Текст книги "Ривер (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
– Я отступила, потому что не люблю, когда мне указывают, что делать.
Что ж, в этом они были похожи. Но он до сих пор не верил, что она избавила его от боли из-за нежелания, подчинятся приказам.
Но какого черта она без умолку болтала? Хотя, он предположил, им больше нечего было делать, пока он не исцелится от паралича.
– Итак, – сказала она так, будто только что не освежила его воспоминания о самых ужасных и тяжелых временах его жизни. По крайней мере, которые он знал. Все, что угодно могло случится за те тысячи лет, которые были стерты с его памяти. – Что мы будем делать, чтоб скоротать время? – Она оскалилась, настоящей злой я-непослушная-девочка улыбкой. – Я вот думаю, а каждая ли часть твоего тела, такая же твердая, как и твои конечности.
Она скользнула взглядом вниз по его телу, и если бы Ривер не окаменел, начал бы тяжело дышать. Она не сделает это.
Ведь так?
– Ох, успокойся, ты напряженный комок перьев. Я не собираюсь воспользоваться твоим... затрудненным... положением... Мы заключили небольшой договор, чтобы разобраться в этом, да?
Да, так они и сделали, но зачем ей заставлять его соглашаться удовлетворить ее, было до сих пор загадкой. Его едва не стошнило, когда ему пришлось согласится на сделку, но теперь он знал правду про нее... ладно, он до сих пор не был в восторге. Но чем больше она гладила его кожу, чем больше смотрела на него из-под ресниц, тем больше он хотел, чтоб она продолжала.
А когда она наклонилась еще ближе, пока ее губы не оказались всего в нескольких миллиметрах от его, он хотел большего. И точка.
Глава 10
Харвестер действительно очень нравилось держать Ривер в своей власти. Он всегда сводил ее с ума своим напыщенным, лицемерным отношением. Когда дело доходило до их словесного спарринга, он всегда одерживал верх, но она бы ни за что не призналась бы ему в этом. Для Харвестер было редкостным удовольствием, когда Ривер молчал и не спорил. Плюс, вкус его крови был как двойной удар страсти и ненависти, напоминая ей на сколько сильно она его презирала и в тоже время хотела. Она ненавидела себя за то, что желала его, поэтому собиралась наказать за это и использовать по полное его неудачное положение дел до тех пор, пока он не придет в себя.
– Ты считаешь, что я злая, непривлекательная шлюха? – спросила она, наслаждаясь тем, что он не мог ответить.
Улыбаясь, она откинула его шелковый волос с глаз – ничто не должно закрывать такое лицо как у него.
– Готова поспорить, что ты сейчас думаешь, развратили ли меня столетия, проведенные в услужении у сатаны. Я права?
Хотя он и был парализован, эффект от кнута исчезал и его выражения лица было достаточно, чтоб она поняла, что так оно и было, она попала в самую точку.
– Позволь мне удовлетворить твое любопытство. – Она скользнула пальцем по атласным губам, вспоминая, что чувствовала, когда он поцеловал ее, чтоб скрепить их сделку, которую они заключили в Шеул-гра.
Боже мой! Парень умел целоваться. Последний раз, когда от поцелуя у нее подкашивались колени, был поцелуй с Энриетом. Забавно, она не могла вызвать в воображении его образ, но очень хорошо помнила, что он заставлял ее чувствовать. Большинство воспоминаний были хорошими, они вызывали улыбку и разжигали пламя между ее бедер. А остальные... она не могла позволить себе думать об этом. Это было бессмысленно, не только потому что он исчез и больше никогда не вернется, но и потому, что ее время, проведенное с ним, давно прошло. Ей нужно сосредоточиться на будущем, если оно конечно у нее будет.
– Но я не совсем уверена, что здесь подходит слово «развратили», – произнесла она. – Я бы предпочла... повзрослела. Здесь внизу, я должна была повзрослеть очень быстро.
Ривер удивленно приподнял светлую бровь.
– Да, я была взрослой, когда пала... но такой наивной. Я не была боевым ангелом как ты и поэтому не имела опыта общения с демонами. В основном мне приходилось иметь дело с людьми. С глупыми, злыми людьми, над которыми я вершила правосудие, но тем ни менее людьми. – Она провела пальцем от его рта до уха и на несколько мгновений задержалась, поглаживая нежную кожу на мочке уха. Он был таким... теплым. – И как ты можешь себе представить, я была немного в шоке, когда спустилась в Шеул. Оглядываясь назад, я понимаю, что должна была продумать все намного тщательней и лучше подготовиться.
Ее прикрытие, что она убивала людей ради забавы, объясняло ее изгнание с Небес, а тот факт, что Сатана являлся ее отцом, только сделал эту историю более правдоподобной.
Плохие гены и все такое. Но реальная жизнь в Шеуле оказалось для нее большим шоком, чем она ожидала. Осознание того, что ее отец действительно являлся воплощением зла, было просто разрушительным. В течении первых нескольких десятилетий в роли падшего ангела, на каком-то подсознательном уровне Харвестер и вправду верила, что в нем осталась частичка хорошего, ведь когда-то он был небесным ангелом.
Какая опрометчивость!
Но что это значило для нее? Порой Харвестер не была уверена, осталось ли в ней самой что-то хорошее?
– Ах, да что там говорить!? – Она взмахнула рукой, словно отгоняя мысли, не желая углубляться в вопросы, на которые боялась получить ответы. – Хорошая мысля приходит опосля, не так ли?
Ривер сделал глубокий, судорожный вздох, когда его легкие разморозились. У нее осталось не так уж много времени сводить его с ума. И это было забавно... с легкой долей терапии. О, она не обнажала перед ним душу или что-то в этом роде, но так как он уже знал, что она сотрудничала с тремя архангелами и пала намеренно, то ему было весьма полезно узнать какую-то часть истории. И увидеть для себя, насколько злой она позволила сама себе стать.
– Первые двести лет были самыми ужасными. Демоны и другие падшие ангелы любят мучить новичков, ну ты понимаешь, о чем я.
Харвестер размышляла о том, что Ривер однажды потерял свои крылья и был изгнан с Небес в человеческий мир в качестве не Падшего.Но он не вошел в Шеул, что превратило бы его окончательно в Падшего ангела, ангела без малейшей надежды когда-либо получить искупление. Просто обалдеть! Всего лишь горстка не Падших смогли долго продержаться в человеческом мире. Соблазн войти в Шеул и получить новые крылья и силу как полностью Падший ангел, был очень велик.
– Нет, ты не понимаешь, о чем я. Просто поверь мне. – Она улыбнулась, глядя на него сверху вниз. – Ты ведь мне не доверяешь, да? Это потому, что я Падшая или потому, что легко доверять другим не в твоей натуре? В любом случае ты абсолютно прав, что не доверяешь мне.
Она поднялась на ноги, морщась от множества ушибов и синяков, полученных в бою. Но хуже всего была пульсирующая боль в основании ее крыльев.В отличие от других травм, боль от постоянно пытающийся регенерировать крыльев, будет становиться все сильнее и сильнее, распространяясь по всему телу, пока Харвестер не начнет биться в агонии. Харвестер вытащила флягу из рюкзака Ривера. Подойдя к нему, она уселась на него верхом, опустившись на его твердый пресс.
– Ты еще не устал от моей болтовни?
Выражение лица Ривера смягчилось, или она неправильно его поняла? Он ведь не мог наслаждаться, слушая этот бред? Или мог? Потому что, если да, то она должна прекратить. За исключением того, что ей вроде как нравилось, что он слушал. Где-то глубоко внутри, в ледяной пустоте, которую представляла из себя ее грудь, что-то зашевелилось. Что-то не хорошее, как потревоженный пчелиный улей. Или как бабочки. Если бы она была человеком, то подумала бы что начинает заболевать. Она открутила крышечку фляги и осторожно поднесла к губам Ривера. Вода потекла ему в рот, и он стал жадно глотать. Она продолжала его поить небольшими дозами, пока он не моргнул.
– Это значит «хватит»? Моргни один раз если хочешь еще и два раза если хватит. – Он дважды моргнул. – Ты ведь знаешь, что если бы я почувствовала в себе зло, то продолжала бы тебя поить, да? Это походило бы на утопление ангела. Неплохое бы вышло развлечение.
Ривер закатил глаза. Никакого чувства юмора.
– Скоро ты заговоришь и этим разрушишь мой коварный план пытать тебя своей глупой болтовней, ты ведь понимаешь, о чем я?
Один уголок его губ приподнялся, освобождая единственную кристально чистую капельку воды, задержавшуюся на его нижней губе, а затем скатившуюся вниз по линии губ, приковывая взгляд Харвестер. Еще никогда в своей жизни она не хотела воды так, как в этот момент. Его губы приоткрылись и язык скользнул наружу, подхватывая капельку. Харвестер сглотнула, как будто бы это она слизнула хрустальную капельку и обнаружила что наклоняется к Риверу и начиная от бедер и выше всей верхней частью тела трется об него. Разыгралось ли ее воображение или его глаза и впрямь потемнели от лучисто сапфирового до насыщенного темно-синего цвета? Мог ли он и в самом деле возбудиться? Его естественный чистый запах вторгся в ее чувства, проникая в каждую клеточку ее тела. Он всегда чудесно пах, даже когда был весь в грязи, пепле, крови и следах битвы. Никогда не требовалось много времени, чтобы остро-сладкий аромат ангела, исходящий от его кожи, стирал для нее все остальные запахи.
Она хотела поцеловать Ривера. Снова вкусить эти полные губы. Странным было то, что она всегда брала то, что хотела, но по какой-то причине не решалась поцеловать его. Скорей всего поцелуй смутил бы Ривера. Возможно вывел из себя.
Так и есть. Решение принято!
Она прижалась губами к его устам. Несколько месяцев назад, когда они поцеловались, чтобы скрепить сделку с сексом, ее мгновенно накрыло чувство узнавания в момент, когда их губы соприкоснулись, ощущение странной, тревожной правильности происходящего, которое потрясло ее до глубины души. И сейчас ничего не изменилось. Это чувство осталось. Подобная правильность происходящего должна была пугать ее до смерти..., и она пугала, но Харвестер ощущала себя так хорошо, что хотелось расплакаться, а подобного она не испытывала в течении долгого времени. Это было похоже на то как будто она опять стала девственницей и вместе с Энриэтом лежала на лугу, впитывая кожей солнечные лучи.
В те времена она была так счастлива, что единственная вещь, которая могла сделать ее еще более счастливой, это уверенность что Энриет испытывает к ней такие же чувства, как и на к нему. Цепляясь за эти драгоценные воспоминания, Харвестер проникла языком между бархатистых губ Ривера. На мгновение, длившееся не больше чем один удар сердца, Ривер замер, но потом, когда она обвела языком вокруг его языка, он ответил ей с низким стоном, который показался ей самой изысканной лаской. Проведя руками по его плечам вверх к шее, она прошлась по напряженным сухожилиям и венам, которые пульсировали под кончиками ее пальцев.
Где-то внизу живота у нее зародился гул – голод, о котором ей скоро надо будем позаботиться, потому что все становилось намного хуже, когда она была возбуждена. Вкус крови Ривера только разжег ее аппетит и мысль о том, чтобы погрузить свои зубы в теплую плоть Ривера и пить восхитительный нектар, содержащийся в крови ангела, заставила ее клыки удлиниться и пульсировать. Когда она впервые пала, сама идея кормления была ей отвратительна, но постепенно, она смерилась с этим. А потом ей это понравилось. И сейчас кормление стало удовольствием, которого она ждала с нетерпением.
Особенно если покормилась от ангела.
Ей было плевать, что кормление от ангела поднимало на поверхность ее темную сторону. Дрожь предвкушения пробежала по ее телу, а вслед за ней тень нежелательного сомнения. Ей больше не нужно было изображать Падшего ангела, ведь так? Да, технически она была Падшим ангелам и, следовательно, имела все потребности, свойственными им. Но под внешним налётом зла она собиралась быть хорошей. Неужели Харвестер не должна по крайней мере попробовать быть порядочной? Ривер нежно прикусил её нижнюю губу и все сомнения Харвестер на её счёт разом канули в небытие.
– Ривер, – прошептала она ему в губы.
И в следующее мгновение Ривер перевернул её на спину и опустился сверху своим тяжёлым телом. Смотря на Харвестер сверху вниз, он холодно улыбнулся.
– Да ладно тебе, Харвестер, – хрипло произнёс он, и так чертовски сексуально, хотя и пытался её запугать. – Неужели ты думала, что я позволю тебе вести?
– Конечно же, нет, – с горечью ответила она. – Великий Ривер никому не отдаёт ведущую позицию. Он никому не позволяет вести, да?
Он нахмурился.
– Откуда это исходит?
Внутренности Харвестер скрутило от внезапной тревоги. И в самом деле, откуда? Она понятия не имела, впускал ли Ривер людей или нет. И почему в мире страха она об этом заботится, не говоря уже о том, что ей от этого горько? Что-то с ней происходило, и чем бы это ни было, ей это не нравилось. Харвестер привыкла знать точно кем и чем она являлась. Даже когда она висела на крюках в гостиной Сатаны, она знала, кем являлась, даже если в тот момент была лишь куском мяса. Но с того момента, как Ривер ворвался в жизнь Харвестер, чтобы её спасти, всё, что она до этого знала, перевернулась с ног на голову. Была ли она добром? Была ли она злом?
Лишь в одном она была уверена: впервые в своей жизни она потерялась.
Ривера могло привести в замешательство очень немногое. Харвестер не только ставила его в тупик, она вязала из него узлы. Его тело реагировало на неё, даже когда мозг пытался понять смысл того, что она говорила и делала. Никому больше не удавалось это с ним проделать. По крайней мере, он такого не помнил.
– Ну? – настаивал он. – Что заставляет тебя считать, что я не впускаю людей?
Харвестер была права, но как она об этом узнала?
– Я не хочу отвечать, – твёрдо ответила она. – Ну и кто теперь ведёт?
Она толкнула его, в пол силы. Харвестер делала пробы, решительно настроенная узнать, достаточно ли она сильна, чтобы сбросить его. Она не была сильна, даже несмотря на то, что тело Ривера всё ещё восстанавливалось после паралича и он ощущал онемение от бёдер и ниже. Всё, что находилось выше, работало очень хорошо. Вообще-то, работало слишком хорошо, оставляя его бездыханным, возбуждённым и жаждущим поцелуя Харвестер.
– Я всё ещё сверху, – ответил Ривер. – Поэтому не буду слишком дерзким.
Харвестер выгнулась под ним, откровенно потёршись о его возбуждённый член. О... да. Забытое наслаждение прострелило до самых яиц.
– Я не дерзкая. – Харвестер улыбнулась, вся такая невинная и милая. – Итак, теперь, когда я под тобой, что ты планируешь со мной делать?
Планирует? Или хочет?
– Я не планирую с тобой что-то делать.
Он начал сползать с неё, но Харвестер схватила его за бицепсы, впилась ногтями, чтобы удержать на месте.
– Подожди.
Уставший от её игр и насмешек, раздражённый на себя за то, что возбудился на единственного человека во вселенной, который использует это против него, Ривер рявкнул:
– Что?
Боль омрачила её глаза, но исчезла так быстро, что Ривер, если бы моргнул, её бы не заметил.
– Ничего. Слезь с меня.
Харвестер толкнула его, в этот раз сильнее, но Ривер не сдвинулся с места.
В этот раз он попытался смягчить тон.
– Скажи, чего ты хотела.
– Отвали.
Он посмотрел ей в лицо, пытаясь считать эмоции, но продолжал отвлекаться на тёмные круги под глазами.
Харвестер исцелялась после пыток, но очень медленно, и пройдёт очень много времени, прежде чем тёмные круги исчезнут.
– Харвестер, расскажи, как тебе пять тысяч лет удавалось выполнять небесные добрые дела и не попасться?
Она рассмеялась, но Ривер не понял, что в его словах было такого смешного.
– Легко. Я не занималась добрыми делами. Я пала с Небес по приказу занять позицию Смотрителя Всадников и остановить демонический апокалипсис, если и когда он начнётся. – Харвестер вонзила ноготки ему в грудь, и Ривер готов был поклясться, что она замурлыкала, когда он почувствовал боль. – Всё остальное, не относящееся к апокалипсису, я игнорировала. Согласись, что выглядело бы подозрительно, если бы я спасала котят и защищала людей от демонов, да? – Она поёрзала, пытаясь вырваться из его хватки. – Отпусти меня.
– Я не могу тебе помочь, пока ты не расскажешь, чего хочешь.
– Я не хочу твоей помощи.
Такая чертовски упрямая.
– Ты можешь не хотеть моей помощи, но нуждаешься в ней. – Ривер сместил вес своего тела и скатился в сторону, давая Харвестер немного пространства, чтобы она не ощущала себя в ловушке. – Нам нужно работать вместе, чтобы выбраться отсюда живыми. Ты ведь понимаешь это, правда?
Харвестер отскочила от него, как испуганный кролик, и села на подогнутые ноги в нескольких футах от Ривера.
– Конечно же, мне это известно.
Он подумал о том, что её лицо стало на тон бледнее, чем было мгновение назад.
– Мне просто это не нравится. И я тебе не доверяю. Мне не понять, зачем ты так сильно рисковал, чтобы спасти того, кого ненавидишь.
"Потому что ты присматривала за моими детьми".
Воспоминание о том, почему он здесь, стёрло всю враждебность.
Харвестер была сложной, непостоянной, чертовски выводящей из себя, но Ривер уже задолжал ей миллион раз, как и каждый человек и ангел. Но мог ли он рискнуть и рассказать ей правду? Если Рафаэль сказал правду о её ненависти к Энриету, она сорвётся с катушек, если узнает, что Ривер – тот самый ангел, которого она терпеть не может.
Может, для начала ему следует немного разведать обстановку.
– Разве ты бы не спасла того, кого ненавидишь, если он спас всё человечество и предотвратил апокалипсис, который убил бы бесчисленное количество ангелов? – спросил Ривер.
– Нет.
– Даже если бы этим кем-то оказался Энриет?
Харвестер зашипела, обнажила клыки, и Ривер понял, что Рафаэль не солгал о ненависти к Энриету.
– Особенно, если бы этим кем-то оказался он. – Она сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки. – Почему ты вообще завёл о нём разговор?
– Ты отдала свои крылья, чтобы позаботиться о его детях. Он должен для тебя что-то значить, даже если ты его и ненавидишь сейчас.
– Он был для меня важен, но в прошлом. Теперь я с большим удовольствием буду смотреть на то, как он вечно гниёт в аду, чем спасу его жалкую душу, – прорычала Харвестер, и Ривер задумался, что же он такого ей сделал, что она так сильно его ненавидит. – Поэтому закрой эту тему и расскажи мне, почему ты меня спас. Ты не ангел правосудия. Ты ангел-воин.
– Поэтому я не могу желать сделать так, чтобы тот, кто оказал нам великую службу, был вознаграждён за свои действия?
– О, думаю, ты можешь этого желать, – ответила она. – Но это не в твоём приоритете. Ваш вид вывели для войны, поэтому в твоей специфике списывать людей, как побочный эффект, жертвуя их жизнями ради великого блага. Если архангелы не хотят, чтобы ты приходил, тогда они прекрасно осознают, что великое благо будет служить тем, что меня будут мучить целую вечность. – Харвестер поднялась плавным, гибким движением, которое притянуло оценивающее внимание Ривера. – Так почему же ты, ангел-воин, который должен рассматривать мою смерть как сопутствующую потерю, рискует начать войну, чтобы спасти того, кого ненавидит?
– Ты не приемлемая потеря, и я не испытываю к тебе ненависти, – ответил он, такой честностью удивив даже себя. Но это не значило, что она ему нравилась. Его чувства к ней были такими же запутанными, как история между раем и адом.
От её глумливого смешка Риверу пришлось стиснуть зубы.
– Даже если бы ты меня любил, я бы не поняла почему ты меня спас.
– Ты когда-нибудь любила? – выпалил Ривер и, ух-ты, задать такой вопрос для него было странно.
Но внезапно ему захотелось узнать ответ. Ривер не мог представить Харвестер в отношениях и начал задумываться, насколько колючей она была даже ангелом. Кто в здравом уме бы с ней замутил?
"Я, когда был Энриетом".
От этой мысли весь воздух вышел из лёгких. Она оказалась такой же лёгкой и необъяснимой, как его вопрос про любовь. По-видимому, пребывание в Шеуле плохо на него влияет.
– Это не относится к делу, – ответила Харвестер. – Ты меня не любишь, значит, всё это ты делал не ради чувств.
– Это простой вопрос.
– И у меня есть простой ответ. Отвали. – Харвестер даже предложила помощь в понимании её ответа в виде жеста рукой.
Ривер плюхнулся на спину и уставился в неровный потолок.
– Если продолжишь так говорить, то забудешь, как разговаривать как воспитанный человек. – Что-то ударило его по голове. – Ой. – Он сел и увидел рядом с собой покачивающийся камешек. – За что?
– Для забавы. – Харвестер схватила его рюкзак. – Мы уходим или что? Я устала ждать Колдера.
Несмотря на снедающее любопытство, Ривер с радостью принял смену темы про бывших возлюбленных, потому что не хотел вдаваться в подробности причины, по которой он спас Харвестер. Ривер хотел рассказать Харвестер, что был ангелом Энриетом, хотел объяснить, что Всадники – его дети и он благодарен за то, что она для них сделала, но сейчас было не время. У него было множество вопросов о его прошлом и каким он был ангелом Энриетом, но пока он не сломал огромную, окружающую Харвестер стену, не мог ожидать настоящих ответов. Такая информация могла дать ей над ним огромное преимущество, а Ривер не мог так рисковать. После нескольких месяцев в подземелье Сатаны Харвестер была слишком непредсказуемой и неуравновешенной. Конечно, Ривер считал, что Харвестер была неуравновешенной до того, как отец заключил её сюда.
– Мы не знаем куда ушел Калдер. – Ривер указал на два разных туннеля, означающие две разные возможности. – Мы можем попробовать угадать, но если выберем неверный, то потеряем его.
А им могло и не представиться другой возможности. Ривер не знал Мэтта хорошо, но надеялся, что с парнем всё в порядке. А вот Тавин... Ривер будет спать с чувством вины, пока не получит подтверждение, что Сэм в ЦБП.
Харвестер не двигалась.
– Харвестер?
Она по-прежнему не двигалась. Он даже подумал её потрясти.
– Харвестер, – более настойчиво позвал Ривер её в этот раз.
Она резко посмотрела на него.
– Ривер, мы должны его найти.
Она облизнула губы, и он уловил вид клыков, которые были чуть длиннее обычного, и почувствовал себя олухом. Ей нужно кормиться, а они выбивались из графика.
– Можешь кормиться от меня, – проговорил Ривер тоном, который не сочился сочувствием – ведь она это ненавидела – и не был полон нетерпения.
– Нет. – Харвестер вскочила, вскрикнув, зацепившись крылом за сталактит, который висел так низко, что едва не касался земли. Когда она заговорила снова, в голосе слышалась боль: – Я могу потерять контроль. И давать мне добровольно кровь для питания противоречит небесным законам.
Штука с контролем была проблемой, но вот с каких пор её заботил небесный закон?
– Как ты ранее заметила, я склонен нарушать правила.
– Нарушать? Ты не будешь нарушать правило. Ты сломаешь его о зад архангела.
Ривер едва не рассмеялся от представленной картинки.
– Об этом не беспокойся.
После того, что он сделал, что такое ещё одно нарушенное правило?
– Я пытаюсь, – напряжённо ответила Харвестер, – не сделать твои отношения с архангелами хуже.
Ривер снова чуть не рассмеялся, хотя и ценил её беспокойство.
– Я очень сильно наломал дров, когда спас тебя.
Харвестер вздёрнула подбородок, и Ривер собрался для упрямого разговора.
– Я не стану кормиться от тебя.
Он не беспокоился о нарушенном законе, о чём никто и никогда не узнает. Ривер беспокоился о том, что кормление от него могло иссушить его силы и восстановить силы Харвестер. Он боялся потерять силу, и не был уверен насколько мог доверять Харвестер, если она будет сильнее его.
– Почему ты так противишься? Год назад ты бы прыгала от возможности меня иссушить.
– Год назад я предпочитала быть злой стервой.
– А сейчас?
– А теперь я не знаю, кто я! – крикнула Харвестер. – А я привыкла знать, и во всём виноват ты.
Проклятье. Много времени после потери памяти, он бродил бесцельно, не зная, кто он есть и кем был, кроме того, что был ангелом, которого выкинули с Небес за спасение жизни человеческого ребёнка, которому суждено было умереть. Да, он был дезориентирован, но был способен начать жизнь с чистого листа. Харвестер так не могла. В её случае, она провела большую часть жизни, прислуживая Шеулу. Может, она и вымышлено стала падший, но теперь стала истинной. Могла ли она восстановить свой статус?
В одном Ривер был уверен. Предлагать ей помощь – лишь заставить её отступать, спорить с ней – тот же эффект. Всё, что он мог – дать ей пространство, а в этом Ривер был не так хорош. Поэтому, пошло всё это.
– Харвестер, ты падший ангел, – произнёс он. – Но ты не зло. – Надеюсь. – А это значит, что ты можешь быть тем, кем захочешь. – Ривер двинулся к ней, заметив, как по мере его приближения учащается её дыхание. – Но это если выживешь. А это значит, что тебе нужно покормиться от меня. Больше никакой фигни. Сделай это или дай хорошую причину отказа.
– Отвали.
– В этом ты вся, – прорычал Ривер. – Прибегаешь к стандартному ответу, когда не можешь найти настоящий.
– Глупец, ты не понимаешь, – закричала Харвестер. – Неужели нимб так сильно сжимает голову, что туда не поступает кровь? Кормление от тебя будет крахом. Я уже однажды через такое прошла. Я покормилась от ангела и совершила... ужасные вещи. Ривер, я убила ангела. Не смогла остановиться и убила его.
Печаль из-за смерти ангела... и очевидное сожаление Харвестер скрутили живот Ривера. Но у них не было иного выхода, и он не пойдёт на попятную.
– Ты меня не убьёшь. Я не позволю.
Ривер прижал Харвестер к большому валуну, и она вскрикнула, снова задев крылом камень. Ей, должно быть, было очень больно, но даже сейчас она сдержала выражение лица, будто не произносила ни звука. Ривер подставил ей горло.
– Кусай.
Её взгляд остановился на шее, а сила её голода обрушилась на Ривера как лавина. В этот раз она не откажется. Внезапный укол беспокойства пронзил грудь, хотя Ривер понимал, что они нуждаются в том, что произойдёт или не выживут. Опять же, если её накроет жажда крови, пока Ривер будет беспомощен и иссушен ею, Харвестер может восстановить времена, когда его пытала. Когда она сделала всё возможное, чтобы пристрастить его к вину жизненной силы.
Может им стоило ещё подождать Калдера...
Быстрее королевской кобры Харвестер вонзила клыки в его вену.
И тогда мир Ривера пошатнулся.
