Текст книги "Дневник замужней женщины"

Автор книги: Лариса Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

А Митя не осознает эту истину. Он не хочет сам что-то делать. Он призван руководить, хотя и этого пока не умеет. Все-то у него поскольку, постольку… Была бы у него возможность, как у матери, вообще, наверное, не работал бы. Да, хлопотно строить свою катастрофически короткую жизнь. Хотя… зачем искать приключений на свою голову, если тебя итак обслуживают по высшему разряду?

Бабушка говорила, что секрет семейного счастья состоит в том, чтобы «уметь на протяжении всей жизни не терять совместные бытовые радости. Надо все время что-то вместе делать. Даже когда устраиваешь детям праздники, дели обязанности, чтобы и муж за какую-то их часть отвечал». Но Митю невозможно ни уговорить, ни заставить в чем-то поучаствовать. Как матери удается заставлять сына менять свое мнение? Приходит к ней с одним, нами обсужденным, а возвращается ко мне с другим. Он абсолютно непоследовательный человек? У него ни на что нет собственного мнения? Он подчиняется более сильному влиянию? Как ветер в поле… И ничего не делать для семьи мать ему внушила.

«За что ни возьмешься, все у тебя в руках горит, все легко спорится. Только не нагружай себя больше, чем можешь донести». – Так мне бабушка говорила. Я, помнится, тут же пошутила смущенно: «А мама ругает, что все у меня не как у людей». «Так это она не о работе, – сказала бабушка. – Особенная ты». Она любила меня.

А Мите трудно тарелку за собой помыть. Почему? Не приучен? Но ведь был студентом, в общежитии жил. Не хочет. Есть за кем.

*

Поехали на юг всей семьей, потому что врачи посоветовали детей морем оздоровлять. Конечно, «дикарями», так дешевле. Съемная комната – это небольшой комфорт за достаточно большие деньги. Я с детьми кручусь, а Митя целый день где-то пропадает и злой уже затемно возвращается. В преферанс играет? Так вот почему он с юга всегда приезжал загорелый, худющий и нервный! Опять пауки азарта память заплели? Забыл, что я предупреждала его о пляжных карточных шулерах? Чтоб им пусто было! Говорила, что, «как есть, на голом месте обманут и без штанов оставят. Хорошо если сам ноги унесешь». Поставила условие: «От сих до сих и не далее от семьи. Или мы, или карты». Смирился.

Теперь Митя каждый день до обеда с детьми на пляже купается, а я по магазинам и рынкам шныряю за дополнительным пропитанием и фруктами. После обеда вместе на море отдыхаем.

Тащу сына в воду – орет, из воды вытаскиваю, снова оглашает криками пляж, только теперь потому, что не хочет из воды вылезать. Для укрепления ног заставляю сына ходить по горячей гальке. Он долго шумно сопротивляется, но постепенно смиряется.

Сегодня море неспокойное. Я прогуливаю сына у самой кромки берега. Набегающие волны достигают моих колен и неторопливо отступают назад в море. Вдруг неожиданно высокая волна захлестывает меня, как игрушку вырывает из рук ребенка и уносит на глубину. Я кидаюсь за ним, ловлю его за ножку и пытаюсь нащупать под собою дно. Меня закручивает. Несколько секунд идет моя борьба с морем. Наконец, оно отступает. Мне повезло, что волне не хватило сил утащить меня далеко. Выскочила на берег испуганная, трясущаяся. Плюхнулась в горячий песок совершенно очумелая. Пришла себя, потому что зашевелился сынок, которого я в страхе сильно притиснула к груди и никак не могла расслабить руки. И только тут мне дошло, что я не умею плавать и что судьба охранила глупую безрассудную женщину, не знакомую с коварной природной стихией моря. Сынок рассказывал мне о том, что наступавшая волна сдернула с него панамку и трусики, что он очень испугался еще и потому, что его больно били камешки, поднятые со дна взметнувшейся убегавшей волной. Но я не понимала его слов. Я лила счастливые слезы.

А что же было легкого, радостного? Кира мысленно «заглянула» в конец тетради.

Хозяин квартиры пригласил нас съездить за грибами. Муж отказался под предлогом, что его будет тошнить в машине. А я завизжала от восторга. За грибами, да еще на юге! Лучшего приключения не придумать!

Долго поднимались по серпантину в гору. Я находилась в сказке! Я рисовала себе в голове фантастический конус, поросший лесом, дорогу, лентой-спиралью опоясывающую это чудо, и нас, счастливых, медленно, но верно перемещающихся к вершине горы. Я крутила головой, восхищалась скалами, незнакомой растительностью. Я в предвкушении! Но то, что увидела, превзошло все мои ожидания! Мы остановились около огромного дерева, нижняя часть которого – метров десять – полого лежала на высоте моего роста и была покрыта плотно растущими сочными красавцами-опятами. Я онемела от восторга! «Реж, не теряй даром времени», – приказал хозяин и бросил к моим ногам мешок. «Грибы мешками?» – удивилась я и давай «строгать!» «Разрешите и на земле пособирать, – попросила я. – А то это не «тихая охота», а обыкновенная работа», – попросила я, когда мешок был полный. Я опустилась на колени, и подняться уже не могла. Грибы, один красивее другого! Глаза разбегаются!

Вдруг хозяин заторопил меня: «Бросай все! Находит!» В его голосе прозвучала серьезная тревога, а я не могла оторваться. Азарт перекрывал все остальные чувства. Но он вырвал из моих рук мешок и достаточно грубо втолкнул меня в машину. На лобовое стекло шмякнулось несколько крупных капель дождя. Только тут я заметила, что к нам быстро приближается черная туча. Секунда, другая… и пошел дождь. Еще через минуту он хлынул, застилая обзор. Дворники не справлялись. Хозяин остервенело вцепился в руль и всю дорогу молча, сосредоточенно вел машину. Я видела его неподвижную, монолитную, будто высеченную из камня спину, и тоже притихла. Но напряженное волнение водителя меня удивляло.

На пороге дома нас встречала испуганная хозяйка. Когда она кинулась к мужу, я заметила в ее глазах слезы. «А раньше не мог выехать? Зачем было рисковать? У нас же маленький сынок», – с упреком сказала она ему. А хозяин обнял свою женушку и принялся весело, и неестественно громко ее успокаивать. Я поняла, что напряжение от поездки его не отпустило. Я, еще не осознавая возможной беды, но ощутила себя виноватой в том, что сразу не послушала хозяина и задержала его. А он весело хвалил меня за расторопность, мыл грибы в огромной бочке, горстями отжимал их, как белье и радовался, что зимой будет всех угощаться солеными и маринованными деликатесами. Но я чувствовала, что в основном он рад тому, что мы остались живы.

После прекрасного ужина с нашим вином и жареными грибами, которые прекрасно приготовила хозяйка, я делилась с мужем своими впечатлениями от поездки. Он слушал молча. Потом спросил: «Ты видела дорогу, по которой вы ехали? «Нет, я же сидела на заднем сидении, не дающем широкого обзора. Я по верхам глазами бегала». «А если бы видела, то сразу бы присмирела. Задерживая хозяина, ты ставила под удар и себя, и его. Вас могло смыть в пропасть. Он героический человек. Моли Бога, что все закончилось благополучно. Но я тебя не виню. Ты понятия не имела об опасности».

Боже мой! Я увидела события дня в другом свете.

Я представила себе наших детей… без меня и разревелась. Второй раз некомпетентность подвела меня, но судьба благоволила мне. Немного успокоившись, я попросила Мишу, чтобы он, как более опытный, предупреждал меня о возможных опасностях.

Наблюдала, как хозяин работает. Он без линейки строил какое-то приспособление. Его мерным инструментом был палец. И все у него сошлось миллиметр в миллиметр: и углы, и длины. Поразительно! Я похвалила его талант. Ему понравилось, что я разбираюсь в столярном деле и ценю умение.

Сегодня в очереди три часа выстояла, бой у прилавка выдержала, но купила пять прекрасных огромных копчено-вяленых тушек рыбы «Солнечная». Иду с тяжелой сумкой, вдыхаю аромат, слюнки текут! Радуюсь: «Повезло дефицит отловить! И себя побалуем, и на гостинцы родственникам мужа останется!»

Пришло Мите в голову подсушить рыбу, и повесил он ее во дворе на веревку, будто белье. Умоляла его хоть на ночь убрать в комнату, чтобы не украли. Не послушал. «Давай хотя бы одну рыбку для меня занесем в дом, ведь отсыреет», – выдвинула я другой козырь. Да разве его переубедишь! Уперся, не сдвинешь. Я хотела даже потихоньку от него припрятать одну тушку, но стыдно стало. Не привыкла я обманывать и что-то тайком делать. Ночью плохо спала, ворочалась, задыхалась, кошмары снились. А наутро весь пляж около нашего дома был засыпан рыбьими костями. И чудный запах не выветривался еще дня три. А я горько шутила: «Кто-то спасибо нам сказал за богатый подарок». Ну да Бог с ней, с этой рыбой. Все-таки Митя иногда бывает сверхнаивным.

Приписка, наверное, лет через пятнадцать. «А эти «МММ» и прочие пирамиды… Как я ни взывала к разуму Мити, все до копеечки отдал обманщикам. Я и со слезами, и чуть ли не с

кулаками на него кидалась. Умоляла: «Не нарывайся, не глупи, по теперешней жизни деньги целее будут под подушкой. Как может умный человек верить в такую ахинею? Понимаю, красивая ложь прекрасно продается». Тогда в ходу была шутка: «Если подвернется случай и деньги сами на меня «нападут», я сопротивляться не стану, поддамся им». А как меня муж крыл за непрошибаемое здравомыслие! Ну я и замолчала, словно подавившись своими привычными словами. Но себе под нос все равно продолжала сердито бурчать: «Нащупал, черт возьми, рациональное зерно, прибыль решил получить… Нельзя играть в азартные игры ни с государством, ни с частными лицами. Корысть – мощный рычаг, но не самая лучшая мотивация в такого рода делах. Нельзя обмануть человека, который знает и понимает, что его обманывают». А Митя продолжал по мне проезжаться: «Что, умные слова все закончились?» А Инна поддержала меня, заявив, как всегда, категорично: «Верят во всяких магов-колдунов и мошенников недоразвитые люди. Твой-то вроде умным считается».

Вторая приписка. «Упрашивала я моих мужчин не покупать акций, пока ситуация в нашей стране во многом нестабильная. Интуитивно понимала, что цена на них будут только падать. «Она чувствует!» Разве женщина может соображать лучше мужчин?! Догадывалась, что не послушают, но настаивала, чтобы у меня совесть была чиста – предупреждала. Да и лишний козырь в дальнейших спорах не помешает – была права! Но в основополагающих вещах бизнеса мои мужчины ведут правильную политику, знают больше меня, и я не пристаю к ним со своими советами».

Ездили на рыбалку. Это чудо! Ставрида ловилась на пустые крючки! Снасти состояли из пучков разноцветных кембриков, из изоляции, снятой с тонких проводов. Мы набрели на косяк. Когда он оказался под лодкой, то в прямом смысле подбрасывал нашу лодку, а мы еле успевали снимать рыбу с крючков. А потом у меня было еще одно открытие. Я поняла, что вкуснее свежевыловленной рыбы нет ничего на свете!

Еще маленькую акулу поймали. Катран называется. Принялась ее чистить. Очень сильно порезала руку. У акулы есть острый как лезвие бритвы плавник. Кровь хлынула!.. Но мясо ее оказалось очень вкусным. Оно чем-то курицу напоминало. И вообще, свежая рыба совсем не пахнет рыбой, как размороженная. Это еще один плюс в ее пользу.

Встретила на рынке девушку, с которой на первом курсе жила в одной комнате. До чего же мир тесен! Она бросила НИИ, квартиру в городе и уехала в деревню за любимым и теперь торгует на рынке картошкой и растит дочь. Я сделала вид, что не поняла ее грусти и уверенно сказала, что маме надо помогать и что она молодчина! Ася искренне порадовалась моей интерпретации ее деятельности, и мы расстались прежними подругами.

Море – то место, где встречаются люди, не видевшие друг друга много лет! Лицом к лицу на улице столкнулась с прекрасной семейной парой студенческих лет. Оба умные, красивые. Характеры – золото. Конечно, объятия, смех, воспоминания! Но я заметила огромную боль в глазах Кати, когда она смотрела на моих детей. В них было еще что-то еле уловимое, обеспокоившее меня. Потом она занервничала, и Вовка, нежно обняв жену за плечи, со словами «Катеньке надо отдохнуть», увел ее на съемную квартиру. Мне показалось, что она немного… психически не здорова. Но виду не подала. Мало ли что может привидеться под палящим солнцем.

Вторая моя встреча с Володей произошла уже на следующий день в аптеке. Я откровенно – по старой студенческой привычке – сказала ему, что у меня сложилось впечатление, что он в чем-то виноват перед женой и, возможно, это явилось причиной ее болезни.

«Ты все правильно поняла, – ответил он печально. – На четвертом курсе моя мама потребовала от Кати избавиться от ребенка, который мог помешать мне учиться. Я уступил, не защитил жену. Она умоляла, плакала… У нас нет детей. Катя страдает. Ее ничем невозможно отвлечь. А чужого ребенка я не могу полюбить. Не знаю, как жить дальше. Я погубил Катю. Болезнь развивается, жизнь год от года становится все невыносимей…»

Я с тяжелым чувством покинула аптеку. Я боялась еще раз встретиться с Катей, потому что ничем не могла ей помочь.

Совершили конный поход на лошадях. Удовольствие не получила. Всю дорогу ехала, вцепившись в гриву бедной лошади, и только в конце пути поняла, для чего нужны стремена и с облегчением вздохнула. Почему руководитель группы не объяснил нам их назначение? Считал нас заправскими кавалеристами? Но меня потрясло другое: как осторожно моя старушка-лошадка везла свою трусишку-наездницу! Она ни разу не пустилась в галоп, хотя плелась последней. На крутом спуске она осторожно нащупывала копытами каждый камень, притормаживала задними ногами, оседая задом чуть ли не до земли. Лошадка переносила меня через препятствия как драгоценный хрустальный сосуд. И ведь никто ей не приказывал меня беречь. Я была благодарна этому доброму умному животному!

Идем из столовой, где нас кормили противными котлетами, изготовленными из хлеба и жира. Смотрю, с крыльца промтоварного магазина стекает очередь, хвост которой струится по тротуару и нервно заворачивает за угол рядом стоящего дома. Я стремглав туда. Стою, молчу. Подходит Митя с детьми, спрашивает, что дают. Ему отвечают, что белые джинсовые брюки, плотные, очень хорошего качества. Он делает вид, будто они ему неинтересны, но я-то знаю, что он давно о них мечтает. Я прошу мужа отвести детей на квартиру – им пора спать – и при желании вернуться ко мне. Я была уверено, что он придет, хотя терпеть не может стоять в очередях.

И он не пришел, примчался. Вот мы уже у прилавка. Я разглядываю брюки вместе с покупателями, стоящими впереди меня и замечаю, что они из разряда «маломерок». Прикидываю, что брать надо на четыре размера большие. Рассказываю про эту особенность Мите. Он не понимает, потому что вокруг шум-гам, идет борьба за место «под солнцем». Я цепко держусь за доски прилавка и не позволяю наглецам пролезть между мной и мужем, потому что продавец сообщила, что товар заканчивается.

Обстановка накаляется. Я мужественно держу оборону. Мужа вытолкнули из очереди, но он охраняет меня с правого фланга. Я стою и радостно представляю, как мы идем по городу, такие молодые, красивые!.. Наконец, я прошу продавца подать мне пятидесятый и пятьдесят четвертый размер брюк. Муж зло кричит мне в ухо: «Ты считаешь, что у меня такой жирный зад?» «Они маломерки» и к тому же могут после стирки сесть, они же хэбэ» (хлопчатобумажные). Доверься мне, я в этом разбираюсь!» – чуть ли не со слезами уговариваю я мужа. Сзади напирают и требуют прекратить дебаты. Митя резко отвечает мне «нет», подает через мою голову продавцу деньги на одни брюки и берет те, что поменьше. Я выскакиваю из магазина…

Муж гордо идет впереди и пилит меня за то, что у меня, видите ли, предвзятый взгляд на его фигуру. «Обыкновенный взгляд, – сердито отвечаю я. – У тебя нормальная стандартная интеллигентская фигура: плечи – сорок шесть, пятая точка – пятьдесят». (По этой фразе можно понять степень моего раздражения. Не поверил, обидел. Своим упрямством лишил меня удовольствия сделать тебе приятное.) Митя вбегает в квартиру, набегу сбрасывает серые летние брюки, пытается втиснуть себя в новые… Растерянно разглядывает этикетку… Бросает покупку на пол. Он потрясен. Он не верит, что мечта не сбылась… по его вине. Муж ищет, в чем бы меня обвинить, начинает нести привычную ахинею. Я останавливаю его обидной фразой: «Это для мамы ты всегда худой, потому что я плохо о тебе забочусь. И для сотрудниц ты стройный, потому что они от тебя зависят. А я люблю тебя со всеми твоими достоинствами и недостатками. Но иногда ты вынуждаешь меня говорить то, что мне очень не хочется произносить вслух».

8

Вспомнила, как собирали деньги на однокомнатную квартиру. Трудно, но выкраивали рублики. Скромно жили, но на еде никогда не экономим. Она – залог здоровья.

И вот как-то раз полезла я на самую верхнюю полку за справочником. Еще одна книга свалилась на пол и из нее выпал листок размером с четвертушку форматного. Подняла, прочитала и осела на пол. Это была юридически неправильно оформленная просроченная расписка на большую сумму. В висках застучал раскаленный пулемет: «Отдал деньги коллеге по работе, не посоветовавшись со мной? На днях он к Мите за чем-то забегал. Меня удивило, что глаза прятал, как уж извивался. Я тогда еще подумала: «Какой неприятный человек! Не надо бы Мите с ним никаких дел иметь…» Теперь он машину себе купил, а мы в дураках остались?»

Вечером показала Мите расписку и потребовала объяснений. Он заюлил, мол, отдаст, отсрочку товарищ взял. «А где второй, по всей форме сделанный документ, с печатью и паспортными данными, заверенный у нотариуса? Не три рубля занял. С этой филькиной грамотой в суд не пойдешь, на смех поднимут. О чем ты думал, когда составлял расписку? Миллионера из себя строил?». На мое счастье жена заемщика оказалась женщиной порядочной. Она вернула нам деньги. Муж, оказывается, ей тоже врал, уверял, что рассчитался со всеми долгами, а сам тратил наши деньги на любовницу. Только не пошли впрок наши деньги, «съел» их дефолт.

Я принципиально ни у кого не занимаю денег. У меня жизненное правило: «Каков приход, таков и расход». И никому больше пятерки в долг не даю. Если не отдаст, убыток будет маленький, а урок большой.

Мелькнула грустная мысль: «Сколько же еще у Мити больших и маленьких тайн, о которых я не знаю?»

*

Опять пытаюсь завести разговор с Митей о работе. Ведь хочется помочь хотя бы советом. Он становится на дыбы. Замолкаю. Я уже знаю, он злится, когда чего-то боится или что-то скрывает. Общеизвестно, что страх компенсируется злостью и грубостью. Предполагаю, что он с кем-то поссорился по причине своей несдержанности. А если этот кто-то чином выше, то ему придется пытаться заглаживать свою ошибку, и это его злит. О таком он мне, конечно, не расскажет, побоится потерять свой авторитет. Иначе не сможет чувствовать себя главным в семье. Но я ему все же, как бы походя, сказала, что с коллегами лучше не ссориться, чтобы потом не приходилось замаливать грехи, и что подмоченная репутация плохо влияет на карьеру.

Еще я знаю, что Митя злится и грубит, если врет и не хочет быть раскрытым. Именно по этой его грубости я определяю, что с ним что-то не так, и пытаюсь распознать беду по отдельным фразам и штрихам в его поведении. Если мы не будем разговаривать и обсуждать свои проблемы, то какая же это семья? К тому же недостаток информации вызывает непонимание и недоверие. А вот если у Мити натянуто-безразличное выражение лица, значит, он уже успел взять себя в руки и готов нести любую околесицу, только бы защититься от моих вопросов.

И все же решаюсь продолжить разговор:

– Я иногда делаю ошибки, потому что позволяю себе думать о людях лучше, чем они есть на самом деле, а вот ты – потому что не хочешь анализировать ситуацию. Прежде чем идти на совещание, обдумай свою позицию, взвесь все за и против, предположи реакцию каждого коллеги на твое предложение. Развивай в себе способность прогнозировать поведение людей. Ты часто говоришь на эмоциях, в «ботву» уходишь, и получается «куда вывезет». На эмоциях хорошо стихи писать, а не проблемы решать. Умело выстраивай линию поведения. Ты же умный. Говори коротко и четко. В том, как человек говорит, проявляется его ум и интеллект. Кто-то хорошо сказал, что в прямой речи виден человек. Чтобы добраться до сути твоей речи, людям приходится горы лишних слов перемалывать и отсеивать. Я вчера у тебя спросила, когда мы поедем на рынок, а ты мне минут десять что-то толковал насчет ремонта. Я не могла понять, к чему ты ведешь, и потребовала просто назвать время поездки. Ты, конечно, обиделся, что я отказалась тебя выслушивать.

– Я и сейчас разозлился. Ты меня критикуешь, учишь?! Я умею манипулировать людьми. Меня учить – только портить. Не позволю!

– Я советую. Я твои предложения выслушиваю не оттого, что глупее тебя, а потому что иметь два мнения всегда лучше, чем одно. В сравнении познается истина. Я, с твоей точки зрения, не имею права сказать, если мне что-то не нравится? Имею, даже если не права. Себе-то ты позволяешь высказываться, да еще на высокой ноте. Что это за домострой такой в конце двадцатого века? Ты принуждаешь меня врать, хитрить? Зачем? Живи проще.

«Не прервал, выслушал до конца. Поразительно! Хлопнул дверью. Ничего, может, где-то в подкорке отложится мое мнение и в нужный момент сработает на пользу. Оптимизм никогда меня не покидал? А вдруг, как всегда, не слушал, мимо ушей пропустил? Не удивлюсь, если это так».

Вспомнила слова из интервью одного американского актера: «Лучше быть счастливым, чем правым». А как можно быть счастливым, не будучи правым?

Седьмой раз прихожу с маленькими детьми в ЖЭК, чтобы заплатить за квартиру. То кассирши нет на месте, то ей некогда. Сегодня не выдержала, взорвалась: «Вы не заинтересованы в платежах жильцов? Вы соей безответственностью отбиваете у людей желание платить за квартиру. Может, мне больше не приходить, а подождать, пока вы сами ко мне явитесь за деньгами?»

Семья подруги нашей дочки уехала отдыхать на юг, а свою собачку оставила у нас. Митя как-то, придя домой в дурном настроении, незаслуженно обругал нашу «квартирантку». Так на следующее утро она навалила под его стулом вонючую кучу. И ведь приметила, где постоянно восседает хозяин. Я хохотала: «Умная собачка, не прощает грубости». А когда я ругаю ее за провинность, она прячется под диван и виновато скулит.

Из детства вспомнилось. Наша кошка частенько гадила под кроватью отчима. Я тогда не задумывалась, почему из пяти кроватей она выбирала только его «логово».

*

Встретила Люду, самую красивую девушку нашего курса. Я мчалась с детьми в детскую молочную кухню. Притормозила, конечно. Перекинулись несколькими фразами. Она оказывается не замужем. Сначала перебирала. Потом как-то неожиданно быстро все претенденты переженились. А за недостойного идти не захотела. Меня потрясла ее история.

Пришли квитанции перерасчета за электричество. С нас требуют сорок рублей доплаты! Не поверила. Мы аккуратные плательщики. Заставила Митю сделать самостоятельный расчет. Он ужаснулся: «Нас, технарей надирают как лохов!» Пошла разбираться, показала наши расчеты, пригрозила пожаловаться придуманному родному дяде, народному судье.

Приписка. «Весь следующий год мы не платили за электричество».

Пожаловалась знакомой, которая работает в соседнем ЖЕКе, как нас надули. Она объяснила, мол, обычная история. У нас семьдесят процентов неплательщиков. За это контору лишают премии. Вот мы и приписываем цифры аккуратным гражданам. А вдруг «проскочит»? Люди привыкли верить государству. Иногда, конечно, попадаются дотошные или слишком умные как вы. «Вы нас наказываете, за то, что мы честные?» – поразилась я. Знакомая только плечами пожала, мол, ничего не поделаешь, это жизнь.

На работе шеф бухтит: «Опять дети болеют?» Но я и находясь на больничном на работе пропадаю. Стараюсь никого не подвести. Совсем замоталась. Всё бегом… Постоянный недосып, поесть-попить некогда. А в результате в организме нарушился водно-солевой баланс и в почках образовались камни.

«Скорая» увезла в больницу с приступом почечной колики, в чем дома ходила, в домашнем халате. Боли были адские, я ничего не соображала. Лекарства не помогали. Врачи в приемном покое обезболили уколом, и домой меня отпустили. На улице холодина жуткая. Ноябрь. «Скорая» отказалась назад вести. Замерзла я в дупель, пока автобуса дождалась. «Зайцем» поехала. В салоне «колотун», но хотя бы ветра не было. Домой пришла, а колики снова возобновились. До утра терпела. Неловко было снова вызывать «скорую», может, кому-то она нужней. Но доктор сказал: «Пусть вашему камешку будет стыдно. Не терпите боль, сразу вызывайте врачей, иначе сердце свое подсадите, а кто ваших детей будет растить? Вам теперь нельзя тяжело поднимать и переохлаждаться опасно. Еще сильно волноваться не стоит. Все это провоцирует приступы». Митя фыркнул, мол, глупости все это. Умней врача себя посчитал. Начал запальчиво спорить. Не у него же болит. Даже не посочувствовал, когда я от боли по полу каталась, только испугался. Откуда в нем бессердечие? А сам с каждой своей царапиной, как с огромной раной носится.

Опять боли начались. Сын не здоров. Поставила ему градусник. Со слезами прошу мужа не уходить на работу. Он категорически возражает. Мне все хуже. Я с обидой говорю: «Какой же ты муж, если и в беду от тебя нет помощи?» Дверь захлопывается. Обессиленно сваливаюсь на пол. Слышу, дочка кричит из зала: «Он не дает мне конфету, не делится». Подползаю. Сынок, прячась за дверь, торопливо грызет градусник. По линолеуму разбегаются шарики ртути. Выбрала осколки стекла изо рта ребенка. Не порезался! Собрала ртуть на лист газеты. Ее мало. Реву. Господи! Что делать? Он же отравится! Как вызвать сыну врача? Был бы телефон...

Катаюсь по полу от боли. Дети просят есть. Накрошила в молоко булку. Они едят, а я пытаюсь сообразить, что же мне делать дальше. От боли мозги не работают. Стало чуть легче, но встать не могу. Ползу по холодному грязному кафелю общего коридора от одной квартиры к другой. Стучу в каждую дверь. Все ушли на работу. В последней повезло. Соседка только что пришла с ночной смены. Она сходила к телефону-автомату, вызвала ребенку врача, мне «скорую» и дозвонилась моему мужу на работу. (Он приехал лишь поздним вечером. Обиделся.) Потом детей моих к себе забрала. (Дай Бог ей здоровья и счастливого долголетия.) Старший молча жмется в угол чужого дивана, маленькая – ей полтора годика – ревет во весь голос.

Укол не помог. От боли меня рвет, мотает. Катаюсь по постели. Врачи помогают мне натянуть чистый халат, пальто и увозят в больницу. Там на ночь мне колют обезболивающие уколы. Помогают только те, которые делает молоденькая тихая скромная медсестра. Соседки по палате объяснили, что вторая, пожилая, ворует лекарства для своих знакомых, но жаловаться рискованно, угробит.

Приступы измотали. Полтора месяца мучений. Митя раздал детей по бабушкам, но зато первый раз в жизни по своей инициативе опрометчиво решил самостоятельно постирать белье на нашей старенькой машине. (Не представлял, что это такая тяжелая работа!) Сгоряча пообещал в дальнейшем помогать мне. Я обрадовалась.

Ура! Камень вышел! Вернулась из больницы и Митя сразу забыл о своих эмоциональных уверениях.

Поехали всей семьей за грибами вместе с сотрудниками мужа. Стали размещаться в автобусе. Я и глазом не успела моргнуть, как одна из сотрудниц пристроилась рядом с моим мужем. Странная женщина, приличий не понимает. Подумалось сразу: «Когда он без меня ездит на рыбалку, она, наверное, всегда рядом с ним сидит. Другие мужчины этого не позволяют. Отчего же мой такой… Если спрошу, наверняка скажет, что обсуждают в дороге рабочие моменты. Известная песня.

Сам кислородом дышит, а меня с детьми на рыбалку не берет, мы пыль и газы в городе глотаем. Всё, потребую. Причем в самый последний момент, чтобы заодно точно выяснить, ездит ли с ними эта наглая женщина».

Осеннее яркое теплое тихое утро. Вот где моя душа отдыхает! А грибов – мама моя родная! Спасибо тебе, Всевышний, за радость общения с красотой!

Поехали всей семьей на рыбалку. Та женщина тоже была, с сыном. Я услышала за спиной ехидное замечание: «Со всем своим табором…» Ответила не оглядываясь: «А кто вам мешает ездить с семьей?» И все же обернулась. Мужчина опустил глаза и сказал со странной интонацией: «Вы меня не поняли». Что я не поняла?

Не знаю почему, но после той рыбалки что-то сдвинулось во мне с мертвой точки бесконечного доверия.

«Дальше опять шли подробные записи, касающиеся лечения и развития сына: описывалось многолетнее общение с окулистами, ревматологами, невропатологами, с мастером-ортопедом и так далее. Я обратила внимание на то, что имя мужа у Зои в связи с болезнями сына ни разу не прозвучало, будто его и не было рядом, словно он не участвовал в процессе воспитания. Удивили строки: «Ни массажисты, ни специалисты по лечебной гимнастике не работают на совесть, даже если им приплачиваешь. Я их не виню, у них конвейер. Только мать отдает ребенку все свои силы и знания. Взяла физическое развитие сына в свои руки». Тетрадь заканчивалась счастливым восклицанием: «Выходила я сыночка! Но наблюдения и укрепление его организма надо будет продолжать до двадцати семи лет», – вспомнила Кира слова Зои.

Митя сделал для сына на парту подставку для головы, чтобы он соблюдал одинаковое расстояние от глаз до тетради. Непоседа и двух минут не может спокойно усидеть. Он быстро устает, поэтому все время пытается лечь на парту. Я выступаю в качестве жандарма, пока сынок делает домашнее задание. Из спинки его стульчика торчат гвозди. Да, жестоко, но сколиоз лечить надо и осанку формировать тоже. Потом спасибо скажет.

Каждый день по два часа до изнеможения ходим по лыжне. Здорово выправляет косолапие.

Сыночку нравится плавание. Он быстро всему учится. Эх, если бы он не болел так часто.

Дочке мало внимания уделяю. Но она молодец, сама из книг не вылезает.

*

Приходил сосед, жаловался на жену, мол, нервная, грубая стала. Чуть трону – в крик.

– А ты не трогай, – советую я.

– Не люблю ее такую. Раньше была ласковая, мягкая. Разведусь я с ней.

– А ты задумывался, отчего в ней произошла перемена? Может, она больна, но пока сама не знает об этом. Что-то ее мучает, гложет, нервирует. Еще одна возможная причина: внимателен ли ты к ней? Много ли она от тебя добрых слов слышит? Вдруг, не в ней, а в тебе причина. Может, ты мало ей помогаешь? Сначала она об одном тебе заботилась, потом детки появились. Любовь ей на троих пришлось делить. А ты прежнего внимания от нее требуешь. Потом ты огород взял, но сам, насколько я знаю, то из-под машины не вылезаешь, то на рыбалку расслабляться ездишь, а она все одна да одна вкалывает. Наверное, считаешь, что ей природы на огороде хватает? А ей хочется вместе с тобой всюду быть, а ты делаешь только то, что тебе нравится, будто один живешь. (Громко говорю, чтобы Митя слышал и на ус мотал.)