Текст книги "Ривер (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 23
Отец был в пути.
По коже Харвестер побежала дрожь. Всё это время им удавалось на один шаг опережать Сатану, а сейчас, когда в поле зрения не было ни одного Хэрроугейта, они, по-видимому, умрут.
И то если им повезёт.
– Это того стоило? – Ревенант сжал Ривера за горло и поднял над землёй. – Стоило оставить уязвимой семью, чтобы спасти предательницу?
– Для меня она не предательница, – прохрипел, задыхаясь, Ривер, судорожно ловя ртом воздух. – Подожди-ка... моя семья. Уязвима?
Харвестер подумала о том же самом. Она по-разному называла Всадников, но только не уязвимыми.
Раздражающе роскошная грива чёрных волос упала на лицо Ревенанта, когда он наклонился к уху Ривера, будто хотел рассказать секрет.
– Они не оправились после несчастного случая. Очень печально. – Вот только в голосе его печали не слышалось, хотя, определённо, имелась странная нотка. – Всё было слишком против правил.
– Несчастный случай? – Ривер тяжело втянул воздух. – Правила? Какие правила?
– Те, которые тебе нравится нарушать. – Ревенант кинул Ривера через всё пространство помещения.
Ривер ударился о колонну и упал на пол, на него осыпался дождь из пыли и кусочков камня, когда он попытался встать на четвереньки. Ревенант навис над ним, а Слег, с больной, искривлённой улыбкой, постучал по браслету.
Ривер застонал и, на короткое время, Харвестер приняла на себя его боль. Злоба была слабой вибрацией, касающейся каждого нервного окончания, вскармливающая центры её наслаждения как эротический наркотик.
Отцовская ДНК оказалась просто подарком, так ведь?
"Ты – ангел. Твоя мать – ангел, и твой отец, каким бы ублюдком сейчас не был, был ангелом, когда тебя зачали. В тебе больше добра, чем зла. Борись, Харвестер".
Потоком вернулись к ней слова Ривера, произнесённые в пещере. Её мать... умерла всего лишь триста лет назад. По словам Рафаэля, она стала невинной жертвой небольшого восстания на Небесах.
Мать не знала, что Харвестер пала ради благородной цели, и одним из самых больших сожалений Харвестер было то, что перед смертью мама так и не узнала правду.
"Борись".
Ривер застонал снова, когда Ревенант принялся избивать его кулаками по лицу и телу, и на этот раз Харвестер не ощутила наслаждения в его страданиях.
– Прекрати! – закричала она. Харвестер поползла к ним, колени болезненно царапались о твёрдый пол.
Она нырнула в ноги Ревенанту. Ничего не получилось. Мучительная боль пронзила шею, когда её рванули за волосы. Гэтель, намотав хвост Харвестер на кулак, швырнула её в воздух.
Она ударилась в стену из костей и камня, и всё перед глазами почернело.
Когда Харвестер пришла в себя, она и Ривер – лицо которого было в синяках и кровоподтёках, – сидели, прислонившись к колонне, в которую тогда, после удара, врезался Ривер, их ошейники соединяли цепи, которые крепились к крючкам в камне.
Гэтель и Ревенант исчезли. В нескольких ярдах от них сидел на мраморной скамейке тот засранец Найтлаш с удовлетворённой усмешкой на уродливом лице.
– Вы живы лишь потому, что так желает Тёмный Повелитель. Ты, – произнёс он и ткнул пальцем в сторону Ривера, – окажешься в его постели, пока не начнёшь умолять о смерти. – Улыбка демона стала шире. – Он поделится со Слогом.
– Слег прав, – согласилась Харвестер. – Он поделится. Но сомневаюсь, что поделится с демоном-дебилом, говорящем о себе в третьем лице. – Харвестер чуть передвинулась, чтобы бросить украдкой взгляд на ситуацию с охраной входа. Она увидела трёх стражей. – А ещё ему нравятся зрители.
– Это прямо в корне меняет ситуацию, – сухо заметил Ривер.
Она скользнула по нему взглядом, пытаясь хоть крупицу мыслей его уловить, но выражение лица Ривера было закрытым, а внимание было сосредоточено на окружении.
Знакомое выражения его лица вызвало у неё улыбку. Она и Энриет – он же Ривер – провели много времени в охоте на демонов-приспешников, и Харвестер знала выражение, когда у Энриета был план.
Вошёл демон Кепри, его голова насекомого вращалась в разные стороны. Демон направился в сторону Слега, и пока они отвлеклись, Харвестер наклонилась к Риверу.
– Так... и каков план? Скажи, что у тебя он есть.
– Я стащил у Ревенанта ключ от наших ошейников, пока он меня мутузил, – ответил Ривер, и Харвестер захотелось его поцеловать. – Но достать ключ оказалось слишком просто, что заставляет меня думать, что это ловушка.
Сердце Харвестер пропустило удар.
– Это наш единственный шанс.
– Согласен. – Он прижался головой к её голове, и Харвестер снова затопило узнавание ситуации. Они делали так столько раз, что и не сосчитать. – Дай знать, когда Слег повернётся спиной.
– Поняла. – Она сосредоточила внимание на Слеге и на двери, через которую должен войти отец.
От мысли в горле образовался ком. Она сделает всё возможное, если придётся, и убьёт себя и Ривера.
Харвестер больше не вынесет пыток, и не вынесет, если и Риверу придётся через это пройти.
И разве это не громадный прогресс по сравнению с предыдущим днём?
– Он повернулся, – пробормотала она, и рука Ривера начала движение, как будто он поёрзал. Или, возможно, вытащил ключ из кармана так незаметно, как только возможно. – Ривер? Что ты думаешь о словах Ревенанта про то, что с Всадниками произошёл несчастный случай?
Ривер стал напряжённым и твёрдым, как колонна, к которой их прикрепили.
– Не знаю, но если он за это ответственен, я его убью.
Харвестер бы помогла.
– Что ты скажешь им обо мне? Как думаешь, они поймут, что мне пришлось делать то, что я делала? Как думаешь, они меня простят?
Глупое и сентиментальное желание, но Всадники были ей почти семьёй.
Она хранила о них секрет три тысячи лет, а две тысячи лет была их Наблюдателем.
Она видела, как они взрослели, видела их неудачи и успехи, радости и горести.
Сотни раз она исцеляла их или их друзей, а они об этом не знали.
Поэтому, да, она не могла ожидать, что они примут её с распростёртыми объятиями, но ей бы понравилось, если бы они не испытывали к ней ненависти.
– Думаю, они всё поймут, – серьёзно ответил Ривер, как будто ком в горле стоял.
– Ривер, ты в порядке... дерьмо, Слег повернулся.
Ривер прекратил двигаться, когда Слег осмотрел их с головы до ног. Харвестер махнула ему и одарила улыбкой чеширского кота. Засранец.
– Он отвернулся, – тихо проговорила она.
Из груди Ривера поднималось низкое урчание, которое начало пугать Харвестер.
Она рискнула на него посмотреть, но это лишь сделало всё хуже. Голова Ривера была низко опущена, светлые волосы спадали на красивое лицо.
Большие плечи поднимались и опускались от дыхания, от которого содрогалось всё тело.
– Прости, Харвестер, – сломлено прошептал он. – Прости за то, что я тебе сделал. Ты должна это знать на случай, если я отсюда не выберусь. Пообещай, что скажешь моим детям, что я мёртв, даже если я останусь в живых.
– Что? – хрипло прошептала она. – Нет. – Как он мог о таком просить? – И Слег смотрит на нас.
Харвестер показала ему средний палец. Он вернул жест, а затем продемонстрировал на браслете, как прекрасно пользуется этим пальцем. Десять миллионов вольт прошибли её кровь, мышцы, мозг.
Агония разрезала тело как молния. В глазах мелькали вспышки света и тьмы, а окружающая обстановка погрузилась в туман.
Когда Харвестер перестала дёргаться, то обнаружила себя в объятиях Ривера, который гладил её по спине.
Она чувствовала вкус пепла и озона, в ушах звенело, но Харвестер расслабилась, потому что больше не была огненным шаром, каким себя ощущала.
Ривер наклонился, чтобы что-то сказать ей на ухо, представляя это со стороны так, будто целует её, и по Харвестер прокатилась дрожь удовольствия.
– Ты в порядке? – Когда она кивнула, он продолжил: – Я вытащил ключ из кармана. Теперь мне нужно, чтобы ты села, чтобы я смог открыть твой ошейник. Затем ты откроешь мой.
– А что потом?
– Я их отвлеку. Я хочу, чтобы ты убежала. Убежала в Хэрроугейт и выбралась из Шеула.
– Ты с ума сошёл? – Харвестер начала вырываться, но Ривер её удержал. – Я тебя не брошу.
– Тсс. – Он скользнул рукой к основанию её шеи и ошейник ослаб. – Не привлекай внимание Слега.
Харвестер ощутила, как он положил крохотный, гладкий предмет ей в ладонь. Ключ. Ривер отстранил её от себя и переместился, чтобы она смогла добраться до его ошейника. Простое прикосновение ключа, и ошейник открылся.
– Мы можем сбежать вместе, – прошептала она.
– Поверь, я не желаю смерти, поэтому попытаюсь пробраться к воротам. Но если что-то случится, не играй в героя. Выбирайся отсюда к чёртовой матери.
– Ривер...
– Эй. – Он заткнул её поцелуем, который ошеломил Харвестер и заставил прочувствовать его своей израненной и покалеченной душой. – Расскажи всё Всадникам. О себе. Обо мне. Ты им нужна, и я не хочу, чтобы они тебя ненавидели.
Харвестер сглотнула ком печали и страха, и немного томления.
Может, порой она ненавидела Ривера, не доверяла ему, но не хотела с ним расставаться.
"Не хочу его терять". Потребовалось пять тысяч лет, чтобы найти его, и хотя Ривер не был Энриетом, которого она помнила, всё могло бы быть хорошо.
– Ладно, – солгала она. – Я отправлюсь прямо в Хэрроугейт.
– Спасибо, – выдохнул он. – Спасибо... за всё.
У неё не было времени на ответ. Чёрт, даже времени на моргание не оказалось. Размытым движением Ривер оказался в противоположном конце помещения, прижимая Слега и насекомоголового к стене.
– Беги! – крикнул он.
И в этот момент она ощутила это. Страх. Ужас. Злорадное, маслянистое ощущение, которое пропитало каждый орган и означало лишь одно.
Прибыл отец Харвестер.
Глава 24
Чёрт возьми. Расфокусированная, Харвестер еле поднялась на ноги, когда в особняк, как армия муравьёв, защищающих муравейник, ворвались демоны.
Хэрроугейт был всего лишь в нескольких ярдах, и всё равно ей бы пришлось вырубить нескольких демонов, чтобы до него добраться.
Но без Ривера она никуда не пойдёт.
Потянувшись в глубины себя за каждой каплей силы, Харвестер выпустила внутреннего демона – серая кожа, острые когти, рога... весь пакет, который она редко без цели вводила в строй.
С яростным рёвом она запустила поток энергии, сбивший налётчиков в стены и колонны.
Ривера тоже затянуло во взрыв, но благодаря удачи он упал в арочный проход, ведущий прямо в Хэрроугейт.
Харвестер бросилась за ним, но резко остановилась, когда внизу во дворе разгорелся хаос.
Опустилась тьма, и как кричащее наичернейшее грозовое облако устремилась к ним.
Гигантские зигзаги малиновых молний поражали всех, кто, к несчастью, оказался на пути бури.
Тела взрывались как пакеты со стухшими гамбургерами, покрывая ошмётками улицу, здания и других демонов.
Сюда шёл папочка.
Харвестер цветасто выругалась, но слова и рядом не могли описать тот ужас, превращающий её мозги в желе, а кости в резину.
Харвестер схватила Ривера за запястье и вздёрнула его на ноги.
– Пошли, – крикнула она, перекрывая крики, вой, рокотание бури и то, что предшествовало появлению отца.
Они начали пробираться к Хэрроугейту, присоединившись к массовому побегу демонов, которые отчаянно хотели убраться подальше от великого и ужасного короля демонов, которого одновременно боготворили и боялись.
– Я сказал тебе бежать, – крикнул Ривер. – Ты согласилась.
– Я солгала. – Она локтями растолкала дюжину демонов, которые либо пытались убить их, либо проскочить к Хэрроугейту.
Ривер внезапно остановился. Резко развернувшись, Харвестер поскользнулась на крови. Крови Ривера.
Когда он упал на пол, его лицо было маской агонии. В плече торчал меч.
Кончик острия торчал из груди, блестя даже под слоем крови.
– Нет, – прошептала Харвестер. – Вот дерьмо, нет.
– У меня есть ещё один меч с твоим именем, дочь. – Зловещий, рокочущий голос, казалось, раздавался отовсюду. – Если только ты не сдашься без битвы.
В центре города, на огромном, превышающем вдвое размеры обычного жеребца, быстро нёсся отвратительный, рогатый монстр, который был её отцом.
Каждый шаг животного оставлял след в дорожном покрытии улицы, а каждый выдох сжигал огнём глупцов, вставших на пути.
Харвестер посмотрела на Хэрроугейт. В мгновение ока она могла забежать внутрь, но только если бросит Ривера, который, если ему не оказать помощь, через несколько минут умрёт.
– Харвестер.
От голоса Сатаны она содрогнулась всем телом и пришла в движение. В неистовой, неуклюжей спешке она схватила Ривера за руки и потащила к порталу.
Что-то скользнуло ей в спину, заставив Харвестер споткнуться и едва не отпустить Ривера.
Стиснув от боли зубы, она упрямо пёрла под градом кинжалов, острых дисков, метательных звёздочек, жалящих её плоть.
Она рискнула оглянуться... но лучше бы этого не делала. Сатана и приспешники Гэтель почти их нагнали, сбивая с пути толпу паникующих демонов.
Этот массовый хаос и спас Харвестер, и хотя она сильно истекала кровью, которая, к тому же, заливала ещё и глаза так, что ничего не было видно, Харвестер удалось втащить себя и Ривера в портал.
Уродливый демон с бивнями в последнюю секунду проскочил в Хэрроугейт и ударил ладонью по настенной карте.
– Нет, – закричала Харвестер, но портал закрылся и исчез вспышкой света.
Мгновением позже портал открылся и выкинул их на травянистый склон горы.
В человеческом мире.
Чёрт возьми, им это удалось. Харвестер села, притянула Ривера к себе и зарыдала от облегчения. Слёзы и кровь жгли глаза, пока она полной грудью вдыхала свежий воздух, который, как думала, никогда уже не вдохнёт.
Демон, который заскочил к ним в портал, зарычал. Из нижней челюсти торчали бивни, с которых капала розовая слюна. Между зубов торчали застрявшие куски сырого мяса.
– Похоже, я захватил с собой ужин. – Он растянул губы в улыбке... как подумала Харвестер.
Она поднялась и похромала к нему, надеясь, что то, что она едва держится на ногах, не уменьшит её силу запугивания.
– Ты отступишь в сторону и дашь нам уйти, а иначе я тебя уничтожу.
Его улыбка стала свирепее.
– Частный Хэрроугейт, стерва. Любой может в него войти, считая, что знает последовательность карт, но никто, кроме меня, не может выйти.
О, разве это не замечательно. И что теперь? Ривер без сознания и в любую минуту может умереть, а раны Харвестер слишком велики, чтобы далеко их вдвоём дотащить.
– Ты знаешь Всадников Апокалипсиса? – Она указала на Ривера. – Это их отец. Если ты не приведёшь их, и он умрёт, обещаю, ты остаток жизни проведёшь в таких страданиях, которые представить себе не можешь. Когда они, в конце концов, позволят тебе умереть – и убьёт тебя Танатос – ты проведёшь вечность в аду его доспехов.
Демон резко захлопнул рот и после нескольких секунд колебаний скрылся в Хэрроугейте.
Практически рухнув от облегчения, она опустилась на траву рядом с Ривером и прислушалась к его поверхностному, частому дыханию, жалея, что потратила всю свою силу. Если бы она смогла влить в него немного исцеляющей энергии, то, быть может, удалось бы вынуть меч.
Сейчас эта штука высасывала из него жизнь, но вынуть меч – причинить ещё больший вред. После такого меча рана без постороннего вмешательства не исцелится, а без этого Ривер умрёт от потери крови.
– Ублюдок, не смей умирать у меня на руках, – голос был таким тонким от эмоций, что это разозлило бы Харвестер, не будь она так напугана. – У меня было мало времени заставить тебя заплатить за исчезновение на пять тысяч лет.
Ривер даже не застонал. Его сердцебиение начало замедляться, а у Харвестер – ускоряться.
– Не делай этого, – расплакалась она. – Не умирай. – Харвестер встряхнула Ривера, проклиная за то, что заставляет её через всё это проходить. – Сукин сын! Ты не можешь вернуться в мою жизнь, заставить что-то почувствовать, а затем снова из неё исчезнуть. Не делай этого! – Она задыхалась от рыданий. – Пожалуйста.
Воздух наполнило низкое жужжание, а мгновение спустя из портала в полном вооружении выскочили Ресеф и Танатос.
От Танатоса исходила такая сильная ненависть, что Харвестер ощущала её жгучей волной жара.
Он зыркнул на Харвестер, и все чернильно-чёрные тени душ всех тех, кого он убил, начали кружить у его ног.
– Что случилось? – рявкнул он, опускаясь рядом с Ривером.
– Я вам всё расскажу, – поклялась Харвестер, надеясь, что он не убьёт её сейчас прямо на месте. – Но нам нужно сначала доставить его в Центральную Больницу Преисподней.
Со всей нежностью, которую можно ожидать от Всадника, именуемого Смертью, Тан поднял на руки Ривера и открыл собственный Хэрроугейт.
Харвестер поднялась, её сердце сжалось от вида бездвижного и бледного Ривера на руках Тана.
– Вы оставите меня здесь?
– Обращайся к Ресефу. – Тан вошёл в портал и оставил Харвестер наедине с Ресефом впервые с тех пор, как она исцелила его разум, связав его с парой – человеческой женщиной по имени Джулиан.
И как ни странно, после всех тех мучений, что Харвестер перенесла во дворце Сатаны, от воспоминания о том, что с ней сделал Мор, её будто окутало всю колючей проволокой, а ноги просто приросли к земле.
Она потянулась к своей силе, но вспомнила, что полностью опустошена. Беззащитна.
– Возьми меня с собой. – Она сглотнула, но сухость в горле не пропала. – Пожалуйста. Ривер через ад прошёл, чтобы меня спасти. Когда он поправится, будет же лучше, чтобы он страдал не зря.
Ресеф, который не принимал ничего всерьёз до взлома Печати, посмотрел на неё с жутким, пустым выражением лица.
– Если он поправится.
– Поправится, – уверенно произнесла Харвестер. – Ривер чертовски упрямый, чтобы умереть.
"Пожалуйста, будь упрямым".
– Наши Наблюдатели сказали, что ты работала на Небеса. Это правда? – Голубые глаза Ресефа, так похожие на глаза его отца, были проницательными, и Харвестер задумалась, сколько в нём осталось от Мора, что приходилось держать в узде.
Она понимала это больше, чем хотелось бы.
– Да, – ответила она. – В самом начале.
– А всё то дерьмо, с которым ты помогла Мору? Брехня?
– Не всё, – призналась она. – Порой я ему помогала. Не могла позволить ему что-то начать подозревать.
Ресеф закрыл глаза и медленно выдохнул, и Харвестер знала, что он в ярости. Будучи Мором, он причинил ей боль, и вина по-прежнему его поедала. Она не перешла ещё на сторону добра настолько прочно, чтобы ощущать стыд за то, что пользуется его чувством вины.
– Пожалуйста, – повторила она. – Я... умоляю тебя. Я должна знать, что с Ривером всё хорошо.
– Если ты лжёшь... если причинила ему вред...
– Не причиняла и не причиню. – Харвестер затаила дыхание, ожидая ответа с таким терпением, на какое была способна. Пока она тут распыляется, Ривер, может, умирает.
Ресеф открыл глаза, и в них вспыхнуло решение.
– Пошли.
– Подождите! – возникший голос сотряс землю, и даже воздух вокруг завибрировал.
Плавно развернувшись, Ресеф поднял меч и встал между Рафаэлем и Харвестер. Боги, он должен её ненавидеть, и всё же инстинкт вопит её защищать.
Как и отца.
Рафаэль властно стоял перед ними, облачённый в богатое, бархатное, пурпурного цвета одеяние. Серебристые крылья, которые по цвету совпадали с мехом одеяния, взмыли в небо элегантной дугой.
Ресеф не вложил в ножны клинок, что было вопиющим оскорблением любого архангела.
Рафаэль растянул губы в зловещей улыбке.
– Мне до сих пор трудно поверить, что из всех Всадников, у тебя нашлись яйца побороть свою демоническую половину.
– Мне до сих пор трудно поверить, что полные придурки могут быть архангелами, – в ответ протянул Ресеф. – По-моему, мы в расчёте.
Когда брови Рафаэля опасно взметнулись вверх, Харвестер встала между ним и Ресефом.
– Иди, Ресеф, – спокойно произнесла она, хотя сердце билось так сильно, что, казалось, сломает грудную клетку. – Позаботься о Ривере.
– По-прежнему пытаешься защищать детей Энриета, как я погляжу, – пробормотал Рафаэль. – Ты больше не их Наблюдатель.
– Спасибо за напоминание, – кисло заметила она. – Но мой обет защищать их появился задолго до того, как меня взяли их Наблюдателем. Я верна своим клятвам.
– Да, верна, – дразняще произнёс Рафаэль.
Ресеф не двинулся с места, поэтому Харвестер протянула руку назад и легонько толкнула его.
– Пожалуйста. Иди.
– Передам Риверу твои самые наилучшие пожелания, – сказал Ресеф Рафаэлю. – Твоё беспокойство за него просто... ошеломляет. – Ресеф открыл портал, вошёл в него и показал архангелу два средних пальца.
– Как ты с ними так долго возилась? – Рафаэль смотрел на пустое, после исчезновения Ресефа, место. – Они ужасны.
Харвестер улыбнулась, хотя на самом деле хотела ударить ангела. Всадники, может, были и не самыми приятными людьми, но были такими, какие есть из-за Рафаэля и его братии. И в действительно, учитывая их прошлое и то, что им пришлось пережить, Харвестер считала, что они ещё чертовски хорошие.
– Они ужасны, только если ты против них. – Харвестер видела, что случилось с теми, кто разозлил Всадников. Словом "ужас" это не описать. Она скрестила руки на груди, поморщившись от боли во всём теле. – Если ты здесь, чтобы извиниться за то, что отправил за нами наёмников, то можешь не тратить своё время.
Рафаэль щёлкнул пальцами, и все раны Харвестер зажили. Сила, яркая и вибрирующая, наполнила её тело. Даже крылья падшего ангела снова отрасли, и она их широко расправила, едва не растрогавшись от этого ощущения.
– Я понятия не имею, о чём ты тут говоришь. – Архангел даже малейшего усилия не приложил, чтобы звучать убедительно.
– Ты нас с Ривером недооцениваешь. Впрочем, как всегда.
Из широкой груди Рафаэля пробилось низкое, опасное рычание.
– А ты, – выплюнул он, – всегда его переоценивала во всём. Энриет никогда не был для тебя хорош. И как Ривер он не лучше.
Харвестер стиснула зубы, чтобы не сказать что-то действительно глупое. Например, как и ты. Или хуже, что Ривер лучше Рафаэля.
– Ты хоть имеешь понятие, сколько он вызвал неприятностей? – спросил Рафаэль. – Согласно информации нашей разведки, Сатана знает, что Ривер стоит за твоим побегом, и его армии скапливаются у выхода из Шеула, готовя вторжение в Небесное царство после рождения Люцифера. У нас нет времени приготовиться к отпору.
У них было даже меньше времени, чем он рассчитывал.
– Пока мы с Ривером были в Шеуле, игра поменялась. Люцифер может родиться на днях.
Краски схлынули с лица Рафаэля.
– Уверена? – Когда Харвестер кивнула, архангел зарычал. На небе из ниоткуда появились грозовые облака. – Идеально. И ты знаешь, что поможет ему родиться... на днях? В материи Небесного царства есть слабые места, и впервые за всю историю демоны вторглись в Рай.
Харвестер изумлённо открыла рот. Демоны? На Небесах?
– И ты знаешь, что это ваша вина? Твоя и Ривера? – Над ними громыхнул гром, и Рафаэль, щёлкнув пальцами, возвёл вокруг них с Харвестер защиту от дождя.
– Чушь. – Харвестер не собиралась принимать за чистую монету всё, что архангел тут плетёт.
– Ты кормилась от него. Дважды. И оба раза открыла маленькие порталы, через которые просочились демоны.
– Ты не можешь этого знать, – прохрипела Харвестер.
– Мы знаем, потому что вы двое разделили кровную связь.
О боже. И этого они не должны знать. Харвестер покраснела.
– Даже если ты прав, кормление бы этого не вызвало.
– Вызвало, если ты – падший ангел, а Ривер... – Рафаэль так быстро захлопнул рот, что она услышала треск зубов.
Харвестер прищурилась.
– Ривер... что? – Когда он отмахнулся от её вопроса, она сдалась, чтобы показаться цивилизованной. – Проклятье, почему мы здесь? Если собираешься меня убить, то сделай это уже. И имей яйца сделать это самому, не прикрываясь грёбанными Тёмными.
– Время, проведённое в Шеуле, пагубно повлияло на твой словарный запас. – Рафаэль подошёл ближе, своего рода гора небесной угрозы. – Ты знаешь, почему нам пришлось отправить Тёмных. Я не хотел, но ты выжила, ты сейчас здесь и всё кончено.
Он снова двинулся вперёд, действуя как тигр, его взгляд был голодным и безжалостным, и в голове Харвестер зазвонили тревожные колокольчики. Но прежде чем она успела подумать о том, чтобы переместиться отсюда, архангел прижал её к одинокому дереву на вершине холма.
– Что ты делаешь? – Дрожь в голосе с головой выдала тревогу. Харвестер сбежала от одного врага, чтобы оказаться на пороге другого. Оказалась прямо в пекле. Попала из когтей Кромсателя Душ в пасть Гаргантюа.
Она придумала ещё кучу клише для неприятности.
Архангел упёрся одной рукой в ствол дерева над её головой, а второй схватил Харвестер за плечо хваткой, после которой останутся синяки. Даже обладая полной силой, присущей падшему ангелу её ранга и генетики, она бы не смогла сбежать от Рафаэля.
– Я делаю то, что должен был сделать давным-давно. – Глаза архангела вспыхнули светом. Не было никакого предупреждения, никакого промедления. Он накрыл её губы своими.
Ошеломлённая, Харвестер стояла истуканом, когда Рафаэль прижался к ней своим огромным телом и смял губы в требующем, жёстком поцелуе. В нормальных условиях её ответ был бы мгновенным и наполненным страстью. Но сейчас обстоятельства не были нормальными ни с какой стороны.
И Рафаэль не был Ривером.
Просунув между ними руки, Харвестер упёрлась ладонями архангелу в грудь и оттолкнула его, разорвав поцелуй.
– Не делай так.
– Сделаю. Отмечу тебя своей. – Он был таким высокомерным, таким уверенным, что она попала под его чары.
Харвестер толкнула его снова, но он не сдвинулся с места.
– Никто не отметит меня своей.
Вот только это не совсем правда, ведь так? Когда они с Ривером были в Боргейте, то, что он с ней сделал, ощущалось чем-то собственническим, и помоги ей Господи, Харвестер показалось это правильным.
– Веррин, ты принадлежишь мне, – голос Рафаэля дрожал от властности, той, от которой бы даже ангелы с более высоким рангом струсили. – Ты должна была стать моей ещё века назад, но ты бросила всё ради этого неудачника Энриета.
Она резко вздохнула, злой укол осознания пронзил нутро.
– Вот почему ты не хотел моего падения, – хрипло произнесла она. – Это ничего общего не имело с тем фактом, что ты считал это сумасшедшей идеей. Ты не хотел, чтобы я отправилась в Шеул, потому что хотел, чтобы я была рядом с тобой.
Как она могла быть настолько слепой? Во времена обучения Веррин и Энриета, Рафаэль был лихим архангелом-новичком, и всегда составлял ей компанию, когда Энриет отправлялся на охоту на демонов или женщин с тёплой постелью.
– Он никогда не будет с тобой честным, – произнёс Рафаэль. – Это не в его природе. Боевые ангелы созданы для битв и воспроизведения воинов. Они – солдаты. Тупые мускулы. Тебе нужен кто-то с мозгами, кто-то, кто будет рядом идти по жизни и никогда не взглянет на другую женщину.
Будучи не идиоткой, она была слишком наивна, чтобы распознать попытки Рафаэля затащить её к себе в постель.
– Да, – произнёс Рафаэль. – Я хотел тебя. – У него на губах появилась лукавая улыбка. – И заполучил.
– Не заполучил. – Харвестер попыталась проскользнуть под его рукой, но Рафаэль заблокировал путь к побегу и ещё крепче схватился за её плечо. От ощущения нахождения в ловушке Харвестер пришлось бороться с дыханием.
– Почему сейчас? – спросила она, лихорадочно пытаясь понять происходящее. – Прошло почти пять тысяч лет. Ты не мог заполучить меня в более короткие сроки? – Не то, чтобы она тогда была склонна к разговорам, сходя с ума по Энриету.
– На Небесах время течёт иначе. Ты это знаешь. Кажется, что всё произошло только вчера, а не несколько веков назад.
Рафаэль был прав. Но Харвестер не собиралась ему это поддакивать.
– Ты не хотел, чтобы меня спасли. Ты хотел, чтобы я сгнила в камерах пыток Сатаны. Как ты можешь утверждать, что хочешь меня, если тебе было плевать, что я страдаю и умираю?
– Мне было не плевать, – свирепо ответил он. – Но оставить тебя там было для благой цели.
– Забавно, что благая цель не кажется таковой, когда именно тебе выпадает честь жариться на сковородке.
Рафаэль с трудом сглотнул, и Харвестер была готова поклясться, что видела в его глазах истинное сочувствие.
– Прости. Я не хотел, чтобы ты страдала. Но теперь, когда ты здесь, я смогу всё для тебя исправить.
– Я тронута, но нет.
– Нет... что?
Он намеренно переспрашивал?
– Я не хочу быть твоей... кем бы ты ни хотел, чтобы я для тебя стала.
Рафаэль погладил костяшками пальцев её по щеке. Нежный жест, на который она бы повелась, будь той Веррин. Теперь же ей не хотелось его внимания. Теперь она знала, что Рафаэль мог быть ещё и очень жестоким.
– Нет, думаю, будешь, – протянул он, и Харвестер от этого тона покрылась гусиной кожей. – Вот увидишь, что я смогу заключить с тобой сделку.
Харвестер прищурилась.
– Какую сделку?
– Я обещаю сберечь тебя от Сатаны. Ты уязвима, находясь в человеческом мире. Пойдём со мной, и он больше к тебе не прикоснётся. Вдобавок, я не уничтожу Ривера за то, что он сделал. – Улыбка Рафаэля была волчьим оскалом хищника, загнавшего оленя. – В обмен на это ты станешь моей супругой.
Засранец считал, что сможет её заполучить? Она вернула ему улыбку.
– Послушай вот что. Я сама о себе позабочусь, ты не уничтожишь Ривера, и я не стану твоей супругой. В обмен на это я расскажу тебе о местоположении Гэтель.
Рафаэль рассмеялся.
– Мы знаем, где она находится. Мы наняли демона, с которым вы запрыгнули в Хэрроугейт. – Он взял Харвестер за руку и сжал её, будто девушка принадлежит ему. – Так и что ты выбираешь? Церемонию казни Ривера или церемонию связывания нас с тобой навеки?
В голове Харвестер всплыла мысль – ужасная, мерзкая мысль – от которой она сделала неровный вдох.
– Дело не во мне, да? Дело в желании причинить Риверу боль. Вот почему ты хотел, чтобы я его мучила.
Рафаэль провёл пальцем по её щеке, и кожу начало покалывать.
– Ты отчасти права. Я хотел, чтобы он страдал, но дело не в нём. Дело в тебе. Как я уже сказал, я очень долго тебя хотел. – Прикосновение пальца приняло южное направление, скользнуло по шее к ключице, под лямку топа. – Но если тебе от этого станет легче, помнишь, что я угрожал тебе забрать воспоминания об Энриете, если ты не станешь мучить Ривера?
– Нет, – процедила она, – совсем забыла.
– Тебе придётся завязать с сарказмом. Мне он не нравится, – произнёс архангел, и да, говорил он это серьёзно.
– Что общего это имеет с моими воспоминаниями?
Он пожал плечами.
– Я солгал. Я не мог забрать твои воспоминания, – ответил архангел, и Харвестер ослепил порыв предательства и дикой ярости. Неужели правда так чертовски сложна для людей? – Кровная связь не дала полностью убрать твои воспоминания о нём, как у всех других. Ничто этого не изменит. Даже архангел. – Последнее Рафаэль произнёс с такой горечью, что Харвестер почти ощущала её вкус.
Харвестер провела пять тысяч лет в аду с такими злыми демонами, что даже Сатана им уступал. И всё же, Рафаэль, небесный ангел, оказался одним из самых больших зол, что она встречала.
