Текст книги "Ривер (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
Ривер смотрел на зверя, в которого превратилась Харвестер. Разум разрывался между тем, чтобы сосредоточиться на том, что он сиял и тем фактом, что она набросилась на него так, что это казалось более интимным, чем всё, что Ривер делал. Он вспомнил о своём прошлом с Харвестер.
Прошлое Энриета с Виррин. Воспоминания появлялись и исчезали, как будто кружили внутри торнадо и Ривер мог выхватить из него лишь кусочки.
Харвестер смотрела на Ривера, её обычно зелёные глаза превратились в чёрные омуты, как те, что изрывали окружающий пару ландшафт.
Чёрные и голубые вены, как дорожная карта зла, бежали под серой кожей Харвестер. Её обычно полные и нежные, как отличное мерло, губы почернели, а весь рот забили острые клыки.
Она стала выше. Больше в размере. А два рога, выходящие из головы, походили на железнодорожные шпалы.
– Мы убьём тебя, ангел. – Она бросилась на него и взмахнула перед лицом Ривера руками с когтями.
– Дерьмо.
Ривер развернулся, схватил Харвестер сзади и бросил на землю.
Его кровь придала Харвестер силы, но она была не так сильна, как Ривер. Пока.
Как только она полностью оклемается, по силе они станут равны. По собственному опыту Ривер знал, что Харвестер была почти равна ему.
С шипением она вскочила на ноги.
– Ты умрёшь.
– Виррин! – его рёв пронёсся по пещере, сотряс камни, пыль с которых закружила в воздухе. – Это не ты. Моя кровь что-то сделала...
– Это я! – закричала она, и Ривер мог поклясться, что вокруг неё пульсировал воздух. – Я не Виррин! Я дочь ада. По моим венам бежит зло. Ты тратил то, что осталось от твоей жалкой жизни на то, чтобы спасти монстра.
– Ты не монстр.
– Нет? – Она сделала несколько шагов к нему, виляя бёдрами в опасном соблазнении, сводя Ривера с ума от похоти. – Хочешь узнать, что сейчас у меня в голове. Потому что гарантирую, ты поменяешь мнение.
В пещеру ворвался Колдер и Харвестер повернулась.
– Я нашёл выход! – Колдер внимательно осмотрел Харвестер, – Чёрт возьми, стерва, ну ты и уродлива. – Он указал на туннель, из которого пришёл. – Пошли, я вам покажу. Мы в течение часа доберёмся до мира людей...
Голова Колдера взорвалась как шарик, наполненный клубничным желе и сливочным сыром. Кровь забрызгала стены и капала со сталактитов, образовывая лужицы на земле.
– Какого чёрта? – Ривер отскочил от Харвестер, чьи указательный и большой палец в жесте пистолета указывали на останки демона.
Улыбнувшись, она подняла руку и притворно сдула дымок, исходящий из дула вымышленного пистолета.
– Бам.
– Он собирался вывести нас отсюда, – проговорил всё ещё ошеломлённый Ривер.
– Да пофиг. – Харвестер пожала плечами. – Он был засранцем.
Да, был. Но засранцем, в котором они нуждались.
– Он был нашим союзником! – крикнул Ривер.
– Союзником? – Харвестер рассмеялась хриплым, сухим звуком. – Знаешь, скольких хороших парней я убила с момента падения? Тысячи. Людей, демонов, ангелов. – Закрыв глаза, она глубоко вдохнула, словно втягивала в себя запах физической боли своих жертв. – И мне это чертовски нравилось. – Харвестер вздрогнула и открыла глаза.
"Чтобы выжить в Шеуле и заработать место Наблюдателя, ей пришлось делать то, что ужесточило сердце и очернило душу".
Это сказал Рафаэль. Ривер не был уверен, что ожидал от Харвестер восстановления былых качеств, но и не этого.
Он надеялся, что Виррин где-то внутри падшего ангела, и теперь, когда к нему вернулось несколько воспоминаний, Ривер не мог сопоставить эту Харвестер с тем ангелом, которым она была в мире людей, которая исцеляла детей и животных.
Кто приходил к нему после того, как он покалечился в битве с демонами.
Кто целовал его.
– Проклятье, Харвестер, – выдохнул он. – Что бы ни было у тебя в голове, это из-за моей крови. Или моего сияния. Оно повлияло на злую сторону тебя, но ты можешь бороться.
Она провела рукой по волосам, ещё больше открывая чёрные блестящие рога.
– Легче не сопротивляться.
– А с каких это пор делать что-то правильное легко? – Ривер медленно приближался к ней, осторожно, чтобы она не почувствовала себя в ловушке. – Было нелегко отдать свои крылья, правда? Было нелегко делать что-то, чтобы доказать Сатане свою преданность, но ты это сделала.
Её сотрясла дрожь, такая быстрая, что если бы Ривер моргнул, то её не заметил. А затем всё исчезло, и снова в угольно-чёрных глазах горела злоба.
– Это было трудно... но только поначалу. – Харвестер облизнула губы и блаженно застонала. – Знаешь как быстро учишься любить физические страдания других людей?
Ривер сделал ещё шаг к ней.
– Послушай, ты – ангел. Твоя мать – ангел, и твой отец, который ублюдок, в момент твоего зачатия был ангелом. Неважно, как сильно тебя изменил Шеул, в тебе больше добра, чем зла. Борись, Харвестер.
Она моргнула, а когда открыла глаза, они были покрасневшими... но теперь можно было распознать белки.
– Ты мне кое-кого напоминаешь.
"Да. Я напоминаю тебе меня. Энриета".
– Забери свои силы, – сказала она хрипло и Ривер замер с подозрением. – Ты можешь разорвать сияние. – Она вытянула руки по швам. – Оно заставляет меня... причинить тебе боль.
Она была права: если кормление от него иссушило её контроль и способность маскировки ангела, единственный способ ослабить признаки ангела – иссушить его силы.
Но что если она лгала и он не сиял ангельской аурой? Что если она хотела, чтобы он иссушил себя, стал слабым и уязвимым?
– Давай, – промурлыкала она. – Израсходуй себя.
Мог ли он ей доверять? И должно ли это было прозвучать так грязно?
Выражение лица Харвестер напряглось, как и всё тело, а вены под кожей начали пульсировать.
– Неужели ты думаешь, что я убью тебя, как только ты истощишь свои резервы силы?
– Такая мысль и оккупировала мой разум.
– Я не буду этого делать. – Она проговорила это сквозь зубы, как будто разум пытался держать её рот на замке. – Моё слово – вот всё, что у меня есть. Я его не нарушаю. Я держу обеты.
"Я держу обеты". Ещё одна вспышка воспоминания. Он увидел Виррин на коленях, рыдающую, умоляющую его. "Я держу обеты. Пожалуйста, Энриент, ты должен понять".
Понять что? Какие обеты? О чём всё это было? Он ей тогда поверил? Мог ли поверить сейчас?
Харвестер начала задыхаться.
– Как только ты это сделаешь, я должна вернуться в нормальный вид. Но поторопись. Я не могу долго сдерживаться.
Дерьмо. Даже если бы Ривер смог успокоить Харвестер или вырубить её, он бы не смог бродить по Шеулу как какой-то сорт божественного бекона. Он был бы мёртв, или хуже, стал бы пленником.
– Оставайся позади. – Он указал на дальнюю сторону пещеры, рядом с телом Колдера. – Нам туда.
С недовольным рычанием Харвестер двинулась с ним к выходу, и Риверу не понравилось, как она на него смотрела – как на сочный стейк. И не тот, который стоит посмаковать.
Неохотно, Ривер подготовил себя к тому, что это может оказаться самый глупый его поступок. И это о чём-то говорило, потому что он уже делал некоторые промашки.
Собрав всю силу, он вскинул руки и отправил заряд энергии в дальнюю стену.
"Пожалуйста, Энриет, ты должен понять".
Снова в голове всплыли слова Виррин, выбивая Ривера из равновесия так, что он потерял контроль над божественной молнией.
Такое иссушение могло забрать маскировку его ауры, но, тем не менее, было способно превратить его силу в супер сильный шар раскалённого до бела огня, врезавшийся в стену пещеры.
Взрыв сотряс воздух и отбросил Ривера и Харвестер на несколько ярдов. Несмотря на густую пыль, Ривер видел трясущиеся камни и падающие пласты земли.
– Пещера рушится, – выдохнул Ривер, а затем перестал дышать, когда туннель, в котором они были, начал складываться как карточный домик. – Бежим!
Он схватил Харвестер за руку, на которой больше не было когтей, и побежал по трясущейся земле, когда начал обваливаться потолок.
– Ты всё ещё светишься, – перекрикивала шум разрушений Харвестер. – Но слабо. Я вижу, потому что во мне твоя кровь.
Риверу от этого не стало легче. Теперь он был ангелом в аду без сил, без маскировки, и без понятия, как отсюда выбраться.
Глава 14
Два дня спустя они по-прежнему торчали в Шеуле, но, по крайней мере, Харвестер вывела их из пещер горы.
Им слепо приходилось бежать от обвала, а затем от нескончаемого потока врагов.
Данные Риверу шеулгулы частично его перезаряжали, но ему постоянно приходилось заглушать их силу, чтобы сдерживать небесную ауру... и Харвестер от превращения снова в зло.
Но тесные рамки туннелей предполагали, что ему не нужно далеко распространять свечение, что позволяло скапливать немного энергии на разбирательство с небольшими угрозами. Как, например, с орком, которого он поджарил во время их побега.
Во время этого Ривер даже не замедлился.
Харвестер теперь была чуть сильнее и одолела нескольких врагов самым низшим оружием падшего ангела.
Но она быстро теряла силы, и хоть восстанавливалась быстрее, чем раньше, всё равно была далеко от своей нормальной формы.
А хуже всего то, что она никуда не могла переместиться и не чувствовала Хэрроугейты.
С истощёнными силами они только и могли, что плыть по подземной реке, заметая следы от врагов.
Бесконечные мили попыток держать головы над водой, и вот их из тьмы пещеры выкидывает в зловещую, мерцающую оранжевым реальность, где всё тощее и преувеличено большое, в стиле мультиков Тима Бёртона.
И теперь, мокрые и выбившиеся из сил, они как пьяные выбрались на берег и вошли в ветхую деревушку с высокими, чернильно-чёрными существами, похожими на борзых с узкими головами и тощими тельцами.
– Никаких резких движений, – прошептала Харвестер. – Иди очень медленно, иначе дымчатые падальщики устроят погоню.
– Дымчатые падальщики?
Харвестер кивнула.
– Название вводит в заблуждение, потому что они не питаются падалью, а любят, когда мясо ещё двигается.
Ривер смотрел на существ, которые выходили из своих цвета сажи жилищ и следовали за ними, бредущими в центр деревни.
– И как нам не стать тем двигающимся мясом?
Влажные волосы облепили плечи Харвестер, которыми она беспечно пожала.
– Просто постарайся не показаться им вкусным.
Не показаться им вкусным? Гениально.
Ривер посмотрел на другой край деревни, в лес из чёрных, голых деревьев, торчащих из земли, как зомби, восставшие из могил. Походило на что-то в стиле Хэллоуина.
Надо бы подумать об открытке из ада.
– Не думаю, что ты знаешь где мы находимся, – пробормотал Ривер.
– Конечно же, знаю. – Поддразнивающие нотки в её словах забавляли Ривера, несмотря на то, что они сейчас находились не в лучшем состоянии и ситуации. – Мы хрен знает где.
– Полезное наблюдение.
Она снова пожала плечами.
– Стараюсь.
Харвестер была в обычном легкомысленном состоянии, но дни, проведённые в побеге без отдыха оказали на неё сильное воздействие. Если быть честным, то и на Ривера тоже.
– Тебе это нравится, да? – пробормотал он.
– Что именно? Что сейчас я сгусток всей силы и знаний? – Потянувшись назад, Харвестер завязала мокрые волосы в беспорядочный пучок. – Да. – Она подняла глаза к небу, которое было менее ярким, чем несколько минут назад. – Нам нужно найти укрытие. Приближается тьма, а в этом мире каждый на ночь должен иметь убежище. Здесь тьма убивает.
– Ты не могла об этом упомянуть, когда мы только выбрались на берег?
Харвестер зыркнула на Ривера.
– Ага, конечно, ведь после двух дней плавания и борьбы с демонами-рыбами, выбравшись на берег и восстанавливаясь я только об этом и думала. Нам нужно побыстрее отсюда убираться.
Ривер был с этим согласен. Дымчатые падальщики приближались, и теперь, возможно, их было около сотни, и все нацелились сделать Ривера и Харвестер своей трапезой.
Они двинулись в путь, громко стуча ботинками по неровной мощёной дороге. Зловещая тишина этого места так беспокоила, что Ривер решил, что лучше слушать Харвестер.
– Очевидно, ты знаешь наше местоположение, – начал он. – А известно ли тебе как нам отсюда выбраться?
– Да. – Харвестер нахмурилась. – Нет. Я всё ещё не ощущаю Хэрроугейты. Но если мы продолжим двигаться на север, то через несколько дней окажемся в Укрытии Гадюк – одно из мест, где ты можешь перенести нас из Шеула.
В пути Харвестер стянула с себя топ, выжала и натянула обратно. Он прилип к её телу. На самом деле, могла и не проводить эти манипуляции, потому что влажный топ всё равно обтягивал все её изгибы.
Ривер мог и ненавидеть Харвестер, но никогда бы не смог отрицать, что у неё эффектное тело.
Вот только Ривер больше не испытывал к ней ненависти. Пришедшая из ниоткуда мысль стала сюрпризом, но он не собирался её отрицать.
Следы воспоминаний, пришедшие в момент, когда Харвестер брала его вену, также принесли с собой и эмоции. Когда он был Энриетом, то заботился о ней.
Может даже любил. И прежде, чем воспоминания вернулись, Ривер уже принял то, что Харвестер ради благого дела встала на сторону зла, и понял, почему она стала той, кем стала.
Так что, нет, больше он не испытывал к ней ненависти. Но это не значит, что Ривер ей доверял.
– Ну и какие у тебя на нас планы после возвращения из Шеула? – спросила Харвестер. – Ты не можешь привести меня на Небеса, если только я не буду связана ангельской верёвкой, да даже если было бы так, не думаешь, что архангелы просто бросили бы меня обратно к Сатане?
У Ривера в рюкзаке и вправду была ангельская верёвка, но он надеялся, что не придётся пускать её в ход. Тонкая как зубная нить, она позволяла связать крылья падшего ангела и доставить его на Небеса. Также верёвка отнимала у падшего силы, пока тот в Небесном Царстве. Удобная штучка.
– Они не собираются отправлять тебя назад, – сообщил Ривер.
– Откуда такая уверенность? – Харвестер потёрла голые руки, как будто замёрзла, но в этом царстве шоу уродцев было миллион градусов.
Ривер обнажил зубы на дымчатого падальщика, который посмел к нему слишком приблизиться, и тот отступил. Они становились всё наглее.
– Ты станешь самым важным активом, какой архангелы когда-либо видели. После проведённых в Шеуле пяти тысяч лет, что уж упоминать о том, что ты дочь Сатаны, у тебя мощный интеллект. Они не смогут позволить тебе снова от них ускользнуть.
Ривер изучал исчезнувшие порезы на её руках и плечах, гадая, а эмоциональные раны, полученные в подземелье Сатаны, исцелятся так же быстро, как физические?
– К тому же, – добавил он, – ты можешь помочь им найти Люцифера. Это твой козырь. Ты им нужна.
Ривер почти физически ощутил, как укрепляются стены, которые Харвестер вокруг себя воздвигла.
– Я уже говорила, что не собираюсь помогать.
– Ты говоришь так, чтобы я тебя убил.
– Нет, – огрызнулась Харвестер с гневом в голосе. – Я говорю так, потому что мне плевать, что случится с теми, кто живёт на Небесах. Особенно, с архангелами. – Она остановилась посреди дороги, так же сделала и орда дымчатых падальщиков. Харвестер встретилась со взглядом Ривера. – Ривер, ты не можешь им доверять. Никогда им не верь.
Удивлённый её горячностью, Ривер пребывал в нерешительности, ощущая себя так, словно должен утешить Харвестер, вот только не знал почему.
– Я и не доверяю. – Ривер подтянул рюкзак повыше на плечо. – Но что заставляет тебя так говорить?
Харвестер горько усмехнулась.
– Говорю, потому что привыкла им доверять. Если я на кого и могла положиться, так это на архангелов.
– До момента... – подтолкнул её к откровению Ривер.
– До момента приказа взять тебя в плен, – ответила она, и по Риверу прокатилось ощущение тревоги. – Ты не можешь никому из них доверять. Особенно, Рафаэлю.
– И почему же? – съязвил он.
– Потому что именно Рафаэль приказал захватить тебя и пытать, – тихо ответила Харвестер.
Ей редко удавалось добиться немоты Ривера. Сейчас был один из таких моментов, и Харвестер хотелось немного его посмаковать.
И может ей хотелось посмаковать этот момент, потому что, даже когда Ривер не был во всём своём сиянии, как сейчас, что-то в нём по-прежнему действовало на неё как ядовитый поток, раздражая тёмную и разрушительную часть Харвестер.
И ей безумно хотелось ногтями содрать это чёрное пятно.
Её тело было напряжённым и требовало расслабления. А дуги крыльев ощущались словно в огне, что ещё больше раздражало Харвестер. Они пытались исцелиться и требовали подпитки.
Ей снова требовалось кормление, но, чёрт возьми, Харвестер всё ещё ощущала яростные эффекты предыдущего.
Харвестер не могла понять почему когда она кормилась от Ривера, то сразу не превратилась в зло так, как когда кормилась от Триста – ангела, которого убила несколько тысяч лет назад.
Харвестер разрывало чувство вины, переплетаясь с тысячами других за поступки, которые она совершила за свою жизнь.
– Рафаэль? – в конце концов прорычал Ривер. – Он хотел, чтобы ты обрезала мои крылья и пристрастила к вину из мозгов? Почему?
– Ему было нужно, чтобы ты не стоял на пути и не смог удержать от того, что мне пришлось сделать, чтобы остановить Апокалипсис.
Гнев застил синие глаза Ривера, в них начали кружить облака и сверкать молнии. Сексуально. Харвестер всегда любила темпераментных мужчин.
– Ничего себе. Ты могла сдвинуть меня со своего пути и не прибегая к пыткам. – Ривер прищурил глаза, в которых уже разразилась настоящая буря. – Так и в чём состояла идея?
Харвестер снова двинулась в путь, надеясь убежать от собственных поступков, но нет, Ривер всё это так не оставил, его полыхающий взгляд напоминал о том, что она сделала.
– Ну и?
– Не моя. Рафаэля.
Они встретились на нейтральной территории в пещере в Центральной Америке, где Харвестер попросила архангела пересмотреть решение, но тот стоял твёрдо на своём и утверждал, что Ривера надо вывести из строя и заставить страдать.
Когда она твёрдо отказалась, Рафаэль пригрозил забрать то, что Харвестер лелеяла в памяти. Единственное, что осталось из жизни Виррин – её воспоминания об Энриете.
И не важно, что некоторые из этих воспоминаний ужасны.
А по большей части воспоминания были о счастливых временах, когда она и Энриет учились охотиться на демонов, кататься на лошадях или просто когда лежали на лугу, наблюдая за пастухами и их овцами.
Харвестер цеплялась за эти воспоминания, когда теряла веру в причину, по которой ставила путь падшего ангела на первое место. Они давали ей цель.
И больше всего остального, включая спасение мира и предоставление Всадникам спокойствия и счастья в их жизнях, её воспоминания об Энриете помогали Харвестер сбегать от цепей в подземелье отца.
– У тебя и так больше воспоминаний, чем должно быть, – заметил Рафаэль. – Ты не помнишь, как он выглядит, но помнишь, что он делал. Никто, за исключением, наверное, Лилит об этом не помнит. Для всех остальных он существует только в историях Четырёх Всадников Апокалипсиса.
Харвестер по-прежнему не знала, почему у неё остались воспоминания, которых у других нет, но Рафаэль – такой вот придурок – никогда не отвечал ей на этот вопрос.
– Чёртов ублюдок, – выплюнула Харвестер. – Тебе настолько важно, чтобы Ривер страдал, что шантажом толкаешь меня на это преступление?
– Да. – Рафаэль стряхнул с плеча паутину. – Так что, хочешь, чтобы я забрал у тебя воспоминания об Энриете?
– Нет. – Ярость взревела в теле Харвестер, присоединилась к боли, против воли взывая к демонической сущности. Она терпеть не могла эту штуку в стиле Халка – от ярости до ангельского спокойствия, – но такова сущность падшего ангела. Порочная и уродливая. – Я всё сделаю.
Рафаэль поморщился от отвращения к Харвестер.
– Хорошо. – Он исчез, но голос завис ещё на несколько секунд в воздухе. – Заставь его страдать. И не заставляй меня снова встречаться с тобой. Ты просто ужасна.
Да, Рафаэль был тем ещё засранцем.
– Тебе нравилось причинять мне боль? – спросил Ривер злым как и взгляд голосом.
Да уж. Харвестер считала это разумным вопросом, учитывая, что сделала всё возможное, чтобы заставить Ривера поверить, что ей нравилась каждая минута его страданий, но по какой-то причине ей больше не хотелось, чтобы он плохо о ней думал.
Может, в ней действительно по-прежнему была хорошая часть. Харвестер многое сделала за команду добра, но, честно говоря, никогда не ощущала себя хорошей.
Особенно из-за того, что все её дела во имя добра были предосудительными.
Например, мучение Ривера.
Харвестер смотрела вперёд, избегая его взгляда.
– А ты получил удовольствие от того, что Гетель мучила меня пиками.
– Нет.
– Ладно, пошли.
Они шли в тишине, а дымчатые падальщики как вонючие призраки следовали за ними.
– Харвестер, – произнёс Ривер уже более спокойно, – зачем ты пала?
– Мне нужно было присматривать за Всадниками.
Золотистая грива Ривера высохла и теперь идеальными, блестящими волнами обрамляла щёки и спадала к подбородку, когда он медленно кивнул.
– Я знаю. Но почему Всадники настолько для тебя важны?
Харвестер обдумывала свой ответ, но всё казалось неубедительным. Потому что я любила их отца. Потому что дала обещание. Потому что была идиоткой. В конце концов она остановилась на:
– Ты не поймёшь.
Ривер разразился чередой ругательств.
– Терпеть не могу, когда люди так говорят. Ты понятия не имеешь, что я пойму, а что нет. Не принимай за меня решения. Так может попытаешься объяснить?
От его тона Харвестер оказалась на грани, и не важно сколько раз она повторяла, что нужно подавить влияние своей злой сущности, сделать над собой усилие и поговорить, а не начинать сразу спорить, но всё же раздражённо выплюнула:
– И с чего бы я должна это делать?
Ривер стиснул челюсть.
– Может, потому что я рисковал своими крыльями, чтобы тебя спасти.
– Я тебе об этом не просила, – напомнила Харвестер ему уже раз в миллионный. – И если ты собираешься меня попрекать этим до конца жизни, то почему бы нам сейчас не разделиться и пойти каждый своим путём. Я сама о себе позабочусь.
Ривер закрыл глаза и вздохнул глубоко и громко – так, чтобы Харвестер услышала.
– Раз, хотя бы раз ты можешь со мной не бороться?
Харвестер задолжала ему и это понимала, но быть кому-то обязанной, особенно Риверу, считалось для неё неприемлемым.
После многих и многих уроков Харвестер усвоила, что быть кому-то должным значит дать кому-то серьёзное оружие.
И хотя Ривер её ничем не шантажировал, он знал о её слабостях больше, чем кто-либо живой.
И всё же Харвестер была благодарна, и Ривер заслуживал гораздо больше объяснения её решения стать падшим ангелом.
– Я поклялась Энриету, что позабочусь о его детях.
Ривер запнулся.
– Он знал, что ты ради его детей планируешь стать падшей, и всё же позволил это сделать?
– Никто мне не указ.
Харвестер метнула заряд силы в дымчатого падальщика, который подобрался настолько, что протянул к ней две связующие петли. Тварь взвизгнула и отскочила к своей стае.
– Но он знал?
– Не совсем, – ответила она и вздохнула. – Моя клятва была больше себе. В день зачатия его детей я поклялась, что буду за ними присматривать. Он даже не знал о беременности Лилит.
Ривер с трудом сглотнул, а когда заговорил, голос оказался хриплым. Он поверить не мог, что когда-то Харвестер была в лиге добра.
– Почему? Зачем ты принесла такую клятву?
Харвестер подумывала о том, чтобы соврать или вообще не ответить, но прекрасно знала Ривера и понимала, что он просто так не отстанет. К тому же, он спас ей жизнь. Она ему обязана.
– Потому что... – теперь Харвестер тяжело сглотнула и отвела глаза, – я была в него влюблена.
Она бросила на Ривера взгляд, но выражение его лица оставалось нечитаемым. Может, ему было тяжело представить, что она могла к кому-то испытывать такие чувства.
– Так ты помнишь его?
– Я помню события, – ответила Харвестер, может, немного хрипло, но, чёрт возьми, было больно от того, что Ривер настолько поставлен в тупик тем, что она кого-то любила. – Но я не помню как он выглядел. Никто не помнит.
Ривер долго молчал, а затем произнёс:
– А он... а вы двое были...
– Нет. – Было так унизительно отвечать на этот вопрос. – Я сохла по нему десятки лет, но для него я была лишь другом. А затем, однажды он меня поцеловал.
Это был лучший день в её жизни.
Она и Энриет были практически лучшими друзьями. Они оттачивали вместе боевые навыки, разыгрывали людей и ангелов, и купались голышом в кристально-чистых водоёмах.
Энриет никогда не смотрел на неё с похотью, а вот Харвестер не могла смотреть на его шикарное тело и не пускать слюну.
– Я была девственницей, – хрипло ответила Харвестер. – Берегла себя для него, но когда он вытащил голову из задницы и поцеловал меня, я запаниковала, как ягнёнок в шторм, и убежала. А он отправился прямо в постель Лилит.
Что ж, в постель из травы. Он трахнулся с демоном на берегу одного из водоёмов, в котором они с Харвестер купались, и на которой она набрела.
У Харвестер внутри всё переворачивалось от воспоминания об этом, которое по-прежнему было очень свежим и болезненным.
Ривер пробормотал что-то в роде "чёртов идиот", не отрывая взгляда от леса впереди и не смотря в сторону Харвестер. Наверное, её глупость была ему, как и ей самой, противна.
– Что случилось потом?
– Я почувствовала, что суккуб беременна.
Глядя на свои ботинки и продолжая идти, Харвестер гадала, а было бы всё по-другому, поведи она себя иначе.
Некоторые ангелы обладали даром ясновидения, но Харвестер не входила в их число. А как бы это пригодилось.
– Я сразу должна была рассказать Энриету, но побоялась, что он последует за ней в Шеул и умрёт. Он был таким вспыльчивым любителем делать необдуманные поступки и к тому же являлся начинающим ангелом-воином. Даже с той силой, что он владел, у него не было достаточного опыта для входа в Шеул самостоятельно. К тому же, порой было опасно его расстраивать.
Ривер напрягся.
– Что ты имеешь в виду, говоря "с той силой, которой он владел"?
– Он был самым сильным ангелом-воином из всех, кого я знала, – ответила Харвестер. – Чёрт, да он бы фору Рафаэлю дал, а тот ведь грёбанный архангел.
Харвестер чуть улыбнулась. Энриет всегда влипал в неприятности и утягивал её за собой. Но их веселье стоило лекций и наказания в виде чёрной работы.
– Так что я решила подождать и не сообщать ему о беременности, пока не найду детей. – К несчастью, план сорвался, когда Харвестер сначала нашла Лилит... и стерва угрожала жизням детей, если та всё расскажет. – Но это не имело значения, потому что встреча с Лилит изменила Энриета. Он стал злым и ожесточённым. Даже уже ощутимые силы Энриета, казалось, увеличились.
Ривер повернулся к Харвестер.
– Усилились?
Она раздумывала над тем, как объяснить всё так, чтобы это не прозвучало сумасшедше.
– В битвах с демонами он мог делать такие вещи, которые я не видела у других ангелов. Складывалось такое ощущение, будто он вытягивал способности демонов и использовал их сам против них.
– Каким образом?
– Понятия не имею. – Харвестер нервно вздохнула. – Я привыкла следовать за ним в Шеул, чтобы удержать его от похода туда, куда запрещено ходить новичкам. Я была уверена, что он умер, разыскивая Лилит...
– Подожди... зачем он её искал? Он знал, что она беременна?
Она покачала головой.
– Энриет не знал, что она демон, когда с ней переспал, и хотел убить её за то, что она соблазнила его своими трюками суккуба. Гордость была одним из самых больших его слабых мест. – В отдалении послышался вой и волосы на затылке Харвестер встали дыбом. Адский пёс. Мерзкая тварь. – Очевидно, он не нашёл Лилит, но уничтожил много демонов, пока проводил свои поиски, и клянусь, он был способен здесь восполнять свои силы.
Ривер поднял светлые брови.
– Это невозможно без шеулгула.
– Знаю, – ответила Харвестер, не заботясь о том, чтобы скрыть скепсис в голосе. – Может у него и был шеулгул, но ведь он не даёт столько силы. И это было очень странно.
– Ты расспрашивала его об этом?
В животе Харвестер заурчало, и она осознала, что они не ели несколько дней. А что хуже, дуги крыльев пульсировали, напоминая, что ей требовалась кровь.
Может, ей удастся покормиться от дымчатого падальщика, потому что вену Ривера она больше точно не возьмёт.
Это вызвало слишком много проблем, а если бы она причинила Риверу боль... Харвестер не хотела об этом думать.
Она кивнула... и вынудила себя не смотреть на его горло.
– Он уверял, что не знал, что происходит. И я... пошла к Рафаэлю.
У Ривера округлились глаза.
– За спиной Энриета?
– Это немного грубо, – произнесла Харвестер, чуть больше защищаясь. В то время она ощущала себя так, словно предаёт его. Может, и по-прежнему предавала. – Я о нём беспокоилась. Он встал на опасный путь, который мог завести его на неправильную сторону Небес.
– А тебе не кажется, что он, быть может, и не обезумел так, расскажи ты ему об отцовстве, а не скрывая этот огромный секрет? – в голосе Ривера слышалось возмущение, как будто Харвестер его обманывала.
– Да пошёл ты, Ривер. – Харвестер ударила его по руке так, как била Энриета, когда он её злил. – Легко осуждать спустя пять тысячелетий и выискивать должна-могла, да?
Ривер выругался себе под нос, а когда заговорил, старался контролировать тон.
– И что сделал Рафаэль, когда ты к нему пришла?
– Сказал приглядывать за Энриетом, что я и делала в перерывах между своими обязанностями по правосудию и поиском его детей.
– И ты их нашла?
– Всех, кроме Лимос. Я знала, где она находится, но не могла до неё добраться.
Троих детей Лилит отдала человеческим родителям, подменив их младенцев своими. Спустя годы Харвестер узнала, что человеческих младенцев Лилит продала демонам. Она не спрашивала для какой цели. Не хотела знать.
А Лимос осталась с Лилит. Её растили во зле и готовили для Сатаны. И только тогда, когда Лимос покинула Шеул, отправившись на поиски братьев, Харвестер впервые увидела дочь Энриета.
– Рафаэль сказал, что ты однажды спасла жизнь Ресефу. Это правда?
– Возможно. Не узнать достиг ли он к тому времени состояния бессмертия. Но да, когда он был ребёнком, я вытащила его из горящего здания. Его человеческая мать была той ещё шлюхой и порой бросала его на несколько дней.
Ривер стиснул зубы, но Харвестер понятия не имела, почему он так остро реагировал. Он был привязан к Всадникам, так, быть может, ему не нравилось, что Ресефу и Лимос пришлось пройти через тяжёлое детство.
Арес был суровым, выросшим воином, но, по крайней мере, родители о нём заботились.
Танатосу повезло больше всех: ему достались чудесные родители в дружеской общине.
И очень плохо, что став проклятым Всадником, сойдя с ума, он перебил большую часть клана.
Может у Танатоса было и лучшее детство, но он получил худшее проклятие и страдал из-за своих действий.
Дымчатые падальщики снова приблизились, их возбуждённое рычание становилось сильнее, в то время как оранжевый свет этой крайне зловещей атмосферы начинал тускнеть.
Харвестер насколько могла, прибавила ходу.
– Итак, – начал Ривер, по-прежнему стискивая челюсть, – и когда же, в конце концов, Энриет узнал, что у него три сына и дочь?
