядке, – ответила Блас, сконцентрировавшись на том, чтобы выровнять дыхание и унять дикое сердцебиение – этому она научилась во время работы в приёмном отделении и на операциях. – Что тебе нужно?
– Доктор Морган просила передать, что встреча персонала откладывается на завтра. Она не сказала почему.
У Блэсфим было ощущение, что она знает причину. Занятая совладелица ЦБП Джемелла Морган предпочитала много времени уделять мужу Кинану и дочери Дон. Её преданность семье и больнице делали её чертовски хорошим врачом и заботливой женой и матерью.
Блэсфим не часто испытывала зависть. Она решила посвятить свою жизнь медицине. Но вот ничего не могла поделать с завистью к семье Джем, ведь сама Блас не могла завести семью до тех пор, пока притворяется тем, кем не является.
– Спасибо, Мбали. – Блас обрезала нить и обработала шов за ухом Халдрефокса. – Можешь здесь закончить? Мне нужно проверить нашего пациента – падшего ангела.
Никто, кроме Призрака, Люка и Рейза не знал, что Дева – мать Блэсфим, или даже приёмная мать, и Блас собиралась и дальше держать это в тайне. Нет смысла давать повод кому-то сложить два и два, и догадаться, что она – вирм.
Мбали счастливо принялась за работу, а Блэсфим направилась по коридору в одну из послеоперационных ЦБП, где сейчас находилась её мать.
Дева всё ещё спала. Её короткие светлые волосы торчали полным беспорядком.
Блас проверила показатели Девы, обновила физраствор и поцеловала мать в щёку.
Мать Блас была злом, которого она не могла постичь, но не сомневалась в силе любви своей матери.
Три длинных гудка сообщили о прибытии кого-то через один из двух входов в ЦБП, но пока её пейджер не пиликнет, Блас не нужно…
В кармане начал сходить с ума пейджер, отчего халат начал подергиваться. Гадая в чём дело, Блас вышла в коридор… и врезалась прямо в твердую грудь Ревенанта.
Она отскочила со вторым за день унизительным визгом. Проклятье! Ревенант наслаждается тем, что её до смерти пугает? Хотя Блэсфим предположила, что лучше врезаться в него, чем в Карателя, но, блин, она только что по его вине потеряла тысячу лет жизни. И откуда такая необходимость всё время ходить в коже и металле, словно в обмундировании? В неподобающе сексуальном обмундировании?
– Ты профессиональный преследователь или как? – Блас обыденно, но быстро захлопнула за собой дверь.
Ревенант не обратил внимания на её реплику, но вытянул шею, смотря на закрытую дверь.
– Ты лечишь падшего ангела? – спросил он. – Раны должны быть охренительными, раз потребовалась медицинская помощь.
– Я не имею права с тобой обсуждать пациентов, – ответила она своим фирменным «не играй со мной» тоном доктора. – И откуда ты узнал, что она падший?
Ревенант выгнул чёрную бровь.
– Я могу учуять кровь падшего ангела.
Дерьмо. У неё кровь застыла в жилах. Блас надеялась, что он не мог учуять всё. Пора избавиться от этой невероятной ищейки, прежде чем он уловит запах её крови падшего ангела – или ангела – так как прикрытие исчезало.
Откашлявшись, она вновь призвала тон доктора.
– Чего ты хочешь?
Блэсфим достала пейджер из кармана, и почему-то её совсем не удивило сообщение, мигающее на его экране.
«К тебе пришёл тот огромный придурок-падший».
И следом:
«Он с кем-то встречается?»
– Чего я хочу? – Ревенант пожал плечами. – Тебя.
Блэсфим застонала, несмотря на то, что по телу пробежал огонёк. Может её статус Фальшивого Ангела и скрыт, но желание секса включено на полную. Забавно, что другие силы ФА она растеряла, а возбуждение всегда было включено, и самоудовлетворение всё меньше помогало
– Не начинай. – Почему он так увлекся ей? Оттолкнув Ревенанта со своего пути, она пошла по коридору. – Я уже отказала.
Он догнал её, подстроился под шаг и просто шёл рядом.
– Разреши переиначить предложение. Мне нужна ты с медицинской точки зрения.
Остановившись, Блас с подозрением окинула его взглядом. Чёрт, а он высок, и заставил её стесняться своих метра и пятидесяти пяти сантиметров.
– Я говорю о падшем ангеле. Женщине, беременной, которой нужен осмотр.
Блас фыркнула.
– Ты её обрюхатил?
Ревенант так резко дёрнул головой, что Блас подумала о необходимости принести ему шейный воротник на случай смещения позвонков.
– Меня тошнит только от мысли о подобном.
– Плохо от идеи стать отцом или от того, чтобы трахнуть падшего?
– У меня никогда не возникало проблем с сексом с любым видом ангелов, – ответил Рев низким, мурлыкающим голосом, и Блас знала, он намекал на то, что она Фальшивый Ангел. – Но именно тот ангел… с ней проблемы.
– Поэтому ей нужна медицинская помощь?
– Поэтому ей нужна психологическая помощь, но нет. – Ревенант подождал пока медбрат пройдёт мимо с тележкой лекарств, а потом продолжил. – Ей нужна помощь, потому что её беременность не вполне обычная. – Он склонил голову, отчего копна его иссиня-чёрных волос скользнула по плечу. – Могу я прикоснуться к тебе?
Ого, к слову о травме шеи. Но прежде, чем Блас смогла запротестовать, Ревенант провёл костяшками пальцев по её щеке. Каждый нерв в теле Блас напрягся от прикосновения. Как Ревенанту так легко удавалось пробудить её?
Блас отступила, но по тому, как неловко у неё это вышло, он мог догадаться, как повлиял на неё.
– Зачем ты это делаешь?
– Мне говорили, что я не могу контролировать импульсивные порывы или я не представляю, что такое социальные границы. – Ревенант повёл плечами. – Я ведь спросил.
– Ох, да тебе медаль дать надо. – Господи, ей нравился его запах – мускус, кожа и греховный намёк на серу. – Скажи своей подруге падшей прийти сюда. Мы открыты двадцать четыре часа семь дней в неделю. – У Блас свело пальцы, и она поняла, что с силой стискивала пейджер. Убрав его в карман, она одарила Ревенанта улыбкой «до скорого» и сказала: – Мне пора работать. Спасибо, что заглянул.
Блас направилась к противоположной палате, но Ревенант схватил её за руку и притянул обратно.
– Она не может прийти сюда. Мне нужно привести тебя к ней.
– Извини, – сказала она, выдернув руку, – но я не работаю на выездах. Хотя, могу кое-кого порекомендовать…
– Мне нужна ты.
Ладненько, она почти потеряла терпение.
– Ты меня слышал? Я не работаю на выездах. И не делаю исключений.
– Но сделаешь для этого пациента.
Блас с отвисшей челюстью ошеломлённо уставилась на Ревенанта. Кем он себя возомнил, приходя сюда и требуя нарушить правила, потому что он так сказал?
– Я так не работаю.
– Считай это личной просьбой. А значит, я буду у тебя в долгу.
Хм-м-м. Об этом она не подумала. Блас не хотела быть обязанной любому ангелу, тем более падшему, такому как Ревенант, но если он будет ей должен… над таким стоило подумать.
Она не многое о нём знала, но ей было известно, что он был Наблюдателем Четырёх Всадников со стороны Шеула, а значит, он падший ангел высокого ранга… и сильный.
А с тем, что творилось с её матерью, Блас не знала, когда ей понадобится услуга.
– Почему я? – спросила она.
– Потому что я тебя хочу, – просто ответил он. – А ты хочешь меня.
Боже ты мой, да он неадекватный.
– Я тебя не хочу.
Он натянуто улыбнулся.
– Захочешь.
– Знаешь, – выдохнула она, – чем больше ты об этом говоришь, тем меньше вероятность, что я тебя захочу.
– Ты не ценишь уверенность?
– Я не ценю надменности. Это совсем другое.
– И что же их отличает?
– Уверенность – это надменность идиота.
Ревенант рассмеялся и, чёрт возьми, был великолепен.
– Кажется неловким. Я буду сдерживать надменность, спасибо большое.
Уперев руки в бёдра, она вперила в него взгляд.
– Ты всё ещё не объяснил, почему хочешь, чтобы я лечила твою подругу.
– Она мне не подруга. И потому что из докторов я лишь тебя знаю.
– Если бы единственным критерием выбора врача было знакомство, лишь немногие бы получали медицинскую помощь.
Он оскалился.
– Мне плевать на других. Я выбрал тебя, потому что других не знаю.
Он её едва знал. Но Блас чувствовала… не знала точно что. Может, он из тех, кто быстро привязывается к другим. Или может, ему тяжело даётся вера, а она достаточно прямолинейна с ним, что он уверился в её способностях. Последний вариант наиболее вероятен.
И почему Блас диагностировала его психическую нестабильность? Она закончила с ним спорить. Но… кое-чем Рев её заинтриговал.
– Ты сказал, что пациент – падший ангел? Отец тоже падший?
– Можно сказать и так.
Так как все падшие ангелы когда-то были небесными, потомство двух падших станет эмимом – не ангел и не падший, бескрылый, но обладающий определённым количеством сил падшего ангела.
В ходе изучения способов устранить ущерб, нанесенный «мрачной молнией», Блас нашла записи некроманта, что стволовые клетки эмимов могут стать дополнительной исцеляющей силой, если падший ангел не поддаётся другому лечению, как в случае с её матерью.
Ревенант мог стать ответом на её мольбы.
– Ладно, – проговорила она, заверяя себя, что он оплатит ей услугой за услугу или что так она исцелит маму. – Дай мне минутку, чтобы захватить чемоданчик.
– Отлично. – На его лице отразился триумф. – Буду ждать тебя у главного входа.
Ревенант развернулся и направился к выходу, а Блас, смотря на его упругую задницу, затянутую в кожу, гадала, на что только что подписалась? Поскольку вопрос о том, совершила ли она ошибку и рядом не стоял. Эту черту она пересекла уже очень давно.
Теперь же вопрос звучал иначе: насколько грандиозную ошибку она совершила?
