Текст книги "Княгиня Ольга. Истоки (СИ)"
Автор книги: Лада Отрадова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)
На лбу отца проявились тонкой сливовой сеткой кровеносные сосуды, а крупные жилы на висках надулись подобно горнилам кузнеца. Говорить ему становилось всё сложнее и сложнее.
"И последнее, сын мой, – задыхаясь, прохрипел он, – Никогда не позволяй мести затуманить твой рассудок. Месть может показаться сладкой, но она всегда оставляет горький привкус, что будет на твоём языке до самой кончины. Стремись к справедливости, да, но подумай о том, как твои действия отразятся на нашем народе и на том наследии, которое мы оставим после себя".
С огромным усилием Рюрик протянул дрожащую руку, некогда мощная хватка которой теперь стала хрупкой, и коснулся шершавой ладонью его щеки.
"Помни, сын мой, – прошептал правитель, его голос был уже едва слышен, – Наш великий род пережил бури, которые могли бы разрушить другие семьи. Сила, которой мы обладаем, заключается не только в мужестве и стойкости, которые определяют нас, но и в безусловной верности и преданности родной крови. Только благодаря ей мы сумели выстоять перед всеми невзгодами. Острый ум твоей матушки... Мудрые советы и опыт дяди... Они помогут тебе после того, как я испущу дух. Сохрани наше наследие, защити наш народ и всегда стремись быть лидером, который объединяет, но не разъединяет".
По телу мужчины прошла судорога, он, синяя и жадно ловя губами воздух, продолжил мучиться на смертном одре – боги смерти не желали даровать ему быструю и милосердную кончину. Игорь, едва сдерживая слёзы, отвернулся, дабы не видеть ужасную картину... как вдруг ладонь отца на его щеке с немысливой для ослабевающего воина силой вцепилась в него мёртвой хваткой и развернула, зафиксировав прямо напротив собственного лица, синего, со вздувшимися венами и ставшими красными от лопнувших сосудов очами.
– Будь мужественным... – прохрипел, впиваясь в кожу сына так, что ногти оставили на щеке красные следы. – Смотри... Смотри, я приказываю! Смотри смерти прямо в лицо! Смерть всегда рядом с властью, они следуют друг за другом неотступно, стараясь оказаться на шаг впереди... Твоя задача – дать власти обогнать смерть, чтобы даже после неё память о тебе осталась в поколениях.
Мальчишка до скрипа стиснул зубы, чтобы не дать хлынуть слезам, и уставился на отходящего в мир иной отца.
– Отец!
– Смерть всегда рядом... Всегда... Поэтому... с ранних лет привыкай к её лику как к солнцу в небесах или верному коню под собой... – прошептал старый витязь и, распираемый от гордости за сына, что не шелохнулся и не проронил не слезинки, навеки застыл со слабой улыбкой на своём лице.
С этого дня маленький Игорь больше никогда не плакал, кроме одного – и единственного – раза.
* * * * *
Беззвучно вздыхает Дрёма: ежели мается влюблённый, коли корит себя и не прощает, даже подаренные ей сновидения, что должны утолить душевную боль и вернуть в безмятежные, проведённые с любушкой мгновения, оборачиваются солью на старых ранах.
Седой Бранимир беспокойно ворочается, на его спящем лице блестят в полутьме реки пролитых им по милой Сив и их маленьком богатыре слёз. Здесь она уже ничем не поможет, вытащить себя из этой вязкой трясины, в которой тонул и воду из которой, постоянно себя обвиняя, глотал второй воевода Игоря уже третий десяток лет, способен только он сам.
Зато в следующей светлице сладко дремлет, запустив руку во вздыбленный верх шароваров, растянувшийся на шкуре на полу Ари. Дружинник жмурится во сне и хватает себя ещё крепче за то самое место, Дрёма же смущённо отводит свой взор в сторону и расплывается в светлой, доброй улыбке.
Пожалуй, этот влюблённый справится и без её споспешествования.
Три года назад, дворец в Киеве
В тёмных уголках княжеского дворца, где днём улыбались в лицом и покорно кланялись, а ночью шептались об интригах и власти, ключница и гридь нашли своё тайное убежище в бельевой комнате. Со сверкающими от желания и любви глазами, они встретились взглядом среди грязных одеял и покрытых пятнами крови, масла или пота одежд, совершенно не обращая на них никакого внимания – сегодня они станут для пары самым лучшим ложем с шёлковыми простынями и набитыми лебяжьим пухом подушками.
– Каждый уголок осмотрела? – спрашивает её воин и торопливо снимает через голову серую рубаху. – Никого?
– Никого, – ухмыляется живое воплощение выражения "кровь с молоком", невысокая темноволосая пышка, что достает из пространства между двух больших грудей связку с ключами и запирает одним из них дверь изнутри. – Только я, ты да он.
Ари вопрошающе поднимает брови, не понимая, о чём идёт речь, пока не чувствует, как его спущенные штаны падают вниз, а самого мужа не касаются там, внизу игривые мягкие пальчики.
По спине стражника пробегают мурашки, и он, словно безвольная игрушка, откидывается назад, на груду заношенных одеяний, и закрывает глаза в сладострастной неге. Второй рукой ключница освобождает свою выдающуюся грудь и принимается тереться ей о торс скандинава, распаляя его вожделение всё больше.
– Милица... – шепчет он и тает в глупой улыбке. – Милица, моя любимица... Что же ты делаешь со мной...
– Я ещё только начала, – самодовольно отвечает девица и принимается звонко хохотать, после чего уверенно толкает мужчину на пол и, срывая с себя платье окончательно, нависает над ним всем своим пышным молодым телом. – С первыми петухами мне надобно проверить погреба с амбарами, а до них – ты только мой.
Разгорячённый гридь было открывает рот, чтобы что-то ответить, да замолкает: Милица лукаво щурится и кладёт ему на губы указательный палец:
– Тсс... не для разговоров я тебя сюда позвала, ой не для разговоров.
И Милица, в темноте найдя желанное своими беспокойными руками, оседлала могучего воина, будто коня, и принялась сама двигаться на нём, отчего никогда не видавший ничего подобного Ари издал протяжный стон. Впрочем, бывшая ещё минуту назад ласковой и мягкой рука властно накрыла его рот ладонью – привлекать внимание кого-то из служанок в женской части хором ключница не горела желанием – и удвоенным рвением продолжила ритмично то поднимать, то опускать свои округлые, соблазнительные бёдра.
Когда ночь подошла к концу, они с неохотой расстались, понимая, что время, проведённое вместе, было недолгим, а их отношения ради безопасности обоих лучше держать в секрете, если они хотят сохранить головы на плечах.
И память о том нежном свидании, драгоценном мгновении, до сих пор жила в сердце дружинника и приходила к нему в сновидениях длинными одинокими ночами.
* * * * *
Новая дверь – новая голова, куда вложит она несбывшиеся мечты о любви и подарит воссоединение с тем, кто при дневном свете не может быть рядом. Дрёма, легко ступив на пол просторного зала, закрывает свой рот ладонью, да глядит округлившимися, ставшими похожими на блюдца очами на Сверра.
Утомлённый погоней, терзаемый воспалёнными догадками и мыслями, хмельной от пива и вина, он заснул прямо у стола, упав на спину на устланный медвежьей шкурой пол. И даже будь у светловолосого младшего дружинника милая, суженая Сна ему бы не подсобила – её место уже было занятно.
Нагая, с бесплотным рыхлым белым телом, сотканным из тумана, на его груди сидит мара, одна из многих зловредных духов, что по ночам являются молодым хлопцам да девицам и душат их своими кошмарами. Косматые чёрные волосы призрака клубами дыма расползаются над тяжело дышащим во сне красавцем, а обеими когтистыми руками существо давит на его шею.
На миг замешкавшись, Дрёма всё же сквозняком улетучивается прочь – в этих хоромах нет больше для неё работы, мара же с обезумевшим взглядом грудной жабой наваливается всем своим весом на Сверра, что тянет к шее руки и кашляет, повторяя те же действия, что и в его дурном сне.
Закутанная в плащ с капюшоном фигура так близко!
Долговязый витязь протягивает к ней руку, дабы ухватиться за ткань, но как в безумной горячке преследуемый им человек останавливается... и по-совиному поворачивает на него голову, оставаясь при этом телом обращённым к дружиннику спиной!
Тускло освещённая мерцающими факелами улица наполняется зловещей темнотой, что словно становится густой и осязаемой, маслянистой на ощупь, а Сверр шокированно делает шаг назад, не сводя очей с окаянного незнакомца.
Глаза фигуры светятся холодным белым светом и с недобрым намерением сверлят его, словно буром. В руках фигура держит грубую веревку, скрученную и завязанную на скользящий узел – орудие мучений и погибели.
Сердце Сверра учащенно бьётся, когда он осознал не саму грозящую ему опасность, а того, от чьего лица она исходит.
Не в силах пошевелиться или защитить себя в подобном параличу оцепении, скандинав в ужасе наблюдает, как приближается фигура в капюшоне, как гулким эхом по узкой улочке разносятся её шаги подобно призрачной мелодия зловещих барабанов.
Тук! Тук! Тук...
Голос предвестника смерти – леденящий душу шёпот, от которого по спине пробегают мурашки, твердит:
– Ты слаб, немощен и слаб. Ты был бы никудышным воином и позором для отца.
На застывшую как истукан жертву он набрасывает свой аркан и с силой затягивает его, но в тот момент, когда удушающая хватка смертельными объятиями сомкнулась на его горле, Сверра наполняет невиданная сила. С могучим рёвом он разрывает верёвку и срывает с призрачного душителя его накидку, его маску, за которой скрывается истинное лицо напавшего на Вепря негодяя.
Всё так, как он и думал, как было в его подозрениях, что от хмельных напитков становились всё сильнее и ярче. Длинные и тёмные, почти чёрные, волосы; очерченные скулы, наглый, даже презрительный взгляд карих глаз – на него смотрел его бывший товарищ и брат по оружию.
Да и могло ли быть иначе с учётом брошенных ему во время погони вслед слов? Мог ли кто-то вот так мастерски орудовать удавкой, словно та была продолжением его собственного тела, как рука или глаза?
А потом Лют растаял в сумраке ночного города, оставив от себя лишь одинокую игрушку в виде деревянного коня, что одиноко лежала на утрамбованной шагами тысяч прохожих новгородцев земле. Игрушку, с которой булгарин никогда не расставался и всегда держал у своего сердца как напоминание о младшем братишке.
Сверр проснулся от ощущения внезапной свободы в наполненной воздухом груди, обливаясь потом и задыхаясь.
Осмотрелся по сторонам – всё та же комната с винными кувшинами и едой, что им преподнёс спасённый Вепрь несколько часов тому назад. Словно и не было никакой тёмной улицы, словно и не являлся ему во сне лютый сотоварищ по дружине.
Блондин схватился за грудь – сердце его всё ещё билось так, что вот-вот готово было выпрыгнуть наружу из плена рёбер. Остатки кошмара не покидали мысли, преследуя и напоминая о тьме, способной поглотить даже самые храбрые души.
Одной из этих душ был и Лют.
* * * * *
Бодрствует этой звёздной ночью в доме Гостомысла лишь воевода. Так и не сумев успокоиться после явившегося ему в священной дубраве образа всепоглощающего пламени, что воплотилось в сотканной из огненных языков человеческой фигуре, он твёрдо был намерен ещё раз спросить совета у богов и стать ближе к разгадке послания небожителей.
Вещий Олег садится на пол напротив глиняной курительницы и поджигает покоящиеся там высушенные ароматные травы пламенем от свечи. Когда пелена от горящих трав заполняет собой всю тесную комнатушку, дядя князя делает глубокий вдох и позволяет испарениям проникнуть внутрь его тела, с током крови разнося сокрытую в тонких струйках дыма древнюю как сам мир силу.
Стены комнаты оживают и начинают трястись, и на них, словно на холсте, появляются движущиеся тени различных животных. Каждая из этих химер, согласно представлениям живущих в новгородских землях ильменских словен, представляла собой символ тех или иных пороков, свойственных человеку.
Первым по стене проползает, жужжа парой крылышек и словно в предвкушении чего-то нехорошего потирая передними лапками друг о друга, чёрный призрак крохотной мухи. То – быстротечность жизни и склонность сбиваться с истинного пути, отвлекаться на ненужные мелочи и не замечать главного.
Следующей, легко и грациозно выпрыгивая из тёмного угла светлицы, мимо заворожённого воеводы проносится быстроногая лань. Несмотря на свою красоту и хрупкость, прежде всего это символ излишней осторожности и трусости, боязни встретиться лицом к лицу с угрозой и дать ей отпор.
От кого она пытается улизнуть, остаётся тайной недолго: на брёвнах материализуется, пригибаясь и взмахивая пушистым дымным хвостом, коварная лисица – хитрая и беспринципная тварь, воплощение обмана и манипуляции.
Плутовку настигает, вмиг разрывая ударом головы на десятки чёрных хлопьев копоти, огромный и могучий тур. Похожие на две чертожины рога (1) – и великолепная корона, свидетельствующая о его высоком положении, и смертельное оружие для его неприятелей. Не только мощь и сила есть в лесном рогаче, но и непомерная гордыня со звериной яростью, застилающей глаза.
Последним на сцену теневого вертепа является громадный вепрь. Секач, живым тараном несясь на тура, сбивает его с крепких ног и закалывает длинными бивнями. Живое олицетворение инстинктивных желаний и неуправляемых низменных импульсов застывает в победоносной позе... и тает струйками дыма, что в причудливом танце начинают извиваться и переплетаться подобно змеям во время брачных игрищ гадин по весне.
Наконец, путаница из тёмно-серых щупалец делается гуще и застывает в образе, отдалённо напоминающем человеческую руку, прежде чем окончательно раствориться в воздухе светлицы и исчезнуть.
Олег жадно делает глубокий вдох.
Видение окончено, вот только ответы на вопросы оно не сумело принести, вместо этого только увеличив сторицей количество последних. Лишь одно радует старого воеводу: рассказ о пятёрке этих животных много лет назад он уже слышал, а значит, ведущие к разгадке ниточки могут ждать его не в будущем, что он пытается предсказать, а в далёком прошлом.
* * * * *
Кряхтя и недовольно что-то бубня себе под нос, старая Злоба хватается за деревянную клюку и медленно, не торопясь, следует к дверям через нагромождения пучков с травами, что свисают с потолка, и уставленные самыми разными склянками и пузырями полки.
Морщинистая, напоминающая обтянутую кожей кость без плоти вовсе рука, наконец, отодвигает засов и открывает дверт для ночной незваной гостьи. Помутневший от времени взгляд голубых глаз видит напротив полную противоположность древней карги: девицу румяную, темноволосую, молодую, удалую.
– По что пришла, Забава? – косится на неё старуха и улыбается почти беззубым ртом.
– Молодец, баба Злоба. Молодец захворал и забредил, горячка у него... Помоги, подсоби, не оставь меня без своей подмоги!
– Проходи, коли пришла, – приглашает её взмахом костлявой руки внутрь лекарша, и обе женские фигуры вскоре скрываются посреди окружающего хлама и беспорядка ведьминого жилища.
1) "чертожина" – рогатина, славянское тяжёлое копьё для рукопашного боя или для охоты на крупного зверя;
Веремудов Сказ: о Князе Лесном и Малой Мухе
ВЕРЕМУДОВ СКАЗ: О КНЯЗЕ ЛЕСНОМ И МАЛОЙ МУХЕ
В большом зале ладожского дворца уж третий час продолжался великолепный пир: мёд с вином лились обильными реками в кубки воинов, а в воздухе витали дивные ароматы свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и вставшей во главе стола громадной, в пять аршинов от мягкого вытянутого носа до кончика хвоста, рыбины – царского осетра.
За столами собралась вся дружина, состоящая из витязей разного возраста и происхождения, их низкие голоса наполняли стены зала смехом и оживлёнными разговорами. Как никак, отмечали сегодня славную победу – недавнее присоединение к обширным владениям князя муромских земель.
Во главе стола восседал сам правитель – свирепая и похожая на живую гору фигура Рюрика, что вызывала уважение и восхищение. Облачённый в меха и украшенный тяжёлыми перстнями и браслетами, он держался с достоинством и что-то шептал на ухо малолетнему, едва ли отметившему свой второй день рождения, сыну – Игорь свернулся котёнком на его могучих коленях.
– ...с тех пор и не может закрыть он свой рот, – закончил свой рассказ один из дружинников, отчего зал оживился звоном кубков и весёлым гомоном.
– Ну, полно с тебя, Одд, – одной только фразой утихомирил и сказителя, и всю свою рать князь Рюрик. – Слыхали мы эту историю уже раз тридцать! Мог бы и нового чего сочинить, а не сутки напролёт проводить с молодой Цветаной!
Высокий и темноволосый муж встрепенулся и открыл было рот, но и тут правитель оказывается.
– Шучу я, всяк на твоём месте с такой красавицей бы предавался страсти да вину. А что ты, Веремуд? Поделишься с нами сказаниями своего народа, славян ильменских? Какова их мудрость, что ты передашь моему могучему сыну и наследнику, когда станешь его пестуном? О каких делах минувших веков поведаешь?
– Да непременно про воинов храбрых! – качает головой молодой Бранимир, вытирая с бороды грубой дланью пену от пива. – И про князя, этими просторами правящего!
– Есть у меня одна басня... – хмурится седой старик и задумчиво смотрит куда-то вдаль, словно и не замечая длинный стол и сидящих за ним дружинников. – Поделюсь я с вами притчей про князя волховских чащоб, самого сильного в окружающих озеро лесах.
* * * * *
"Давным-давно у берегов Волхова жили четыре гордых и сильных зверя: могучий тур, бесстрашный кабан, быстроногая косуля и хитрая лиса. Каждый год в день летнего равноденствия, когда солнце да луна делят свою власть пополам, эти создания вступали в состязание, чтобы определить, кто из них самый достойный и сильный. Они верили, что победитель получит право власти над всеми зелёными чертогами леса на весь последующий год.
И вот, когда настал день их соревнования, звери собрались на берегу великого озера, где древние деревья шептали о своей мудрости. Там же их ждала оживлённая толпа из прочих обитателей чащобы, которые пришли посмотреть на знаменитых соперников. Неподалеку, сидя на волнистом дубовом листочке, устроилась крошечная муха, что внимательно слушала и наблюдала за ярким зрелищем, которое вот-вот должно было развернуться под кроной огромного дерева.
Четыре зверя, не обращая внимания на маленького зрителя, стали хвастаться своими умениями да талантами.
Уверенный в себе тур, с его могучими рогами и громадными размерами, бахвалился:
– Я покажу своё превосходство непомерной силой и мощью, что может сдвинуть горы!
Кабан, известный своими внушительными клыками и вздорным норовом, перебил его:
– Но я свиреп и вынослив. Никто не устоит перед моим стойким натиском!
Косуля, грациозная и ловкая, добавила:
– Пусть я не самая крупная, но лёгкая поступь да быстрые ноги обеспечат мне победу.
Лиса, славящаяся своей хитростью и смекалкой, улыбнулась и молвила:
– Может быть, ты и молниеносна, но на моей стороне настоящая сила, что состоит в смекалке и плутовстве. Смотрите, как я вас всех перехитрю!
Услышав их слова, крошечная муха поняла, что ей представился удобный случай. Она подлетела к прославленным животным и тихо запищала:
– И я бросаю вам вызов!
Тур и кабан рассмеялись, посчитав слова мухи незначительными, а вот косуля и лиса задумались над появлением нового соперника, о сильных и слабых сторонах которого ничего не знали.
Чтобы определить сильнейшего лесного обитателя, они порешили провести три испытания.
Первое – испытание силы и мощи. Тур ринулся вперёд со всей силой, устремляя на врага острые рога, но секач быстро уклонился от его атаки и нанёс удар по ногам клыками. Косуля грациозно танцевала вокруг обоих и отвлекала их внимание, лисица вовсе ловко спряталась и наблюдала за их действиями со стороны, дожидаясь, пока все её соперники устанут и выдохнутся.
Плутовка и впрямь всех обошла: бросилась она к задыхающимся обладателям копыт, да не тут-то было! Налетела на неё малая муха, залезла к лисице в ухо, крыльями так зажужжала, что в голове её задребезжало!
Одичав от неожиданности, потеряла огнёвка равновесие и шмякнулась о дерево, сломав шею и первой выбыв из состязания!
Далее следовало испытание на скорость и ловкость. Кабан мчался по лесу с непревзойденной быстротой, тур раскидывал на своём пути подлесок и кустарники, ломясь вперёд. Косуля же изящно шныряла между деревьями. А муха, продолжая жужжать, так и увела своим зудом да мельтешением огромного тура к краю обрыва, откуда он, обуреваемый её укусами, сорвался.
Так и обхитрила букашка уже второго неприятеля, несмотря на свой тщедушный размер.
Наконец, участников ждало испытание на сообразительность и смекалку. Обойти им предстояло расставленные охотниками капканы да силки. Косуля, используя свою интуицию и осторожно ступая копытами, предугадывала каждую натянутую нить, каждый отблеск металла под сенью деревьев, вепрь же из-за низкого роста видел всё перед своим поросячьим носом и разрывал ловчие сети острыми бивнями.
Тогда назойливая муха, взявшись за вепря, так загоняла его и в хвост, и в щетинистую гриву, что покрылся он мылом... да врезался, обезумев, в свою соперницу косулю. Пронзили звери один другого рогами и клыками, испустили свой дух – так и стала жалкая букашка князем всего обширного леса.
Маленькая, тщедушная и, казалось бы, незначительная, она сумела укусить и раздразнить каждого из достойных зверей, подорвав их силы и сломив разум. Настойчивость и назойливость мухи в конце концов оказались самой великой силой среди обитателей чащобы.
Не могучий тур, не яростный кабан, не быстроногая косуля, не известный умом лис, а она, жалкая букашка, возвеличилась и заняла трон на высоком дубе. Пусть век её был скороточен, а правление продлилось две недели, все обитатели зелёных чертогов от мала до велика запомнили эту историю и из поколения в поколение передавали потомкам. "
– Так в чём же суть этой басни? – призадумался помрачневший правитель, чья рука гладила заснувшего сынишку по его тёмным волосам. – Что даже ничтожество может править?
– Нет, мой господин. Коли в государстве согласия нет и каждый из достойнейших мужей занят своими заботами да делами... Ежели лучшие люди упиваются своей властью и богатствами... То тогда даже маленькая муха обманом и подлостью может привести самих мужей и их правление к концу.
