Текст книги "Диктиона и планета баларов (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Всё трещит по швам… – задумчиво пробормотал Кристоф.

– И ещё… – нерешительно проговорил Чес. – Кто-то пустил слух, что король не хочет воевать с Диктионой. Военным это не нравится.

– Военные – это по вашей части, князь, – заметил Кристоф. – А остальные… Это всё кажется мне недостаточной причиной, чтоб менять планы. Коронация состоится завтра. Ждать я не могу.

– Корона не защитит госпожу, – негромко заметил Элса. – Скорее, наоборот. К тому же мой король может потерять поддержку народа, завоёванную с таким трудом.

– Можете считать меня упрямым ослом, но я не могу дать противникам ни часа лишнего, чтоб они успели организовать выступление против меня. Коронация состоится завтра. Это моё последнее слово. А послезавтра… Хоть потоп…

Балары удалились огорчённые и раздосадованные. Я с тревогой смотрела на Кристофа.

– Если всё так плохо, то, может, лучше послушаться их?

– Нет, Лора. Это было бы ошибкой. Понимаешь, Касу думает, что загнал меня в угол, что я паникую и делаю глупость. Он уверен, что завтра он сможет разделаться с тобой, а потом, не торопясь, затянет петлю на моей шее. Именно не торопясь, потому что не может действовать чужими руками достаточно быстро. Для этого нужно время, а я ему этого времени не дам, – Кристоф усмехнулся. – Эта чёрная жаба привыкла к тому, что гонит меня.

– А теперь ты будешь гнать его?

– Гнать? – он покачал головой. – Гнать – это долго. Я просто ударю. В лоб!

ІV

Снова спустилась ночь. Очень тревожная тихая ночь. Кристоф прилёг рядом со мной и, опершись на локоть, смотрел то на меня, то на багровое жаркое небо, заглядывающее в зал через раздвинутые занавески. Он о чём-то сосредоточенно думал, и я старалась не мешать ему, но его хмуро сдвинутые брови и плотно сжатые губы вызывали в моей душе неясную тревогу. Эдриол уже целый час бродил по узкой террасе и изредка заглядывал, чтоб, убедиться, что здесь ничего не изменилось. Тахо сидел на уголке постели и со свойственным только анубисам вниманием наблюдал за лицом Кристофа. Его мордочка была такой суровой и решительной, что в иных обстоятельствах это могло показаться забавным, но не сейчас. В самой атмосфере зала витало предчувствие события, которое произойдёт завтра. А за этим событием таилась непонятная гулкая пустота.

– Мы можем погибнуть завтра? – вдруг спросил Тахо.

Я сама думала об этом, но услышав его вопрос, вздрогнула. Кристоф взглянул на щенка. На сей раз, в его глазах не было и намёка на иронию.

– Надеюсь, что нет. Я всё продумал несколько раз. Вам ничего не угрожает.

– А тебе? – это снова было то, что беспокоило меня, и я посмотрела на мужа.

– Ничего, к чему я не был бы готов.

Словно опасаясь дальнейших расспросов, он неожиданно поднялся, взял с подставки плащ невыносимо тревожного лилового цвета, накинул его и застегнул на плече бронзовым драконом. Потом звонко откинул крышку кованного ларца. На этот звук моментально явился Эдриол и напряжённо уставился на Кристофа. Тот, даже не взглянув на него, достал из ларца мой «оленебой» в кобуре и бросил на кровать рядом со мной. Потом извлёк оттуда два баларских ручных пулемёта. Один упал рядом с Тахо, а второй он бросил диктионцу.

– Он не умеет с ним обращаться, – заметила я, глядя на Эдриола, который рассматривал оружие с отвращением, смешанным со священным трепетом.

– Объясни ему, – ответил Кристоф. – Я должен уйти. Мне нужно ещё кое с кем встретиться. Не думаю, что кто-то будет снова покушаться на тебя, если они, и правда, приурочивают действия к коронации, но на всякий случай будьте настороже. У дверей стоит стража, которой запрещено сюда входить и кого-либо впускать. Потайных ходов здесь, кажется, не осталось, так что, если кто-то войдёт, стреляй без предупреждения.

Он направился к выходу, но на миг замер и обернулся.

– Убивать необязательно. Объясни это ему… – он кивнул на Эдриола и ушёл.

– Что-то не нравится мне его мрачная решимость, – заметил Тахо, рассматривая пулемёт.

– Что он задумал? – подошёл ко мне Эдриол. – Я шкурой чую что-то недоброе. Не от него недоброе, а вообще…

– Я не знаю, что он собирается делать.

– Но, по-моему, дело не в коронации… – пробормотал Тахо.

– Почему ты не спросила? – не унимался диктионец. – Или это не важно?

– Важно, но он не скажет. Он в таких случаях никогда ничего не рассказывает.

– Не хочет делиться ответственностью? – уточнил щенок.

– Может быть… А, может, стремится избежать моей реакции, которая стеснила бы его в действиях.

Эдриол присел рядом с Тахо и посмотрел на свой пулемёт.

– Возможно, он хочет отказаться от войны с Диктионой? – неуверенно предположил он.

– Для него это равносильно отречению от короны, – назидательно произнёс Тахо. – А отречение – это смерть.

– Кто тебе сказал? – вздрогнула я.

– Милдок. Он сказал, что таков Закон… Но ведь он не будет отрекаться, правда? Он придумает что-нибудь похитрее.

– Надеюсь… – прошептала я, но эта надежда билась в моей душе, как перепуганная раненная птица,

V

До утра ничего не произошло. С первыми горячими лучами встающего над широким горизонтом солнца, я встала и задернула занавески, а потом взяла из инкрустированной каменной шкатулки Налорант и прицепила его к поясу.

– С кем ты собираешься драться? – раздалось сзади.

Я не слышала, как он вошёл, но едва взглянув, немного успокоилась. Лицо Кристофа было безмятежно.

– Всё будет хорошо, – улыбнулся он. – Теперь всё пойдёт по моему плану, и никто ничего не сможет изменить.

– Что ты задумал? – спросила я.

– Дуэль, – пожал плечами он. – Я думал, ты догадалась.

– А потом?

– Потом? – искренне удивился он. – Тебя действительно интересует, что будет потом? Теперь эта планета не более чем ристалище, площадка для очередного поединка. Всё, что есть на ней, – не более чем присущий моменту антураж. Так какая разница, что будет потом?

– Мы улетим сразу после того, как ты закончишь?

– Ещё надо закончить. Не будем предвосхищать события, ладно? А теперь… – он подошёл ближе и взглянул мне в глаза, в самую глубину моей души, тем самым открывая мне мерцающую бездну своей. – Теперь мне нужна твоя помощь… – его голос вдруг зазвучал где-то внутри меня, он перекатывался по всему миру, заключённому в моей памяти. Он эхом отражался от отрогов древних гор, разносился над бескрайними степями, шумел в рёве бездонных океанов. – Мне нужна наша сила, наша воля, наша жизнь… Час пришёл.

– Я знаю, – ответила я, и мой голос пролетел по смолкшим просторам его памяти.

В единый миг мне показалось, что мы стоим друг против друга на высокой скале у подножия древней башни. Прозрачный и гулкий купол струящихся небесной энергией сфер укрывает нас от бушующей страстями вселенной, чтоб дать нам время снова соединить наши руки и наши силы перед решающим поединком. Горный ветер сдувал его спутанные волосы с могучих плеч, обтянутых кожаной рубахой, серебристый свет ложился на широкое смуглое лицо с русыми, свисавшими до подбородка усами. В тёмных глазах горел странный огонь, который отражался зарницами на хрустальном пологе небес. Я подняла свою руку, крепкую, покрытую мозолями от меча, руку с широкой мужской ладонью и развернула её к нему. Он приложил свою ладонь к моей.

– Время, сестра, – произнёс крещёный варвар из тёмных времен далёкой голубой планеты.

– Время, – согласилась я и сосредоточилась на ладони. – Брат мой, я подтверждаю прежнюю клятву и беру на себя груз твоих тревог и скорбей. Твоя цель – моя цель, твоя боль – моя боль, твой путь – мой путь.

И в тот же миг голубой купол надо мной раскололся, и я сияющей кометой рванулась вверх. Я неслась в звенящей ледяной пустоте космоса, играя ослепительным пламенем собственной силы, и вдруг столкнулась с чем-то огненным и стремительным. Вспышка взрыва разорвала меня изнутри и смешала с тем, что ворвалось в меня, и я ощутила огромную энергию, которая осветила всё вокруг сокрушающим сиянием сверхновой звезды.

– Есть! – услышала я голос и открыла глаза, которые почему-то оказались закрыты. – Есть! – повторил Кристоф и стиснул пальцы на эфесе Экскалибура. – Теперь мне сам чёрт не страшен.

– Мне тоже, – усмехнулась я.

– В Звёздном Венчании есть какая-то особая прелесть, согласись…

– Соглашаюсь.

– Я ухожу, – деловито продолжил он. – Мне нужно в карантинный замок. К полудню, то есть к коронации я успею вернуться.

– А что делать мне?

– Делай вид, что ничего не произошло. И спрячь меч подальше. Не стоит настораживать их раньше срока. Пусть это будет сюрпризом.

– А если будут спрашивать о тебе?

– Ну, придумай что-нибудь! – беспечно воскликнул он. – Теперь это уже не важно. Пока!

Он ушёл. Я посмотрела ему вслед, раздумывая о том, как я буду выкручиваться здесь одна. Я рассеяно оглянулась вокруг и увидела синие глаза Тахо. Он был чем-то потрясён.

– Что я видел! – воскликнул он. – Мне приснилось, что ты была такая…

– Я знаю. – улыбнулась я. – Только никому об этом ни слова.

VI

Вскоре после рассвета в зал неслышно вошёл Элса. Он был официален и при параде: в яркой шафрановой тоге, с жезлом в хвосте. Осмотревшись, он с отчаянием воззрился на меня.

– Где он? – едва не плачущим голосом вопросил церемониймейстер.

– Не знаю, – наивно улыбнулась я.

На неподвижном лице балара вдруг отразилась целая гамма чувств: разочарование, огорчение, удовлетворение и безнадёжность.

– Я так и знал… – пробормотал он. – Это самый непослушный король, госпожа. И самый непредсказуемый. Представьте, князь Вим и госпожа Чес… Или наоборот? Ну да, наоборот. Князь Чес и госпожа Вим явились, имея важные факты, способные склонить короля к отмене церемонии, а его… и след простыл. Или он передумал? – чешуйки на его физиономии сложились в маску воплощённой надежды.

– Увы, милейший Элса…

– Милейший Элса… Я сойду с ума, госпожа. Я милейший! Я! Это он сделал меня милейшим Элсой. Расчётливого, мудрого и коварного церемониймейстера он превратил в беспомощную, старую, добрую няньку капризного и ласкового сорван… короля! – тут же уточнил он и выпрямился. – Мне будет жаль, если сегодня произойдёт беда. Искренне жаль… Я пришлю женщин, чтоб они одели и причесали вас. В конце концов, может, всё и обойдётся, верно?

– Я надеюсь, – уже в который раз повторила я.

Вскоре появился Милдок с подносом. Он принёс фрукты и пустые бокалы. Поставив поднос на стол, он поклонился с каким-то скорбным выражением и ушёл. Тахо озабоченно посмотрел ему вслед и стянул с блюда что-то похожее на вытянутое яблоко.

Я разбудила Эдриола, спавшего в обнимку с пулемётом.

– Нам пора завтракать, друг мой. Сегодня будет тяжёлый день.

– Завтракать? – уныло спросил он. – Чем? Опять травой? Мне нужно мясо! Я не лошадь!

– Но и не тигр. Человек всеяден, а потому вполне может есть и фрукты, в которых, кстати, достаточно питательных веществ для нормального существования.

– Я не знаю, что такое питательные вещества! – рявкнул он. – Я хочу мяса и хлеба! – и со звериной яростью накинулся на фрукты.

Накормив своих друзей, я попросила их посторожить в галерее и стала ждать прислужниц из гарема. Вместе с ними пришла Вим. Её тонкие ноздри раздувались от ярости.

– Я буду руководить обрядом облачения! – сообщила она и тут же возмущённо пояснила: – Представляете, эта нахалка Эния заявила, что это её право! Я сказала, что ей ещё многое придётся объяснить по поводу вчерашнего покушения и только после этого она отстала, прикинувшись оскорблённой!

Обряд занял довольно много времени, потому что сопровождался древними гимнами довольно шипящего звучания. Каждую деталь туалета, каждую губку, каждую склянку с притираниями, каждый гребешок трижды передавали по кругу и только после этого пускали в дело. В конце концов, я уже сидела со скучающим видом, размышляя, когда же всё это кончится.

Но наступила всё-таки торжественная минута, когда мне с пением поднесли огромное серебряное зеркало, чтоб я могла убедиться в том, что мой вид соответствует торжественности момента. Моё отражение мне понравилось. Я выглядела немного бледной, но благонравной красавицей со струящимися золотистыми волосами, одетой в просторное складчатое платье из тонкой, непрозрачной белоснежной ткани с алой каймой, надетое на нижнее – ещё более тонкое и прозрачное. На голову мне накинули белое покрывало, похожее на фату невесты, что окончательно придало моему образу что-то возвышенное и слегка потустороннее.

Вим пристально и как-то печально смотрела на меня.

– Быть может, именно такой и должна быть его жена… – произнесла она. – Странной и холодной, как вода.

Я не казалась себе похожей на воду, но что эта девушка знала о воде?

– Хорошо, – кивнула я своему отражению в зеркале. – Но всё равно это было очень долго.

– Сама церемония будет короткой, – задумчиво ответила Вим. – Вы взойдёте к нему на возвышение. Одна из принцесс королевства преподнесёт на подносе покрытый алой пеленой малый королевский венец, и он, сняв эту пелену с подноса, а с вашей головы покрывало, возложит на неё венец. И всё… Хотя, кто будет выносить венец?.. Принцесс почти не осталось. Тура куда-то пропала, Сумон исчезла…

Перегородка отодвинулась, и вошёл Элса, похожий на тюремного священника, провожающего приговорённого на казнь.

– Пора, госпожа… – сообщил он.

– Мгновение… – ответила я и на несколько секунд нырнула за ближайшую ширму, чтоб надеть под верхнее платье потайную кобуру с «оленебоем» и пояс с пристёгнутым к нему Налорантом. Теперь мне не страшно было взойти даже на эшафот.

В сопровождении Вим и Элсы я вышла из зала со смутным ощущением, что уже никогда не вернусь сюда. В галерее ко мне присоединились Тахо, Эдриол и князь Чес. С этой маленькой свитой я и прошла по мрачным, гулким коридорам и залам Дворца в тот небольшой зал, где собрались придворные. В первый момент меня ослепило яркое разноцветье их нарядов, но потом я увидела их одинаково холодные, непроницаемые лица, и мне стало немного не по себе.

– Его ещё нет, – упавшим голосом шепнул мне Элса.

Кристофа действительно ещё не было. Помост в глубине зала выглядел удручающе пустым без убранного с него трона.

– Может, он передумал? – раздалось рядом шипение и, обернувшись, я узнала Энию.

– А если нет? – поинтересовалась я довольно прохладным тоном.

В её глазах мелькнула ненависть, и она отошла.

– Куда он уехал? – обратился ко мне Чес. – Может, за ним послать?

– Разве уже полдень? – спросила я. – В полдень он будет здесь.

– Подождём… – согласился он и встал, словно прикрывая меня от недоброжелательных взглядов своих сородичей.

Где-то совсем близко раздался шум.

– Что это такое? – насторожился Элса.

Вим тревожно взглянула на нас, и пошла к выходу, но ей навстречу уже пробирался через толпу князь Приимок. Когда они подошли к нам, он отчеканил:

– У ступеней дворцовой лестницы собралась толпа, предводительствуемая жрецами. Они требуют пустить их на церемонию.

– Ни в коем случае! – отрезал Чес, но Элса покачал головой.

– Мы не можем отказать жрецам. Церемония будет объявлена недействительной.

Чес обернулся ко мне. Я кивнула.

– Только жрецов! – приказал он. – Остальные пусть ждут внизу.

Приимок повернулся и начал пробираться обратно.

– Церемония, итак, будет недействительной, – рядом снова возникла Эния. – У нас не осталось принцесс. Заботами короля.

– Вас это не касается! – зашипела Вим, оттесняя миниатюрную вдовствующую королеву.

В это время в зале поднялся какой-то непонятный ропот, и в дверях появились балары, одетые в фиолетовые тоги, украшенные причудливыми и жуткими пряжками-масками.

– Они из Четвёртого храма, Храма Тьмы… – произнёс Чес, закрывая меня уже от них.

Среди вошедших я сразу же заметила огромную чёрную фигуру Касу. Впрочем, я узнала бы его, будь он любого другого цвета. От него исходила леденящая волна зла и ужаса. Тахо испуганно прижался ко мне, а Эдриол схватился за свой меч, которому доверял больше, чем пулемёту. Я не чувствовала страха. Вместо него я неожиданно ярко ощутила мягкую защитную ауру, окутывающую не только меня, но теперь и моих друзей. На какой-то миг я встретилась глазами с баларом-меланистом, но не увидела в них ничего, кроме холодного любопытства. Он всё ещё был уверен в себе.

Шум вдруг стих, и придворные шарахнулись в стороны. Из-под тог жрецов появились короткие дула автоматов, направленные на Чеса, прикрывающего меня. Тут же рядом с ним встала Вим, но ясно было, что они не смогут защитить нас.

– На помост! – зашептал Элса. – Жрецы не посмеют покуситься на вас, если вы будете там.

– На помост может подняться только король! – закричала Эния, раскрывая наше намерение перед врагами.

Раздался отчаянный вопль, и Вим вцепилась длинными когтями ей в лицо. Тут же Эдриол толкнул меня назад, а Чес – в сторону помоста. Их мечи выглядели беспомощно и трогательно, но пренебречь их героизмом я не могла. К тому же Элса схватил меня за руку и, прикрывая собой, потащил к помосту. Дула пулемётов дёрнулись за нами, но неожиданно послышался вскрик, и один из жрецов рухнул как подкошенный. За ним последовал второй, третий… Вскочив на возвышение, я обернулась и увидела Тахо, прицельно лупившего из своего дамского парализатора. Сбитые с толку отсутствием грохота и огня жрецы растерялись, что и дало Тахо возможность в считанные секунды присоединиться к нам.

Касу всё это время держался в стороне, видимо, наблюдая за происходящим и не имея намерения принять в этом участие. Теперь он смотрел на меня с какой-то неприятной издёвкой. Его собратья прошли мимо замерших в испуге аристократов и остановились перед помостом. Один из них, длинный и худой выступил вперёд и гневно зашипел:

– Вы осквернили королевское место и потому умрёте! Только король мог бы снять с вас грех, свершив коронацию, но это невозможно, поскольку в королевстве не осталось ни одной принцессы королевской крови. Элса, ты можешь подниматься туда ради церемонии и потому на тебе нет вины. Спустись вниз, оставив там эту человеческую женщину и маленького зверя.

– Нет! – воскликнул Элса, вставая между мною и жрецами и лихорадочно пытаясь затолкнуть хвостом себе за спину Тахо, пришедшего от стрельбы в такой азарт, что длинный жрец, сам того не ведая, подвергался опасности получить короткий, но болезненный паралич.

– Ты умрёшь! – произнёс жрец.

– В таком случае, вам придётся убить и меня! – заявил Чес, направившись к нам.

– Массовое самоубийство! – философски изрёк Тахо, проверяя уровень заряда на своём парализаторе.

Князь был уже в двух шагах от помоста и явно собирался на него подняться, когда в оглушительной тишине вдруг прозвучало резкое и повелительное:

– Чес!

Меня смутило, что голос раздался не от входных дверей, а от того прохода, откуда вошли мы. Взглянув туда, я увидела Кристофа, а, увидев его, со всей отчетливостью поняла, что сейчас произойдёт дуэль. Элса тихо застонал, заметив, что король одет не по этикету. Он был не прав, потому что одежда Кристофа соответствовала обычаю, но обычаю самого Кристофа. Перед дуэлью он облачился в то, что было ему привычным и удобным: синие джинсы с широким металлическим поясом, тонкий чёрный свитер и начищенные до блеска сапоги. Его волосы были собраны сзади в волнистый хвост, а в руках, затянутых в перчатки, он держал Экскалибур.

– Вам нечего делать там, князь, – продолжил он, и, не обращая внимания на ропот шокированных его видом придворных, подошёл к жрецам. По пути он взглянул на меня: – У тебя всё в порядке?

– Как всегда, – улыбнулась я.

– О’кей… Итак, в чём дело? – спросил он жрецов, встав под дулами автоматов. В его голосе явно звучал сарказм. – Какие-то проблемы?

– Вы не можете короновать эту женщину! – заявил жрец. – Вы вообще не можете никого короновать! У вас нет принцессы, необходимой для ритуала.

– У меня есть целых две принцессы, любезнейший, – возразил Кристоф. – Принцесса Сумон и принцесса Тура. Если вам мало, то ко всему прочему у меня есть ещё и принц Элку. Вы удовлетворены? Тогда встаньте в сторонке и не мешайте мне.

– Может, нам? – вопросительно разнеслось по залу и за ним последовало общее, странно шипящее «ах!»

Все с изумлением смотрели на вновь вошедших. Это был высокий, крепкий как дуб балар с белыми волосами, в голубой кольчуге. С ним рядом стояли красивый золотоволосый и немного сумрачный юноша и изумительно красивая хрупкая женщина. Причём юноша с каким-то демонстративным упорством держал за руку смущённую человеческую девушку. Я догадалась, что это князь Линна с семейством и принцессой Турой,

Кристоф с усмешкой взглянул на них и покачал головой.

– Пока нет, князь. У меня ещё есть своё дело, – и он резко обернулся к Касу, который свирепо смотрел на него и от злости раздулся, как грозовая туча, от чего выглядел неправдоподобно огромным и жутким. Глаза Кристофа на мгновение сузились, и взгляд стал холодным и твёрдым, как обледеневшая скала. Замешкавшиеся жрецы поспешно расступились, и теперь никого не было между двумя вечными соперниками. – Я, Берт Сын Волка, – негромко, но внятно произнёс на старофранцузском Кристоф, – вызываю тебя, Манухим Олош Апака, на смертный бой на оружии, привычном каждому из нас. Здесь, в полдень.

Балары испуганно смотрели на обоих, чувствуя недоброе, но их тревоги уже не имели значения. Уже ничто не имело значения, кроме поединка, который должен был начаться в полдень, то есть через несколько минут. Касу, которого Кристоф назвал длинным и непонятным именем, продолжал раздуваться и расти. Он постепенно утрачивал не только форму, но и ясные очертания. Вокруг него было пусто. Те, кто оказались поблизости, в страхе бежали от чёрного бесформенного существа, похожего на чернильное облако, расплывающееся в воде. Через мгновение из него послышался страшный рокот, похожий на грубый смех, и облако, вытянувшись, вылетело через длинный коридор на улицу, словно дым вытянуло в трубу.

Кристоф обернулся. Я кивнула ему. Не знаю, насколько неожиданным было для него это превращение, но ни намека на смущение не было в его взгляде. Мне же показалось, что он сделал противнику королевский подарок, позволив сражаться привычным оружием, но моё мнение уже не имело значения.

Он вышел в коридор, и звук его шагов эхом раздался в зале. Я поспешила за ним. На улице было темно. Это была не ночь и даже не сумерки, но тьмой выглядела эта тень после ослепительно яркого дня. Огромная чёрная туча нависла над Дворцом и дорогой, ведущей к нему. Она переливалась электрическим синим огнём и тяжко, злобно дышала.

– Возьми мой меч, – предложила я. – Он надёжнее в таких делах.

Я не знала, что ещё могу сделать, чтоб облегчить ему выполнение этой непосильной задачи.

– Я предпочитаю свой меч, ты же знаешь… – возразил он и окинул тучу взглядом. – Где же солнце? Уже полдень?

– Ещё есть несколько минут, – раздался снизу взволнованный голосок. Тахо стоял совсем рядом и теребил в руках раскрытый ноутбук. Кристоф потрепал его по макушке.

– Скажешь, когда останется минута. А теперь – тихо!

Он отошёл в сторону, взял Экскалибур одной рукой за самый верх клинка под гардой, а другой осторожно нажал на светло-голубую, нестареющую бирюзу, вправленную в эфес, и из него беззвучно выдвинулось маленькое золотое распятие. Воткнув острие меча в щель между плитами площадки, ведущей к лестнице, он опустился на колени и, склонив голову, молитвенно сложил руки.

– Что он делает? – возбуждённо спросил Тахо.

– Тише, – шепнула я. – Он просит своего небесного Учителя и Заступника помочь ему в нелёгком деле и направить его меч в сердце врага.

– А! Он открывает энергетические и информационные каналы для связи с космосом! – понятливо закивал Тахо, моментально интерпретировав мои слова, и с уважением взглянул на Кристофа.

Я тоже смотрела на него. Мне уже приходилось видеть его в такие моменты высшего сосредоточения, и я неизменно испытывала при этом восхищение и что-то похожее на тайную зависть, потому что чувствовала, как на моих глазах сила его духа обогащается силами его друзей, учителей и предшественников. Будучи человеком Земли, он, в отличие от нас, изначально пришедших из других миров, умел черпать энергию из бездонных сокровищниц, называемых Душой Человечества, где капля к капле копилось и концентрировалось всё лучшее, что возникло на Земле со времён её юности.

Я наблюдала, как распрямляются его плечи, словно раскрывая невидимые крылья, как поднимается его голова и загорается в глазах спокойная уверенность, которую не может поколебать ни близость смерти, ни кажущаяся тщетность жертв. Распятие постепенно разгоралось неярким золотым сиянием и слабый, едва различимый свет окутывал фигуру Кристофа.

Туча в небе тем временем пришла в движение. Чем ярче горел золотой свет, тем круче завихрялись дымные спирали в её чреве. Грохот разносился над древней пустыней, и синие молнии били в вершины чёрных пирамид.

– Демонстрирует мощь… – поёжился Тахо, невольно прижимаясь ко мне.

– Нет, он просто боится.

Щенок взглянул на экран компьютера,

– Минута!

Кристоф тут же легко поднялся и подхватил меч. Распятие скрылось в эфесе, и он, взглянув на нас, начал быстро спускаться по ступеням лестницы вниз, на дорогу. Этот путь занял у него ровно минуту. Теперь я едва различала его внизу, да и туча вдруг выгнулась шатром, и белая молния копьем ударила в крохотную и беззащитную фигурку человека. Я видела, как Кристоф привычно вскинул меч и зеркалом лезвия отразил этот удар. Вспышка, и тут же с четырёх сторон к нему двинулись четыре узких воющих смерча. Они быстро сошлись и образовали один, ушедший наверх, в самую гущу чернильных клубов. Кристофа внизу уже не было, зато я как-то отстранённо почувствовала болезненный удар в плечо, судорожной болью разошедшийся по всему телу.

Я закрыла глаза и сквозь смутную дымку увидела бушующий мрак вокруг себя, который огрызался болезненными разрядами. Скорее интуитивно, чем сознательно, я представила себя в мерцающем коконе энергетической защиты, и только тут, наконец, поняла, что вижу то, что видит Кристоф, и моя боль – это лишь слабый отголосок его боли. Но если я чувствую её, то, может, могу и предотвратить? Защитный кокон работал. Я больше не чувствовала ударов, зато огромная воронка, похожая на дьявольский водоворот закружила и потянула вниз. В какой-то момент я подумала, что ему нужно попытаться удержаться наверху, используя неизбежный в таких случаях встречный поток, но вместо этого он изящно изогнулся и ринулся в самый водоворот бурлящей темноты. Его несло вниз, выворачивая и ударяя пронизывающими сетчатыми разрядами. Кокон защиты не выдерживал. Он лопался, обвисая растрёпанными лохмотьями мгновенных протуберанцев, и едва успевая залатать один разрыв, получал ещё два, три, четыре… А внизу, в стремительном спиральном вращении уже виднелось алое око смерча. Оттуда исходил страшный жар, вырывался яростный раскалённый ветер, но именно оно, судя по всему, и было главной целью. Острый как веретено серебристый кокон легко пронзал встречные потоки огня и нацеливался в самый центр кипящего как магма эллиптического озера. Я услышала нарастающий гул и, отвлёкшись от своих наблюдений, посмотрела вниз. Огромный конус смерча, в который превратилась туча, напряжённо крутился по Королевской дороге, изгибаясь и сжимаясь, словно терзаемый какой-то внутренней болью. И вдруг меня обожгло горячей волной, пронесшейся по всему телу. Я невольно зажмурилась и увидела красный туман вокруг, а из него неожиданно брызнули белые прозрачные и холодные, как вода, капли. Они фонтанировали снизу, складываясь в хрустальную чашу, отделяющую от стремительно остывающей магмы внизу. Грохот взрыва заставил меня вздрогнуть, и я успела увидеть разлетающиеся с шипением чёрные брызги.

Ни тучи, ни смерча не было. Какие-то ошмётки с отвратительным запахом догорали на песке и камнях. С неба снова ударил поток ослепительных горячих лучей, которые осветили сцену недавнего сражения с вывороченными и разбросанными плитами дороги, расколотыми каменными блоками и сглаженными, как резцом, углами пирамид, попавшимися на пути смерчу.

Посреди этого раскалённого хаоса я заметила неподвижное, припорошенное песком тело. Я хотела броситься к нему, но Кристоф вдруг пошевелился, приподнялся на руках и тряхнул головой. Закусив до боли губу, я смотрела, как он встаёт с песка и, бросив взгляд на огромное красное солнце, направляется к лестнице. Он поднимался медленно и спокойно. Жар загонял меня в спасительную тень Дворца, но я не могла уйти без него.

Он поднялся и, взглянув на меня, обнял за плечи и увлёк в темноту узкого низкого коридора, а едва оказавшись там, вдруг качнулся и прижался спиной к холодной каменной стене.

– Как тебе это удалось? – прошептала я.

Он взглянул на меня и улыбнулся.

– У тебя глаза сейчас большие, как у лемура. Неужели это было так необычно?

– Если это было так, как мне показалось…

– Это ты настроила меня на энергетическую защиту?

– Возможно…

– Только это меня и спасло… – он прикрыл глаза и с трудом перевёл дыхание. – Я знал, что изначально он – плазменно-энергетическая сущность, но не думал, что такая мощная. Меня ввела в заблуждение его пассивная политика. Он ещё в самом начале мог стереть меня в порошок.

– Он, наверно, любил играть в шахматы, – улыбнулась я.

– Вот именно. Мы для него всего лишь фигуры на доске. Если б я знал… Мне нелегко было бы справиться со страхом. Неведение в данном случае – благо. Однако одного он не учёл.

– Чего именно?

– Играя в шахматы, никогда не нужно глотать фигуры. Особенно ферзя.

Я рассмеялась, вспомнив, что в Великой игре он считает себя самостоятельным и смелым ферзём.

– Ну, пошли, у нас ещё есть дела.

Снова обняв меня, он направился в зал, но теперь я заметила, что он не столько обнимает, сколько опирается на моё плечо.

В зале царил какой-то разброд. Половина присутствующих напряжённо и подавленно молчала, а другая громко шумела, выкрикивая какие-то непонятные лозунги. Когда мы вошли, все смолкли, как по команде.

– Конец света отменяется, – сообщил Кристоф в абсолютной тишине. – Начинаем коронацию.

VII

Элсе с трудом удалось восстановить порядок. Кристоф провёл меня мимо выстроившихся в две шеренги придворных, и мы поднялись на помост.

– Как я устал… – пожаловался он мне. – И голова трещит…

– Так, может, отложим? – предложила я.

– Нет… Лучше уж со всем сразу разобраться…

Он посмотрел в зал и кивнул кому-то. Тут же от толпы отделился князь Линна и, взяв за руку свою прекрасную жену, повёл её к нам. Снова стало тихо. Все с изумлением следили за происходящим. Мне тоже отчего-то стало не по себе. Но Линна, ни на кого не взглянув, решительно поднялся к нам и встал рядом, холодно щурясь на тех, кто стоял теперь внизу.

Кристоф устало потёр лоб. Мне казалось, что ему хочется как можно скорее покончить со всем этим. Оглядевшись, он хлопнул в ладоши, и тут же из бокового прохода появилась принцесса Тура. Она была бледна и несла широкий поднос, покрытый алым покрывалом. Подойдя, она едва не запнулась о ступеньку и тут же потупилась.