Текст книги "Наш друг Нещечко (СИ)"

Автор книги: Лариса Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

   Ведьма вернулась в сени. На полотенце мухи вывели пожелание: «Здесь не пьют алкоголь».

   – Ещё как пьют! – воскликнула Дарья.

   Печатая шаг, как на параде, прошла в комнату и взяла свою сумку. Не обращая внимания на внешнюю угрозу – пса Дружка и зубастых цыплят, вышла со двора. Конечно, калитка проводила её ощутимым хлопком по спине. Но Дарья удержалась на ногах и сочла это своей маленькой победой.

   В магазине, увы, французского коньяка не оказалось. Ведьма потребовала пятизвёздочного пойла из виноградного спирта. Однако в её сумке не было кошелька! Дарья развернулась и зашагала к дому бабы Люды. Продавщица Нина проводила её неприязненным взглядом.

   – Выпить есть? – спросила ведьма вместо «здравствуйте».

   Баба Люда, которая мела двор, удивилась:

   – Сёдни праздник какой, что ли?

   – Новоселье, – кратко объяснила Дарья.

   – А у нас только самогон, сына запас – дрова привезут. Мужиков позовёт пилить да колоть, – ответила баба Люда.

   – Давай хоть самогон, – вздохнула ведьма.

   Баба Люда провела её в кухню, поставила стопочки, плеснула мутноватой вонючки.

   Ведьма одним махом опрокинула стопку, подставила ещё.

   Баба Люда поджала губы, но налила и пододвинула закуску со словами:

   – Ты жуй больше, глотай меньше.

   – Разве это можно глотать? – вдруг пьяным голосом сказала ведьма. – Вот на приёме у кайзера в тысяча восемьсот двадцать пятом году подавали коньяк двадцатилетней выдержки. Сам в горло лился, а после внутри огненным цветком пылал. Ладно уж, наливай ещё!

   – Хорош! – гаркнул от двери дядя Вова, который уже минуту наблюдал за празднованием новоселья.

   – Молчи, мужлан! – высокомерно ответила Дарья. – Не понимаешь ничего: ни обращения с дамами, ни вкуса настоящего коньяка. Сиди уж в коровнике, навозный жук!

   Дядя Вова развернулся и вышел.

   Баба Люда схватилась за голову и крикнула:

   – Соседка, беги скорей, сыночка за вожжами пошёл.

   Дарья попыталась глянуть прямо глазами, которые разбегались в стороны:

   – А что это такое – вожжи?

   – Беги, а то сейчас узнаешь! Отец сына вожжами жизни учил, и Вовка такой же! Всех хулиганов от сада и огорода отвадил! И пьяных баб страсть как не любит.

   До Дарьи кое-что дошло, и она понеслась в своему дому огородом прямо по грядкам, вспрыгнула на изгородь, встретила лицом землю в своём дворе и закувыркалась к крыльцу.

   А с той стороны забора грохотал рассерженный дядя Вова, мол, как гостью встретил, поил-кормил, а шалава даже пол не мыла, не готовила, зато самогон хлещет и лается хуже дворняги. Чтобы ноги её в доме больше не было!

   Дарья попыталась открыть дверь, благо со своей сумочкой она не расставалась, и ключи в ней лежали. Бесполезно. На четвереньках добралась до дверцы с огорода в чулан, но и та словно слилась со стеной дома. Дарья вспомнила, что она всё же урождённая Матильда Карловна Гаммершмидт, потомственная ведьма, и решила колдовством снять запоры. Напрасно старалась: все её колдовские средства погибли в печах мусороперерабатывающего завода. А последнее заклятье она извела на порчу продуктов для этой Катьки. Тогда Дарья решила собрать всё, что удерживалось в памяти и проникнуть в дом через трубу. Как известно, подобное дозволяется ведьмам только раз в году. Во время Вальпургиевой ночи. Но что делать сейчас? Дарья принялась заклинать силы тьмы.

   О чудо, у неё получилось подняться в воздух! Дарья воспрянула духом. И она не видела, как в окошке чуланчика беззвучно хохочет во весь частокол зубов мерзкая рожа.

   Дарья рыбкой нырнула в трубу и... застряла. Билась-колотилась, пыталась кричать до тех пор, пока из трубы не вывалились кирпичи и она с грохотом прокатилась по черепице, а потом рухнула в заросли крапивы, которых утром ещё не было.

   Ужом доползла Дарья до калитки и взмолилась:

   – Откройте! Пожалуйста! Умоляю!

   На окне мухи образовали надпись: «Ты в уличной обуви по дому ходила. Это раз. За собой пол не протёрла. Это два. Здесь такое правило: дом должен был чист, как небо в ясный день. Это три. Ты пьяной пришла. Это четыре. Есть ещё десять пунктов, но о них позже.»

   Дарья заорала: «Всё, всё вымою и вычищу!»

   Дверь открылась. Перед ведьмой стояло ведро с тряпкой.

   – А где эта, как её... вот, швабра где? – спросила Дарья.

   В комнате гусем загоготала кукушка, во дворе – цыплята. Даже пёс улыбнулся во всю пасть. Дарья поняла, что всё нужно делать своими руками. Но другого выхода не было. Она взяла ведро и поплелась к колодцу. Кое-как сообразила, что просто так воды не набрать, сначала нужно раскрутить цепь и бросить припаянное к нему ведро в воду. Цепь противно лязгнула, будто тоже посмеялась над ней.

   Дарья потянула полное ведро – оказалось, что это очень тяжело. Выплеснула часть воды, но и вытащить по-человечески не смогла, вся облилась. С досады плюнула в колодец и хотела уже было уходить. Но цепь вдруг заходила ходуном, опущенное ведро вылетело из колодца и шлёпнулось ей на голову.

   Ничего не видя, Дарья разверещалась. Гулкий бас сказал:

   – Кто тут пакостит, к Колодезнику уважения не проявляет? Сейчас утяну на дно, утоплю!

   И Дарью за руку схватили осклизлые сильные пальцы.

   – Простите! Я горожанка! – разрыдалась Дарья.

   – Не прощу, – прогудел Колодезник. – Будешь таскать воду из колонки на конце посёлка. А к колодцу не подходи – утоплю!

   Пришлось Дарье, облитой с ног до головы, несколько раз ходить к колонке. Кукушка раскомандовалась и отправляла её трижды менять воду, пока ведьма мыла полы в доме. Дарье не хотелось ни пить, ни есть, было одно желание – поскорее закончить обрыдлую работу, которой она никогда не занималась. Ведь раньше по одному её заклинанию квартира становилась чистой.

   Дарья прополоскала и выжала тряпку, повесила сушиться. Но дверь снова захлопнулась перед ней.

   – Ну что ещё-то?.. – залилась слезами ведьма.

   В доме во всю мощь включился телевизор:

   – Ты грязная. В огороде есть летний душ, иди мойся.

   Нагретая за день вода так ласково обмывала потное тело, что Дарья разрыдалась и поклялась завтра же сбежать. Как только она добралась до душистой постели с запахом лаванды, то заснула мертвецким сном. Но ненадолго.

   Лунный свет лился сквозь тюль, который казался серебряным. В углах комнаты залегли чёрные тени. И вроде бы они шевелились! Дарья, урождённая Гаммершмидт, потомственная ведьма, почувствовала необъяснимый страх, которого не испытывала никогда. Рядом с ней тоже кто-то шевелился, шуршал, потрескивал. Это пришёл в движение рисунок ковра. Веточки хищно тянулись в ней, цветочки норовили приникнуть к коже. Дарья почувствовала резкую боль, когда один из них коснулся её руки. Тогда ведьма закричала:

   – Нещечко, появись! Защити меня, а то сожрут.

   Ну, раз позвали... Нещечко был послушным духом. И перед Дарьей возникла огромная рожа с багровыми глазами, частоколом зубов во рту. Из громадных, почти слоновьих ушей торчали курчавые волосы.

   Дарья попыталась вздохнуть и потеряла сознание.

   Утром её разбудил рёв телевизора:

   – Кашу псу варить! Цыплят кормить! На колонку за водой идти! Вчерашнюю одежду стирать! Пол мыть! Падалицу собрать. Перебрать и порезать для сушки!

   Дарья еле поднялась и застонала. Так, скуля от боли во всё теле и синяка на месте прикосновения цветка, она накормила собаку и цыплят. Потом отыскала в своих вещах кошелёк, взяла сумку и подалась в побег.

   Но у шоссе её ноги повернули обратно. Дарья сняла туфли, но и это не помогло. Пять раз она пыталась покинуть посёлок, но всё было бесполезно. Тогда она пошла в магазин, купила тапочки и самых дорогих конфет в коробке и отправилась к бабе Люде.

   Соседка на неё сначала смотреть не захотела, но потом, вняв слезам – мол, не может одна в новом доме спать, сказала, что придёт после вечерней дойки. А может, сыграл роль дорогой шоколадный набор, на который семья Антипьевых всегда жалела деньги. Баба Люда припрятала конфеты.

   Попив пустого чая, так как у самой Дарьи ничего не оказалось, дамы легли спать. Баба Люда спокойно захрапела у хищного ковра, Дарья прилегла на диване. Снова проснулась среди ночи. С кровати доносились раскатистые звуки. А её диван вдруг стал жёстким, издал резкий запах сосны и превратился в гроб. Дарья не могла ни крикнуть, ни пошевелиться. Зашли какие-то твари и вынесли гроб во двор, потом на улицу, потом потопали по дороге. Какой, гадать не надо было, – Дарью тащили на кладбище. Закрыли крышкой, опустили в яму. Сверху посыпались куски земли.

   Разбудила её чуть свет баба Люда – нужно было доить коров. Дарья пожаловалась на сон, а соседка расхохоталась: всю ночь ливень сёк землю, вот и звуки падения земли на гроб. И вообще, такое снится к богатству.

   Дарья каждый день пыталась бежать, но всё было бесполезно. Она решила подружиться с Нещечко. Обратилась к телевизору, мол, горожанка, ничего делать не умеет, но станет прилежно учиться согласно инструкциям. Целыми днями ей приходилось крутиться-вертеться. Но её хотя бы не били и не пугали.

   Ведьма нашла на полке тетради, исписанные, как видно, сначала гусиным пером, потом перьевой ручкой и, наконец, шариковой. Это были Клавкины записи, которые за ненадобностью оставила Катюшка. Увы, записи касались секретов домоводства и красоты. Настоящих заклинаний в них не было. Дарья изучала страницу за страницей, следовала советам и вскоре заметила, что похорошела необыкновенно. Почему бы ей не окрутить дядю Вову и не покинуть дом?

   Баба Люда тоже заметила перемены во внешности и частоту взглядов соседки в их двор и призадумалась. Пора бы сына женить, он уже лыс, а детей нет. К слову сказать, дядя Вова оставался холостяком из-за частого упоминания вожжей по поводу и без. Она поговорила с Дарьей. Было решено, что дядю Вову отправят в гости мириться.

   – Наделай вареников с творогом и картошкой. К картофельным нажарь лучку на маслице. Ну и постарайся понравиться Вовке.

   – Уж очень он суров, – пококетничала Дарья.

   – Ничего, мы с тобой вместе его запинаем, – успокоила баба Люда.

   В назначенное время дядя Вова вошёл в чистый, пахнувший едой дом. Он принёс домашнюю наливку из рябины. «Парочка» вкусно поела, не жалея наливки. Дядя Вова загладил на лысину волосы и стал говорить о том, что лучше шахтёров и земледельцев на свете людей нет, привёл в пример себя.

   – Почему бы земледельцу не жениться на дворянке, к примеру, баронессе? – спросила заплетающимся языком Дарья.

   – Так баронессы у нас не водятся, – сказал дядя Вова.

   – Как это не водятся? – рассердилась Дарья. – А я?

   Дядя Вова расхохотался.

   – А может тебе подтверждение требуется? – спросила Дарья. – Эй, Нещечко, подтверди, что я баронесса.

   – Наглядно подтвердить? – спросила кукушка.

   Дядя Вова обернулся на её голос.

   А когда глянул на Дарью, заорал так, что его редкие волосы встали над лысиной на пять сантиметров.

   Баронесса Матильда Карловна Гаммершмидт сидела в наряде молодости: в бархатном платье, унизанном жемчугом, в диадеме, перстнях и ожерелье. Смотрела на дядю Вову провалившимися глазницами черепа, с костями ключиц в декольте. Ибо на сей день ей было триста лет.

   Дядя Вова вынес двери и калитку. Прибежал домой и велел матери запираться от зомбачки.

   По посёлку поползли слухи. Дарью стали избегать. И ей ничего не оставалось делать, как заниматься хозяйством.

   Однажды кукушка по обыкновению утром отдала распоряжения и добавила:

   – Хорошо бы поздних опят набрать. Люблю грибной дух в избе.

   – И Катюшка, наверное, пироги с грибами любит, – желая выслужиться сказала Дарья.

   – Так сходи в лес, – предложила кукушка.

   – Боюсь незнакомого леса, – призналась Дарья.

   Кроме того, она помнила рассказ Белой Девушки о кикиморах и о том, что они сделали с ведьмами в туфлях-вездеходах.

   – Ладно, провожу тебя, – заявила кукушка. – А то ты вправду наломаешь дров вместо грибов.

   Дарья оделась потеплее, взяла корзину. Не без задней мысли: может, через лес удастся бежать от Нещечко.

   Перед крыльцом приплясывала метла.

   – На метле не полечу, – испугалась Дарья.

   Про свой полёт на крышу и борьбу с трубой она тоже помнила.

   – Не бойся, – ответила метла. – Просто захвати меня с собой.

   Народ крутил пальцем у виска при виде Дарьи с корзинкой и метлой, направляющейся к лесу.

   А среди жёлтой, багряной листвы и полёгшей травы было так хорошо! С тихим шорохом падали листья, зелёные шпили ёлок вонзались в ясное небо, шумели сосны. А запах земли, которая приняла семена и приготовилась к зимнему сну! Дарья дышала полной грудью и наслаждалась покоем.

   – Ты сюда на прогулку пришла или по грибы? – ткнула её черенком в спину метла.

   – Не видно грибов-то, – оправдалась Дарья.

   И вдруг послышалось еле слышное шуршание. К Дарье кто-то приближался.

   – Слышь, это госпожа Осень идёт, – шепнула ей на ухо метла и расцарапала прутьями щёку. – Поздоровайся да поклонись. А я в траве полежу.

   Дарья увидела высоченную, ростом с ёлку женщину с распущенными рыжими волосами, закутанную в золотую парчу. Дарья знала толк в тканях и поняла, что эта парча погребальная. Женщина глянула вниз на съёжившуюся, дрожавшую Дарью.

   – Здравствуйте, госпожа Осень, – промямлила Дарья.

   – Здравствуй, обманщица, – откликнулась Осень.

   Дарья не ожидала такого приветствия и стала возражать, несмотря на то, что метла ткнула её черенком в пятку.

   – Я не обманщица, – сказала она.

   – Самая настоящая обманщица, – строго ответила Осень. – Тебе уже больше двухсот лет нужно в земле спать, а ты всё молодухой прикидываешься. Силами природы бессовестно пользуешься, считаешь, что власть над ней имеешь, – принялась отчитывать Дарью Осень.

   Тут, как говорится, Дарью понесло:

   – А это в людской сути скрыто – мир менять. Сейчас даже эти смешные учёные работают над продлением жизни человека. Все не на мётлах, а на самолётах летают, на поездах быстрее ветра мчатся. Так что ведьмы не обманщицы, они просто людей во многом опережают.

   – Верно говоришь. Но ведьмы не для мира стараются, а чтобы власть над ним иметь, – возразила Осень. – Зло творят, воюют, вред людям чинят.

   – Каюсь! – вдруг завопила Дарья и шлёпнулась на колени в жёсткую мокрую траву. – Не буду больше зла творить.

   – Посмотрим, – хмуро сказала Осень, помолчала и весело добавила: – Ну а ты, Нещечко, чего затаился? Вот уж кто покаялся и вину свою искупил. Всё равно тебя, лесного человека, помнят и ждут. Не пора ли вернуться?

   Нещечко подскочил. И так была смешна метла с растопыренными прутьями, в которых запуталась сухая трава, что даже Дарья улыбнулась.

   – Спасибо, госпожа Осень, за доброе слово. Теперь людям служу, приглядываю за некоторыми.

   – До людей мне дела нет, – ответила Осень. – Пойду прослежу, чтобы кикиморы спать на зиму легли, а Леший, наоборот, не дремал.

   Плотный, непроглядный туман окутал высокую фигуру, а когда рассеялся, Дарья увидела тьму-тьмущую опят, которые росли кольцом.

   – Ведьмино кольцо, – прошептала Дарья. – Можно ли эти грибы брать, или лучше ещё походить поискать?

   Мысль о том, что кикиморы засыпают на зиму, подняла ей дух.

   – Да собирай уж быстрей, – проворчал Нещечко. – Домой пора, древко и прутья отсырели.

   Дарья набрала корзину с горкой, сняла куртку и её наполнила отборными опятами.

   2

   В это время в городе Катюшка с азартом занималась уборкой квартиры, которая поначалу встретила её неласково. Ковры поднимали края, чтобы она запнулась, мебель норовила оставить синяк острыми углами, в кухне вещи падали из шкафчиков, вместо холодной воды кран фырчал кипятком, вместо горячей – брызгал чуть ли не льдинками. Юленька, увидев такой беспредел, втайне от Катюшки читала заклинания, но ничего не помогало.

   И только когда Катюшка до зеркального блеска оттёрла окна, всё успокоилось. Каждая вещица была протёрта, каждая пылинка удалена. Юленька вяло возила по коврам пылесосом и думала о том, что никогда не полюбит домашний труд. Но раз уж решила делать всё по возможности своими руками, нужно держать слово, данное самой себе.

   Однажды вечером, когда Катюшка гладила в спальне постельное бельё, а Юленька перебирала вещи в комоде, в гостиной появилась неразлучная парочка – Белая Девушка и Присоска. Девушка развалилась в большом бархатном кресле, а Присоска повис на люстре.

   Юленька вошла в гостиную, включила свет и вздрогнула.

   – Закурить есть? – спросила Девушка.

   – Не курю, – сердито сказала Юленька. – Тебе чего здесь нужно?

   – Фу, какая грубиянка, – сказала Девушка. – Нафига с собой деревенщину притащила?

   – Не деревенщину, а подругу, – поправила её Юленька. – Мы жить вместе будем, в училище поступать.

   Глаза юной ведьмочки стали стального цвета, но хамоватый призрак на детали не обращал внимания.

   – Слышала, в городе переворот? Призраки освободились от власти ведьм. Теперь каждая обязана оказывать им услуги, – сообщила Девочка, размышляя, чего бы потребовать от этой Юльки.

   – А как же Хозяин подземного города? – искренне удивилась Юленька.

   – Свергнут, – с удовольствием произнесла Девушка. – Никто не знает, где он.

   – Так чего тебе нужно? – повторила вопрос Юленька, собирая в кончиках пальцев энергию, чтобы вышвырнуть призрака вон.

   – Хочу свадебное платье из салона «Эстер», – заявила Девушка. – Собираюсь стать Белой Невестой.

   – Пойди и купи, – едва сдерживаясь, сказала Юленька.

   – Совсем крышей поехала? – перешла в наступление Девушка. – Призраки ничего не могут купить. Зато могут рассказать ведьмам, кто был настоящей причиной войны города и леса. Все гонят на Матильду, которая куда-то провалилась. А я точно знаю, из-за кого всё началось.

   Юленька напряглась. Действительно, ей может не поздоровиться от уцелевших ведьм. И Катюшке тоже.

   А подруга вошла в гостиную на голоса. Но посмотрела прежде наверх, а не в кресло, увидела висевшего на люстре Присоску.

   – Откуда только паутина берётся? Недавно люстру мыли, – сказала она. Взяла щётку на длинной ручке, которая стояла в углу, и одним махом смела Присоску.

   Все вещи в квартире были заговорены ещё Юленькиной бабкой Изольдой, поэтому Присоска прилип к щётке грязно-серым комком.

   – Фу, гадость какая, – сказала Катюшка, сняла комок и вышвырнула его в открытое окно.

   С противным писком Присоска полетел по ветру.

   – Ты кого гадостью назвала, мочалка? – раздалось из кресла.

   Катюшка прищурилась, но различила лишь туманный женский силуэт. Поскольку Девушка была не на дороге и кладбище, где обретала видимость, а Катюшка – здравомыслящим человеком, не знакомым с городской нечистью, да ещё от силуэта несло табачным дымом, то пришлось врубить кондиционер на полную мощность. Девушку вытянуло вон.

   Юленька сказала:

   – Сядь, подруга. Поговорим.

   И рассказала последние новости. Они не произвели впечатления на «деревенщину».

   – Самое главное оружие – добросердечие и уважение, – сказала Катюшка.

   – Они этого не понимают, – возразила Юленька.

   – Научим, – улыбнулась Катюшка. – Ты сказала, Белая Девушка хотела свадебное платье? Пойдём и купим!

   – Да ты что?! – ужаснулась Юленька. – Это же салон «Эстер», там запредельные цены! И потом... это означает капитуляцию. Нельзя нам, ведьмам, склоняться перед презренными призраками.

   – Ну, денег у меня хватает, – сказала Катенька. – Не обеднею. И это будет не капитуляцией, а подарком, шагом к примирению.

   – Ни за что! – отрезала Юленька.

   Тогда Катюшка применила хитрость, которой научилась у своего дружка Витька.

   – Ты огород полола? Своими руками, между прочим! Картошку копала? Убиралась? Готовила? Стало быть, много ведьмовских принципов нарушила. А здесь даже не принцип, а просто тактический ход. Важна ведь не победа, а мир и дружба на благо всем.

   Утром девчонки вышли на шоссе, и Юленька позвала:

   – Белая Девушка! Подойди-ка сюда. Пойдём платье покупать.

   Призрак тут же явился, радуясь, что вымогательство удалось. Видать, ведьма и деревенщина подумали и решили сдаться.

   Продавцы были в шоке, когда увидели, кто вошёл в салон. Приличная зеленоглазая, черноволосая девица, с ней простушка в ширпотребе и босая красавица в изгвазданном кружевном платье, едва прикрывавшем попу. За компанией таких покупателей сразу стали наблюдать два охранника.

   Грязнуля, которая могла бы выглядеть изумительной красавицей, бросилась к манекенам и вешалкам, хваталась то за одно платье, то за другое. Наконец она выбрала наряд из итальянского кружева запредельной цены. Простушка не моргнув тут же оплатила его картой, будто пакет кефира и булку хлеба.

   Грязнуля скинула своё тряпьё прямо при охранниках и натянула платье. Продавщицы защебетали, что можно приобрести и бельё. Грязнуля долго препиралась, но потом согласилась на трусики. Тогда ей предложили пройти в салон, где обмыли лицо, шею, руки; сделали маникюр и причёску. Юленька шепнула совершенно ошарашенному продавцу:

   – У вас есть цветы, символизирующие невинность?

   Этими цветами украсили причёску, причём Юленька над ними что-то пошептала.

   Компания самых необычных покупательниц направилась к выходу.

   – А туфли-то? Туфли нужны! – опомнился один продавец.

   Невеста развернулась и сказала:

   – Да нафиг они нужны? Заколебали уже. Хочу на трассу!

   Белая Невеста притягивала взгляды водителей, прохожих и переживала необычайный подъём. Ей, такой красивой, захотелось сделать что-нибудь хорошее и для Катюшки с Юленькой.

   – Значит так, чикулиты, если понадоблюсь, зовите.

   Но перемены произошли до того, как подружкам понадобилась Белая Невеста. На дорогах появился призрак в свадебном платье, который предупреждал водителей о возможной сложной ситуации на трассе. Распространились шофёрские байки о том, что погибшая в аварии прекрасная невеста, видя в каждом своего жениха, старается сохранить ему жизнь.

   – Ржу не могу! – веселился призрак над этими байками.

   Но женщин-водителей он не предупреждал. Белая Невеста почему-то их не любила.

   Юленька убедила Катюшку сменить имидж.

   – Помню, как поселковая молодёжь вместе со мной пришла мстить тебе. Всё почему – ты казалась не такой, как все. Белых ворон не любят. Давай купим тебе новую одежду. Вот и соседи меня спрашивали: к тебе родня из деревни приехала?

   – Во-первых, я не хотела, чтобы кто-то столкнулся с Нещечко, – угрюмо ответила Катюшка. – Во-вторых, хожу в том, что считаю удобным.

   – Но ведь ты никогда не станешь своей среди студентов, – схитрила Юленька. – Или тебе понравится, что над тобой все будут насмехаться?

   Две недели, постоянно споря, девчонки ходили по магазинам. Однажды вышли, обвешанные пакетами, из бутика, и Катюшку схватила за руку цыганка:

   – Милая, давай погадаю, что есть и будет. Печаль у тебя на сердце, на душе порча, – затараторила она.

   Катюшка с удивлением посмотрела на чернявую женщину с дитём на руках. Она была одета в обноски, но в ушах сверкали дорогие серьги. Обычно, благодаря бабушкиной заботе, к Катюшке попрошайки не приставали.

   А Юленька воскликнула:

   – Олеська? Ты ли это?

   – Я, – ответила цыганка и опустила «ребёнка» вниз головой.

   – А почему ты на улице гадаешь? У тебя же лучший салон был? – спросила Юленька.

   – Был да развалился во время землетрясения, – ответила Олеся и заплакала. – Когда я последние средства на восстановление потратила, взбесившиеся призраки разогнали клиентов.

   Девушки присели за уличный столик, и Олеся начала свой рассказ.

   – Как только мы бежали из леса, пришли к Матильде. Но она пропала. А так хотелось спросить с неё за смерть лучших ведьм! Потом это странное землетрясение... Но в отремонтированном салоне работа не пошла. Налетели призраки, каждый требовал исполнения своего желания. Мне это надоело, и я поставила на дверь печать против них. И что думаете? Каким-то образом просочились в салон. Я для клиентки спрашиваю совет у головы Чёрного шамана, а она ей говорит: «Эта Олеська – мошенница, людей дурит. Иди и всем расскажи». Карты раскладываю, а они со стола слетают и вопят: «Олеська – дура и вруша, она беду притягивает, бегите отсюда!» Я совсем обнищала, пошла гадать под видом цыганки на улицу. Ух, найти бы мне зачинщицу войны, эту Матильду, я бы ей показала!"

   Юленька выслушала, потупив голову, а Катюшка вытащила несколько купюр и дала Олеське.

   3

   В училище они поступили без проблем по баллам аттестатов. Причём когда Юленька повторила в приёмной комиссии Катюшкины слова, что сначала нужно проверить себя на предмет служения людям, преподаватели умилились. А Катюшка их совсем не впечатлила. Она честно сказала, что её бабушка была народной целительницей, и ей самой хотелось бы помогать людям. Как известно, врачи недолюбливают знахарей.

   Записывать лекции было поначалу сложно, но тут пригодился мобильник-размобильник, подаренный сынком Мамедовых. Он действовал и как диктофон, и умел повторять лекцию голосом студента. Можно было включить его на семинаре, и размобильник начинал отвечать за того, кого вызвали. Отвечающий мог просто шевелить губами, наклонив голову.

   Катюшка не пользовалась им принципиально, считая, что если уж кроха Вениамин смог сделать такую вещицу, то уж выучить материал она просто обязана. А Юленька носила размобильник с собой в сумке, не могла с ним расстаться. Вскоре он ей помог отвадить от себя приставучих призраков, вопя голосом Хозяина подземного города: «Распылю в прах!» Поскольку она лично не участвовала в войне леса и города, то сохранённые магические способности помогали ей избавляться от приставал. Но ведь это не могло продолжаться до бесконечности!

   Студентов первого курса обязали проходить санитарную практику: наводить порядок в аудиториях и лаборантских, мыть полы в холлах больниц. Двух отличниц преподаватель анатомии сразу забрал на свою кафедру. Они протирали учебные пособия, кости, черепа и скелеты в том числе.

   Вечером Юленька спросила у Катюшки:

   – Мне кажется, что со скелетом что-то не то.

   – Может, ребята дурачились и разогнули скрепы? – предположила Катюшка. – Какая-нибудь деталь потерялась?

   – Нет, – ответила Юленька. – Сначала мне показалось, что череп поворачивается слегка, будто наблюдает, что я делаю. Потом он стал шевелить фалангами пальцев. А сегодня поднял ладонь и предплечье, будто поприветствовал меня.

   – Если бы я не знала, что ты ведьма, то сказала бы про твою буйную фантазию. Эх, жаль, что я ничего не вижу. И вообще это нуждается в исследовании. Ни один факт не должен оставаться необъяснённым, – сказала Катюшка.

   – Тогда давай исследуем. Но тебе придётся потерпеть магию, – предложила Юленька.

   – Терпела же я Нещечко! – рассмеялась Катюшка.

   – Ладно, тогда я займусь приготовлением состава из соли и трав, а ты принеси мне блокнотик. Он в верхнем ящике комода в спальне, – распорядилась Юленька.

   Катюшка открыла ящик. Кожаный блокнотик с потёками кофе на корках валялся среди носков, трусиков и салфеток. Катюшка вытерла его сначала влажной салфеткой, потом сухой. Ей показалась, что вещица дрожит от сдерживаемой ярости. Может, даже хочет вырваться из рук и шлёпнуть её по лбу. Но потом это ощущение прошло. Катюшка отнесла блокнот подруге.

   Ведьмочка открыла его. Сначала никакой записи не было. Потом появились буквы: «Иногда враг – это друг. Поступай, как хочешь»

   Юля сказала:

   – О! Бабуля благословила нашу дружбу. А вот совета по воскресению старых мощей нет.

   Катюшка спросила:

   – Ты через этот блокнот общаешься с бабушкой? Счастливая! А вот мне бабушка уже никогда не ответит!

   Юленька рассматривала получившийся порошок и не ответила. Подсыпала ещё соли и сказала:

   – План таков. Сейчас пойдём в училище, на кафедру анатомии и разберёмся с этим скелетом.

   – А я позубрить хотела, – засомневалась Катюшка. – Завтра семинар. Да и как мы проникнем в закрытое здание? Там же сторож.

   – Спит этот сторож. Я ему сладкий сон послала, – объяснила Юленька.

   – Как?! – удивилась подруга. – Ты такая сильная ведьма, что аж страшно.

   – Да брось ты, – отмахнулась Юленька. – Сторож компьютер у секретаря юзает. Вот и послала через комп.

   Катюшка вспомнила Витька, посланного ей личным сообщением в район и промолчала. Но потом спохватилась:

   – А как мы попадём в закрытое здание?

   – Откроем вот этим золотым ключиком, – ответила ведьмочка и вытащила из ящика с хозяйственными инструментами здоровенный ржавый ключ, объяснила: – Ты не смотри, что он такой. Все замки откроет. А запоры снимет.

   Катюшка покачала головой: она заметила, с каким азартом и интересом Юленька занимается ведьмовскими делами. А ведь хотела отказаться от магии... Но осуждать подругу не стала.

   Девчонки открыли двери училища, вообще-то находившегося на охране у ЧОПа, пробрались в аудиторию и лаборантскую. Увы, ведьмочка не могла знать, что ключ открывает разом все двери, которые есть в любом здании. Так что распахнутыми отказались не только центральный вход, но и другие.

   Юленька увидела, что в пустых глазницах скелета мелькнула радостная искра. Ведьмочка осыпала кости заговорённой смесью. От них поднялся чёрный дым, и Катюшка охнула – ой, испортили учебное пособие!

   Но дым рассеялся, а скелет получил возможность двигать конечностями и челюстью.

   – Странно, – промолвила озадаченная ведьмочка. – Он должен был стать тем, кем был при жизни. Что-то я напутала.

   Челюсти пролязгали:

   – Ничего ты не напутала, Юлия, внучка моей обожаемой Изольды. Я просто сам не хочу стать тем, кем был.

   Катюшка размышляла, как могут кости говорить без внутренних органов, образующих звук.

   Скелет сказал:

   – Приветствую тебя, Екатерина, внучка Клавдии, победительницы последнего магического боя. Твой взгляд естествоиспытателя просто не может видеть магию, благодаря которой я говорю.

   – Но назваться-то вы можете? – спросила Юленька. – Кто вы и как очутились здесь?

   – Я – Хозяин подземного города, повелитель низшей нечисти. Бывший Хозяин, – ответил скелет. – Был заколдован ведьмой Матильдой, чтоб ей пропасть, а после землетрясения найден людьми. Из меня изготовили наглядный материал.

   – Значит, вы хотите, чтобы мы освободили вас? – перешла к делу Юленька. – Или нужно упокоить в земле ваши останки? После мести Матильде, естественно.

   – Нет-нет! – ужаснулся скелет, и это было понятно по голосу и отрицающими взмахам верхних конечностей. – Мне здесь нравится. Люблю глядеть на студентов и их шуточки. Весело.

   Девчонки вспомнили, что вытворяли с наглядным пособием студенты, и покраснели.

   – В землю не хочу, темно и скучно. А здесь можно и отоспаться, и развлечься. А самое главное – принести пользу, чего я никогда не делал ни при жизни, ни после неё. Да и от бывших подданных отдохнуть – в храмах науки нечисти не место.