Текст книги "Всему свое время"
Автор книги: Лариса Уварова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Светка натянуто улыбнулась, но тут же снова нахмурилась.
– Неужели это так серьезно? Валера? – недоверчиво спросила она.
– Да, – кивнул он и, отпустив ее, сел в кресло. – Я никогда и ничего так не боялся. Я боюсь умереть, понимаешь? – Валерка не смотрел ей в глаза, он смотрел перед собой, и взгляд у него был сейчас отсутствующий, словно он где-то далеко-далеко. – Я никогда не думал, что со мной может случиться подобное. А сейчас, понимаешь, чувствую, что становлюсь психом. И стану им, уж поверь, если не поеду туда.
– А ты не боишься? – осторожно поинтересовалась она. – Ну все-таки там, куда ты поедешь, война, кровь… И смерти там, наверное, хоть отбавляй…
– Боюсь, – серьезно ответил Валерка, – не просто боюсь, а ужасно. Содрогаюсь от одной только мысли о том, как там на самом деле. Но именно потому туда и поеду.
Она вздохнула, опустив глаза. Валерка притянул ее к себе и, посадив на колени, поцеловал в висок, а потом добавил:
– Другого выхода у меня нет. Не вижу его, по крайней мере. Но я не смогу жить так, как жил последние две недели. – Он немного помолчал. – А ты будешь меня ждать?
– Глупый, – Светка взъерошила его волосы. – Разве я могу тебя не ждать? – Она посмотрела ему в глаза долгим взглядом и снова всхлипнула. – Главное, чтобы ты вернулся… Я всегда буду тебя ждать.
– Я вернусь, котенок. Обязательно вернусь. Обещаю…
Светка уткнулась в его плечо и снова заплакала.
Потом была бурная ночь. Самая бурная в их жизни. Они любили друг друга до тех пор, пока силы их окончательно не покинули. Они старались запомнить все, каждую мелочь, впитать в себя друг друга перед долгой разлукой. Они прощались.
– Ты помнишь, какой сегодня день? – задала вопрос Светка, когда уже начало светать.
– Да, – ответил Валерка. – Восьмое марта. Год, как мы любим друг друга.
– Да, – вздохнула она. – Прошел год, и ты меня оставляешь.
– «Я отправляюсь в дальний путь, но сердце с вами остается», – процитировал Валерка классика, а точнее, фразу, запомнившуюся ему из любимого фильма. – У меня для тебя есть подарок.
– Потом, – лениво ответила она и, плотнее прижавшись к нему, уснула.
Валерка подарил ей золотую брошку в форме сердечка.
Вернулся он через три года.
Он вообще не любил вспоминать, а уж службу и тем более старался стереть из файлов своей памяти. Отчасти подспорьем ему в этом деле послужила подписка о неразглашении. Валерка вообще умел держать данное слово, а тут он не просто дал его, – закрепил его росчерком на бумаге. «Что написано пером, то не вырубишь топором», – не без намека сказал ему штабной офицер. И Валерка согласился. Он никому не рассказывал о том, что ему пришлось пережить за это время. Да и сам постепенно забыл. Остались, словно в тумане, тусклые, будто и нереальные – дикие, таящие опасность, буйные заросли джунглей в какой-то даже им самим неизвестной стране; злые, измотанные бессонницей и напряжением люди; рев вертолетов над головами; кровь, льющаяся из рваных ран, и острое постоянное чувство страха, от которого кислый металлический привкус во рту. И еще, пожалуй, постоянная готовность самому умереть.
Светка ошиблась. Смерти там было не просто «хоть отбавляй», она поджидала на каждом шагу, таилась за деревом, у переправы, на привале – просто была вокруг. Ее там было так много, что Валерка перестал обращать на нее внимание. Или, по крайней мере, уделял ей внимания не больше, чем вещам сугубо привычным и обыденным. Он справился со своим страхом.
Валерка никого не предупредил о том, что приедет. Сначала ему хотелось только одного – оказаться в своей квартире. И, оказавшись в ней, он не выходил из дома целые сутки. Просто блаженствовал в уютной, милой сердцу и почти забытой обстановке. Серега – молодец, сдержал обещание, хоть в квартире никто и не жил, но порядок здесь поддерживала приходящая уборщица, а потому все осталось нетронутым, было сохранено таким, каким и запомнилось.
Валерка, глупо улыбаясь, ходил по квартире, гладил стены, брал в руки книги, вещи, убеждая себя, что теперь он дома. Потом долго отмокал в горячей ванне и пил на кухне чай. Он не верил, что все позади, что кошмар закончился, он вырвался из ада и вернулся живой, невредимый. А теперь наконец-то он имел право расслабиться или хотя бы попробовать это сделать.
На следующий день он приоделся и пошел к Светке. Дверь ему открыл здоровенный коротко стриженный детина, с какими-то волчьими глазами и большегубым ртом, одетый в спортивный костюм.
Оба выжидательно уставились друг на друга, наконец детина лениво протянул:
– Чего хочешь?
– Мне нужна Света, – не без вызова ответил Валерка.
– Ее нет, – чуть ли не рявкнул он.
– А когда будет? – в тон ему осведомился Валерка.
– Не знаю, – слегка пожал плечами детина. – Может, скоро, – и он захлопнул дверь.
«Н-да, – подумал, спускаясь с лестницы, Валерка, – ну и монстр… Чей же это такой? Неужели у Ленки такие кавалеры? Ладно, Светка в равно домой вернется. Я подожду. Теперь моя очередь»… Он вышел во двор и сел на скамейку у подъезда.
Светка пришла скоро, минут через десять. Он увидел ее фигурку издалека и, разволновавшись, встал со скамейки. Она уже завернула к подъезду и только тогда узнала Валерку, а узнав, бросилась ему на шею, тут же залившись слезами.
– Валерка!..
У него даже дух захватило, сердце остановилось. Он успел досчитать до пяти, прежде чем снова ощутил его толчки. Валерка сжал ее в объятиях, погладил по волосам и прошептал:
– Вот я и вернулся, девочка… Видишь, котенок, я сдержал свое слово.
Светка залилась слезами пуще прежнего. Взяв ее лицо в свои ладони, он начал покрывать осторожными поцелуями ее щеки, лоб, нос, глаза, чувствуя на губах соленую влагу слез. А потом впился долгим, истомившимся поцелуем в ее губы. У него вырвался стон, когда Светка вплотную придвинулась, прижалась к нему. Его захлестнула такая волна желания, что он еле удержался на ногах, слегка пошатнулся и, не в силах дальше сдерживаться, прервал поцелуй. Валерка опустился на скамейку, притянул к себе Светку, хотел усадить ее к себе на колени, но она почему-то отстранилась и села рядом, виновато, даже как-то обреченно глядя мимо него.
Его кольнуло недоброе предчувствие. Валерка закурил.
– Ты ждала меня, любимая? – Светка молчала. Тогда он, еще более утвердившись в недобрых подозрениях, решил зайти с другой стороны, непринужденно сказав: – Знаешь, мне открыл дверь прямо-таки «мистер Вселенная». – Это что, у твоей Ленки уже такие ухажеры?
Светка снова помолчала, а потом, глубоко вздохнув, выпалила, все еще не глядя ему в глаза:
– Это мой муж, Валера!
– Твой – кто? Прости, не расслышал…
– Расслышал, – возразила она. И безнадежно и тихо повторила: – Мой муж.
– Вот как? – Он вскинул брови, пытаясь поймать ее взгляд. – И давно?
– Три месяца…
– Так… – выговорил Валерка, откинувшись на спинку скамейки, положил ногу на ногу, скрестил руки на груди.
Она жалостливо взглянула на него и спросила, после того как пауза стала уже невыносимой:
– Почему ты молчишь? Ты не хочешь узнать, почему я вышла замуж?
– Я? – недобро усмехнувшись, переспросил Валерка. – Нет. Я хочу узнать другое. Ты вообще-то меня ждала? Ты скучала хоть сколько-нибудь? Или…
– Ну конечно, я тебя ждала! – вспыхнула она. – Как ты мог подумать, что я не ждала и не скучала! Ты ведь знаешь, что это все так и было!
– Нет, не знаю, – холодно ответил Валерка. – Точнее, раньше я был уверен, а теперь… Теперь нет.
– Нет! – воскликнула она. – Ты знаешь, что я тебя ждала! И не просто ждала! Я изнывала от тоски два с лишним года! Я столько слез пролила!
– А потом? – его глаза сузились. – Что случилось с тобой потом? Не ты ли говорила мне, что готова ждать меня всегда? Или думала, что я не вернусь? Что меня замочили где-нибудь в этих проклятых… – он осекся.
– Нет! Это неправда! – отрицательно замотала головой Светка. – Я знала бы, я почувствовала бы, если бы с тобой что-нибудь случилось!
– Неужели? – Он снова усмехнулся. – Тогда почему он сейчас там, в твоей квартире?
– Просто… – замялась Светка. – Просто… Ну, так получилось! – с отчаянием выкрикнула она.
– Ну да… – протянул Валерка. – Конечно. Так получилось. Не выдержала и дала себя трахнуть этому верзиле. А теперь, извини, Валерочка, так получилось, – язвительно повторил он.
– Нет! – снова крикнула она. – Все было не так! Ты же ничего не знаешь!
– А как было? – спросил он, приблизив к ней лицо. – Как, Света? Как еще это бывает? Может, ты влюбилась? – подсказал он.
– Может! – тут же уцепилась она за его подсказку. – Может, и так! И потом, я беременна!
– А, вот оно что! – Валерка покачал головой. – Света, а ты не думала о том, что там со мной? Ты вот знаешь, как я мечтал тебя увидеть все эти три года? Ты не думала, что, может, только эта мечта и то, что ты обещала меня ждать, помогли мне выжить? Или ты думала, что я ничего не смогу и не захочу понять? – Она опустила глаза. – Нет, ты не прячь глаза, – потребовал он. – Неужели ты действительно считала, что я не смогу этого понять? Что я такой чурбан и эгоист и не понял бы того, что ты – живой человек и что мало ли что могло произойти в твоей жизни за это время? Ты думала, что я тебя не прощу? – продолжил он с болью. – Не прощу тебе измену? Не прощу твою беременность? Не приму твоего ребенка? Не смогу, не захочу? Неужели ты думала, Света, что я не захочу жениться на тебе из-за твоего ребенка? – Он тяжело вздохнул.
– Неужели ты простил бы и принял? – тихо спросила она.
Валерка помолчал, потом достал из кармана небольшой футлярчик.
– Посмотри сюда. – Светка посмотрела. Валерка раскрыл черный футляр и услышал ее сдавленный стон. – Это кольцо я вез моей невесте. Девушке, которую любил едва ли не больше всего на свете. – Он со щелчком захлопнул футляр. Светка подняла на него переполненный раскаянием и восхищением взгляд. – Но сегодня я узнал, что моя невеста умерла.
Она что-то хотела сказать, но он положил футляр обратно во внутренний карман пиджака и поднялся со скамейки. Он уходил от Светки.
– Валера… – донеслось до него, но он не повернулся и даже не замедлил шага.
Ему было больно. Так больно, что он ничего не видел вокруг и даже не помнил, как добрался до дома. Ему было так же больно, как тогда, когда от него отреклась мать и когда умерла бабушка… Да, это было очень похоже на предательство его матери.
И Валерка сорвался. Безбожно запил, загулял в прямом смысле этого слова предался разврату. Засыпал в чьих-то объятиях, просыпался с больной головой, удивленно глядя на чужую, порой совсем не знакомую ему женщину, и снова напивался…
Так в пьяном угаре прожил все лето. Его друзья, самым близким из которых со времен поступления в кулинарный по-прежнему оставался Серега Беликов, пытались его остановить. Поначалу Серега участвовал в его гулянках, но уже через неделю такая запойная жизнь, в которой то и дело пустые бутылки менялись на полные, а одни женщины на других, ему надоела. Он попробовал поговорить с Валеркой, но тот буквально озверел и выгнал его из своей квартиры. Беликов, конечно, друга не оставил, но предпочел больше никаких разговоров не заводить и только контролировал ситуацию, пусть слабо, пусть лишь в денежном отношении, но все же следил за тем, чтобы нескончаемая гулянка не обошлась Валерке втридорога.
Про Светку Валерка и вовсе ничего не желал слышать. Серега как-то посетовал, что Валерка никого не предупредил о своем приезде, а потому и никто не успел его оповестить о Светке, но тот разговора не поддержал, только процедил сквозь зубы:
– Проехали. Ничего не говори, – и глянул так, что Серега тотчас достал бутылочку и предложил выпить за Валеркино возвращение и их встречу.
В нескончаемой пьянке Валерка прожил почти три месяца. За это время заработанные им деньги подошли к концу, а от него самого осталась буквально половина – он страшно похудел, осунулся и по всем параметрам стал подходить под статью «запойного». А в августе, в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое – Валерка дату хорошо запомнил, потому что утром посмотрел в календарь, – ему приснилась бабушка. Она просто смотрела на него с укоризной лучистыми глазами и качала седой головой, дескать, что же ты делаешь, внучок…
Валерка очень хотел, чтобы она с ним заговорила, что-то сам у нее спросил, но она молчала. Он проснулся в холодном поту, встал, пошатываясь подошел к окну, отдернул занавеску. Яркий солнечный свет залил комнату, Валерка инстинктивно прищурился. Сзади, на кровати, кто-то заворочался, и женский голос возмущенно проговорил:
– Дорогой, что это на тебя нашло в такую рань?
– Брысь! – беззлобно огрызнулся он, даже не поворачиваясь. – Слышала, что сказал? Собирайся и отваливай.
Она как-то жалобно мяукнула, но, судя по шороху, стала собираться.
– Дорогой, – снова заговорила, приблизившись к Валерке, – а ты ничего не хочешь мне сказать?
– Деньги там, на столике, – буркнул он.
– Поняла, – откликнулась женщина, и Валерка кинул косой взгляд на ту, с кем провел ночь. Просто так, из слабого любопытства, потому что не мог вспомнить, как она выглядит.
Выглядела она ничего, правда, была больно тоща на трезвый взгляд, но в том состоянии, в котором Валерка находился накануне вечером, показалась подходящей. Крашеные рыжие волосы, откровенный взгляд небольших, но выразительных глаз… Словом, вполне приятная бабенка. Валерка отвернулся, чтобы не встретиться с ней глазами и не без облегчения вздохнул, услышав, как за гостьей захлопнулась дверь. Кажется, даже сказал ей «пока».
Потом он натянул спортивные штаны и вышел на балкон. Ярко сияло солнце и его свет, его тепло, порывы свежего северного ветра, шум яркой зеленой листвы, птичий гомон рассказали ему всю правду о том, как он жил последние месяцы. О том, чем он все это время занимался. Он поднял голову, посмотрел на небо, и его синева словно бы влилась в его потускневшие глаза и осталась там. Он зажмурился, вздохнул полной грудью и начал новую жизнь. Без Светки.
Валерка отсек ее от себя безжалостно и резко, будто ее и не было никогда в его жизни. Так жестоко, что, заслышав ее имя, натягивался как струна, а недобрый взгляд мгновенно сужающихся глаз пригвождал проговорившегося к месту. Он не выносил никаких упоминаний о том времени, когда они со Светкой были вместе. Светка для него перестала существовать. И даже наедине с самим собой отнюдь не предавался воспоминаниям о ней – привычка не вспоминать теперь ему помогла.
Друзья, погоревав между собой, справедливо рассудили, что Валерка у них один, свой в доску, любой из них пошел бы с ним, как говорится, в разведку, не задумываясь доверил бы ему свою жизнь, а таких Светок у него может быть еще десяток. Ну или хотя бы парочка, а если не таких, то не хуже. Словом, они приняли его линию по ведения и смирились с ней, перестали говорить в его присутствии о Светке, стали делать вид, что ее нет и не было никогда. И только изредка, без Валерки, вспоминали. И, Конечно – о, конечно же! – для них для всех виной всему, что происходило с их другом, была Светка.
Как-то, сидя вдвоем с Серегой, Валерка неожиданно заговорил сам на запретную тему. Прошло уже четыре месяца, как он вернулся, и с месяц, как вышел из своего жуткого загула. Серега сначала даже и не понял, о ком он говорит, а сообразив, не знал, как реагировать.
– Я не найду больше такую, – сказал Валерка, глядя на экран телевизора, но вряд ли понимая о чем фильм.
Серега глянул на него, но промолчал.
– Ты ведь понимаешь это, Серый? – не поворачиваясь, спросил Валерка.
– Да брось ты, Валерыч, – Серега попытался его успокоить, – было бы из-за кого… Да если бы она…
– Что? – Валерка развернулся на диване и ожег Серегу таким взглядом, что тому стало нехорошо. – Хочешь сказать, если бы она была стоящей девушкой, то непременно дождалась бы меня?
Серега кивнул.
– Что-то типа того…
– Серый, – невесело усмехнувшись, проговорил тогда Валерка, – неужели ты не понимаешь, что если девушка действительно стоящая, она никого ждать не будет? Ей это просто ни к чему.
Серега подумал над фразой, потом – делать нечего – согласился. В принципе, Валерка прав.
Больше они на эту тему никогда, даже с Серегой, не говорили. Валерка, выйдя из загула, вернулся в университет, с головой ушел в бизнес. Чуть погодя они с Серегой открыли еще магазинчик и даже замахнулись на небольшой ресторанчик. А из бесконечного числа девчонок, согласных с ними быть, Валерка остановил свой выбор на невысокой фигуристой брюнетке Марине, просто потому, что она совершенно не походила на Светку и, значит, ничем не могла ее напоминать. Марина была его подружкой пять месяцев, но потом, проезжая как-то вечером мимо одного из ресторанов, он увидел ее в компании двоих парней, по виду типичных «братков». Она игриво прижималась к одному из них, а потом села с ними в машину.
Валерка даже не поинтересовался, с кем его подружка загуляла, просто каждый раз, когда она звонила, бросал трубку, а Марина, набравшись духу, через неделю все-таки заявилась к нему. Он открыл дверь, посмотрел на нее и сказал:
– Марина, ничего не надо.
– Но почему? – жалостливо спросила она. – Ты меня даже не пригласишь?
– Нет, – качнул он головой, – хватит. Если хочешь, считай, что это я тебя бросил, и я – гад распоследний. – И закрыл дверь.
Возможно, она кое-что и поняла, по крайней мере, из его жизни пропала. А через две недели, в конце февраля, он познакомился с Катей – стройной сероглазой шатенкой. Она так гордо несла себя по улице, хотя в принципе ничего особенно привлекательного в ней не было, что невольно обращала на себя внимание. На улице и познакомились, Он предложил ей зайти в фотоателье и сфотографироваться.
– Что? – надменно выгнув брови, переспросила девушка.
– Понимаете, – начал плести Валерка, – моя мама живет в другом городе и очень хочет, чтобы я поскорее женился, а я вот взял да и написал ей, что, мол, скоро женюсь. Теперь она срочно требует фотографию невесты.
– Ну и?.. – насмешливо откликнулась она, однако Валерка не по тону, а по тому, как изменилось выражение ее глаз, уже понял, что вызвал у нее интерес.
Он улыбнулся.
– А девушки, как вы понимаете, у меня нет. Вот увидел вас и подумал, что такая, как вы, непременно понравится моей маме и она успокоится.
– А потом? – Катя слегка наклонила голову и смотрела теперь на него с явным любопытством.
– Ну, не знаю, – Валерка пожал плечами. – Потом видно будет. Не согласны?..
Она немного помолчала, окинула его оценивающим взглядом и сказала:
– Ладно. Только учтите, у меня подобная ситуация, так что вторую фотографию – мне.
– Согласен! – обрадовался Валерка, и они пошли к фотоателье.
Правда, не дошли, потому что по дороге он предложил выпить по чашечке кофе, а в кафе сознался, что никакой такой мамы в другом городе у него нет, и все это он придумал для того, чтобы с ней познакомиться. В обмен Катя призналась, что сразу же заподозрила его в обмане, но подыграла ему, поскольку он ей понравился. Вместе они пробыли три месяца. Инициатором их расставания стала Катя. Как-то она приехала к Валерке в десятом часу вечера без предупреждения, хотя между ними было условлено, предварительно обязательно созваниваться.
– А я только что пришел, – встретил ее Валерка, приглашая пройти в квартиру. – Почему ты не позвонила? – и, взяв ее за руку, притянул к себе.
– Не надо, Валера, – Катя отстранилась, прошла не в комнату, а на кухню, чем его удивила, села за стол, закурила и произнесла: – У меня есть предложение.
– Интересно, – выговорил он, усаживаясь напротив и тоже закуривая. – Какое? Неприятное или наоборот?
– Сам решишь, – чуть пожав плечами, ответила она: – Я предлагаю нам расстаться.
– Что? – Валерка не поверил. – Почему? Я чего-то не понимаю. Тебе что, плохо со мной? По-моему, мы вполне друг друга устраиваем, ничем не напрягаем. Разве нет?
– Это так, – согласилась Катя и выдержала небольшую паузу. – Просто ты для меня, Валера, значишь больше, чем я для тебя. И ты прав, напрягать я тебя не хочу. Поэтому предлагаю расстаться.
– Катька, ты понимаешь, что сейчас говоришь? – приблизив к ней лицо, спросил он. – Ты что же, думаешь, тебе легче станет, если мы расстанемся? Или, может, ты все это сейчас говоришь, чтобы я стал тебя переубеждать, сказал, что не хочу тебя терять?
Катя опустила глаза, докурила сигарету и холодно проговорила:
– Я, конечно, предполагала, что ты так подумаешь. Но на самом деле, Валера, я просто уезжаю. По работе. Надолго. Меня командируют в Германию на полтора года. Ты, конечно, ждать меня не будешь, да я этого и не прошу, – она усмехнулась. – Чтобы не напрягать.
– А ты не могла с этого начать? – рассердился Валерка. – Не могла просто сказать о командировке?
– Не могла, – Катя поднялась и, уже стоя, добавила: – Ты прав, я хотела услышать, что ты не хочешь меня терять.
Он смотрел на нее снизу вверх и думал: «А, может, стоит так и сделать? Чем она плоха? Чем ре других? Ничем. Я ей доверяю, знаю ее, с ней удобно. Может, остановить? Ладно, – решил Валерка, – если она еще хоть на минуту задержится, или прикоснется ко мне, или подаст какой-то знак, то я…»
Но Катя отвернулась и вышла из комнаты. Он остался сидеть на кухне и даже не пошел ее проводить. Ведь она не подала знака.
После расставания с Катей ему довольно долго ни с кем не хотелось знакомиться. Все женщины казались одинаковыми, ни одна не вызывала интереса, а ему нужна была особенная. Чтобы зацепила.
Это случилось на дне рождения Сереги. Отмечали его в уютном ресторанчике. Компания собралась небольшая и сугубо мужская – пять парней. Все холостые. Постоянные девушки у большинства, конечно, имелись, но из солидарности с именинником ребята решили устроить мальчишник. Своих девчонок не пригласили, просто сидели и пили пиво и водку. Через пару часов, когда еще не успели основательно нагрузиться, но были уже навеселе, как и полагается, захотелось женского внимания, стали оглядывать небольшой зальчик. В уголке, через три столика, сидели две девчонки. Сидели долго, пришли раньше, чем их компания, потягивали белое вино, ели и о чем-то очень тихо, но очень серьезно разговаривали. Видно было, что беседа у них и вправду важная и пришли они сюда не за тем, чтобы «подцепить» парней, а чтобы поговорить. По сторонам глазками не стреляли, хотя свободных мальчишек под боком было достаточно – выбирай любого. Возможно, именно поэтому Валерка и обратил на них внимание. Были в ресторанчике и другие девицы, но те, танцуя на небольшой площадке посередине зала, не скрывали своего интереса к ним. А такое уже сто раз было пройдено, не привлекало, не то, что те две, в уголке…
Валерка показал их Сереге, в тот момент тоже холостому во всех смыслах, и спросил:
– Ну как?
– Ничего, – оценив фактуру, отозвался тот. – Попробуем?
Они дождались медленного танца и пошли к ним. Девчонки их не замечали до тех пор, пока не подошли вплотную.
– Разрешите пригласить? – склонился к той, что сидела ближе, Валерка и заглянул ей в глаза.
Девушка растерянно посмотрела на подругу, но тут и Серега не сплоховал, пригласил ее.
– Вообще-то мы не танцуем, – нахмурившись, ответила подруга.
Девчонки были лет двадцати пяти, одеты по-деловому, в блузки и костюмчики, да и накрашены весьма скромно. Как водится, а отчего-то чаще всего именно так и водится, одна была блондинкой, другая – брюнеткой. После Светки Валерка вообще предпочитал с блондинками дело не иметь – чтобы ничем не напоминали. Поэтому и сейчас подошел к брюнетке с черными, влажными глазами.
– То есть у нас никакого шанса? – уточнил Валерка, снова поймав взгляд брюнетки.
– Вообще-то, – ядовито заметила ее блондинистая подруга, – мы сюда пришли не танцевать.
– А разве одно другому мешает? – выдал обезоруживающую улыбку Серега. – Мы вот тоже не танцевать пришли – мой день рождения отмечаем.
– Поздравляю, – все тем же ядовито-задиристом тоном произнесла блондинка.
– Вы мне, наверное, не верите? – не отступался Серега. – А на самом деле это правда. Вот я вам сейчас мой паспорт покажу, – и он полез во внутренний карман пиджака за документом.
– Начинается, – вполголоса выдохнула блондинка и закатила к потолку глаза.
– Пойдемте потанцуем, – сказала брюнетка, которая и не пыталась все это время вырваться из плена Валеркиного взгляда.
Он улыбнулся, кивнул, протянул ей руку. Блондинка посмотрела на них удивленно и озадаченно, но промолчала, а Серега, едва только место освободилось, плюхнулся на стул и все-таки продемонстрировал ей свой паспорт.
Валерка вывел девушку на танцевальную площадку, осторожно обнял и повел в медленном танце, уже не пытаясь заговорить. Почему-то ему подумалось, что если сладкий, завораживающий плен ее черных глаз не обман, то она должна сама что-нибудь сказать. И скажет. А если промолчит весь танец, что ж, ему это просто показалось, бывает.
Но девушка заговорила. Точнее, сказала только одно слово, но его оказалось достаточно, чтобы он более внимательно к ней присмотрелся и понял – похоже, зацепило. А произнесла она свое имя:
– Вика.
Он слегка улыбнулся и тоже представился:
– Валера.
И оба опять умолкли.
– Вот и познакомились, – как-то обреченно вздохнула Вика.
– Настроение не очень? – тут же заботливо осведомился Валерка.
– Не очень, – подтвердила она. Он посмотрел на нее выжидательно. – Нет, – продолжила Вика, отвечая на его немой вопрос, – ничего я вам не скажу, Валера.
Ему понравилось, как она произносит его имя. Они снова помолчали. Песня кончилась. Валерка, хоть и не без сожаления, собрался проводить Вику к столику, потому что его любимые «приемчики» для дальнейшего развития знакомства показались ему в этот момент совершенно бессмысленными. С ней почему-то не хотелось их применять на практике. Похоже, и правда, Вике было не до него. И вообще не до веселья. В общем, он собрался ее проводить обратно, но она вдруг остановилась:
– Потанцуем еще, – нет, не спросила, а будто настояла.
По крайней мере, Валерка понял, что Вика не так уж хочет вернуться к своей подруге. Он глянул в сторону столика, где все еще сидел Серега. Удивительно, но ядовитенькая блондинка все еще не отправила его восвояси. Наоборот, судя по сияющему Серегиному лицу, да и по полулюбезной улыбке блондинки, ему все-таки удалось ее немного поразвлечь. Она его явно поощряла, иначе Серега не задержался бы, да и не сиял бы так по-дурацки.
Валерка перевел взгляд на Вику. Ему вдруг захотелось ее обнять, прижать к себе. Она едва доставала до его плеча, возможно, потому и казалась такой трогательной. «Маленькая моя!» – подумал он и удивился этой мысли. Начался новый танец.
– Хорошо молчим? – с улыбкой спросил Валерка.
– По-моему, хорошо, – кивнула Вика. – Мне сейчас большего и не нужно. Хорошо, что вы подошли, а то разговор был уже слишком неприятен, я от него устала.
– Это значит, что я просто оказался поводом для того, чтобы избежать неприятного общения? – он внимательно посмотрел на нее.
– Получается, что так, – не стала кривить душой Вика. – Это не слишком унизительно?
– Вовсе нет, – качнул он головой. – Хотя приятнее было бы услышать, что я вам, например, интересен.
– Если бы вы не были мне интересны, я не воспользовалась бы ситуацией, – с самым серьезным видом проговорила Вика.
– Х-м, – Валерка усмехнулся. – Обнадеживает.
– Уж по крайней мере честно, – откликнулась Вика.
– А вы вообще девушка честная? – конечно, вопрос получился банальнейший, сам собой напрашивающийся, но Вика и на него ответила с полной серьезностью, даже слегка нахмурившись:
– По-моему, стопроцентно честных людей априори не существует, таких, чтобы во всем, даже в мелочах, всегда и со всеми были честны. Но существуют люди, которые по крайней мере стараются быть честными, хотя бы по отношению к самим себе. – Она слегка пожала плечами. – Надеюсь, я принадлежу к таким.
Возможно, скажи нечто подобное какая-нибудь другая девушка, Валерка тотчас же подумал бы: «О, дело гиблое – зануда». Но тут только с еще большим интересом посмотрел на Вику.
– Вы не согласны? – спросила она.
– Согласен. Конечно, согласен. Но вот мне не всегда удается быть честным с самим собой. По-моему, это трудно.
– Да, трудно, – подхватила Вика. – Но кто-то старается, а кто-то нет.
– Вы стараетесь? – приподняв брови, поинтересовался он.
– Стараюсь, – с легким вздохом призналась она.
Валерка помолчал, подумав, что Вика, безусловно, девушка необычная. Удивительная девушка. Хотел было даже ей сказать об этом, но передумал. Наверное, ей это многие говорят. А он не будет. Вместо этого заговорил о другом:
– У вас выразительные глаза, и вам это, конечно, давно известно. Вам, наверное, об этом часто приходится слышать?
– Глаза? – удивленно переспросила Вика, и Валерка подумал, что она, возможно, как раз и ожидала, что он ляпнет что-нибудь насчет ее необычности. – Нет, мне не часто говорят, что у меня выразительные глаза. Чаще, что я слишком серьезна и что я умница.
– Но разве это не правда? – уточнил он, глядя на нее неотрывно.
– Нет, – тихонько рассмеялась она. – На самом деле я не так уж умна и далеко не так серьезна. Просто это мой секрет.
– Который вы мне открыли, – закончил Валерка.
– Одного не жалко, – легкомысленно откликнулась Вика и прижалась к нему чуть плотнее.
Валерка понял, что в данный момент лучше помолчать. И еще подумал, что секретов у нее, должно быть, немало. И ему вдруг захотелось, чтобы она ему открыла не только тот из них, который ей не жалко, но и другие. Вика его зацепила.
В тот вечер к своей блондинистой подруге она уже не вернулась, лишь подошла ей сказать, что уходит и они созвонятся попозже. Позволила Валерке оплатить ее часть счета и предложила ему ее проводить. Он, конечно, согласился. Но не проводил. Вернее, проводил, только на следующее утро. И, странное дело, несмотря на то, что до того как Вика оказалась в его постели, они были знакомы всего несколько часов, Валерку не отпускало ощущение, будто так случалось и прежде. Будто он ее знал когда-то давно, потом забыл, а теперь встретил вновь. Именно вспоминает, а не узнает заново. Внимательно вглядываясь во влажную глубину ее черных глаз, он пытался понять, отчего так. Но не понимал, а поэтому просто сказал себе: «А разве не этого ты хотел? Именно такого чувства?»
Вика удивительно легко вошла в его жизнь, словно у него уже давно было приготовлено для нее место. Ему с ней было комфортно, ничто не «царапало». Никаких выяснений, никаких «притираний», вообще никаких сложностей, которые обычно сопровождают отношения, у них не было. Вместе им было спокойно и хорошо, порой даже слишком хорошо. Возможно, поэтому счастье и продлилось недолго.
Однажды Вика вдруг ему объявила, что выходит замуж.
– Что? – не понял он. – Как это ты выходишь замуж? Когда решила? Почему жених не в курсе?
