Текст книги "Диктиона и планета баларов (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– Как называется этот материал? – спросила я. – На моей планете есть похожий, но его слишком мало, чтоб строить из него города.

– Это дерево, – ответил Энгас и, польщённый моим удивлением, гордо кивнул. – Да, именно дерево. Наши предки изобрели способ обрабатывать его, превращая в лёгкий и красивый огнеупорный камень. Столице уже семьсот лет, а дома всё ещё выглядят, как новые. Ни нашествия, ни пожары не нарушили её красоты.

– Поразительно… – пробормотала я, пытаясь разглядеть в полупрозрачном материале фактуру дерева. Мне это не удалось. – А о каких нашествиях вы говорили?

– О баларах, – ответил Энгас, искоса взглянув на меня. – Мы воюем с ними уже тысячу лет. История нашей борьбы драматична, но полна героизма. Чтоб вы поняли, начать нужно издалека. С того времени, когда наши предки прилетели на эту планету и превратили её в рай. Это было давно, и от тех времен остались лишь легенды. Мы дети планеты, называемой Алькор, но мы не имеем связи с нашей прародиной. Наш дом – Диктиона. За долгие века наш народ разделился на два, живущие на разных материках. Южный гористый материк называется Она. Наш, представляющий собой равнину с небольшими горными цепями на востоке, покрыт лесами. Это Дикт. В далекой древности, когда Дикт и Она преобразовались в самостоятельные государства, их короли начали войну, стремясь захватить владения соседа. Это привело к тому, что тысячу лет назад Аматесу покарал их вторжением баларов. Они не смогли противостоять захватчикам. Звёздные корабли хвостатых опустились на поверхность планеты. Их солдаты, вооруженные трубами, извергающими огонь, покорили оба королевства и обложили их данью, за которой прилетали каждые десять лет, обирая Диктиону до нитки. Мы сопротивлялись, но это сопротивление не было организованным. И, наконец, семьсот лет назад король Дикта Элаес предложил королю Оны Хорму прекратить старую вражду и объединить силы. Они пришли к согласию, и день их клятвы о совместной борьбе за свободу Диктионы был объявлен Праздником королей, который отмечается каждый год. За несколько лет короли подготовили свои народы к войне, и ближайший визит баларов окончился для захватчиков полным поражением. С тех пор мы ведём эту войну с переменным успехом. Пятнадцать раз Диктиона терпела поражение и была разграблена. Девять – весь флот баларов оставался здесь, в нашей земле. Последний раз это случилось двадцать лет назад. Тогда король Кибелл, будучи ещё восемнадцатилетним юношей использовал древние машины, спрятанные в горах Оны. Он увеличил притяжение планеты в тот самый миг, когда звездолёты баларов пошли на посадку. Они разбились о поверхность планеты, а оставшиеся в живых враги были окружены в той же долине небольшой армией, состоящей из молодых офицеров обоих королевств.

– Значит, у вас есть оружие против них? – спросила я.

– Древние машины? Да. У нас есть оружие, у нас есть гвардии королей, все мужчины Диктионы – прекрасные воины и готовы в любой момент вступить в борьбу с врагом. У нас есть сыновья Аматесу, – он обернулся и указал на сопровождающих нас воинов в красном. – Это воины-монахи, которые следят за исполнением договора Элаеса и Хорма. У нас есть всё, чтоб побеждать…

Он замолчал, опустив голову. Я почувствовала, что он не закончил свою мысль. У них есть всё, но чего-то не хватает. Чего-то очень важного, без чего они не могут быть уверенными в победе.

– Чего ж вы их не победите-то? – поинтересовался Тахо, всё ещё державшийся за руку Энгаса. Тот молча взглянул на него, но ничего не ответил.

Мы наконец-то вышли из этой длинной улицы на следующую площадь, и я невольно замерла, почувствовав, как моё дыхание перехватило от восторга. Я увидела огромное здание, янтарный дворец с плавно изогнутой сверкающей крышей, с изящными витыми башнями по бокам, с прозрачной, исчезающей вдали колоннадой. Стрельчатые окна ровными рядами опоясывали полукруглый фасад, устремляя вверх свои пролёты. Хрупкие на вид эстакады вели к фигурным воротам, расположенным на втором и третьем этаже.

– Это дворец, – сообщил Энгас, всё ещё погружённый в мрачную задумчивость после своего рассказа. – Идёмте. Прежде чем представить Кибеллу, я покажу вас его доверенным людям.

Он направился к началу одной из эстакад. Мы с Тахо последовали за ним, а позади, не отставая, шли безмолвные сыновья Аматесу.

VIII

У нас не было времени полюбоваться внутренним убранством дворца. Едва войдя в полукруглую арку резных ворот, мы оказались в темноте мрачного помещения, из которого было только два пути. Один – назад, на улицу и другой – вниз по широкой лестнице, ведущей куда-то очень глубоко.

Монахи-воины догнали нас ещё на эстакаде, и теперь трое из них взяли со стен факелы, зажгли их и, окружив нас, повели вниз. Двое остались у входа, а Энгас и Хэрлан шли впереди, о чём-то переговариваясь.

– По-моему, мы влипли, – заметил Тахо, поглядывая на невозмутимых охранников.

– Пока не знаю, – задумчиво произнесла я. – Вообще-то обстановка несколько прояснилась…

– А мне кажется, что она запуталась ещё больше. Что им мешает разобраться с хвостатыми?

– Видимо, то, с чем придётся разбираться нам.

– Этот вывод ты и называешь прояснением обстановки? – фыркнул он и отвернулся.

Лестница бесконечно вилась вниз, огибая по кругу здание дворца, и уходя всё глубже под землю. Мне уже начало казаться, что Энгас с красным монахом ведут нас прямо в преисподнюю, когда впереди загорелись факелы и показался высокий зал, вырубленный в скальной породе. Его сводчатый потолок едва виднелся во тьме, а каждый звук гулко отдавался в тишине.

Посреди зала стоял широкий стол, заваленный бумагами и какими-то устройствами. Возле него на жёстких стульях с прямыми спинками сидели двое. Увидев нас, они поднялись и вопросительно взглянули на Энгаса.

– Это они, – ответил он на их безмолвный вопрос.

Я с интересом смотрела на новых персонажей. Это были высокие, худощавые мужчины. У них были похожие длинноносые узкие лица и внимательные тёмные глаза. У обоих были очень густые пышные кудри, но у одного, одетого в просторную чёрную мантию, они тёмной гривой лежали на плечах, а у другого, на котором был скромный костюм, состоящий из серых штанов и коричневой куртки, были обстрижены короче и уже поседели на висках.

– Они? – спросил длинноволосый, глядя на нас так, словно мы разбили его самые светлые мечты.

– Без сомнения, – кивнул Энгас.

– А, может, был ещё кто-нибудь?

– Вы ведь прибыли одни? – обратился к нам Энгас.

– Конечно.

– Скорее всего, они не лгут, – задумчиво кивнул второй незнакомец. – Аппарат, на котором они прилетели, был слишком мал. Даже если они были втроём, кто-то должен был увести его обратно.

– А их корабль всё ещё наверху? – спросил Хэрлан.

– Нет. Он исчез.

– Значит, это всё, что у нас есть, – вздохнул Энгас и взглянул на меня, скрестив руки на груди. – Но имя… Ни женщину, ни ребёнка не зовут так, как предсказывали жрецы Аматесу, – он посмотрел на Хэрлана.

– Может, это тайное имя, – парировал тот.

– В любом случае, решать Кибеллу. – произнёс незнакомец в чёрной мантии. – Вверим наши жизни и судьбу Диктионы в руки его и Аматесу.

ПРАЗДНИК КОРОЛЕЙ

I

Довольно неприятное ощущение, когда незнакомые люди, в чьих руках находится твоя жизнь, смотрят на тебя вот так оценивающе и слегка разочаровано и говорят о тебе, будто тебя тут нет. Но это неприятное ощущение было ничто по сравнению с новостью, что меня тут уже ждали. Конечно, можно было бы иронично заметить, что от скромности я не помру, но в жизни Звёздных странников есть свои законы, и если Блуждающие Боги посылают кого-то на поле брани, то ничто не может помешать местным волхвам и чародеям вычислить тайное имя посланца. Разве что их невежество. Местные жрецы, похоже, этим не грешили. Я почувствовала некоторое беспокойство. Всегда неприятно не оправдывать надежд тех, кто тебя ждёт. Можно было, правда, уже сейчас назвать своё сокровенное имя и, вытащив Налорант, зажечь в этом подземелье ослепительный факел его лучевого клинка. А что дальше? Вот в том-то и дело! У меня в мыслях гвоздём сидело справедливое, но болезненно неприятное откровение, что моя физическая и духовная форма сейчас не дотягивает и до одной шестнадцатой настоящего Воина Духа.

Энгас заметил, как я помрачнела. В его взгляде вдруг появилась какая-то симпатия, близкая к состраданию.

– Вам нечего опасаться, – произнёс он. – Эта атмосфера, – он повёл руками по сторонам, – вовсе не призвана внушить вам страх. Просто именно здесь мы обсуждаем некоторые дела. Позвольте представить вам моих друзей. Это, – он указал на человека с длинными волосами в чёрной мантии, – лекарь короля и его преданный друг Реймей. А этот скромный господин – придворный механик и тоже друг короля Донгор. Они братья.

Я улыбнулась.

– Вы произносите «друг короля» так, словно это почётный титул.

– А это и есть титул, – заговорил Хэрлан. – Просто Кибеллу повезло. У него нашлось три претендента на это звание.

– Энгас самый достойный из нас, – заверил меня Донгор. – Когда-то быть Другом Короля было легко и приятно. Обязанности обеспечения безопасности и верной помощи повелителю были почти формальными. Друг Короля – второй человек в государстве. Для выполнения долга ему нужны особые полномочия. Раньше это было прекрасной возможностью вести лёгкую и относительно беззаботную жизнь, но в это царствование все изменилось. Никто бы не смог сделать больше, чем Энгас.

Тот как-то болезненно поморщился и прервал Донгора.

– Не будем открывать карты раньше, чем на это согласится Кибелл. Отведи гостей в пиршественные палаты. Я пойду к королю и расскажу ему то, что мы выяснили. Реймей, тебе лучше быть с ним во время пира.

Хэрлан задумчиво взглянул на нас и вышел. За ним ушли его товарищи.

– У сыновей Аматесу свои дела, – пояснил Донгор. – Следуйте за мной, и да будет Аматесу милостив к вам.

– Если вы в этом нуждаетесь, – добавил Энгас.

II

Мы не стали снова углубляться в бесконечный туннель мрачной лестницы. Донгор отвёл нас к узкой дверце в стене, за которой оказалась маленькая комнатка. Когда мы вошли в неё, придворный механик повернул какой-то рычаг, стены вздрогнули, и комната двинулась вверх.

– Лифт, – определил Тахо, которому, похоже, молчание в подземелье далось нелегко. Он встряхнулся, как мокрая болонка, и доверчиво взглянул на нашего провожатого. – А кого вы ждали? Вы ведь нас с кем-то спутали, да?

Донгор посмотрел на него и покачал головой.

– Я совсем не уверен в этом. Жрецы Аматесу редко ошибаются, если ошибаются вообще, а воля богов недоступна смертным.

– Значит, вы нас ждали, – не унимался Тахо. – И кто мы, по-вашему?

– Те, кто могут остановить наш мир на самом краю пропасти. Так сказали жрецы.

– Какой пропасти? – спросила я. – По-моему, у вас всё в порядке.

– История таких маленьких планет, как наша, держится на одной-двух личностях в каждую эпоху. Столп нашей эпохи может обрушиться в любой момент.

– Вы говорите о короле?

– У вас есть глаза, уши и сердце. Я не вправе ничего объяснять.

Кабина лифта остановилась, и дверца распахнулась. Я даже зажмурилась от неожиданности. Яркий свет ворвался в маленькую каморку, а вместе с ним целый букет ароматов и музыка. Такой музыки я ещё не слышала. Мощные аккорды удивительно чистого тона заполняли всё пространство, сливаясь с этим ярким светом. На миг мне показалось, что они окутывают меня серебристым шатром энергетической защиты, проникая в душу, заливают её белым пламенем радости и поднимают над полом, над дворцом, над миром

– Да… – восторженно протянул рядом со мной Тахо, а Донгор жестом предложил мне идти вперёд.

Я вышла из кабины и сразу же оказалась в высоком зале, облицованном молочно-белым янтарем, как я до сих пор называла про себя этот материал. Прямо передо мной широкая белая лестница вела наверх, на просторную террасу над залом. Перила были увиты ярко-зелёными и пряно пахнущими гирляндами. Как ни странно, но больше о самом зале сказать было нечего. Здесь не было ни колонн, ни скульптур, но он производил впечатление чего-то прекрасного и величественного, может, как раз за счёт этой кажущейся простоты.

По залу бродили группами гости в ярких нарядах. Мужчины в обтягивающих костюмах, при мечах и с художественно взъерошенными причёсками. Женщины в длинных широких юбках с разрезами, демонстрировавшими их ноги, и тугих лифах с прорезями в самых неожиданных местах. На головах у них были такие сооружения, каких я не видела доселе даже на планетах, славящихся самыми экстравагантными модами. И все эти люди были напудрены и накрашены, как бездарные комедианты. В этом блистающем и простом зале они выглядели ещё более гротескно, чем можно было ожидать.

– Короли наверху, – сообщил Донгор, склонившись ко мне.

Я кивнула и посмотрела на верхнюю площадку лестницы. Вид гостей уже подпортил мне настроение. Даже впечатление от прекрасной музыки как-то притупилось. А тут ещё мимо нас прошёл ссутулившийся Реймей, такой будничный и мрачный в своей чёрной мантии. Он словно не замечал, какой контраст составляет с окружающими. В его руке покачивался небольшой сундучок, и он деловито шёл через зал к лестнице.

Наверху стояла группа людей. Среди дам и кавалеров я сразу же выделила примечательную пару. Двое высоких мужчин с чеканными чашами в руках стояли рядом и осматривали зал. Они были непохожи, но всё же что-то общее в них было, несомненно.

Первый в чёрных узких штанах, длинных сверкающих, как мокрая клеенка, сапогах и яркой малахитовой куртке с глубоким круглым вырезом, обнажавшим бледную, хотя и мускулистую грудь, был худощав и изящен как мальчик. Его длинные голубовато-белые волосы тонкими прядями, напоминающими перья птицы, торчали во все стороны в хорошо продуманном беспорядке. Длинное узкое лицо было красивым и надменным, а зелёные кошачьи глаза смотрели внимательно и немного хищно. На шее у него висела толстая цепь из голубого металла с огромным круглым медальоном, с которого не менее пристально взирал на мир ещё один, эмалевый глаз.

Второй был шире его в плечах. Он вообще отличался прекрасным телосложением, выдающим сильного и хорошо тренированного воина. В красном костюме с широким плащом, пряжками пристегнутом к рукавам на уровне запястий, локтей и плеч, он был похож на огненную птицу. Это сходство ещё более подчеркивал странный убор на его густых чёрных волосах. Это была птичья голова с хищно загнутым клювом и мерцающими глазами. Перья сливались с вороной гривой кудрей и опускались на спину. Бледное от белой пудры лицо портили острые, запавшие скулы. Но всё же это лицо было прекрасным, благодаря необыкновенным чёрным глазам, в которых светились и редкий ум, и отчаянная отвага, и странная тоска. Как бы там ни было, но я видела перед собой яркую, исключительную личность.

– Вы узнали короля? – прошептал Донгор.

– В красном, с птицей.

– Да, это он, – с гордостью и печалью произнёс тот.

– Он очень болен? – неожиданно спросила я.

– Увы…

Вот и объяснение этим обтянутым скулам и тоскливому взгляду, подумала я, чувствуя огромную симпатию к этому человеку. Так иногда бывает, увидишь кого-то и вдруг начинаешь испытывать искреннее беспокойство за него, и желание помочь.

Реймей тем временем уже поднялся наверх и поклонился Кибеллу. Тот и его спутник приветливо кивнули. Лекарь встал неподалёку, готовый в любой момент прийти на помощь своему королю. В тоже время откуда-то сбоку появился Энгас. Он подошёл к Кибеллу и что-то шепнул ему. Тот кивнул и, извинившись перед своим собеседником и взяв Энгаса под руку, отвёл в сторону. Но тут же от группы придворных отделилась высокая дама и подошла к ним. Энгас, уже начавший говорить, резко замолчал и метнул на неё свирепый взгляд. Кибелл посмотрел на неё и что-то сказал. Она пожала плечами и направилась к оставшемуся в одиночестве собеседнику короля. И тут я поняла, что это вовсе не женщина. Это был высокий стройный мужчина с шутовскими ужимками, наряженный в женское платье. У него были пышные тёмные волосы, но лицо удивительно некрасивое, с грубыми резкими чертами и толстыми губами. Судя по взгляду, он был не глуп, но донельзя испорчен.

– Это ещё что? – вырвалось у меня.

– Это Микелла. Фаворитка короля.

– Фаворитка? – с отвращением переспросила я.

– Король болен. Но он король, – сухо произнёс Донгор. По его тону я поняла, что это жуткое создание и для него, как кость в горле.

Энгас тем временем продолжал рассказ и даже один раз указал в нашу сторону, но Кибелл не обернулся. Он дослушал до конца, кивнул и снова подошёл к своему белокурому приятелю. Энгас отыскал глазами Донгора и сделал ему какой-то знак.

– Король хочет говорить с вами после пира, – сообщил тот. – И трудно сказать, что он сейчас обо всём этом думает.

III

Тот белокурый с кошачьими глазами оказался королем Оны Юнисом. Донгор, который вскоре немного разговорился, сказал, что Юнис умён, смел и коварен. Не полагаясь на силу, которой у него и не было в достаточных количествах, он предпочитал действовать хитростью. К Кибеллу он всегда относился с уважением и, вероятно, не думал всерьёз о том, чтоб завладеть Диктом, хотя трудно поверить, что ему не нравилась такая идея.

Всё это Донгор объяснял, провожая нас в пиршественный зал, который тоже оказался белым, но с низким потолком, поддерживаемым толстыми квадратными колоннами. Он тоже был светлым и украшенным зелёными гирляндами. Столы в нём стояли причудливым лабиринтом, причём я не увидела хотя бы одного, приподнятого над другими или выделенного каким-нибудь иным способом.

Короли сели за один из столов в центре зала. Рядом с Кибеллом попытался сесть Микелла, но Энгас смерил его презрительным взглядом, и тот поспешил на зов Юниса, который поглядывал на него довольно игриво. Энгас сел рядом со своим королем. Гости тем временем рассаживались вокруг. Нам достались места неподалёку, за столом, перед которым была оставлена свободная площадка. Вскоре там появились танцоры и начали причудливо извиваться под странную мелодию, издаваемую невидимой флейтой.

Столы ломились от яств, которые к тому же выглядели очень аппетитно. Огромные блюда с фруктами, поджаренная до золотистой корочки дичь, фигурные пироги, пряники в виде птиц, расписанные разноцветной глазурью, серебристая рыба с голубовато-радужным мясом. Судя по всему, ещё недавно этот мир был где-то очень далеко от своей пропасти, он до сих пор хранил свет и здоровье, его традиции были мудры и просты. И если б не наряды этой публики и не хихикающий неподалёку Микелла, я бы сильно сомневалась, что попала туда, где требуется моя помощь. Однако вскоре я заметила, что и на гостей я сетую зря. Они вели себя вполне пристойно, а когда развеселились, это было действительно весело.

– Я бы съел чего-нибудь, – жалко пробормотал Тахо, который сидел, глядя на еду голодными глазами, но не решался к ней притронуться, наученный в колледже, что нельзя принимать пищу на другой планете, предварительно не проверив её химический состав.

– Ты знаешь, – задумчиво произнесла я. – Вот я сейчас пытаюсь, но никак не могу вспомнить, чтобы хоть один из Скайрейнджеров умер от пищевого отравления.

– А от голода?

– За таким столом? Ты плохо о нас думаешь, малыш.

Тахо тут же понятливо кивнул и ухватил жареный пирожок.

Пир был в полном разгаре. Гости устраивали поэтические состязания, пели баллады, танцевали на площадках между столами. Громкие разговоры сменялись тишиной, заполненной необычными светлыми мелодиями, после которых музыкантов осыпали лепестками цветов. Акробаты и фокусники показывали своё искусство. Перед нашим столом рычал и ходил на задних лапах какой-то лохматый зверь, похожий на медведя, но почему-то с рогами. Ничто не предвещало перемены настроения. Ничто, кроме холодного взгляда кошачьих глаз короля Юниса.

IV

Встретившись с его зелёными ледяными глазами, я вдруг поняла, что в этот момент стрелки сдвинулись, и отсчёт времени пошёл. Именно с этого момента и должен был начаться мой новый путь. Особая значимость этого мгновения блеснула лишь мимолетной вспышкой и тут же исчезла. Я смотрела в хищные глаза короля Оны и пыталась понять, что значит его взгляд. Вызов? Насмешку? Опасение? На какой-то миг я поддалась смятению, решив было, что он и есть мой соперник. Но нет, во-первых, он был всего лишь человеком, а, во-вторых, он вызывал во мне восхищение, как всё красивое и опасное.

– У меня есть новости для всех вас! – неожиданно произнёс он, не отводя от меня взгляд.

Стало тихо. У Юниса был удивительный голос. Фраза, произнесённая негромко, вдруг привлекла внимание всех, кто сидел в зале. Может, здесь было что-то с акустикой, но я услышала его слова так хорошо, будто он был возле меня. Я даже различила причудливые переливы звука, будто его голос состоял из множества тонов, переплетённых, как подводные течения в реке

Кибелл, который задумчиво наигрывал что-то на небольшом инструменте, похожем на лютню, резко обернулся к своему собрату, и его тёмные глаза засветились мрачным огнём.

– Юнис не приносит хороших вестей! – проговорил он, обратившись к Энгасу. И эта фраза, произнесённая полушёпотом, тоже разнеслась по залу. Голос Кибелла был мощным и ровным, как смывающий всё поток.

Юнис тонко улыбнулся и окинул взглядом замолчавших в ожидании гостей.

– Две новости, действительно, плохие, но одна…

– Начни с плохих, – предложил Энгас, и я поняла, что дело не в акустике. Его слова я едва разобрала, хотя сидела не так уж далеко.

– Ну, что ж… – Юнис продолжал улыбаться. – Во-первых, дурные новости пришли с Планеты Баларов. Как вам известно, их военный король Брамон удалился в страну предков, дабы витать тенью под задымлёнными потолками огненных пещер. Пока новый король не был избран или призван по праву наследования, мы могли быть относительно спокойны. Так вот, первая новость: теперь у баларов снова есть военный король.

– Нашёл чем порадовать моих гостей, – проворчал Кибелл.

Судя по всему, для него это не было такой уж новостью, но остальные, услышав это, заметно помрачнели.

– Вторая новость… – снова улыбнулся Юнис. – Мы зря надеялись, что смерть Брамона избавит нас от его ненависти. Он успел составить план военной кампании. Подготовка шла полным ходом, и теперь она окончена. Со дня на день флот баларов двинется к нашей звезде…

Тишина стала такой напряжённой, что хриплое дыхание рогатого медведя казалось громоподобным.

– Давай теперь хорошую, – вздохнул Кибелл. – Ты уже изрядно подпортил настроение моим добрым подданным. Попробуй его наладить.

– Грядёт война, – пожал плечами Юнис, – но на сей раз нам нечего опасаться. Жрецы Аматесу предсказали появление героя, который защитит нас от врага…

Кибелл мрачно взглянул на Юниса, а потом на Энгаса. Тот указал свирепым взглядом на Микеллу.

Гнетущую тишину прорвал резкий возглас:

– Где он?

– Герой? – продолжал улыбаться Юнис. – Уже здесь. Среди нас. Он прибыл сегодня. Вернее, не он. Она! Великая воительница!

Он вдруг вскочил и, выхватив из ножен меч, ткнул им в мою сторону. Улыбка исчезла с его лица, и оно стало холодным и жёстким. Теперь все обернулись ко мне, но меня, прежде всего, интересовало то, что и взор Кибелла обратился в мою сторону. Мне вдруг показалось, что ему почему-то стыдно за меня.

Так как делать и дальше вид, что ко мне всё это не относится, не имело смысла, я встала и взглянула на Юниса.

– Я не претендую на столь высокие звания, – проговорила я

– А на великую миссию спасения Диктионы? – спросил Юнис.

– Каждый в этом мире делает только то, что может.

– А что можешь ты?

– Кто знает… – пробормотала я и вдруг улыбнулась. Боги! Когда я избавлюсь от этой дурацкой привычки считать себя самой хитрой и демонстрировать это принародно! Моя джокондовская улыбочка была моментально замечена и оценена.

– От вас ждут слишком многого, – услышала я голос Кибелла. – И знаете, чего люди никогда не прощают?

– Того, что я вижу в ваших глазах, мой король, – произнесла я.

Это было разочарование. Горькое и беспредельное. Мне было бы очень стыдно, если б это был финальный аккорд, но стрелки едва сдвинулись с места. У меня ещё было время, чтоб что-то доказать, но нужно чтоб мне его предоставили.

– Мой король? – переспросил Юнис с усмешкой. – Каково! Для диктионца – честь быть подданным Кибелла и звать его своим королем. Ты этой чести ещё не заслужила.

Я сама не заметила, как обратилась к Кибеллу, это соскользнуло с языка так легко и естественно. Теперь уж ничего было не изменить. Юнис вышел из-за стола и подошёл ко мне. Он остановился в метре от меня и, склонив голову на бок, принялся изучать моё лицо.

– Видите ли, очаровательная звёздная гостья, – проговорил он, не прерывая своего занятия. – Все жители Дикта – воины. Не чета нам, горным оленям, которые предпочитают столкнуть противника в пропасть и запустить ему в голову камнем. Они герои. Они с детства владеют мечом… Кстати, на войне это умение очень ценится. Если вы хотите защитить нас от баларов, то вы наверно умеете сражаться. Покажите нам.

«Схватка предотвращённая – есть схватка выигранная», – вяло подумала я.

– Извольте, – постаравшись не слишком обречённо вздыхать, ответила я. – Но у меня нет меча.

– У великой воительницы нет меча? – с издёвкой уточнил Юнис

– Война, – терпеливо объяснила я, – ещё не началась. А у нас не принято являться в гости с оружием.

– Но меч есть?

– Не беспокойтесь, в нужное время, в нужном месте… – я уже прямо сочилась язвительностью и, видимо, составляла неплохую пару с этим змеем.

– Отлично! – расхохотался белокурый король. – Теперь дело за соперником. Наши дамы тоже умеют биться на мечах, но они просто воительницы, а не великие, хотя и великолепные. Нам нужен лучший, чтоб проверить, на что способна наша заступница. Итак?

Он огляделся, разведя руки в широком приглашающем жесте. Все молчали. Кибелл, а именно на него я смотрела при первой возможности, тоже. Никто не желал разбивать мечту…

– Энгас! – вдруг раздался возглас, и все обернулись к Микелле. Он довольно хохотнул и добавил: – Энгас – лучший в Дикте.

Энгас вопросительно взглянул на Кибелла, и тот кивнул.

– Постарайся всё выяснить сразу, – произнёс он.

Тот молча кивнул и вышел из-за стола. Юнис развернул свой меч и эфесом вперёд протянул мне.

– Какая честь! – то ли восхитился, то ли съязвил Микелла.

– Покажи им! – прошептал Тахо.

Донгор быстро схватил меня за локоть и притянул к себе.

– Будьте осторожны… – свистящим шёпотом произнёс он. – Кибелл не прощает тех, кто его разочаровал. Энгас постарается убить вас, а он действительно не имеет равных.

– Что-то мне подсказывает, что сегодня я не умру, – ответила я и взяла меч Юниса.

Это был прекрасный клинок, не лёгкий и не тяжёлый, достаточно длинный и при этом он давал отличную возможность для маневра. Серебряная рукоятка эфеса была фигурной. В её сглаженных формах едва улавливались очертания спящего дракона. За чашкой гарды, сплетённой из металлических полос, крепилось кольцо для указательного пальца. С одной стороны оно давало дополнительную гарантию в прочности удержания меча в руке, но с другой стороны жёсткой фиксацией снижало подвижность кисти. По крайней мере, я не привыкла к таким приспособлениям.

Я вышла на площадку и встала перед Энгасом, слегка согнув колени, наклонив корпус, и держа меч под углом сорок пять градусов. По глазам соперника я поняла, что он настроен серьёзно и, скорее, склонен переоценить, чем недооценить мои способности.

Он атаковал первым, нацелив острие своего меча мне в руку. Я чуть не ошиблась, решив, что это истинный выпад, но вовремя сообразила, что это отвлекающий манёвр. Молниеносно сменив позицию, он обрушил на меня рубящий удар. Скорее повинуясь инстинкту, чем здравому рассуждению, я опустилась на колено и отразила удар. Его меч соскользнул по моему клинку, и я тут же провела контратаку, сделав три выпада в руку, в грудь и в лицо. Все три он отпарировал и снова перешёл в нападение. Осторожные проверяющие уколы сменились жёсткими сокрушительными атаками, но они уже сделали своё дело. Наступил тот блаженный миг, когда сознание окончательно уступает место подсознанию. Я, что называется, завелась. С совершенно невозмутимой физиономией я продолжала вести поединок, следя за собственным клинком, как за чем-то ко мне не относящимся. Я была спокойна и начинала видеть всё вокруг совершенно иным, незамутнённым взглядом. Я видела Кибелла, с мрачным вниманием наблюдавшего за мной, Микеллу, привставшего с места, Юниса, который напряженно кусал губы, бледного Донгора, Тахо. Глубокие и прозрачные глаза Энгаса, такого же спокойного и уверенного, как я. Следить за поединком было уже невозможно. Стремительные движения мечей слились в неразличимые сероватые пятна, но в то же время что-то происходило с моим телом. Мне казалось, что я теряю собственные очертания. Я извивалась, уворачиваясь от ударов Энгаса, незаметно заманивая его, мгновенно открываясь для атаки и тут же ускользая. Мне нравился этот танец, похожий на пляску языка пламени, тем более что Энгас уже начал выглядеть немного смущённым, словно с трудом различал меня. Мгновение! И всё закончилась. Трижды чиркнув острием по его груди, я замерла, приставив меч к его горлу, в то время как его клинок был где-то в стороне.

Энгас довольно озадачено смотрел на меня. Он не был напуган или смущён. Он был удивлён. И молчал. В следующий момент я поняла, что он не сможет заставить себя признать поражение, хоть и сообразил, что это нужно сделать.

Я опустила меч и глубоко вздохнула. Особой радости не было. Я выиграла поединок, но чувствовала себя опустошённой. Наконец, я догадалась, что перерасходовала энергию. Теперь оставалось только делать хорошую мину, так как игра оказалась ни к чёрту.

Я вернула меч Юнису, у которого отпало желание шутить и ехидничать. Энгас разглядывал порезы на своем костюме.

– Кровь есть? – с неожиданным беспокойством спросил Микелла.

С его возгласом до меня дошёл гул в зале. Слов я не различала.

– Вынужден тебя огорчить… – едко отозвался Энгас.

– Неужели ты ранен?

– Нет.

– Кровь Друга Короля по закону имеет ту же цену, что и кровь короля, – произнёс Юнис. – Проливший хоть каплю приговаривается к смерти.

– Ненавижу кровь, – проворчала я.

Теперь я уже сознавала, что в зале весело. На меня смотрели, как на спасительницу и героиню, но я совсем не чувствовала себя Жанной Д'Арк.

V

Может быть, это и странно, но именно в этот момент, выплеснув значительную часть своей энергии, я вдруг с опозданем ощутила слабое прикосновение звёздного дыхания, которое коснулось меня во время поединка. Я инстинктивно вышла на нужный путь, приведший меня к древнему бергарскому стилю фехтования, практически недоступному для обычных людей, а значит, так же инстинктивно открылась для космических энергий, которые на какой-то миг видоизменили структуру моих тканей, позволив двигаться спонтанно и непредсказуемо. Это было мгновение слияния с одной из прошлых инкарнаций. Теперь я стояла, совершенно обессиленная, вспоминая это чудесное мгновение, когда я вдруг стала той, кем была так давно. Если б я всё время могла держаться на таком уровне, у меня бы не было проблем.