Текст книги "Всему свое время"
Автор книги: Лариса Уварова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Лика долго и тщательно наводила красоту перед зеркалом. Чего скрывать, хотелось сразить подружку наповал. Чуть-чуть румян, светлые тени, идеальные ресницы, яркая помада… Лика любила прихорашиваться. Не всегда, правда. Порой ограничивалась лишь тушью для ресниц, но уж если бралась за макияж, то наводила его тщательно и по всем правилам. Вообще же предпочитала естественность, исключение составляли яркие оттенки помады, гармонирующие с необычным цветом ее волос.
Лика надела бордовый свитер из ангоры и прямую черную юбку, идеально сидящую на ее ладной фигурке, сунула ноги в черные туфли на довольно высоком каблуке, достала стильную, небольшую плоскую сумочку. Критически оглядев себя в зеркале, осталась довольна. Провела щеткой по густым волосам, предварительно закрученным на крупные бигуди, волосам, которые теперь падали на плечи волнами. Последний штрих – капелька «Dolche Vita» – и туалет закончен. Пора.
«Надеюсь, пожалеть меня у нее не получится», – думала Лика, спускаясь в лифте. Почему-то не хотелось, чтобы именно Настя ее пожалела. Лика вышла из подъезда и гордо подняла голову: «Не надо жалеть меня, Настя».
До Настиного дома было всего два квартала, и Лика решила пройтись пешком, благо, погода стояла солнечная. Прохладный ласковый осенний ветерок приятно обдувал лицо. С удовольствием ощущая его прикосновения, она медленно шла и улыбалась. Просто ей было хорошо. Лика пребывала в безмятежном расположении духа – впервые в этом городе за последние шесть лет. «Что ж, это обнадеживает», – решила она, прислушиваясь к своему состоянию.
У перехода около нее притормозили красные «Жигули». Знакомый парень, высунувшись в окно, указал приглашающим жестом на сиденье рядом с собой. «Почему нет?» – подумала Лика и обошла машину. Парень предусмотрительно открыл дверцу.
– Привет, землячка, – заулыбался он. – Куда путь держим? Может…
– Может, – легко согласилась она и села в машину. Захлопнув дверцу, повернулась к водителю и одарила его такой улыбкой, что парень даже заморгал. Ослепила.
Отморгавшись, он снова улыбнулся, еще более доверчиво и шире. Лика про себя отметила, что улыбка у него какая-то знакомая, по-мальчишески открытая и озорная.
– Лика, – представилась она. – А направляюсь я к «Детскому миру».
– Андрей, – засмущался парень.
«Наверное, не ожидал такого поворота, небось решил, что опять буду злиться», – подумала она.
Он тронул машину с места.
– Как жизнь, Лика? Знаете, а я все время о вас думал…
– Знаю, – кокетливо улыбнулась она и посмотрела на него искоса из-под опущенных ресниц. – А жизнь?.. Ничего, налаживается. Даст Бог, скоро войдет в колею.
– А вы действительно местная? – спросил Андрей, ведя машину, как заметила Лика, намеренно медленно. – Что-то я вас раньше не видел. Мы ведь почти соседи… – Он поймал ее вопросительный взгляд. – Ну, в том смысле, что я тоже в этом районе живу, правда, можно сказать, на самой окраине… – Он замолчал, ожидая ответа, и опять улыбнулся.
– Местная, – кивнула она, возвращая ему улыбку. – Только не была здесь шесть лет.
– Ух ты!.. – парень стрельнул глазами. – Что, сильно изменился наш городок за это время?
– Изменился, – опять согласилась Лика.
– А в каком районе вы жили?
– Да вот в этом и жила, сколько себя помню.
– Понятно… – протянул Андрей. – Потому-то я вас раньше и не видел. Сам-то я здесь всего третий год обитаю. До этого жил на другом конце города, в Заводском.
– Понятно… – в тон ему ответила Лика. – Вот к этому кирпичному дому, пожалуйста. Сколько я вам должна? – повернулась она к нему.
– Что вы, Лика, – начал он, – обижаете… Мы и ехали-то всего ничего. Только вот… – он замялся. Потом все же набрался смелости и, заглянув ей в глаза, спросил: – Телефончик?..
– Этот подъезд, – указала Лика, не реагируя на его просьбу. Машина остановилась. – Спасибо. А насчет телефончика… – Она вышла и перед тем, как закрыть дверцу, наклонилась: – Бог троицу любит! – Затем хлопнула дверцей и чуть не расхохоталась, увидев озадаченное лицо в веснушках. Повернулась и скрылась в подъезде.
Настя открыла дверь сразу, но несколько секунд смотрела на гостью в явном недоумении, соображая, кто бы это мог быть:
– Настя! Настюша! Неужели не узнаешь? – пришла ей на помощь Лика.
– Анжелка! Неужто ты?!
И подружки бросились друг другу с объятиями.
Возвращалась Лика домой только на следующее утро, прокручивая в памяти состоявшуюся встречу.
Да, Настя конечно же изменилась. Стала высокой, статной, крутобедрой. Носит короткую модную стрижку и красит волосы в иссиня-черный цвет, что, впрочем, очень идет к ее молочно-белой коже, карим, практически черным, глазам и пухлым крупным губам. Но чему удивляться? Ведь расстались они, можно сказать, только начиная расцветать, когда еще толком и не ясно было – что и из кого получится. Лика теперь тоже мало похожа на ту шестнадцатилетнюю девчонку…
Анжелка… Настя звала ее так же, как и в школе, но Лика уже успела отвыкнуть от этого имени. Для папы она всегда была Линочкой, для мамы – Анжеликой, для Максима – Энджел. Только Марина звала ее Ликой и потому, вполне естественно, что, переехав к ней, она стала отождествлять себя только с этим именем.
«Да, конечно, Настя изменилась внешне, но характер у нее остался тот же, – думала Лика уже дома. – Тот же неугомонный обалдуй. И откуда только у человека столько энергии? Я всегда ей удивлялась. В школе она умудрялась встречаться с несколькими мальчишками сразу. Причем так, что ни один из них об этом даже не подозревал. Вот и теперь то же самое. Только мальчишек сменили мужчины, которым, похоже, Настя, по большей части, в дочки годится. Никогда не умела ее понять. Какой-то задор и спортивный интерес в отношении противоположного пола. Все слишком просто, слишком быстро и никаких осложнений. Может быть, так и надо жить?»
Добрую часть вечера Настя рассказывала о своих нынешних поклонниках, описывая их социальное положение, недостатки и достоинства, выгоды, которые она имела от каждого из них, их подарков. Лика слушала вполуха, удивляясь про себя, как же у Насти все просто. Как у Цветаевой:
…Взглянул – так и знакомый,
Зашел – так и живи.
Просты наши законы – написаны в крови…
Впрочем, у Насти так было всегда. Никаких мучений, сомнений, терзаний. У Лики же – наоборот. Слезы, переживания, сожаления, метания из крайности в крайность, долгие мысленные диалоги… Она вспомнила Артура, и это вызвало болезненный отзыв где-то в груди. «Там, где душа», – напомнила себе Лика.
Перечислив всех своих ухажеров, Настя принялась наконец-то за общих знакомых. Тут Лика навострила ушки и стала слушать внимательнее.
– Маруськи в городе нет, – Настя внимательно смотрела на подругу. – Ты, наверное, знаешь. Звонила, да?
– Нет, – откликнулась Лика, уловив в голосе подруги ревнивые нотки. – К тебе первой решила зайти.
– Правильно решила, – назидательно проговорила Настя.
Подруги с минуту изучающе смотрели друг на друга, потом обе рассмеялись, вспомнив прежние времена.
Настя всегда ревновала Лику к Маруське, как она презрительно называла Маргариту, фыркая, тоже мне, мол, королева Марго отыскалась! Ревновала сильно, со ссорами, скандалами, Маргарита же неизменно отвечала на шумную Настину ревность ледяным презрением. А Лика находилась между ними, как между молотом и наковальней. Относительного перемирия девчонки достигли лишь после того, как в десятом классе Маргарита перешла в другую школу. С тех пор они делили Лику так: Насте она полностью принадлежала во время учебы, а Маргарите – вечерами.
Однако, как знала Лика из писем подруг, после ее отъезда, а точнее, после школы, Настя и Маргарита сошлись. Повод для дрязг исчез, а годами культивированная ненависть вдруг вылилась в не менее пылкую дружбу. Обе простили друг другу «ошибки молодости» и признались во взаимной симпатии. Даже письма Лике стали писать совместно. Это было забавно и приятно. Интересно, неужели теперь все вернется на круги своя?
Лика посмотрела на Настю после того, как они благополучно отсмеялись, и хотела задать ей этот вопрос, но подруга ее опередила.
– Не знаю, – ответила она на Ликин взгляд. – Как получится. Надеюсь, что нет.
Лика коротко кивнула.
«Итак, – подытожила Лика, выходя дома из душа, – значит, Маргариты в городе нет. Уехала с мужем в командировку. Вернуться должна на днях. Ну что ж, подождем»… Она прошла на кухню, решив поставить чайник и сделать пару бутербродов. Глаза слипались. Не помог даже контрастный душ. Ведь легли уже под утро. Но и в постели никак не могли угомониться. Вспоминали о школьных проказах, делились планами на будущее. В итоге, когда Людмила Алексеевна, Настина мама, пришла будить дочь на работу, обе еще и не думали засыпать. Насте и пришлось идти в свою контору в темных очках, поскольку даже после тщательной «косметической обработки» тени под глазами от бессонной ночи были видны. Ну, ничего, надо полагать, что ее поклонники – а Настя работала секретарем в одной из строительных компаний, – это переживут, усмехнулась Лика, наливая себе кофе.
Она поставила кружку на стол и села. Что там Настя говорила про Макса? Был женат, через год развелся. «Пошел-таки в армию, но только после того, как папочка выхлопотал местечко у себя под боком, а то ведь, не приведи Господи, в Чечню пошлют», – это было сказано Настей с изрядной долей сарказма. Отслужил. Теперь вот замдиректора какого-то частного охранного предприятия. «Легальный бандит», – опять Настино выражение.
Да, похоже, у Максима судьба тоже сложилась совсем не так, как он хотел. Лика задумалась. Может быть, все-таки позвонить ему? Настя вручила Лике его визитку со словами:
– На вот, держи. Только предупреждаю, Макс сильно изменился за это время. И, как мне кажется, далеко не в лучшую сторону. Впрочем, судить тебе. Ты у нас всегда была умницей, так что сама разберешься. Но мне он, если честно, сейчас совсем не по душе. Хотя… Тебя он любил, как я помню. Может, и сейчас любит. Кто его знает? Чужая душа – потемки… А у нас с ним, если помнишь, отношения всегда были не ахти какие.
Лика удивилась столь пространной речи – подобные экивоки были отнюдь не в Настиной манере выражаться, – но визитку взяла и теперь вот смотрела на нее, вертя в пальцах и попивая кофе.
Так звонить или нет? Пожалуй, надо бы позвонить. Только не сегодня – сейчас у нее нет сил. Да и желания, наверное, тоже. Поэтому Лика, не допив кофе и не позавтракав, отправилась спать, справедливо рассудив, что утро вечера мудренее. «В данном случае наоборот, – поправила она себя, забираясь под одеяло. – Посплю, а позже решу, звонить ему или пока подождать».
Однако жизнь, как известно, обычно вносит в человеческие планы свои коррективы. Ликины нервы, начиная отходить от затяжного стрессового состояния, потребовали полноценного отдыха. Поэтому она проспала ни много ни мало до следующего утра. Чему сама, открыв глаза в начале девятого, несказанно удивилась. «Вот это да, – подумала она. – Здорова я, оказывается, спать». Однако вчерашняя дилемма не забылась.
«Конечно, – тут же начала Лика разговор с самой собой, – я позвоню Максу. И, наверное, позвоню сегодня же… Но, во-первых, еще слишком рано. А во-вторых, сегодня суббота и его просто-напросто может не оказаться ни на работе, ни в городе… Мобильный, конечно, тоже имеется, но отрывать его… Ладно. Позвоню. Но часов в двенадцать… А сейчас еще немного поваляюсь»… – сказала она себе и повернулась на другой бок, с удовольствием потянувшись.
Только «коррективы» на этом не закончились. В одиннадцать позвонила Настя и заговорщическим тоном сообщила, что приехала Маруська, а потому Лика должна быть готова через час.
– Ты сказала ей? – спросила Лика, чувствуя, что начинает волноваться перед предстоящей встречей.
– Что ты! – возмутилась Настя. – Я только велела ей накрыть стол. Мол, ее ждет сюрприз.
– Хорошо, – выдохнула Лика.
Через час она была готова: синие джинсы, белый шерстяной свитер с высоким воротником, спортивные туфли и небольшой рюкзачок. Это на Настю можно было произвести впечатление шмотками, а Маргарита, насколько помнилось Лике, никогда не уделяла пристального внимания вещам. При встрече с человеком Марго всегда смотрела ему прямо в глаза. «Глаза – зеркало души». В это она верила свято. И действительно, удивительное дело, ошибалась в людях гораздо реже, чем ее школьные подруги. И никогда не общалась с теми, чьи глаза ей не нравились. Тут Марго была принципиальна и непримирима. Ничто не могло повлиять на ее однажды составленное о человеке представление. А как же история с Настей? Как сказал кто-то из древних мужей: «Нет правил без исключения». Ну вот, Настя и стала этим исключением. Единственным, можно сказать.
Из них троих Марго всегда была словно бы чуть-чуть постарше. Нет, не умнее, а, пожалуй, мудрее. Поэтому даже в юном возрасте выглядела серьезной и какой-то значительной. При разговоре она не отводила глаз, не ерничала и высказывалась довольно прямо. А взгляд у нее был непростым – казалось, смотрит прямо в душу. Этот взгляд немногие умели выдерживать, и с теми, кто пасовал, Рита особенно не церемонилась. У Лики это иногда вызывало протест. Она пыталась доказать, что если человек не выдерживает такого проницательного взгляда, это вовсе не означает, что он – плохой.
– Может, и не плохой, – нехотя соглашалась Рита, – но явно что-то скрывает. И мне это не нравится.
– Но, послушай, – продолжала заступаться Лика, – так ведь нельзя. Ты хотя бы давала людям второй шанс, это же неправильно, делать такие скоропалительные выводы…
– Первое впечатление меня не обманывало никогда, – не без апломба обычно реагировала Рита, и Лика терялась, потому что против этого ей возразить было нечего.
Глаза у Марго темно-синие. Такие синие, что временами кажутся черными. Да и вообще внешность у нее замечательная. От слова «замечать». Светлые, пшеничного оттенка волосы, аккуратный носик, небольшие губы, бледно-золотистая кожа, правильный овал лица. Ее можно было бы назвать милой, если бы не эти ее большие, внимательные, почти немигающие глаза, которые словно бы жили на ее лице своей отдельной жизнью.
В записных красавицах Марго никогда не числилась. Хотя, объективно, она была более красива, чем Настя или Лика. Но… мужчины, как известно, начиная буквально с раннего возраста, красоте лица предпочитают легкий и веселый нрав. А вот именно его у Маргариты и не было.
«Интересно, какая она сейчас», – подумала Лика. Посмотрела на часы. Настя задерживалась. Ах, ну вот, наконец звонок в дверь. Лика открыла.
– Привет, – Настя шагнула в квартиру, чмокнула Лику в щеку. – Готова? Дай посмотрю, – окинула она подругу придирчивым взглядом. – Да, мы сегодня обе скромные…
Сама Настя была одета в прямые черные брюки и серый однотонный жакет из ангоры. Минимум косметики, как успела заметить Лика, тоже, впрочем, не особенно старавшаяся перед зеркалом.
– Насколько я помню Маргариту… – начала было она.
– Да, да, да! – перебила Настя. – Безусловно! На шмотки Маруську не разведешь, и рядиться перед ней в бесподобные наряды – бессмысленно. Чего доброго, еще заставит пойти переодеться, а уж о том, что при этом обязательно что-нибудь такое ляпнет, что вещь сразу разонравится, и говорить нечего! В этом она нисколько не изменилась, – хохотнула Настя и потянула Лику за рукав. – Обзывается только.
– Обзывается? – не поняла Лика.
– Ну да, – кивнула Настя. – Представь, купила я тут себе платье… О, такое платье! – Она закатила глаза к потолку. – В дорогом магазине купила вечернее, о каком всегда мечтала, я тебе его как-нибудь покажу. Так вот, платье это насыщенного алого цвета. Я соответственный макияж навела, а мы в тот вечер с Маруськой и Вадимом, ее мужем, собирались посидеть в каком-нибудь приличном заведении. Ну, я и постаралась, хотела произвести впечатление, так сказать. Произвела, – Настя страдальчески поморщилась. – Она меня обласкала. Увидела и говорит, ты, мол, сегодня какая-то матрешка расписная! Комплимент сделала, – ядовито резюмировала Настя. – Если бы я ее характер не знала, настроение испортилось бы окончательно и бесповоротно.
– А так не испортилось? – поинтересовалась Лика.
– Да нет, с нами же Вадим был и его друг, так те начали ей возражать и сыпать такими комплиментами, каких я сроду не услышала бы, если бы не эта «матрешка». Но ты готовься, если что, – предупредила она Лику.
– Ладно, – улыбнулась та в ответ.
Маргарита, выйдя замуж два с половиной года назад, переехала к мужу, в центр города. Пока добирались на маршрутном такси, Настя все щебетала о своем новом поклоннике. В должности секретаря она действительно оказалась на своем месте. Очень уж ей нравились все эти ухаживания, шоколад, конфеты, цветы, флирт, приглашения «где-нибудь посидеть в приятном местечке».
Лика, как обычно, слушала не слишком внимательно, размышляя о Маргарите. Ей очень хотелось бы прийти к Рите одной. Она помнила, что раньше облегчить свою душу могла только перед ней. Прежде Рита была, можно сказать, Ликиным духовником, а вот как сложатся отношения сейчас? Настя, например, даже не спросила толком, как у нее, Лики, дела? Как душевное состояние? Как ей вообще живется? Ее вполне удовлетворяли расплывчатые формулировки. Лику это в общем-то тоже устраивало, поскольку особой, интимной близости между ними никогда и не было, но все же будет жаль, если и Рита поведет себя так же. «Изменилась ли она так же сильно, как и мы?» – не без волнения думала Лика.
Наконец подруги добрались. Заглянули в ближайший магазинчик, купили бутылку вина и конфеты. Вошли в обычный подъезд обычной панельной девятиэтажки, поднялись на третий этаж, и Настя скомандовала, собираясь позвонить в дверь:
– Отойди от глазка. Спрячься и не вздумай показываться раньше времени. Сюрприз так сюрприз.
После непродолжительной трели дверь открылась.
– Привет, Маруся, – проворковала Настя.
– Привет, – услышала Настя спокойный знакомый голос.
– Ну, Маруся, готова ли ты к моему сюрпризу? – спросила Настя учительским тоном.
– Готова… – смиренно отозвалась Маргарита.
– Тогда получай, – и Настя вытащила из-за двери Лику.
Удивительно, но Маргарита узнала ее сразу и протянула к ней руки:
– Анжелка… Ты вернулась…
Обнимая Риту, Лика почувствовала, как по ее щекам потекли горячие слезы.
– Ну вот… Слезы они льют… Дайте хоть войти человеку, – проворчала Настя где-то за спиной.
– Настя, бесенок, дай хоть минуту покоя! – шутливо попросила Рита, потом немного отстранилась от Лики, осмотрела ее и добавила: – Добро пожаловать домой.
– Спасибо, Рита, – только и смогла пробормотать Лика в ответ, опасаясь, что снова заплачет.
– Заходи, мелкий бес, – сказала Рита Насте.
– Спасибо за приглашение, – язвительно отозвалась та. – А то вот, поди ж ты, они плачут от радости, а ты за свой сюрприз получай «мелкого беса». Иными словами – за наши же плюшки – нам же маслом по спине! – продолжала ворчать Настя, разуваясь в прихожей. – Хоть бы поблагодарила… Куда там!.. – Она в сердцах махнула рукой и пошла в комнату.
– Спасибо, Анастасия Александровна, – чуть ли не в голос отозвались подруги.
Настя обернулась, окинула их взглядом, словно рублем одарила, и хмыкнула:
– То-то же!
Подруги не выдержали и тут же рассмеялись, Настя присоединилась к ним.
А глаза у нее те же, размышляла Лика, наблюдая за тем, как Рита собирает на стол. И вообще, она очень мало изменилась. Такая же стройненькая девичья фигурка, та же приверженность к максимально простым и удобным вещам спортивного покроя, даже прическа под каре прежняя.
– И опять нет повода не выпить, – хохотнула Настя. – Маруся, ты с нами хлопнешь? Пять капель, Маруся? – заканючила она, жалостливо заглядывая Рите в глаза.
– Ладно, – сдалась та, – хотя… ты ведь знаешь, что я не пью.
– Знаю, знаю. Но дело-то святое. Небось не каждый день приезжают люди, которых ты не видела шесть лет, верно? Да и какие люди!.. – Настя лукаво посмотрела на Лику.
– Ох, молчи уж лучше, – вздохнула Рита. – Кого угодно сможешь уговорить, – Настя довольно ухмыльнулась и стала разливать по бокалам вино. – Знаешь, – обратилась Рита к Лике, – я ведь, признаться, думала, что Настька очередного жениха мне на смотрины ведет.
– Тебе? – не поняла Лика.
– Ну да, – вмешалась Настя, – чтобы Маруся ему в глаза посмотрела.
Лика тихо засмеялась.
– И часто она их к тебе водит?
– Часто, – Рита бросила на Настю по-театральному недовольный взгляд. – Куда как часто, я бы сказала. Регулярно, два раза в месяц. И все новых.
– Ну и как результаты? – Лика пыталась сделать серьезный вид, но губы так и складывались в улыбку.
– А никак, – несколько демонстративно пожала плечами Рита. – Я ей, балбеске, вдалбливаю, что, мол, мое мнение, оно и есть только мое. Довольно предвзятое…
– Не скромничай, – перебила ее Настя. – Сама сказала, что скоро и у меня появится мужчина. Конкретный. Тот самый.
– Ну да, он и появится. Должен же когда-нибудь… – посмотрела Рита на подругу с преувеличенным укором. – А ты вместо того самого всех подряд цепляешь.
– А как же иначе? – удивилась Настя. – Как же еще я узнаю, что это он?
– Да просто, – отмахнулась Рита. – Глупая ты еще. Об этом не спрашивают. Об этом сердце само скажет. Правда ведь, Лика? – Рита заглянула ей в глаза.
– Правда, – кивнула та. И ей вдруг показалось, что Рита знает о ее боли, об Артуре.
– Ну ладно. Значит, сердце скажет, – сдалась Настя и подняла бокал. – Ну, за сердце, чтоб его…
– За встречу, Настя, – мягко поправила ее Рита.
«И за сердце, – добавила про себя Лика. – За то, чтобы мое сердце наконец успокоилось и перестало истекать кровью».
Затем разговор благополучно перешел к воспоминаниям. А как же? Смеялись от души над своими детскими проказами, проблемами, которые тогда казались не то что неразрешимыми, но порой и настолько глобальными, что сравниться с ними мог только Балканский кризис, да и то не всегда.
– А вы помните, девчонки, – спросила Настя, – как мы начали курить, на дискотеке в седьмой школе? Да, кстати, давайте покурим, – она протянула Лике пачку, потом спохватилась: – Ах, да. Ты же у нас не куришь… Ну, тогда мы с тобой, Маруся… Давайте, как говорится, закурим, по-нашему, по-бразильски…
– Мне нельзя, – твердо ответила Рита.
– Ты что, заболела? – встревоженно спросила Настя и уставилась на подругу.
– Тяпун тебе на язык, – загадочно улыбнулась Рита. – Я беременна.
– Вот это да! – чуть ли не в голос воскликнули подружки.
– Счастливая ты, Маруська, – вздохнула Настя. – И замужем, и маленького ждешь… Не то что мы с Анжелкой…
– Это же так здорово, – тихо сказала Лика.
– Конечно, никто и не спорит, – Настя встала и пошла на кухню. – Травить беременную мамашу не буду.
– Дверь закрой! – крикнула ей вслед Маргарита.
– Слушаюсь и повинуюсь, – откликнулась уже из кухни Настя.
Оставшись вдвоем, подруги молча посмотрели друг на друга.
– Давно не куришь? – спросила Рита, глядя загадочными глазами Лике прямо в душу.
– Второй год. А ты совсем не пьешь?
– Не люблю, – пояснила Рита. – Но мы все о чем-то не о том, верно? – она улыбнулась.
– Верно, – кивнула Лика, немного помолчала и спросила: – Рита, ты счастлива?
– Да, – Рита погладила Лику по руке. – И ты тоже будешь счастлива, поверь мне.
– Очень хотела бы, – вздохнула Лика, чувствуя, как предательский комок подступает к горлу. – Очень. Но сомневаюсь…
– Зря. Сомнения – это дьявол.
– Да, – снова вздохнула Лика. – Я вот, знаешь, так хотела тебя увидеть и так боялась…
– Вот видишь, твои сомнения оказались совершенно напрасными. Не так страшен рогатый, как его малюют, – улыбнулась Рита.
– Ты права, – Лика пожала подруге руку. – Я очень скучала, Рита.
– Я тоже, – ответила она.
– Рит, давай встретимся без Насти. Мне так много нужно тебе рассказать…
– Конечно, – кивнула Рита. – Теперь мы будем встречаться так часто, как только ты захочешь, – она ласково улыбнулась.
На пороге появилась Настя.
– Маруська, Анжелка, знаете, кого мы упустили в наших воспоминаниях? – она удобно расположилась в кресле. – Что за чудо у тебя мебель! – похвалила Настя, а потом договорила: – Максима…
– Ты ему еще не звонила? – спросила Рита.
– Нет, – покачала головой Лика.
– Я ей сказала, – тут же заявила Настя, – что он изменился и стал хуже, чем был. Чего только стоила эта его женитьба на той белобрысой кнопке! – фыркнула она и мечтательно продолжила: – Да и вообще, какой парень был, а каким стал! – закончила уже негодующе.
– Маруся, скажи?!
– Да, безусловно, – усмехнулась Рита и уже серьезнее, глядя на Лику, добавила: – Не знаю. Я думаю, все мы меняемся. Однако перемена в Максиме и меня не радует… Он всегда был этаким супергероем, а теперь стал супергероем со знаком «минус». Я очень надеюсь, что ошибаюсь, Анжела, но… Одно я знаю твердо, он очень переживал, когда ты уехала, а потом твое молчание его и вовсе доконало…
– Но ты же понимаешь… – начала было Лика.
– Я понимаю, – кивнула Рита, перебив ее, чтобы избежать банальных объяснений. – И Настя вот понимает, а он не понял. Не смог, наверное. Или – не захотел. Он очень любил тебя, Анжела. И решил, что ты его предала. Но, сдается мне, Макс и сейчас все еще хранит эту любовь в своем сердце.
– И я ей о том же говорю, – вставила Настя.
– Хорошо, я ему позвоню, – согласилась Лика, понимая, что ее голос звучит как-то обреченно.
– Только не думай, что мы настаиваем, – Рита коснулась ее руки, – ты девочка взрослая, сама решай.
– А я уже решила.
Остаток вечера прошел за рассказами о том, как они жили все это время. Лика повторила примерно то же, что говорила Насте, за исключением каких-то отдельных эпизодов. Общая картина при этом вырисовывалась весьма радужная. Рита понимающе кивала. В одиннадцать часов Настя спохватилась, что завтра приглашена на пикник и пора возвращаться домой. Рита предложила Лике остаться, но Настя так энергично запротестовала, что подруги ей без лишних слов уступили. Насте вообще легче было уступить, чем доказывать, что она не права. Простились в дверях:
– До скорой встречи, Анжелочка, – поцеловала Рита Лику.
– До скорой.
Лежа в постели, Лика думала о том, что она рада за Маргариту. Ей повезло, и Рита сама это признавала. После школы она поступила в университет на романо-германский факультет. На втором курсе познакомилась со своим будущим мужем, Вадимом, Он тогда открывал ту самую фирму, в которой Настя теперь работает секретарем. Познакомились они на улице, просто шли друг другу навстречу. А уже через пол года сыграли свадьбу. Вадим, встав на ноги, передал бразды правления своему компаньону, а сам занялся налаживанием, скажем так, международных контактов.
Полтора года назад открылось совместное российско-германское представительство строительной компании. Строили в основном коттеджи. Дело шло, да и сейчас (тьфу-тьфу-тьфу!) идет хорошо. Беженцев из различных районов необъятной родины предостаточно, а немецкие коттеджи недороги, просты, надежны и строятся довольно быстро. Сейчас Вадим остался в Дрездене – не закончились переговоры по открытию дочерней компании, которая будет выпускать строительные материалы. А Рита, по ее собственному признанию, вернулась по двум причинам. Во-первых, беременность, а во-вторых, как она сказала, что-то ее сюда тянуло.
– Анжелка! – догадалась Настя, и Рита не стала спорить.
Мысль, с которой Лика уснула, была по-настоящему обнадеживающе-приятной: «Хорошо, что я приехала».
Естественно, что уже на следующий день Лика вернулась к Рите. Они долго сидели и рассказывали друг другу о всех своих радостях и горестях, о том, как скучали друг без друга, как обе рады этой встрече. Словом, вполне понятные и уместные разговоры двух подруг, которые не виделись, можно сказать, целую вечность. Шесть лет в столь молодом возрасте – это действительно очень большой отрезок времени. Отрезок, в который может уложиться очень много.
– Чем же ты думаешь заниматься? – спросила Рита, когда разговор коснулся планов на будущее.
– Искать работу, разумеется. Правда, не знаю, какую работу в нашем городишке может найти искусствовед, – Лика невесело усмехнулась.
– Ладно, что-нибудь придумаем. А как с личным?
– Да никак, – Лика опустила глаза и смутилась. – Рит, давай об этом в другой раз, можно?
– Можно, конечно, – улыбнулась Рита.
И разговор вновь пошел сам собой. Лика даже о своем возвращении рассказала всю правду. А вот об Артуре почему-то умолчала. Ей не хотелось вспоминать о нем сейчас, а потому она обошлась общей фразой:
– Несчастная любовь…
Рита слушала внимательно, не перебивая, словно читая взглядом, в ее сердце то, что Лика упускала из виду.
– Знаешь, Рита, а я ведь стала в церковь ходить.
– Ну и славно, – улыбнулась та. – Я тоже хожу. Хочешь, вместе сходим?
– Да, конечно, – благодарно улыбнулась Лика в ответ. – Знаешь, все это было так сложно… У меня тогда в жизни был, можно сказать, черно-белый период… И вообще… – Она замолчала.
– Анжела, не можешь сейчас говорить – не надо. Пути Господни действительно неисповедимы. Времени у нас будет теперь предостаточно. А разговоры о вере, на мой взгляд, требуют особого душевного настроя. Согласна? – Лика кивнула. – Поэтому не насилуй себя, когда придет время – выскажется все само собой.
– Спасибо, Рита, – вздохнула Лика.
– И тебе спасибо.
Лика, вполне успокоенная и умиротворенная встречей и настоящим, доверительным разговором с Ритой, уснула в уютных и теплых объятиях роскошного дивана, похожего на белое пушистое облако. Уснула, зная, что в соседней комнате спит Рита, человек ей близкий и дорогой, ее лучшая подруга, а теперь будто и не подруга даже, а сестра, чувствуя себя защищенной, и только сейчас, пожалуй, начиная осознавать, что действительно вернулась домой… И еще, веря, что, возможно, и ей тоже еще улыбнется то самое, пресловутое земное счастье.
Максим позвонил сам. В понедельник. Лика едва успела войти в квартиру, вернувшись от Риты, как раздался телефонный звонок.
– Энджел, – выдохнул он в трубку. – Энджел, ты правда вернулась? – Тон у него был такой, словно от Ликиного ответа зависела его дальнейшая судьба.
– Да… – у нее екнуло сердце. – Да, я вернулась…
– Почему же ты не звонила, Энджел? – в сдавленном голосе звучало больше мольбы, чем упрека.
– Прости, Максим, – чуть слышно ответила Лика. – Я боялась…
– Чего? – удивился он.
– Тебя, себя, того, что было, что могло бы быть, что будет… – не совсем уверенно произнесла она.
Максим выдохнул, затем снова набрал воздуха и спросил:
– Ты хочешь, чтобы я приехал? – напряжение в его голосе достигло предела, казалось, что даже трубка в Ликиной руке накалилась, еще немного и расплавится. Он ждал ее ответа, затаив дыхание, она тоже замерла. Потом неожиданно четко ответила:
