Текст книги "Метель, соединившая нас (ЛП)"

Автор книги: Л. С. Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Плечи Тревора опустились, когда молодой администратор сказал ему, что все номера были забронированы.

– Этот день становится все лучше.

– Мне очень жаль, сэр, – темные глаза администратора выражали неподдельную искренность. – Люди приходят весь вечер, а с закрытием аэропорта отель очень быстро заполнился. Вы можете провести ночь в нашем лобби или вестибюле отеля. Мы подготовим много дополнительных раскладных мест, одеял и подушек, сколько сможем найти, и кухня сегодня не закроется.

Он заставил себя улыбнуться.

– Думаю, у меня нет другого выхода, – не то, чтобы у него был выбор в этом вопросе, и не тогда, когда маршрутка из аэропорта, которую он, наконец, поймал, заехала на парковку отеля, и водитель объявил, что они не могут ехать дальше. – Спасибо.

Тревор вернулся в вестибюль и вытащил свой мобильный телефон из кармана. Его мама убьёт за то, что он не воспринял ее предупреждение о снеге всерьез.

– Cariño. Ты успел на более ранний рейс? Пожалуйста, скажи мне, что ты успел на более ранний рейс и только что приземлился, – слова были торопливыми, ее акцент стал сильнее, чем обычно, и его сердце заболело от нескрываемой надежды в ее голосе. Он будет проводить Рождество в одиночестве в первый раз в своей жизни.

– Нет, я этого не сделал. Мне очень жаль, мам, – Тревор вздохнул и сел в освободившееся кресло. – Аэропорт полностью закрыт. Движение заблокировано снегом, и повсюду застрявшие люди.

– Ох, милый. Где ты сейчас?

– Маршрутка довезла нас до отеля на повороте, но он полностью заполнен, – холодный порыв воздуха охватил его, когда двери открылись, чтобы впустить людей.

– Ты не можешь вернуться домой?

– Нет. Никто никуда не может выйти, так что я застрял здесь на ночь, как минимум. Я разговаривал по телефону с авиакомпаниями, и, похоже, нет никаких шансов, что я вернусь домой на Рождество. Мне повезет, если удастся забронировать билет на другой рейс на следующий день.

Его мама замолчала на мгновение, а потом тихо сказала:

– Без тебя все будет по-другому, сariño.

– Я знаю, – он провел рукой по волосам, отбрасывая челку с глаз. Боже, он так устал. Он не чувствовал себя слишком плохо после лечения, но этот день сильно утомил его и казалось, что он будет длиться бесконечно. Если бы только были комнаты и он мог бы прилечь ненадолго и немного отдохнуть.

– Ну что ж, – ее голос был теперь спокойнее, приближаясь к решимости. – Мы подождем, пока ты сюда доберешься.

– Нет! Ты не можешь так поступать с детьми и со всеми остальными. Особенно с Исааком. У него будет припадок, – его мама рассмеялась, но она не могла спорить с этим. Исаак был того же возраста, что и Тревор, но, когда дело касалось Рождества, его брат вел себя в большей степени на три, чем на тридцать девять. Тревор тоже любил это заразительное возбуждение и никогда не позволил бы его отменить. Но у него не было других вариантов. – Счастливого Рождества. Мы просто с большим размахом отпразднуем Новый Год.

В трубке слышалось тихое шмыганье носом, заставляя его глаза жечь, а горло сжиматься.

– Мама, все будет хорошо, – сказал он, стараясь не выдать эмоции в голосе. Если он этого не сделает, то они оба сломаются и его отцу придется вмешаться.

– Но что ты будешь делать? Я чувствую себя ужасно, думая, что ты там совсем один. Без семьи. Это неправильно.

– Ваш маленький мальчик уже не такой маленький, – пошутил он, надеясь внести немного легкости в ситуацию. – Думаю, со мной все будет в порядке.

– Ты всегда будешь моим мальчиком, даже когда будешь старым женатым мужчиной, – немного раздраженно сказала она.

– Да, – Тревор закрыл глаза и откинулся в кресле. Он никак не мог себя представить старым или женатым, как бы ему не хотелось этого. Но он не собирался лопать мыльный пузырь ее надежды прямо сейчас. – Ты будешь самой великолепной матерью жениха, которую когда-либо видел мир.

– Ты уже знаком с моим будущим зятем?

– Еще нет, мам, – он и не собирался это делать. Как он мог строить с кем-то будущее, когда у него не было своего собственного?

– Ну, тебе лучше поторопиться, пока твоя мама не стала слишком старой, мне хочется выглядеть сексуальной на высоких каблуках, когда пойду с тобой к алтарю.

– Если это случится, – пробормотал он.

– Конечно, это случится, – ее непреклонный тон вызвал неожиданное чувство потери того, чего у него никогда не будет, в чем он теперь был более уверен, чем когда-либо.

На линии между ними повисла тишина, а в шумном вестибюле отеля на заднем плане Тревор услышал смех. Прилив тоски по дому сильно ударил по нему. Должен ли он вернуться домой в свои последние дни? Как бы он не отказывался возлагать это на свою семью, после всего, что они дали и сделали для него, он знал, что мать убьет его, если он только позволит такой мысли, что они подумают о нем как о бремени, бродить по его разуму.

– Окей, – он встряхнулся, надеясь смахнуть расползающуюся по телу усталость. – Я собираюсь пойти за горячей едой и найти себе место на ночь. Я позвоню тебе, когда забронирую билеты. Обними всех за меня.

– Хорошо. Я люблю тебя, – ее голос дрожал. – Мы будем скучать по тебе.

– Я тоже буду скучать по вам. Я люблю тебя. До скорого.

Тревор закончил звонок, опуская подбородок к груди, уронил руку и держал ее на колене. С ним будет все в порядке, он знал это, но перспектива провести праздники в одиночестве темной завесой повисла над его разумом. Все его друзья либо уже уехали, либо имели свои семьи в районе. Даже если метель закончится, он не хотел вторгаться в чужие праздники. Отсутствие его собственной семьи, в сочетании с реальностью его будущего, каким оно было, углубило пустоту, пытающуюся поглотить его. Последнее, чего он хотел, чтобы его настроение кому-то помешало.

Тяжелый вздох слетел с его губ, он засунул телефон обратно в карман, схватил сумку и прошел в лобби.

В зале были свободны только стоячие места, и Тревору надо было вернуться к бару, чтобы забрать свой заказанный ранее чай с лимоном – потому что ирландский кофе, который он действительно хотел, не стоил того ущерба, который он мог нанести его почкам – и простой бургер-буффало с салатной смесью. Бармен скользнул дымящейся чашкой в его сторону, и от первого маленького глотка глаза Тревора заслезились, посылая каскадом прилив тепла по всему телу. Он закрыл глаза и, возможно, застонал, в чем не был уверен в том гуле голосов, который окружал его.

– Превосходно, – выдыхая, сказал он.

Бармен улыбнулся и покачал головой.

– Минут через пятнадцать будет готов ваш бургер.

– Спасибо.

Тревор достал из своей сумки упаковку с таблетками, вынул два комплекта, которые ему необходимо пить перед каждым приемом пищи, а затем повернулся, сканируя уставшими глазами зал, в поисках свободного места. Через толпу он увидел в дальнем углу свободное место за столом. Он наклонился в сторону, чтобы лучше рассмотреть, и замер, когда его взгляд зацепился с одним из самых привлекательных мужчин, которых он встречал за последнее время. Он имел классическую внешность: сильный подбородок, темные, аккуратно подстриженные волосы, глаза, которые каким-то образом казались ярче, чем они должны быть в таком тусклом освещении, независимо от их цвета.

Шее и лицу Тревора стало тепло от того, как мужчина держал его взглядом. Было ли это от чая или глубины этих глаз, впившихся в него, он не мог сказать. Но он не мог отвернуться. Красивый незнакомец сумел держать его в плену без слов и прикосновений. Такое мгновенное влечение было для него редкостью, и, конечно же, это должно было произойти именно сейчас, когда ему нечего было предложить.

Хотя… немного временного комфорта все еще можно было себе позволить, не так ли?

Кто-то, двигаясь через переполненный зал, толкнул Тревора, проливая его чай и нарушая его жаркую связь с мужчиной в другом конце помещения. Он отвернулся, кожа покрылась мурашками с головы до ног, и руку жгло от горячего чая.

– Заказ готов, дружище, – бармен поставил ужин Тревора на барную стойку.

Тревор дернул головой вверх.

– Уже?

Бармен улыбнулся, качая головой, взял полотенце, обернул его вокруг горсти кубиков льда и положил импровизированный пакет со льдом рядом с ним.

Тревор тоже покачал головой, во всяком случае, мысленно. Он и мистер Красавчик действительно были участниками конкурса гляделок в течение пятнадцати минут?

– Спасибо.

Бармен кивнул и вернулся к смешиванию напитков. Тревор держал успокаивающий пакет со льдом на обожженной коже, пока жар не ослаб, а затем повернулся, и его взгляд через зал мгновенно встретился с мистером Красавчиком.

Не нарушая зрительного контакта, незнакомец потянулся и двинул пустой стул подальше от стола в молчаливом приглашении.

«Было бы глупо игнорировать это, Трев».

Он взвалил на плечи сумку, взял тарелку и остатки чая и направился через зал.

– Не возражаешь, если я присоединюсь?

Чувственная улыбка растянула губы мистера Красавчика, глаза цвета лесной зелени искрились.

– Пожалуйста.

Его глубокий голос послал дрожь возбуждения по спине Тревора, и он откашлялся.

– Спасибо, – он засунул свою сумку под стол и отодвинул стул. – Это намного удобнее, чем пытаться есть в баре.

– Больше места для локтей, – сказал мужчина. Он показал на сумку Тревора. – Ты направлялся в аэропорт?

Тревор кивнул и потянулся за чаем, чтобы запить кусочки пищи, которую он только что проглотил.

– Я ехал в Коннектикут, чтобы провести каникулы с семьей.

– Не могу поверить, что они действительно закрыли аэропорт, – парень остановился, чтобы сделать глоток. – Когда такое происходило в последний раз?

Взгляд Тревора опустился на рот сексуального незнакомца, сидящего напротив него, следуя за тем, как его полные губы изогнулись по краю стекла, как двигалось его адамово яблоко, когда он глотал. Внезапное изображение этих губ вокруг чего-то еще поднялось в его сознании, сосать, глотать и…

«Черт, держи себя в руках».

Тревор переместился на своем месте и сосредоточенно уставился на свою еду.

– Я не уверен, что когда-либо было, – сказал он, хриплым голосом. – Да еще и не самое подходящее время, праздники и все такое.

– Ты сможешь попасть на следующий рейс? – спросил мужчина, по-видимому, не подозревая о небольшом путешествии Тревора в мысленный порно павильон.

Он отрицательно покачал головой.

– Похоже, теперь я проведу праздники один в Недерленде.

– Мне очень жаль это слышать, – было что-то в голосе мужчины, что заставило Тревора подумать, что он имел к этому какое-то отношение. Затем темные брови поднялись, и кокетливая улыбка, намеренная или нет, послала немного острых ощущений, танцующих в глубине ума Тревора. Черт, но этот парень был привлекательным.

– Ты живешь в Неде? – тон мистера Красавчика был игривым. – Тебе повезет, если ты вернёшься туда до марта.

Тревор засмеялся. Да, жизнь на высоте восьмидесяти двухсот футов имела свои недостатки, но он не мог представить, что будет жить где-то еще. В горах была неосязаемая энергия, которая успокаивала его душу и питала его творческую музу. Он не достиг критического успеха как художник, пока он не переехал сюда, хотя его мама всегда говорила, что он настолько талантлив, что он достиг бы этого уровня в любом случае, независимо от географии. Тем более, Недерленд не был такой глушью, всего в тридцати минутах езды от Боулдера… когда дороги не были покрыты снегом. Велика вероятность, что дорога в каньон тоже будет закрыта из-за метели, если это уже не произошло.

– Меня все устраивает, – Тревор пожал плечами. – Как насчет тебя?

– Я возвращался домой с работы в Денвере. Застрял на магистрали. Дом – это Боулдер.

– Обалдеть. Мы практически соседи, – Тревор откусил кусок своего бургера, и пристальный взгляд его соседа по столу сосредоточился на его губах, глядя достаточно долго, пока тепло наполняло щеки Тревора, прежде чем он поднял глаза, чтобы встретиться с Тревором. Воздух между ними кипел и жужжал по поверхности его кожи.

Чёрт возьми. И он решил, что устал? Вдруг он почувствовал себя свежим, как новый день.

Он положил свой бургер и изо всех сил попытался проглотить. Боже, когда в последний раз он был так соблазнен кем-то, кого только что встретил? И когда в последний раз его тело проявляло хоть какой-то интерес с тех пор, как ему поставили диагноз? Конечно, он испытывал мгновенное влечение и раньше, с одной стороны, но он мог подсчитать, сколько раз его дыхание перехватывало, а сердце запиналось. Если быть точным – один раз. Сейчас.

Он протянул руку через стол.

– Тревор.

Рука, которая обхватила его, была теплой, гладкой и уверенной.

– Марк.

Они обменялись рукопожатием, но вместо того, чтобы сразу отпустить, Марк держал руку Тревора – или, может быть, это было наоборот. Несмотря на это, ему было все равно. От прикосновения к коже Марка звенело каждое нервное окончание дразнящими разрядами удовольствия, подталкивающими к желаниям, которые долго игнорировались, и он боролся с порывом облизать его губы.

– Приятно познакомиться, Марк, – сказал он хриплым от возбуждения, бегущим по его венам, голосом.

– А мне-то как приятно, – зеленые глаза Марка поблескивали, и намек на усмешку приподнял уголки его рта.

Затянувшимся ударом сердца или двумя позже, Марк достаточно медленно отпустил руку, и его пальцы скользнули по ладони Тревора. Воображаемый ли с его стороны или передающийся со стороны Марка, но эффект был тот же. Ранее спящее либидо Тревора просыпалось, здесь и сейчас, и он хотел Марка.

Глава 5

– Могу я предложить вам еще выпить? – уставшая на вид официантка прервала их горячий взгляд. Тревор откинулся на спину, не понимая, как он до этого наклонился вперед, притянутый какой-то невидимой силой напряженных глаз Марка.

– Нет, мне не надо, спасибо, – сказал он.

– Еще горячего бренди, пожалуйста, – проговорил Марк. Кивнув головой, женщина повернулась на каблуках, и они снова остались одни. Настолько, насколько они могли быть в этом зале.

Марк сдвинулся на своем месте.

– Так чем ты занимаешься, Тревор?

– Я художник. А ты?

– Адвокат.

– О нет! – Тревор вздрогнул, и Марк засмеялся. – Где-то должна быть шутка об этом. Художник и адвокат заходят в бар…

Марк усмехнулся.

– С количеством шуток «вошли они в бар», я не удивлюсь, если и такая есть.

– Теперь мне придется это погуглить, – дразнил Тревор.

Напряженная затянувшаяся пауза повисла между ними, и их глаза снова встретились. Тревор был уверен, что он не придумал это себе, видя, как его собственное желание отражается в пленительных оттенках зеленого. У него не было намерения начинать что-либо с кем-то, но нельзя было отрицать, как этот парень действовал на него. Однако они были двумя взрослыми мужчинами, застрявшими в метели. Что плохого в том, чтобы насладиться компанией друг друга на одну ночь? Предполагая, конечно, что Марк смог снять комнату.

– Так… – начал Марк. Он коротко посмотрел на свой напиток, как будто тщательно подбирал слова или собирался открыть какую-то глубокую, темную тайну. Тревор видел, как опустились уголки рта Марка, когда он поджал губы, образуя ямочки на щеке. Неопределенность мерцала в этих глазах, как мимолетная тень, и создавала у Тревора впечатление, что за внешней уверенностью Марка стоит история. История, которую он вдруг захотел услышать. Или еще лучше, нарисовать.

– Расскажи мне, что такое жизнь художника, – Марк рассеянно провел длинным ухоженным указательным пальцем по краю стакана.

Тревор как под гипнозом следил за этим движением. Румянец распространился по его коже, просочился под её поверхность и влился в быстро движущийся поток крови в его венах, чтобы слиться в его паху, как оазис у подножия водопада. Господи, все, о чем он мог думать, только, как получить Марка.

Он откашлялся и поднял глаза. Слабая усмешка тронула уголок губ Марка с одной стороны рта, и Тревор боролся с желанием наклониться через стол и захватить эти губы своими. Марк приподнял бровь, выжидая. Он ждал…?

О, правильно, надо ответить. И вопрос был… не совсем тот, которого он ожидал. Он действительно думал, что услышит какое-то признание, и теперь простой вопрос о его работе сбил его с толку.

Совсем запутавшись, он прочистил горло и выпалил:

– Я рисую.

Усмешка Марка растянулась в полную улыбку и превратила его из просто привлекательного в потрясающе красивого.

– Я слышал, что многие художники так делают, – он подмигнул.

Тревор засмеялся, застенчиво и тихо, пропуская руку через свои волосы, лишаясь дара речи. Когда такое вообще происходило?

– Ну, каждый день я вижу что-то новое, что меня вдохновляет, – помимо процедур диализа, которые были как часы. – Я провожу много времени, наблюдая за окружающим миром, делая эскизы и рисуя его таким, каким я его вижу, что он заставляет меня чувствовать, и, надеюсь, моя интерпретация позволяет это видеть другим. Ничто не делает меня счастливее, чем возможность создать что-то, что движет или вдохновляет кого-то в позитивном ключе.

– Это похоже на красивую жизнь, – сказал Марк с ноткой тоски в голосе.

Фактически. Тревор знал, что ему есть за что быть благодарным, знал, что ему повезло зарабатывать на жизнь тем, что он любил больше всего на свете. Были только эти маленькие тикающие часы, которые притупляли все вокруг. Тревор пожал плечами.

– Я не могу жаловаться, – он улыбнулся и получил от Марка ответную улыбку. Медленное распространение, мягкость и обещание в ней обволакивало Тревора, как покрывало безопасности.

Среди шума и суеты бара между ними установилась легкая тишина. Голоса, смех и музыка дразнили слух Тревора, а люди, танцующие и по максимуму использующие большую часть своего заснеженного вечера, были размыты в его периферийном зрении. Казалось, вокруг маленького столика в заднем углу зала, где они сидели, образовался купол, защищая их от мира, существующего в нескольких шагах от них.

– Что насчет тебя, господин адвокат? – низкий, хриплый тон не удивил его, как бы непреднамеренно это ни было, но огонь, который вспыхнул в глазах Марка в ответ, заставил Тревора немного приподняться. – Ты какая-то мощная акула, защищающая преступников, как те, которых я видел по телевизору?

– Боже, нет, – Марк отрицательно покачал головой. – Я предпочитаю думать, что я один из хороших парней. Я адвокат по гражданским правам.

Тревор поднял брови, его мысли сразу же обратились к сексуальному Мэттью Макконахи, который когда-то играл адвоката, защищающего темнокожего мужчину на глубоком Юге[7]7
  речь идет о фильме «Время убивать», Глубокий или Дальний Юг (англ. Deep South) – обозначение географических и культурных регионов на юге США


[Закрыть]. Но теперь в воспоминаниях о фильме Марк заменил Мэттью.

– Расскажи мне больше.

– Это не так захватывающе, как кажется по телевизору, – Марк усмехнулся, и глаза его сверкнули. – В основном это просто много бумажной работы и исследований, подготовка аргументов и что-то в этом роде.

– А как насчет зала суда?

Марк пожал плечами.

– Если только может быть какая-то драма, но громкие случаи на самом деле не так часто происходят.

– Итак, с какими делами ты тогда работаешь? – Тревор наклонился вперед, привлеченный успокаивающим, соблазнительным голосом Марка. Казалось, не имело значения, что он говорил, пока он просто говорил.

– Скажем, например, – Марк сделал паузу, и Тревор почувствовал, что это было сделано для эффекта, – что ты гей.

Эффект сработал, и Тревор усмехнулся.

– Продолжай.

Марк слегка наклонил голову и продолжил.

– В штате Колорадо, а также на уровне Штатов и местных органов власти действуют законы, защищающие работников частного сектора от дискриминации по признаку сексуальной ориентации, гендерной идентичности и самовыражения. Скажем, например, это видео, где твой парень делает тебе предложение…

Улыбка Тревора расширилась, и он покачал головой. Дважды. Медленно.

– Холостой.

Марк кивнул, свет в его глазах стал ярче.

– Видео распространяется по сети, твой босс видит его, и после пятнадцати лет работы образцовым сотрудником увольняет тебя без причины, кроме того, что ты гей. Я – тот парень, которого ты хочешь видеть за своей спиной, чтобы уладить эту ситуацию.

– Мне придется это запомнить, – сказал Тревор, намеренно понизив голос на октаву. – И… думаю, мне бы хотелось, чтобы ты был за моей спиной.

***

Мужчина флиртовал, и образы, которые бросились в сознание Марка, о нем за спиной Тревора, заставили его остро осознать, что его член смещается в штанах. Сильная обнаженная спина, Тревор стонет и извивается в его руках, когда он глубоко погружается…

Возможно, ему придется поблагодарить Кейт за то, что выгнала его из офиса.

Марк, конечно, не искал никаких отношений, но наслаждение чужой компанией на одну ночь не помешало бы его восхождению к партнерству. И если он считывал Тревора правильно – а он был уверен, что именно так и было – возможно, они могли бы извлечь максимальную пользу от снегопада. Тревор не смог снять комнату, в конце концов,… и Марк был готов и ждал.

Данный момент, сидя здесь, разговаривая с Тревором, был похож на отдых, как будто ему никуда не надо идти и ничего не надо делать, кроме как просто сидеть и наслаждаться вечером и компанией. Ему нравилось, как двигались длинные, изящные пальцы Тревора, когда он говорил, как его улыбка сияла в глазах, и Марк обнаружил, что хочет узнать о нем больше.

– Расскажи мне о своем творчестве, – проговорил он. – Какой твой любимый жанр и стиль? Что вдохновляет тебя?

Тревор усмехнулся, его глаза цвета неба пылали, как будто солнце светило в их глубинах.

– Ты уверен, что действительно хочешь, чтобы я продолжил?

– Да, – потому что в другой жизни я бы никогда не стал адвокатом. – Я всегда восхищался художниками.

– Так… у тебя есть дело до нас, творческих личностей? – Тревор дразнил. Розовый румянец окрасил его скулы, но он не уклонялся от взгляда Марка.

– Что-то вроде того, – Марк улыбнулся. Он не мог отрицать, что чувствовал что-то к этому конкретному парню прямо сейчас, но он интересовался по нескольким причинам. Общение с такими людьми, как Тревор, давало ему шанс противостоять тому, от чего он отказался много лет назад – жить опосредованно, хотя бы на мгновение. – Ты всегда знал, что хочешь заниматься искусством?

– Я рисую и пишу картины столько, сколько себя помню, – сказал Тревор, и глаза его как бы отдалились, словно погружаясь в воспоминания об этом. – Мои родители поощряли меня изучать и развивать мои интересы и таланты. Одно из моих самых ранних воспоминаний – как мама разрисовывала меня.

Укол зависти и потери поразил Марка с удивительной силой. Разве не этого он хотел когда-то давно? Как изменилась бы его жизнь, если… Нет. Он мысленно выгнал эти мысли из своего разума. Он не был бы таким успешным адвокатом, каким был, если бы его жизнь изменилась.

– Тебе повезло, что у тебя была такая поддержка, – сказал Марк, борясь за то, чтобы его голос был спокойным.

Тревор кивнул, ненадолго подняв руку, указывая пальцем – или, скорее, щелкая – в направлении Марка.

– Поверь мне, я знаю, как сильно мне повезло, когда мои родители выбрали меня.

Комментарий показался Марку немного странным – может, его усыновили? – но он не давил. Он отпил немного бренди и позволил голосу Тревора плыть над ним.

Их разговор плавно переходил от темы к теме, хотя время, казалось, остановилось. Из-за чего зевок, грозивший сломать Марку челюсть, стал шоком. Застигнутый врасплох, как он был, он не смог прикрыть его достаточно быстро.

Но Тревор не выглядел оскорбленным, судя по веселому блеску в его глазах и игривой улыбке.

– Согласен. Это был очень длинный день.

– В самом деле, – Марк взглянул на часы, с удивлением увидев, что они сидели здесь в течение трех часов, делясь своими историями жизни. Он также не заметил, как поредела толпа. Зал все еще был полон, но, в основном, свободными были только стоячие места. Те, кто не нашел номера, полуночничали или свернулись калачиком в углах с дополнительными одеялами и подушками отеля. – Ну, тогда, пожалуй, пора закругляться.

Лицо Тревора, казалось, слегка поникло. Уголки его губ опустились, как будто он хотел что-то сказать, но так и не сделал этого.

– Удалось ли тебе снять комнату на ночь? Думаю, они очень быстро заполнились, – Марк уже знал ответ, но все равно спросил. Не хотел, чтобы Тревор знал, что он наблюдал за ним с тех пор, как он вошел в центральную дверь.

Тревор покачал головой.

– Сегодня вечером я буду где-нибудь в вестибюле без удобств, – слабый намек на последнее слово едва не сделал комментарий Тревора вопросом, и волна надежды пересекла его черты, выплеснулась через стол и начала заполнять Марка.

Марк держал взгляд Тревора.

– У меня есть комната.

Зазвенели стаканы, и кто-то громко засмеялся, но какофония была приглушенной, достаточно тихой, чтобы услышать, но недостаточно громкой, чтобы фактически расшифровать. Марк мог сосредоточиться только на голоде – не на разновидности пустого желудка – а на голоде, исходящем от мужчины напротив него. Марк был уверен, что если присмотреться, то он увидит крошечные всплески сине-белой энергии, щелкающие и взрывающиеся между ними.

– В нем есть кровать королевского размера. Могу поделиться ею с тобой. Э… в смысле, комнатой. Я почти уверен, что у них есть раскладушка, – откуда, черт возьми, взялась эта нервозность? Иисус.

Марк сопротивлялся желанию поправить галстук, только потом вспомнил, что снял его раньше, после того, как зарегистрировался. Они весь вечер спаринговались намеками, поэтому он был уверен, что Тревор знает, к чему это все ведет, но все же он не хотел быть слишком самонадеянным. Он покрутил ремешок от часов.

– По крайней мере, ты можешь принять горячий душ и выспаться.

– Я… – неуверенность пересекла черты лица Тревора, и он на секунду отвернулся.

Может, он неправильно понял Тревора?

Но затем уголки рта Тревора приподнялись вверх, и его глаза потемнели, когда они снова встретились с Марком.

– Мне бы этого очень хотелось. Очень, – его голос, глубокий и хриплый, отправил желание Марка прямо в пах. – Спасибо.

Марк кивнул, откашлялся и допил последний глоток.

– В таком случае, пошли?

Улыбка Тревора расширилась, и воздух между ними начал потрескивать все громче.

– Веди вперед.

Марк встал и засунул руки в карманы, чтобы они не задрожали. Не то, чтобы у него никогда не было мимолетной связи, но такое чувство… все как-то иначе. Почему – он не мог понять. Возможно, это было потому, что несколько связей, которые у него были, включали ночной клуб, неограниченное количество алкоголя и минимум разговоров, прежде чем прийти к взаимовыгодному освобождению. На этот раз он несколько часов общался с Тревором и наслаждался каждой секундой. Поразительно, но он так сильно наслаждался этим, что, если Тревор действительно решит спать на раскладушке, он все равно будет счастлив иметь компанию Тревора на ночь. Ну, по большей части.

Тревор взял свою сумку и куртку и встал лицом к Марку, ожидая, когда он укажет дорогу. Опять этот невидимый поток щелкнул между ними, притягивая Марка и зарываясь намного глубже под кожу, пробирая до костей. Тревор отошел в сторону и положил руку Марку на спину, направляя его вперед. Это мимолетное, нежное прикосновение перекрыло его дыхание и пробудило его желания еще больше.

От ощущения, что Тревор позади него, его близости, его жара, Марк зацепился ногой за стул и споткнулся. Твердая хватка на бицепсе не позволила ему упасть. Господи, Робертс. Будь внимательным!

Он бросил быстрый взгляд через плечо, надеясь, что Тревор не заметит, насколько красным должно быть его лицо. Это было не похоже на него. Он не волновался из-за мужчин, он не был неуклюжим, но по какой-то причине сейчас он был таким, барахтался, как старшеклассник на первом свидании.

Это не свидание, – быстро напомнил он себе. – Это просто перепих. Точка, полная остановка.

– Спасибо, – сказал он.

Тревор кивнул с улыбкой на лице, но не отпустил руку Марка, пока они не вышли в вестибюль. Освобождение его конечности было медленным, как ласка, и на его волне покалывание сохранялось.

Они в тишине шли бок о бок, плечи соприкасались, предвкушение и волнение искрились в окружающей их атмосфере. Они остановились у дверей лифта, и Марк глубоко вздохнул. На этот раз он знал, откуда берутся его нервы: он ненавидел лифты.

Наклонившись, он протянул руку и медленно, дрожащим пальцем нажал кнопку «вверх».

– Я так понимаю, ты не поклонник вертикального подъема? – спросил Тревор, указывая на подрагивающую руку Марка.

Он отрицательно покачал головой.

– Я никогда не пользуюсь лифтами.

– Никогда? – Тревор приподнял брови, как будто никогда о таком не слышал.

– Нет, ничего не могу с этим поделать, – прозвучал сигнал, предупредив их о прибытии лифта. – И мой офис в центре города на седьмом этаже.

– У тебя, должно быть, фантастические ягодицы.

– Может быть, ты узнаешь, – сказал Марк, затаив дыхание, когда Тревор впереди него вошел в пустую кабину.

Тревор прислонился к задней стенке и опустил сумку на пол, его глаза приглашали, его улыбка соблазняла, и Марк не стал ждать, пока двери лифта закроются. Два быстрых шага привели его в пространство Тревора, достаточно близко, чтобы почувствовать легкие порывы дыхания, обжигающие его щеки.

– Придержите! – крикнул кто-то, и затем чья-то рука проскользнула между закрывающимися дверями, заставив их снова открыться, и в кабину вошла запыхавшаяся женщина. Марк успел подавить стон и отступил, чтобы нажать на панели кнопку с номером пять. Он встретился глазами с Тревором и ухмыльнулся, увидев закатанные глаза и легкое покачивание головой в ответ.

Женщина нажала девятый этаж, а затем стряхнула снег с пальто.

– Уф! Какая чудесная ночь, правда?

Марк не мог не согласиться. Это будет долгая поездка в лифте.