Текст книги "Праведник (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Как ты это делаешь? – спрашиваю я.

Он хмурится еще сильнее.

– Делаю что?

– Как ты живешь во грехе, зная, что тебя осудят? Ты наверняка должен знать, что сгоришь в адском пламени.

Губы Джудаса изгибаются в улыбке.

– Я?

– Да, – отвечаю я прямо.

Он садится на одну из скамей, приглашая меня занять место рядом.

– Такие люди, как мы, не могут разделять все на черное и белое, хорошее и плохое. Мы совершаем плохие поступки. Мы – грешники.

– Ты грешник, Джудас.

Он пожимает плечами.

– Бог любит грешников, но ненавидит грех. Это мое место в мире. Не введи меня в искушение…

– Это просто оправдание твоим языческим деяниям. – Он сидит прямо здесь, в этой церкви, притворяясь добрым пастырем для стада, когда на самом деле он волк, ведущий их к хаосу. Он торгует наркотиками в церкви, наводит беспорядок в Божьем доме.

– Сейнт, ты провел годы, живя по кодексу, который, как ты искренне полагаешь, приведет тебя прямиком к вратам Рая. И, возможно, ты прав. Может быть, ты попадешь именно туда, куда там стремишься. Но я знаю тебя, брат, – он наклоняется ближе ко мне, его тон насмешлив. – Я знаю, какими мрачными становятся мысли в твоем сознании.

– Я борюсь с тем, кто я есть. Ты, с другой стороны, принимаешь убожество своей проклятой души.

Улыбнувшись, он пожимает плечами.

– Возможно. Но ты пришел сюда не только для того, чтобы обсуждать мою душу, обреченную на ад. Что привело тебя в мою церковь?

– Мне нужно, чтобы ты меня порезал.

Выражение его лица становится серьезным.

– Что ты сделал? – в его голосе слышатся нотки опасения.

– Это не твоя забота.

Он оглядывает церковь, прежде чем встать и выйти в проход. Не говоря ни слова, я следую за ним, пока он торопливо проходит через церковь и выходит через заднюю дверь. Оказавшись в своем кабинете, он запирает нас на ключ.

– Что ты сделал, Сейнт?

– Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать с тобой свои личные дела.

Его губы изгибаются в намеке на ухмылку.

– Ты выглядишь встревоженным, брат. Ты кого-то убил? Я слышал, у тебя проблемы с бизнесом. – Мой гнев грозит выйти из-под контроля, но я сдерживаюсь, понимая, что это именно то, чего он хочет. Он обходит меня и прислоняется к передней части своего стола. – Я также видел статью в газете об этом китайском ресторане. Пять трупов, несомненно, стоят пяти глубоких порезов…

– Я – не ты, Джудас. Я не запятнаю себя подобными вещами.

– Нет, ты пятнаешь этим Джейса. – В его заявлении нет обвинения, только легкое веселье. Джудасу совершенно наплевать на Джейса. – Я не стану тебя резать, пока ты не расскажешь мне, что ты сделал.

Я ненавижу своего брата. Моя жизнь его не касается, но я не могу просить об этом никого другого. Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза, чувствуя, как меня охватывает стыд.

– Я фантазировал об убийстве ангела.

Он хмурится.

– Ты под кайфом? – Я рычу, и он отступает назад. – Отлично. Ангел… Могу я предположить, что ты говоришь о женщине?

Я достаю из кармана перочинный нож и протягиваю ему.

– Просто порежь меня, – я сбрасываю куртку с плеч и вешаю ее на спинку стула. Затем ослабляю галстук, кладя его сверху. Он сжимает нож, наблюдая за тем, как я расстегиваю пуговицы на рубашке.

Повернувшись к нему спиной, я хватаюсь за спинку стула, следя за тем, чтобы кожа на моих лопатках была туго натянута.

– Я не уверен, что тебе нужны новые шрамы, – бормочет он себе под нос, прежде чем прижать кончик ножа к моей коже. Я шиплю, когда он опускает лезвие на пару дюймов, чувствуя, как теплая кровь стекает по моей спине.

Мы с братом занимаемся этим с тех пор, как нам исполнилось десять. Раньше, когда он боялся Божьего гнева так же сильно, как и я, мы обменивались грехами. Я в долгу перед ним как таковым. Мы были в долгу перед друг другом за грехи и вспоминали о них всякий раз, когда решали, что это необходимо. Когда Джудас захотел, чтобы его главный конкурент на пост капитана команды по регби снялся с гонки, он объявил об этом мне, и я столкнул мальчика с лестницы, сломав ему лодыжку. Конечно, между мной и Джудасом всегда было определенное соперничество, поэтому я взыскал свой долг, чтобы заставить его сделать то, за что его исключат. Чем старше мы становились, тем больше понимали, что этими долгами нельзя с такой легкостью разбрасываться, они должны что-то значить.

Каждый грех должен был быть вырезан на теле. И теперь мы оставили мелочные порывы позади, стали прибегать к этому реже, но весь этот ритуал приобрел более прискорбный характер. Прошли годы, с тех пор как мы были должны друг другу, пока пару месяцев назад он не пришел ко мне и не попросил об одолжении. Теперь он должен мне два греха, их линии уже вырезаны у него на груди и ждут, когда они буду взысканы. И я потребую их, но только для самых черных дел. В конце концов, я испытываю тягу к любой возможности омрачить и без того запятнанную душу моего брата. Его счет составляет двадцать два против моих нынешних четырех.

Когда Джудас заканчивает, он промокает мне спину салфеткой и отступает.

– Ладно, дело сделано. – Я снова натягиваю рубашку, чувствуя, как материал тут же прилипает к крови. – Так у твоего ангела есть имя? – Я игнорирую его вопрос, завязывая галстук. Он низко раскатисто смеется. – О, мне так нравится видеть тебя потрясенным, брат. Не терпится рассказать об этом маме. У нее закружится голова при мысли о том, что у нее будут внуки. Ну же, как ее зовут?

Я бросаю на него свирепый взгляд через плечо.

– Я бы не стал осквернять ее, – усмехаюсь я. Но я бы сделал это, не так ли? Мое поведение ранее доказало это.

Джудас прищуривается.

– Я пытаюсь понять, говоришь ли ты это в буквально смысле.

– Как бы ты завоевал любовь ангела? – я размышляю вслух, потому что, если у меня будет ее любовь, то я заполучу и Его любовь, не так ли?

Джудас проводит рукой по лицу и прислоняется к передней части своего стола.

– Точно так же, как завоевываешь любую девушку. Ты даешь ей то, чего больше никто не сможет дать. – То, чего больше никто не сможет… то, чего она хочет больше всего на свете… ее брата.

Натягивая куртку, я отпираю дверь и выхожу из офиса.

– Спасибо. Джудас…Я не забыл о грехах, которые ты мне должен.

Выражение его лица мрачнеет.

– Я тоже.

Глава 15

Иден

Зеленое сияние неоновой вывески «Пэдди» падает на лицо Эша, придавая ему болезненный оттенок. Я засовываю руки поглубже в карманы пальто, наблюдая, как мое дыхание застилает лицо туманом. Эш подносит сигарету к губам и затягивается, пока кончик не становится вишнево-красным.

– Нет, – говорит он на выдохе.

– Почему нет?

– Потому что это чертовски опасно, вот почему. Господи, Иден. Тебя убьют, если ты будешь продолжать в том же духе. Кингсли знает, что ты пытаешься сделать?

– Нет, но он ничего не делает, чтобы помочь, так что я беру дело в свои руки.

– Потому что тусоваться с одним психом тебе недостаточно? – он проводит рукой по волосам. – Нет, я не буду этого делать.

– Если мне удастся связаться с братьями Бромли, я смогу получить представление о том, где может быть Отто. Кто-то должен знать.

– Ты, что, собираешься притвориться наркоторговцем? – он оглядывает меня с ног до головы, снова затягиваясь сигаретой. – Твоя внешность точно не кричит о твоей крутости уличной шпаны.

Я опускаю взгляд на свои узкие джинсы и свободный джемпер.

– Я могу быть крутой.

Он приподнимает бровь и фыркает от смеха.

– Точно.

– Организуй встречу сегодня вечером. Просто назови мне время.

Глубоко вздохнув, он отталкивается от переднего бампера моей машины и бросает сигарету на землю, высекая сноп искр.

– А если я этого не сделаю?

Я пожимаю плечом.

– Я найду кого-нибудь другого, кто поможет мне.

– Конечно же, найдешь. – Легкая улыбка тронула его губы. – Хорошо, я сделаю это, но при первых признаках того, что все пойдет насмарку, ты убираешься. – Я киваю, и он качает головой. – Черт.

Эш продолжает качать головой, направляясь к входной двери. Открывая ее, он позволяет волне звуков вырваться наружу, прежде чем она снова оборвется. Я чувствую… надежду. Нужно действовать.

***

Мы останавливаемся перед старым боулинг-центром. Однако единственное, что было видно, – это вывеску с названием – «Страйк» с изображением шара для боулинга. Я бросаю хмурый взгляд на Эша, но он только качает головой и заглушает двигатель, прежде чем выйти.

Я обхожу машину спереди, и его взгляд скользит по моему телу.

– Что?

– Ты просто выглядишь…

Глядя вниз на свои черные джинсы-скинни, на которых больше зияющих дыр, чем материала, я понимаю, что, возможно, немного перестаралась. Я сочетала их с белым укороченным топом, черной кожаной курткой и парой армейских ботинок, которые нашла в благотворительном магазине. Он хотел крутого парня…

– Я выгляжу крутой?

Эш фыркает.

– Это же очевидно.

Я закатываю глаза.

– Ну, ты же сам сказал, что я не подхожу по всем параметрам.

– Забудь об этом, – он начинает идти, и я бегу следом, чтобы не отстать.

Вывеска на фасаде здания когда-то была неоновой, но больше не работает. Окна затемнены винилом, который местами порван и поврежден. Вся автостоянка погружена в темноту, и единственный источник света проникает сквозь эти маленькие прорехи и трещины в окнах. Он подходит к входной двери и толкает ее плечом. Внутри тускло и грязно, и стоит запах несвежих носков. Мужчина с избыточным весом, склонившись над прилавком, читает газету. Напротив него три дорожки для боулинга…пустые.

– Мы к Биллу, – коротко бросает Эш.

На мгновение я была уверена, что тот не расслышал, но затем он с глубоким вздохом выпрямляется во весь рост. Не говоря ни слова, он шаркающей походкой выходит из-за прилавка и направляется к задней части здания. Он стучит в дверь с табличкой «персонал» и открывает ее, приглашая нас войти взмахом руки. Помещение представляло собой что-то вроде грязной учительской. Внутри пара кухонных гарнитуров, которые выглядят такими же старыми, как и все остальное в комнате. По центру стоит круглый стол с четырьмя придвинутыми стульями, а в углу – телевизор. По нему транслируется футбольный матч, а на заднем плане слышны непрекращающиеся комментарии, похожие на жужжание пчелы. Напротив, на обшарпанном диване, сидит мужчина. Его внимание полностью сосредоточено на экране. Его локти упираются в раздвинутые бедра, когда он восхищенно наклоняется вперед.

– Билл, к тебе люди, – и с этими словами здоровяк выходит, закрывая за собой дверь. Мужчина по-прежнему не отрывает взгляда от игры.

Эш садится на один из пластиковых стульчиков, окружающих обеденный стол. Достает из кармана сигарету и подносит ее к губам, прежде чем прикурить. Кончик светится ярко-красным, и до меня доносится запах дыма. В этот самый момент я рада аромату никотина, потому что все это здание пахнет, как потный носок.

– Ах, черт! – кричит Билл, качая головой. Он встает на ноги и выключает телевизор. – Можно подумать, за те деньги, которые они зарабатывают, эти придурки научились забивать голы.

Билл – пожилой мужчина, и все в нем говорит о том, что у него была тяжелая жизнь. Седые волосы редеют, отчего его худое лицо выглядит еще более осунувшимся.

Он подходит к столу, сгорбив свое жилистое тело. Эш машет мне рукой, и я сажусь рядом с ним справа, а Билл занимает место слева. Мужчина достает пачку самокруток и закуривает одну.

– Это она? – ворчит он. Эш кивает, и прищуренный взгляд пожилого мужчины скользит по мне.

– Не уверен, что это тот вид работы на улицах ей подходит, – он ухмыляется, сверкая желтыми зубами, прежде чем разразиться отрывистым кашлем.

Эш не подхватывает его смех. Вместо этого он наклоняется над столом.

– Послушай, я могу поручиться за нее. Она здорова. Просто хочет заработать деньжат.

Билл кивает, посасывая сигарету.

– Ну… – он выдыхает струю дыма. – Разве не все мы этого хотим, – он снова бросает на меня взгляд, на этот раз более серьезный. – Откуда ты, малышка?

– Из Пекхэма.

Он прикусывает сигарету и откидывается на спинку стула.

– Дерьмовое место. – Я киваю. Он понятия не имеет, и все же, несмотря на то что все во Вселенной твердит мне, что я должна была стать преступницей, как и все те, кто меня окружает, я этого не сделала. Я лишь разочарована тем, что позволила своему младшему брату ступить на кривую дорожку, даже не заметив этого. – Я организую тебе пробный запуск. Ты будешь работать ночь под присмотром одного из моих дилеров. Если справишься, выделю тебе какой-нибудь товар на продажу.

– Отлично, – я собираюсь отодвинуть свой стул, но его рука обхватывает мое запястье. Я перевожу взгляд с его руки на лицо. Жесткие, угловатые линии изгибаются в уродливый оскал.

– Если ты обманешь меня, украдешь или потеряешь товар… что ж… – его взгляд опускается на мою грудь, и хитрая усмешка растягивается на его тонких губах. Желчь подступает к моему горлу. – Будет обидно потерять что-то настолько красивое. – Вырывая у него свое запястье, я вскакиваю на ноги. – Я напишу тебе, когда и где. – Меня охватывает ощущение, будто по моей коже ползают жуки. Боже, этот человек отвратителен.

Я не могу выбраться из этого здания достаточно быстро, и как только я оказываюсь снаружи, жадно вдыхаю свежий воздух. Дверь за мной захлопывается, и рядом появляется Эш.

– Ты уверена, что все еще хочешь этого? Еще не поздно пойти на попятную.

– Прекрати, Эш! – рявкаю я. – Ты не можешь отговорить меня от этого или манипулировать мной, чтобы я оставалась хорошей маленькой девочкой, какой ты хочешь меня видеть. – Я так устала от того, что он смотрит на меня, словно на что-то хрупкое. Он хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе.

– Это то, что ты думаешь обо мне? Будто я хочу, чтобы ты была паинькой? – Я больше не уверена, что знаю, о чем думаю. – Я пытаюсь защитить тебя, Иден. Остановить тебя от того, чтобы ты пошла по этому пути, пока не стало слишком поздно, – его взгляд становится отстраненным. – Прежде чем ты сделаешь то, о чем пожалеешь и от чего не сможешь отказаться.

Его темный взгляд напряжен, и хватка усиливается с каждой секундой моего молчания.

– Я не могу повернуть назад, Эш. Это мой выбор. Альтернативы нет.

Его губы плотно сжимаются, прежде чем он испускает долгий вздох.

– Хорошо, но пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Как только почувствуешь, что тебе угрожает опасность, позвони мне.

Мое ожесточившееся сердце немного смягчается.

– Хорошо. – Наклонившись, он обхватывает меня рукой за талию и притягивает к себе. Теплое дыхание касается моей кожи, прежде чем его губы оказываются на моей щеке. В этом жесте я ощущаю нечто знакомое – безопасность, которую, как я думала, давным-давно утратила. А потом он отпускает меня, отступая к своей машине. Я делаю глубокий вдох, приводя в порядок крутящиеся в голове мысли, чтобы сосредоточиться, а затем следую за ним.

Мы делаем то, что должны.

Глава 16

Сейнт

Он прикоснулся к ней. Он поцеловал ее. Шлюха, шлюха, шлюха. Грешники! Нет, нет, она не шлюха. Только не Иден. Не ангел. Она просто жертва грешника, потому что он хочет сделать из нее шлюху. Я вижу, как отчетливо это написано у него на лице: вожделение, потребность. Он хочет запятнать ее и опустить до своего уровня. Иден на мгновение остается одна, ее глаза закрыты, а голова запрокинута назад, будто она безмолвно беседует с Господом. Волосы каскадом ниспадают ей на спину, и в лунном свете они кажутся скорее серебристыми, чем золотыми.

Я хочу выйти из машины и накинуть на нее свое пальто. Широкая оголенная полоска ее живота выставлена на всеобщее обозрение, а джинсы настолько порваны, что я вижу большие открытые участки ее бедер. Красная помада покрывает ее губы, придавая ей схожесть с дешевой шлюхой. Зачем ей это? Для него?

Мое внимание переключается на мужчину, который сейчас садится за руль белого "Мерседеса". Его длинные волосы собраны в пучок, а кожаная куртка кричит о бунтарстве. Несомненно, язычник. Он хочет, чтобы мой ангел пал. Я знаю, что он этого вожделеет.

Я оглядываюсь на здание, из которого они только что вышли. Какой-то захудалый кегельбан, и я достаточно долго работаю в этом бизнесе, чтобы распознать точку отмывания денег, лишь по одному взгляду на здание. Но почти все, кто отмывают деньги в этом городе, делают это для меня.

Иден садится в машину, и "Мерседес" отъезжает. Я следую за ним, набирая Джейса по дороге.

– Да?

– Боулинг «Страйк»…

– Принадлежит братьям Бромли. А что? – Ну, конечно. Что ты задумала, ангел?

Должно быть, у нее какие-то дела с братьями Бромли, потому что они – самое близкое звено к ее брату. И она, вероятно, не доверяет мне проследить за этим. Она теряет веру, и при мысли об этом меня охватывает паника.

– Запиши их на прием, на завтра.

– Конечно, – непринужденно отвечает он.

Я вешаю трубку, сосредоточившись на свете фар впереди меня. Он направляется к многоквартирному дому Иден, а я сворачиваю назад, останавливаясь на дороге напротив автостоянки. Луна такая яркая, что освещает все вокруг. Я отчетливо вижу, как Иден без колебаний выходит из машины и спешит по дорожке к своему дому. Она не должна находиться в этом месте, разодетая в такой наряд. Это привлекает внимание. Кому-то может взбрести в голову, что он имеет право заполучить то, что ему не принадлежит, и прикоснуться к этому. О, с каким бы удовольствием я отрывал их пальцы от тела по одному за раз.

Мужчина в "Мерседесе" медлит, и я знаю, что он наблюдает за ней, вероятно, так же пристально, как и я. Хочет ли он ее? И кто он для нее? Парень? Я не рассматривал такую вероятность. Но, конечно же, она знает, что он недостоин ее. Он – грешник… оскверненный, запятнанный.

В конце концов, он трогается с места, проезжая прямо мимо меня на бешенной скорости. Я же остаюсь на своем месте на долгие часы, наблюдая за окном Иден. Ожидая. Я не могу сказать, что именно удерживает меня здесь ночь за ночью, но я не могу отвести взгляд.

Наконец, в ее квартире гаснет свет, и я предполагаю, что ей удалось заснуть. Странно. Она редко спит.

Возможно, она свыкается с мыслью, что ее брат, скорее всего, мертв.

Дай ей то, чего никто другой не сможет.

***

Билли и Брэд Бромли. Их имена словно принадлежат персонажам мультфильмов, но это далеко не так. Братья Бромли печально известны в Южном Лондоне. Наркотики, женщины, незаконные бои – между людьми и животными, а также отмывание денег… для меня. Они запускают свои грязные руки во многие дела и обладают глубоко презираемыми мной характерами. Я избегаю иметь с ними дело любой ценой, потому что даже простое нахождение рядом с ними выводит меня из себя. Обычно это проблемы Джейса, но сегодня мне кое-что от них нужно. Джейс задерживается возле бара, ожидая возможности выступить посредником, если потребуется. Я даже отсюда чувствую его нервозность. Он думает, что я могу обидеть кого-нибудь из его драгоценных чистильщиков. Он ценит их как бизнес-активы. Я же в них не вижу ничего, кроме грязных грешников.

Билли – старший из братьев, худощавый, как грабли, с его костлявой фигурой свисает футболка на несколько размеров больше, чем требуется. Он нервничает, его глаза постоянно бегают по сторонам, будто он ожидает нападения в любой момент. Я подозреваю, что это паранойя… так как принимать свой собственный продукт невыгодно по целому ряду причин. Его брат еще меньше заботится о своей внешности, представ передо мной в спортивном костюме такого же цвета и натянутым на его пивной живот. Сальные волосы собраны в конский хвост у основания шеи, подчеркивая залысины. Я так ненавижу убогость. Испытывать неуважение к самому себе – это одно, но проявлять ко мне такое же неуважение…

– Я хочу заключить с тобой сделку.

Брэд приподнимает бровь, опрокидывая свой стакан виски в два больших глотка. Затем проводит тыльной стороной ладони по губам и со стуком ставит стакан на низкий кофейный столик.

– И что же это будет за сделка? Ты хочешь прокрутить больше денег? Мы можем это сделать.

– Нет, я ищу парня, – я откидываюсь на спинку стула. Билл продолжает оглядывать комнату, в то время как Брэд прищуривает глаза. – Его зовут Отто. Полагаю, он работал на вас. – И вы заплатили ему моими наличными. Брэд пытается оставаться бесстрастным, но я замечаю едва заметное подергивание уголка его рта. Положив локти на подлокотники кресла, я сцепляю пальцы перед собой. – Ты его знаешь. – Я хочу, чтобы он понял, что я знаю. И ложь, равно как и увертки, бесполезны. Он собирается открыть рот, но я предупреждающе поднимаю палец. – Прежде чем ты ответишь, знай, что я терпеть не могу ложь.

Его рот захлопывается, и на округлом лице появляется хмурая гримаса. Брэд бросает взгляд на брата, и между ними происходит молчаливый обмен мнениями, заканчивающийся кивком Билла.

– У нас возникли небольшие проблемы, – начинает Билл.

– Какого рода проблемы? – Из тех, где они заставляют детей продавать наркотики и платят им моими деньгами.

Брэд расправляет плечи, словно защищаясь.

– В прошлом году мы заключили сделку с Лос Карлос…

Джейс громко кашляет, задыхаясь.

– Что вы сделали? – наконец, удается ему выдавить из себя.

– У них самый лучший продукт, – объясняет Билли.

– Билл, это чертов Картель, – Джейс качает головой, широко раскрыв глаза от недоверия.

Но в это не так уж трудно поверить. Картели проникали в банды в течение многих лет. Лос Карлос – это просто филиал в Европе, франшиза Картеля, если хотите, а они, в свою очередь, франшизируют более мелкие банды. Это идеальная бизнес-модель, при которой дела идут в гору, а прибыль растет. Люди, находящиеся внизу системы, берут на себя все риски, в то время как человек, стоящий во главе схемы, получает всю прибыль. Оригинальная финансовая пирамида. И все это работает без сбоев, потому что в ту секунду, когда кто-то переступает черту, он умирает. Все просто. Их разновидность проблем включает в себя разрушение и ничего другого.

– Что ты сделал? – спрашиваю я.

Билл закатывает глаза.

– Они думают, что мы надули их, поэтому убрали парочку наших дилеров с улиц. В этом нет ничего особенного, – он пожимает плечами. – Они все дети из дерьмовых районов. Никто не будет искать их. – Кроме Отто. Кое-кто все же ищет его. Достаточно отчаянно, чтобы рискнуть и прийти ко мне. Чтобы быть готовым иметь дело с этими дегенератами.

Я поднимаюсь на ноги.

– Ну, что ж, тогда на этом все.

Они смотрят друг на друга, а потом с недоумением переводят глаза на меня.

– И это все?

– Похоже, вы не те люди, с которыми мне нужно говорить.

– Верно, – Брэд с трудом поднимается на ноги.

– Однако небольшой совет… – Брэд замолкает, пристально наблюдая за мной. – Девушка, которая приходила к тебе вчера… блондинка. Хорошенькая. – Выражение лица Брэдса остается пустым, поэтому я поворачиваюсь к Биллу. Его губы сжаты в тонкую линию.

– А что с ней? – спрашивает он.

– Не трогай ее.

– Она пришла в поисках работы…

– Мне все равно.

– Мы сочли бы это личным одолжением, если бы вы могли… отправить ее восвояси в следующий раз, когда увидите ее, – перебивает Джейс.

Повисает напряженная пауза, прежде чем Брэд хлопает в свои мясистые ладони.

– Конечно. Не беспокойтесь об этом, – он направляется к двери, его брат медленно следует за ним, и они вдвоем, крадучись, выходят из комнаты. Как только дверь со щелчком закрывается, Джейс оказывается рядом со мной.

– Тупые ублюдки, – бормочет он. – Что, черт возьми, это было? Я полагаю, это Иден, от которой ты их предостерегаешь.

Я предпочитаю проигнорировать его комментарий.

– Свяжись с Лос Карлосом. Организуй встречу.

– Ты хочешь с ними познакомиться? – он качает головой, бормоча что-то себе под нос.

– Конечно, нет. – Я не имею дела с братьями Бромли, не говоря уже о членах Картеля. Если будешь бродить в темноте, то вскоре обнаружишь, что изо всех сил пытаешься выйти на свет. – Ты встретишься с ними и узнаешь, что они сделали с мальчишкой. Если он у них, тогда я хочу, чтобы его отпустили. Заплати им.

– Хорошо. Я свяжусь с тобой, – Джейс направляется к двери.

– И, Джейс… – Он останавливается. – Не подведи меня. Это очень важно. Оглянувшись через плечо, он прищуривает глаза и один раз кивает, прежде чем уйти.

Это по-настоящему очень важно для меня, но что если мальчик уже мертв? Что тогда? Иден больше не будет нуждаться в моей помощи. Но я должен ей что-нибудь преподнести в дар. Она обратилась к этим отбросам, а это значит, что она теряет веру, действуя самостоятельно. И если она теряет веру в меня, то и Он, должно быть, тоже…

Выйдя из комнаты, я отправляюсь на ее поиски. В клубе, как обычно, много народа, и я знаю, что Иден сегодня работает за столиками, потому что я всегда знаю, что она делает и где находится. Всегда. Я замечаю, как она обслуживает группу мужчин, в которых я узнаю банкиров. Коварные, вороватые банкиры, но все же одни из самых легальных клиентов, которых я здесь вижу.

Она подает им их двухсотфунтовую бутылку шампанского, которую, как они прекрасно знают, могли бы купить за восемьдесят в другом месте. И все же они охотно разбрасываются деньгами, потому что хотят заявить о себе и быть замеченными. Мой отец всегда говорил: "Обрати внимание на самого тихого человека в любой комнате". Он и есть угроза. Это один из немногих его советов, к которому я когда-либо прислушивался. Но такие люди незначительны. Они никогда ничего не добьются и умрут неудовлетворенными своей жалкой жизнью. Вот почему они смотрят на Иден так, словно она кусок мяса, убеждая себя в своем ложном эгоистичном состоянии, будто она может захотеть их. В каком мире такая женщина, как она, вообще стала бы смотреть на мужчин, подобным им? Это же смешно. Правда.

Она вежливо улыбается, разливая им напитки, а затем отступает. Их взгляды следуют за ней, и мне требуются все мои силы, чтобы не подойти к ним, не отломить ножку от одного из этих бокалов для шампанского и не насадить на нее их глазные яблоки, как на палочку для шашлыка. Когда она переходит в соседнюю комнату, я следую за ней и застаю ее у бара.

– Иден. – Она замирает, поворачиваясь ко мне лицом. Эти полные губы снова накрашены красной помадой, и я ненавижу это. Она выглядит как шлюха. Как та шлюха, которой хочет видеть ее мужчина на "Мерседесе". – Пойдем со мной, – я киваю и направляюсь обратно к своей гостиной. Я нуждаюсь в спокойствии и уединении. Ее присутствие необходимо во владениях, где я правлю.

Я придерживаю для нее дверь, наблюдая, как она переступает порог. Ее плечи напряжены, но она пытается изобразить уверенность. Когда я закрываю дверь, она слегка покачивается, поворачиваясь, чтобы убедиться, что я нахожусь в поле ее зрения. Иден думает, что лев может наброситься на нее, и я должен признать, что эта мысль заманчива.

– Похоже, ты мне не доверяешь, ангел, – я прохожу мимо нее, намеренно задевая ее руку. Я не упускаю из вида легкую дрожь, пробегающую по ее телу.

– Нет, не доверяю.

Я сажусь, крепко вцепившись в подлокотники своего кресла. Она мне не доверяет. Я, который старался помочь ей, предложил ей себя физически и духовно, как предложил бы только самому Господу Богу.

– И почему это? Разве я не предлагал тебе свои услуги, чтобы найти твоего брата?

– Что ты сделал, чтобы найти его? – Ничего, потому что я слишком занят, наблюдая за ней.

– Я определил его возможное местонахождение.

Она замирает на мгновение, и я вижу, как ее дыхание сбивается, прежде чем возобновиться вновь. Ее грудь быстро поднимается и опускается, и она делает шаг вперед, не в силах сдержаться.

– Где он? – Она так нетерпелива и отчаянна. Дай ей то, чего никто другой не сможет.

– Похоже, что он был связан с филиалом Картеля.

Ее лицо бледнеет, губы приоткрываются, и из горла вырывается сдавленный вздох.

– Картель, – шепчет она. А в следующее мгновение Иден ломается на моих глазах. Она запрокидывает голову точно так же, как возле боулинга, но на этот раз, когда она закрывает глаза, слезы выступают на ее ресницах, прежде чем бриллиантами скатиться по бледным щекам.

– Джейс встретится с ними. – Ее лоб морщится, и она опускает подбородок на грудь, позволяя волосам скрыть ее печаль.

Мне следовало просто сидеть и наблюдать за ней, держаться на расстоянии, но я этого не делаю. Не могу. Вскакивая на ноги, я сокращаю расстояние между нами. Я ловлю себя на том, что протягиваю руку и убираю волосы с ее лица.

– Мне жаль. – Она вытирает слезы, ее щеки приобретают такой красивый розовый оттенок. Я достаю из кармана носовой платок, стирая влагу с ее лица, и ее глаза встречаются с моими, удерживая мой взгляд с такой невинностью, что я понимаю – вот оно доверие.

Я не могу не обращать внимание на ярко-красную помаду, которая портит ее изысканные черты. Обхватив ее подбородок одной рукой, я медленно провожу уголком платка по ее рту. Красные пятна расплываются, разводами по ее лицу, пытаясь запятнать ее совершенство.

– Не запятнай себя. Чистота – редкость в этом мире, – я протягиваю ей испачканный красным платок, и она берет его, медленно вытирая остатки помады дрожащими руками. Слезы все еще стекают по ее щекам, и я почти чувствую, как в воздухе витает тяжесть ее страдания. Ее боль. В кои-то веки мне это не нравится. Я засовываю руки поглубже в карманы, пытаясь побороть желание прикоснуться к ней. – Ты должна верить, что найдешь своего брата.

Тяжело вздохнув, она качает головой из стороны в сторону.

– Картель, Сейнт. Становится все труднее и труднее поверить, что он вообще смог бы выжить среди таких людей.

Я наклоняюсь к ней, вдыхая аромат ее духов, и прижимаюсь губами к ее уху.

– Ты не должна была пережить встречи с кем-то вроде меня, и все же ты здесь, ангел. – Чудо. – Это зовется верой не просто так. – Когда я отстраняюсь, ее глаза оказываются прямо передо мной, словно ожидая меня. Между нами устанавливается понимание, связь. Она и я – мы связаны. Иден станет моим искуплением или моим падением, хотя я не уверен, знает ли она об этом. Если ангела низвергнут на землю, чтобы прожить смертную жизнь, помнит ли он, что по своей сущности представляет собой нечто другое, нечто большее? Конечно, нет. Она настолько безупречна, что только сам Бог мог бы ее изваять. Как она могла жить своей жалкой человеческой жизнью, если бы знала, что оставила позади?

Нет, она – мое испытание, точно так же как я – ее. Наши пути переплетены, наши цели совпадают.

Нам обоим нужно одно и то же… искупить вину, попасть на Небеса.

Она поднимает руку, и я вздрагиваю от ощущения, как кончики ее пальцев касаются моей челюсти. Ах, маленький ангел, можешь ли ты предложить спасение тому, кто так близок к царству дьявола?

– Я верю в тебя, – шепчет она. Она верит, что я достоин этого.

Закрыв глаза, я поворачиваю голову, прижимаясь носом к нежной коже на внутренней стороне ее запястья и вдыхаю ее опьяняющий аромат. Она пахнет солнечным светом, лепестками роз и надеждой. Ее ногти царапают щетину на моем подбородке, и мне кажется, что маленькие электрические искры пробегают по моей коже, возвращая меня к жизни. Ее простая ласка обновляет меня, придает сил. Я чувствую… прикосновение Бога. Одержимый Святым Духом таким образом, который я едва могу постичь. Все вокруг становится светлее, даже вызывает эйфорию.