Текст книги "Песня Волчьей луны (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Благодарю вас за вашу заботу и доброту, ваше высочество. У меня очень хороший врач. Мне уже намного легче.

Мейв была одета в широкое домашнее платье, которое скрывало повязки. Против воли Арьяна представила, как эта девушка поднимается на ложе, к которому привязан Ирвин, и под кожей ожил огонь – поплыл, словно готовился выплеснуться.

– Как все произошло? – отрывисто спросила Арьяна. В широко распахнутых глазах Мейв сверкнули слезы.

– Я была в саду, читала книгу на скамейке. А потом увидела Ирвина, – она вздохнула, несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыбка, выброшенная на берег. – Он вышел из-за деревьев, и я сперва подумала, что он пьян. А потом… – Мейв вынула носовой платок, дотронулась до края глаза, и ее плечи вздрогнули, словно она не в силах была справиться с нахлынувшим ужасом. – Потом он обратился и… и бросился на меня. Сбил с ног, несколько раз ударил лапами. Я испугалась, что он сейчас…

Она плакала без всхлипов и стонов – просто слезы струились по щекам. Должно быть, когда мужчины их видели, то готовы были на все, чтобы эта прекраснейшая из дев перестала плакать.

– Есть мнение, что хармиранские горные волки сходны в поведении с оборотнями, – сухо сказала Арьяна. – Я кое-что прочитала о них с тех пор, как приехала в княжество. Так вот, если волк нападает, то вцепляется в горло. А если спасается, то ударяет лапами. Отбивается. Почему Ирвин спасался от вас, не подскажете?

Влажные глаза Мейв сверкнули яростью и гневом. Будто маска приподнялась, на мгновение открыв настоящую Мейв – фурию, которая пришла в бешенство от того, что ей не поверили.

– Вы в чем-то меня обвиняете, ваше высочество? – ледяным тоном осведомилась Мейв. Бейлин шевельнулась у Арьяны за спиной, словно готовилась отразить удар.

– Пока еще нет, – ответила Арьяна. – Немедленно принесите мне ваше разорванное платье и нижнее белье. И я вызываю сюда следователей для сравнения ран на вашем теле и разрывов на нем.

***

После прихода истинной Ирвину стало легче.

Песня Волчьей луны иссякла в ушах – уплыла за край мира. Музыканты опустили смычки, дирижер замер. Сидя на краю кровати, Ирвин рассматривал собственные руки и представлял, как ликует невидимый кукловод.

Князь Киган ранен. Ему, в общем-то, очень повезло: у студента не было опыта стрельбы. Будь на его месте какой-нибудь Аделард Пиннет, Кигана уже хоронили бы.

Ирвин выведен из игры за корону – оборотень никогда не сядет на трон, а разговоры о том, что полукнязь снова принял облик зверя, наверняка уже поползли по всей столице. Мейв рассказывает об этом всем, у кого есть уши.

Возможно, в дело вступит Арьяна – спасительница княжества от сонной чумы. Ее поддержит король Якоб, который ввел войска на аннексированный полуостров, да и эскадра гранд-адмирала Рабана Оллера не будет терять времени даром. Но вряд ли народ Харварана на это согласится. Арьяну снесут с трона сразу же.

Дети Кигана? Да, такое бывало в истории. Мальчиком, посаженным на трон, очень легко манипулировать.

Генерал Гаверн – вряд ли. Корона ему не нужна – и при своей душевной доброте и простоте он обязательно рассказал бы племянникам, если бы вокруг него поднялась какая-то возня за престол.

Но у кукловода был кто-то еще. Кто-то очень важный – такой, кого поддержат и народ, и знать. Такой, который имеет права на престол – основательные такие права, неоспоримые. Это не безумный оборотень, не иноземная принцесса, не дитя.

Ирвин поднялся с кровати и, открыв дверь, наткнулся на вооруженный охранный отряд. Офицеры посмотрели на него так, словно готовы были пустить ружья в ход. Ирвин мысленно усмехнулся: он слишком хорошо знал этот взгляд. Успел насмотреться.

– Ваэрин, вам лучше остаться в спальне, – негромко, но очень твердо произнес один из офицеров. Ирвин всмотрелся в него: нет, прежде не видел. Этот долговязый черноволосый мужчина был кем-то новым.

– Я иду на кухню выпить чаю и позавтракать, – ответил Ирвин. – Составите мне компанию?

Офицер замялся.

– У нас приказ, – сообщил он. Ирвин понимающе кивнул.

– Кто его отдал?

– Канцлер Лотар.

– Я князь и по праву рождения выше канцлера, – сухо отчеканил Ирвин и вдруг зацепился за эти слова: “Право рождения”.

Да. Все верно. На престол должен сесть законный наследник покойного государя. Ирвину было страшно думать об этом, он сразу же отогнал от себя такие мысли, но они вернулись.

Возможно, у его отца был еще один ребенок. Он родился не в законном браке, но старый князь Горан его признал. Конечно, это была тайна из тайн, и человек, который стоял в тени, хранил ее все эти годы, и взял в руки теперь.

– Отойдите, – распорядился Ирвин. Хотел было добавить, что он в своем доме и в своем праве идти, куда захочется, но не стал. Видно, в нем было что-то такое, отчего долговязый офицер отступил, открывая дорогу.

День выдался солнечный и ясный; придя на кухню, Ирвин попросил чаю и, сев за стол, уставился в окно, на сад. Надо было ехать во дворец: идти в отцовский кабинет и перерывать его архив в надежде на то, что он успеет найти зацепку, пока его брату не нанесли еще один удар. Совать руки в прошлое собственного отца и надеяться, что эти руки не оторвет.

Должно быть, кукловод все это время готовил главную куклу к новой роли. Учил ее, как правильно себя вести, давал нужные советы, постепенно вводил в свет, чтобы окутать связями и знакомствами. Кто это, сто бесов его возьми, может быть?

– Чай, ваше высочество, – Лейни поставила перед ним чашку, налила свежезаваренного крепкого чаю. – Будете завтракать? Хотите яичницу с овощами?

Ирвин задумчиво посмотрел на девушку. Главная кукла была вот такой: всегда рядом. Она всегда смотрела на своих братьев – со злобой ли, с сочувствием?

– У тебя есть братья? – спросил Ирвин. Лейни улыбнулась.

– Кирк и Хейреми. Они близнецы. Я у них всегда чем-то вроде куклешки была. Платья мне покупали, игрушки, сласти. Отец так и говорил: девчонка смысла не имеет, ее просто баловать надо.

Девчонка! Ирвин даже хлопнул ладонью по столу.

Вот теперь все сложилось. У них с Киганом был не брат, а сестра. И отец признал ее потому, что никакая женщина не сядет на трон, пока перед ней есть мужчины. У него было двое сыновей, так что за хармиранскую корону можно было не волноваться. Можно было и признать новорожденную девочку своей дочерью, это были лишь слова на бумаге, которые ничего не значили.

Но тот, кто превратил эту девочку в свою куклу, считал иначе.

И действовал.

– Все в порядке? – Бейлин вошла в кухню: высокая, какая-то нескладная, но как всегда спокойная и сдержанная, готовая к работе. Утром она уехала с Арьяной и вот вернулась. Ирвин снова вспомнил о том, как прокусил ей руку – вон до сих пор видны тонкие нитки шрамов.

– У тебя есть братья? – ответил Ирвин вопросом на вопрос. Бейлин отрицательно качнула головой – опустилась на стул, взяла еще одну чашку, налила себе чаю, не дожидаясь служанки.

– Нет. У меня никого нет, ваэрин. Мать умерла при родах, меня воспитывали дед и бабка в Маэранви.

Маэранви был крошечным поселком, одним из бесчисленных людских поселений, которые рассыпались в горах, как шарики с разорванных четок.

“Отличное место, чтобы спрятать кого-то очень важного и нужного, – подумал Ирвин. – А потом извлечь, когда потребуется”.

– Ты же вроде бы какая-то родственница канцлера Лотара? – поинтересовался он. Бейлин кивнула.

– Его троюродная сестра была восприемницей моей матери, – ответила Бейлин. – Не родня, конечно, просто близкие люди. Я всегда буду ему благодарна за то, что он принял такое участие в моей судьбе.

Ирвин запустил руки в волосы и какое-то время сидел неподвижно. Потом он поднялся из-за стола и тоном, не терпящим возражений, произнес:

– Мы с тобой немедленно едем во дворец. Мне нужны камни Ганьярна, и никто не должен узнать об этом.

Камни Ганьярна обладали одним очень интересным свойством: если нанести на них капли крови, они показывали степень родства. Бейлин посмотрела на Ирвина с таким ошарашенным видом, словно он снял перед ней исподнее.

– А зачем это вам? – спросила она.

Это трудно было понять. Ирвин полностью разделял удивление бывшей телохранительницы своей жены.

– Увидишь, – коротко произнес он. – Чем быстрее мы все это сделаем, тем лучше. У меня есть все основания подозревать, что мой брат не доживет до вечера.

Лицо Бейлин дрогнуло – девушка вдруг сделалась совсем юной и хрупкой. Той упрямой девчонкой, которая когда-то пыталась остановить волка. Той, которой Ирвин подарил саблю. Той, к которой всегда мог повернуться спиной.

– Хорошо, ваэрин, – кивнула она, как кивала всегда, получая приказ. – Я попробую договориться.

Ирвин отправился переодеваться – на этот раз никто не пытался его остановить. Спускаясь вниз по лестнице, он увидел Бейлин и офицеров охраны в центре гостиной: она что-то говорила им негромко и твердо, и Ирвин подумал: “Что, если она сейчас прикажет им стрелять на поражение?”

Не прикажет. По крайней мере, он хотел в это верить.

– Часть отряда останется в особняке, часть будет сопровождать мобиль его высочества, – услышал он, выйдя в гостиную. – Я буду за рулем, остальные следуют за нами. Вопросы?

– Вообще-то у нас приказ канцлера Лотара, – хмуро подал голос давешний долговязый офицер. Бейлин посмотрела на него так, что он счел за лучшее замолчать.

– У меня личное распоряжение князя Кигана, – парировала Бейлин: соврала на ходу. – Собираетесь с ним спорить?

Спорить не стали. Все вышли из дома – Бейлин и Ирвин шли впереди, охранный отряд следовал за ними, и Ирвин чувствовал чужие взгляды на спине. Случись что, они прикажут стрелять.

И ведь кто-то из них наверняка уже отправил мгновенник канцлеру. Ирвин не хотел об этом думать, но если человек, которому и он, и Киган так глубоко доверяли все это время, действительно организовал всю эту игру, то он предусмотрел каждую мелочь.

И он, кажется, задействовал Бейлин вслепую. Она не знала ни правды о себе, ни того, что ее использовали.

Они сели в мобиль, Бейлин вывела его на дорогу и только тогда Ирвин вздохнул с определенным облегчением. Бейлин покосилась в его сторону и негромко сказала:

– Я вас слушаю, ваэрин. Расскажите мне все, как есть.

Ирвин пожал плечами. Бросил взгляд в зеркало заднего вида – мобили охраны ехали за ними, как черные жуки. Песня Волчьей луны шевельнулась где-то вдалеке, напомнила о себе.

– Даже не знаю, как об этом говорить, – ответил Ирвин. – Но, возможно, ты моя сестра по отцу.

Он подумал, что от таких новостей Бейлин выпустит руль, и мобиль снесет, например, полосатый киоск с газетами, возле которого толпится народ, покупающий утреннюю прессу со свежими новостями о здоровье князя Кигана. Руки Бейлин сжались на руле, лицо дрогнуло, и на мгновение Ирвин увидел в нем отцовские черты.

– Быть того не может, – прошептала девушка, и дрожащий голос выдал все ее волнение. – Бабушка говорила, что мой отец бродячий ремесленник, он соблазнил мою мать и был таков…

– Хочешь сказать, что канцлер Лотар привечает в столице всех дочерей бродячих ремесленников?

У Бейлин затряслись руки. Мелко-мелко. Она вцепилась в руль, свернула на проспект – длинная стрела дороги разрезала город, впереди лежала громада княжеского дворца.

– И что же тогда… – пробормотала Бейлин. – И как же мне теперь быть?

Ирвину захотелось рассмеяться. Внутренний голос отметил, что все это лишь какие-то его догадки. Бред. На всех владык покушаются, это в каком-то смысле мировая народная забава. А у него просто наступила длительная ремиссия, которая случалась и раньше и теперь совпала с появлением Арьяны в Хармиране, и он просто вообразил, что варанданская принцесса его истинная пара.

– Все зависит от того, хочешь ли ты стать хармиранской княгиней, – ответил он. – Сесть на трон.

Бейлин стиснула руль так, что костяшки пальцев побелели. Слегка сбавила скорость.

– Я за рулем вообще-то, – напомнила она. – А ты говоришь мне такую… дурь.

– Что мне еще остается? – пожал плечами Ирвин. – Я должен спасти брата. И себя.

– Не хочу я быть никакой княгиней, – хмуро пробормотала девушка, и Ирвин видел, что она говорит правду. Волчье чутье не обманывало его – Бейлин пахла удивлением и страхом, но притворства и лжи в ней не было. – Так и скажи князю. Не надо мне этого.

– Сначала давай подойдем к камням, – дружески предложил Ирвин. – Я ведь безумец. Чудовище. Я могу и ошибаться.

Бейлин с искренней печалью покосилась в его сторону.

– Ты не чудовище, – твердо сказала она, и какое-то время они ехали молча. Потом девушка добавила: – Ты очень хороший человек, Ирвин.

Он улыбнулся. Дотронулся до ее плеча, и Бейлин не вздрогнула.

– Может быть, ты и не моя сестра, – произнес Ирвин. – Скорее всего, ты не моя сестра. Но я бы хотел, чтобы ты ей была. Правда.

Мобиль въехал в ворота княжеского дворца и остановился. Бейлин посмотрела на Ирвина и улыбнулась.

– Тогда давай узнаем правду. Незачем тратить время на сомнения.

Глава 8

Арьяна была почти уверена: никакого платья и никакого белья ей не дадут. Ирвин дал исчерпывающее описание того наряда, в котором была Мейв. Однако после того, как хозяйка дома покинула гостиную с самым обиженным видом, служанка принесла пакет с разорванным тряпьем, которое когда-то было изящным летним платьем.

– Никаких следователей в моем доме, я не преступница! – заявила Мейв на прощание. – И вы… убирайтесь тоже! Вызовут в суд – приду.

Арьяна взвесила пакет в руках и негромко сказала, обернувшись к Бейлин:

– Езжай к Ирвину. Что-то мне не по себе, когда он там один.

– Он не один, – откликнулась девушка. Она до сих пор выглядела возмущенной тем, что Мейв настолько нагло приказала младшей княгине убираться. – Там целый дом народу.

– Вот именно. Когда его похитили от госпиталя, там тоже было полно народу.

Бейлин кивнула. Они вышли во двор, прошли к мобилю, и фрейлина сказала:

– Я перед этим отвезу вас к господину Штоллеру. Эрик Штоллер, следователь в княжеском полицейском управлении. Очень толковый тип. Все посмотрит, изучит и повестку организует, раз уж она так настаивает на суде.

Толковый тип Штоллер обнаружился в полицейской лаборатории – он старательно изучал какой-то кусочек бумаги под сильным микроскопом. Когда Арьяна увидела его смуглое скуластое лицо, то почувствовала, как ручейки магии под кожей приходят в движение, встретив очень сильного и опытного мага. Ему бы не в полиции работать, а в артефакторике – мощь была такой, что у Арьяны шевельнулись волосы на голове.

– Я вас знаю! – с непринужденной дружеской легкостью заявил Штоллер. Арьяна протянула ему руку, и следователь не поцеловал ее, как полагается, а пожал – сильно, энергично. – Вы княгиня Арьяна, спасительница детей. Мои девчонки были в госпитале. Сейчас носятся, как угорелые. Спасибо вам за них.

Арьяна улыбнулась.

– Я просто сделала то, что должна была.

Штоллер кивнул.

– Чем могу вас отблагодарить?

Арьяна протянула ему мешок с платьем и бельем Мейв – все это время, держа его в руках, она чувствовала какое-то липкое отвращение.

– Нужно выяснить, совпадают ли разрезы на ткани платья и белье, – сказала она. – Кем или чем они были нанесены. Когда на них попала кровь… то есть, время.

Штоллер снова качнул головой.

– Дело вашего мужа? Понимаю, – должно быть, Арьяна посмотрела на него так, что он счел нужным объяснить: – Да по всей столице уже идут разговоры о том, что у его высочества просто была долгая ремиссия, и он решил, что вы его истинная пара. А потом ремиссия подошла к концу, и он напал на госпожу Сарбаранн.

Арьяне сделалось не по себе. Быстро же расползаются слухи… Впрочем, неудивительно. Тот, кто все это спланировал, запустил их сразу же после того, как Ирвин сбежал от Мейв.

Все должны поверить: младший брат князя Кигана никогда не взойдет на престол. Ни при каких обстоятельствах. Да, в разные времена в разных странах были безумные владыки. Король Виндар из Галерании считал себя стеклянным и боялся, что неосторожное прикосновение разобьет его на мелкие кусочки. Владычица Делерет вин-Ван думала, что внутри у нее маленький рояль, на котором каждый день невидимый музыкант исполняет Второй концерт Чекаверли. Одним словом, безумцы на тронах бывали. Но монстры, чудовища – нет.

Штоллер развязал полупрозрачную бумагу, вынул платье и небольшие изящные панталончики с кружевной отделкой и, аккуратно разложив все на большом лабораторном столе, криво усмехнулся:

– Никогда бы не подумал, что увижу нижнее белье Мейв Сарбаранн.

– Говорят, его многие видели, – заметила Арьяна. Штоллер пожал плечами – надел большие исследовательские очки с доброй полудюжиной линз, вооружился пинцетом самого угрожающего вида.

– Маловато крови, – сразу же сказал он, осторожно поддевая ткань пинцетом. Вид окровавленного платья заставлял Арьяну ежиться. Она сама не знала, почему ей вдруг сделалось не по себе. – Раньше носили пышные платья с множеством юбок, с жестким каркасом – их пушкой не пробьешь. А это ведь тряпочка… странно. Но разрезы на белье и платье совпадают… а вот кровь...

Он прошел к держателю, наполненному колбами с разноцветным содержимым, выбрал одну и аккуратно побрызгал на платье. В воздухе отчетливо запахло ландышем, и над потемневшей кровью на ткани начал кудрявиться тонкий дымок.

– Это не ее кровь, – твердо заявил Штоллер, и Арьяна едва не вскрикнула от яркого торжества, которое переполнило душу. – Вернее, тут два вида крови. Одна, ее мало, принадлежит, я полагаю, самой госпоже Сарбаранн. Скорее всего, платье поспешно надели на нее, чтобы разрезы совпали с ранами на теле. Кровь отпечаталась на ткани, потом по ней провели лезвием. А второй вид… я не знаю, чей. Но этой крови больше. Ее нанесли, чтобы зверство выглядело ярче. Когда дело дойдет до газет, то надо же что-то показать, правда?

“Логично, – с какой-то холодной жесткостью подумала Арьяна. – Это, можно сказать, маскарадный костюм. Неважно, что и как было, неважно, что все подстроено. Ирвин снова принял звериный облик и напал на человека. Это факты. А остальное не имеет значения. Да, я могу доказать, что все подстроено – но это не отменит фактов”.

Она вдруг растерялась. Все было напрасно. Верить мужу – Арьяна и так ему верила. Она и без этого платья знала, что вся история с похищением и нападением на Мейв была спектаклем. Важно то,  к чему все привело.

– Спасибо вам, – с искренним теплом сказала она. – Вы мне очень…

Она не договорила. Над виском прожужжал мгновенник, сплясал перед глазами – Арьяна протянула ладонь, и мгновенник опустился на нее, раскрываясь листком письма. Почерк был незнакомым.

“Ваше высочество!

Сейчас я уже достаточно далеко, чтобы мне как-то могла повредить та правда, которую я собираюсь вам раскрыть. Канцлер Лотар при всем желании не сможет достать меня оттуда, где я сейчас нахожусь.

Дело в том, что меня наняли. Наняли как врача, чтобы подтвердить или опровергнуть связь истинной пары…”

Письмо задрожало в руках. Арьяна не дочитала до конца – перевела взгляд на подпись.

Всего две буквы – С и В.

***

Камни Ганьярна располагались в дальней части дворцового парка. Ирвин быстрым шагом шел по дорожке мимо солдат охраны в темных мундирах и с каким-то глубоким умиротворением, неожиданным для ситуации, представлял, что будет, если у них уже есть приказ стрелять на поражение.

Почему бы нет? Вот будет отличный конец для династии ваэн Гаверел.

Солдаты не двигались. Бейлин спешила за ним, и Ирвин думал о том, что это его сестра. В критических ситуациях даже незаконнорожденные, но признанные дети могли занять трон.

– Я даю тебе слово, – негромко, но отчетливо произнесла Бейлин. – Я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану княгиней. Обещаю.

Ирвин обернулся к девушке. Высокая, нескладная, соломенная вдова, от которой сбежал муж. Какая-то удивительно, по-глупому честная. Любая другая на ее месте уже бежала бы к короне, придушив раненого князя подушкой, и никто не смог бы ее остановить. А Бейлин не бежала – отказывалась от трона.

Да, пожалуй, это настоящая честь – иметь такую сестру.

– Почему же? А если к тебе посватается какой-нибудь налихатский князь? – спросил он и удивился: надо же, сумел пошутить в такой дрянной ситуации. Бейлин вздрогнула, сдерживая смех, и Ирвин добавил: – Ты хорошая. Я рад, что ты была с моей женой все это время.

Бейлин улыбнулась. Дотронулась до его плеча.

– Пойдем скорее.

К камням Ганьярна пришлось пробиваться через живую изгородь – когда Ирвин опустился на траву рядом со сверкающими глыбинами, отполированными до блеска бесчисленными прикосновениями, то в груди шевельнулся страх. Камни были похожи на громадные сердолики – прозрачные, темно-оранжевые, с красными и белыми прожилками. Бейлин села рядом, дотронулась до одного из камней: в его таинственной глубине Ирвин увидел что-то похожее на черный сгусток зародыша.

Он никогда сюда не приходил. Как-то не было необходимости.

– Ну что? – спросила Бейлин и вынула из потайного кармашка темно-серого костюма маленький нож. – Приступим?

– Давай, – кивнул Ирвин и протянул ей руку. Бейлин аккуратно кольнула его в подушечку указательного пальца – выступила капля крови, и волчья суть потянулась к ней; Ирвин с трудом поборол желание сунуть палец в рот. Песня Волчьей луны придвинулась издалека, сделалась громче, рассыпалась на бесчисленные оттенки мелодии.

Он провел пальцем по одному из камней, и его красные и белые полосы на мгновение налились светом. Камень принял чужую кровь и готов был дать ответ. Бейлин шмыгнула носом и царапнула ножом по пальцу.

“Может быть, ты и не моя сестра, – подумал Ирвин. – Ведь отец любил мать, он… что? Никогда не поступил бы так?”

Он давно успел понять, что люди поступают по-разному.

– Ну… ладно, – Бейлин дотронулась пальцем до камня, и полосы сделались ярче. Теперь надо было подождать – если они были родственниками, то камень наливался золотом. Если нет, то он становился черным.

Ирвин в эту минуту и сам не знал, чего хочет и чего боится. В голове сделалось холодно и звонко, даже Песня угасла. Бейлин сидела, словно статуя – смотрела на камень так, словно в мире больше не было ничего, кроме этой глыбы.

– Как Арьяна? – спросил Ирвин.

– Я отвезла ее к хорошему следователю. Вместе с тряпками Мейв.

“Вот она удивится, когда…” – подумал Ирвин, и мысль оборвалась. Камень налился золотом, в нем растворились все прожилки и пятна, и какое-то время Ирвин не видел ничего, кроме прозрачного света. Кажется, он окутал весь парк, проникая в самые далекие, самые темные уголки.

Камень дал ответ. Положительный ответ.

Постепенно свет угас, а Ирвин и Бейлин так и сидели рядом на траве. Потом бывшая телохранительница младшей княгини, признанная дочь старого князя негромко, но очень четко сказала:

– Я дала клятву. Это ничего не меняет.

Ирвин посмотрел на нее и улыбнулся. Надо же, когда-то он хотел, чтобы у него были еще братья или сестры. А потом взял и прокусил руку своей сестре, когда она попыталась встать на пути волка.

– Я рад, что ты моя сестра, – искренне произнес он. – Что Лотар говорил тебе о…

Он вдруг понял, что у него нет улик. Вообще никаких. Лишь безумная догадка, которая вдруг оказалась правдивой.

Ирвин поднялся, смахнул с колена приилипшую травинку и, протянув руку, помог встать сестре. Его сестра – как же странно и непривычно это звучало. Сестра.

Да, у Лотара были и возможности, и средства, чтобы все организовать. Вот только у Ирвина не было никаких фактов. И канцлер лишь покачает головой и устало скажет, что полукнязь окончательно лишился рассудка – что самое плохое, Киган ему поверит.

Ирвину казалось, что он влип в отвратительную ледяную паутину. И дергается в ней, пытаясь освободиться, но лишь погружается все глубже и глубже.

Значит, нужно было не увязать в паутине, а разрубить ее. Не прятаться и бежать, а напасть самому.

Должно быть, Лотар еще не знает, что Ирвин покинул дом. Возможно, ему еще не отправили мгновенника с известиями.

И это был шанс. Пусть крохотный, но он все же был.

Они прошли к дворцу, вошли внутрь, и Ирвин, повинуясь даже не разуму, а какому-то глубинному, очень тяжелому и злому чувству, подхватил под локоть одного из приключившихся рядом офицеров дворцовой охраны.

– Именем князя Кигана немедленно собирайте свой отряд, – приказал он. Офицер кивнул, дотронулся пальцами до козырька фуражки. – Государь в опасности. Нам нужно арестовать одного человека. И будьте осторожны – он станет сопротивляться.

***

Арьяна опустила мгновенник – он дрогнул, не понимая, что ему делать: свернуться ли в комок, если его уже успели прочитать, или оставаться развернутым. Штоллер пристально смотрел на нее: должно быть, прикидывал, что делать. Наконец, он спросил:

– Все в порядке, ваше высочество?

Арьяна снова посмотрела на аккуратные, почти каллиграфические строчки. У врача не бывает такого красивого почерка.

“Дело в том, что меня наняли. Наняли как врача, чтобы подтвердить или опровергнуть связь истинной пары. Вы и князь Ирвин – уникум, магический феномен, и канцлер Лотар решил разобраться в нем до конца.

Не буду сейчас рассказывать в подробностях, как именно я попала к нему на крючок. Это не имеет отношения к нынешнему делу. Вам важно лишь понимать: когда он требовал, я выполняла все, что он велел. И все, кому он приказывает, подчиняются”.

– Мне нужна ваша помощь, – прошептала Арьяна, чувствуя, как сердце начинает колотиться с перебоями. Штоллер кивнул.

– Разумеется. Что надо сделать?

– Отвезите меня домой, – попросила Арьяна. – Его высочеству Ирвину угрожает опасность.

“Канцлер хотел понять: вы в самом деле истинная пара или же все дело лишь в длительной ремиссии. Раньше у князя Ирвина были такие периоды просветления, возможно, и сейчас это был тоже он. Я сказала, что ни разу за время практики не сталкивалась с истинными парами, и он сказал: “Если один в истинной паре умрет, то второй практически сразу последует за ним”. Красный заргиванский перец вызовет как минимум сильную аллергическую реакцию у неподготовленного человека. А если добавить к нему аланзарин, то он вызовет паралич гортани”.

У Штоллера был личный мобиль, видавший всякие виды. На боку красовалась вмятина, понизу мобиль был щедро инкрустирован ржавчиной, но следователь открыл дверь перед Арьяной и ободряюще улыбнулся.

– Доставлю вас в лучшем виде, ваше высочество.

– Вы очень мне поможете, – сказала Арьяна, усаживаясь на пассажирское сиденье. Штоллер плюхнулся за руль, двинул вперед один из рычагов, и мобиль сорвался с места так резко и громко, что оставил за собой черные следы и удушливую вонь из выхлопной трубы.

– Сделаю все, что могу, – Штоллер говорил так серьезно, словно речь шла о спасении человечества. – За моих девочек.

Арьяна печально посмотрела на приборную панель: там был приклеен дагерротипический снимок. Смуглые, кудрявые и темноглазые девочки смотрели на Арьяну так, будто с трудом сдерживали смех. Она пыталась вспомнить их в госпитале, но не могла.

– Ирвин думает, что скоро меня начнут проклинать за аннексию Валианского полуострова.

Штоллер только рукой махнул. Мобиль вписался в поворот так, что ремень безопасности едва не выдавил из Арьяны внутренности.

– Никто не будет. В Хармиране народ не страдает провалами памяти, – ответил Штоллер. – Вас любят, даже не сомневайтесь.

А ведь она может и не успеть. Отряд, охраняющий Ирвина, может получить приказ от канцлера и просто пристрелить его. Потом скажут, что он снова обратился, пытался сбежать и напал, допустим, на Бейлин. Ирвин один раз уже прокусил ей руку, вот и второй подоспел.

И его убили. Трагическая и нелепая случайность, но весьма предсказуемая, если речь идет об оборотне, который не способен себя контролировать. Возможно, потом Арьяну отправят обратно в Варандан – или оставят в Хармиране на правах приживалки.

“Да, вы истинная пара: мой эксперимент оказался удачным, вы с князем Ирвином едва не умерли. Канцлер был очень доволен. Сказал, что разорвет и бросит в камин те бумаги, которые помогали ему держать меня на крючке. Но я ему не верю. Собрала вещи и теперь он точно меня не достанет.

Будьте очень осторожны. Канцлер Лотар опасный человек. Ему нужна власть, он слишком долго сидел в помощниках, а эта роль не по его характеру. Думаю, у него есть еще козыри в рукавах. Будьте очень осторожны. Надеюсь, что сумела вас предупредить”.

Арьяна аккуратно сложила мгновенник и мысленно сказала спасибо Сандарин Веккья. Ее признание дало им не смутные догадки, а улику. Огромную и очень важную улику.

Ирвина в доме не оказалось. Часть охранного отряда была во дворе; выслушав командира и узнав, что его высочество уехал во дворец вместе с Бейлин, Арьяна в некотором смысле вздохнула с облегчением. Она доверяла своей телохранительнице, пусть и бывшей.

Если Ирвин был с ней, значит, был в безопасности.

– Поедем во дворец, – сказала она, возвращаясь на пассажирское сиденье. Мобиль нервно дрожал, словно сомневался, что выдержит новую поездку, но Штоллер лишь кивнул, лихо улыбнулся и снова взялся за рычаги.

– Так что делаем с платьем? – спросил он, когда дом остался позади. – Вообще в суде этого тряпья не предъявить, оно изъято с нарушением процедуры и не может быть уликой.

Арьяна махнула рукой.

– Уже неважно. У меня есть кое-что поважнее этого платья.

Через полчаса мобиль клюнул носом мостовую у ворот во дворец и, судя по повалившему из-под капота дыму, приказал долго жить. Арьяна стиснула мгновенник в ладони и пообещала:

– Эрик, вечером я пришлю вам новый. Самый лучший. Спасибо.

Штоллер рассмеялся – Арьяна вдруг представила, как он идет по саду, и одна из дочек едет у него на шее, а вторую он ведет за руку. От этого видения становилось тепло на сердце.

– Не стоит, – ответил он. – Идите и победите там.

Арьяна не пошла – она побежала.

Она никогда так не бегала. Сама не поняла, как взлетела по ступенькам и ворвалась во дворец. Кто-то шарахнулся с дороги, кто-то испуганно и невнятно воскликнул “Ах!” Кого-то пришлось оттолкнуть. Больше всего Арьяна боялась, что вот так, на бегу, как-то выронит письмо, присланное Сандарин Веккья.

Она должна была успеть.

Почти у самых княжеских покоев Арьяна кого-то сбила с ног – услышала низкий тяжелый рык и, остановившись, увидела Шейлу. Та хотела было сказать несколько слов по поводу иноземной дряни – красивое бледное лицо дрогнуло, в глазах вспыхнула привычная ненависть, губы шевельнулись – но Арьяна посмотрела на нее так, что Шейла сочла за лучшее закрыть рот.

– Князь Киган жив? – спросила Арьяна. Шейла кивнула.

– Жив. Что происходит?

Арьяна снова вздохнула с облегчением. Успела.

– Где мой муж и Лотар?

Шейла вопросительно подняла бровь, словно о чем-то догадалась.

– Ирвин приказал арестовать канцлера за измену короне. Офицер охранного отряда так удивился, что выполнил. А теперь давай, объясни мне, что все это значит.