Текст книги "Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди (СИ)"

Автор книги: Лара Ингвар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Отлично выглядите. – сказал он мне – Вам очень идет этот цвет.

Не позволяя румянцу окрасить щеки в нежно розовый, я спросила:

– Откуда вы узнали, что Ромашковой понравится идея о нашей совместной работе? – нетерпеливо спросила я его, когда мы неспешно поехали по городу. Скоростной режим в его черте был ограничен 50 км в час, а у любителей полихачить быстро отбирались права.

– У нее творческий кризис, – сказал мужчина, выезжая на автомагистраль. Он нажал какую-то кнопку и крыша машины встала на место, препятствуя ветру – За последние восемь лет она написала двадцать две книги. От такого темпа работы вся креативность полностью выдыхается.

Машина разгонялась все сильнее и вскоре мы неслись 150 км в час. Проезжающие рядом авто, казалось, ползли, а значит, мы сильно превышали. Сергей был любителем быстрой езды, что вытрепало мне немало нервов, но этот мужчина вел так уверенно, что я чувствовала себя в безопасности.

– И вы думаете, она уцепилась за эту историю, чтобы немного себя расшевелить?

– Я в этом уверен. Слушайте, семья Вопни – старые друзья Матиаса. Они приехали из Лондона навестить дочь, и заодно решили проведать его. Маргарет Вопли занимается средневековой историей, ее муж – экономист. Я уговорил их пригласить нас на чашечку чая, чтобы поговорить о деле.

Мы подъезжали к городу под названием Шаффхаузен. Покинув автомагистраль мы оказались на узкой дороге, которая петляла между домов, пока мы не выехали к огромной реке. Широкая, быстрая, неимоверно красивая река:

– Это Рейн? – поинтересовалась я, разглядывая отражение кромки леса в воде.

– Вы правы. Но самое красивое ждет впереди.

Мужчина улыбнулся, съезжая по крутому склону. Моему взгляду открылся удивительный, огромный водопад. Ревущая вода спускалась вниз свободным потоком, солнечные лучи играли на его гранях, создавая бесконечное количество радуг. Я глядела на силу стихии, понимая, что могу заплакать. Многочисленные туристы фотографировались, смеялись, гуляли по широкому променаду возле водопада.

Потрясающее место скрылось из виду, когда мы свернули по улице в сторону старинных домов. Дэниел сверился с картой и припарковался возле одного из них. Красивый дом из серого камня с низким забором и черепичной крышей отличался от всех остальных тем, что в нем были огромные окна. Миновав керамических ежиков, развалившихся в разных позах между цветочных кустов, мы позвонили в дверь. Та самая женщина, которую я видела на лекции отворила и пригласила нас внутрь.

– Маргарет. Маргарет Вопни – затараторила она с изумительным акцентом. Я почувствовала, будто нахожусь в одном из старых британских фильмов – Добро пожаловать. Я сию минуту поставлю чай. Присаживайтесь, – Она провела нас в гостиную, где усадила на кожаный диван, а сама убежала на кухню, поражая прытью, несвойственной для такого возраста. По собранным и запиханным впопыхах в коробки игрушкам, я поняла, что в этом доме были маленькие дети. Значит, пара и правда приехала навестить дочь и внуков. Мужчина в котором я безошибочно узнала супруга женщины протянул нам руку в приветствии:

– Джеймс Вопни – рад познакомиться. Он был крепко-сбитым некогда брюнетом, чьи волосы почти полностью проиграли в борьбе с сединой. – То, что произошло с Матиасом – настоящая трагедия.

– Вы давно дружили? – деловито поинтересовался Дэниэл.

– Уже больше двадцати лет. – Сказал мужчина, откинувшись в кожаном кресле – Время так быстро идет…

Он прикрыл свои большие карие глаза, вспоминая о былых временах. Его супруга, являющая собой настоящее клише на пожилую британскую леди, поставила перед нами крепкий черный чай в фарфоровом чайнике, сливки и тарелочку печенья. Она разлила сливки, а потом добавила крепкую заварку. Для знаменитого британского 5 o’clock tea было рановато, но мне это не помешало насладиться напитком.

– Я вас запомнила, милая леди, вы чем-то похожи с моей дочерью. – Она с гордостью протянула мне фотографию, где изображалась семья: мужчина, двое детей и женщина, которая действительно оказалась чем то со мной схожа. – Они сейчас на прогулке, вернутся через час.

Так она ненавязчиво обозначила время, через которое нам с Дэниелом стоило убраться. Мужчина решил, что не станет сильно злоупотреблять гостеприимством, поинтересовавшись:

– Вы уверены в том, что Матиас болел остеопорозом и не мог оступиться?

Голос поднял пожилой мужчина, отставив чашку на прозрачный столик.

– Да. Болезнь причиняла ему много неудобств, а кости были такими хрупкими, что как-то раз он сломал ребро, просто наклонившись в саду. Если вы хотите моего мнения, кто-то столкнул его с той лестницы. – Все это было сказано со спокойной интонацией. Маргарет всплеснула руками:

– Ох, Джеймс. Что ты такое говоришь!? Кто мог желать вреда Матиасу?

Мысленно я ответила на ее вопрос: “Тот же человек, что желал вреда Александру”. Дэниел продолжал расспросы:

– Вы когда-нибудь слышали о протоколах по делу Анны Гельди?

Я молча наслаждалась чаем, примечая каждую деталь окружающей обстановки, а, главное, реакцию женщины. Тонкие губы сжались, словно она размышляла, достаточно ли мы надежны, чтобы выдать нам информацию, потом она посмотрела на меня и решила. Она заговорила быстро, привычно поднося руку мужу, чтобы тот ее сжал:

– Скорее всего наш друг был убит именно из-за этих протоколов. Он уверял меня, что точно нашел их владельца. Даже организовал несколько встреч с ним или с ней, об итоге которых нам не сказал. Но на сколько я поняла, владелец не желал продавать протоколы, не желал даже передать в музей для изучения и оцифровки. Этот человек – весьма эгоистичен и буквально одержим протоколами. Это все, что я поняла из нашей с Матиасом беседы по телефону накануне выступления. Мой дорогой друг решил пойти на риск и назвать имя владельца во время своей лекции.

Женщина достала из кармана на груди крохотный носовой платок и элегантно промокнула глаза. Ее муж встал позади нее и осторожно погладил по спине. В каждом движении этих двоих сквозило столько искренности и благородства, что я поверила каждому их слову.

– Получается, что владелец был среди приглашенных… – торжествующе извлек мой “партнер”. Его догадка подтвердилась, он был очень собой доволен.

– Матиас любил раскрывать тайны. Он был историком от бога. Вот только некоторые тайны желают остаться неразгаданными.

– Но почему вы не сообщили об этом полиции? – спросила я у дамы.

– Кого вы видите перед собой? – спросила она, и не дождавшись ответа сказала – Полиция увидит во мне в лучшем случае эксцентричную пожилую особу. В худшем – сумасшедшую фантазерку. Я сказала о том, чем болел Матиас, но мои слова никто не воспринял всерьез. Для полицейских это стало лишь подтверждением того, что мой друг мог скончаться, всего лишь упав с лестницы.

Мы немного побеседовали об истории, моей работе, о древних книгах и рукописях, которыми занимался Дэниэл. Женщина пришла в восторг, когда узнала, что я помогаю русской писательнице в поиске материала.

– Какая увлекательная у вас жизнь, юная леди, – Маргарет говорила с таким восторгом, что я почувствовала гордость. А ведь моя жизнь стала увлекательной всего лишь три дня назад. Мы с Дэниелом откланялись, поблагодарили пару за чай и информацию и отправились к машине.

– Хотите прогуляться у водопада? – спросил у меня мужчина, до того как я спросила его о том же. Я улыбнулась и согласилась. Мы спустились вниз по крутой лестнице. Шум от воды стоял такой, что расслышать предложение мужчины я смогла только со второго раза:

– Вас сфотографировать? – спрашивал он, перекрикивая водопад. Я задумалась, но затем кивнула. Вечно родители жаловались, что я живу в пыли да архивах. Стоит предъявить доказательства, что и моя жизнь бывает интересной. Даниэль сделал несколько снимков, и сильно удивился, когда я не вырвала у него телефон и не стала просить все переделать. Он пояснил свое удивление:

– Обычно женщины хотят использовать лучшую фотографию для соц сетей.

Я ответила с улыбкой:

– У меня нет соц сетей. Только почта. Друг всегда позвонит, а знакомые мне не нужны.

На самом деле я удалилась ото всюду и даже сменила номер, потому что меня замучили сочувствующие и желающие принять участие в нашем с Сергеем конфликте. “Дина, Сергей любит тебя, вернись к нему”. “Подруга. Ну опростоволосился мужик. Но сама знаешь – битый двух не битых стоит” “Не глупи. Хороший парень нынче на дороге не валяется”. Даже вспоминать не хотелось.

Дэвид согласно кивнул, смотря на меня каким-то новым внимательным взглядом, словно оценивая по внутреннему критерию. От этого взгляда захотелось хихикать, как школьница, но я смогла сдержать себя в узде. Мы спустились вниз и купили соленых каштанов и кофе. Чай, поданный четой Вопни был прекрасен, но мой организм нуждался в кофеине минимум три раза в день. Молчание затянулось, и хотя виды на замок на скале, водопад и маленький ресторанчик в средневековой башне были изумительны, я заговорила:

– Какие у нас дальше планы?

– Я отвезу вас домой, чтобы вы написали отчет и переоделись. В одиннадцать я приеду за вами, и мы направимся в ночной клуб.

Если это было приглашение на свидание, то самое нелепое в моей жизни. А если нет, я покажусь полной дурой. Обгоняя Дэниела, чтобы видеть его лицо, я спросила:

– А что ждет нас в ночном клубе? – выражение лица мужчины стало серьезным. Его ответ заставил вспотеть мои ладони, а сердце тревожно забиться.

– Человек, который мог совершить убийство и который присутствовал на выступлении Матиаса.

Протокол дела Анны Гельди. Пятый акт.

Обвиняемой был предоставлен защитник – честный человек Иоганн Мельхиор. Защитнику известны общие пункты обвинения, и под страхом казни запрещено сообщать о них кому-либо. Иоганн Мельхиор ознакомился с делом Анны Гельди, он осведомлен о рисках свидетельства ереси. Защитник поговорил с обвиняемой и отказался от нее. Таким образом, женщина не имеет представителя в суде.

Глава 6 Я христианин!

Я заканчивала письмо Ромашковой, сидя в небольшом кафе в старом городе Цюриха и попивая холодный молочный коктейль. Наличие времени позволило красочно описать пожилую британскую пару, и даже прогулку с Дэниелом у водопада. Как обычно, ответ от писательницы пришел незамедлительно:

«Дина, мне все очень нравится! Обязательно в подробностях расскажите о встрече вечером. Этот Вольф, он и правда настолько привлекателен, насколько я себе представляю?». То, что Ромашкова уже не первый раз интересовалась личностью и внешностью Вольфа навевало на мысль: уж не его ли она собирается сделать главным персонажем в своем новом произведении? Я, скрипя зубами, описала его внешность во всех подробностях, стараюсь, чтобы моя симпатия к нему оказалась похоронена под нагромождением фактов.

По старинной мостовой рядом проезжали трамваи и нескончаемый поток велосипедов. Я уже начала жалеть о том, что решила присесть на улице, а не внутри кафе в прохладе кондиционеров, когда мимо крупными шагами прошел Иван. Мужчина резко затормозил, приметив меня и уверенно направился в мою сторону.

– Говорил же – свидимся! – сообщил он с улыбкой. В официальном костюме он казался крупнее и как-то внушительнее. Солнце играло в его волосах, при таком освещении они выглядели совсем светлыми.

– Как ваши дела? – спросила я, радуясь встрече со знакомым. И правда Швейцария – большая деревня.

– Не жалуюсь. Здешняя компания произвела оценку привезенных мной камней, осталось оформить страхование и можно продавать.

Даже я понимала, что обычные изумруды не поехали бы в Цюрих за оценкой стоимости, речь шла о чем-то очень дорогом. Мужчина присел за столик, он беспокойно поглядывал на часы и отослал официанта, попытавшегося взять у него заказ:

– А как ваши? Нашли что-нибудь интересное про своих ведьм?

Откровенность провоцировала откровенность, и я рассказала о протоколах по делу Анны Гельди, довольная тем, что и мне есть, чем поделиться. Иван слушал внимательно, вежливая улыбка не покидала лица. Его ореховые глаза снова потемнели, но в этот раз изменение не было игрой света. Он словно погрузился в себя на какое-то мгновение:

– Интересная охота намечается, – сказал он скорее себе, чем мне. А затем его взгляд снова просветлел, и он обратился уже ко мне: – Вы прямо Индиана Джоунс в юбке – убийства, таинственные документы…

– Все не так интересно, как звучит со стороны, – рассмеялась я ему в ответ.

– Если вы хотите, поужинаем сегодня??У меня еще были дела, поэтому ужинать я собиралась второпях.

– К сожалению, не смогу.

– Как насчет завтрака завтра? Я здесь совсем одичал.?Иван развел руками. Я могла его понять. Не все люди спокойно выносят одиночество. Я относилась к этому меньшинству, Иван, вероятно, нет.

– В девять подойдет? – предложила я, приблизительно рассчитав, во сколько примерно смогу встать после допросов в ночных клубах. Иван покачал головой.

– В восемь тридцать? – последовал встречный вопрос

– Договорились.

Мы расстались. Мужчина перешел на очень быстрый шаг, очевидно, он опаздывал. Меня же ожидал мучительный поход по магазинам в поисках чего-то, что можно надеть одновременно в клуб и на деловую встречу.

* * *

То, что я зря мучилась, собираясь и выбирая голубое платье и клатч, которые можно было бы надеть под пиджак, чудом оказавшийся среди моих вещей, стало очевидно на входе в клуб. Разновозрастная публика вообще не интересовалась тем, как выглядела. Здесь были дамы далеко за сорок в мини юбках, молодые девушки в мешковатых штанах с лохматыми головами, парни, которым едва перевалило за двадцать и мужчины, годящиеся им в отцы. Другими словами клубная жизнь Цюриха изрядно отличалась от московской. Дэниел был в одной из своих неизменных голубых рубашек, что очень подходили ему под глаза, и темно-синих джинсах.

Он опоздал на десять минут и очень долго извинялся.

– Не мог найти парковочное место. Все занято! – Ругался он. – Столько машин развелось.

– Но у вас у самого две. – С улыбкой сказала я.

– Одна нужна для дел, другая для души.

При словах о Порше глаза Дэниела засверкали, он явно любил эту свою игрушку. Мужчины и их машины… Как поговаривала моя бабушка: «сегодня мальчик завтра помер». Она имела ввиду, что мужчины не вырастают, до глубокой старости оставаясь детьми. Глядя на Дэниела, я как никогда убеждалась в правоте ее слов.

– Дина, сейчас мы отправимся к очень… эксцентричному человеку. Мужчину зовут Максим, и он уроженец бывшей Югославии. Поэтому может быть пугающим. Он владеет этим клубом больше двадцати лет, и я уверен легальная сфера его бизнеса – капля в море, по сравнению с нелегальной.

– Нам что-то угрожает? – Поинтересовалась я, готовая поджать хвост и отправиться обратно в гостиницу. Не хотелось рисковать собой из-за поисков мифических протоколов, и даже возможность поймать убийцу Антонова прекращала быть столь заманчивой. Люблю я себя. Очень.

– Я гарантирую, что мы находимся в абсолютной безопасности. Максим – человек слова и он мне должен. Просто не дайте себя испугать.

Я кивнула, мысленно приготавливаясь к худшему. Дэниел подал мне руку, я приняла ее, прикасаясь к упругим мускулам. Есть мужчины, которым ради таких надо поселиться в спортзале и питаться протеиновыми батончиками. Сомневаюсь, что у хозяина бизнеса по продаже антиквариата было на это время.

Музыка не оглушала на входе, но стоило нам миновать гардеробную, ударила битами. С университета не ходила по клубам, музыка и атмосфера не сильно изменились. Тощий диджей на стойке махал руками и кричал что-то на немецком, посетители литрами лакали пиво, девушки пытались занять места поближе к многочисленным зеркалам, чтобы иметь возможность себя лицезреть. Слабый свет делал девушек привлекательней, скрывал недостатки молодых людей. Сорокалетний вполне мог сойти за тридцатилетнего, и сразу стало понятно, почему никого здесь не смущал возраст. Народу было так много, что мне пришлось прижаться к Дэниелу, уверенно пробирающемуся куда-то сквозь это живое море. Запахи в клубах я не люблю больше всего: спиртное, пот, смесь запахов духов и дезодорантов и главенствующий запах какой-то гари, будто находишься в аду. Дэниел выглядел абсолютно невозмутимо, с таким выражением лица обычно сводят бухгалтерский учет. Наконец, мы выбрались в ВИП зону, где состоятельные клиенты пили дорогие напитки, откинувшись на «кожаных» диванах и подошли к окованной стальными пластинами двери, перед которой стояло два черных лысых шкафа.

– Я к Максиму! – прокричал Дэниел одному из них. Тот прикоснулся к наушнику, кивнул в пустоту и отворил дверь. Едва та закрылась – шум стих. Перед нами показалась крутая лестница вверх, ведущая в место, освещенное теплым желтоватым светом. Дэниел, как истинный джентельмен пропустил меня вперед, лучше бы он этого не делал: не предназначалось мое платье для подъемов по лестнице. Я постаралась взлететь вверх как можно скорее и едва не столкнулась лоб в лоб с блондинкой, которую уже видела на лекции Матиаса.

Та расплылась в улыбке, но ничего не сказала, подплывая к лысеющему невысокому мужчине. Про таких говорят, в ширину больше, чем в высоту. Максим напоминал бывшего боксера. Короткая шея, жесткий взгляд, руки-кувалды. Мужчина устроился на кушетке восемнадцатого века, которая ему совсем не подходила рядом с женой, судя по одинаковым кольцам их красного золота. При таких габаритах он бы куда лучше смотрелся восседающем на массивном кресле. Окинув комнату быстрым взглядом я приметила здесь коллекционное оружие, висящее на стенах, люстру из натурального хрусталя и дорогой персидский ковер. Дорого-богато, но совершенно безвкусно.

– Здравствуй, Макс.

Дэниел расслабленно присел на небольшое кресло с резными ручками, не дожидаясь приглашения. Мне ничего не оставалось, как сесть на его близнеца по правую руку от мужчины.

– И тебе привет. Кто твоя новая девочка?

Не позволив Дэниелу меня представить, я сказала:

– Меня зовут Дина. Я историк из России. И я не его девочка.

Максима мои слова, кажется, обрадовали. Он расплылся в улыбке.

– Ух какая! Мы, славяне, братья! – сказал он по русски, глядя на меня своими маленькими голубыми глазками. Красивая женщина рядом с ним гнула силиконовые губы в улыбке. Сейчас я могла заметить, что ей точно больше тридцати семи, но как и все женщины модельного типа, она отказывалась принимать свой возраст. Морщины тщательно удалялись, на лицо наносились горы макияжа. – Моя жена.

Сказал он, махнув в ее сторону рукой.

– Анастасия, – представилась она, прижимаясь к нему. – Я из Украины.

– Приятно познакомиться, – сказала я. Кругом наши, мелькнула в голове приятная мысль. Максим тут же перестал казаться страшным. Обычный стареющий мужик, мысленно застрявший в девяностых: – Может перейдем на немецкий, чтобы Дэниел нас понимал?

– А он и так понимает, правда, Даник?

Мой спутник и бровью не повел, произнеся по-русски лишь с тенью акцента:

– Понимаю. Сам знаешь, без русского языка в этом бизнесе делать нечего.

У меня челюсть отпала, вот… прохвост! Даниел посмотрел на меня и улыбнулся, как нашкодивший мальчишка. Я же почувствовала, что краснею, – значит он слышал все мои ремарки в свой адрес:

– Где ты был, когда Матиас упал с лестницы? – спросил Дэниел ровным голосом.

Он буравил Максима взглядом, словно подозревал его. Я переглянулась с Анастасией, женщина не выглядела сильно удивленной допросом. Вероятно ее мужа часто спрашивали о чем-то подобном.

– Ты за кого меня держишь?! – взорвался мужчина, доставая из-за пазухи огромный золотой крест: – Что б я убил старика? Я христианин!

Он порывисто перекрестился. Знала я такой тип христиан, для них папа Климент VI и создал систему индульгенций. И не важно, что ортодоксальная церковь сильно отличалась от католической – вариации этой системы пользовались популярностью везде. «Нагрешил – искупил, можно деньгами».

– С чего ты взял, что я подозреваю тебя в убийстве? – Дэниел торжествовал. Как по мне, не улыбаться надо было, а бежать. Лицо Максима пошло багровыми пятнами. Руки сжались в кулаки:

– Я что – дурак какой два и два не сложить? Слишком он удачно с лестницы упал до того, как назвал имя владельца.

– Ты хочешь сказать, протоколы не у тебя? – вот теперь лицо Дэниела помрачнело. Было так непривычно слышать, как он говорит по-русски. Интонации звучали немного неправильно, резали ухо, но в остальном в нем нельзя было заподозрить иностранца. Анастасия всплеснула руками:

– Какая я негостеприимная хозяйка! Вы хотите чего-нибудь? – в ее голосе отчетливо звучал украинский говор, как бы она не старалась тянуть гласные как москвичка. Мы с Дэниелом покачали головами, не хотелось мне ничего принимать от этой парочки, пусть мы и «братья-славяне». Максим собрался и наклонился вперед, напирая своими размерами:

– Да что б я делал в этом богом забытом городке, если б не приехал за именем владельца? Я думал перекупить эти бумажки, раз профессор собирался сказать, кому они принадлежат. Ты же сам знаешь, сколько ОН за них предлагал.

Загадочный “он”, был явно знаком Дэниелу. Тот откинулся на старинном кресле, пытаясь скрыть дрожь, охватившую его. Я благоразумно помалкивала, хотя на языке крутилось множество вопросов. Максим же продолжил:

– Когда я увидел на лекции тебя и Марка, то понял, что крупная игра намечается, и у вас тоже нет никаких зацепок. Думал, обставлю вас, зануд ученых, прижму старика в углу да выпытаю у кого протоколы. Но не успел, опередил меня кто-то…

Анастасия позвонила в серебряный антикварный колокольчик и в комнату вошла девушка в форме официантки с графином водки и разными закусками к ней. Женщина разлила напиток на две стопки, она каким-то шестым чувством догадалась, что я крепкое не пью. Мои руки потянулись к бутербродикам с семгой, пахнуть буду не очень хорошо, но не целоваться же мне потом. Максим взял одну стопку, вторую пододвинул Дэниэлу по гладкой поверхности стола.

– Ты же знаешь, я за рулем.

– Ты пришел ко мне и оскорбил, обвинив в убийстве. Меньшее, что ты можешь сделать, чтобы загладить вину – выпить со мной.

Под конец фразы тон Максима звучал совсем угрожающе. Дэниел вздохнул, взял свою стопку и, чокнувшись с хозяином клуба, опрокинул. Когда он потянулся за закуской, Мужчина его оборвал:

– После первой не закусывают.

Он налил по второй, потом по третьей. Максим пил с таким упоением, что мне самой захотелось. В этом человеке была недюжинная любовь к жизни, которая проявлялась в каждом его жесте и взгляде. С первого взгляда на его жилище мне стало ясно, что он ничего не понимал в истории, но считал, что имеет полное право вмешаться в охоту.

– Ты мне должен, помнишь?

– Еще б забыл… – буркнул мужчина: – И ты пришел, чтобы попросить у меня протоколы? Поэтому так расстроился, что у меня их не оказалось?

Мой спутник согласно кивнул. Что же за услугу он оказал Максиму, что она стоит протоколов по делу Анны Гельди?

– Вот темная ты лошадка, Даник. Не люблю таких как ты, – сказал Максим, а затем наклонился в мою сторону, от чего объемный живот плюхнулся на колени – А вот ты мне нравишься. Люблю красивых женщин.

– Спасибо за комплимент. – Ответила я, натянув улыбку на лицо. Не время и не место включать феминистку, Максим не видел в женщине личность, а я не собиралась его чему-то учить: – Очень интересный выбор жилища.

Я окинула взглядом комнату. Очевидно, что Максим владел всем этажом над клубом и частенько оставался здесь:

– Я когда то место купил, – он показал вниз мясистым пальцем: – С этого этажа начали поступать постоянные жалобы на шум. Как помню, старикашка тут жил с вонючим пуделем. Тявкали на пару. Мне быстро надоело платить штрафы, так что я выкупил весь второй этаж.

– И владелец вам его продал?

– Я умею убеждать: – зловеще рассмеялся Макс и хлопнул себя по бедрам огромными ручищами: – Ты пей давай, карасик.

Бурчал он на Дэниела.

– Или может отпустить тебя, а ты долг спишешь??

Даниел поднял стопку, с улыбкой сказал непонятную мне фразу на сербском и осушил ее. После того как он это сделал, Макс на какое-то время потерял к нему интерес:

– Тебе тоже протоколы нужны? – спросил он у меня.

– Нет. Я книгу помогаю писать. – Ответ прозвучал смешно даже для меня самой.

– Писатели! – воскликнул он, пропустив мимо ушей часть, что я только помогаю и рассмеялся, – Ну так у меня интересный поворот есть для твоей книги.

Дэниел навострил уши, Максим обнажил крупные зубы в улыбке, один из них был заменен на золотой, и как я раньше не заметила этого эстетического изыска?

– Помните дамочек, которые на лекции сидели?

Еще бы забыть. Глядя на разряженных в разноцветные тряпки женщин я подумала, что инквизиции на швейцарских просторах и сейчас ощутимо не хватает.

– Одна из них, черноволосая такая с татуировкой на запястье, шмыгнула в зал, где был убит профессор.

– Почему вы ничего не сообщили полиции? – спросила я, чувствуя, как глаза мои расширяются от осознания произошедшего. Убийца была столь близко, а Максим намеренно утаил информацию. Этот мужчина с громогласным голосом скрывал улики, вот только почему?

Нам всем будет удобней, если полиция об этом не узнает, правда, Даник? – мой напарник оставил комментарий без ответа. Он поднялся, поблагодарил Анастасию за гостеприимство и нетвердой походкой направился к выходу. Видимо русская кровь в Дэниеле была весьма разбавленной, иначе бы его так не подкосило.?Я поспешила за ним, когда Максим схватил меня за руку. Для своих размеров он двигался необыкновенно быстро. Он заговорил тихим предостерегающим рыком:

– На твоем месте я бы не доверял Дэниелу. Ты лезешь в опасную игру, девочка.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, а у самой стук сердца отдавался в ушах.

– Мы здесь все… морально гибкие, – он взглянул на жену, она улыбнулась какой-то хищной улыбкой: – Дэниел в этот мир вписывается, а ты нет.

С этими словами он отпустил мое запястье и я посеменила к выходу.

Миновав клуб, где посетители с упоением плясали под Героина, я выскочила в прохладу вечернего Цюриха и принялась выискивать глазами «напарника». Его не было ни среди толпы, ожидающей своей очереди, чтобы войти в клуб, ни в стороне. Сбежал, поганец! – пронеслась мысль в голове за секунду до того, как я различила неприятные звуки откуда-то сбоку здания, где кого-то выворачивало наизнанку прямо на чистенькую мостовую. Заметив широкие плечи, обтянутые тканью голубой рубашки, я поняла кому-именно так поплохело.

– Даниэль? – спросила я, получив в ответ булькающие звуки.

– Ненавижу водку, – сказал он по-русски после того, как закончил опустошать желудок, – Вино, виски, ром, пиво – все что угодно, но только не водка.

Он разогнулся, взглянул на меня слезящимися покрасневшими глазами.

Вот не знаю, что у нас у русских женщин за программа такая стоит в голове, но когда мы видим пьяного, которому по-настоящему плохо, мы теряем весь свой боевой запал и готовы жалеть его, поднося рассольчик, бульон, все, что пожелает страдающая душа. Я не была исключением из этого правила.

– Что я могу для вас сделать?

– Минералка – прошептал Дэниел, и я, не помня себя, помчалась в ближайший круглосуточный супермаркет. Там я схватила самую большую бутылку газированной воды и вернулась, с трудом переводя дыхание. Он осушил половину, отойдя на приличное расстояние от места своего преступления.

– Зачем же вы пили тогда? – раздраженно спросила я, буквально слыша в своем голосе мамины интонации, когда она встречала папу после посиделки с друзьями. Не хватало только руки в боки поставить.

– У Максима свои представления о том, что такое гостеприимство. Если бы я отказался, он бы ничего не сказал. – Голос мужчины звучал низко, он со старанием произносил все буквы «р», отчего русский из его уст звучал с какими-то кошачьими интонациями.

– Понятно. Хорошего вечера и доброй ночи, – сказала я Дэниелу, развернулась на каблуках и с уверенностью бронепоезда направилась к себе в гостиницу. Дина Колесникова, кто угодно, но не дура. Я не стану рисковать своей шеей для того, чтобы кто-то нажился на мифических протоколах. Прости, Антонов, но имя твоего убийцы так и останется тайной.

Хорошо освещенные улицы, мостовая под каблуками, и свежий ночной воздух. Красота. Тяжелое дыхание позади. Я развернулась, не удивившись, увидев Вольфа.

– Дина, подождите… – он смотрел на меня с растерянным выражением лица, как нашкодивший кот: – Дайте объяснить.

До гостиницы оставалось недолго, я пошла дальше, он следовал за мной:

– Я не знаю, что вам сказал Макс, но он очень часто сгущает краски и прикидывается устрашающим. На самом у него четверо детей от двух браков, все деньги он перечисляет на их счета, поэтому хватается за любую возможность заработать. А этих возможностей становится меньше с каждым годом, потому что такие как Макс больше не могут конкурировать с молодежью.

– Образованными, беспринципными профессионалами, как вы? – выплюнула я ядовитые слова, которые вертелись на языке. Почему же у меня такой плохой вкус на мужчин! Как понравится какой, окажется патологическим вруном, – Вы даже не собирались выставлять протоколы на аукцион. У вас уже есть покупатель и сомневаюсь, что продажа окажется законной.?Я говорила слишком громко, на нас оглядывались прохожие. Не понимая языка, что они могли подумать? Девушка поссорилась с парнем и орет на него по-русски. Житейская такая ситуация.

– В этом вы правы – произнес Даниель – Мой клиент анонимен. Это крупнейший коллекционер вещей с «историей». Если вам станет легче, я сам не знаю, как он выглядит и где живет. Подозреваю, что он из России или Китая.

Не ожидала, что могу идти на каблуках по брусчатке с такой скоростью. Уже показалось темное центральной здание библиотеки, а там до гостиницы рукой подать. Я остановилась под кронами старых раскидистых кленов, что росли перед зданием библиотеки.

– Я боюсь.

Признание далось легко, потому что было правдой. К счастью, я не отношусь к типажу людей, которым как наркотик нужны приключения на свою пятую точку. Мне вполне не плохо дома, перед телевизором на уютном диванчике.

– Я гарантирую, вам ничего не угрожает. – Голос Дэниела звучал с каким-то отчаянием, будто мое согласие работать с ним значило для него очень много.

– Чем же вы это гарантируете??Не бывает безопасно там, где вертятся большие деньги. Я понимала, что протоколы стоят очень много, раз кто-то готов пойти ради них на убийства. Голубые глаза собаки хаски на человеческом лице Дэниела на секунду закрылись:

– Я не буду оставлять вас в одиночестве. Обещаю позаботиться и…, я вам заплачу ту сумму, которую обговаривал с Александром, если мы найдем протоколы.

Он назвал цифру во франках, и я присвистнула. Это была половина моего годового оклада с процентами. Не сказать, чтобы я так сильно нуждалась в деньгах, но и лишними они не бывают.