Текст книги "Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди (СИ)"

Автор книги: Лара Ингвар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Приехавший в назначенное время Дэниел привез мне два разочарования. Во-первых, он был не в спортивном Порше, а в закрытом Ауди, а я так надеялась еще раз насладиться ветром в волосах, а во-вторых, он был не один. Симпатичная худенькая блондинка с карими глазами, как у горячо любимых мною коров пожала мне руку и представилась именем Софи.

– Дина – ответила я, приняв рукопожатие.

– Софи проявила интерес к сегодняшнему событию – пояснил Даниэл, явно недовольный обстоятельством дел. С моей антипатией к бабникам он тут же потерял все заработанные в свой адрес очки.

– Мы так давно никуда с тобой не ходили, мой дорогой – протянула она, рассматривая меня через зеркало заднего вида. Сравнивает, ревнует. Я же вдруг почувствовала себя глупо в босоножках на высоком каблуке и в платье слишком коротком для деловой встречи. Если бы я знала, что Вольф состоит в прочных отношениях, а судя по поведению девушки, отношения их двигались по направлению: “свадьба, домик, двое детишек и лабрадор”, я бы никогда не стала хоть как-то пытаться привлечь его внимание.

– Это работа, мы будем сидеть на лекции историка-медиевиста.

– Но это же не мешает нам потом посидеть в ресторане – парировала она. – Дина, какое красивое имя, чем вы занимаетесь?

– Я специалист в области поиска информации. Звучит необычно, но по большей мере я занимаюсь генеалогией – ответила я на ее вопрос, размышляя: задает ли она мне его из вежливости или чтобы проверить, не солгал ли ей Вольф.

– Очень интересно. Значит вы из России? – поинтересовалась она, мы тронулись, и можно было ощутить, что все мысли и мечты Вольфа сосредоточены сейчас на том, чтобы как можно скорее добраться до Моллиса и выйти из машины.

– Да, вы правы.

– А вы знаете, что у Дэниэла тоже есть русские корни?

Моим ответом стало пожатие плечами. Откуда мне было знать? Эта девушка мне начинала решительно не нравится, и не потому что, теоретически, мне нравился ее парень, скорее меня отталкивала ее подозрительность в отношении меня. Вольф не делал ничего такого, за что его бы можно было упрекнуть в измене. Это мои гормоны сорвались с цепи, когда я его увидела.

– Это очень интересно, – ответила я, выдавив любопытную улыбку.

– Мой дед был интернированным во время второй мировой Войны. Интернированный это… -

– Он перешел на территорию Швейцарии, скорее всего, сбежав из трудового лагеря в Германии – договорила я за него и мысленно щелкнула себя по носу. Никто не любит всезнаек.

– Знаете, очень мало кого интересует эта часть всемирной истории. – Вольф казалось, наоборот, был доволен – В 1946 году он был вынужден вернуться в Советский Союз и там его жизнь вскоре окончилась, – Дэниэл не испытывал грусти, он никогда не видел и не знал деда, так что сообщал о факте. Я же достаточно знала об этом времени в истории, чтобы понимать, как именно. Скорее всего его дедушку направили в Сибирь, где он трудился в нечеловеческих условиях и умер молодым от какой-нибудь затянувшейся болезни.

– Моя фамилия по отцу – Волков, – пояснил он – Вот только ему пришлось ее поменять на Вольф для благозвучия.

– Ваш дедушка успел увидеть вашего отца, прежде, чем его… депортировали?

– Нет, он знал, что бабушка была беременна, но не знал, что у него будет сын, – Вольф говорил без эмоций, но я чувствовала, что эта история – очень болезненная тема в их семье. Зачем Софи ее затронула? Она, казалось, не замечала своей нетактичности.

– Если вы хотите, я могу постараться найти информацию о нем, где он был похоронен, – попыталась предложить я, чтобы смягчить его голос, но у Вольфа или Волкова был готов ответ:

– В этом нет необходимости. После распада Советского Союза, мой отец посетил родину предков и нашел могилу деда.

Я посмотрела в окно, наблюдая за тем как солнце, лишь только начинающее клониться к горизонту, прячется за горами, и эти горы отбрасывают немыслимые гигантские тени.

– Вы живете в такой красоте! Это сказка, – сказала я, глядя на этих вечных гигантов. Всегда чувствовала себя спокойней в гористой местности.

– Вы еще не были в Женеве! Лучший город на земле, – проговорила Софи, она немного картавила, так что я догадалась, что она из франко-говорящей части Швейцарии.

– Вы оттуда? – спросила я Софи. Она охотно начала описывать свой родной край и остаток поездки прошел под ее мелодичный голос и рассказы о красоте тех мест. Мы приехали точно к назначенному времени. На парковке стояло еще пару машин, несколько очень дорогих. Вольф выругался сквозь стиснутые зубы.

– Конкуренты? – догадалась я.

– Именно так.

Софи подхватила его под правую руку, я пошла следом в музей Анны Гельди. Та дама, что продавала билеты в музей в день моего первого визита встречала нас в дверях, она принарядилась в черный костюм, седые волосы были уложены в аккуратную прическу. На вид ей было лет пятьдесят, но могло быть и больше. Я подумала о том, испытывает ли она радость от своей работы или ей уже давно надоела эта история? Впрочем, женщина выглядела воодушевленно, раздавая входящим программки.

Я мельком прочитала свою, как только присела в середину небольшого зала, по левую руку от Дэниэла. Софи копалась в телефоне, больше заинтересованная своей интернет жизнью. Историк задерживался, так что у меня было время рассмотреть собравшихся гостей.

В первом ряду напротив сидела пожилая пара, довольно респектабельная, судя по поведению муж и жена. Они смотрели в программки и тихо переговаривались, похоже этот поход был для них своеобразным свиданием. Чуть дальше от них расположился сухой, невысокий мужчина в очках в роговой оправе. Очевидно, конкурент Дэниэла. Его неопределенного цвета глаза замечали каждую деталь, меня он оглядел быстро, сделал какие-то выводы, улыбнулся узкими губами и кивнул. Не зная, какой реакции он от меня ждал, я улыбнулась в ответ. Позади на села троица одетых в яркие платья женщин, у каждой на пальцах сверкали кольца, они шли преисполненные чувством собственной важности. Встречала я уже подобных дам и могу биться об заклад, что, как минимум, у одной из них в сумочке лежит колода карт Таро. Я думала, что мода на сверхъестественное захлестнула лишь нашу необъятную родину, но скучающие домохозяйки есть везде. Последним, кого я приметила был широкий как шкаф мужчина с высокой блондинкой рядом. Женщина была одета в вызывающее красное платье и льнула к своему компаньону. Я бы приметила их первыми, уж очень колоритно лысеющий, стареющий мужчина смотрелся с этой красоткой, но они сели прямо за нашим трио.

Женщина, что встречала нас, поднялась на сцену. Она поправила седые волосы и заговорила на немецком, без примеси диалекта, так что я смогла понять каждое слово:

– Сегодня здесь много иностранных гостей, поэтому перейду на письменный немецкий – сказала она, окинув взглядом наше небольшое сборище, – Мы рады приветствовать вас в музее Анны Гельди. Как вы знаете, сегодня Матиас Штукке презентует свою новую книгу и поделиться удивительными, обнаруженными им находками. Книга эта посвящена охоте на ведьм в Европе и нескольким известным личностям, в частности, Анне Гельди. Итак, встречайте – раздались искренние, но тихие аплодисменты и на сцену поднялся седовласый, высокий человек с тростью. У высокого роста есть свои недостатки, редко кто из очень высоких мужчин доживает до по-настоящему дряхлого возраста. Старичку на вид было лет семьдесят, восемьдесят. Он двигался тяжело, но выглядел окрыленным и неимоверно довольным собой:

– Я не ожидал, что здесь соберется столько народу – сказал он с гордой улыбкой, словно нас в зале сидела не жалкая десятка, а как минимум тысяча человек. Впрочем, я могла его понять. Специализация у Матиаса была довольно узкой и здесь важно было не количество, а качество заинтересованных лиц. Один одержимый историей бизнесмен с тугим кошельком и желанием помочь в исследовании стоил гораздо больше чем сотни восторженных, но бедных студентов. Мужчина меж тем присел на стул и начал свое выступление.

Кое-что из его мыслей было знакомыми мне аксиомами, кое-что казалось ноу-хау. Как, например, заверения Матиаса, что группа его студентов на самом деле изготовила мазь, следуя средневековому рецепту. Оказывается, рецепт средневековой мази для путешествия ведьмы на шабаш состоял из сильнейших галлюциногенов и действительно вызывал ощущение полета и жжение в тех местах, на которые она наносилась. По-мальчишески усмехнувшись, он пояснил, что мазь, согласно рецепту должна была втираться в интимные зоны:

– Одна из моих студенток до сих пор уверена в том, что испытывала близость с дьяволом.

Зал сдержанно засмеялся. Доклад Матиаса закончился на том, что он уверял, будто раскрыл по-настоящему удивительные факты о протоколах дела Анны Гельди и обещал, что может объявить их возможного владельца прямо во время второй части выступления. При этом он посмотрел вдаль и подмигнул кому-то из зала. Я оглянулась, но абсолютно все присутствующие выглядели так же растеряно как и я. Дэниел оборачиваться не стал, он не проявлял ни капли любопытства, но как только Матиас закончил выступление, а музейная работница объявила о перерыве, сорвался к нему, будто гончая за кроликом.

– Терпение, молодой человек – произнес старик на швейцарском диалекте, и я поняла его слова лишь благодаря интонации и покровительственному похлопыванию по плечу. Дэниэл надел деловитую улыбку, словно хорошо подогнанный костюм, и вернулся к нам с Софи:

– Предлагаю выпить шампанского, после того, как профессор расскажет о владельце, здесь начнется настоящий бой.

Словно предвестник бури, к нам направился тот самый невыразительный серый мужчина в очках, которого я заприметила ранее. Я встречала подобных людей раньше, готова поспорить, у него хорошее историческое образование, деловая хватка как у бульдога и безупречная выдержка. Именно так обычно выглядели владельцы любого бизнеса, связанного с торговлей исторических ценностей. Дэниел был первым моим знакомым бизнесменом, выглядящим как модель от Армани.

– Дэниэл, я рад тебя видеть. Как твои дела? Все также охотишься за мифическими протоколами?

– Мои дела идут прекрасно. И уверен, ты здесь тоже не из-за интереса к личности Гельди, – мужчины смотрели друг на друга глазами извечных конкурентов, но готова была поспорить, они друг другу нравились: – Познакомься – Софи.

Девушка протянула и пожала руку мужчины.

– Меня зовут Марк.

– Дина, коллега из России.

Я тоже пожала сухую, прохладную ладонь, сказав:

– Приятно познакомиться, Марк.

– В какой области вы специализируетесь? – глаза у Марка оказались темно серые, очерченные неглубокими морщинами. На вид ему было лет сорок, но я никогда не была сильна в определении возраста.

– Обычно я ищу информацию. Это генеалогия или сбор информации для исторического исследования.

– То есть вы пишите диссертации за других людей? – Марк выглядел так, будто я в чем-то ужасном призналась. Я поторопилась его разубедить:

– Вы ошибаетесь. Я нахожу и копирую нужные документы, выполняю переводы, иногда подчеркиваю ту информацию, что кажется мне важной. Работу исследователь выполняет сам, просто не у всех есть время сидеть в архивах. Он покачал головой, словно говоря “И все же, я с вами не согласен, каждый должен сам выполнять свою работу”.

– И что привело вас в Швейцарию? Кстати, у вас прекрасный немецкий.

– Спасибо, но я так не считаю. Выполняю работу погибшего коллеги. Знаменитая в России писательница создает очередной шедевр о ведьмах.

– Судя по вашему тону, вы не большая поклонница ее творчества, – Марк усмехнулся, оставив фразу про коллегу без внимания. Его поведение в этом вопросе тоже было типично для историка, незнакомые мертвые не вызывают в нас скорби. Когда занимаешься историей, приходится много писать о мертвых, со временем мы черствеем, воспринимая смерть скорее как событие, чем как трагедию.

Я не заметила, как мы отделились от Софи с Дэниелом. В зале было подано шампанское и легкие закуски. Я взяла кусочек сыра и бокал, с наслаждением смакуя вкус. Дома не часто удается попробовать подобные деликатесы, а здесь они за таковые даже не считались. Икра минтая бы произвела здесь больший фурор, чем самый изумительный сыр. Я усмехнулась своим мыслям. Мы еще немного поговорили с Марком, он был заинтересован в торговле антиквариатом и выходе на русский рынок. Он попросил мои контакты, на случай, если его планы увенчаются успехом:

– Я смогу предложить вам куда более интересную работу, чем та, который вы занимаетесь сейчас, – он также протянул мне свою визитку, и я убрала ее в сумочку. Никогда не знаешь, какое знакомство может пригодиться в дальнейшем. Я решила отыскать Дэниэла и Софи, но застала мужчину одного.

– Софи вышла покурить. – Сообщил он мне. Судя по его позе, скрещенным на груди рукам, он был не очень доволен поведением своей девушки. Я принесла ему бокал, предварительно осведомившись, допустимо ли здесь везти машину не совсем трезвым. У меня было спокойное отношение к небольшому количеству алкоголя в крови, сама я даже трезвая вожу как сумасшедшая мартышка, но встречала людей, которые с трудом связывали три предложения от количества выпитого, но потом садились за руль и просто поражали великолепным управлением машиной. Вольф кивнул:

– Здесь можно. Но лучше ограничиться одним бокалом. – Он сделал глоток, сморщился, не оценив напитка. Мне же шампанское нравилось. Правда пить его на пустой желудок казалось не самой умной идеей.

– Когда свадьба? – задала я до ужаса нетактичный вопрос, и поняв это, постаралась смягчить его улыбкой. Дэниел сделал еще один глоток, удивленно уставился на меня:

– Наши отношения временны. Я не собираюсь жениться на Софи.

Он не пытался ко мне приставать или намекать на возможность свидания, значит его слова были просто констатацией факта. Он был уверен в том, что прав. Я хихикнула, но поспешно поднесла кулак ко рту, делая вид, будто закашлялась:

– Вы точно сообщили ей об этом? Потому что, судя по ее поведению, у нее на вас совсем другие планы.

Я смаковала напиток, глядя на спокойную улочку. Нужно будет внести это описание для Ромашковой. Что-то наподобие “Незаметно было, как по этим улицам проносится время. Дух их остается неизменным”. Вольф же искренне не понимал моего веселья:

– По моему плану, я женюсь в тридцать пять лет. Сейчас мне тридцать два, так что время есть. Пока я не встретил подходящей женщины, поэтому встречаюсь с Софи. Она знает. Я ей тоже не подхожу в качестве партнера на всю жизнь.

Мой смех уже невозможно было замаскировать под кашель. У него был ПЛАН, екарный бабай, у Дэниэла был ПЛАН! Жизнь не всегда идет по плану, порой она устраивает необыкновенные кульбиты. Этот человек выглядел как мачо из журнала мод, но мыслил как сумасшедший историк в драных трениках, которых превеликое множество в наших архивах.

– Если не собираетесь жениться, дайте ей это ясно понять, расскажите об этом плане Софи, так как сказали мне.

– Но это же очевидно, я никогда не говорил с ней о браке и семье. Мы не живем вместе… – его брови сошлись на переносице. – Думаете, она может считать по другому?

Я кивнула, сказав:

– Женщины обычно слышат то, что хотят слышать и видят то, что хотят.

Мысленно я добавила “Эту горькую истину я узнала из своего опыта”.

Дэниэл кивнул и, кажется, сиюминутно решил поговорить со своей подружкой. Но вдруг раздался крик. Мы бросились в зал с экспонатами, откуда он доносился.

И не мы одни. Все присутствующие уже были здесь. Кричала пожилая женщина, что работала в музее, ее руки мелко тряслись. Толпа загораживала собой чье-то тело. С трудом протиснувшись я разглядела Матиаса Штукке. Историк лежал изломанной куклой на паркетном полу, судя по всему, старик каким-то образом умудрился упасть с крутой лестницы, что вела вверх к остальным экспонатам.

– Нужно срочно вызвать полицию, – бормотала я.

– Уже сделано, – сообщил Марк. Люди шептали. Блондинка, что составляла пару приземистому лысому мужчине упала в обморок. “Ведьмы” отступили по дальше, бормоча какие-то слова. Держу пари, одна из них сказала “Это дело рук призрака Анны Гельди”. Марк испарился, вызвав полицию. Не удивлюсь, если он осматривает вещи со стола покойного на предмет записей о владельце протоколами.

– Странно, – сказала по-английски пожилая женщина, которая присутствовала на лекции со своим мужем – У Матиаса был остеопороз, он всегда бывал очень осторожен на лестницах.

Она говорила тихо, но я запомнила ее слова. Не могло же произошедшее быть убийством? Я потянула Дэниэла за рукав, уставившись на него с тревогой во взгляде. Он кивнул, будто в его голове были такие же мысли.

Протокол дела Анны Гельди. Четвертый акт.

После взятия под стражу обвиняемой Анны Гельди разрешается прибегнуть к защите по ее просьбе. Ей назначен допрос в застенке, но без применения пыток. Поскольку у женщины не было близких друзей, которые могли за нее вступиться, допрос свидетелей невиновности не производится.

Обвиняемая говорит, что она невиновна и донос на нее ложен и что она хочет увидеть и услышать обвинителей. Йоханнес Чуди согласился встретиться с обвиняемой, несмотря на угрозу собственной жизни в общении с ведьмой и то, что суд не рекомендовал ему выходить с этой злой женщиной на контакт. Однако суд позволил обвинителю увидеться с обвиняемой. Запрещено сообщать вслух об этой встрече, а также об ее итогах: женщина клялась, что ее Господин покарает Йоханнеса Чуди за подобное отношение к ней, что род его прервется, а безумие поселиться в крови его потомков. После таких слов, ни один из свидетелей обвинения больше не зашел в камеру, а все имена их были скрыты из протоколов.

Глава 5 Игра в детективов

После произошедшего и приезда полиции всем стало не до шампанского и закусок.

Я вышла на улицу, подышать свежим воздухом и отдохнуть от какофонии иностранных языков, царящих в музее. Несостоявшаяся невеста Дэниэла курила тонкую сигарету, выпуская в ночь клубы дыма красиво очерченным ртом. Софи вытирала покрасневшие глаза, но не от того, что ей было так жалко историка, а от того, что Дэниэл сообщил ей о своих планах на будущее, а вернее об их отсутствии. На мой взгляд, он выбрал очень неподходящий момент. Я подошла к девушке, она пронзила меня ледяным взглядом, но желание излить душу взяло верх:

– Три года! Я была с ним три года! И он мне заявляет, что наши отношения – нечто несерьезное, и что он всегда так думал.

От нервов ее акцент прорезался еще сильнее.

– А мне уже двадцать девять. Мне пора замуж выходить.

Я почувствовала укол вины из-за произошедшего, но быстро стряхнула с себя это чувство, в конце концов я сделала Софи одолжение.

– И, самое мерзкое, он сделал это сейчас, да так, будто с начала подразумевал отсутствие каких-либо планов в отношении меня. “Мы не подходим друг другу для создания семьи” – передразнила она его манеру разговаривать. Ровную, будто голос застрял на одной частоте.

– Даниэль – баран, – сказала я чем вызвала слабую улыбку женщины – он отнесся к тебе без уважения и самое лучшее, что ты можешь сделать, уйти от него с гордо поднятой головой. Блондинка взглянула на меня своими прекрасными карими глазами:

– Откуда ты можешь знать?

Я со вздохом поведала ей свою историю. Теперь, когда я говорила о произошедшем вслух, спустя какое-то время, оно больше не терзало мне душу. Выйди я замуж за Сергея тогда и оставь свою работу, как он требовал, что бы меня ждало? Готовка борща “как у мамы”, уборка, бесконечное ожидание мужа. Сергей считал что историей занимаются только дураки, которые не желают жить настоящим, что это и не профессия вовсе. Я заморгала, ошеломленная прозрением: а я и не хотела выходить за него замуж! Это была установка с детства: “Вырасти, поступи в институт, найди мужа”. Папа, умолял меня не торопиться и посмотреть мир. Природный интеллигент, несостоявшийся врач по вине наступления лихих девяностых и появления на свет меня и младшего брата, он не жалел о своем выборе, но желал своим детям более интересной судьбы.

– Может быть тебе и кажется, что весь мир разрушен, но это не так. Единственное, что он обязан был сделать: рассказать тебе о своем отношении раньше.

Софи сделала глубокий вдох. Вокруг царила блаженная тишина, к отсутствию которой привыкаешь, живя в мегаполисе. Какая-то крупная птица вспорхнула на дерево, хлопая крыльями. Может быть сова.

Дверь отворилась, впуская свет изнутри и к нам вышел Дэниел. Он вовсе не выглядел виноватым перед Софи, словно не заметив, что у нее глаза стоят на мокром месте:

– Полиция считает, что это был несчастный случай. Профессор оступился и упал, – возвестил он нам. Девушка смахнула скатившуюся слезинку, улыбнулась, совершенно его не слушая. Она глядела на Дэниэла, оценивая с ног до головы и выискивая недостатки. Я также оценивала фотографии Сергея в соц сетях последние пол года. Довольно бесполезное занятие.

– Отвези меня домой. – Приказала девушка. – Я бы с тобой не поехала, но ненавижу поезда.

– Я знаю, – ответил он.

Дэниэл отворил машину и она уселась на заднее сиденье, рядом со мной. Весь путь обратно проходил в тягостном молчании, поэтому я осмелилась спросить:

– В новой книге Матиаса было что-нибудь про протоколы?

Дэниэл уцепился за эту тему:

– Нет. Я раздобыл экземпляр еще неделю назад, но эту сенсацию он хотел озвучить, а не записывать на бумагу. Очень не вовремя произошел этот несчастный случай.

Машина ехала в темноте по узкой горной дороге, освещая себе путь мощными фарами. Лес, окружающий нас, добавлял атмосферы таинственности.

– Если он был несчастным… – сказала я, ощущая, как мое чутье безошибочно определяет тайну, которую можно разгадать. Софи раздраженно хмыкнула:

– Давайте вы поиграете в детективов, когда я уйду.

Ее слова разрушили все волшебство момента. С другой стороны радовало, что она выбрала позицию ярости, а не печали. Злость придает сил, печаль убивает, но с другой – мне очень хотелось обсудить происходящее. Дэниэл что-то отрывисто сказал по-французски, на что девушка разразилась гневной тирадой на этом прекрасном языке. К счастью, я этого языка вовсе не понимала, поэтому смогла воспринимать ее монолог отстраненно, смотря в окно и наслаждаясь видом. Дэниел отвечал спокойно, но его взгляд в зеркале заднего вида метался от Софи ко мне. Хотя он и пытался не подать виду – мужчина сильно нервничал, а еще наверняка смущался подобного концерта перед практически незнакомкой. Я же как-то оцепенела, погрузившись в свои мысли. Крики Софи не действовали мне на нервы, возможно из-за благозвучности языка. К тому же, в каком-то смысле, я сама была виновницей данного представления.

Мы вернулись в Цюрих, где на одном из светофоров Софи выскочила из машины, громко хлопнув дверью и прокричав одно короткое предложение. Я бы интерпретировала его как: “Что б ты провалился!”.

– Это было очень невежливо по отношению к вам, – покачал головой Вольф, направляясь к гостинице: – Я не ожидал такой реакции.

– А чего вы ожидали? Что она согласиться с вами, попрощается и вы останетесь друзьями? – Голос мой прозвучал не без издевки: – В большинстве своем женщины не начинают отношений, если не видят в конце кольца на пальце и возможности создания семьи.

– Я думал, она не такая, – насупившись, как дикий волчонок, сказал Дэниел.

– Какие же вы все мужики придурки – пробурчала я по-русски себе под нос. К этому можно привыкнуть. Уголки губ моего нового знакомого дернулись, будто он подумал о какой-то шутке. Он подъехал к моему отелю и остановился. В гостиницу не торопясь заходила пожилая женщина, осторожно ступая вверх по крохотной лестнице. Я едва не хлопнула себя по лбу, вспомнив о том, что услышала в музее:

– Матиас болел остеопорозом. Я сомневаюсь, что он мог просто оступиться.

Глаза Вольфа расширились. Красивые руки чуть сильнее сжали руль.

– Вы в этом уверены?

– Об этом сообщила женщина, которая присутствовала на выступлении. Пожилая дама. Она говорила по-английски, с чистым британским акцентом. Я предполагаю. Только предполагаю. Возможно ли, что то, что произошло с профессором было убийством?

– В начале ваш коллега, теперь Матиас. Это определенно как-то связано с протоколами.

Мужчина вышел из машины, отворил мне дверь. В рассеянном свете, исходившем из окон гостиницы и одиного стилизованного под старину фонаря, Вольф казался выше, на его лице причудливо играли тени, заставляя голубые глаза почти сиять. Я понимала, что нельзя смотреть на этого мужчину, как на кондитерское изделие, но ничего не могла с собой поделать. Сосредоточься, Дина! Тут кто-то людей убивает на право и на лево.

– Если вы правы и произошедшее – не несчастный случай, убийца должен был находиться в музее во время лекции. Я раздобуду адреса присутствующих и, если хотите, мы можем завтра начать их опрашивать, – Взгляд мужчины стал восхитительно серьезным. Он смотрел на меня вызывающе, предлагая пуститься в интересное приключение.

– Значит играем в детективов? – спросила я его.

– Лучше. В охотников за сокровищами. Если протоколы и существуют, они хранятся у преступника, который готов пойти на что угодно, чтобы сохранить их.

Предвосхищая мой вопрос о том, откуда у Вольфа присутствует подобная уверенность, он пояснил:

– Я каждый день имею дело с коллекционерами. Большинство из них – разумные люди, которые используют антиквариат, как беспроигрышный способ вложения капитала. Но есть и те, кто одержим своей коллекцией и готов пойти на что угодно, чтобы приобрести новый экспонат.

– Но зачем вам я? – это сильно меня волновало. Если Вольф хочет использовать меня, чтобы побыстрее забыть Софи, я откажусь от его предложения. А в том, что ему требуется русский эксперт с паршивым немецким я сильно сомневаюсь.

– На то есть несколько причин: женщины усмиряют природную подозрительность, с вами я смогу прийти туда, где одного меня не пустят на порог. К Марку, например, вы, кажется, поладили. К тому же, вы очень наблюдательны и мыслите со мной в одном ключе, но при этом замечаете детали. Ну и еще, вы не составляете мне конкуренции и не будете претендовать на то, чтобы я разделил стоимость протоколов. Достаточно убедительно? – спросил он меня. Да, ему не нужно забывать Софи. Он ее, кажется, уже забыл. Я вздохнула. Предложение звучало очень заманчиво. Редко красивые мужчины зовут меня в приключения.

– А что я получу взамен своего времени? – спросила я, с улыбкой. Уже зная, что не откажу.

– Все расходы в то время, как мы с вами будем находиться вместе, я возьму на себя, вы посмотрите Швейцарию. И к тому же, уверен, той писательнице, на которую вы работаете, понравится, если вы опишите ей все происходящее.

Я покачала головой.

– Не думаю. Она прислала меня найти материалы об Анне Гельди…

– А вы проявите инициативу. Напишите мне завтра утром, когда она одобрит идею.

– Если она ее одобрит… – поправила я.

Мужчина улыбнулся, сел в Ауди и не торопясь отъехал от гостиницы. Я вернулась в свой номер, обдумывая произошедшее. Что ж, напишу письмо Ромашковой, и если ей не понравится идея, откажу Вольфу. Ответ от моей работодательницы пришел несказанно быстро “Опишите мне этого мужчину. Расскажите подробнее о том, что произошло”. Я накатала огромное письмо, в котором описала события последних нескольких дней, не упустив ничего – разве что ссору Софи и Дэниела.

“Сделайте это!!!” – пришло сообщение десять минут спустя, как раз столько требовалось женщине, чтобы прочитать мои спутанные мысли, спешно изложенные на бумаге. Следом пришло еще одно сообщение “Описывайте каждый свой день. Подробно. Спасибо вам”. Я захлопнула ноутбук, понимая, Вольф победил. Каким-то образом, он предопределил реакцию писательницы на мое предложение. Ромашкова была в восторге.

Я приняла душ, и откинулась на бежевых простынях, пахнущих чистотой. Поставив будильник на восемь утра, я свернулась калачиком, погружаясь в заслуженный сон.

* * *

Люблю гостиничные завтраки. Вареное яйцо, тосты с соленым сливочным маслицем из крохотной пластиковой пачки, хрустящий бекон и умопомрачительная доза кофеина с жирными сливками и сахаром. Таков мой набор при любом, самом роскошном шведском столе. Дома я питаюсь йогуртом и фруктами, блюдя фигуру, но во время отпуска позволяю себе побыть той девушкой, которая съедала перед сном пачку печенья. Жареный бекон так вообще моя страсть. Я так люблю его, что никогда не покупаю, заставляя холодильник пустовать.

Этот завтрак не стал исключением из правила. Я прихлебывала кофе, просматривая сделанные копии страниц некоторых книг по делу Анны Гельди, когда мой телефон зазвонил. “Ильич”:

– Диночка, доброе утро. Мне звонила Ромашкова. Не знаю, о чем вы вчера с ней переписывались, но ее голос звучал очень воодушевленно. Ты молодец.

Комплименты от начальника были хорошим делом. Ильич никого не хвалил просто так. Я улыбнулась, глядя на улицу сквозь старинное окошко, на спешащих в университет студентов. Бедненькие, даже летом учатся.

– И что за история с этим Дэниелом Вольфом? – в голосе Ильича зазвучала несвойственная ему подозрительность. Я кратко объяснила начальнику положение дел, напомнив, что он звонил ему, чтобы узнать об Александре несколько дней назад.

– То есть, Александра убили из-за каких-то протоколов?

– Не каких-то, а по делу Анны Гельди. Если, конечно, мы не ошибаемся.

– Не нравится мне вся эта история. И Вольф этот не нравится, – начальство вздохнуло в трубку – Работал я как-то с пацаном: Даниил Волков, с акцентом разговаривал. Учился на историческом в МГУ, подрабатывал у меня. Я тогда занимался перепродажей предметов старины. Так этот прохвост стащил всю клиентскую базу и скрылся. Зачем он это сделал, не знаю, жалоб потом не поступало, но нервов он мне изрядно потрепал, – Ильич, судя по всему, до сих пор был расстроен фактом того, что у него кто-то что-то украл.

– Я уверена, что это был не Вольф. Этот и слова по-русски не говорит.

– Хорошо. Но будь осторожна. – Напоследок он бросил мне, – И не забудь заехать за прахом Александра в Гларус.

С этими словами Ильич отключился, а я продолжила пить кофе, чей вкус сильно испортился после нашего разговора.

Ровно в час дня белый Порше стоял возле гостиницы. Мне пришлось надеть бирюзовое платье по колено, поскольку вся остальная моя одежда предрасполагала скорее к походу в лес, чем к светской беседе с британской парой, к которой мы сейчас направлялись.

Мужчина подстриг волосы, что не скрылось от моего взгляда. Я больше любила, когда они были чуть длиннее. Хотя с такими чертами лица как у него можно было и лысым ходить. На Вольфе были бежевые штаны и неизменная голубая рубашка, верхняя пуговица была соблазнительно расстегнута. Мужчина улыбнулся мне, он выглядел так, словно был очень рад меня видеть. Я же почувствовала, что с удовольствием бы поцеловала этот красивый рот. Тпрррууу, гормоны.