Текст книги "Ривер (ЛП)"

Автор книги: Ларисса Йон (Айон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

День Призрака проходил просто прекрасно. И это было заметно, потому что с тех пор, как Чума, словно торнадо, сметающее все на своем пути, ворвался в госпиталь и убил половину персонала, разрушил тонны оборудования, большинство дней были просто отстой. На протяжении нескольких месяцев в ЦБП не хватало персонала, и Призрак был вынужден срочно набирать не квалифицированных людей, чтобы больница могла продолжать функционировать на должном уровне.

Он оплачивал учебу в медицинской школе, на курсах медсестер и школе для фельдшеров скорой помощи некоторым Тертасио – демонам, выглядевшим как люди, но на это требовалось время, которого у него не было. А между тем, Призрак нанимал демонов, кто от природы обладал способностью исцелять. Что означало, он дал работу десяткам демонам Семинусам. Задача эта была не из легких, ведь Семинусы очень редки, даже инкубы.

Но благодаря давнишнему знакомству Син с Тавином, еще с тех времен, когда она была мастером убийц, Призрак смог привлечь к работе нескольких его братьев. Все по-тихоньку стало налаживаться. Он даже собирался расширить свою медицинскую практику путем создания клиники срочной помощи, которая будет соединена с ЦБП с помощью внутреннего Хэрроугейта. Для руководства этой клиникой Призрак выбрал своих родственников – Джем, Коналла и падшего ангела, известную под именем Бласфим.

Призрак закончил наносить швы демону Маму, который рассек себе голову во время нападения на пожилого человека. Призрак понятия не имел выжил ли человек, и не стал спрашивать. В его обязанности не входило судить. Как правило. Его воспитали демоны правосудия, поэтому судейству он был обучен с детства. Так что в подобных случаях он не мог с собой ничего поделать, как помочь восторжествовать маленькой больничной справедливости. Такой, как использование швов вместо менее болезненной заживляющей энергии или операции без наркоза. Незначительные вещи. Незначительные вещи, позволяющие ему испытать огромное чувство удовлетворения.

– Держи рану в чистоте, – сказал Призрак Маму. Хотя было бессмысленно говорить о чистоте с демоном, размножающихся в грязи, но некоторые привычки трудно менять. – Тебе надо записаться на прием для снятия швов.

Демон Маму зашипел, приподняв верхнюю губу, обнажив гнилые, заостренные мелкие зубы.

– Прием. К черту прием! Я сам их сниму.

– Как хочешь. – Призрак снял перчатки и бросил их в мусорку. – Подойди к стойке регистратуры для оплаты. – Он покинул палату до того, как Маму стал возникать и на этот счет тоже.

– Призрак! – послышался голос Бласфемы с другой стороны отделения неотложки.

Он побежал к одной из смотровых комнат, где Блас и Рыжеволосый Семинус по имени Фордж работали над лежавшим на столе еще одним Семинусом.

– Передаем его тебе. – Бласфема протянула Призраку историю болезни. – У меня там беременная Сора в первой смотровой, мне надо подготовиться к родам. Он спрашивал тебя, – указав на Семинуса, произнесла Бласфема.

Она выплыла из палаты, словно облако золотистых волос в фиолетовой униформе. Призрак подошел к пациенту и был потрясен, узнав в лежавшем на столе Тавина.

– Святые угодники, Тав! – парня словно через мясорубку пропустили, но исцеляющий дар Форджеса заживлял раны почти так же быстро, как если бы это делал Призрак. – Что, черт возьми, произошло? Где Ривер?

– К черту Ривера, – пробормотал Тавин. – Это он со мной сотворил такое.

Призрак недоуменно моргнул. Его не так-то часто лишали дара речи, но он никак не мог представить Ривера вот так отделавшего кого-либо.

– Изъясняйся точнее.

Тавин сел, борясь с Форджем, когда тот попытался удержать его.

– Вот, – сказал он, отдергивая вниз ворот рубашки.

Призрак взглянул поближе на символ.

– Я думал, у тебя был червь...

– Да, был. – Тавин чертыхнулся. – Ривер вылечил меня. И что-то произошло... я не знаю что. Но когда он закончил, у меня появилась гадюка, которая, мать ее, кусается.

Призрак провел пальцем по змее и быстро отдернул руку, когда та попыталась его цапнуть.

– Очень интересно.

– Интересно? – Тавин плюхнулся назад на смотровой стол. – Возможно, ты так же посчитаешь интересным новость, что когда я зарубил демона и мне на руку попала кровь, проклятая гадюка вцепилась мне в горло и впрыснула какое-то дерьмо, от чего я словно сошел с ума. Я впал в режим берсерка и почти убил себя, даже не осознавая этого. Я пытался... причинить вред и Харвестер. И причинил бы, если бы Ривер не остановил меня.

Все это было похоже на то, как будто Тавин вошел в с’генесис – заключительную стадию созревания демонов Семинусов, когда они превращались в монстров, думающих только о сексе. И они его получали так или иначе, что зачастую означало путем обмана и насилия.

Призрак нахмурился.

– Ты сказал, что это случилось, когда ты убил демона?

Тавин кивнул. Призрак подошел к двери и крикнул медсестре позвать Идесс, еще одну его родственницу. Как бывший своего рода ангел, она лучше всего разбиралась в ангельских... штучках, доставлявших неудобства Тавину. Пока они ждали, Призрак помог Форджу исцелять Тавина, который все это время сыпал проклятьями в адрес ангелов.

Призрак мысленно поблагодарил бога, когда появилась Идесс, ее каштановые волосы были собраны в длинный хвост и закреплены несколькими золотыми кольцами.

– Что происходит? – спросила она.

Призрак указал на символ Тавина.

– Узнаешь?

Сощурив медового оттенка глаза, Идесс наклонилась поближе. Но не настолько близко, чтобы быть укушенной, заметил Призрак.

– Похоже на кобру-покровительницу.

– Что? – одновременно спросили Призрак и Тавин.

Она сделала глубокий вздох.

– Этот символ ангелы наносят людям, которым нужна защита от демонов. Но это не имеет никакого смысла. Мало того, что он немного изменен... у этой змеи есть клыки... такой символ уже не использовали тысячи лет. – Нахмурившись, Идесс глянула на Тавина. – Как ты его получил? Только ангел мог сделать подобное.

– Это сделал Ривер.

Она недоуменно моргнула.

– Ривер? – Идесс выглядела сбитой с толку, так же, как и Призрак себя чувствовал.

– Это не было сделано намеренно, – произнес Тавин. – Его способности изменились.

– О! – На лице Идесс появилось изумленное выражение. – О!

– Да что такое? – прохрипел Тавин. – Мне не нравится, как это прозвучало.

Как и Призраку.

– Я думаю, – произнесла она медленно. – Вместо того, чтобы защищать, змея атакует тебя. – Смотри, если этот символ наносят на человека, то он придает ему силы, сосредоточенность и улучшает способности в борьбе с демонами. Змея также может ожить и бороться с врагом. Но из-за того что ты демон, она сражается и с тобой.

Тавин закрыл глаза.

– Замечательно. Это просто, черт возьми, фантастика! – Когда он снова открыл глаза, от гнева они стали золотистого цвета. – Так ты хочешь сказать, что каждый раз, когда я буду бороться с демоном, это будет происходить?

– Я не могу сказать с уверенностью, – произнесла Идесс. – Но думаю, что так и будет. Змея может так же атаковать тебя без всякого повода.

– Я уже это заметил. – Тавин смачно выругался на шеульском языке. – У меня еще на несколько десятилетий заключен контракт с гильдией убийц. И дела... очень плохи.

На стене замигали красные лампочки, означая, что прибыла машина скорой помощи с пациентом в критическом состоянии, и адреналин Призрака заструился по жилам. Ему всегда нравились сложные случаи.

– Я должен идти, – сказал он Тавину. – Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы обратить процесс вспять. – Он глянул на Идесс. – Ты можешь тоже поискать какую-нибудь информацию?

– Конечно. – Она ободряюще улыбнулась Тавину, но взгляд, которым она одарила Призрака, был полной противоположностью. Короче говоря, Тавин был в заднице.

Ривер, что же ты наделал?

* * *

Пить из вены Ривера было все равно, что подключиться к электрической розетке. Харвестер и раньше, конечно, приходилось питаться от ангела, но к ее облегчению, в этот раз, все было по-другому. Лучше. Гораздо лучше. Больше не беспокоясь от том, что может превратиться в отвратительного зверя, она втягивала кровь более глубоко, более жадно. Горячая кровь вливалась в рот – бархатный водопад из самой востребованной субстанции в подземном мире. Харвестер чувствовала себя так, словно перекусила провод под высоким напряжением и получила оргазм.

В то время как блаженная жидкость поступала в вены и экстаз с шипением вырывался на поверхность кожи, лоно становилось всё более влажным. Крепко вцепившись в плечи Ривера и сжав его бёдрами, Харвестер глотала, и с каждым потягиванием крови из вены её пульс становился всё сильнее.

Она только однажды испытывала подобное.

С Энриетом.

Вот на это был похож секс между ангелами. Вот зачем подобное подражание придумал Нитул. Харвестер пила кровь с таким же наслаждением как ледяной чай в жаркий денёк в бассейне реки Стикс. Теперь она осознала, что придуманное Нитулом вино являлось жалкой пародией на реальные ощущения. Сейчас всё было чувственно. Сплошной декаданс. Буквально божественно. Если бы можно было Небесам дать определение вкуса, то им бы стала кровь Ривера. Харвестер хотелось больше.

– Полегче, милая, – донёсся до неё хриплый голос Ривера, добавив ещё эйфории к ощущениям. – Ты сможешь попозже ещё получить желаемое. Я никуда не денусь.

"Обещаешь?" Вопрос возник в голове как что-то естественное. Плевать. Она позже этому ужаснётся. Сейчас же всё, что имело значение – кровь Ривера. То, как он заставлял её себя чувствовать.

Ради неё он нарушил ещё одно огромное правило, и сделал это с такой лёгкостью, словно не совершает преступление, за которое может лишиться крыльев. Осознание этого охватило Харвестер, выпотрошило эмоционально.

Это так её завело, что захотелось зубами сорвать с Ривера одежду. Застонав от этой мысли, Харвестер начала двигать бёдрами, вперёд и назад прокатываясь по его возбуждённому члену. Ей показалось, что она услышала его стон, и неужели его дыхание стало таким же частым, как и её?

– Эй, Харвестер. – Ривер погладил её по спине и продолжил хрипло, с придыханием: – Тебе нужно остановиться.

Никаких остановок. Всё её тело вибрировало с угрозой разорвать её на части в тёмной, кипящей бури восторга... Тёмной... кипящей... нет, это не кажется правильным. Её охваченный ангельской кровью мозг больше не мог сосредоточиться. В Харвестер вливались небесный свет и сила Ривера, делая её сильнее. Смещая тьму, зло и...

– Харвестер, – до неё донесся голос Ривера, более настойчивый. – Прекрати.

Его руки, которыми он гладил её спину и зарывался в волосы, теперь сжимали плечи болезненной хваткой. Зарычав, Харвестер с удвоенной силой принялась потягивать кровь. Где-то в уголке сознания она понимала, что должна остановиться, но раздавила эту мысль холодным, беспощадным сердцем. В конце концов, она ведь была падшим ангелом. Злом. Дочерью Сатаны.

Внезапно Ривер от неё оторвался. По разорванному горлу текла кровь, взывая к Харвестер как сочный гамбургер взывает к голодному человеку. Она бросилась на ангела, но тот увернулся.

– Ты... я помню... вот дерьмо. – Он уставился на Харвестер как на незнакомку и одновременно на старого врага, и прикрыл ладонью рану. – С тобой что-то не так.

С ней что-то не так? Харвестер рассмеялась, и даже для собственных ушей этот звук вышел пугающим.

– Ангел, со мной всё в порядке, – её голос деформировался. Стал утробным. Звук окружало что-то демоническое. – Дело в тебе. Ты сияешь. Ты ангел в аду, и теперь все об этом узнают.

Глава 12

Метатрон мчался по залам комплекса Архангелов, сердце колотилось как бешеное, проявление силы так и вылазило на поверхность.

Крики отражались от стен и столбов, а под ногами земля дрожала толчками.

Он завернул за угол ко входу в Хрустальный Кабинет и на мгновение замер от представшей перед ним ужасающей картины – Кромсатель Душ разрывал на части ангела.

Демон.

Нога ни одного демона не ступала на Небеса, не говоря уже о том, чтобы оказаться в строениях Архангелов.

– Метатрон! – взревел где-то за спиной Рафаэль.

Метатрон метнул в демона пламенный кинжал, а затем с лёгкостью вынул его.

Кромсатель Душ завизжал, когда его тело обуяло пламя, и осыпался дождём пепла на пол из золота и драгоценных камней.

Развернувшись в сторону крика Рафаэля, Метатрон наткнулся на ещё одного Кромсателя Душ, но прежде чем смог его уничтожить, зверь был мечом разрублен пополам.

Демон рухнул, и с его смертью всеохватывающее, почти парализующее ощущение зла на Небесах исчезло.

Позади существа, весь забрызганный кровью, стоял Рафаэль. Неверие и гнев проявлялись в каждой чёрточке лица, и Метатрон подумал о том, что выглядит таким же поражённым, как и Рафаэль.

– Безумие какое-то, – выдохнул Рафаэль, его голос был пронизан едва слышной, редкой ноткой страха.

Нет, он не боялся демонов. Он боялся за будущее, как и Метатрон.

После того как Сатана возглавил восстание, разделившее Небеса и стоившее тысячам ангелам жизни, Рай больше не сотрясали события подобного масштаба.

– Да это гораздо хуже, – мрачно произнёс Метатрон. И, должен был признать, голос его дрожал.

Рафаэль достал меч и силой мысли очистил его.

– Люцифер не мог ещё родиться.

Метатрон добрался до глубоких ощущений на психическом уровне.

– Нет, тут замешан не Сатана.

Рафаэль нахмурился.

– Тогда кто?

– Есть только один ответ. – Метатрон даже не сомневался, он точно знал.

Рафаэль широко распахнул глаза.

– Ривер.

– И Харвестер. Тут только одно объяснение.

В лице Рафаэля проступил гнев, но эмоция оказалась гораздо холоднее, чем ожидал Метатрон. Другие архангелы всегда ненавидели Ривера, но Метатрон не знал причины.

– Он это сделал. Я уверен в этом. Он спас её и поставил нас всех под угрозу. Дурак! – Рафаэль сделал так, что меч исчез, хотя Метатрон видел, что он с большей охотой вогнал бы его в грудь Ривера. – Нам нужно разместить войска возле каждого выхода из Шеула, и отправить команду выявить слабые точки в мембране Небес.

На последних словах он застонал, потому что Рай был... огромен. Потребуются тысячи, если не сотни тысяч лет, чтобы проверить каждый укромный уголок и трещину.

– Пришло время поговорить с другими, – мрачно произнёс Метатрон.

Время позволить остальным архангелам узнать, что Метатрон, Рафаэль и Уриэль сделали пять тысяч лет назад, когда стёрли все воспоминания Энриета.

Никто больше не знал, что Ривер был Энриетом, отцом Всадников, разрушителем деревень и городов.

Никто не знал истинную мощь Ривера, и что Метатрону было приказана ослабить его силы, когда Ривер был ещё очень юн.

И никто, за исключением Метатрона, не знал, что Ривер и Харвестер – как Энриет и Виррин – были связаны кровью.

При нормальных обстоятельствах и нетронутой памяти они бы чувствовали друг друга в любом уголке вселенной.

Но когда Виррин пала и превратилась в зло, их связь впала в своего рода спячку. Все так и должно было оставаться... до тех пор, пока Харвестер не попробует крови Ривера.

Метатрон опасался этого, опасался того, что может произойти, если их связь проснется в то время, когда Ривер будет находиться в Шеуле. Теперь он знал.

Силы, которые он запечатал в Ривере, стали просачиваться наружу.

Окружённые и раздираемые средой Шеула, силы пробили дыры в самой материи, разделяющей Небеса и Ад.

Послышался топот ног, а затем дюжина старших архангелов ворвалась в комнату.

Еще дюжина материализовалась. Кристальные с золотистыми прожилками стены комнаты завибрировали, стали матового цвета, чтобы создать приватную обстановку и раздвинулись, позволив вместить всех присутствующих.

Габриэль заговорил первым.

– Что происходит? Я только что убил демона... в своем доме.

– А я нашёл демона в своём бассейне, – добавил Михаил, чей мокрый халат моментально сменился чёрными брюками в полоску и зелёно-золотой футболкой "Грин-Бей Пэйкерс"[1]. Из столетия в столетие ангел считал, что идёт в ногу с человеческой модой... вот только едва ли это было на самом деле.

Метатрон встретился взглядом с каждым братом, а затем сосредоточился на перевёрнутой вазе с фруктами рядом с телом ангела, которого убил Кромсатель Душ.

Сердце сжалось от скорби, но с трауром придётся подождать.

– Пришло время, чтобы вы все узнали правду, – мрачно проговорил Метатрон.

"Подберите свои яйца, потому что, если считаете, что всё плохо, чуть подождите. Всё станет гораздо-гораздо хуже".

Рафаэль перенёсся из Комплекса Архангелов прямо в Изумрудный Холм – зелёный, травяной холм, окружённый рвом, по которому циркулировала река.

Его ждала Лорелия, волосы которой блестели на солнце.

Рядом витал древний китайский манускрипт, но она не читала. Вместо этого Лорелия расхаживала туда и обратно, хлопая своими голубино-серыми крыльями со скоростью колибри. Увидев Рафаэля, она побежала к нему.

Книга упала на землю.

– Рафаэль. – Она нервно теребила руками. – Я слышала, что демоны прорвались на Небеса. Это правда? Неужели Люцифер родился?

– Что касается демонов, да. Что касается Люцифера, нет. – Он натянуто улыбнулся. – У нас другая проблема. Скажи-ка, Всадники знают местонахождение Ривера?

Лорелия покачала головой.

– Насколько мне известно, нет.

– Расспроси их.

– Конечно, – ответила Лорелия. – Но зачем?

– У меня для тебя задание, – проговорил Рафаэль, намеренно игнорируя её вопрос. Громадный плюс быть архангелом. Тонкости и объяснения не требуются. – Оно опасное. И личное.

– Выкладывай. – Лорелия до назначения к Всадникам была ангелом-хранителем нерождённых младенцев, поэтому, это задание могло оказаться из сферы её деятельности.

– Как ты знаешь, Гетель беременна малышом-реинкарнацией Люцифера. – Когда Лорелия кивнула, Рафаэль продолжил. – Очевидно, мы не сможем остановить её от родов. Мы отправили наёмников, как только услышали о её беременности, но их шансы устранить её слишком малы. Нет сомнений, что её хорошо охраняют, да и ещё в том регионе Шеула, куда доступ наёмникам закрыт.

Архангелы в первую очередь обратились к шпионской сети демонов, но найти того, кто добровольно желает убить любовницу Сатаны и его нерождённого сына было за гранью возможного.

Может демоны и были тупы как пробки, но не имели склонности к суициду. Тёмные, как владеющие магией наёмники, не имели такого сильного инстинкта самосохранения.

– А как это связано со мной?

– Нам нужен запасной план. – Ну, ещё один запасной план. Рафаэль ввёл первый в действие, когда дал Риверу шеулгул.

Он подозревал, что идиот может попытаться спасти Харвестер, и теперь лишь вопрос времени, когда Рафаэль заплатит за эту глупость.

– Что за запасной план? – спросила Лорелия.

Рафаэль проглотил отвращение к тому, что собирался сказать. К сожалению, ценой существования архангелом, было приношение в жертву личных чувств для того, чтобы сделать всё для выигрывания войны.

– Мне нужно, чтобы ты извлекла плод из Лимос.

– Лимос? – Краски схлынули с лица Лорелии. – Ты... ты не можешь говорить это серьёзно.

– А похоже, что я шучу?

– Но риски...

– Лимос – единственная личность в любой из трёх реальностей, которая которая может это сделать. Она бессмертная, значит, выживет. Она беременна, а это важное требование. Её беременность опережает на пару недель срок Гетель, что является бонусом. И кровь Сатаны бежит по её венам, так как в детстве она была с ним обручена. Тоже важное требование. Ты можешь предложить ещё кого-то с таким же совпадением требуемых элементов?

– Конечно же, нет, но...

– Ты со мной споришь?

Лорелия громко сглотнула.

– Нет, мой господин. Но это против правил Наблюдателей. Даже выполняя твой приказ, я буду наказана. Если только ты не поговоришь с Советом Наблюдателей.

– Нет. Это дело архангелов. Я говорил, что это может быть опасно. Я сделаю всё возможное, чтобы добиться лёгкого наказания, но всё будут решать Небесный и Шеулический Советы Наблюдателей.

Рафаэль просто надеялся, что его план сработает. Он станет героем, спасшим Небеса. Если же план провалится, он умрёт прежде, чем до него доберётся Совет Архангелов со своим наказанием.

Лорелия переместила вес с ноги на ногу, пожевала нижнюю губу, и Рафаэль понял, что она взвешивает все за и против.

За: спасение Небес.

Против: слишком большой список.

Ей нужен стимул.

– Знаешь что, – начал Рафаэль, – выполни задание и я назначу тебя в ЛГС.

Её затаённое дыхание подсказало Рафаэлю, что он подцепил её на крючок.

– Ты правда это сделаешь? Назначишь меня в Легендарный Городской Союз? Я знаю людей, которые тысячи лет пытались только лишь попасть в ожидательный список.

Все хотели попасть в ЛГС и на то были причины. Кто откажется от возможности посетить затерянные города и мистические территории?

И не только посетить города, но и вернуться в то время, чтобы посмотреть становление и падение древних цивилизаций, некоторые из которых были стёрты из человеческой и даже ангельской памяти.

– Если ты хочешь, туда есть лазейка. – К тому же, как только задание будет выполнено, ей придётся до конца дней избегать Всадников. Они убьют её за то, что она собирается сделать.

Лорелия внезапно потёрла руки, как злодей из немого кино.

– Когда я должна выполнить задание?

– Как можно скорее. Может мы и не сможем убить Гетель, но с твоей помощью, мы сможем держать под контролем рождение Люцифера и сможем убить его прежде, чем он сделает первый глоток воздуха.

– И как мне справиться с заданием? Ревенант не позволит мне спокойно подойти к Лимос и вырвать ребёнка из её утробы.

Верно. Наблюдатель за Всадниками из Шеула существовал, чтобы приносить неприятности Наблюдателю за Всадниками со стороны Небес. И чтобы удержать Небеса от кражи преимущества в извечном перетягивании каната между Небесами и Шеулом.

– У тебя есть мощное оружие против Всадников. Начни борьбу. Заставь их напасть в ответ, чтобы потом Совету сказать, что ты лишь себя защищала. И убедись, что на некоторое время выведешь их из строя. Нам нужно шесть земных часов, чтобы совершить ритуал.

– А что насчёт Люцифера? Как ты собираешься забрать его у Гетель?

– Нам нужно физическое присутствие хотя бы одного младенца, чтобы начать церемонию. Мы извлечём душу Люцифера из утробы Гетель. – Рафаэль опустил голову, ненавидя, что всё идёт к этому.

Но война – это война, и Небеса сделают ради победы всё.

– Сделай работу правильно, и Лимос никогда не узнает, что мы поменяли её ребёнка на ребёнка Гетель, и что жизнь, что мы вложили в неё – Люцифер.

По крайней мере, пока он не родится. Затем начнётся самое интересное.

Однажды Всадники уже рассеяли по Земле хаос – плохо, что история была стёрта и перезаписана.

Архангелы сделали это тогда, сделают и снова. Да, может пострадать Земля и её обитатели, и это большое сожаление.

Но Небеса будут спасены.