Текст книги "Капитан Го-Шан (СИ)"

Автор книги: Лапин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Как оказалось позже, перестрелка длилась ровно две с половиной минуты, хотя Го-Шану тогда показалось, что прошло как минимум десять. После того как дикие вопли утихли, Зигг поднялся на ноги и сказал:

– Ну и кто из нас после этого отморозок?

– Он потянулся за оружием,– Бар-Касар спрыгнул на асфальт и бросил на асфальт дымящийся пулемет. Затем он отстегнул от пояса флягу с водой и прополоскал рот,– Можете указать в рапорте на мои неоправданно рискованные действия, лейтенант Зигг!

– Не сомневайтесь, обязательно укажу, господин майор!

Бар-Касар подошел к лимузину, открыл заднюю дверцу и вытащил на асфальт покрытое кровью тело человека в кургузом костюмчике. Затем он достал из кармана фотографию и принялся изучать лицо мертвеца.

– Что мы теперь будем делать?– вмешался в разговор Го-Шан,– Потащим труп на "Пиранью"?

– В этом нет необходимости,– Бар-Касар отсек ножом указательный палец трупа, а затем сорвал с его шеи полоску черной материи, замотал в нее палец и спрятал в нагрудном кармане куртки. Майор еще раз посмотрел в лицо трупа, а затем прицельно плюнул ему прямо в центр лба.

– Хотите оставить противнику свою генетическую подпись?– спросил Зигг раздраженно.

– Нет, просто попрощался с князем. Надеюсь, что он успел насосаться вдоволь здешних сиропов,– Бар-Касар отстегнул от своей разгрузки укладку с гранатами, вырвал у одной из них чеку и бросил на грудь князя. Затем он побежал к обочине, прокричав на ходу,– За мной!

Экзо-резервисты едва успели прижаться к насыпи, как грохнул оглушительный взрыв, и по шоссе начал стелиться густой белый дым.

– Возвращаемся,– сказал Бар-Касар,– Зигги выводи нас отсюда, задание Падишаха Ди выполнено.

Следующие три часа группа бежала по джунглям, возвращаясь к месту высадки. Теперь капитан понял, в чем заключался смысл физиологической подготовки. Он даже мысленно поблагодарил доктора Боля, и отказался от намерения заказать "четвертуху" у братьев Минипо. Иногда, низко над кронами деревьев проносились увешанные пулеметами вертолеты. Тогда экзо-резервисты прижимались к стволам деревьев и переводили дух. Капитан успел спеть "Небо Китая" не менее сорока раз, после чего группа благополучно добралась до знакомых прибрежных скал. Прямо под ними амеропейский эсминец тралил акваторию глубинными бомбами. Круглые, похожие на бочки с соляркой, бомбы скатывались по направляющим с кормы эсминца, а через некоторое время на поверхности воды расплывалась большая белая клякса. Полоса прибоя и берег были покрыты дохлой рыбой и водорослями.

– Будем ждать,– сказал Бар-Касар,– Занимайте оборону.

Группа залегла в скалах, предварительно распределив между собой сектора обстрела по направлению к заросшему джунглями плато. Го-Шан закрепил автомат в камнях, перевернулся на спину и подставил лицо лучам заходящего солнца. Внизу глухо бухали взрывы глубинных бомб.

– Похоже, нашим гидроциклам – блоффец,– прокомментировал действия ВМФ АРД лейтенант Зигг,– Придется нам до самой пропасти ластами дрыгать, причем в темноте.

– Интересно, почему они сбрасывают бомбы на мелководье?

– Не хотят лишний раз беспокоить графа Ивань-Шин-Сана. Никто не знает, что находится у него в носовых торпедных аппаратах и ракетных шахтах,– сказал Бар-Касар,– Не обращайте внимания, капитан. Такое здесь происходит почти каждый раз. Считайте это прощальным салютом по генералу Шуй-Ской-Сану от амеропейского ВМФ. Толку от него теперь никакого, а проигнорировать его свежий труп они тоже не могут вот и глушат виртуальную рыбу виртуальными же глубинными бомбами, чтобы соблюсти приличия. Все это немного похоже на игру. Почти ритуал.

Го-Шан взял у Зигга рюкзак и достал из него томик "Заибесты".

– Лучше бы вы прихватили пару лишних магазинов к автомату,– сказал Зигг недовольно.

– Вы не любите литературу?– поинтересовался Го-Шан.

– А что в ней хорошего? Литературные шутихи гоняют по кругу одну и ту же блоффохрень, пытаясь заработать себе немного тугров без списания с биосчета – вот и все. Чего тут любить?

– А древних развлекантов?

– А в чем смысл их развлечений?

– Ну, как. ... Попытаться усовершенствовать о-людей ... в нравственном плане, так сказать.

– Оставьте это, капитан. Если бы такое усовершенствование было возможно, то оно бы уже давно произошло. Хотя бы после таких развлекух, как у этого ... Гогули, кажется – "Живые мертведушцы" или как там их...

– Жестокое суждение.

– А чего вы хотели? Если бы о-люди могли что-нибудь такое воспринять и переварить, то вполне возможно, что дело не дошло бы до гробов со стереоочками, БИБРов, Мемориалов Изначального Огня и прочего.... А так – любите на здоровье, утилизации это никак не мешает.

– Я понимаю вашу логику отморозка, но с точки зрения о-человека генетические эксперименты ЗУММа выглядят жестоко.

– ЗУММ просто изо всех сил пытается помочь вам выдавливать из себя обезьяну! А о жестокости я бы на вашем месте вообще помалкивал, капитан.

– Это почему же?

– А почему вы не стреляли по горящим конги-бло? Ведь им было больно сгорать заживо. Хотели продлить их мучения? А может еще, и получали наслаждение от воплей? Это ли не жестокость? Чего молчите?

– Я просто растерялся.

– В следующий раз не теряйтесь, а окажите противнику последнюю услугу не дрогнувшей рукой. Больше от вас в этом мире ничего не требуется, капитан.

– Вы называете выстрел в голову горящего конги-бло последней услугой?

– Именно. Может быть там,– Зигг указал пальцем в небо,– Их несчастным душам удастся очиститься от боли и скверны этого мира и воспарить к Высшему Существу, которое так тщательно скрывало свою любовь к ним все это время.

– А почему же вы с такими правильными устремлениями оказались на конвейере экзо-резерва вместе с нами – несовершенными?

– Та ерунда,– Зигг раздраженно махнул рукой,– поспорил с Большим Папой.

– На какую тему, если не секрет?

– Я сказал, что невозможно построить людей будущего в правильное каре, если у него не будет внешнего управляющего центра, который бы указывал – куда этому самому каре маршировать.

– И что?

– Папа ответил, что здесь не о чем беспокоиться – такой управляющий центр уже давно существует. Тогда я спросил – откуда этот центр знает, куда должно маршировать каре?

– А он?

– Он сразу предложил мне место в экзо-резерве ККП.

– Какая все-таки у всех нас похожая история. Вы не находите, Бар-Касар?

– Я нахожу, что эсминец уже отбомбился. Лейтенант Зигг, радио на "Пиранью" – "мы возвращаемся, встречайте".

– Слушаюсь, господин майор!

От солнечного диска осталась крохотная светящаяся точка на горизонте, когда группа зашла в волны и двинулась по направлению к разлому. К счастью на дне удалось найти один неповрежденный гидроцикл. Зигг оседлал торпеду, а Го-Шан с Бар-Касаром ухватились за боковые скобы. Минут через двадцать в темноте показались два мигающих огонька – красный и зеленый. "Пиранья" гостеприимно раскрыла свои кормовые торпедные аппараты и приняла возвратившуюся команду.

Когда внутренний люк открылся и в глаза ударил яркий желтый свет, Го-Шан поймал себя на мысли о том, что ему приятно смотреть на чисто выбритые открытые лица китассийских моряков.

***

Возвращение "Пираньи" на базу заняло ровно двенадцать суток. Бар-Касар все это время провел, раскачиваясь в гамаке. Он тихо напевал свою любимую песню "Ой мороз, мороз", периодически прикладываясь к фляжке и поддразнивая лейтенанта Зигга, которому решительно было нечем заняться. Го-Шан днями слонялся по кораблю, иногда играя в шахматы со свободными от вахты моряками и беседуя с Шинь-Саном о литературе. Подарок капитану понравился. Он сказал, что давно мечтал почитать "Заибесту" на языке оригинала.

– Вы не находите, граф, что в развлекухах господина Хе затрагиваются какие-то мелковатые темы?– говорил Го-Шан сидя в кресле штурмана и отхлебывая горячий чай из металлической кружки,– То ли дело у древнерусских развлекантов. Они не разменивались на айписексерную тематику, а смело поднимали глубокие нравственные вопросы.

– Поднимали-поднимали и доподнимались,– отвечал граф Шинь-Сан задумчиво,– Это как посмотреть. Я, например, считаю, что айписексерные вопросы и есть самые глубокие, так как глубже инстинктов в о-людях вообще ничего нет, особенно в современных. Что же до мастерства владения топором, то здесь много наносного, поверхностного. Вы, как военный, должны это понимать. Ведь далеко не каждый удар холодным оружием может проникнуть достаточно глубоко, затронуть самую суть, так сказать.

– Да, действительно,– отвечал Го-Шан,– Может вы и правы, граф. Нужно будет купить несколько развлекух этого Хе-Миня и почитать на досуге. Вникнуть поглубже, так сказать.

"Пиранья" отшвартовалась на базе поздно ночью на исходе двенадцатого дня похода. Экзо-резервисты курили внутри надпалубной надстройки, ожидая окончания торжественного построения. Го-Шан с наслаждением вдыхал морозный воздух, который казался таким чистым и вкусным, после липкой, смешанной с потом конги-бло атмосферы архипелага Бахамс. За два дня до прибытия у Бар-Касара закончились запасы "синюхи", поэтому он был трезв как стеклышко и немного зол на весь белый свет. Зигг казался абсолютно равнодушным. В шахте входного люка появилась фигура дежурного офицера, который передал Бар-Касару небольшой пластмассовый контейнер со льдом.

– Палец несчастного князя?– спросил Зигг,– Интересно, засчитает ЗУММ эту операцию, или сочтет ее провалом?

– Засчитает, никуда не денется,– проворчал Бар-Касар,– Я бы на месте Падишаха заспиртовал этот палец в прозрачной колбе и грозил им на совещаниях генерал-адъютанатам. Глядишь – и нам бы плавать на амеропейские курорты не пришлось. И лодки с ракетами в такую даль не гонять почем зря.

Тем временем раздались заключительные трели китайского озерного рожка и по сходням застучали шаги моряков. Бар-Касар приоткрыл боковой люк и выглянул наружу.

– Пора,– сказал он через некоторое время,– За мной!

Экзо-резервисты пристроились в хвост колонны и двинулись в сторону скрытой в темноте базы. Го-Шан с наслаждением бил подошвами морских ботинок по бетонным плитам и горланил во все легкие:

Немного прошагал, пока не адмирал,

Но может быть я стану старшиной!

Прости, что не сумел сказать, что буду цел,

И то, что встречусь я в вирту с тобой!

Не плачь кокотка,

Пройдет жара!

Моряк вернется,

Кричи – "Ура!"

– Хватит орать,– Зигг дернул Го-Шана за рукав и мотнул головой в сторону возникшей во мгле пятиэтажки с раскачивающимся фонарем над входом,– Дотопали, слава Зумму!

Группа отделилась от колонны и проскользнула в обледенелую входную дверь общежития. Когда экзо-резервисты поднялись на второй этаж, Бар-Касар поставил контейнер с пальцем на подоконник, закурил сигарету и сказал:

– У нас осталась пара не решенных вопросов. Я хочу, чтобы мы их прояснили перед возвращением.

Зигг заложил руки в карманы брюк и начал раскачиваться, перенося центр тяжести с носков на каблуки ботинок.

– Нужно как-то обосновать некоторую торопливость и жестокость наших действий, а упоминать о встрече с прекрасной незнакомкой в рапорте нельзя. Нужно выработать согласованную позицию по этому вопросу. Как вы считаете?

– Согласен,– ответил Зигг,– Предлагаю посещение Мега-Бахамы опустить вообще, а скоротечное нападение на блок-пост обосновать приближающимся тропическим штормом.

– Замысловато, грубо, но думаю, что сойдет,– сказал Бар-Касар,– А трагическая смерть князя?

– Убит дружественным огнем из амеропейского пулемета.

– Подходяще. А вы что думаете, Го-Шан?

– Господа, я вообще не понимаю, в чем смысл этих рапортов, ведь все события протоколируются ЗУММом в специальных файлах. Я готов взять всю вину на себя...

Зигг с Бар-Касаром расхохотались.

– Да кто их читает – эти блоффовые рапорта. А ЗУММ пусть себе изучает свои файлы и искрит контактами – ему не в первый раз. Значит, договорились – во всем виноват тропический шторм!– Бар-Касар бросил окурок на пол и раздавил его носком ботинка,– Встретимся в небоскребе.

Зигг с майором начали подниматься на третий этаж, а Го-Шан направился по коридору к дверям своей комнаты.

Внутри все было по-прежнему – из жестяных банок торчали окаменевшие окурки, а пустые бутылки загадочно мерцали в неверном свете лампочки накаливания. Рядом со столом медленно вращался столб зеленого тумана. Капитан снял меховую куртку и бросил ее на кровать, а затем решительно шагнул во вращающийся вихрь.

Глава VIII.

Понтистан Љ 4.

Две недели после возвращения из боевого вирту Го-Шан провел в медицинской части экзо-резерва. Как оказалось длительное пребывание в боевом модуле имело негативные последствия для здоровья – мышцы теряли восприимчивость к сигналам головного мозга, а участки кожи, к которым подсоединялись датчики боевого костюма, отвердевали и покрывались безобразными наростами. Это состояние называлось "морской болезнью" и требовало прохождения специального восстановительного курса.

После того, как люк кабины открылся, и в проеме показалась защитная маска техника, Го-Шан не смог даже пошевелить рукой или ногой. Слушались только пальцы на руках, и рот мог издавать нечленораздельные звуки похожие на мычание. Вернувшихся резервистов извлекали из кабин специальными лебедками, а затем осторожно укладывали на транспортные платформы с красными крестами и перевозили в медсанчасть. Когда мобил с капитаном притормозила на одном из поворотов, он с трудом повернул голову на бок и увидел на соседней платформе тело лейтенанта Зигга. На бледном, как у утопленника лице отморозка отросла аккуратная белая бородка, а над натянутой кожей скул зияли фиолетовые провалы глазниц. Признаков жизни лейтенант Зигг не подавал.

Когда платформа, наконец, прибыла в медсанчасть, Го-Шан ничуть не удивился, увидев доктора Боля.

– Кого я вижу!– тараторил Боль. Бегло осматривая капитана, он умело срезал ножницами куски боевого костюма и бросал их в оцинкованный контейнер.– Да вы я смотрю молодцом! Ни одной царапинки! Отличная работа, капитан, – поздравляю! Кстати, Падишаху понравилась идея Бар-Касара с пальцем. Так что кроме выплаты боевых вам светит денежная премия из личного фонда Его Величества! Вы рады?

Го-Шан только мычал в ответ на болтовню доктора и вращал воспаленными глазами. Вскоре Боль еще раз подтвердил свою репутацию отличного специалиста – уже через два дня капитан начал сносно выговаривать простейшие слова и овладел своей правой рукой. Лечение, прописанное доктором Болью, заключалось в следующем – сначала отвердевшие участки кожи смазывались специальной мазью, а затем капитана погружали в ванну с токопроводящим соляным раствором. Когда доктор пропускал через раствор слабый постоянный ток, Го-Шан чувствовал неприятное покалывание во всем теле, а когда силу тока увеличивали, все мышцы начинали судорожно сокращаться. Для того, чтобы случайно не откусить язык, капитан был вынужден крепко стискивать зубы во время этих водных процедур. В такие моменты он снова начинал подумывать о заказе поминальных "четвертух".

В палате капитана, кроме ванны с соляным раствором и медицинского оборудования имелась также огромная плазменная панель, которая почти никогда не выключалась.

Однажды, подергиваясь под ударами электрического тока, капитан смотрел программу новостей, которая транслировала торжественные похороны Ва-Ви-Лоона. Как оказалось, Рыцарь Науки оставался верен себе во всем даже после окончания жизненного цикла и завещал свое тело для научных экспериментов, которые окончились только накануне. И вот теперь уже по настоящему бренные останки проектанта влекли по направлению к Центральному Мусорорасщепителю под душераздирающие трели китайского озерного рожка.

Антигравитационная платформа, покрытая черным бархатом со свисающими мохнатыми кистями, транспортировала по центральному проспекту Города Солнца совсем маленький металлический пенал с остатками тела доктора Ва-Ви. На крышке пенала лежали верные аргументы Рыцаря – гегель и ристотель. Перед платформой шло несколько блондинок в распоротых до пупа комбинезонах. Они несли на черных подушечках награды покойного – латунный значок "Заслуженный Проектант Китассии" и "Орден Скрещенных Электронных Орбит". Блондинки горько рыдали, стараясь изо всех сил не выронить награды. За платформой следовали ученики покойного в белых комбинезонах с плоскими шапочками, в костюмах химической и радиационной защиты и даже в огнеупорных скафандрах. Вероятно, на похоронах присутствовал весь цвет солнцегородской науки. Тем временем дикторша торопливо зачитывала приветственное обращение Ди и Младоди к участникам церемонии.

– Какого зеда загубили!– услышал капитан голос доктора Боли,– Какой был матерый проектантище! Мне по долгу службы приходилось иметь дело с ранениями, нанесенными БИБРами спроектированными в свое время безвременно усопшим. Это, знаете ли, было что-то невероятное...

Го-Шан боялся разжать челюсти и откусить себе язык, поэтому ограничился неопределенным мычанием.

– Доколе же будет продолжаться эта пляска мракобесия с топорами? Доколе, я вас спрашиваю?– Боль подошел к ванне и принялся рассматривать показания приборов,– Ничего, скоро мы применим новые аргументы и тогда посмотрим – как будут развиваться дискуссии на солнцегородских аренах. Как вы себя чувствуете, господин капитан?

Го-Шан снова издал несколько мычащих звуков.

– Да я и сам вижу, что неплохо,– сказал Боль и задумчиво потер подбородок,– Добавим, пожалуй, еще вольт сорок-сорок пять.

– Мму-ммыы, ыы-ых!– ответил капитан

Доктор выдвинул пульт управления и начал стучать по клавишам пальцами, подкручивая боковую многоуровневую верньеру.

Го-Шан ухватился дрожащими руками за края ванны и бросил на Боль полный ненависти взгляд, что, впрочем, не вполне удалось – очень сильно дергались веки.

– Если процесс восстановления будет идти такими темпами, то дней через пять-шесть вы уже сможете гулять по Дну, причем на своих двоих,– сказал Боль и направился к выходу,– Я вас покидаю, Го-Шан. Вчера прибыл рейс из Понтистана Љ 4, там в последнее время творится что-то невероятное.

***

По окончании восстановительного курса Го-Шан получил двухмесячный отпуск и 20.000 тугров на расчетный счет. Из них выплата за участие в операции "Конверт" составила всего 5.000, а остальное добавило милосердие Падишаха Ди. Свой отпуск капитан начал с отдыха на даче. Большую часть времени он посвящал упражнениям в живописном искусстве. "Рассвет во внутреннем вирту" поправить не получалось, но зато Го-Шану удалась небольшая картина, которую он назвал "Жизнетрах". На полотне была изображена бегущая по пляжу смеющаяся молодая женщина, за которой гнались три огромных обезьяны, по виду – гориллы. Сюжет определенно был навеян посещением архипелага Бахамс и рисунком с обложки "Заибесты", но не только. Так бегущие обезьяны не могли приложить к голове кулаки с выставленными вперед указательными пальцами, потому что при беге опирались на передние конечности. Вместо пальцев на вектор перемещения указывали их гигантские репродуктивные органы, находящиеся в возбужденном состоянии. Особенно удался нежный желтый песок пляжа и безбрежная синева океана. Поразмыслив, Го-Шан несколькими штрихами обозначил на горизонте далекую рубку всплывающей подводной лодки.

Во время одного из посещений Дна, капитан зашел в художественный салон, в котором он обычно покупал принадлежности для рисования и показал оцифрованное изображение "Жизнетраха " владельцу заведения.

Седой старичок в очках с толстыми стеклами долго рассматривал картину, вращая ее и так и эдак под светом матового светильника, а затем, наконец, изрек:

– Ну, что же, недурно, совсем недурно, молодой человек. Вот только название ...

– А что не так с названием?

– Оно, как бы это сказать – не совсем отвечает китассийской художественной традиции. Впрочем, это можно легко поправить.

– Каким образом?

– Можно, например, подрисовать к правой руке мадемуазель пылающий факел и назвать картину "Китассия – вперед!".

– А если гранату, то – "Подвиг китассийки"?

– Или – "Отважный смех". Что скажете? В таком случае я бы взял эту работу для своего салона, ну скажем за 400 тугров.

– Я подумаю.

После того как тяга к рисованию отпустила, Го-Шан занялся благоустройством дачи – времени и биологических денег было более чем достаточно. Для начала капитан приобрел виртуальное озеро и роскошный белый катер для рыбалки. Он уже начинал входить во вкус, как случилось одно неприятное происшествие. Однажды Го-Шан решил опробовать двигатели катера. Он забрался в капитанскую рубку, запустил двигатели и вырулил на середину озера. До противоположного берега было метров шестьдесят водной глади. Капитан развернул нос катера в сторону зарослей камыша на той стороне и толкнул ручки управления в положение максимальных оборотов. Вода за кормой вспенилась, и катер рванулся вперед, но через двадцать метров врезался в какую-то невидимую преграду. Го-Шан с криком "Блофф твою мать!" перелетел через ограждение капитанской рубки и, сильно ударившись о бак, свалился в воду. Если бы в айпибоксы монтировались БИБРы, то это был бы без сомнения его последний полет над водной гладью жизни. Позже, внимательно прочитав все надписи на упаковке "Озера", Го-Шан выяснил, что он приобрел всего лишь "сто восемьдесят метров квадратных виртуальной водной поверхности". "И это за 15.000?– пробормотал капитан растерянно,– Блофф бы вас всех побрал, сиропососы позорные!"

После этого Го-Шан утратил всякий интерес к домострою и впал в меланхолию. Он целыми днями рыбачил сидя на корме пришвартованного у старой пристани катера. Там имелось очень удобное кресло для рыбалки и два боковых диванчика. Изредка капитан прикладывался к плоской фляжке с любимым витамином майора Бар-Касара. Когда солнце садилось, он с головой закутывался в противомоскитную сетку и перебирался на диванчик для ночного сна. Го-Шан понял, почему Бар-Касар отдавал предпочтение именно этому витамину – после его употребления перед сном начисто отсутствовали какие-либо ночные кошмары и даже намеки на них. А появления третьей серии своих сновидений после операции "Конверт" Го-Шан почему-то побаивался.

Во время одной из рыбалок, когда солнце висело в небе еще достаточно высоко, капитан услышал звонки древнего телефонного аппарата.

– Звони-звони,– проворчал он сердито, выдернул из воды очередного пескаря и полез пальцами в банку с наживкой,– Кыс-кыс-кыс, на, жри!

Капитан закинул удочку и приложился к плоской фляжке, а Истукан с радостным нявом бросился к трепыхающемуся пескарю. Звонок не унимался.

– Биби, чтоб ты сдохла!– выругался капитан,– Все равно не возьму – и не проси даже!

Вдруг Истукан оторвал морду от пескаря и голосом Биби сказал:

– Прошу прощения, капитан! С вами срочно хочет поговорить лейтенант-зэд Зигг!

– Я же тебе говорил – меня нет, я на Дне!

– Прошу прощения, но лейтенант проявил невероятную настойчивость ...

– Блофф с тобой, соединяй!

Го-Шан встал на ноги и крепко ухватился правой рукой за стойку навеса. Подумав немного, он упер левую руку в поясницу. Прямо перед ним развернулся голографический экран, на котором тут же появилось изображение зэда. Лейтенант был, как всегда безупречно выбрит и подтянут. Форма сидела на нем великолепно.

– Добрый день, Го-Шан!– Зигг подозрительно посмотрел Го-Шану в глаза,– Не помешал?

– Ну, что вы дружище! У меня просто ... бредень за корягу зацепился, а так – я всегда рад вас видеть!

– Я связался с вами вот зачем – завтра к 9.00 нас вызывают к Папа-Сану.

– Буду без проблем.

– Это понятно. Дело вот в чем – со мной связались из канцелярии, они не могут найти майора Бар-Касара. Я-то догадываюсь, где он может быть, но не хочу туда ехать.

– Почему?

– Это настоящие трущобы на Дне – прямо под жилыми модулями отставников и военных инвалидов. Зедов там не очень-то жалуют. Вы меня понимаете?

– Вполне.

– Слетаете?

– Конечно,– бодро откликнулся Го-Шан.– Без проблем.

– Я сброшу вам координаты на айпикоммуникатор. Заведение называется "Почерный Кабак", кажется. В общем, на месте определитесь.

– Хорошо. Займусь этим прямо сейчас.

– До связи.

Го-Шан смотал удочки и направился к домику. Истукан увязался за ним, с недоеденным пескарем в зубах.

– И что только ты будешь делать, котяра, когда меня отправят в Изначальный Огонь? Вряд ли ЗУММ будет присылать тебе пескарей,– ворчал Го-Шан, шагая по тропинке,– Переходи на сухой корм, пока не поздно, вот мой совет. Это поможет тебе пережить горечь утраты.

В ответ Истукан издавал урчащие звуки и вилял кончиком хвоста. Го-Шан подошел к телефону и снял трубку:

– Биби, приготовь мою старую армейскую форму.

– Слушаюсь, капитан!

– Данные от лейтенанта Зигга уже поступили?

– Так точно!

– Тогда вызови айпимобил к верхней швартовочной площадке.

– Есть!

Такси почему-то отказалось лететь по указанным координатам и высадило капитана за два квартала от места назначения. Го-Шан выбрался наружу и пошел пешком, изредка сверяясь с картой на экране айпикоммуникатора. Местность была очень странной, капитан и представить себе не мог, что в Городах Солнца существуют такие места. Магазины и увеселительные заведения отсутствовали почти полностью. Изредка попадались бронированные лавки, торгующие самым, что ни на есть дешевым физраствором. Рекламные щиты были разломаны, и покрыты подозрительными круглыми отверстиями. На узких улочках попадались люди в потрепанных военных комбинезонах без знаков отличия и наградных планок. Они лежали прямо на тротуарах, привалившись спинами к стенам домов и сжимая в руках колбы с физраствором. Кое-где валялись выпотрошенные тушки котов и ворон. Капитан продвигался вперед, осторожно переступая через ноги отдыхающих и вглядываясь в карту айпикоммуникатора. Некоторые отставники подавали признаки жизни – они открывали мутные глаза и провожали Го-Шана отсутствующими взглядами.

Наконец, капитан добрался до места. Заведение называлось "Черный Квас", и имело странный внутренний дизайн. Прямо напротив входа, в окрашенной зеленой масляной краской стене имелось квадратное отверстие с узким прилавком, за которым скучала дородная работница Сферы Поедания и Пищеварения. Когда Го-Шан переступил порог "Черного Кваса" она как раз разговаривала со стариком в потертом летном комбинезоне старого образца:

– Ну, чего тебе еще, старче?– шлепала работница алыми толстыми губами.

– Налей мне в старую колбу немного, Клав-Да,– просил старик,– Я получу гуанопособие и сразу отдам, ты же меня знаешь.

– Налью хоть в штаны! Подставляй!– Раздатчица подмигнула Го-Шану размалеванным правым глазом, а затем закинула двойной подбородок вверх и расхохоталась,– Эй, служивый, заказ делать будем, или как?

Вопрос относился к Го-Шану. Он сделал неопределенный жест рукой и прошел вовнутрь заведения. Прямо в центре зала одетая в черный комбинезон голограмма с серьгой в ухе перебирала струны гитары и хрипло пела:

Место лобное залито вином

Резервисты спят непробудным сном

Пули черные, пули красные

Дальнобойные и фугасные

Как боюсь я вас

Как страшусь я вас

Не увидел вас

Я в недобрый час!

Вокруг голограммы были расставлены ободранные квадратные столы, окруженные такими же ободранными жесткими диванами. Народу в заведении было много – в основном отставники, но попадались и инвалиды и находящиеся на действительной службе. Некоторые спали, уронив головы на столешницы, иные лежали и на полу. От некоторых столов долетали отголоски яростных споров.

– Я тебе говорю – от пуль таких ранений не бывает!

– Много ты знаешь, сопляк, что бывает, а что нет!

– Ты на Арене морды Рыцарей Науки видал?! А их зазубренные аргументы?! Они тебе такие ранения создадут – и глазом не моргнут!

Побродив между столиками, Го-Шан, наконец, увидал Бар-Касара. Майор сидел за одним из столов, закинув скрещенные ноги на столешницу и уронив голову на грудь. Одна колба была подключена к горловому электронному катетеру, а вторая лежала на столе рядом с ботинком. На майоре была старая униформа офицера ВДВ ККП.

Го-Шан осторожно пробрался к столу и присел на лавку напротив. Дослушав песню, капитан дождался тишины и издал вежливое покашливание. Майор открыл глаз:

– А, Го-Шан, вы тоже здесь? Все здесь оказываются – рано или поздно.

– Да, господин майор, зашел вот песни послушать, и вообще ...

– Угощайтесь,– Бар-Касар кивнул в сторону колбы с физраствором.

– Благодарю, я сегодня уже завтракал.

– Так отобедайте.

– Я не голоден. Час назад со мной связался лейтенант Зигг ...

– Лейтенант Зигг – настоящая гордость экзо-резерва, просто орел. Служить с ним рядом, это честь для всех и каждого. Да-а-а, высоко парит мой отмороженный брат Зигг!– изрек майор и снова уронил подбородок на грудь.

– Майор, нас вызывает на завтра Папа-Сан.

– Понтистан?– спросил Бар-Касар, не поднимая головы.

– Не могу знать.

– Вы что новостей не смотрите?

– Признаться – нет.

– Ну и правильно. Послушайте, капитан, вы не могли бы одолжить мне две-три тысячи тугров? А лучше четыре или пять.

– Конечно,– сказал Го-Шан и достал ПЭК,– Имение?

– Я что похож на генерал-адъютанта?– обиделся Бар-Касар.– Скажите, Го-Шан, у вас были в детдоме игрушки?

– Да, была машинка. Ее звали Биби, как мою секретаршу.

– Все эти игрушки куплены на пожертвования экзо-резервистов. Я накануне как раз сделал крупное вложение в игрушечные биоактивы, вот и поиздержался малость.

– В самом деле? Но ЗУММ ...

– ЗУММ поставляет в детские дома только виртуальные шутеры, созданные шутихами, развлекантами и прочей сволочью. Готовит кандидатов к угрюмовскому училищу, и последующему ... ну вы поняли.

– Да.

– И еще – поможете мне кое-что переправить в гарнизонный небоскреб.

– Конечно, Бар.

– Тогда пойдем.

Бар-Касар встал из-за стола, взял колбу и положил ее под руку инвалида, спящего за соседним столом. Затем он похлопал инвалида по руке и, покачиваясь, двинулся к выходу. Подойдя к раздатчице, майор улыбнулся, подмигнул своим единственным глазом и весело сказал:

– Приготовь мне посылочку, Клав-Дуня, с собой, как всегда. Мне скоро битва предстоит, то бишь – командировочка.

Раздатчица настороженно посмотрела в сторону Го-Шана и повела в его сторону двойным подбородком.

– Это свой, начинающий,– успокоил ее Бар-Касар.

Раздатчица исчезла из окна, а через некоторое время вернулась с двумя пластиковыми контейнерами. Внутри оказались ровные ряды металлических плоских фляжек с "Синюхой".

– Рекомендую, капитан, – новый продукт из этой линейки витаминов, называется "Синева+". По-моему, очень перспективное блюдо.

– Да уж, с амеропейскими сиропами такое ни за что не перепутаешь.

Экзо-резервисты взяли контейнеры, вышли из "Черного Кваса" и направились в сторону ближайшей остановки антигравитационного такси.