Текст книги "Ривер (ЛП)"

Автор книги: Ларисса Йон (Айон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Всё, что тебе нужно знать – это то, что мы встретились с Советом Наблюдателей из Шеула и сошлись во мнении по поводу наказания.

– Оно включает наказание Рафаэля за участие в похищении ребёнка Лимос из её утробы?

Карие глаза Модран стали ледяными.

– Дела архангела – не наши дела, и уж точно не твои.

Трудно признать, учитывая, что через десять минут ей придётся раздеться перед тем архангелом.

– Я верну сегодня младенца...

Харвестер замолкла, её внутренняя сатаническая тревога заверещала в голове с такой силой, что она ощутила, как содрогнулась земля.

Люцифер был в человеческом мире. А это значит, что и Гэтель тоже. Но как она может его так ощущать?

Если только... Ривер. Он был с Гэтель.

– Вер... эм, Харвестер? – Модран нервно огляделся по сторонам. – Что происходит? Ты это почувствовала?

Она моргнула.

– Ты тоже это почувствовал?

Прежде чем ангел смог ответить, земля снова содрогнулась, на этот раз сильнее, и по огромной колонне, на которой были вырезаны изображения знаменитых ангелов прошлого, пошла трещина.

Неужели у Гэтель роды? Или она испытывает другую боль? Если так, то и Люцифер в агонии, и землетрясения, что они испытывали сейчас, станут ничем по сравнению с тем, что произойдёт, когда Люцифер родится.

Харвестер выругалась, привлекая этим острый взгляд Мадрон. Ей хотелось бы перенестись в то место, где сейчас находилась Гэтель, но проклятый Рафаэль ограничил её движения только областью Небес. Это был его способ убедиться, что она никогда снова не увидится с Ривером, пока Рафаэль с ней спит, подлый ублюдок.

У неё было чувство, что он знает о её свиданиях у водоёма на Гавайях и на битве в замке Танатоса. Хорошо. Харвестер надеялась, Рафаэль получил восхитительное зрелище.

Комплекс содрогнулся, ангелы повыскакивали из своих кабинетов и устремились на улицу. Но один ангел устремился в здание.

Михаил подбежал к Харвестер, выглядя таким измотанным, как никогда.

– Ривер захватил Гэтель, – сообщил он. – У нас есть возможность её уничтожить, а с ней и Люцифера. Но Ривер отказывается это делать. Нам нужно, чтобы ты с ним поговорила.

– Почему он отказывается? И почему его в этом упрекают? Ты забрал его крылья?

– Длинная история, – ответил Михаил, нетерпеливо махнув рукой. – Что же касается его отказа, мы получили выбор. Война или разрушение Небес. Очевидно, Ривер готов увидеть падение Небес, а не потерю нескольких человек.

– Естественно, Ривер выбрал бы людей. Неужели ты вообще ничего о нём не знаешь? После всего, что Небеса сделали ему и его семье, с чего бы это ему выбирать вас?

Михаил раздражённо расправил крылья.

– Не важно. Нам нужно что-то сделать. Сейчас. Люцифер родится, владея полной силой, и это понесёт больше разрушений, чем мы запланировали...

– Подожди, – перебила Харвестер. Харвестер говорила, что Люцифер родится уже взрослым, и что-то маячило на задворках её памяти.

– Харвестер?

– Я сказала, подожди! – рявкнула она. Схватившись за голову, Харвестер начала расхаживать кругами, пытаясь сложить паззл. – Сколько падших ангелов переродилось?

– Не знаю, – ответил Михаил с отчаянием в голосе. – Может, сотня. А что?

Харвестер и сама пока не знала, к чему ведёт.

– А много родилось уже взрослыми? – Да уж. Тот ещё сумбур.

– Один. – Михаил поднял взгляд на маленькие трещины на потолке с золотыми прожилками. – Девятьсот лет назад. Его рождение разрушило гребень небесной горы, а он был и вполовину не так силён, как Люцифер.

– А мать, – произнесла Харвестер, с формированием мысли росло и волнение. – Кем она была?

– Монахиней, – рявкнул он. – А что?

Харвестер затаила дыхание. Вот оно! Она знала, как остановить разрушение и как остановить войну.

– Михаил, ты должен отрезать Гэтель крылья.

Он нахмурился.

– Крылья? Зачем... – Его глаза распахнулись, а затем губы сложились в широкую улыбку. – Конечно же! – А затем Михаил, известный своим отчуждённым характером, обнял Харвестер. – Если бы у меня не было пары, я бы сейчас же на тебе женился.

И в этом была проблема архангелов. Они брали то, что хотели, даже если хотели то, что не хотело их в ответ.

Михаил исчез, оставив Харвестер с новым вопросом в голове и жужжанием.

Её призывал Рафаэль. Время пришло.

* * *

Мегиддо повидало больше ангельской истории на своей вершине, чем любое место на Земле, но Ривер был готов поспорить, что сейчас было самое грандиозное событие.

Шли долгие, напряжённые минуты. Даже облака над головой замерли на месте. Единственными шумами были крики боли Гэтель и хныканье младенца-оборотня.

В конце концов, Кейн склонил голову, как будто слушал приказы кого-то невидимого.

– Демоны отозваны. Отдай нам Гэтель и Тёмный Повелитель позволит Харвестер сбежать. – Он взмахнул кожаными крыльями. – Но всё ещё не кончено. Малейшее вторжение в Шеул пошатнёт это шаткое перемирие, и вы познаете гнев Сатаны.

– Бла-бла-бла. – Ривер закатил глаза.

Ревенант ударил Ривера по затылку взглядом силы.

– Засранец.

– Я прямо ощущаю твою братскую любовь. – Ривер вернул не очень нежный жест, вот только спереди, и голова Ревенанта дёрнулась как от удара.

– Прекратите! – рявкнул Метатрон. – Ривер, отпусти шлюху-предательницу.

– Нет! – Габриэль переместился из линии в центр круга. – Если мы её сейчас отпустим, то нам больше не выпадет шанс её уничтожить.

Габби был прав. Сатана будет охранять её в своём царстве, где до неё не сможет добраться даже Ривер.

Но Ривер был на стороне Метатрона. Провал и ущерб на Небесах останутся на его совести.

И он с этим справится. Если он чему-то и научился за свою долгую и странную жизнь, так это тому, что если принимаешь решение, отвечай за него. Даже если оно ошибочное.

– Подождите! – рядом с Ривером материализовался Михаил с золотыми косами в руках. Ривер инстинктивно зарычал. Он дважды на себе проверил остроту этих штук, и сейчас они были слишком к нему близко, хоть для него и не предназначались. Он превратит Михаила в колбасу, если тот попытается с ним что-то сделать.

Габриэль повернулся к Михаилу и указал на косы.

– Что ты собрался с этим делать?

– То, что мы уже давным-давно должны были уже сделать. – Михаил повернулся к Риверу. – Это идея Харвестер.

Это всё, что нужно было ему сказать. Ривер отошёл от Гэтель, и когда падшие ангелы попытались к ней рвануть, он барьером, сформированным силой мысли, откинул их назад.

На него налетел Ревенант, и оба мужчины повалились на землю. Боль пронзила плечо Ривера, но он исцелился в мгновение ока и уже здоровой рукой ударил брата в лицо.

Из носа Рева хлынула кровь, но, как и в случае с Ривером, нос тут же исцелился и даже кровь исчезла.

Они катались по земле и наносили друг другу удары, делая это физически и не используя свою особую силу. Какими бы новыми силами их не наделили, не было ничего более удовлетворяющего, чем старая добрая потасовка между братьями.

Сквозь удары плоти о плоть, рычания и проклятия Ривер услышал крики Гэтель. Слышал звук, с каким крылья отделились от тела.

А затем будто опустили занавес. Ревенант исчез. Падшие ангелы исчезли. Команда Зла собрала свой приз и ушла, оставив Ривера, Метатрона и его коллег.

Ривер покачал головой и очистился от крови, грязи и ран, которые получил.

– Будь я проклят, – пробормотал Метатрон, смотря на окровавленные крылья, лежащие на земле, чьи потускневшие перья развевались на горячем ветре.

– Что случилось?

– Харвестер до этого додумалась. – Михаил убрал косы. – Рождение Люцифера зависело целиком и полностью от его носителя. Для того чтобы он переродился с ещё большими силами, чем раньше, его сосудом должна была стать кто-то чистая и непорочная, но потерявшая благодать. – Все уставились на него пустыми глазами. – Потерявшая благодать, – объяснил Михаил. – Но не павшая с Небес.

Конечно же! Ривер хлопнул себя по голове.

– Гэтель не была падшей, так что оставалась чистой и святой, несмотря на свои действия.

Михаил кивнул.

– Харвестер поняла, что если мы официально изгоним Гэтель с Небес, она перестанет быть идеальным сосудом, готовым дать рождение уже взрослому Люциферу.

– Умно, – заметил Метатрон. – Она по-прежнему беременна Люцифером, но у того уже нет тех сил. У нас всё ещё есть время его убить, но даже если не удастся, его рождение не вызовет каталитических разрушений.

Ривер улыбнулся.

– Похоже, Харвестер остановила войну и спасла Небеса. Неплохо для ангела, которого вы хотели сгноить в тюрьме Сатаны.

Этими словами он заслужил несколько хмурых взглядом и оскорблений, которые проигнорировал. Тот факт, что он был более могущественным, чем любой из них, кроме Метатрона, заставлял его чувствовать себя чрезвычайно великодушным.

Михаил, которого Ривер всегда считал ублюдком, подошел и протянул ему руку. Поколебавшись, Ривер её принял, но архангел, как только сцепились их руки, наклонился.

– Я строго судил тебя. И заслужено, – добавил он. Ну, конечно. – Но ты доказал свою преданность поступками. Вы с Харвестер стоите друг друга. – Он понизил голос. – Тебе нужно поторопиться.

Дыхание застряло в горле Ривера. Харвестер была с Рафаэлем. Прямо сейчас. Было ли уже поздно?

С колотящемся сердцем Ривер расправил крылья.

– Я откланиваюсь. Пришлите позже мне свои благодарности за поимку Гэтель и помощь в завершении войны.

– Ты её начал, самовлюблённый засранец! – крикнул Уриэль.

– Верно. Педик. – Ривер пожал плечами. – В последнее время ты меня никогда не благодарил. Я приму позже твои извинения.

Он покинул их с раскрытыми ртами и яростными лицами. У всех, кроме Метатрона, смех которого сопровождал Ривера весь путь до Небес.

Глава 34

Харвестер в очередной раз вошла в дом Рафаэля, расположенный в горах, простирающихся за внешними границами Небес.

Новоприбывшие всегда удивлялись, что Небеса не состояли из облаков и золотых ворот. Они напоминали Землю. Только на Небесах было чище. И не было кусачих насекомых, ядовитых пресмыкающихся и вызывающей аллергию пыльцы.

И даже в снегах или пустыне, здесь не было дико холодно или жарко.

Рафаэль ждал её в спальне.

В желудке всё сжалось, когда она вошла туда.

– Взгляни на себя, – произнёс Рафаэль. – Сколько на тебе слоёв одежды?

Около миллиона. Харвестер подготовилась: поплакала, приняла душ, снова поплакала.

Одевание оказалось главным испытанием, но Харвестер нужно признаться, что она улыбнулась, надевая уродливые розовые трусики и бюстгальтер, которые ей купил Ривер.

Это было молчаливое неповиновение, но Харвестер нравилось, что Рафаэлю придётся снимать кое-что, что принадлежало Риверу.

За всем этим последовали леггинсы и топ, штаны и халат. Но из-за того, как Рафаэль раздевал её глазами, Харвестер пожалела, что не надела доспехи. И пояс верности.

Отрывающий член пояс верности, который была вынуждена носить Лимос, когда была обручена с Сатаной, сейчас был бы очень к месту.

А вот Рафаэль был одет лишь в домашние шёлковые брюки алого цвета, и у Харвестер было предположение, что под ними он был без белья.

– Давай просто это сделаем, – процедила она.

– Такая голодная. – Рафаэль улыбнулся, вот только улыбка не оказалась милой. – А я уже было подумал, что ты насытилась своей активностью с Ривером. – Он двинулся к ней, хищная походка не скрывала намерений. – Теперь всё закончено. Если он зашёл дальше поцелуев, я его уничтожу.

Харвестер зашипела.

– Я пришла, потому что у нас сделка, и всё это ради Лимос. Но если ты хоть пальцем тронешь Ривера, знай, что остаток моей жизни тебе придётся брать меня силой.

Рафаэль обнял её за талию и притянул к себе.

– О, мне так не кажется. – Он потёрся носом о её ухо, и Харвестер понадобилась вся сила, чтобы не напрячься. – Однажды побыв со мной, ты будешь умолять меня взять тебя в свою постель.

Что. За. Придурок.

– У меня поясница дрожит от нетерпения.

Проведя языком по раковине её уха, Рафаэль подтолкнул Харвестер к огромной кровати в центре комнаты. С каждым шагом сердце Харвестер опускалось всё ниже, внутренности завязывались в узел, а тело омывало мрачное, безрадостное чувство.

За тысячи лет, что она была падшим ангелом, ей приходилось спать с несколькими крайне неприятными мужчинами, и она научилась справляться, обычно играя роль, позволяющую ей отделить себя от своих действий.

Но с Рафаэлем она так сделать не смогла. Харвестер казалось, что она вообще больше никогда так сделать не сможет.

Не тогда, когда Ривер был в её разуме и в её сердце. Как и тогда, когда она потеряла крылья, Харвестер знала, что это произойдёт. Но чувствовала себя так, будто совершает самое гадкое предательство в своей жизни, и не знала, что же от неё останется, когда всё закончится.

Рафаэль скользнул рукой между их телами и обхватил её грудь, и из горла Харвестер вырвалось рыдание. Паника сомкнулась вокруг неё, как обёртка. Слепо, без раздумий Харвестер со всей силы оттолкнула Рафаэля.

Он отпустил её, и Харвестер попятилась, дыша мелко и часто.

Гнев, окрасив красивое лицо Рафаэля, придал ему оттенки чего-то тёмного и ужасного.

– Как ты могла спать с демонами и животными, а меня находить отталкивающим?

С животными? Он думал, что она спала с животными? Ей потребовалось какое-то время, чтобы затуманенный паникой мозг понял, что Рафаэль имел в виду оборотней.

Ангелы всегда считали гибридов человека и животного мерзостью.

– Я считаю тебя отталкивающим, – процедила Харвестер, – потому что ты шантажируешь меня жизнями.

Рафаэль усмехнулся.

– И ни один демон с тобой такого не делал?

– Естественно, делали, – бросила она в ответ. – Но они же демоны. У них это природой заложено. А ты? – Она посмотрела на него с отвращением. – Ты считаешь себя высшим существом, а по факту ты гораздо хуже. Не знаю, что случилось с тобой, пока меня не было, но ты не тот мужчина, которого я помню. – Харвестер подошла к нему, не желая упустить ни одну эмоцию, играющую на его красивом лице. – Я трахалась с демонами, которые были менее отвратительными, чем ты.

"Спасибо тебе за это, Энриет".

Гнев Рафаэля рос, став ощутимым ураганом в комнате. Электричество жужжало на поверхности кожи, маленькие молнии освещали его тело, как будто его подключили к розетке.

– Ты то, что с тобой произошло, – его голос был окутан силой гнева, и по позвоночнику Харвестер побежали ледяные мурашки. – Ты уже давно должна была стать моей.

Чёрт, она облажась, дразня его. Дело было в ней, и ей нужно это помнить. Нужно сдержать обещание и вернуть Лимос ребёнка.

Всё стерпеть. Извиниться. Подарить ему чертовски лучшую ночь в его жизни, даже если тебя после этого вывернет наизнанку.

– Прости. – От её голоса он остановился и замер. Раньше Харвестер не разбрасывалась так легко извинениями, и если она слово "прости" за последние пять тысяч лет сказала больше десятка раз, то Харвестер будет просто в шоке. – Я просто... нервничаю. – Она захлопала ресницами, играя сокрушенность и запуганность.

Выражение лица Рафаэля смягчилось.

– Понимаю. Это твой первый раз с архангелом.

Ох, как бы не стошнило. Как он может ходить с такой большой головой и сохранять равновесие?

– Да. – Она сумела улыбнуться. – Первый раз.

Рафаэль улыбнулся в ответ.

– Иди ко мне. – Когда она замерла в нерешительности, лишь на мгновение, архангел повторил приказ, но уже жёстче. – Иди. Сюда. – Он щёлкнул пальцами, и она тут же оказалась перед ним.

Одетая лишь в лифчик и трусики.

Рафаэль закрыл глаза и вздохнул. Из груди послышалось урчание, и он открыл глаза. Ясные голубые глаза были окрашены злыми малиновыми вспышками.

– Я чувствую на тебе его запах.

– Не на мне. – Харвестер подняла подбородок и встретила взгляд Рафаэля с неповиновением, перечёркивающим все извинения. Чёрт возьми, она не собиралась извиняться за то, что была с Ривером. – Во мне.

– Я сотру его. – Тёмный, опасный тон его голоса совпал с угрожающим шагом в сторону Харвестер.

Намерение Рафаэля было ясно, и она почувствовала, что готова, что всё выдержит. Вот оно. Она снова пожертвует собой ради Шеула, понимая, что обрекает себя на вечный ад.

Почему-то на этот раз всё было труднее.

Рафаэль запустил руку ей в волосы и дёрнул голову Харвестер назад. Она закрыла глаза, чтобы он не увидел, как противен ей, когда накрыл её губы своими.

– Рафаэль. – Невозможно глубокий голос прокатился по всей комнате и заставил каждый орган в теле Харвестер задрожать от чистого страха. – Отпусти её. Сейчас же.

Какая-то невидимая, электрическая сила разделила Харвестер и Рафаэля. Архангел отлетел назад, ударился в мраморный стол, на котором стояла какая-то бесценная китайская ваза.

Бесценной она была, пока не упала на пол и вдребезги разбилась.

Харвестер развернулась к тому, кто появился в спальне, первоначальный страх превратился в удивление от вида мужчины, присутствие которого наполнило комнату чистой силой.

– Р-Ривер?

Он побрёл к Рафаэлю, который сидел, ошеломлённый, в осколках вазы. От Ривера исходила сила, такая же мощная, как солнце. Взмахом пальца, он поднял Рафаэля над землёй.

– Я мог передать тебе Сатане. – Ривер расправил крылья, и Харвестер от изумления открыла рот. Золотые. Они были... золотые. Никогда прежде ей не приходилось видеть такие крылья, но Харвестер, как и другие, знала ангельскую историю.

Только Радианты обладали золотыми крыльями.

Перед глазами появились тёмные пятна, и она покачнулась. В мгновение ока Ривер её поймал, подхватил на руки и крепко прижал к себе. И всё это время он не отводил глаз от Рафаэля.

– Как видно, – сказал он Рафаэлю, – я тебя не предал.

Рафаэль сглотнул, и это звук отразился эхом, как будто они были в каньоне.

– Я не уничтожил тебя. Мог, но не сделал этого.

– Вообще-то, – протянул Ривер, – ты и не мог. Но это неважно. Важно то, что я могу тебя уничтожить. Будет умно тебе держать это в голове. – Ривер очень осторожно опустил Харвестер и осмотрел её одежду. Вернее, её отсутствие. – Ты для него надела нижнее бельё, которое подарил тебе я.

Она пожала плечами.

– Это был тонкий протест.

Губы Ривера дёрнулись в улыбке.

– Ты никогда в своей жизни не протестовала.

– Да, но... – Харвестер, изумлённо распахнув глаза, замолчала. – К тебе вернулась память.

– Да. Не уверен, что это к лучшему, но теперь у меня есть отправная точка для возмещения причинённого вреда. Особенно, тебе.

Ривер махнул рукой, и внезапно Харвестер оказалась в чёрном обтягивающем платье и кожаных сапогах до колен.

Чувственный ветерок поднял её юбку, скользнул между бёдер и, ух-ты, а шалун Ривер, оказывается, снабдил её трусиками с прорезью.

– Так-то лучше, – произнёс Ривер. Он повернулся к Рафаэлю. – В отличие от тебя, я тебе ни черта не должен. Но я буду лучшим ангелом и прощу тебя за мучения. А ещё я любезно предупрежу тебя. – Рафаэль упал на землю нескладной кучей. – Ещё раз прикоснёшься к Харвестер, и я тебя кастрирую. Она моя. Она не может разорвать с тобой сделку, но это могу сделать я.

Сердце Харвестер затрепетало. Ривер сказал, что за неё кастрирует архангела. Как же это мило? Энриетом он таскал ей цветы и медовые кексы. О, да, ей нравилось предложение Ривера.

Рафаэль встал на колени и опустил голову.

– Она твоя.

– Да, – грубо подтвердил Ривер, обняв Харвестер за талию и притянув к себе. – Она моя.

Ривер переместил Харвестер из оскорбительно роскошного особняка Рафаэля в дом Лимос, прямо в гостиную.

У них не было много свободного времени, и Ривер не собирался тратить его впустую.

У Харвестер был миллион вопросов, но они могли подождать. Когда они здесь со всем закончат, он ей всё объяснит.

А затем Ривер целый месяц будет заниматься с Харвестер любовью.

Из кухни появился Эрик, с тарелкой сэндвичей в одной руке и пультом от телевизора – в другой.

– Иисус Христос! – Он едва из кожи не выпрыгнул, увидев в гостиной Ривера и Харвестер.

Сэндвичи взметнулись в воздух, но супер силой мысли Ривер их поймал и уложил на тарелку на кофейном столике.

Способности Радианта были довольно круты.

Эрик явно не был впечатлён. Он обошёл парочку, прижимая руку к груди.

– Какого чёрта? Хотели, чтобы у меня случился сердечный приступ?

– Я бы тебя спас, – ответил Ривер. Ага, способности очень круты.

– Я всегда говорил, что ангелы – засранцы, – пробормотал Эрик.

В комнату влетела Лимос, в самурайских доспехах и с катаной в руке. Увидев Ривера и Харвестер, она улыбнулась и отложила меч в сторону.

– Я это знала! – произнесла она. – Арес и Тан талдычили, что папа ведёт себя странно и собирается сделать что-то сумасшедшее. Но я знала, что ты нас не покинешь. Ресеф тоже так сказал.

Папа. Слово растопило его изнутри. О, он знал, она не правильно пересказала историю. Арес и Тан назвали бы его Ривером. Но Лимос говорила так, и брать слова назад не собиралась.

И это круче способностей Радианта.

– Я никогда не хотел вас покидать, – произнёс он. Он указал на Харвестер. – У Харвестер для вас кое-что есть.

Лимос любила подарки, и за печалью в глазах вспыхнула искорка.

– И что же это?

Харвестер протянула руку.

Иди ко мне.

Тысячи лет недоверия тяжело осели в пространстве между ними, и Лимос нерешительно замерла. Ривер её за это не винил, и когда она метнула на него вопросительный взгляд, он кивнул, надеясь, что это станет первым шагом к свежему началу.

Лимос осторожно вложила руку в ладонь Харвестер. Ривер взял Лимос за другую руку и призвал силу.

Беспокойство отпечаталось на лице Эрика, когда он встал позади Лимос и в защитном жесте положил руки ей на плечи.

– Что происходит?

– Тсс. – Харвестер извлекла мутный мрамор и очень аккуратно прижала его к животу Лимос. – Закрой глаза.

Комнату наполнило низкочастотное жужжание, и энергия Ривера горячим потоком потекла в Лимос, где соединилась с огромной силой Харвестер.

Жизнь, которую Харвестер принесла в маленьком мраморе, устроилась в утробе Лимос и под рукой Харвестер живот Всадницы начал округляться.

Харвестер улыбнулась, её искренняя радость возвращению ребёнка Лимос и Эрика окружила всех ангельской аурой. Именно такой её запомнил Ривер, и его сердце снова затрепетало.

Словно зная, что он за ней наблюдает, Харвестер кинула на Ривера взгляд, такой, как он помнил у Веррин.

Нет, порочный блеск в глазах Харвестер не обещал ничего ангельского, и Риверу стало жарко. Он дождаться не мог, когда они останутся наедине.

Дождаться не мог, когда они начнут навёрстывать пять тысяч лет разлуки.

Лимос изумлённо ахнула, когда Харвестер убрала руку и отошла.

– Хочешь знать мальчик это или девочка?

Ничего не понимающий Эрик уставился на Лимос, которая опустила взгляд на свой живот.

– Что только что произошло?

– Ваш ребёнок не умер, когда Лорелия наказала Лимос, – объяснила Харвестер. – Она украла его для части плана уничтожения Люцифера. Только Наблюдатель мог его заменить, и только с силой очень сильного ангела. Так что... ребёнок снова у тебя... ой!

Харвестер замолчала, когда Лимос стиснула её в крепких объятиях.

– Спасибо, спасибо... о, боже, спасибо! – Лимос кинулась к Риверу, сжимая в объятиях и перекрывая доступ кислороду.

Последним она набросилась на Эрика, который не устоял под таким напором и они рухнули на диван, сплетясь конечностями, смеясь и целуясь.

– Думаю, нам пора, – пробормотала Харвестер.

– Чёрт, нет! – Лимос вскочила, но Эрика не отпустила. – Мы позовём моих братьев, всех наших друзей и устроим огромную грёбаную вечеринку.

– Возможно, – согласился Ривер, повернувшись к Харвестер и беря её за руку, – мы могли бы также устроить свадебную церемонию.

Харвестер резко вдохнула.

– Я... эм...

Ох, проклятье. Риверу могло быть дофига лет, но он бы всё равно не научился обращаться с женщинами, так ведь?

– Подожди, – выпалил Ривер. – Ничего не говори. Просто послушай. – Он втянул воздух и продолжил. – Я помню себя. И тебя. Я помню нас. – Закрыв глаза, он мысленно вернулся в то место, где они с Веррин впервые поцеловались. – Я хотел тебя, но не был для тебя готов. Я был молод, импульсивен. Полон злости и слишком разбалован силой.

Метатрон правильно поступил, запечатав его силу.

Ривер был безответственным и нестабильным и, в конце концов, его захлестнуло собственное высокомерие.

Он открыл глаза и заметил, что Лимос и Эрик пытаются по-тихому уйти.

– Нет, – сказал он, – останьтесь. Вы тоже должны это услышать.

Эрик выглядел так, будто хотел к чёрту отсюда убраться, как будто присутствовал при чём-то интимном, что не должен был видеть и слышать, но Лимос его задержала.

– Я помню, как переспал с Лилит и каким глупым себя чувствовал, узнав, что она суккуб. Моя гордость не позволила всё так оставить. – Он взял Харвестер за руку. – Я на десятилетия забыл о тебе и нашей дружбе. Пока ты обыскивала земной шар в поисках моих детей, я был слишком эгоистичным, чтобы заметить, как ты занята. – Сердце заколотилось, когда в голове появились образы прошлого. – Небеса гудели об этих трёх мужчинах и женщине, способных собрать армии людей и уничтожить демонов. Это было самое большое событие с момента восстания Сатаны. Когда я узнал, что эти четверо – мои дети, и ты об этом знала...

– Знаю. – Она вонзила ноготки в его ладони. – Тебе не нужно ничего говорить.

– Нужно, – настаивал Ривер, – я должен и знаю это. – Он выдохнул, готовясь продолжить, даже если это будет стоить ему женщины, которую он любит. – Я тебя ненавидел. Ненавидел больше, чем ненавидел Лилит.

Но даже несмотря на то, что разум был поглощён яростью, ему не хотелось её убивать. Почему-то он по-прежнему её хотел, даже если также хотел причинить ей боль, которую она ему причинила.

– Поэтому сказал, что простил, и соблазнил тебя. – Сокрушающая боль сдавила грудь, вес многовекового стыда.

Небесный солнечный свет проникал в открытое окно спальни Веррин, согревая спину Энриета, когда он тяжело дышал после оргазма, который пытался сдержать.

Веррин кричала и стонала, по крайней мере, от трёх оргазмов, что не входило в его план. И его оргазм в план не входил, и гнев с каждым вдохом жёг горло.

В то мгновение, как всё закончилось, Энриет скатился с неё и оставил Веррин в сбитых простынях на кровати. Он одевался под взглядом её сонных глаз. Когда она села и увидела кровь на простынях, то попыталась скрыть её и своё смущение.

– В чём дело? – спросил он. – Стыдно?

– Нет. – Она завернулась в одеяло. – Конечно же, нет.

Холод наполнил дыру, которую она проделала в его сердце своей ложью.

– А должно быть.

Она моргнула, изумрудные глаза из сонных стали недоуменными.

– Ч-что?

– Девственность не то, что так легко отдают.

– Думаешь, я с лёгкостью её отдала? – Она повыше подтянула одеяло, как будто холод его тела распространялся на неё. Может, так было. – Я хотела тебя десятилетия. Берегла себя для тебя.

– Не стоило этого делать. – Он наклонился, наслаждаясь тем, как она быстро побледнела. – Я тебя презираю. – Зарычав, он сдёрнул с неё одеяло и оставил её ошарашенной и уязвимой, как и она тогда оставила его, признавшись, что знала о его детях. – Ты забрала у меня сыновей и дочь, поэтому я тоже кое-что у тебя забрал.

Она открыла рот, но не могла произнести ни слова.

– Я... я... Энриет, я думала, что мы в этом разобрались. Думала, что ты всё понял. Я сделала это ради тебя.

– Сделала это ради меня? Скрывала от меня десятилетия детей для чего? Чтобы помочь мне? – Теперь голос стал низким рыком, и здание начало трястись. – Они выросли без меня! Лимос выросла в аду, Ресеф вырос с девкой, которая относилась к нему как к щенку и оставляла ребёнком одного, Ареса били, пока он не потерял всякое сострадание. Из-за тебя.

Слёзы текли по щекам Веррин, когда она попыталась схватить его, но он отошёл, не в силах вынести её прикосновение. Даже смотреть на неё было тяжело.

– Пожалуйста... ты должен понять...

– Понять? – взревел он. – Я понял вот что, Веррин. Я трахал демонов, которые менее отвратительны, чем ты.

От воспоминания Ривер отшатнулся, задрожал, и Харвестер поймала его. Она всегда его ловила. Он был таким ублюдком, что не осознавал это.

– Прости, Веррин, – прошептал он. Ривер знал, что перед ним Харвестер, а не юный невинный ангел, каким она была. Но он не извинился перед тем доверчивым ангелом. И после всего, что он вспомнил, извинений будет недостаточно. – Мне так жаль. Ты этого не заслужила. Энриет был придурком. Я был придурком. Я не заслуживаю, и если ты не можешь принять мои извинения, я пойму. Но никогда не перестану пытаться с тобой всё наладить.

– Я тебя прощаю. – Голос Харвестер хрипел. – Я должна была рассказать тебе о детях.

– Нет. – Он покачал головой. – Нет, ты была права в том, что не рассказала. Мы можем век играть в эту игру "а что если", но дело в том, что нам неизвестно, что было бы, расскажи ты мне всё. Я могу гарантировать, что ничего хорошего из этого бы не вышло. Ты сделала то, что посчитала правильным, и именно это имеет значение. Ты была права. Я был неправ. Очень неправ.

– Значит, – начала Харвестер таким же дрожащим голосом, как его эмоции, – ты говоришь, что всё вспомнил, тебе по-прежнему жаль о содеянном и ты по-прежнему хочешь церемонию соединения со мной?

Всем сердцем.

– Если ты захочешь быть со мной. Однажды, когда ты будешь готова. Если ты будешь готова. Я всегда буду рядом. Я буду ждать столько, сколько потребуется. – Он встретился с её глазами. – Ты всегда была для меня единственной.

Несколько мучительных секунд Харвестер ничего не говорила, и Ривер начал потеть. Может, он и был одним из самых могущественных существ, но вся сила вселенной не заставит Харвестер делать то, что она не хочет. Например, соединиться с ним.

Наконец, Харвестер подняла подбородок тем упрямым жестом, от которого Ривер с ума сходил.

– Я не собираюсь соединяться по той формальной абсурдной церемонии ангелов.

Ривер сдержал улыбку.

– Я с этим справлюсь.

Харвестер усмехнулась.

– И не надену обычное платье.

– Согласен. – Ей в платье было так же комфортно, как монашке в борделе.

Харвестер, которой всегда нравилось его мучить, накрутила длинный локон на палец и сделала длинную паузу, рассматривая морские раковины, нарисованные на стенах.

– Харвестер... – От его рычания Харвестер улыбнулась, а затем кинулась в его объятия, обняв за шею.

– Надеюсь, ты понимаешь, на что соглашаешься, – пробормотала она ему на ухо. – Ривер, я люблю тебя, но если ты меня разозлишь, помни, что я могу приковать тебя твоими же костями.

Проклятье, а это сексуально. О, в то время, когда она с ним так сделала, это было чертовски больно. Но Риверу нравилось, что её новенький сияющий нимб не уничтожил её рожки.

– Буду держать это в уме. – Он понизил голос до шёпота: – Но ты должна помнить, что со своими новыми силами я могу трахать тебя до потери сознания, и мне даже не нужно находиться с тобой в одной комнате.

Чтобы доказать свои слова, он послал ей между ног чувственную волну.

Всё, что нужно было для этого, лишь подумать, что Ривер хотел сделать, и он чувствовал, будто гладит её там руками, ласкает языком, членом.