Текст книги "Наш друг Нещечко (СИ)"

Автор книги: Лариса Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

   Кладовик ещё долго молчал. Даже Нещечко-метла задрожал: а вдруг он прогневается? Только Катюшка смело глядела на могучего хозяина таёжных тайн.

   Неожиданно Кадовик поклонился Катюшке и сказал:

   – Ай, умна ты, дева! И смела! Много добра совершишь! Вот бы мне жену такую. Может, Кладовичкой станешь? Что тебе тогда уборы Хозяйки Медной горы? Великой будешь! Али я не пригож?

   – Нет на свете доброго молодца, более пригожего, – ответила умница-Катюшка, – только моё призвание не великой быть, а людям помогать.

   – Эх... – произнёс Кладовик. – Останусь жить бобылем. Но вот тебе памятка обо мне – кольцо из камня, какого на земле нет. Один раз на пальце повернёшь – явятся мои робяты; другой раз повернёшь – Горовик со товарищи воевать придёт. Коли третий раз повернёшь – сам пожалую, и тогда мало никому не покажется. Или весь белый свет тебе куплю. Но навек в моём логове останешься.

   На пальчике Катюшки появилось колечко из серебристого металла. Красивое, изливающее мягкий свет.

   Метла вдруг разрыдалась. Катюшка нахмурилась и спросила:

   – Не обручился ли ты со мной хитростью, добрый молодец Кладовик?

   – Да, умна! Умнее никого не видел! – признался Кладовик. – За это даю слово тебя не неволить.

   Он обратился к муравьям:

   – Зовите-ка сюда Драло-Копало. Пусть сквозь землю ход выроет, а вы доставите гостей прямо во двор, где самая лучшая на свете дева живёт. А я спать пошёл.

   И Кладовик исчез.

   2

   «Робяты» кинулись прочь, затем привели с собой настоящее чудовище: муравья, жвала которого напоминали ковши экскаватора.

   Драло-Копало взгрызся в землю, сразу набросав кучу грунта, муравьи подхватили метлу, мешок с империалами и ребят. Колючки, крючки и щетины на их спинах оказались мягкими, и вся процессия нырнула в землю.

   Катюшка не заметила, что Витёк жестами пообщался с одним из муравьёв, который что-то притащил гостю. Витёк задрал футболку и чем-то разжился так, что стал выглядеть пузатым.

   Драло-Копало цены не было: он не только рыл ход, но и утрамбовывал землю спиной и лопастями на лапищах с невиданной скоростью. Ребятишек укачало, они задремали и сами не заметили, как оказались посреди Катюшкиного двора.

   Зато это заметила баба Люда, которая сидела у окна в мансарде и всё ещё обижалась на недоверчивых подруг. Она увидела чудовищ, очень похожих на тех, которых показывали в фильме «Чужие». Ещё не веря своим глазам, баба Люда даже распахнула створки окна и высунулась по пояс, чтобы рассмотреть в деталях иноземных пожирателей людей. Катюшку, Витька и метлу с мешком она поначалу не заметила, а когда разглядела, Чужие уже скрылись.

   – Эй! – крикнула она. – Чего это вы двор разворотили? Да ещё с Чужими спелись? Вот участковому скажу!

   Тут из-под земли показались жвала Драло-Копало, и его передняя ножища, которая изобразила кулак. Всё выглядело угрожающе, и умная баба Люда поняла, что угрозы относятся именно к ней. Она быстренько захлопнула окно и задёрнула занавески. Потом вспомнила, что твари откладывают в людей личинок и похвалила себя за осмотрительность. Вот что случилось бы, выйди она во двор?

   Всё путешествие заняло не более часа, о чём сообщила кукушка и предложила поскорее начать закупку материалов для площадки. Но Катюшка присела к компьютеру, и чем больше работала, чем больше хмурилась.

   Витёк присмирел, Нещечко обернулся рожей с печально опущенными ушами.

   Наконец Катюшка сказала:

   – Мы не сможем воспользоваться империалами.

   – Чего-чего? – выкрикнули Витёк и Нещечко хором.

   – Во-первых, всё, что находится в недрах земли, принадлежит государству, – сказала Катюшка. – Во-вторых, эти монеты считаются кладом. В-третьих, мы должны его сдать органам власти, потом монеты поступят на экспертизу, их увезут в Госхран. И лишь после всего мы получим четверть стоимости клада.

   – Вот это да! – завопил Витёк. – Настоящий грабёж! Катька, вызывай муравьёв! Поменяем золото на деньги!

   – Как это? – удивилась Катюшка.

   – Как-как! В банке поменяем. Мураши подкоп сделают, мы оставим золото, заберём бумажные денежки.

   – Да, вызывай «робят»! – согласился с ним Нещечко. – И Горовика с Кладовиком. Интересно, что они скажут, если узнают, что всё, чем владеют, принадлежит государству.

   Узкие глаза Нещечко воинственно блеснули.

   – Вы бы хоть до конца дослушали, – вздохнула Катюшка. – С учётом исторической ценности монеты стоят очень дорого. Коллекционеры за одну могут заплатить сто восемьдесят пять тысяч долларов. А их вон сколько. Госцена будет меньше, но, по моим подсчётам, нам честно заплатят около семнадцати миллионов.

   – Ура! – завопил Витёк. – На площадку хватит, ещё и на Дом культуры останется!

   – Но это будет нескоро, – ответила Катюшка. – Целый год пройдёт, пока делают экспертизу да считают.

   – Ещё и ограбят, – опечалился Нещечко.

   Катюшка пожала плечами.

   – Ты же умная дева, – плаксиво протянул Витёк. – Придумай что-нибудь.

   – Я и придумала, – сказала Катюшка. – Нужно найти совершеннолетнего человека, который нам поможет. На его дворе выкопаем яму, якобы найдём клад, сфотографируем его – это непременное условие, – вызовем полицию, потом всё пойдёт своим чередом. И никто не ограбит. Да, ещё нужно бумажки с номерами монет разложить при фотографировании. Так что вызывай, Витя, братьев на помощь, а потом будем с дядей Петей беседовать.

   – Беседой я займусь, – сказал Нещечко.

   К вечеру на месте бывшего ледника Святовых была готова яма, старые полусгнившие доски картинно разложены возле неё, перед тётей Марусей и дядей Петей водружён опечатанный мешок.

   Когда счастливый Пётр пошёл покурить на завалинку, прикидывая, что с такими деньгами можно сделать и не закатить ли сейчас же пир горой, перед ним явился полупрозрачный дух самого устрашающего вида. Пуская дым из ноздрей и ушей, он сказал:

   – Это мой клад, который я закопал много лет назад. Деньги я дарю на школьную спортивную площадку. Люблю, понимаешь, с чертями и призраками в футбол погонять. Хоть одну монету тронешь – тотчас окажешься в аду, но не на футбольном поле, а в котле со смолой. Помоги ребятам, и будет тебе добро – осенью участок под картошку вспашу, лесу доставлю сколько нужно.

   Дядя Петя побледнел и уронил папиросу.

   – И да – курить бросай, а то без лёгких останешься и прежде времени к чертям попадёшь.

   Вороватому Андрюхе Витёк объяснил, откуда монеты, и пообещал, что всё превратится в уголь, если исчезнет хоть одна денежка.

   Потом монеты пронумеровали и сфотографировали. Мешок с печатью тоже запечатлели полным и пустым.

   – Можно звонить участковому, – сказала Катюшка.

   – Сразу в областную прокуратуру! – вдруг гаркнул дядя Петя.

   И только после всех хлопот Катюшка заметила, что братья прибивают к дому и забору какие-то тёмные не то черепки, не то косточки.

   – Что это такое? – удивилась она.

   Витёк хитро прищурился: «Личная охрана!»

   – Ах ты негодник! – возмутилась Катюшка. – Потревожил прах закопанных графом людей!

   – Да не ворчи ты, – дерзко сказал Витя. – Я с «робятами» втихаря договорился, чтобы принесли косточки тех, кому в пещере лежать надоело. Все пожелали на воле охранять сокровища, а не в пещере! Такие «умные» девы, как ты, Катька, иногда совершенно неверно понимают мир!

   И «охрана» работала исправно. Стоило кому-либо из любопытных соседей подойти к забору, как раздавался гулкий, на весь посёлок, вопль: «Грабёж!»

   Ни свет ни заря весь посёлок подпрыгнул в постелях от рёва охранных косточек: первыми явились вездесущие журналисты и атаковали подворье Святовых. Чтобы прекратить какофонию, заспанный дядя Федя позволил им сфотографировать себя с мешком и одной монетой в ладони. Потом прибыли два лимузина из области и бронированная машина. К обеду они уехали, и посельчане смогли немного поспать.

   Напрасно Витя переживал, что площадку отстроят только на следующий год. После сообщений СМИ и заявления дяди Пети, что деньги он потратит на школу и площадку, которые находятся в бедственном состоянии, зашевелились органы управления образованием и районные власти. Работа закипела. К сентябрю всё точно должно быть готово.

   Витя и Нещечко стали лучшими друзьями и постоянно цеплялись к Катюшке: морковка не прополота, сарай не покрашен, завалинка не подправлена, подпол не проветрен, на чердаке беспорядок. Но не из вредности, а потому, что Катюшка должна была осенью ехать в училище. Нещечко не мог покинуть дом, и его грызла грусть-тоска. А если грустно одному другу, то как может оставаться спокойным другой?

   Глава третья

   1

   Изгнанная из посёлка ведьма Юленька добежала до районного центра, соперничая с автомобилями и ветерком. И только возле автозаправки её отпустило колдовство этого гада Нещечко. Юленька присела на лавку. Осмотрела обувь. Так и есть. Подошвы кроссовок отвалились. И носки порвались. А ножки ведьмочки оказались в ранах. Ну, ранки для Юленьки – сущий пустяк. Она плюнула-дунула, и всё зажило. Только как быть с обувью? Она достала из дорожной сумки босоножки на шпильке, в которых была на дискотеке, надела их. Пусть и не сочетались они с потёртыми шортиками, добраться до города это ей не помешает. Юленька вызвала такси. И через полтора часа была уже возле своего дома.

   Войдя в квартиру, она дала волю поруганным чувствам и вдоволь наревелась. Ну что это такое – потерпеть поражение от деревенщины, пострадать от какого-то домового духа! Юленька попыталась утешиться мороженым из холодильника, любимым сериалом, проливным дождём, который она устроила назло горожанам и метеорологам. Но от жгучей досады избавиться не смогла. Только месть, страшная месть могла исцелить раны её достоинства потомственной ведьмы.

   Юленька поразмышляла и достала из комода старинный блокнотик. Если бы он попал в руки кому-нибудь постороннему, то в нём бы не оказалось ничего, кроме пустых страниц. А вот для юной ведьмочки всякий раз появлялась новая запись, наставление, как вести себя и что делать в разных ситуациях. Этот блокнотик Юленька не любила. Во-первых, записи напоминали загадки. Во-вторых, ведьмочка вообще терпеть не могла, когда ей указывали, что делать. Но последние события вынудили Юленьку обратиться к совету. Она открыла кожаную обложку, которая пахла мятой и чабрецом, и прочла:

   «Чтобы идти вперёд, сначала обернись назад».

   В досаде Юленька захлопнула блокнотик и швырнула его в комод. Загадка была простой: нужно проанализировать всё, что случилось раньше, а потом уже действовать. Но так не хотелось вспоминать свой позор! И всё же пришлось.

   Когда она вошла в дом этой Катьки, или Клавки, как она тогда думала, то не почуяла никакого колдовства. В лунном свете блестели полы, вымытые руками хозяйки, нарядно колыхались отстиранные до хруста тюлевые занавески, кисловато пахло рукотворной квашнёй. Да и весь порядок был наведён самой хозяйкой.

   Любая ведьма может почуять магию в самом маленьком предмете, даже в бусине или иголке. Дом был идеально чист от колдовства!

   На кровати спала самая обычная девчонка с длинной светлой косой. Ведьмочка посмотрела на неё особенным взглядом, который позволял снять любую печать или личину, наведённую волшебством. Нет, девчонка была обыкновенной.

   Юленька для начала решила наслать на неё страшный сон. Это был очень правильный ход: страх лишает воли и делает соперника податливым для дальнейшей магической атаки. Ведьмочка дунула на спящую через особое кольцо.

   Девчонка только засопела и повернулась на другой бок. А как же крик ужаса, пробуждение от кошмара? Скорее всего, эта деревенщина вообще лишена всякого воображения и чувствительности ко всему, что нереально. Так безмятежно дрыхнуть могла только простушка. Юленька решилась на собственное преображение. Приять вид боевой ведьмы? Кого больше всего боятся такие вот простофили? Лучше сделаться восставшей из гроба покойницей. Юленька потёрла амулетик и преобразилась в полускелет в истлевшем саване. А потом холодной рукой потрясла девчонку за плечо.

   Простофиля проснулась, но не заорала от ужаса, протёрла глаза и вежливо сказала:

   – Здравствуйте. Вы, кажется, ошиблись домом. Или в гости зашли?

   Ведьмочка опешила. Может, она что-то перепутала и приняла не слишком ужасный вид? Юленька глянула в зеркало и гордостью увидела, что в нём отразился призрак высшего качества и мастерства. И вдруг кто-то сзади сделал ей «рожки» над головой, да ещё издевательски пошевелил пальцами.

   – Я выпью твою жизнь! – замогильным голосом провыла Юленька, окутываясь кладбищенским туманом.

   – Так делать нехорошо, – вдруг сердито сказала девчонка. Но не призраку, а кому-то ещё.

   Ведьмочка пришла в ярость и завопила:

   – Я утяну тебя под землю!

   Тряхнула костлявыми пальцами, и дом подпрыгнул. Вещи повалились со своих мест, потом закружились в воздухе.

   Девчонка сказала с досадой:

   – Ну вот, а убирать-то придётся мне!

   Юленька удивилась:

   – Ты что, совсем не боишься?

   – А кого бояться-то? – ответила деревенщина. – Того, кто меня догнать не сможет?

   Она надела тапочки и вдруг сиганула в открытое окно.

   Юленька с воплем разочарования бросилась следом, решив, что оставлять в живых эту хамку не станет. Тем более что магического в ней нет ни грамма.

   Однако догнать и схватить фигуру в белой ночной рубашке оказалось не так-то просто. Призрак постоянно то цеплялся голыми костлявыми пальцами ног за траву, то запинался о камешки.

   Девчонка убежала в луга с высокими некошеными травами, и ведьмочка пожалела, что на ней развевающийся саван, который намок и путался под ногами.

   А для Катюшки погоня была вроде утренней пробежки. Да и первый разряд по лёгкой атлетике помог: она была лучшей бегуньей в районе.

   Юленька не скоро поняла, что гоняется за бликами ярко сиявшей луны. Остановилась, огляделась и увидела девчонку у самого леса. Захохотав, деревенщина спросила: «Продолжим бег с препятствиями по лесу?» И скрылась в чаще.

   Юленька взвыла:

   – Ещё не всё кончено!

   И поплелась собирать куски савана – магические атрибуты сейчас очень дорогие. А потом были гонки с метлой, полное разорение через потерю амулетов и позор с проклятым духом Нещечко.

   После тяжёлых воспоминаний Юленьку осенило: деревенщина Катька на самом деле не имеет никаких волшебных способностей. Она только смелая, наглая и хорошо бегает. А вот к ней приставлен дух-охранник Нещечко. Кем – даже гадать не нужно. Конечно же, бабкой Клавой. Значит, предстоит борьба с Нещечко. Жаль, конечно, что у Катьки есть не только недоброжелатели вроде любителей пива, но и друзья. Впрочем, чего тревожиться – они такая же деревенщина, как и она сама.

   Юленька снова обратилась к блокнотику и прочла: «Сила в единстве многих. Лучше попросить совета, чем проиграть».

   Загадка тоже оказалась простой. Ведьмовское единство – городской ковен. Раньше его возглавляла бабушка Юленьки. Ей приходилось постоянно бороться за лидерство с Матильдой Карловной, которая сейчас руководила всеми ведьмами. Идти к ней на поклон не хотелось, но обида и неутолённая месть были сильнее.

   Городскому ковену пришлось более трёхсот лет воевать со всякой мелкой нечистью. В старые времена быстро укротили домовых, избяных, овинников, банников, которые вслед за людьми переселились в город. Число кикимор, лесовиков, полудниц сократилось само собой. Они откочевали в необжитые земли. Зато расплодились городские призраки и привидения и время от времени поднимали восстания. Эмигрировала нечисть из Европы. А тут ещё сами ведьмы распались на кланы и стали портить друг другу нервы и практику. Но наиболее сложной проблемой оказалось воспитание подрастающего поколения. Технически грамотная молодёжь быстро овладела навыками, которые формировались веками, отказалась от изучения колдовских книг и с презрением смотрела на стариков и старух, которые пытались навязать им колдовскую грамотность.

   Но в эту полночь вместо телефонного звонка или эсэмэски в окно Матильды Карловны постучал чёрный грач. Матильда быстро открыла, и грач в клюве протянул ей маленькое серебряное колечко.

   О, Матильда хорошо знала, какому роду оно принадлежит! Колечко означало покорность и уважение, а также просьбу о помощи. Ведьма махнула грачу, он улетел, и через полчаса под окном остановилось такси. Из него вышла Юленька, внучка соперницы Матильды, ныне покойной Изольды Павловны. Когда-то бывшая глава ковена проиграла магическое сражение деревенской ведунье, опозорив городских. Оказалось, что в то время деревенщина обладала самой совершенной магией. Матильде было невдомёк, что Клавка Золотарёва явилась мстить за смерть своей дочери-ведьмы – уж слишком многих сгубил городской ковен, чтобы вести счёт погибшим.

   Юленька явилась не в джинсах и майке, не закрывавшей пупка, а в длинной тёмной юбке, с шалью на плечах и без слоя косметики на лице. Это означало уважение и скрытое желание понравиться Матильде.

   Ведьма приняла её. Юленька расплакалась и рассказала всё, что случилось с ней в рабочем посёлке у карьеров. Да... За девочку следовало заступиться. Кроме того, было бы честью взять реванш за прошлое поражение.

   Матильда напоила Юленьку успокаивающим чаем, велела идти домой и приняться за изучение колдовских книг её бабки.

   – Что же ты хочешь? – спросила ведьма. – Покорить эту Черемковку? Зачем тебе посёлок вдали от города?

   – Набить морду этой Катьке! – неожиданно выпалила Юленька. – Нещечко распылить ветром.

   Ведьма покачала головой:

   – Чтобы набить морду, колдовства не нужно. Эта Катька лишена дара волшебства. Сходи на курсы единоборств. А вот Нещечко... Он теперь моя забота. Короче, отправляйся домой и приступай к учёбе. Настанет момент, и я тебя призову.

   Юленька рассыпалась в благодарностях и ушла.

   Матильда Карловна много лет служила в Центральной городской библиотеке и знала все её тайны, в том числе и многочисленные подвалы. Даже те, которых вовсе не было на планах здания. У неё была связка волшебных ключей и возможность проникать в библиотеку, минуя охрану и другие препятствия. Она срочно отправилась туда. Подгоняла её далеко не жалость к этой бестолковой Юленьке и не желание сразиться с каким-то деревенским духом. Матильда жаждала славы победительницы и своих портретов великой ведьмы во всех колдовских книгах. Да и засиделась она в своей библиотеке, нужно бы размяться. И клиенты с их дурацкими просьбами надоели.

   Ведьма обошла библиотеку и с заднего хода проникла в длинный узкий коридор. Нашла маленькую дверцу, открыла её и пустилась в странствие по каменным ходам, сплошь покрытым паутиной. Пауки, размером с кулак, разбегались при звуке её шагов.

   Наконец она остановилась в тупике, выложенным кирпичом. Постучала трижды в стену. Подождала немного. Выругалась: «Старый засоня» и пнула стену туфлей.

   Посыпался песок, сухой раствор. И из стены выпали кости. Они сложились в скелет, который через миг превратился в сухонького невысокого господина в сюртуке, брюках со штрипками и цилиндре. Господин чихнул так, что содрогнулось здание, вытер нос дырявым клетчатым платком и поклонился Матильде:

   – Приветствую, душа моя. Какая же ты надоедливая да приставучая! Полста лет не прошло, как побеспокоила. Пошла бы ты вон, радость моего сердца!

   Матильда протянула ему новый клетчатый платок:

   – Возьми подарочек да не чихай больше. В залах книги с полок попадают от твоего чиха. А утром разборки начнутся – почему издания не на месте.

   Господин обрадовался:

   – О, благодарствую, любезнейшая Матильда Карловна! Мои пожелания здравствовать и благоденствовать. Да и проваливай уже побыстрее!

   – Нет уж, без твоей помощи, Хозяин подземного городского мира, я отсюда не уйду. А станешь прогонять – запою песни!

   И Матильда стала прочищать горло громкими раскатами распевок.

   – Нет-нет! – завопил господин. – Помилуй мои уши! Что нужно-то?

   – Я отправляюсь в командировку. В посёлок Черемховка, что возле угольных карьеров, – сообщила Матильда.

   – Скатертью дорога, – обрадовался господин.

   – Мне нужны помощники, да погаже, – сказала Матильда. – Повредоноснее и для людишек пострашнее.

   – Хм... – призадумался господин. – Кого же призвать-то? Сама как думаешь?

   – Во-первых, Белую Девочку... – начала перечислять ведьма.

   – Это ту, которая дорожно-транспортные происшествия устраивает? Да с радостью от неё хоть на время избавлюсь! Эй, Дашка! – позвал господин.

   Из стены появился странный ребёнок. Чудесные золотистые локоны спутаны, на лобике страшная чёрная рана, кружевное платьице измято. Девочка открыла очаровательный ротик и сказала хриплым голосом:

   – Закурить дайте. Уши пухнут.

   Матильда вытащила было из сумочки пачку сигарет, но господин гневно закричал:

   – Нечего здесь дымить, мерзавка! Нахваталась на трассах дурных привычек! Ещё раз услышу, распылю дымом!

   – Не ори, я не глухая, – откликнулось воздушное создание.

   – Кого-нибудь из Дам ещё нужно: Пиковую или Бубновую, – попросила Матильда.

   – Бери обеих. Они сейчас на задании, позовёшь – явятся, – разрешил господин.

   – И напоследок призраков: утопленников, удавленников, кладбищенских упырей, – закончила Матильда.

   – Забирай всех оптом. Надоели они мне так, что отсутствующая печень болит, – сказал господин и втянулся в стену.

   – До встречи, старая рухлядь, – попрощалась девочка и исчезла.

   Удовлетворённая Матильда отправилась домой. Дерзость нечисти её не смутила и не обидела. Чего только не нахватаются от людей эти слабые твари, которых легко уничтожить. Если бы они не помогали ведьмам дурить клиентов, подпитывая их страхи, с ними бы давно расправились.

   В своей квартире, напоминавшей музей, Матильда вытащила слежавшийся наряд – кофту с рукавами-буфами, полосатую юбку и расшитый передник, свёрток рушников, украшенных самовязаным кружевом и вышивкой, платки и преобразилась в народную целительницу. В корзину, найденную на антресолях, покидала всякой всячины. Не забыла и толстые книги, которые стянула ремешком. Вызвала такси и была такова, продиктовав на автоответчик: «Пдостите, подайлуста, взяла бойничный. Боею гхиппом».

   Ведьма решила действовать аккуратно, восстановить народ против Катюшки с её защитником, а потом уничтожить.

   2

   И вот утром в посёлке объявилась народная целительница. Она выбрала полуразваленную бесхозную избу, навела на неё морок ухоженного жилья с вывеской «Знахарка Мотя», развесила рушники, расставила бутылочки с зельями и стала ждать клиентов.

   Увы, на «офис» Моти посельчане только поглядывали, но заходить не хотели. Тогда Мотя решила идти в народ. С утра больше всего народу, то есть бабок, было у сельпо: привезли свежую выпечку.

   Мотя под косыми взглядами современно одетых старух выглядела белой вороной. Но она не растерялась, колдовским жестом тронула за плечо дачницу в бриджах и тунике, которая стояла впереди с хозяйственной сумкой, и зашептала:

   – Порча на тебе, милая, страшная порча.

   – Чего? – обернулась дачница и посмотрела на Мотю через очки-хамелеоны.

   А Мотя скороговоркой понесла всякую чушь:

   – Морковь с луком у тебя не удались, три былинки в море травы. А у соседки – посадки стеной стоят. Дети на земле работать не хотят, внуки с тобой вовсе не считаются; спину ломит, суставы болят; давление то поднимается, то падает; сердце то частит, то замирает. А закончится всё плохо. Порча это.

   Дачница невозмутимо посмотрела на неё и спросила:

   – Сколько?

   Мотя оценила деловой подход и заговорила громче, чтобы все слышали:

   – Первый слой снять – бесплатно; за второй отдашь, что не жалко. За избавление от беды придётся заплатить от сердца, по совести.

   – Подходит, – вымолвила дачница.

   – Тогда иди за мной, – уже во весь голос сказала Мотя.

   Она понадеялась, что народ уже в курсе и выводы сделал.

   – Моя избушка на краю посёлка. Но мы пойдём не спеша, заодно узнаешь, рядом с кем живёшь. – Вдруг перешла на «ты» Мотя.

   – Вот здесь была смерть, – сказала Мотя, указав на старенький небольшой дом в три оконца. – И здесь тоже.

   Через несколько шагов она воскликнула:

   – Да что это за место такое! Можно сказать, один покойник другого за собой тянет.

   – Вы старожилка? У нас здесь пятнадцать лет дача, но я вас не помню, – заметила дачница.

   – Нет, само Мироздание указало мне сюда приехать и свою миссию выполнить. Людей спасти, – важно ответила Мотя.

   Дачница подумала, что указанные дома были старыми, неухоженными. Ясно-понятно, что кто-то из стариков, бывших хозяев, отправился на кладбище. Но согласно кивнула – уж очень было интересно посмотреть, как эта ведунья поможет снять порчу с огорода. И, главное, – бесплатно!

   Мотина избушка произвела впечатление. Столько лет стояла развалюхой – а сейчас гляньте – сияет новой краской, во дворе порядок. Однако запаха краски не чувствовалось. Дачница несколько раз споткнулась обо что-то невидимое, чуть не упала.

   – Это, милая, в хорошем месте твоя порча зашевелилась, с ног валит. Но не пугайся, скоро отпустит, – утешила Мотя, поняв свою ошибку: прежде чем наложить заклятие невидимости на сущий бардак во дворе, надо было прибраться.

   Но тут раздался визг – дачница вошла в заросли невидимой колосившейся крапивы. Толстые отёчные лодыжки сразу покрылись краснотой и пузырями.

   – Вот оно! – заорала ещё громче Мотя. – Вот твоя порча-то и показалась! Не прожить тебе и трёх дней, если бы со мной не встретилась.

   Она втолкнула тётку в дом, быстро вытерла обожжённые крапивой места рушником, который смочила водой из тазика, а потом смазала обычной мазью из аптеки. Краснота и волдыри тут же исчезли.

   – Святая вода и бальзам всемогущего Антония чудо творят! – сообщила Мотя. – Только порчу снимать нужно, она на тебя наведена тремя заклятыми врагами. Давно наведена!

   Тётка, бухгалтер на пенсии, даже не стала сомневаться, были ли у неё враги.

   Мотя налила жидкости в вычурные пузырёчки, в одном из которых оказалась заклятая вода против сорных трав, щедро разбавленная гербицидом, средством от сорняков; а в другом был раствор очень хорошего удобрения AVA и велела:

   – Сейчас, по яркому солнцу, сбрызнешь грядки раствором из тёмной бутылочки. В сторону соседского огорода покажешь тридцать три кукиша. Вечером сгребёшь сухие сорняки, польёшь грядки раствором из голубой бутылочки. Землю взрыхлишь, тридцать три раза поклонившись заходу солнца. Одна бутылочка на одно ведро воды. Поняла?

   Дачница кивнула.

   – Ступай себе с Богом. Завтра в магазине встретимся. Подумай о порче.

   Тётка осторожно прошла по двору и бросилась к свой даче – поскорее испытать средства знахарки Моти.

   Соседи вдоволь натешились и нашутились над кукишами и поклонами, но призадумались.

   Конечно же, освобождённая от сорняков, подкормленная морковка за ночь выпустила изумрудные новые листики, а лучок поднялся щёткой.

   На следующий день возле сельпо Мотю ожидала галдящая толпа. Все хотели бесплатно получить заговорённые средства для своих огородов. Только Мотя явилась в чёрном платке и платье и закаркала:

   – Порченое у вас тут место! Ждите бед и смертей! Меня три дня не тревожьте, я буду молиться и думать, как вас от бед избавить.

   – Мракобесие, – раздался тонкий, «мультяшный» голос.

   Это высказался трёхлетний сынок Ритки Мамедовой, которая не могла пропустить ни одной сплетни в посёлке и тоже притопала посмотреть на знахарку Мотю.

   Знахарка резко обернулась. Она сразу поняла, что на кривоногом, редкозубом ребёнке заклятие высокого интеллекта, и сказала Ритке:

   – Чёрт в этом дитяте сидит, подначивает матери грубить. Хочешь, я его молчать заставлю?

   Но Ритка неожиданно вступилась за отпрыска:

   – Иди отсюда, ворона старая, пока я тебя саму молчать не заставила!

   – Ты ещё меня вспомнишь, – пообещала Мотя и быстро ушла.

   Ритка тут же пожалела о своём заступничестве, потому что чадо запретило ей покупать пиво, раскритиковало колбасу, потребовало мяса для борща и мороженого на десерт. Но не показывать же свой конфуз людям? Ритка покорно купила требуемое. Зато удостоилась похвал всех женщин. Когда баба Люда сказала: «Вот бывают же на свете умные дети», с гордостью вышла из магазина.

   Мотя в прохладе старой избы с худой крышей, продуваемой ветрами, попивала коньячок из заговорённой, бездонной фляги, и предвкушала события, которые произойдут, когда явятся помощники, назначенные ей Хозяином подземного города.

   Первой она призвала Белую Девочку.

   Порочное дитя развития автомобилестроения устраивало аварии. Девочка появлялась на дороге почти перед самым капотом. Водитель резко выворачивал руль, машина либо выезжала на полосу встречного движения, либо переворачивалась. Девочка была довольна, если ДТП имело смертельный исход. В этой глуши организовать автокатастрофу было чрезвычайно трудно. И Девочка страдала от скуки. Она не стала дожидаться темноты и отправилась на техническую дорогу, где мощные БелаАЗы вывозили из карьера грунт.

   Городской призрак впервые увидел такую технику, восхитился величиной машин и захихикал от предвкушаемого удовольствия опрокинуть БелАЗ. Девочка дождалась, пока один из грузовиков, натужно гудя, вырулил из карьера на шоссе, и появилась прямо у передних колёс. Откуда же ей знать, что конструкция БелАЗа не предполагает близкий обзор. И её раскатало в белый порошок.

   Порошок покружился, принял прежнюю форму. Девочке, конечно, не было больно. Она ведь призрачное создание. Но обида-то какова! Девочка показала средний палец табличке «Осторожно, БелаАЗы!» и ушла горевать на гравийку.

   В это время мчался на своём скутере друг Коли Святова Андрюха Горюнов. Учитывая неудачный опыт, Белая Девочка появилась перед ним слишком рано, и Андрюха просто объехал её, но остановился.

   – Ну хоть кого-то в ужас вогнать, – подумала Девочка и картинно завалилась на землю, заломив руки и закатив глаза.

   Андрюха бросился к ней, увидел кровавую рану на лбу, словно поломанное тельце и кружевное платьице с характерным чёрным следом от шин БелАЗа.

   – Эй, герла! – позвал Андрюха. – Ты, кажись, под БелАЗ влетела. Сейчас дядя Ваня на обед домой поедет, он на скорой в районе работает, тебя подберёт.

   Девочка услышала ненавистное название грузовика и придала глазам нормальную форму. Фонтан крови из головы иссяк. Она села и хрипло спросила:

   – Закурить есть?

   – Я не курю, – опешил Андрюха. – Ты точно уверена, что тебе сигарета поможет? Ты же такая маленькая.

   – Я маленькая? – возмутилась раненая или даже помирающая Девочка. – Да мне сто лет!