Текст книги "Плохой Круз (ЛП)"

Автор книги: Л. Дж. Шен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 4
Круз

Две недели спустя.

Габриэлла Холланд была плохой идеей.

Я знал это в ту ночь, когда встретил ее в том баре.

В ту же ночь я забрал ее домой.

И на следующее утро, когда она небрежно рассматривала семейные фотографии, висевшие на стене моей гостиной, обнаженная, как в день своего рождения, и бросила бомбу, что она на самом деле тоже из Фэйрхоупа.

Что ее лучшая подруга Тринити работает в моей клинике, и ее мать будет рада узнать, что мы знакомы. Близко.

Что оставалось делать благородному человеку?

Человек, которого назвали наиболее вероятным кандидатом в президенты по версии Фэйрхоупа?

Кто не мог позволить себе совершить ошибку, не говоря уже о четырех ошибках за одну ночь, одна из которых в довольно авантюрной позе Камасутры, в результате чего молодая женщина была полностью скомпрометирована?

Я дал своим отношениям с Габриэллой Холланд честный шанс.

В конце концов, насколько мог видеть глаз, с ней не было абсолютно ничего плохого. Она была объективно ошеломляющей, закончила Колумбийский университет в прошлом году и работала блоггером и влиятельным лицом, продвигая косметические товары и уличную моду в социальных сетях.

Она хотела быть домохозяйкой, рожать милых пухленьких малышек, а я якобы хотел жену, которая именно этим и занималась.

Наши цели, планы и идеологии были теоретически согласованы.

Предположительно,это рабочее слово, потому что я не мог больше терпеть, когда она фотографировала каждую чертову вещь, которую мы ели перед употреблением, или делала селфи в каждом общественном туалете, который она посещала, ссылаясь на великолепное освещение.

– Но… Но почему? – Габриэлла фыркнула, скромно промокнув нос и глаза салфеткой, дрожа всем телом.

Лично мне не нравилась эта дрожь. Она дрожала, когда ела куриный салат в Джерри & Сыновья, когда она увидела что-то грустное в новостях, и когда в окно ворвался сквозняк.

Она была такой хрупкой, такой нежной, что ее место было в музее, а не в постели краснокровного мужчины (хотя, по иронии судьбы, надо сказать, что Габриэлла была в значительной степени готова делать все, что я захочу, так долго, как я звал на следующий день).

– Я что-то сказала? Я сделала что-то? Я не понимаю. На днях ты подарил мне ожерелье!

Она сидела на краю моего темно-синего дивана с мягкой обивкой, ее большие ланиные глаза блестели, как битое стекло.

У меня не хватило духу сказать ей, что ожерелье не имеет ничего общего с ней, а только со мной.

Я гордился тем, что был лучшим любовником в обеих Каролинах. Я осыпал своих подружек дорогими подарками, водил их куда угодно, никогда не пропускал важных свиданий и не отпускал их домой без сногшибательного оргазма.

Я возлагал на себя большие надежды.

В конце концов, я был любимцем Фэйрхоупа.

Мысль о том, чтобы подвести людей, вызывала у меня тревогу, как бы мне не нравилось притворяться, что это не так.

– Подожди, это из-за инцидента с неорганическим бургером? – Она щелкнула пальцами. – Думаю, я могла бы быть добрее к Месси Несси. Просто в последнее время я была под таким давлением из-за свадьбы Тринити и примерки подружки невесты…

– Это не имеет никакого отношения к Теннесси Тернер. – Я протянул Габриэлле еще одну салфетку. Я мог сказать, что как только она уйдет отсюда, она начнет рыдать навзрыд. – И к тебе тоже никакого отношения. Ты идеальная.

– Тогда почему ты расстаешься со мной?

«У меня нет ни малейшего понятия, дорогая. Я просто знаю, что ты надоела мне до смерти.»

Со мной что-то было не так, и мне нужно было понять, что именно.

Я знал, что не асексуален, потому что секс был единственным, что мне нравилось в моих отношениях. Я боролся со всем остальным в них.

Не было никакого ключевого или побуждающего момента, который изменил бы меня. Никакого запутанного расставания или слезливой истории, которые заставили бы меня не захотеть остепениться.

Я родился в большой семье, с двумя любящими родителями, которые обожали друг друга. У меня были девушки на протяжении многих лет. Некоторые отношения застряли больше, чем другие. Некоторых женщин я очень любил и определенно уважал всех, но чего-то не хватало.

Все выглядело нормально. Даже хорошо.

Это тоже было хорошо. Не очень хорошо. Не очень плохо. Вроде как ваше любимое блюдо в знакомом ресторане. Я никогда не был разочарован в женщинах, с которыми я был, но никогда не был в восторге от них

И я хотел быть.

Хотел, чтобы меня заставляли делать глупости, нарушать мои границы, расшифровывать то, что есть у мужчин моего возраста – брак, – а у меня нет.

В конце концов, выбирать одну женщину было бессмысленно, когда этот город был моей устрицей, и я мог выбрать жену в любое время (за исключением Теннесси Тернер, которую, честно говоря, я бы не пожелал своему злейшему врагу, если бы он когда-либо был у меня).

– Я понимаю. – Габриэлла села, хлопая себя по бедру.

Она вела целый разговор сама с собой. Не очень хороший признак.

– Понимаешь?  – Я серьезно сомневался в этом, но все же поддержал разговор.

– Ты просто струсил, потому что Уатт женится, и ты знаешь, что будешь следующим. Я могу подождать, Круз. В этом смысле вообще нет давления.

Ничего, кроме того факта, что она уже отметила обручальные кольца в свадебных журналах и оставила их там, где я мог их найти. Честно говоря, я думал, что трех месяцев недостаточно, чтобы понять, хотите ли вы поделиться с человеком подпиской на Netflix, не говоря уже о том, чтобы сделать предложение руки и сердца.

– Дело не в этом. Мне нужно время, чтобы привести мысли в порядок.

– Обещай мне одну вещь.

Габриэлла теперь как-то вовсю рыдала, и я ненавидел себя за то, что ложусь с ней в постель. В свою защиту скажу, что я не думал, что мне придется увидеть ее на следующий день или в последующие три месяца.

– Конечно. – Я позволил себе улыбку, похлопав ее по колену. – Что угодно, дорогая.

Она сжала мои плечи, глядя мне прямо в глаза. – Ты серьезно подумаешь и сообщишь мне, когда вернешься из круиза. Я буду ждать тебя.

– Хорошо,

Я не хотел, чтобы она ждала меня.

Что еще более важно, я не хотел ждать её.

Круизы могут идти разными путями. Было вполне возможно, что я найду отдыхающего, с которым можно было бы завязать короткую интрижку, и я не хотел сдерживаться. Не тогда, когда я уже знал, что не хочу быть с Габриэллой еще один день.

– Тебе не обязательно меня ждать, но я буду чувствовать себя лучше, если подожду тебя. – Она изобразила слабую, усталую улыбку.

Это звучало как довольно запутанное соглашение для меня, но, возможно, Габриэлле нужно было несколько дней, чтобы переварить это. Я пытался порвать с ней уже два часа, и мы продолжали ходить туда-сюда.

Если это было то, что заставило ее уйти, я притворюсь,что в её команде.

– Хорошо. Мы еще поговорим, когда я вернусь.

– И постарайся вспомнить, что вообще заставило нас сойтись вместе, – предложила она. – Может быть, это что-то разожжет в тебе.

В этот момент я практически выталкивал ее из своей квартиры.

Как только я подумал, что смогу закрыть дверь за этими адскими часами и обрести утешение в объятиях единственной любви, которая никогда не подводила меня, – в бутылке пива, – остроконечная красная пятка протиснулась между моей дверью и косяком, прежде чем я можно было закрыть до конца.

Я быстро открыл ее, надеясь, что это не Теннесси Тернер с ее австралийским размером.

Мама стояла по другую сторону моей двери.

У Кэтрин Костелло была прическа Нэнси Пелоси, изящная фигура и гардероб Джеки Кеннеди. Она выглядела – и я говорю это с большой любовью – как любая богатая белая женщина, которую вы когда-либо видели в спортивном костюме босса-женщины эпохи 90-х в телевизионной драме.

– О, Крузи. Я ничего не прерываю, не так ли?

Я полностью открыл дверь, понимая, что нет смысла говорить ей, что это она. – Вовсе нет, мама. Заходи.

–Я заметила, что Габриэлла была немного угрюма. – Мама начала выгружать коричневую сумку, которую принесла с собой. Домашняя еда, бесспорно.

Во всех смыслах она была замечательной, властной матерью, с которой мне очень нравилось проводить время, и в то же время мне не терпелось попрощаться с ней.

Запутались ? И я.

– Ага. Мы расстались. – Я открыл холодильник, достал пиво для себя и диетический лимонад, который специально для нее припас.

– Это очень грустно слышать.

Она начала открывать контейнеры. Пахло ее запеканкой со стручковой фасолью и стейком.

– Мои извинения.

Я звучал искренне, потому что я был искренен.

Я хотел сделать своих родителей счастливыми. Я просто не хотел связываться с женщиной, которая находила больше удовольствия в фотографировании десертов, чем в их еде, и считала Vogue авторитетом в литературе для интеллектуалов.

– Так же я могу сказать, что твоё сердце не было задействовано в этих отношениях. Иди, садись и ешь.

Да, потому что, черт возьми, не было ничего лучше, чем лучшая стряпня твоей мамы и пиво в конце долгого дня, сколько бы тебе ни было лет.

Она обошла мой кухонный стол и села напротив меня, подперев подбородок переплетенными пальцами.

– Но я здесь не для того, чтобы говорить о Габриэлле.

– Я так и думал – это были последние новости. Я проткнул кусок стейка и сунул его в рот. – Чем могу помочь, мама?

–Роб Гассман вернулся в город.

Мне удалось не расплескать свое пиво в бифштекс.

Едва.

– Правда, сейчас?

Она кивнула.

– Я пошла играть в бридж у миссис Андервуд. Она болтала о том, что ты спас мальчика у Джерри, когда возникла эта тема. Миссис Гуссман, заглянувшая, чтобы угостить нас своим знаменитым яблочным пирогом, сказала, что он вернулся и немного потрепался. Было несколько трудных лет. Он дважды разведен, ты знаешь?

– Я слышал, – Роб никогда не был хорош в отношениях, поэтому я не был удивлен. – Он здесь, чтобы остаться?

– Похоже на то. Он снял дом и все такое. Внизу, на Нортон-Крик, недалеко от другой девушки Тернер и их ребенка.

– Странно, что его еще никто не видел.

– Я думаю, что он пока ведет себя сдержанно. В любом случае, почему бы тебе не позвонить ему? Уверена, он бы это оценил. Бьюсь об заклад, он чувствует себя одиноким и более чем смущенным после всего фиаско с другой девушкой Тернер.

Ага.

У Теннесси Тернер не было поклонников в этом городе. На самом деле, моя мать только что смирилась с тем, что ее сестра Тринити будет невесткой, настолько она чувствовала себя некомфортно из-за этой связи.

Что касается меня, у меня были свои взгляды на мир, на менталитет провинциальной культуры отмены. Я не был поклонником мисс Тернер, но должен сказать, что много дерьма, изрыгаемого о ней, попахивало завистью и мелочностью.

– Конечно, – я запихнул в рот еще бифштекса. – Как только я вернусь из круиза. У меня сейчас много работы.

– Ой! А еще есть сын миссис Велла, Энтони. Он подумывает о поступлении в медицинскую школу и спросил, может ли он отправить тебе несколько вопросов по электронной почте. Я сказала: «Да, конечно».

– Конечно, – эхом повторил я, заземляя коренные зубы во время еды.

Сказать «нет» было невозможно. Я был идеальным сыном, идеальным соседом, идеальным знакомым. Всегда готов помочь.

– Еще кое-что, прежде чем я уйду. Твой отец хочет знать, можешь ли ты помочь ему просмотреть его инвестиционный портфель перед тем, как мы отправимся в круиз. Ты же знаешь, как он ужасен в этих вещах.

– Считай, что дело сделано. Я зайду завтра.

Ага.

Быть идеальным было утомительно.

Особенно, когда внутри я чувствовал что угодно, только не это.

***

Как только я подумал, что пятидесятичасовой рабочий день больше не продлится, мне позвонили и попросили вернуться в клинику, потому что сын миссис Боровски, Дженсен, решил, что для его мошонки было бы неплохо подойти ближе и лично познакомиться с игрушечным колесом паровозика Томаса.

Это был второй удар Боровски в этом месяце, когда ее дочь приземлилась на стол моего пациента всего две недели назад с радужным образцом какашек и смазанной улыбкой Джокера.

Очевидно, маленькая Элин подумала, что это отличная идея полакомиться мелками.

Я прибыл в клинику, снял шлейф радости с психического мешка Дженсена, добродушно объяснив ему, что это не последний раз, когда эта область его тела доставит ему неприятности, затем с хлопком стянул с себя эластичные перчатки, когда Тринити, моя невестка и медсестра, проскользнула в мой кабинет.

– Доктор Костелло.

– Пожалуйста, Тринити, зови меня Крузом, когда рядом нет пациентов. Мы скоро станем семьей.

– Круз, – Тринити почувствовала во рту мое имя и застенчиво улыбнулась. – Тебя вызвали на срочную процедуру?

Она открыла один из моих картотечных шкафов и бросила туда папки пациентов.

Тринити была симпатичной блондинкой с заплетенными волосами, скромным гардеробом и слишком большим количеством веснушек. Она была воспитанной, доброжелательной и ну… скучной . Вы не могли спутать ее с ее старшей сестрой-бомбой, которая дала фору некоторым из лучших голливудских звезд за свои деньги.

По сравнению с ней Тринити выглядела почти невзрачно. Больше всего на свете Тринити была похожа на херувима, а Теннесси на что-то, созданное дьяволом, чтобы заманить вас в грех.

Однако, в отличие от своей сестры, медсестра Тернер не обладала манерами у постели дикого кабана, так что я не возражал против того, чтобы она работала под моим началом, даже если она брала пятьсот отпускных дней в году.

– Не спрашивай. – Хриплый смешок вырвался у меня.

– Хорошо. Тогда позволь мне спросить тебя еще кое о чем.– Она повернулась ко мне лицом. Ее руки были припаркованы на талии, одетые в бледно-голубую униформу медсестры. – Можешь сделать мне одолжение?

– Конечно, сестренка.

Я тепло улыбнулся. Я также добавил «сестрёнка», чтобы убедиться, что она не понимает ничего из того, что я хотел сделать, включая ее.

Лучше быть в безопасности, чем сожалеть, когда ты официальный красавчик города. Хотя люди продолжали путать меня с Райаном Гослингом в том фильме, где он встречается с надутой куклой, потому что у него были «усы».

Я подумывал избавиться от усов только потому, что продолжал подозревать, что у людей есть мысленный образ меня, таскающего за собой секс-куклу, но в конечном итоге я привязался к этим ублюдкам. Физически и духовно.

– Мою сестру Несси нужно отвезти завтра в порт. Ее машина сломалась, и мои родители подвозят нас с Уаттом. Не говоря уже о том, что они забирают и Бира.

Провести час в замкнутом пространстве с Теннесси Тернер?

Запишите меня. Сказал никто. Никогда.

Но я был мистером Совершенным.

Если я скажу «нет», я стану мошенником.

Кроме того, в какой-то момент мне пришлось пережить инцидент с ударом по горлу. Теннесси и я должны были провести вместе бессчетное количество Дней Благодарения, Рождества и детских крещений в будущем.

Лучше смириться с этим сейчас, чем через несколько месяцев снова оказаться в затруднительном положении.

– Конечно. Завтра я отвезу ее в порт.

– Я имею в виду, что тебе придется забрать ее из Джерри & Сыновья. Договорились?

Я расстегнул свой белый лабораторный халат, добродушно улыбаясь. – Лучшие молочные коктейли в городе. С удовольствием.

– Ты поможешь ей с сумками? Она не путешествует налегке.

Ни хрена.

Один только ее лак для волос и каблуки, вероятно, могли бы потопить Восторг .

– Дорогая, считай свою сестру моей сестрой. Я помогу ей во всем, что ей нужно.

Тринити пискнула, вытворяя странные вещи руками, быстро размахивая ими, как будто пыталась взлететь и полететь вместе с ними.

– Ой. Большое спасибо! Ты просто супер! – Она уже собиралась покинуть мой кабинет, когда остановилась у двери, закусив губу. – О, я просто хотела, чтобы ты знал, что я так счастлива, что ты с Габриэллой. Я думаю, вы двое очень хорошо подходите друг другу.

В моей голове зазвенели тревожные звоночки.

Габриэлла до сих пор не сказала своим друзьям, что мы расстались? Одно дело не рассказывать всем. Не рассказать ее лучшей подруге?

Я собирался внести ясность и убедиться, что все знают, что я свободный агент.

…но сначала я собирался пережить это наказание в виде круиза.

ГЛАВА 5
Теннесси

Мы опаздывали.

На самом деле, бег – не лучший способ описать это.

Мы поздно прибыли .

Моя вина, естественно.

Круз и я отправились в послеобеденное движение в Порт-Уилмингтон. Его «ауди» двигалась со скоростью улитки, застряв среди еще сотни машин.

Он был восхитительно вежлив и молчалив всю дорогу от Фэйрхоупа, но по пульсирующей вене на его виске, которая была интересного гранатового оттенка, я была почти уверена, что он собирается дать мне в грудь.

– Напомни мне еще раз, – протянул он, задыхаясь от руля. – Что задержало тебя в Джерри & Сыновья в течение сорока пяти минут, пока я слонялся по парковке, как наркоторговец категории B?

Я задержалась допоздна, потому что моя новая официантка-стажер, Трикси, мать-одиночка двоих детей, придурок-муж, бросил ее ради более молодой модели всего три недели назад.

У нее был нервный срыв – что неудивительно, учитывая, что это была ее вторая смена, а она никогда в жизни не работала, – и мне пришлось занять ее место, пока ее столы не были обслужены.

Конечно, я не собиралась рассказывать ее историю или объясняться перед этим надменным придурком.

Я ничего ему не должна.

– Уже говорила тебе. – Я опустила солнцезащитный козырек пассажира, открыв зеркало, чтобы снова выровнять линию верхней губы, приятного розового оттенка. – Мне нужно было выбрать лучший цвет помады для моего наряда.

– На тебе форма официантки.

– В яблочко. Знаешь ли ты, что существует более тысячи оттенков розового?

– Знаешь ли ты, – возразил он, – «Элатон» прибывает на борт через пятнадцать минут, и мы опоздаем на круиз?

– Бред какой то. – Я пренебрежительно махнула ему рукой. Секрет был в ложной уверенности. – Мы успеем вовремя, и это будет чудесно.

– Эти вещи взаимоисключающие. Если ты там, это не будет чудесно.

– Ой, – сказала я слишком резко, чтобы подчеркнуть, что мне все равно. – Разве мы не можем просто поладить?

– Шансы на то, что мы когда-нибудь поладим, вылетели из окна, когда ты ударила меня по горлу шесть лет назад.

Я не могла поверить в его дерзость, когда он небрежно заговорил об этом.

– Я целилась в твое лицо.

– Вы столь же бездарны, сколь и жестоки, мисс Тернер.

– Что случилось с тем, чтобы оставить прошлое в прошлом?

– Это не применимо в нашем случае. Ты бы продолжала избивать меня до смерти, если бы у нас не было публики.

Я ностальгически улыбнулась.

– До смерти? Нет. Но я, вероятно, повредила бы драгоценности короны.

Отчего у меня подгибались колени каждый раз, когда я смотрела прямо на него. Может быть, поэтому мне нравилось его раздражать – эта стиснутая челюсть!

Я повернулась лицом к окну и включила радио. Ферги пела о своих прелестных дамских шишках. Я лениво подумала, не попытать ли счастья в написании текстов. Это не было бы так сложно, если бы эта песня попала на радио.

Я попыталась подбодрить себя, сказав себе, что это был самый первый настоящий отпуск Бира, и он был в дурацком восторге от этого. Кроме того, десятидневный круиз должен был дать мне столь необходимое расстояние от Роба, который звонил каждый день в течение последних двух недель, но в остальном вел себя сдержанно в Фэйрхоупе. И снова я хранила его тайну… вроде того.

Я еще не обсуждала с Биром тему его отца, но собиралась сделать это в этой поездке. Отведите его в один из симпатичных ресторанов на круизном лайнере и заведите с ним серьезный, взрослый разговор. Вид, который доктор Фил нашел бы вдохновляющим.

Голос мистера Перфекта прорезал пение Ферги. – Послушай, этот круиз должен помочь нашим семьям лучше узнать друг друга. Я готов забыть об инциденте с перфорацией горла, если ты тоже будешь вести себя хорошо. Что думаешь?

– Отлично. Да. Я попробую. Могу я позвонить своему сыну?

Зачем я попросила у него разрешения, было выше моего понимания.

Я была взрослой женщиной, на самом деле около тридцати. Но я думаю, что это все-таки его машина.

Кроме того, Круз всегда чувствовал себя намного старше меня, хотя между нами было два года.

Кроме того, может быть, было бы неплохо прекратить ссориться на полсекунды.

– Давай, дорогая.

Я была почти уверена, что часть «дорогая» соскользнула случайно, но это все равно заставило мои бедра дать пять друг другу, а мой клитор проснулся от спячки.

«Классно, Несси. Подожди, пока он насладится мороженым в поездке. Твоя вагина, вероятно, взорвется по всему открытому бару.»

Я встретила Бира в FaceTime, который выглядел очаровательно в своих неоново-зеленых очках с оправой и с распущенными волосами. На заднем плане было много разговоров, смеха и объявлений в микрофонах, так что я поняла, что он уже был на корабле.

– Привет, пещерный медведь.  – я ухмыльнулась. – Как мой любимый мальчик?

– Очень хорошо, ма. Ты должна увидеть это. Тут безумно много места. Как целый город.

– Ну, дорогой, я уже в пути. Бабушка и дедушка с тобой?

– Не-а. Найдена местная банда, направляющаяся к Южно-Китайскому морю. Мы собираемся стать пиратами. Как ты думаешь, я буду хорошо выглядеть с повязкой на глазу?

Безмолвный смешок рядом со мной, исходящий от Золотого мальчика, сказал мне, что это должна была быть шутка. Я нахмурилась.

– Не смейся над такими вещами со своей мамой. Пещерный медведь.

Он вздрогнул. – Пожалуйста, не называй меня так публично.

– Тогда не становись пиратом.

– Ладно.

Моя мать сочла нужным схватить телефон Бира именно тогда, солнечно улыбаясь мне. По ее розовым щекам и маргарите размером с ведро, которое она держала в руках, я поняла, что она при параде.

Я заметила, что ее ожерелья и браслеты стали нехарактерно ручными, и мое сердце сжалось оттого, что она изменила свой стиль, чтобы вписаться в аккуратный мир Кэтрин Костелло.

– Несси, дорогая? – Она заглянула в телефон, как это часто делают пожилые люди, словно проверяя, не заперта ли я внутри маленького устройства. – Что вы так долго? Уатт и твоя сестра уже здесь. Костелло тоже.

–Меня задержали на работе. – Я вздрогнула.

Мама посмотрела на меня с отчаянием. – Пожалуйста, будь здесь вовремя, Несси. Ты даже не представляешь, как много это значит для твоей сестры.

– Я знаю, – мрачно сказала я. – Мы делаем все возможное. Мы там будем.

Я повесила трубку, чувствуя беспокойство. Если бы мы пропустили этот круиз, никто в моей семье не простил бы меня. Я вытянула шею, как будто могла видеть сквозь ветровое стекло.

– Мы уже на месте? – Спросила я.

– Почти. Мы въезжаем в порт прямо сейчас. Это задержка. Парковка в этом месте невозможна.

– Хм, – сказала я услужливо.

– Бир кажется крутым, – сказал Круз, и мое сердце сжалось. Бир действительно был самым крутым парнем на планете Земля. Объективно говоря, конечно.

– Естественно. Он похож на меня.

– Не во внешности.

Наступило короткое молчание. Мой мозг кричал, чтобы я не поднимала тему Роба. Но мой большой рот щелкнул пальцем и по лунной походке погрузился прямо в липкую беседу.

– Ты же знаешь, что Роб вернулся?

Круз полукивнул.

– Это маленький город.

– Удалось пообщаться с ним? – Я спросила. – Вспомнить старые добрые времена?

– Почему тебя это беспокоит?

Теперь мы были на стоянке, и Круз искал место для парковки, плетясь за «бьюиком», которым управляла девяностодвухлетняя женщина.

– Потому что вы лучшие друзья.

Неразлучны в подростковом возрасте.

Избранные школы Фэйрхоуп.

 – Были, – он поправился. – И я собираюсь выпить с ним пива в ближайшее время. Это было бы неплохо. Я скучал по нему.

Конечно, скучал.

Это были одни и те же умники в разных упаковках. Я не сомневалсь, что Круз поступил бы точно так же, как Роб, если бы я залетела с его ребенком в шестнадцать лет.

Внезапно я вспомнила все причины, по которым я так страстно ненавидела Круза Костелло.

–Знаешь что? – Я вздохнула. – Остановим это. Я не могу этого сделать. Я не могу быть с тобой милой.

– Тоже самое. Это было хорошо, пока это длилось.

– Не для меня.

Он въехал на парковочное место.

Я отстегнула себя.

– Так что ты можешь просто перестать притворяться джентльменом рядом со мной. Я знаю правду.

Правду, из-за которой тебе перебили горло.

Он издал недоверчивый смешок, когда вылез из машины, обогнул свою «ауди» и открыл багажник. Он схватил мой ярко-розовый чемодан и швырнул его в меня, заставив меня споткнуться на своих высоких сандалиях с ремешками.

Он собирался заставить меня везти мой собственный чемодан. ТАКОЙ джентльмен.

– Теннесси?

– Ага?

– Я настоятельно советую тебе снять высокие каблуки прямо сейчас.

– Почему?

– Потому что мы собираемся бежать, а пять секунд назад у меня пропало желание нести твой чемодан и твою задницу на корабль.

***

Мои ноги горели.

Это не было фигурой речи. Они горели от бега босиком.

В настоящее время они были размером с тарелки как в Джерри & Сыновья и были приятного оттенка красного, с несколькими полосками омертвевшей кожи, которые напоминали бекон.

Я ковыляла, переминаясь с боку на бок у стойки регистрации в одиночной игре «Пол это лава». На прошлой неделе я прошла как можно большую часть процесса онлайн-регистрации, купив интернет и пакет напитков, убедившись, что в файле есть нужная карта, а также заранее распечатала и прикрепила багажные бирки.

Вопреки распространенному мнению, я не была настолько неряшливой.

Девушка-кассирша (я была в бреду от боли, бегая через досмотр, чтобы расшифровать ее настоящую должность) вернула наши паспорта, дала нам только что взятые пассажирские удостоверения личности (естественно, Круз выглядел готовым ко всему и она поймала меня на полпути) и вручила нам приветственный пакет, машинально декламируя свои реплики.

– Большое спасибо, что выбрали круизную линию Allure of the Ocean! Мы искренне надеемся, что вам понравится ваше пребывание здесь. Приятно провести время!

Мы попытались прокрасться мимо фотографа, который заставил нас с Крузом сфотографироваться на фоне дрянного фальшивого корабля. Его улыбка дрогнула, когда он понял, что я физически не могу улыбнуться сквозь боль.

Он тихонько сделал фотографии, сказал, что мы можем купить их в фотогалерее (жесткий пропуск), и отправил нас на наш веселый трап.

Несмотря на боль, я никогда в жизни не чувствовала себя такой счасливой.

Мы сделали это.

Мы были на корабле, даже несмотря на то, что нам пришлось ждать в очереди на регистрацию, которая, казалось, тянулась змеей до самого Нью-Йорка (казалось, мы были не единственными, кто опоздал – ха! ). Наши чемоданы тоже были зарегистрированы и должны были ждать у дверей наших комнат после ужина.

Но мы уже миновали эту черту.

Сделано

Закончено.

Финито.

Свободны, как птицы.

Всегда есть глупое чувство высокомерия, когда ты оставляешь за собой шлейф измученных, раздраженных людей в очереди, которую ты только что перешел на свободу после регистрации, и в тот момент я почувствовала это.

– Хочешь где-нибудь остановиться, чтобы ты могла снова надеть сандалии, прежде чем мы найдем наши семьи? – Густые брови Круза нахмурились, его благородство в этот момент превзошло его ненависть ко мне.

Я покачала головой.

– На данный момент, надев что-либо, мои ноги будут чувствовать себя только хуже.

– Для этого есть временное решение. – Он уставился на меня ровным взглядом.

Ах, да.

Ту чепуху, которую он нес, когда мы еще стояли у его машины.

– Если я позволю тебе нести меня, твоя вонь ядовитой мужественности выветрится.

– Как ты догадалась? – Он выглядел искренне удивленным и потрясенным. —Это мой любимый одеколон.

Так. У доктора Костелло были шутки.

Ура мне и тем десяти дням, которые я должна была провести с ним.

Прошло три минуты прыжков с ноги на ногу, прежде чем я поняла, что наказываю себя, а не его.

– Хорошо, – сказала я, сопротивляясь желанию напомнить ему, что это его вина, что он выбрал гараж так далеко от порта. – Ты можешь нести меня.

– Ты уверена, что переживешь мою вонь?

– Я задержу дыхание. Но никаких чувств.

– Я буду стараться изо всех сил.

– Не пытайся, обещай.

– Я кажусь тебе таким отчаянным?

Я искренне подумала. В конце концов, он встречался с одной из самых красивых женщин Фэрхоупа.

– Не особенно, но эти усы придают тебе вид мигалки. Лучше перестраховаться, чем сожалеть.

Он подхватил меня с такой легкостью, что у меня вырвалось ленивое мурлыканье. Я позволила своим рукам бесцельно болтаться вдоль тела, потому что держаться за его шею казалось мне слишком девственным в беде.

Тем не менее, это было божественно, на грани эйфории, когда он нес меня в стиле медового месяца перед десятками людей, которые поднялись на борт корабля и теперь ужасались и ооо, улыбаясь нам с открытым восхищением.

Посмотрите на эту пару. Они как Жизель и Том Брэди.

Он должен все время заниматься с ней оральным сексом, наверное, думали они. Не только по выходным и после нескольких напитков.

Если бы они только знали, что Круз ничего не хотел больше, чем швырнуть меня за борт, как якорь, и смотреть, как меня расчленяет разъяренная толпа тюленей.

Одна женщина толкнула мужа локтем и спросила, почему он не может быть таким романтичным, а другой мужчина засунул два пальца в рот и присвистнул.

– Да, детка. Так держать! —Что, естественно, принесло ему пощечину от его девушки.

– Они сказали, что были у аквапарка на верхней палубе, пили в баре, – добавила я.

Круз направился к лестнице, потому что круиз должен был закончиться до того, как опустеет очередь к лифтам. Я решила, что он мой любимый вид транспорта.

А также то, что у него были чрезвычайно сильные бицепсы.

Я старалась не думать о других способах, которыми он мог бы подвезти меня.

– Позвони им, – приказал Круз.

Мой телефон уже был прижат к уху.

– Здесь нет сигнала.

– Здесь довольно громко, – сказал Круз, когда мы добрались до верхней палубы, и я, наконец, получила сигнал только для голосовой почты Бира

Аквапарк.

Бир не шутил.

Это место было большим, как город.

– Спасибо, Капитан Очевидность.

– Добро пожаловать, женщина-кошка.

– Остроумие вам идет, доктор Костелло.

– Ты бы видела, что под ним.

Это был первый раз, когда мы ступили на грань флирта, и даже в этом было достаточно яда, чтобы убить стадо слонов.

– Могла бы принять ваше предложение, – саркастически протянула я. – Все в Фэрхоупе знают, что я легко раздаю товары.

Он резко остановился, его подбородок опустился вниз, а темно-синие глаза потемнели. Внезапно мы уставились друг на друга, наши носы не разделяло даже дюйма, и шум, и крики, и смех, и дети, стреляющие ядрами в лужи, прекратили свое существование.

Круз Костелло выглядел… голодным .

И не для еды.

Мое сердце закружилось в луже чего-то теплого и липкого, и я сопротивлялась желанию облизать губы.

На мгновение мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Он сильнее прижал меня к своим грудным мышцам, мускулистый, как греческий бог, и каждое окончание нерва в моем теле зашипело.