Текст книги "Долгая темная ночь... (СИ)"

Автор книги: Лариса Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

  Мы стояли друг напротив друга. Чаки был серьезен.

  – Мария, я бы очень тебя просил об одной услуге.

  Я сразу напряглась. По моей спине прошел какой-то противный холодок. Ах вот в чем подвох! А я тут голову ломаю, чего это он меня так обхаживает!?

  – Я слушаю.

  – Завтра я приглашен на один ужин и очень прошу тебя составить мне компанию! После работы за тобой заедет шофер и привезет тебя сюда. Все будет очень пристойно, этот вечер устраивает один крупный нефтяной магнат, будут все лучшие люди города с женами. А потом тебя увезут домой.

  Я молча изучала его лицо, пытаясь разгадать что же на самом деле он хотел этим сказать.

  – А если я скажу нет?

  Он тяжело вздохнул:

  – Тогда придется самому тащиться на этот скучный вечер и есть омаров под звуки классической музыки. Скорее всего умру со скуки!

  Я рассмеялась:

  – Хорошо! Но у меня есть некоторое условие.

  Чаки радостно закивал:

  – Все что скажешь!?

  – А если я скажу, что пойду только если ты оденешься в костюм человека-паука? – я не могла скрыть свой смех.

  Он улыбаясь почесал за ухом:

  – Тогда, придется отправлять Родриго в магазин карнавальных костюмов.

  Мы улыбаясь смотрели друг на друга.

  – Хорошо, я пойду.

  Он хлопнул в ладоши и легко подняв меня за талию, начал кружить вокруг.

  – Ты не пожалеешь! А как только надоест, мы сбежим, ок? А что за условия?

  – Как только я попрошу, ты меня отвезешь домой.

  – Ок! – улыбаясь кивнул он.

  Наконец он поставил меня на место:

  – Завтра после работы будь готова, платье и туфли я тебе приготовлю.

  Я попыталась что-то лепетать, но он ладонью закрыл мой рот.

  – Ничего не говори! Все будет отлично!

  В этот момент подъехала машина. Это был тонированный Мерседес черного цвета. Чаки открыл мне дверь и подал букет. Я села на заднее сиденье. Он наклонился и подмигнул мне:

  – До завтра, Мария!

  Я кивнула ему не сдержав улыбку и машина плавно поехала.

  Как мы доехали до дома, я не помнила, потому как всю дорогу мои мысли витали где-то в облаках. Когда машина выехала на нашу улицу, было уже темно. Я решила, что никто ничего не увидит и поэтому попросила водителя остановиться возле нашего дома.

  В доме света не было и я тихонько открыла дверь ключом. Я уже почти прошла кухню, как увидела силуэт отца на фоне окна:

  – Папа! – я остановилась и отложила букет, – Ты почему сидишь в темноте?

  Я протянула руку, чтобы включить свет. Он остановил меня:

  – Не надо! – затем спокойнее. – Не надо, не включай! Так лучше!

  Я подошла к нему и пододвинув табуретку села рядом.

  – Это тебя твой парень привез? – свет от окна падал на его лицо, делая все черты очень острыми.

  – Нет, это знакомый, ничего такого.

  – Понятно, – отец взглянул в сторону букета. – Когда я был молодым, то тоже дарил цветы твоей матери. Она очень их любила. Она тогда много выступала и всегда, сколько бы не подарили цветов, забирала их домой. Я даже шутил, что если открыть цветочную лавку, то можно стать богачом, – он тяжело вздохнул. – Как видишь богачом я не стал.

  – Не надо, папа! Разве это главное?

  – Нет, это не главное. Ты прости меня дочка, что я старый дурак тебя тогда об : помощи попросил. Я думал только о себе. Я не думал о том, какого будет тебе остаться жить с этой ношей. В конце концов, я мужчина и поэтому сам должен решить ситуацию. Я все сделаю сам!

  Я взяла его руки в свои:

  – Папа, у меня есть идея! Я прошу тебя не торопиться, я добуду деньги!

  Он качал головой:

  – Не успокаивай меня, Мария, я же не мальчик! Таких денег нам не найти! Я все равно умру. Не хочу чтобы моя смерть стала бессмысленной! Как же я вас с ничем оставлю? Я так не могу!

  – Да нет же! Папа, я не успокаиваю тебя, я и правда знаю выход! Пообещай мне ничего не предпринимать и я все решу. Ладно?

  Я заглянула ему в глаза. Они были недоверчивые, но в них мелькнула надежда.

  – Хорошо, дочка! Я тебе обещаю подождать. Но ты учти, что времени у меня не много.

  – Не говори так! Мы вылечим и маму и тебя. Обещаю!

  По его щекам покрытым жесткой щетиной текли слезы.

  – Спасибо тебе дочка! Спасибо!

  – Вот и хорошо, папа! А теперь ложись спать, тебе нужно набираться сил. Впереди у нас куча дел!

  – Ты иди, а я еще посижу! Сегодня красивое небо. Я хочу его запомнить именно таким.

  Я поцеловала его и на цыпочках пошла в свою комнату. Обернувшись я снова увидела его силуэт. 'Как же он постарел!' – пронеслось в голове.

  В комнате я достала из шкафа вазу и наполнив ее водой поставила туда цветы. Эта ваза у нас была еще давно, но цветов у нас не было и поэтому ее мы не пользовались. Она годами пылилась в шкафу и я каждый раз убираясь переставляла ее с места на место. А сегодня она мне пригодилась.

  Я искупалась и расчесывая волосы села на край кровати. В окно падал свет от луны и его бледные лучи отражались от больших роскошных лепестков пионов. От их запаха в комнате стоял ни с чем не сравнимый дурманящий аромат.

  'И почему я раньше думала, что не люблю цветы?' – подумала я. Когда я смотрела на этот букет, то почему-то чувствовала себя абсолютно счастливой. Мне даже захотелось петь. Но я вспомнила, что через стенку спят мама с Оливией и поэтому вовремя закрыла свой рот.

  'Надо бы ненавидеть его:', – улыбаясь, подумала я смотря на цветы, и погрузилась в глубокий сон.

  Утром я проснулась от звука будильника. Сначала события вчерашнего дня показались мне сном, а затем я все вспомнила. А также про свое обещание посетить сегодня одно мероприятие. Эта мысль окончательно разбудила меня и я подскочила как ужаленная.

  После душа я начала судорожно собираться. Я вытащила из шкафа весь свой нехитрый гардероб и молча уставилась на него. Раньше меня совершенно не волновало что и какого цвета на меня одето. А сегодня, я почти в первый раз посмотрела на свой нехитрый скарб трезвыми глазами. Вещи были неплохие, но не модные. Я вспомнила яркие блузки Оливии, и пошла к ней в комнату.

  Она сидела перед зеркалом и делала прическу.

  – Оливия, мне нужна твоя помощь!

  – Какая? – в это время она продолжала укладывать локоны.

  – Я хочу попросить у тебя что-нибудь одеть.

  Оливия пристально посмотрела на меня:

  – А чего бы ты сама хотела?

  Я не знала:

  – Ну что-нибудь красивое, но не кричащее. Спокойное и в тоже время благородное. Ах, да, и чтобы видно не было что я вырядилась!

  – Подумать только! Я думала, что земное тебя не интересует.

  Она встала и открыла свой шкаф. Меня буквально ослепило от ярких расцветок.

  – Боже! А чего поспокойнее у тебя нет?

  – Ну, знаешь!? Бери, пока дают!

  Я перебирала вещи руками, но все что я видела не соответствовало мне и моему стилю. Наконец, в самом углу, я увидела прямое с поясом платье бледно розового цвета с кружевом по подолу. У него из кружева также было оформлено горлышко в виде стойки.

  – Вот это я возьму!?

  – Боже! Ты, что в деревню едешь что ли? – Оливия подняла свои красивые брови.

  – Почему в деревню?

  – Да это платье я сто лет назад выбросить собиралась, но все как-то жалко было. Его мне купил один из бывших поклонников. На мой взгляд, абсолютно не стильная вещь! Так что, если тебе оно нравиться – дарю!

  – Спасибо! – я поцеловала ее в щечку и побежала в свою комнату.

  У нас с Оливией был одинаковый размер и платье сидело на мне идеально. Я расчесала волосы и нанесла легкий макияж в нежно-розовой гамме. Осмотрев себя в зеркало, результатом я осталась довольна! Я выглядела мило, но в тоже время вполне прилично для работы.

  За завтраком я почти ничего не слышала и отвечала невпопад. В итоге мама спросила меня:

  – Мария, у тебя все в порядке? Ты сегодня какая-то другая!

  – Все в порядке, мама, просто мы с Оливией на работу торопимся.

  Оливия посмотрела на часы:

  – Мама миа! Пошли быстрее, иначе опоздаем!

  Мы выскочили из дома и быстрым шагом пошли в сторону остановки. В это время, сзади нас подъехал черный Мерседес и посигналил.

  – Кто это? – Оливия во все глаза пыталась рассмотреть кто там внутри.

  – Все нормально. – я подошла к машине. Из машины вышел вчерашний водитель, который отвозил меня к Чаки. Я вспомнила, что его звали Денни.

  – Доброе утро, мисс! Хозяин велел отвезти вас на работу. – он открыл нам дверцу и мы сели внутрь.

  – Теперь я буду каждый день отвозить и забирать вас. Запишите мой номер телефона, иначе мне придется долго ждать.

  – Хорошо, – сказала я и полезла в сумку за ручкой.

  – Кто это и чья это машина? – прошептала мне Оливия.

  Я не знала как ей сказать и поэтому сделала вид, что пишу номер. Она крепко сжала мне руку:

  – Мария, отвечай! Чья машина и что здесь происходит?

  – Тихо, – я перешла почти на шепот. – Успокойся, все нормально. Это машина Чаки, а это его шофер.

  – Успокойся! – Оливия покрылась красными пятнами. – Ты совсем что ли спятила? Забыла как они меня на днях изнасиловали?

  – Тихо, не кричи! Я все помню, но мне сейчас тяжело тебе все объяснить. Я обязательно это сделаю, но давай не сейчас!

  Она больно сжала мне руку:

  – Я не узнаю тебя, Мария! Что с тобой? Ты что не понимаешь что ли, что он за человек? Он же упырь! Он кровь пьет людскую!

  – Оливия, – я попыталась ее успокоить, – не волнуйся так! Все не так страшно! Ты просто кое-чего не знаешь:

  – Чего я не знаю? – она попыталась успокоиться и закрыв глаза откинулась на спинку кресла. – Я знаю одно, кто попадает к нему в лапы, живой оттуда не уйдет.

  Она открыла глаза и посмотрела на меня так, что мне стало жутко.

  – Не играй с огнем, девочка! Это пламя спалит тебя как мотылька!

  В это время мы подъехали к работе. Оливия не оборачиваясь вышла из машины и пошла в здание. Я отдала водителю записку со своим номером телефона и побежала за ней.

  – Оливия! Оливия! – я чуть догнала ее перед дверью ее кабинета. – Я знаю как это выглядит со стороны, но ты не волнуйся за меня! Я тебе не могу рассказать, но я хочу попросить у него денег на операцию для мамы.

  Она смотрела на меня так, как родители смотрят на глупое нашкодившее дитя:

  – Не продавай себя, Мария! Даже за такие большие деньги! Мама не выдержит, когда узнает что это за деньги и какой ценой они тебе достались! Хватит нам в семье одной шлюхи!

  Она повернулась и зашла в кабинет. Я поплелась в свой, пытаясь унять дрожь в руках.

  Роза была уже на месте, рядом с ней сидел грустный Рамирос и без энтузиазма жевал чипсы.

  – Привет всем! – я прошла и положила свою сумку на стол. Роза и Рамирос уставились на меня.

  – Боже, Мария, ты сегодня чудо как хороша! – Роза обошла вокруг меня. – И это платье тебе очень идет! Правда, Рамирос?

  Рамирос все еще чуя чипсы сказал:

  – Ага.

  – Ага, – Роза изобразила его мультяшным голосом. – Ага, это все что ты можешь сказать?.. Эх, мужики, все-то ты только о себе думаете! Только свои проблемы и видите!

  – Ну почему, я же сказал красивое платье и ей правда идет!

  – Как ты это сказал, можно было бы вообще ничего не говорить! – Роза обняла меня. – Не обращай на него внимания, он тут все по своей крошке сохнет. Представляешь, она отлупила его его же букетом! – Роза от души рассмеялась. – Слушай, Рамирос, ты с точки зрения безопасности, ей в следующий раз розы не дари!

  Я тоже невольно улыбнулась видя кислую мину своего начальника.

  – Что, Рамирос, цветы не помогли?

  Он тяжело вздохнул и опять стал жевать:

  – Нет! Я же говорил, она меня не простит! Она меня еще со своего крыльца выкинула, у меня теперь на заднице синяк размером с футбольное поле.

  – Как это она тебя выкинула? – Роза встала напротив него уперев руки в свои тугие бока. – Ты бы подхватил ее на руки, закрыл бы ей рот поцелуем и тащил бы в койку. А там уж разбирались кто на кого обиделся.

  – Как бы ни так! Она у меня с характером, так в глаз даст, потом костей не соберешь!

  Мы недоверчиво смотрели на него.

  – А у тебя ее фото есть? – спросила я.

  – Ну да! – он вытер руки об и без того грязный платочек и засунул его обратно в карман. Потом аккуратно раскрыл бумажник и двумя пальцами достал оттуда фото. Мы втроем склонились над ним. Первой опомнилась Роза:

  – Да, Рамирос! Я ее представляла себе несколько иначе. Это же Сталонне в юбке.

  Я смотрела на фото. На ней стоял улыбающийся Рамирос, под ручку с высокой крашенной блондинкой с ростом под два метра.

  – Она у тебя ни гренадером случайно работает, – спросила я.

  Он погладил фото:

  – Она у меня работает в полиции. Так что, я ее даже побаиваюсь.

  Роза отошла и начала раскладывать свои палитры.

  – Рамирос, ее боюсь даже я! Ты уверен, что она тебе нужна? Ты тут хорошо подумай, потому как если ты загуляешь и она про это узнает, она прихлопнет тебя одной рукой!

  – Кроме нее мне не кто не нужен, – уперся Рамирос. – Работали бы вы! День уже начался, а они все лясы точат, вот лишу вас премии, узнаете!

  Он поднялся и кинув пакет из под чипсов в урну, вышел из комнаты. Мы смотрели ему в след.

  – Мужика как подменили, – качала Роза головой.

  Затем мы начали работать и день как всегда полетел незаметно.

  Наконец ближе к вечеру нам выдался перерыв и мы сели пить чай. Роза хлопотала возле стола, раскладывая свою выпечку:

  – Вот попробуй, это ореховое печенье по рецепту моей мамы. Я его с детства очень люблю! Если бы не боялась поправиться, ела бы на завтрак, обед и ужин!

  Я взяла одно печенье и откусила его. Вкус действительно был божественным.

  – И правда, очень вкусно! – я смотрела как Роза села и начала пить свой чай. – Слушай, а что ты знаешь про Чаки?

  Она вопросительно посмотрела на меня:

  – Про Чаки? Да ничего особенного. Не больше и не меньше других. Вырос он на улице, сам из бедных. Деньги сделал на наркотиках и перепродажи валюты. Сейчас он большая шишка и занимается бизнесом. Но, поговаривают, что он деньги на оружии делает. Он прикормил все правительство и те имея свою долю покрывают его. А он их кормит с руки. Еще слышала, что жестокий он, но справедливый. Те кто работают на него, почитают его как бога. А тех кто не почитают, потом находят на окраине в канаве. Полиция быстро списывает это на ограбление, но все знают почему они находятся там. А почему ты спрашиваешь?

  – Так, просто!

  Роза посмотрела на меня своими карими с дымкой глазами:

  – Мария, я не знаю что ты хочешь, но не шути с такими людьми! Они юмора не понимают.

  – Да нет же! Роза, не обращай внимания, я просто спросила.

  Дальше мы болтали о пустяках – о погоде, об очередном повышении цен, об планах на выходные и так далее. Не смотря на то, что я слушала Розу и отвечала, мои мысли кружились вокруг ее слов. Я понимала, что она права, но я уже вступила на скользкую дорожку и мне нужно было идти до конца! Тем более, что в глубине души я ловила себя на мысли что он мне нравиться. И именно эта мысль страшила меня больше всего!

  Вечером я набрала номер водителя и сказала, что выхожу через полчаса. Роза уже ушла и я воспользовалась случаем, чтобы привести себя в порядок. Я смыла косметику и расчесала волосы. Затем я внимательно рассмотрела себя в зеркало, а потом начала привычными мазками наносить тени и румяна. Когда я выходя бросила взгляд в зеркало, то осталась своей работой довольна. Выключив свет, я пошла напевая по коридору.

  На встречу мне шел Андре. Увидев меня, он раскрыл рот и молча уставился на меня. Мне было смешно смотреть на его вытянутую физиономию. Проходя, я пальцем закрыла его челюсть и напевая легкой походкой пошла в выходу. Сзади я чувствовала изумленный взгляд Андре.

  Раньше я бы никогда такого не сделала, но теперь как будто что-то в меня вселилось. Я чувствовала как быстро бьется мое сердце и как кровь бежит по жилам. 'Я живая, черт возьми!', – подумала я садясь на кожаное сиденье Мерседеса.

  Машина легко набирая ход поехала. В зеркало заднего вида мне улыбался водитель. Я чувствовала себя кинозвездой!

  Когда мы подъехали к дому Чаки, то я увидела его издалека. На нем был белый фрак и белая бабочка. Он стоял на террасе потягивая коктейль. Возле его ног лежали две собаки. В этот момент мне ужасно захотелось взять кисти и нарисовать его. Он был очень красив. Но красив как-то по-своему. Так красивы бывают дикие звери. Есть в них что-то неукротимое, животное и в тоже время опасное. Все это было в Чаки! Мое сердце сжалось, я почувствовала легкое головокружение.

  Машина подъехала и он открыл мне дверь. Когда я выходила, то кожей ощутила тепло его руки. А также его запах, который почему-то пьянил меня.

  – Мария! Ты сегодня как всегда прекрасна! Но я имел смелость, купить для тебя платье! Я очень прошу надень его!

  Он повернулся и крикнул одного из охранников. Тот повел меня в дом. Мы поехали на лифте на пятый этаж в одну из комнат. Охранник оставил меня и вышел ждать в коридор. Я поняла, что эту комнату приготовили к моему приходу. Здесь обстановка была не такой роскошной, но было очень уютно. Кругом стояли цветы и лежали вязанные салфетки.

  Я прошла и увидела на кровати коробку с большим бантом. На коробке было написано Gucci. Как ребенок на рождество я аккуратно развязала бант и открыла коробку. В ней было скромное на вид черное платье, которое плотно облегало фигуру. Но на спине был глубокий вырез, почти до ягодиц. Рядом с кроватью я увидела еще одну коробку. В ней были золотистые босоножки. Я одела все и с удивлением посмотрела на себя в зеркало. Ничего подобного я не то что не носила, но и не мерила, поэтому с удивлением рассматривала себя в зеркало. Оказывается я могла быть очень даже красивой!?

  На кровати также лежал золотой клатч. Взяв его, я переложила в него вещи из своей сумки. Затем я аккуратно повесила свои вещи на стул и вышла из комнаты. Краем глаза, я увидела изумленный взгляд охранника. 'Так-то лучше!' – подумала я и стараясь не шататься на высоких шпильках пошла с ним рядом.

  Когда мы подошли к двери из дома, я немного оробела, но затем взяла себя в руки и вышла. Чаки стоял ко мне спиной. Услышав мои шаги он обернулся и буквально впился в меня взглядом. Мое сердце также готово было выпрыгнуть из груди. Он поставил свой бокал на перила и подошел ко мне.

  – Мария, – он поцеловал мою руку, – ты прекрасна!

  В его глазах я видела страсть, но в тоже время он оставался серьезным.

  Я неуверенно забрала свою руку из его рук:

  – Знаешь, я бы не отказалась чего-нибудь выпить, а то, боюсь, что трезвая я упаду с этих каблуков и разобьюсь вдребезги!

  Чаки хмыкнул:

  – Начало мне нравиться! Если женщина хочет выпить, это хороший знак!

  Он щелкнул рукой и мне принесли шампанское. Я пытаясь скрыть дрожь в руках повернулась к нему спиной. Потом вспомнила, что та у меня голая практически до самой попы, опять повернулась к нему.

  – Итак, мы едем?

  Он смотрел мне в глаза:

  – А ты хочешь?

  Я пожала плечами:

  – А к чему тогда весь этот маскарад?

  Он повернулся и крикнул:

  – Родриго, подавай машину, мы едем!

  И все вокруг пришло в движение. Ко входу подогнали два джипа и лимузин. Мы сели в лимузин, охранники сели в большие джипы и мы поехали. Внутри машины, Чаки открыл бар и взяв бутылку шампанского открыл ее. Когда он протянул мне бокал, я сначала засомневалась, но потом решила, что немного алкоголя мне не повредит и послушно начала пить его маленькими глотками. Чаки тоже пил, обняв меня одной рукой. Вторая рука поглаживала мою обнаженную спину. Я старалась делать вид, что этого не замечаю.

  Наконец, машины подъехали к воротам какой-то огромной виллы. Перед воротами в которую уже стояло множество машин, самых различных марок. Наш лимузин пропустили сразу и мы заехали внутрь.

  Внутри перед большим особняком была огромная лужайка залитая светом, на которой стояли накрытые столы и суетились официанты разнося шампанское и закуски. Чуть в стороне сидел небольшой оркестр и наигрывал легкую музыку. Нарядно одетые гости вальяжно ходили общаясь между собой.

  Мы вышли из машины и тоже пошли к лужайке. Многие здоровались с Чаки и хотели с ним поговорить, но он только кивал в ответ, а сам же вел меня к столам. В итоге мы подошли к длинному фуршетному столу. Чаки взял тарелку и протянул ее мне:

  – Мария, тебе обязательно нужно поесть! Ты после работы, а потом еще шампанское! Бери что тебе нравиться!

  Он взял еще одну тарелку и чтобы хоть как-то простимулировать меня начал накладывать себе тоже. Я видела, что есть ему не хотелось. Тем не менее, мне интересно было наблюдать как он героически запихивает в себя канапе с икрой и семгой. После этого начала тоже понемногу набирать себе еду и я. И только когда я начала есть, то поняла насколько была голодна.

  Чаки посмеивался над моим волчьим аппетитом и даже начал подкладывать мне какие-то салаты. К нам подошел чуть лысоваты мужчина, который сильно потел и поэтому не переставая утирал себе лоб большим платком.

  Он стоял чуть поодаль, не зная как начать разговор. Наконец, Чаки сделал вид что заметил его и кивнул.

  – Мария! Ты тут пока отдыхай, я скоро подойду! Если чего будет нужно, спроси у официантов!

  Я кивнула и даже попыталась улыбнуться. Он развернулся и пошел куда-то за мужчиной.

  В итоге мне надоело стоять и я уже чувствовала себя достаточно сытой, чтобы не лопать все подряд. Тогда я взяла фужер шампанского и медленно направилась в самую гущу гостей. Надо сказать честно, что пить мне совсем не хотелось. Тем не менее, я взяла бокал, так как просто от нервов не знала куда девать свои руки.

  Я медленно шла через лужайку. Гости разбивались на небольшие группы что-то обсуждая и смеясь, при чем все гости переходили от одной группы к другой и поэтому там наблюдалась такое броуновское движение. Из всех присутствующих я никого не знала, поэтому просто слонялась вокруг теребя бокал.

  Мои высокие каблуки постоянно вязли в густой траве, к тому же я смертельно устала. Поэтому выйдя с лужайке я пошла по дорожке вокруг дома, надеясь найти хоть что-то отдаленно похожее на скамейку, сказать по-правде я с непривычки так устала на высоченнвх шпильках, что согласилась бы и на пенек.

  Дом вокруг которого был организован прием, представлял собой двухэтажное здание вытянутой формы. Он был сделал из бежевого песчаника и поэтому очень выигрышно смотрелся на фоне буйной растительности. Со всех сторон его окружали пальмы, которые стояли величественно раскинув свои широкие ветви, покачиваясь от легкого ветерка.

  За домом я увидела беседку, которая стояла на берегу импровизированного пруда. Я зашла в беседку и села на одну из скамеек, сняв босоножки и вытянув уставшие ноги. Бокал от допитого шампанского я кинула в пруд. От усталости я застонала и закрыла глаза.

  – Вот уж не знал, что русалки так не любят шампанское.

  От этих слов я буквально подпрыгнула на месте. Я обводила глазами вокруг, но из-за темноты никого не было.

  – Кто здесь? – испуганно сказала я.

  – Одинокий призрак, покой которого вы потревожили, – ответил мне веселый голос.

  Я встала и после долгого рассматривания увидела высокого мужчину. Он стоял с другой стороны беседки в самой ее тенистой части. С моего места его было совсем не видно, так как на меня падал свет. Увидев его я немного испугалась:

  – И часто вы пугаете людей? – раздраженно спросила я. – Хорошо, что у меня сердце не слабое, а то уже слегла бы с инфарктом.

  – Не бойтесь, я очень хорошо умею делать искусственное дыхание.

  – Вот уж мне сразу полегчало, когда вы это сказали.

  Я смотрела на его силуэт силясь рассмотреть его лицо.

  – Вы не могли бы выйти из тени, я хочу видеть ваше лицо, – сказала я и поднялась.

  Тут я услышала голос Чаки, который был уже не далеко:

  – Мария!.. Мария, где ты!

  Я вскочила на ноги и поправила платье.

  – Ладно, стойте где стоите.

  – Вы уже уходите? И вы ничего не хотите подарить мне на прощанье? Может быть легкий поцелуй!

  Я нагнулась одевая босоножки:

  – Можете забрать мой бокал, если нырнете!

  В это время голос Чаки раздался уже совсем не далеко:

  – Мария!

  – Я здесь!

  Он подошел к беседке, подозрительно разглядывая меня:

  – Ты одна? Что ты здесь делала?

  – Я устала бродить среди этой серой массы и пошла немного отдохнуть!

  Он не увидел ничего подозрительного, поэтому вздохнул с облегчением:

  – Слава Богу с тобой все в порядке! А то в другой части сада тебя Родриго ищет!

  Я взяла его под руку и мы медленно пошли по дорожке. На своей обнаженной спине я чувствовала чей-то заинтересованный взгляд.

  Мы снова вышли на лужайку. Чаки ходил, представляя меня присутствующим гостям. Я чувствовала что люди рассматривают нас очень заинтересованно. Но даже если кто-то что-то и подумал, то благоразумно оставил свое мнение при себе. Мне же все кивали с большой почтительностью. Я старалась благожелательно улыбаться в ответ.

  Наконец, Чаки кого-то увидел и буквально потащил меня в ту сторону. Я уже в последний момент, поняла что это был директор нашего канала Роджер Мур. У него на руке висела Сальма Тепурос.

  Они нас заметили, так что капитулировать было поздно. Когда мы подходили к ним, мои коленки предательски дрожали, но потом я подумала: 'Какого черта! Я ничего не украла! Мне нечего стыдиться!' и успокоившись позволила Чаки подвести себя к ним.

  Увидев меня Сальма выпучила свои водянистые глаза и одной рукой поправила волосы. Этот жест говорил о неуверенности в себе. После этого, мне стало легко как никогда.

  – Добрый вечер, Чаки! – Роджер протянул Чаки руку и начал с подобострастием трясти его. После этого он пожал руку мне, мало обращая на меня внимания.

  – Добрый вечер, Роджер! Прекрасный прием!

  – Истинная правда! Я давно хотел с тобой поговорить Чаки относительно финансирования нашего канала, – Мур заметно нервничал.

  – Я периодически делаю щедрые пожертвования вашему каналу, разве этого мало? – Чаки был спокоен и исполнен достоинства. Его спокойствие передалось и мне. Я распрямила спину и приняла непринужденную позу.

  – Все так, Чаки! Но расходы телеканала постоянно растут. Также мы нуждаемся в новом здании, так как это не соответствует нашим требованиям.

  – Понятно!.. Роджер, ты узнаешь Марию?

  Роджер непонимающе уставился на меня:

  – Очень красивая мисс: к сожалению, не помню где я вас видел.

  – Она работает у тебя, – голос Чаки был насмешливый. Если ты не знаешь ее, значит здание не такое уж и маленькое. И еще, я хочу чтобы ты поднял ей зарплату в три раза.

  – В пять, – с удивлением услышала я собственный наглый голос. Сальма и Роджер вытаращили глаза от моей наглости. Чаки легко рассмеялся.

   – Правильно, Мария, что поправила меня! Ей нужна зарплата в пять раз больше чем она получает.

  – И моей сестре Оливии, она тоже работает на вашем канале. А также Розе – она моя сменщица. И Рамиросу, он мой начальник.

  Роджер смотрел на меня как на идиотку:

  – Но, что тогда скажут другие сотрудники, если я подниму зарплату только вам?

  Я пожала плечами и тут в разговор снова вступил Чаки.

  – Не жмись, Роджер, я жертвую достаточно, чтобы озолотить всех твоих сотрудников.

  – Ты режешь меня без ножа, – сказал грустный Роджер, – Хорошо! Будет вам зарплата. Какие-то еще пожелания?

  Я смотрела на злое лицо Сальмы и решила еще немного подшутить:

  – Пожалуй, да!

  Роджер смотрел уже на меня как на своего злейшего врага, который решил пусть его по миру. Поэтому, пытаясь быть вежливым он еле выдавил из себя:

  – Чем еще могу быть вам полезным Мария? Может быть взять под свою опеку приют бездомных?

  Я пропустила его сарказм мимо ушей:

  – У меня есть небольшое желание, побыть ведущей дневных новостей?

  – А у вас есть опыт ведения таких проектов? – спросила меня Сальма сузив глаза.

  – Нет, – не моргнув глазом сказала я, – но надо же когда-то начинать!

  – И в каком из новостей вы хотите побыть ведущей? – спросил Роджер. Лицо его в этот момент было цвета набравшего сок помидора.

  – Двухчасовых, – сказала я и нагло уставилась на Сальму.

  – Так я же их веду! – крикнула она.

  Роджер закрыл глаза и попытался успокоиться. Потом открыл и благожелательно мне улыбнулся:

  – Мисс Мария, а вам не подойдет какая-нибудь другая программа, ну или скажем ток-шоу?

  – Да, еще может быть можно в 'Это было со мной'!

  Это был удар не в бровь, а в глаз. Глядя на перекошенное лицо Сальмы, мне казалось, что ее сейчас хватит кондрашка. Ее рот выгнулся, напоминая дугу коромысла. Мне даже стало ее как-то жалко.

  – Это ток-шоу также веду я!? А чем же тогда я буду заниматься? – спросила она.

  Я поправила свои волосы:

  – Ну, Сальма, не надо так расстраиваться, в конце-концов, ты всегда можешь гримировать меня! – я смотрела на нее честными глазами.

  Чаки громко рассмеялся, так что многие из присутствующих обернулись на нас.

  – Ну как, Роджер, исполнишь пожелание мисс? – Чаки дружески обнял Роджера за шею. – И запомни, ее пожелания – это мои пожелания! Надо, чтобы она всегда была довольна, ты это сечешь?

  Роджер часто кивал, напоминая китайского болванчика. Сальма резко развернулась на своих высоких каблуках и утопая в густой траве заковыляла к выходу. Я смотрела ей вслед, испытывая чувства завоевателя, который смотрит как бежит вражеская армия, бросая полевую кухню, ордена и флаги.

  Чаки оставил в покое в конец выжатого Роджера, напоследок пообещав подумать над новым грантом и мы пошли к выходу из особняка.

  Когда мы сели в машину, Чаки протянул мне бокал с шампанским:

  – Давай выпьем это шампанское за тебя, Мария! Сегодня ты была великолепна!

  – Боюсь, что я перегнула палку, – сказала я медленно смакуя игристый напиток.

  – Не думай о мелочах, ты сегодня показала то, что дремлет у тебя внутри. Из пай-девочки ты превратилась в прекрасную женщину, которая не отступает и знает себе цену. Когда я говорил тебе, что ты себя еще не знаешь, то я имел ввиду именно это.

  Я задумалась над его словами, втягивая в себя шампанское по пять тысяч долларов за бутылку. Что-то в его словах меня смущало, но я была так возбуждена, что не могла понять что же это.

  Видимо, мое молчание, он воспринял как-то по-своему:

  – О чем ты думаешь, Мария? Тебя что-то беспокоит?

  – Да.

  – И что же?

  Я понимала, что сейчас не самый лучший момент, но другого я ждать не могла:

  – Чаки, возможно тебе покажется странной моя просьба, но мне нужны деньги. Много денег.

  Его лицо дернулось и он отвернулся к окну, делая вид, что пьет:

  – Деньги нужны всем Мария! А тебе они для чего? Ты хочешь дом, украшения, стильную машину? Для чего?

  Я убрала свой бокал и посмотрела ему прямо в глаза:

  – Чаки, у меня больная мать, которая умирает без операции. А также отец, у которого рак легких. Но если бы у нас были бы деньги, то я попыталась спасти их. Лично мне ничего не нужно. Мне нужно тридцать тысяч долларов на операцию маме.