Текст книги "Долгая темная ночь... (СИ)"

Автор книги: Лариса Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

  – Ну ладно, девочки, больше дела меньше слов!

  И что-то насвистывая, Рамирос вышел из нашей комнаты.

  Я подошла и начала надевать фартук, а другой протянула Розе.

  – Ну так чего случилось-то?

  Она стояла взбивая свои тугие кудри:

  – Что случилось, что случилось! Мы сегодня с тобой красим участников шоу, а их там не меньше десяти, плюс двое ведущих. Так что, раньше двенадцати не разогнемся.

  В это время в комнату заглянула ярко накрашенная женщина и жеманным голосом спросила:

  – Можно уже?

  Роза строго на нее посмотрела:

  – Не видишь, подготовка идет. Как будет можно – позовем!

  Женщина сделала кислую мину и с грохотом захлопнула дверь.

  – Ну зачем ты так! Пусть бы себе зашла и села. Чего им в коридоре топтаться!

  – А тебе вечно всех жалко! Это и есть главная участница шоу! Стерва еще та!

  – Понятно. А тема-то какая? – я открыла набор для гримирования и начала открывать тюбики.

  – Тема: А что-то типа у это стервы после падения третий глаз открылся, – Роза тоже раскладывала свои средства для грима.

  Я смотрела на нее открыв рот:

  – Правда что ли?

  Роза глянула на меня как на умалишенную.

  – Тьфу ты! Ну ты-то хоть! Какой нахрен у нее третий глаз! Она этими-то поди ничего не видит. Вон, сколько туши навесила. Тут теперь кучу средства изведу, пока с нее эту гадость смою!

  Я подошла и начала протирать свое зеркало перед вращающимся креслом:

  – А что, Роза, может быть и мне сказать, что я в у себя в подвале каллайдер собрала и меня тоже пригласят. А ты будешь гримировать, а?

  Роза хмыкнула и тоже начала драить свое зеркало:

  – Скажешь тоже, калайдер. Кого эта хрень сейчас интересует. Разве только скажешь что с гуманоидом в его тарелке трахнулась. Вот тогда и позовут!

  Я чуть замерла и шепотом сказала:

  – Почти:

  – Чего ты там шепчешь не пойму, – Роза интенсивно терла зеркало, отчего ее груди как две спелые дыни колыхались из стороны в сторону. – Ты выкини себе эту хрень из головы! Те кто ходит на эти шоу, полные говнюки. А те кто их смотрит, вообще кретины! Им показывают это дерьмо, а люди радостно его едят!

  Я смотрела на Розу и не могла понять причину ее плохого настроения:

  – Как Абдул?

  Ее лицо дернулась. Я попала в точку. Когда что-то происходило с ее семилетним сыном, она становилась прямо сама не своя.

  – Как, как! Его дура учительница опять деньги собирает. Она что думает, что я Скрудж Макдак что ли?

  Я подошла и спросила Розу:

  – Сколько тебе не хватает?

  Она опустив глаза мяла тряпку:

  – Пятьдесят долларов. У них будет детский праздник, и она сказала, что те, кто не сдаст деньги на праздник не пойдут. – ее голос дрогнул. – А Абдул так давно об этом мечтал, даже стишок разучил. Целую неделю меня мучил, чтобы я сшила ему костюм Бэтмена.

  Я подошла к своей сумочке и достала все что там было, потом подошла к ней и вложила деньги ей в руку:

  – Возьми, порадуй своего малыша!

  В ее глазах стояли слезы.

  – Спасибо, Мария! Я тебе обязательно отдам!

  – Конечно, отдашь! А теперь давай начнем их гримировать.

  И начался долгий процесс. Участников и правда было очень много. Та женщина, которая заглядывала, должна была сесть к Розе. Но когда та повернула к ней стул, та скривила губы и сказала что сядет ко мне. Я в это время работала с ведущим. Он был красивым мужчиной, но пустым внутри. Каждый раз он садился ко мне ни говоря ни слова, и каждый раз также молча вставал. На его лице не было ни одной морщинки несмотря на то что ему было уже около пятидесяти. Многие поговаривали о пластической хирургии, но я подозревала, что он просто не был способен на эмоции, поэтому никогда не хмурился. А, как известно, морщины чаще всего бывают у тех, кто любит 'разговаривать' лицом. Ума у него также было не много. Помню смешной случай, как один раз он спросил у одного из участников ток-шоу на тему всего потустороннего:

  – Вы были на том свете?

  Весь зал удивленно замер. Но участник был молодой парень, который не растерялся:

  – Нет, но надеюсь попасть туда как можно позже!

  Потом эту шутку пересказывали из уст в уста.

  И вот теперь он сидел в моем кресле и читал газету, а я пыталась придать его бездушному лицу хоть каплю жизни. В это время счастливая обладательница третьего глаза сидела в углу и беспрестанно окрикивала девочку лет шести с тонкими косичками, которые стояли как рожки. Девочка, как я догадалась была ее дочкой. Та пыталась хоть как-то развлечься и поэтому прыгала то на одной ноге, то на другой.

  – Хуанита, ты меня с ума сведешь! Немедленно сядь!

  Девочка вздохнула и послушно села рядом с матерью. Женщина к ней наклонилась и начала шепотом говорить, но я слышала практически каждое слово:

  – Давай повторим, как мама тебя учила. Ты скажешь, что я тебе сказала, что ты сегодня упадешь с лестницы и ты действительно с нее упала.

  Девочка сидела мотая ногой:

  – Ну ты же так не говорила. Я просто быстро бежала и упала!

  Мать возвела к нему руки:

  – Ты что, совсем идиотка! Не вздумай там так сказать, иначе я тебе твое любимое мороженное не куплю. Итак, что ты скажешь?

  – Я скажу, что ты сказала, что я упаду с лестницы и я упала.

  – Молодец, продолжай в том же духе и получишь свое мороженное, – женщина поправила волосы какого-то невероятно красного цвета. Девочка все еще мотала ногами, а затем перестала и задумавшись спросила:

  – А зачем взрослые так часто врут?

  – Не знаю!? – раздраженно ответила мать.

  – А ты зачем врешь? – девочка внимательно смотрела на мать.

  – Я?.. Я вру не часто и то по большой необходимости! Не задавай дурацких вопросов!

  В это время дверь открылась и влетела ведущая Сальма Тепурос, которая меня терпеть не могла, но тем не менее каждый раз садилась именно в мое кресло. Сегодня она похоже опять была не в духе.

  – Эй, милашка, хватит полировать эту плоскую физиономию. Тут Бог ничего не смог сделать и ты не пытайся!

  Ее коллега посмотрев на нее все такими же безучастными мышиными глазами, свернул газету и встал с кресла. Она тут же упала в него.

  – Давай, только смотри! Чтобы я ушла отсюда красавицей!

  Я услышала рядом бурчание Розы:

  – Ослу попона не поможет.

  Сальма бросила на ту негодующий взгляд:

  – Ты чего-то хотела сказать? Смотри, завтра вылетишь отсюда, если не прищемишь свой длинный черный язык.

  Роза сделала вид, что очень занята и не слышит. Я начала гримировать. И как всегда, не смотря на все мои старания, в конце она не поленилась облить меня грязью. Сальма встала очень довольная работой и я видела что она с удовольствием рассматривает себя в зеркало.

  – Опять испохабила меня! У тебя не руки, а какие-то веники. Тебе бы в дворники, цены бы не было.

  И она покачивая бедрами и напевая пошла к выходу. Мы смотрели ей вслед:

  – Вот зараза! – Роза неудержалась. – Ты ее из лахудры в красавицу превратила, а она как дрянная змея все равно не удержалась и укусила.

  Я вздохнув махнула рукой и на кресло села 'третьеглазница'. Она от нетерпения ерзала как заведенная, я же пыталась смыть остатки ее безвкусного макияжа.

  – А вы не знаете, большая ли мужская аудитория у этого шоу? – спросила она в то время, как я истратив бессчетное количество тампонов пыталась смыть ее помаду термоядерно-красного цвета.

  – Понятия не имею.

  Роза остановилась и уставилась на нее:

  – Так ты надеешься при помощи этой передачи мужика нормального себе найти?

  – Почему бы и нет, я баба молодая! – ответила та.

  Роза засмеялась откинув голову и при этом ее кудряшки запрыгали вокруг лица. Наконец отсмеявишь она вытерла рукой глаза и продолжила работу.

  – Ага, баба молодая, борода седая! Милочка, если хочешь себе найти мужика, надо было себе не третий глаз, а третью сиську придумывать. Тогда бы отбоя не было!

  Я не удержалась и тоже начала смеяться. В это время в дверь заглянула голова Рамироса:

  – Господи Иссуси, у нас эфир через 30 минут, а они тут вечер смеха устроили. Быстро заканчивайте. Через 25 минут, она уже должна быть в кресле!

  Я забыв про все начала быстро работать. К счастью, третьеглазка больше не елозила, так что справилась я дольно быстро. Наконец, все ушли, а мы с Розой сели без сил на кресла. Я смотрела на себя в зеркало и поймала взгляд Розы.

  – Ты чего-то сегодня бледная как утопленница, не заболела ли?

  Я покачала головой.

  – Вроде не заболела, но чувствую себя и правда не лучшим образом.

  – Это точно! Краше в гроб кладут, ты бы хоть румянами воспользовалась что ли?

  – Силы нет! Да и желания тоже.

  Роза тяжело встала.

  – Не пойму я тебя Мария. С твоей внешностью можно было хоть в дикторы, хоть в модели идти. А ты тут себя за копейки гробишь.

  Она взяла свою палитру и подошла ко мне разглядывая мое лицо как скульптор кусок камня.

  – Скажешь тоже модель! Вот моя Оливия действительно как модель. А я обычная:

  Роза начала меня красить:

  – Твоя Оливия как яркий павлин – красивая и бестолковая. А у тебя красота другая. По мне то ты намного красивее ее, да и душа у тебя прекрасная. Рано или поздно ты встретишь человека, который увидит это и не захочет тебя отпускать.

  Ее руки ловко работали, я же сидела откинувшись в кресле и закрыв глаза.

  – Скажи, Роза, ты всегда мечтала об этой работе? Почему ты сама устроилась сюда?

  Хоть я сидела с закрытыми глазами, но почувствовала, что она пожала плечами.

  – Я в детстве художницей мечтала стать, но у родителей денег не было на художественную школу. Как-то раз, я даже взяла цветные мелки и нарисовала дома на только что побеленной стене как мне казалось прекрасный пейзаж. Но родителям мое художество явно не понравилось. Меня долго ругали, так как денег снова белить не было. И после этого я целый месяц ходила помогать соседке по дому, чтобы купить белила и заново все побелить. С тех пор я забыла про свое увлечение. Мать научила меня шить и я шила себе и соседям. А однажды услышала объявление про курсы визажистов и гримеров. Что-то меня как будто кольнуло. 'Чем эта работа не работа художника?' – спросила себя я. Люди они же тоже как чистые листы. Бери и рисуй новое лицо и новый образ. И я пошла. Тем временем муж меня бросил и я осталась на руках с маленьким Абдулом. Денег жутко не хватало, но как только я окончила курсы, то узнала что на новом канале открылась вакансия гримера и я сразу же сюда устроилась. Деньги были не большие, но мне обещали что со временем поднимут зарплату, – Роза грустно улыбнулась, – вот с тех пор и жду.

  Она еще поколдовала над моим лицом.

  – Ну все, получай новое лицо и новую судьбу!

  Я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало. Это была я и не я в тоже время. На меня с зеркала смотрела незнакомка с большими глазами и длинными бархатными ресницами. Розовый легкий румянец придавал лицу молодость и свежесть.

  – Роза! Это не я!?

  Роза смотрела на меня своими теплыми карими глазами:

  – Какая же ты еще глупышка. Конечно ты!? А можешь быть еще краше, если захочешь.

  Когда было уже около восьми вечера и я уже выходила с работы, в коридоре меня остановил Андре. Он обернулся по сторонам, и видя что никого вокруг нет, взял меня под локоть и начал говорить проникновенным шепотом:

  – Ну как милая, продолжим твое образование, – при этом он облизал свои полные губы.

  – Ты о чем, – я сегодня была на удивление тупоголовой.

  Он слегка прикоснулся своим указательным пальцем к кончику моего носа.

  – Я о твоем сексуальном образовании. Учитывая, что до двадцати восьми лет ты дожила дремучей девственницей, нам придется идти ускоренным курсом – год будет приравниваться к четырем.

  Слыша это я скривилась. Между ног у меня еще немного болело, отчего я ходила в развалку как откормленная рождественская индейка.

  – Андре, после вчерашнего: обучения, я не могу сдвинуть ноги. У меня там как минимум разрыв всех внутренних органов, так что, давай отложим.

  Он грустно посмотрел на меня:

  – Ладно, детка! Даю тебе пару дней. А пока займись теорией, можешь почитать Камастутру.

  – Господи, неужели про Это еще и читают?

  – А как же, – он хитро посмотрел на меня. – При следующей встрече я покажу тебе еще парочку интересных приемов.

  Вспоминая вчерашний вечер я внутренне поежилась, ему же сказала как мне казалось с энтузиазмом:

  – Жду не дождусь!

  Он засмеялся и чмокнув меня в щечку напевая пошел по коридору, я же пошла к выходу. Уже выходя я слышала его веселый голос:

  – Привет, Сальма! Ты сегодня просто сногсшибательна! Может поделишься и со мной секретом твоих чар.

  Я не слышала что ответила эта кобра, но он рассмеялся. Выходя я со злости так хлопнула входной дверью, что сидящий рядом и мирно читающий охранник подпрыгнул от неожиданности.

  Согнувшись в три погибели, я поплелась на остановку. На ней не было ни души, значит автобус недавно уехал. Я села на скамейку и откинувшись на спинку, закрыла глаза. Мне ужасно хотелось плакать, но внутри как будто застыл лед. Какой-то спазм не давал мне ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чтобы хоть как-то успокоится, я начала считать до ста.

  Когда я уже дошла до тридцати, то услышала звук тормозов рядом и увидела, что возле меня остановилась машина. Это был кабриолет ярко-красного цвета с белоснежным кожаным салоном. За рулем сидел какой-то красавчик в яркой рубашке. А рядом с ним сидела сияющая как медный таз на солнце Оливия. Она сняла свои солнечные очки и крикнула:

  – Садись, дивуля – подвезем!

  Я опасливо посмотрела на красавчика, но он мне доброжелательно улыбнулся и я решила сдаться.

  Кабриолет был двухдверный и мне пришлось пробираться через Оливию. Наконец-то я уселась. И хорошо, что сделала это во время, так как он резко сдал с места. И на огромной скорости понесся по улице.

  Всю дорогу Оливия щебетала как спятившая сорока. От ее многословия у меня заболела голова и я закрыла глаза. Наконец она опомнилась:

  – Ой! Я ведь совсем забыла вас друг другу представить! Мария, это Энрико. Энрико это Оливия моя сестра!

  Энрико смотрел на меня в зеркало заднего вида улыбаясь как чиширский кот. Я же выдавила:

  – Очень приятно!

  – Мне тоже!

  После этих слов, поганец подмигнул мне. Похоже он был итальянцем. У Энрико были очень красивые черты лица и роскошные кудрявые волосы. На шее висела целая дюжина золотых цепочек различной толщины. А на руках красовались большие блестящие часы. Судя по их виду, я сделала предположение, что стоят они не мало.

  Мое пристальное рассматривание, Энрико видимо принял на свой счет и после этого не переставал смотреть в зеркало заднего вида. Я же отвернулась и всю остальную дорогу смотрела в сторону. В итоге, когда мы подъехали к дому, у меня уже затекла шея.

  Машина резко остановилась возле нашего дома, отчего некоторые сидевшие на лавочке старушки неодобрительно посмотрели на нас. Мне было неловко, но Оливия с Энрико похоже были довольные произведенным эффектом.

  – Спасибо за то что подвезли!

  Я взяла сумочку и уже собиралась уходить. Когда я подошла к двери, меня окликнул Энрико:

  – Мария, вы не хотите сегодня с нами сходить в клуб 'Парламент'. Его недавно открыл мой хороший друг, вам очень понравится!

  Я посмотрела на Оливию, она делала мне отчаянные знаки, дескать соглашайся не пожалеешь.

  – Спасибо за предложение, Энрико, но у меня сегодня и правда очень много дел!

  Оливия закатила глаза и покрутила пальцем у виска. Энрико улыбался:

  – Хорошо, мое предложение в силе, если передумайте, позвоните Оливии, мы вас заберем.

  Я зашла домой. Закрывая дверь, я слышала скрип гальки и звук тормозов. Они уехали веселиться.

  Зайдя домой, я поцеловала маму, переоделась и пошла навестить нашу знакомую. Я знала ее с детства. Она была очень веселая женщина, которая никогда не жаловалась на тяжелую жизнь. Жила она на соседней улице.

  Я дошла до ее дома и поднявшись по старой скрипучей лестнице и постучала в дверь:

  – Тетя Корнелия! Это я Мария! Откройте, пожалуйста!

  Я услышала шаркающую походку за дверью и наконец дверь открылась.

  – А, Мария, проходи-проходи, дорогая! Ты как раз во время, я собралась пить чай.

  Она провела меня на крошечную кухню и поставила еще одну облупившуюся чашку на стол. Мне всегда нравилось сидеть на ее кухне. Здесь было очень уютно, не смотря на старые выцветшие обои и потертую мебель. Почти все полочки были покрыты красивыми салфетками связанными вручную, на полу лежал круглый коврик ручной работы сплетенный из цветных лоскутков.

  Я взяла чашку и отпила пахнувший травами горячий напиток.

  – Очень вкусный чай!

  Она заулыбалась, поправляя свои поседевшие волосы:

  – Такой чай мне еще моя мама заваривала. Она говорила: 'Пей чай в обед – живи сто лет!'. Вот и я всю жизнь его пью. До ста лет мне еще двадцать три года осталось. Почти треть жизни!

  Она улыбнулась мне своей теплой и душевной улыбкой. Я погладила ее руку и улыбнулась в ответ.

  На кухне Корнелии я уже была не одну сотню раз, но снова и снова рассматривала висящие в рамах старинные черно-белые фото, на которых она была рядом с высоким мужчиной с красивыми усами.

  – Тетя Корнелия, расскажите мне про него, – я показала в сторону фотографии.

  Она улыбнулась, потому что ждала этого вопроса. Про него она мне рассказывала уже десятки раз. Но история была действительно очень душещипательная и трогательная. Корнелия тоже любила ее рассказывать, так как во время рассказа она становилась снова молодой и влюбленной в мужчину своей мечты.

  – Когда мне исполнилось восемнадцать лет, моя мать умерла надорвавшись на работе. Отца я никогда не знала, так что осталась совсем одна. Первые дни меня навещали соседи, но потом все вернулось на круги своя, у всех была своя не менее трудная жизнь и много проблем, которые надо было решать. Я устроилась помощницей пекаря и целый день проводила стоя на ногах и помогая выпекать бесчисленное множество лепешек. Работа отвлекала, но с другой стороны я чувствовала себя очень одинокой и никому не нужной. Каждый вечер я ложилась в постель и просила деву Марию дать мне человека с которым я была бы счастлива.

  В один вечер я решила сходить к гадалке и спросить чего мне следует ждать от жизни. Она кинула горсть песка и после этого спросила: 'Скажи, девушка, чего ты больше хочешь – настоящей, но не долгой любви или тихой и уютной жизни'. Я не задумываясь сказала, что устала от одиночества и хочу любить и быть любимой. Она сказала, что я выбрала себе не простую судьбу. После этого она пристально на меня посмотрела и сказала: 'Свою любовь ты встретишь в субботу вечером возле Кафедрального собора, но у тебя еще есть время подумать. Она будет яркой и прекрасной, но очень скоротечной. Если ты передумаешь, никуда не ходи и через год ты встретишь мужчину и выйдешь за него замуж. Детей у вас не будет, большой любви тоже. Зато будет тихая семейная жизнь без драм'.

  Я вышла от нее окрыленная. Она пообещала мне любовь, которую я так ждала. Вторую часть ее речи я пропустила мимо ушей и в субботу чуть дождалась конца рабочего дня. Забежав домой, я надела свое самое лучшее платье и побежала к назначенному место. Уже почти подходя я вспомнила ее слова и остановилась. 'А правильно ли я делаю?', – спрашивала себя я. Стоит ли короткая любовь спокойной жизни? Ответа я не знала. На какой-то момент я передумала и пошла в сторону дома. Но как только я увидела темные окна своей одинокой квартиры, я повернулась и побежала в сторону остановки, чтобы поехать на встречу своей мечте.

  Всю дорогу мне казалось, что автобус идет слишком медленно, я не могла сидеть на месте. Наконец, показалась крыша собора. Я вышла и пошла к нему.

  Я долго бродила вокруг него заглядывая в лица проходившим мимо мужчинам, но все они шли мимо. Наконец уже совсем стемнело и вокруг почти не осталось народу. Я опоздала на последний автобус, но никого не было. Подойдя к ступенькам и сев на них я горько заплакала. Я плакала о своей судьбе, проклиная себя за нерешительность. Мне казалось, что судьба отняла у меня шанс, увидев мои сомнения.

  Наконец, я услышала что ко мне кто-то подошел. Мне было так больно и обидно, что я даже не испугалась. Этот кто-то спросил меня на не очень хорошем мексиканском:

  – Красивая девушка, что заставило вас так горько плакать?

  Я подняла глаза и увидела высокого и как мне показалось не молодого мужчину. Как я потом узнала ему было сорок пять лет, и он был русским профессором, который изучал историю Мексики. Он был чуть полным статным мужчиной с густыми усами и веселыми голубыми глазами.

  Я начала рассказывать ему свою историю, а также то, что судьба отвернулась от меня из-за моего неверия. Он меня очень внимательно слушал, а затем сказал, что судьбу невозможно изменить и если мне суждено встретить свою любовь, то если не сегодня, то завтра я ее обязательно встречу и даже пообещал мне завтра побыть со мной, пока я буду ждать своего любимого.

  После этого, он предложил меня подвезти домой. Мы подошли к его машине, я немного трусила, но там был водитель и мне стало спокойнее.

  На следующий день у меня был выходной и после обеда он заехал за мной. Водитель мне приветливо улыбался и я чувствовала себя счастливой. Моего нового знакомого звали Константин и он приехал в Мексику, в поисках материалов для своей книги про ацтеков. Он был счастливо женат и у него был сын. Меня он просил называть его Костей, я так его и звала.

  Костя много меня расспрашивал про местные достопримечательности, но я почти ничего не могла ему рассказать, так как сама практически нигде не была. Тогда он предложил мне свои услуги экскурсовода, на что я с удовольствием согласилась. И мы поехали по городу. Он умел очень интересно рассказывать. Правда временами смешно коверкал слова, на что я смеялась и он просил исправлять его как можно чаще. После того, как мы посетили три музея, он видя как я устала пригласил меня в ресторан. Это был первый ресторан в моей жизни. Раньше я никогда не была в подобных заведениях. Кругом было много света и зеркал, сновали официанты одетые в белоснежные рубашки. Я чувствовала себя Золушкой, которая случайно попала в мир красивых вещей и нарядных людей.

  Константин же чувствовал здесь себя очень уверенно. Он попросил официанта принести нам самые лучшие блюда и заказал хорошее вино. Такого изобилия я не видела никогда. Все было удивительно вкусным и в конце концов я объелась и шутила, что теперь я как круглая лепешка, которые я каждый день пеку. Он смеялся своими голубыми глазами и когда мы собирались уходить, попросил официанта, завернуть нам остатки еды. Мы вышли с ресторана с пятью пакетами полными еды и поехали к собору. Возле собора мы долго бродили и он мне рассказывал про снежную Россию и про снег, чище и белее которого ничего в мире нет. Время пролетело незаметно и пора было ехать домой. Своего избранника я опять не встретила, но совсем не огорчилась по этому поводу, так как провела лучший в своей жизни день. Когда мы подъехали к моему дому, он проводил меня до двери и не смотря на мои протесты, вручил мне тяжелые пакеты полные всякой провизии: жаренной курицы, венских пирожных, красной икры и так далее. Придя домой, я все это разложила на своем кухонном столе и устроила импровизированный банкет.

  На следующий день я целый день ждала когда наступит вечер и я смогу снова пойти к собору. Когда вечер настал я пошла к собору и опять встретила там Константина. Мы долго гуляли. Он был очень интересными собеседником с которым было легко. Не смотря на то, что он много знал, Костя совсем этим не кичился и я никогда не чувствовала себя как-то приниженно.

  Так пролетело около месяца и вдруг, в какой-то момент я поняла, что жду вечера не для того, чтобы идти к собору, а потому что вечером я увижу Костю. Его появление в моей жизни сделало ее яркой и счастливой.

  Вечером, когда мы сидели в ресторане и он поднял тост с пожеланиями наконец-то мне встретить свою любовь, которую обещала мне гадалка, то я лишь загадочно улыбалась. Я думаю он все понял и даже немного растерялся.

  Вечером, возле дома он проводил меня к двери и когда я уже собиралась уходить, то вдруг прижал меня к себе и крепко поцеловал. От его поцелуя у меня закружилась голова. От счастья я не чувствовала ног. Потом он резко развернулся и пошел к машине. Я же долго стояла и смотрела ему в след счастливыми влюбленными глазами.

  На следующий день я не могла дождаться вечера, чтобы встретиться с ним. Но напрасно я долго ходила возле Кафедрального собора. Его не было. Когда стемнело, подъехал его водитель и отвез меня домой. Я была расстроена и растеряна. Так продолжалось пять дней. На пятый день возле собора я увидела Костю с букетом желтых цветов. Про себя я подумала что это к разлуке, но я снова видела его и моему счастью не было предала. За эти дни он похудел и как-то осунулся. Увидев меня он очень разволновался, так что сначала даже забыл вручить цветы. Затем он сказал, что он как и я тоже влюблен, но понимает, что он слишком стар для меня и что женат, а также то, что ничего не может мне предложить. Но мне ничего не было нужно. Я сказала, что сознательно выбрала пусть короткую, но любовь, чем долгую бесцветную жизнь.

  В тот день он впервые остался ночевать у меня и тогда же я стала его женщиной. Он был очень нежен со мной. Когда мы занимались любовью, я видела что он плакал. Это были скупые не сдерживаемые мужские слезы и я была счастлива.

  Так мы прожили почти полгода. Я была веселой и каждый день вставала что-то напевая и с любовью смотрела на его сонное лицо, когда он только что просыпался, знала каждую морщинку на его лице, каждый волосок на теле.

  Днем я была на работе, а он занимался своими делами, а вечером мы гуляли. Иногда мы оставались дома и он готовил мне русское блюдо под названием 'пельмени'.

  С Костей мы были очень счастливы, но у меня не проходило чувство, что счастье скоро кончится. Слова гадалки о непродолжительной любви больно ранили и жгли мне сердце, но в тот момент мое счастье казалось таким безоблачным.

  Константин перевез ко мне свои вещи – небольшой потертый дорожный чемодан темно-коричневого цвета. Как-то раз, когда его не было дома, я решила взглянуть на его вещи, хотелось увидеть фотографию жены и попытаться понять что же он в ней любит.

  Когда я доставала чемодан с верхней полки серванта мое сердце колотилось как бешенное. Замок был заперт на ключ, но я знала как можно его открыть. Я разогнула булавку и начала ее вращать внутри замка. Через какое-то время, когда я уже почти отчаялась, услышался характерный щелчок открытого замка. Я медленно открыла чемодан. Мне казалось, что я увижу там нечто особенное, но внутри него лежали лишь несколько рубашек и брюк, и больше ничего. Разочарованная я не могла поверить собственным глазам. Зачем запирать чемодан на ключ если там ничего особенного нет. После этого, я рассматривала чемодан более тщательно. В какой-то момент я поняла, что толщина содержимого не соответствует толщине самого чемодана. И я начала осматривать его дно. Сбоку в углу я заметила какие-то небольшие отверстия. Я засунула туда пальцы и что-то нажала. После этого подняла дно чемодана и увидела, что под ним есть еще отсек.

  То что лежало в отсеке я не сразу решилась взять в руки. Там был небольшой пистолет, карта города, потом какие рукописные бумаги на языке которого я не знала и еще фотографии различных зданий города, среди множества неизвестных зданий я увидела здание правительства. Мое сердце защемило от предчувствия надвигающейся беды.

  На самом дне я увидела фотографию на которой была молодая смеющаяся женщина рядом с мальчиком лет пяти. Я сразу поняла, что это жена Константина. Взяв в руки фотографию я стала пристально разглядывать ее лицо. И чем больше я на нее смотрела, тем больше недоумевала. Она совсем не была похожа на меня. Это была блондинка с крупными завитыми кудрями и большими глазами. У нее был широкий открытый лоб и прямой смеющийся взгляд, в котором читался вызов. Она была красивая женщина и знала себе цену.

  Мальчик же был точная копия Кости. У него была такая же улыбка и разрез глаз. На фото он крепко держал мать за руку.

  Внезапно, мне показалось, что кто-то поднимается по лестнице на мой этаж. Я быстро положила второе дно на место. Аккуратно расправила вещи. Времени закрыть замок у меня не было и я просто захлопнула чемодан и положила его на шкаф.

  После этого я начала метаться по дому не зная как мне сесть и что делать. Наконец я легла на кровать и притворилась спящей. Я никак не могла унять свое частое дыхание. Мне казалось, что пульс у меня был тысячу ударов в минуту. Но прошло уже десять минут, а никто не постучал в мою дверь.

  Я встала и оправила волосы. После этого я вытащила чемодан и взяв булавку снова пыталась его закрыть. Это оказалось значительно труднее. Я исколола себе все пальцы булавкой, но почти ничего не чувствовала. Наконец, когда я уже начала плакать от бессилия, замок поддался. Я аккуратно положила чемодан на место и села на стул пытаясь отдышаться и прийти в себя.

  Я не понимала зачем Косте пистолет, но была очень напугана.

  Вечером, когда он пришел домой, я уже взяла себя в руки и почти успокоилась. Но видимо что-то в моем лице было не так, так как он долго и задумчиво на меня смотрел. В тот вечер мы никуда не пошли. Мы легли очень рано и он сразу заснул, а я еще долго лежала без сна держа его руку в своих руках и пытаясь понять, как мне жить дальше. Все это время пока мы жили вместе я никогда не задавала вопросов, да и он ничего мне не обещал. Мне было достаточно чувствовать что он меня очень любит. А я любила его до самозабвения. Он казался мне почти идеальным существом, с которым не мог сравниться ни один мужчина, пусть даже и молодой. Я думала что будет со мной, когда он вернется к своей улыбающейся жене. И не находила ответ.

  Так мы прожили еще пару месяцев. Как-то вечером, я сидела дома. Не знаю почему, но у меня было плохое настроение, потому что всю ночь меня мучили какие-то смутные кошмары. Костя уже должен был прийти, но его не было. Наконец, я услышала, что кто-то бежит по лестнице на мой этаж. Затем я услышала стук в дверь, который будет мне сниться ночами. Нетвердой походкой я подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял водитель Кости. Он выкрикнул только одно слова и я поняла, что моя жизнь рухнула. 'Беда!'. После этого, он развернулся и побежал вниз.

  Я сразу поняла, что с Костей что-то произошло. Внутри я испытывала животный страх, но взяла себя в руки. Я пошла и открыла его чемодан. На автомате я вытащила второе дно и достало от туда все что было внутри. После этого я взяла стопку старых пожелтевших газет и положила вместо содержимого. Затем я также аккуратно закрыла чемодан и убрала его.