Текст книги "Метель, соединившая нас (ЛП)"

Автор книги: Л. С. Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

Марк сидел на краю кровати и вслепую листал каналы по телевизору, его тело дрожало от нервного ожидания. Все, что он мог слышать, был звук душа, ревущего в его ушах как волна прилива. Воображаемый фильм играл в его уме, показывая одного очень голого Тревора, воду, сбегающую по его высокому, стройному телу. Мыльная пена лениво скользит по мышцам, коже и волосам. О, как он надеялся, что у Тревора будут волосы на теле, и он нигде их не удаляет. Ничто не возбуждало его больше, чем перебирать мягкие волоски, покрывающую грудь человека, зарываться носом в волнистые лобковые волосы с ароматом мускуса…

И чего бы он только не отдал, чтобы быть тем куском мыла прямо сейчас, облизывая и пробуя своим языком каждую прекрасную впадину и выпуклость, каждый укромный уголок.

Стон выкатился из его горла, и он расстегнул брюки, широко расставив ноги. Облегчение давления от сжатости быстро привело к пульсирующей потребности в освобождении. Прошло много времени с тех пор, как он с кем-то встречался с намерением переспать, и прошло уже два года с тех пор, как он пытался построить отношения с Тони. Он не понимал, насколько ему нужна была такая ночь, ночь простого человеческого общения, самая простая и первобытная. Короткая передышка от его попыток стать самым успешным сыном, на которого могла надеяться любая мать.

Звук текущей воды прекратился, металл взвизгнул по металлу, вероятно, занавеска в душе, оттягиваемая назад. Минута полной тишины, прежде чем дверь в ванную распахнулась. Тревор стоял там, с танцующими клубами пара за спиной, одетый только в полотенце, свободно обернутое вокруг его талии. На левом бицепсе Тревора была повязка кремового цвета, но внимание Марка было привлечено к полотенцу как мотылек к пламени. Концы полотенца немного расходились, обнажая аппетитную верхнюю часть бедра и приближаясь опасно близко к открытию заманчивой выпуклости. Дымка темных волос покрывала грудь Тревора. Не слишком густые, просто приятное наслоение над четко выраженными грудными мышцами и прессом, и четкий след, ведущий вниз к сокровищам под полотенцем. Пальцы Марка дернулись от необходимости прикосновения.

– Прошу прощение, – голос Тревора звучал хрипло и почти извиняюще. – Я забыл взять с собой в ванную сменную одежду, – он не сделал никакого движения, чтобы одеться, пар продолжал рассеиваться вокруг него, а капельки воды стекали по его плечам и груди, сверкая, как алмазы.

Марк кивнул. От вида красивого почти голого мужчины в его комнате и этого хриплого голоса, в его мозгу не осталось крови для оптимального функционирования.

Они уставились друг на друга. Марк почувствовал, что электричество снова потрескивает между ними, покалывая кожу и посылая поток мурашек по рукам. Он сглотнул и сжал ладонью свою эрекцию, ища трения и привлекая взгляд Тревора. Когда их глаза снова встретились, Тревор облизнул губы.

Это все, что нужно было Марку для приглашения. Он встал с кровати и прошел небольшое расстояние между ними, медленно и осознанно. Тревор не пошевелил ни одним мускулом, кроме как приподнял уголок рта, пока не сформировалась самая сексуальная улыбка, которую Марк когда-либо видел.

Он остановился рядом с Тревором и протянул одну руку, а затем остановился, позволяя кончикам его пальцев парить прямо над поверхностью живота Тревора. Достаточно близко, чтобы почувствовать жар, исходящий от его влажной кожи, почувствовать возбуждающее покалывание желания, прыгнуть в тонкое пространство между ними, как живое существо, завлекая его и пленяя.

Он поднял глаза, окунувшись в глубокую синеву Тревора.

– Да?

– Да, – его хриплый шепот откликался на желание Марка. – Пожалуйста.

Ну, и с чего начать? Вся эта гладкая, горячая, влажная от душа кожа…

Марк дотронулся указательным и средним пальцами до выступа брюшной мышцы чуть выше пупка Тревора. Резкий вдох Тревора послал толчок желания, пронесшегося по Марку. Он проследил форму, прежде чем прижать ладонь к твердой мышце, медленно двигаясь вверх, следуя изгибам и контурам, пока его рука не легла на грудь Тревора. Он поднес другую руку и скользнул ими обеими по ключице, по мышцам его шеи, а затем обхватил ладонями лицо.

Тревор дрожал, его дыхание участилось, но в остальном он оставался неподвижным. Он позволил Марку исследовать его так, как он хотел, может быть, ожидая увидеть, что Марк будет делать или каковы будут их роли. Марку было все равно. Все, что он с уверенностью знал, что ему нужен Тревор. Как, не имело значения.

Он притянул к себе мужчину, и их губы встретились в первый раз. Искры, которые трещали между ними все это время, взорвались ярко и блестяще. Не было ничего подобного из тех неловких первых поцелуев, которые Марк испытывал раньше. С Тревором, который был всего лишь на дюйм или два выше его, не было никаких проблем с тем, что они одновременно и не совсем синхронно двигались и натыкались носами, сталкивались губами и зубами. Не слишком много губ, или языка, или слюны… Как будто их губы, их рты, были созданы исключительно друг для друга. Идеально подходящими.

Когда Тревор раскрылся перед ним и их языки переплелись, Марк понял, что до этого момента он бродил один в пустыне на грани обезвоживания, и этот человек был его оазисом.

Какого черта?

Он прервал поцелуй, делая глубокий вдох, его дыхание участилось. Сила поцелуя была чрезмерна, и ему сразу же захотелось вернуться. Это все что требовалось? Всего один поцелуй и ему конец? Он был адвокатом! Логичным, аналитичным и с очень быстрой реакцией. Он не верил в такие вещи, как любовь с первого взгляда. Похоть с первого взгляда, безусловно. Но, черт возьми, он не мог отрицать связь, которую чувствовал с того момента, как он вступил в зрительный контакт с Тревором. Не мог отрицать, что в настоящее время он чувствовал нечто большее, чем поглощающее желание заняться сексом. Похоть никогда раньше не оставляла ничего романтичного после поцелуя.

– Сверху или снизу? – спросил Марк, фокусируясь на мужчине перед ним и слегка наклонившись, чтобы всосать твердый сосок в рот, скользя языком вокруг него.

– Романтично, – прохрипел Тревор. – Но сегодня вечером, абсолютно точно снизу. Пожалуйста.

О, господи! Марк задрожал.

– Да, – его голос был едва слышен, но, судя по вспышке в синих глубинах этих напряженных глаз, Тревор слышал его громко и отчетливо.

Мужчина наклонился и вернул Марку поцелуй, более уверенный и требовательный, чем первый, и, хотя прошло всего несколько секунд, Марку уже не хватало вкуса Тревора. Он сдался, позволив Тревору вести его за собой.

Тяжелое дыхание наполнило воздух судорожными вдохами между поцелуями, которые Марк не хотел останавливать. И, похоже, Тревор тоже не хотел. Все это время Тревор быстро действовал, снимая рубашку Марка, но в то же время это получалось мучительно медленно. Тревор стянул ткань с плеч, затем наклонил голову, чтобы захватить сосок между зубами, дразняще потянув его, прежде чем всосать в рот, как будто от этого зависела его жизнь. Марк застонал и закрыл глаза. Да, это было то, чего он хотел, чего ему не хватало слишком долго, – потребность желать и хотеть.

Он провел рукой по волосам Тревора, мягким и достаточно длинным, чтобы захватить в горсть, что он и сделал. Другой рукой он сорвал полотенце с талии Тревора, обнажая его полностью вставший обрезанный член, покачивающийся между ними. Уткнувшись лбом в плечо Тревора, Марк облизнул губы, наблюдая, как обхватывает рукой красивую длину. Его ладонь скользила по горячей, шелковистой коже твердой плоти.

Тревор вздрогнул и застонал над соском Марка, его руки двинулись вниз, и большие пальцы, подцепив пояс трусов Марка, потянули их, пока нижнее белье и брюки не упали на пол у его ног. Тревор откинулся, чтобы посмотреть вниз, и кожа Марка покрылась мурашками.

– Боже мой, ты великолепен, – прошептал Тревор.

Лицо Марка вновь обдало жаром. Он не понимал, почему по-прежнему нервничал, даже в тот момент, когда они оба стояли лицом к лицу совершенно голые. Они были всего лишь двумя мужчинами, которые воспользовались непредвиденной ситуацией. Больше ничего. И все же, где-то глубоко внутри, возрастала потребность удостовериться, что это будет хорошо для них обоих.

Он покачал головой и быстро опустился на колени. Надеясь, что Тревор не заметил румянец, который, несомненно, распространился по его щекам, он облизнул губы, а затем накрыл ими твердую плоть Тревора. Его глаза закрылись, когда он упивался горько-сладким вкусом, ощущением твердости, и снова, что странно, его поражало сильное желание дать этому человеку все, на что он был способен, чтобы сделать это лучшим, самым запоминающимся опытом в жизни Тревора. Почему это имело такое значение именно тогда, когда еще не было чем-то, что он мог проанализировать, но он обязательно это сделает. Позже. Возможно. Но пока его единственной целью, единственной задачей было удовольствие Тревора.

Тревор крепко, но безо всякой силы и контроля, просто успокаивая и ободряя Марка, придерживал его голову и медленно начал покачивать бедрами. Марк брал его так глубоко, как только мог, но у него был повышенный рвотный рефлекс, поэтому он использовал свою руку как продолжение рта.

– О, да, – низкий, урчащий голос Тревора привлек внимание Марка, и он поднял глаза. Их взгляды встретились и зацепились. Что бы там ни увидел Тревор, у него перехватило дыхание. – Чёёёёёёрт, – слово потянуло за собой рычание.

Волна гордости наполнила грудь Марка от явного эффекта, который он производил на Тревора. Необъяснимая нервозность, которая преследовала его с первого момента встречи с Тревором, исчезла в тот момент. Он знал, как это делается, – на самом деле, он был чертовски хорош в этом – и он сделает это.

Подстегнутый сигналами тела и хриплыми звуками Тревора, Марк начал усерднее двигать головой, убедившись, что использует каждый трюк, который у него есть в его арсенале. То, что Тревору так нравилось, что делал Марк, заставило его сразу же захотеть, чтобы Тревор кончил. Но в то же время он хотел насладиться и продлить удовольствие. Его челюсть начала болеть, а глаза слезиться, но он не отпускал изо рта эту прекрасную часть тела.

– Ос-остановись, – застонал Тревор с болью в голосе. – Остановись. Я не хочу кончить, пока ты не окажешься внутри меня.

Иисус. Марк отпустил его, сел на пятки и поднял глаза. Тревор улыбнулся и с нежностью провел пальцем по приоткрытому рту Марка.

– Твои губы припухли.

Марк улыбнулся, прежде чем высунуть язык и закружиться им вокруг головки, а затем сомкнул губы над ней и всосал член до основания, втягивая щеки.

– Черт возьми, – тело Тревора сотрясала дрожь. – Одного этого достаточно, чтобы я кончил.

Он поднял Марка на ноги, страстно поцеловав его, и направил к кровати.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть презервативы, – Тревор резко отступил.

– Боже, я надеюсь на это, – потому что последнее, что он хотел, это одеться и покинуть эту комнату, какой бы ни была причина. Даже такая. Ну, ладно. Может быть, он бы сделал это, но ему все равно не хотелось этого. Он хотел провести с Тревором все возможные минуты, пока не наступит утро и дороги не будут расчищены.

Он нахмурился. Что, чёрт возьми, с ним сегодня произошло? Не похоже, что у него никогда не было интрижки. Может быть, тот факт, что прошло так много времени с тех пор, как он чувствовал связь с другим мужчиной, в сочетании с беспокойством Кейт о том, что он пропускает свою жизнь, выбивало его из колеи. Отталкивая странности, он сосредоточился на поставленной задаче. Марк направился к своей спортивной сумке и, к счастью, нашёл в боковом кармане два пакетика фольги вместе со смазкой. Он поднял их вверх.

– Весь набор.

Тревор сел на кровать и стал отодвигаться, пока не очутился в центре. Марк не мог дождаться, когда скользнет языком по этой медовой коже…

Повязка на руке Тревора снова привлекла его внимание, но как только он собрался спросить, что случилось, Тревор раздвинул ноги и, удерживая взгляд Марка, медленно и чувственно провёл языком по губам. Марк застонал. Ему не нужно было ничего знать. Просто чувствовать.

Он забрался на кровать, оседлав Тревора, который пристально за ним наблюдал. Яйца Марка коснулись живота Тревора, тонкие волоски щекотали его мешочек, и прилив предвкушения задрожал в его животе. Он опустился, прижимаясь пахом к паху Тревора, и застонал от восхитительного давления. Марку на самом деле не нужно было ничего делать, кроме как просто лежать на нем, их тела сложились вместе, как две части пазлов. Такой простой человеческий контакт, но этого было бы достаточно, чтобы просто видеть его всю ночь, прежде чем новый день выплюнет его обратно в свой одинокий мир.

Тревор провел рукой по шее Марка, его пальцы прошлись сквозь короткие волосы.

– Соболь.

Марк нахмурился.

– Что?

– Цвет твоих волос, – Тревор встретил взгляд Марка, и эта сексуальная ухмылка послала ему всевозможные заманчивые вибрации. – Насыщенный, почти… красное дерево. Золото и обожженная умбра[8]8
  цвет умбра – коричневый, оттенки шоколадного цвета


[Закрыть], когда свет попадает на них. Будто солнышко.

Марк засмеялся, хотя слова посылали волну тепла по его груди.

– Это просто коричневые волосы.

– Нет такого понятия, как «просто коричневый», – Тревор поднял другую руку и провел пальцами вверх по шее Марка, вдоль челюсти и линии скулы, его взгляд следовал за тактильным исследованием. – Я хочу нарисовать тебя.

Марк сглотнул ком, образовавшийся в горле.

– Я думал, ты хочешь трахнуть меня? – его голос был грубым, ограниченным по звучанию, но он знал, что Тревор ошибочно примет его за возбуждение, а не за то, что это было на самом деле: его собственное непреодолимое стремление творить, пробудить ту давно похороненную часть его самого. Кроме того, он не думал, что когда-нибудь сможет снова найти свой путь на поверхность, но он по-прежнему все еще оплакивал это.

– Нет, я хочу, чтобы ты трахнул меня, – Тревор улыбнулся и пальцем оттянул Марку нижнюю губу. Марк поймал его зубами, дразня кончиком языка. – А потом я собираюсь нарисовать тебя.

Марк не представлял, как это произойдет, потому что они не увидят друг друга после сегодняшнего вечера. Что-то вонзилось ему в грудь, но он проигнорировал это. Он отбросил в сторону все мысли о великолепных художниках, живописи и несбыточных мечтах и наклонился, чтобы потерять себя в мужчине под ним. Поцелуй был медленным, и всепоглощающим, и совсем не робким. В нем была определенная сила, ощущение, что они обходили границы контроля, и это было именно то, что нужно Марку.

Он просунул свой язык внутрь, чтобы танцевать языками танго с Тревором, упиваясь насыщенностью и желанием, которые скатывались с их тел мощными волнами, накрывая его тело до такой степени, что он, вероятно, в одиночку мог испытать оргазм от этого. Он был так поглощен поцелуем, что не заметил, как Тревор просунул руку между их телами, заставляя Марка приподнять бедра, пока крепкая теплая хватка не сомкнулась вокруг его члена. Дрожь прошла по его позвоночнику, и он застонал в рот Тревора.

Марк сначала неторопливо покачивался в руке, двигаясь в унисон с медленным танцем их ртов и языков. И тогда настойчивость заменила томное изучение этого человека, с которым он решил провести ночь и поделиться своим телом. Ему было необходимо касаться повсюду одновременно. Он не мог этого не делать. Его руки проходили сквозь мягкие, до плеч волосы Тревора, ласкали лицо и шею, затем спускались по длине его туловища, бок, бедро, и наконец, сжимая ладонями крепкие ягодицы. Он ни разу не прервал поцелуй, который превратился из танцевальной прелюдии в соблазнительный поединок.

Тревор, к его большому разочарованию, выпустил член Марка и толкнул его за плечи, заставляя прервать поцелуй, которым, Марк не думал, что когда-нибудь насытится. Дыхание Тревора порывисто захлестнуло подбородок Марка, и его собственные взъерошенные пряди волос нависли над глазами Тревора. Воздух захватил легкие Марка при взгляде на голубые океаны, которые смотрели на него.

Он потянулся за пакетиками, которые кинул на кровать рядом с ними, и Тревор усмехнулся, прежде чем перекатиться на живот. Он приподнял бедра и потерся задницей о пах Марка, посылая искры, стреляющие во всех направлениях, и заставляя хриплый смех пузыриться в его груди.

– Дразнишь.

Он мог честно сказать, что никогда в жизни не издавал таких звуков, чтобы хоть как-то продвинуться вперед, но в тот момент он зашел слишком далеко, чтобы смущаться. Особенно, когда Тревор перевернулся и раздвинул ноги шире.

– Только если я не доведу дело до конца, – возразил Тревор, оглядываясь через плечо с хитрым блеском в глазах.

Марк устроился между этими длинными, подтянутыми конечностями, его взгляд упал на идеально круглые, мускулистые ягодицы. Каждая половинка идеально вписывалась в его открытые ладони, когда он их сжимал и ласкал, раздвигал и разминал, его большие пальцы окунались в расселину и следовали по ней до единственного места, где он хотел немедленно оказаться. Тревор толкнулся, молча умоляя о большем. Эту просьбу Марк определенно не собирался оставлять без ответа.

*** 

Звук разрывающейся фольги усилил ожидание Тревора, и через секунду он вздрогнул, когда холодная жидкость капнула на его горящую кожу.

– У тебя красивая задница, – мягко сказал Марк, и похвала в его голосе вызвала приятный трепет в груди Тревора. Но в ответ он не мог выдавить ничего, кроме протяжного «Ммммм». Его внимание было полностью сосредоточено на Марке, когда он смазывал смазкой во всех нужных местах – согревая, массируя, дразня, открывая.

У него не было никаких отговорок о том, чтобы подняться в комнату Марка, прекрасно зная, куда это приведет, но он не собирался отказываться от этого. Не после стольких лет почти несуществующего сексуального интереса. Особенно с тем, кого он больше никогда не увидит. Но к тому времени, как они добрались до комнаты, все его нервы были на пределе. Он, безусловно, хотел Марка. Когда он вышел из ванной после душа и увидел в глазах Марка необузданное желание – то, как он попросил разрешения прикоснуться к нему, а затем сделал это с таким благоговением – все изменилось. И, если даже это была его последняя зима и этот человек был его последним шансом в полной мере ощутить человеческую связь в ее первобытном проявлении, будь он проклят, но он сможет извлечь из этого максимальную пользу.

Поэтому он отдался в надежные руки Марка, позволив этому красивому незнакомцу, способному одним прикосновением довести его до безумного состояния эйфории, действовать. Он опустил голову на сгиб правого локтя, выгнув спину, открылся, чтобы Марк мог делать все, что ему было угодно. И до сих пор это было более чем приятно.

– Готов? – неприкрытое возбуждение придало грубую, дрожащую резкость голосу Марка.

– Да. Много раз да.

Еще один разрыв фольги – звук усиливает желание, проносящееся по его венам – давление на его отверстие. Возбуждение мурашками пробегало по его коже, когда Марк медленно входил в него. Весь его мир сузился в этом прекрасном соединении их тел. Тревор балансировал на пике удовольствия и боли от невероятного пылающего растяжения. Аккуратно толкаясь, Марк все глубже и глубже погружался, прося тело Тревора принять его. И он впустил.

Горячая и твердая плоть Марка наполнила его. Член прошелся по простате, заставляя Тревора громко застонать, а тело Марка дрожать. Он, не останавливаясь, двигался, пока не был полностью погружен внутри, каким-то образом достигая того, чего Тревор не испытывал прежде.

Тело Тревора сжалось вокруг члена, двигающегося внутри него, вызывая у Марка хриплый стон. Одна рука гладила его ягодицы, а другая сжимала его яйца, перекатывая и лаская их.

– Давай, – в коконе рук Марка голос Тревора звучал сдавленно. Он повернул голову, и их глаза встретились. – Давай, Марк. Трахни меня так, как будто я принадлежу тебе.

У Тревора перехватило дыхание от вспыхнувшей страсти, которая зажглась в темно-зеленых глазах Марка.

Святой… да.

– Иисус… – прошептал Марк, застыв, как будто все его тело затаило дыхание. В этой приостановленной паузе тела соединились, пульсы бились как один, Тревор не думал, что вообще возможно, что они когда-нибудь снова разойдутся. По крайней мере, до тех пор, пока горячее дыхание не коснулось его чувствительной спины, и Марк сделал так, как просил Тревор – полностью вышел, и только головка его члена дразнила растянутое колечко Тревора. Он задержался там на секунду, как будто они оба принимали последний глоток кислорода, прежде чем спрыгнуть со скалы в ожидающее внизу озеро, и снова ворвался. Глубоко. Умопомрачительно глубоко.

– Да! – закричал Тревор, опустив голову и вдавливая локти в матрас, чтобы подготовиться.

Марк начал наращивать жесткий темп, член двигался под прямым углом, чтобы при каждом ударе попадать в простату Тревора. Его чувства были остро настроены на бессловесный, но красноречивый язык их тел. С каждым совершенным толчком Марк освобождал Тревора от стрессов и тягот его жизни. Внутрь-наружу. Ушёл страх недееспособности его почек. Внутрь-наружу. Пропала мрачная перспектива никогда не найти трансплантат. Внутрь-наружу. Исчезло крушение мечты и надежды. Внутрь-наружу. Только этот момент, только этот человек. Внутрь-наружу. Живое дыхание любви…

Это было то, в чем он так отчаянно нуждался, даже не осознавая этого. Чтобы его взяли, владели, желали, напомнили, что он еще жив – целиком и полностью. Но затем Марк вышел из него полностью, оставляя после себя чувство потери.

– Перевернись, – прохрипел Марк, мягко направляя руками его бедра. – Я хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь.

Тревор перевернулся, и Марк наклонился, чтобы поцеловать его. Губы Марка скользили по нему, языки сплетались с отчаянной потребностью. Марк опустил свое тело и медленно покачивался, потираясь членами, зажатыми между животами.

– Черт, ты такой горячий, – задыхался Тревор между поцелуями. – Но мне нужно… – чтобы ты перевернул мой мир. Заставь меня все забыть. Покажи мне, что я нормальный, здоровый и полон жизни, как ты. – Трахни меня, – он впивался пальцами в плечи Марка, в его спину, его задницу. – Трахни меня.

– Черт, – Марк впился в его рот, засасывая язык, целовал глубоко и с полной самоотдачей. – Я никогда не встречал никого похожего на тебя.

– Марк.

– Да.

Еще один безумный поцелуй, а потом Марк выпрямил спину, подняв ноги Тревора и положив их себе на плечи. Веки Тревора трепетали, и хриплое рычание вырвалось из его горла, когда Марк сжал бедра и толкнулся внутрь, заставив беспокойство, депрессию и усталость сдаться. Каждый его нерв с облегчением пел.

– Посмотри на меня, – потребовал Марк.

Он повиновался. Взгляд Марка, с совершенно не скрываемым желанием, зацепился на нем, когда он смотрел на Тревора, как будто он был единственным человеком в мире, который имел сейчас значение. Крохотный укол сожаления осмелился угрожать этому мгновению, но он настойчиво оттолкнул его. Важным было только здесь и сейчас. Эмоции на лице Марка. Глубокий румянец, который с накалом их страсти распространялся по лицу, по шее, по груди. Темные волосы, влажные от пота, и блеск оливковой кожи.

– Черт, ты очень красивый, – сказал Марк с чем-то вроде благоговения в голосе. Или Тревор просто вообразил себе это.

Марк одной рукой прижимал к груди бедро Тревора, а другой ласкал грудь и живот, скользя все ниже и ниже, пока не обхватил его член.

– Да, – застонал Тревор и накрыл своей рукой руку Марка, вместе подталкивая себя все ближе и ближе к краю пропасти. Их перемешавшееся дыхание становилось быстрым, хриплым, тяжелым.

– Кончай, – голос Марка был хриплым и напряженным. – Кончи со мной.

– Ох… Черт… Марк… – Тревор запрокинул голову назад, закрыл глаза, и густая сперма брызнула на его живот горячими струями, оргазм был настолько мощным, что разнес по всему телу восхитительные импульсы. Он напряг свои внутренние мышцы, сжимаясь вокруг твердого члена внутри него, подталкивая Марка присоединиться к его освобождению.

Марк подался вперед, обхватив Тревора обеими руками, и врезался в него со всей силы. Пот капал с его носа, и тяжелое дыхание обожгло лицо Тревора, прежде чем тело Марка напряглось. Его ритм сбился, и он замер. Марк был настолько глубоко в нем, что Тревор чувствовал, как его член пульсирует внутри, и на секунду он задумался, что бы он чувствовал, если бы между ними не было защиты.

Марк рухнул на него, как желанное одеяло, а не неудобное давление. Тревор обхватил рукой затылок Марка и жарким поцелуем накрыл его рот. Не прерывая поцелуя, Марк облегчил давление на тело Тревора, приподнявшись, но всё ещё накрывая его. И Тревор обнаружил, что думает, каким бы измученным и уставшим он ни был, он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась.

Марк замедлил поцелуй, он стал завлекающим, томным и каким-то образом более чувственным, чем все предыдущие. Каким-то образом это значило больше, как будто Марк говорил что-то, что Тревор должен был понять. Или, скорее всего, он просто потерялся в невероятной посторгазмической дымке, и его разум действительно был взорван.

Потому что так и произошло. Одна случайная ночь умопомрачительного секса. Бегство от неизбежного конца.

Марк осторожно отстранился и уставился на Тревора таким взглядом, который невозможно было прочитать.

– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, господин адвокат, – дразнил Тревор, потому что этот взгляд заставил его чувствовать себя незащищённым и уязвимым, так, как он не мог себе позволить. Ни сейчас. Ни когда-либо.

Марк улыбнулся, и все, что Тревор увидел в его взгляде, исчезло. К счастью. Он перекатился на бок, натянул на них одеяло и сгрёб Марка в свои объятия так, что их лица оказались в миллиметре друг от друга.

– Я думаю, что это была какая-то удачная метель, – сказал Марк.

Тревор улыбнулся, несмотря на нервную дрожь в груди.

– Это как-то по-философски для адвоката.

Марк толкнул его коленом, его губы изогнулись в улыбке.

– Твои художественные штучки должно быть заразны.